Второй шанс для непрощенного

– И ты хотела владеть мной единолично и безраздельно? – он возмутился так, будто это что-то ужасное.

– Разве не об этом мы давали клятву?

– Мы клялись быть вместе несмотря ни на что, – Артур подошел ко мне ближе, – а ты первая ее нарушила!

Я почти рассмеялась ему в лицо. Вывернулась из-под его рук, которыми он собирался то ли схватить меня, то ли ударить.

– Несмотря на измену, я не смогу, прости, Артур. Это выше моих сил.

– Ты куда пошла? – он двинулся за мной в сторону столовой, где меня интересовал ноутбук, оставленный мной днем на столе.

– Я подаю на развод, – мой голос дрожал, как бы сильно я ни пыталась придать ему уверенности, – если ты не выпускаешь меня из дома, я сделаю это удаленно, не в каменном веке живем. Подам заявление на Госуслугах, и я свободна.

– Значит, так ты заговорила? Хочешь развод?

Глава 5

Я прошла за обеденный стол, игнорируя Артура, и без сил опустилась на мягкий стул, открыла свой ноут, тут же набирая нужный адрес в строке браузера. Меня словно обескровили, сил нет, даже на клавиши жать.

И муж еще встал рядом, сложив руки на груди и нависнув, как скала над убогой речушкой, которую вот-вот засыплет камнепадом. Хочет убедиться, что я не блефую?

– Я не хочу развода, Артур, – я жала на нужные кнопки и пыталась не плакать, недостоин он моих слез. – Я хочу своего мужа назад, того, что я любила, была с ним счастлива и планировала родить ребенка. Того, который был только мой, а я его. И не было никаких удобных женщин для удовлетворения потребностей вместо меня. Я хочу того, кем ты был для меня еще вчера!

– Ты слишком многого хотела, Ника. Я тебе не бесправный мальчик раб, чтобы мной единолично обладать. И не вещь!

– Так ты ничего и не понял, – вздохнула я и вытащила из сумочки телефон, вспомнив, что нужна цифровая подпись из приложения. С робкой надеждой попыталась его включить, и мне это, к счастью, удалось. Чудо какое-то, хоть и плохо все видно из-за трещин через весь экран.

– Если ты сейчас одумаешься, ты сможешь вернуть свою жизнь такой, какой желаешь видеть, – внезапно решил сменить гнев на милость Артур, видя, что я уже на финишной прямой и пока не собираюсь сворачивать. – Просто прими тот факт, что в нашем мире другие правила в семье и будешь богата и счастлива, не будешь знать ни горя, ни нужды. Ты только вдумайся, что ты теряешь, разводясь со мной! У нас все еще есть возможность родить ребенка! Сегодня день, когда все может получиться!

Слышалась в его словах сладкая фальшь. Человек, который только что меня чуть не придушил одной рукой и вдруг решил меня уговаривать по-хорошему и взывать к разуму. Я словно мышка, стоящая перед мышеловкой и мне показывают самый вкусный сыр. Лишь бы я поверила.

– Ребенка? – я подняла на него глаза, – думаешь после того, как ты закончил с той блондинкой, в тебе еще что-то живое осталось? Мне даже думать об этом противно! – я открыла приложение, чтобы завершить всю эту пытку парой простых действий. Поставить цифровую подпись, что может быть проще. Одна проблема, у меня сейчас сердце остановится.

– Ника! – без конца раздражался он, – я ведь не стал этого делать! Мне пришло твое уведомление в телефон и я все отменил. Ради тебя, понимаешь? Ты не можешь даже этого оценить? На какие жертвы я иду ради тебя?

Я замерла с занесенным над кнопкой пальцем. Он что, серьезно только что это сказал?

– Ради меня? – уточнила, – ты пожертвовал своими особыми потребностями ради меня? Отодвинул в сторону свою… «не шлюху» и отправился домой выполнять супружеский долг по продолжению рода?

– Можешь язвить, сколько тебе угодно, если тебе так легче. – Снова приобрел грозный вид, Артур, сбрасывая, неудобную для него мягкую маску. – Я своего мнения не менял, лишь слегка скорректировал планы, потому что потребность зачать наследника выше, чем утоление физических потребностей.

Я шокировано покачала головой, поверить не могу, что я так долго умудрялась видеть в этом незнакомце кого-то другого, любимого. Что это? Чудеса в мастерстве двуличности или я настолько слепая и наивная?

– Знаешь… – я задумчиво постучала пальцем, – если хорошо подумать после твоих слов, – в глазах Артура сверкнул огонь, похожий на молнию вдали. – Я, пожалуй, завершу начатое.

– Какая же ты упрямая, Вероника! Безумно упрямая и глупая! Ты же пожалеешь об этом, ты понимаешь?!

– Я за сегодняшний вечер уже о стольком пожалела, что… места в сердце больше не осталось, – сказала я и подписала заявление, преодолевая страх последствий своего решения. Но Артур, который позволял мне это сделать, пугал еще больше.

В кармане брюк мужа пиликнул смартфон, получив уведомление.

– Прекрасно! – вновь оскалился он, разозленный, – экзамен по работе с компьютером ты сдала! Эти навыки тебе пригодятся! – взял меня за плечо и резко поднял со стула. – Я даже подпишу тебе заявление, чтобы ты смогла прочувствовать весь кайф от долгожданной свободы, – он приблизился к моему лицу, обжигая дыханием, – могла вдохнуть его полной грудью! Чтобы потом сожаления жалили тебя еще больней!

Его пальцы больно сжимали мою руку, и я поморщилась. Сложно было смотреть на красивое лицо Артура так близко, раньше я только целовала его с такого расстояния.

– Что дальше? Ударишь меня напоследок, чтобы довершить картину? – я не знала, из каких глубин сознания вырвалась эта фраза, но она явно задела его.

– Ударю? Тебя? Нет, сладкая моя, бить я тебя не буду, это слишком гуманно. Идем со мной, я выполню твое желание. Я ведь пообещал тебе на свадьбе, что любое твое желание буду исполнять? Даже ни разу его не нарушил! Пусть и это желание станет для тебя подарком, который ты не заслуживаешь.

– Я не пойду никуда, я уезжаю, Артур! – попыталась упереться я, – дай я заберу только одну сумку с вещами и документы, мне больше ничего не нужно.

– Нет здесь твоих вещей, – сквозь зубы напомнил он мне, все еще утягивая за собой в прихожую, – ты разве забыла, как сильно ты хотела распрощаться со своей старой жизнью? Ни кусочка, ни клочка или одежки из нее не взяла. Здесь все мое! И ты в том числе!

– Плевать на вещи, но я не твоя больше! Заявление подписано!

– Это формальность, цветные картинки на экране. Реальность ты еще не осознала в полной мере. Не поняла, насколько может быть осязаемым твой каприз.

– Куда мы? – я еле поспевала за ним на каблуках, когда Артур быстрым шагом потащил меня к входной двери, а потом и открыв ее, вышел на улицу.

Такси на подъездной дорожке не оказалось, водитель уехал, не дождавшись меня, или муж его отослал, что более вероятно. Мы шли к его внедорожнику, брошенному чуть дальше на площадке. Охранник неуверенно переминался с ноги на ногу возле маленького строения поста возле ворот, откуда он вышел покурить.

– О, тебе понравится, – продолжал Артур, – я покажу тебе в красках, что значит жить без меня. Ты же этого хочешь? Так? Стать свободной птичкой высокого полета?

Он подтащил меня к машине, и пока я пыталась собраться с мыслями для того, чтобы ответить ему на непонятные пока мне угрозы, вдруг впечатал меня спиной в пассажирскую дверь.

– Даю тебе еще один шанс передумать, Ника, – грозно сверкнули его карие глаза в скудном освещении от фонаря возле ворот. – Признайся, что была не права и закатила истерику по глупости. Я отведу тебя домой, уложу в постель, и мы сделаем то, что и собирались сегодня. Займемся любовью, и плодом ее станет твоя долгожданная беременность!

Я тяжело дышала, глядя в его глаза снизу вверх. Даже бешеной высоты шпилек не хватало, чтобы я была с ним на равных. Я ведь никогда не была и не буду ему ровней в его понимании. Это все было представление, обман длиною почти в два года.

– Наша любовь мертва… – у моего голоса уже почти не было звука, только выдох, – я не хочу этой некрофилии.

Артур зарычал, показав белые идеальные зубы. Сдвинул меня как куклу и открыл дверь.

– На сидение, живо! – затолкал меня внутрь, – прокачу тебя на машине времени и покажу, как больно может упасть маленькая птичка, взлетевшая так высоко!

Глава 6

Его хватило не надолго.

Сначала Артур сжимал руки на руле и проворачивал кулаки, перебирал пальцами. Потом начал скрипеть зубами, как это делал крайне редко, когда очень сильно психовал.

За окнами его любимого премиального Лексуса мелькали густые тени леса и очень редкие фонари. Я сидела, кидая на него редкие взгляды, не понимая, как произошла эта метаморфоза из любимого мужа в лживое чудовище. И была ли она, может, это я была слепа и наивна все это время?

– Вот что тебе дома не сиделось? – решил он посокрушаться о неудачном для него стечении обстоятельств, – что ты делала в этой гостинице?

– Ты сам мне сказал: «иди, проветрись с подругами». Вот я и проветрилась, Мила хотела посидеть там в ресторане. – Мне не хотелось с ним разговаривать, казалось, что он пытается заговорить мне зубы, будто ничего не произошло. – Куда мы едем? – вопрос был немного глупым, потому что от коттеджного поселка в Москву только одна дорога через лес, а потом трасса.

Артур сжал губы, будто переваривал в голове свои собственные мысли. Не трудно было догадаться, что он скорей всего уже построил планы, как меня проучить за этот демарш.

– Куда надо. Узнаешь, когда приедем.

Возможно, мне стоило начать волноваться, но у меня будто все выгорело изнутри, оставив пепельное поле и гуляющий по нему ветер.

– Ну и отлично, мне без разницы, куда. Главное, от тебя подальше, – из меня начала сочиться самая настоящая злость. Первая реакция шока и обиды затапливалась негативными чувствами к бывшему когда-то любимым мужчине. Не хотелось больше его видеть и слышать. Правда, пара вопросов больно скребли изнутри. Я не выдержала, – что такого смогла дать тебе та женщина, раз ты меня на нее променял?

– Я тебя не променял! – Артур ударил по рулю, – сколько раз объяснять? Я не выбрал ее вместо тебя! Она мне нужна для другого, того, что ты не могла бы дать!

– Это что?

– Не твое дело!

– Я же была образцово показательной женой! Делала все, как ты хотел, как ты любил! Выглядела, одевалась, вела себя на твоих бесконечных приемах и вечеринках, друзьям твоим улыбалась, дружила с их «правильными» женами! Что не так было?

– Все было так и должно было продолжаться, пока ты все сама не испортила! – он быстро глянул на меня, отвлекаясь от дороги. – Какого черта ты все испоганила?

– Я испортила? – не перестану я удивляться этой сломанной логике, – сколько это продолжалось? Давно у тебя с этой… – Артур глянул на меня предостерегающе, чтобы, видимо, опять не назвала ее шлюхой, – с этой китайской копией меня? Сколько ты с ней встречался? Все дело в сексе?

Муж… точней почти уже бывший муж, снова зарычал сквозь сжатые зубы, вжимая педаль газа сильней, от чего машина ускорилась. Я взялась на всякий случай за дверную ручку.

– Тебя это не касается! Ни кто она, ни зачем! Поняла? Ты прекрасно жила и ни на что не жаловалась все это время…

– Значит давно, – подтвердила я свои мысли, кивнула и отвернулась от него.

Артур дернул меня за плечо, чтобы я на него посмотрела.

– Ты как сыр в масле каталась и жила бы так дальше! Если бы не твоя тошнотворная правильность! Тупая принципиальность! Решила в развод поиграть из-за своей дурости, капризов этих собственнических!

– Да иди ты! – я выдернула руку, машина вильнула на дороге, – это не игра! Я заберу готовое свидетельство через тридцать дней и больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Найди себе другую Стэндфордскую жену! Куклу напоказ с пустой головой и на все согласную!

– Ах, так?! – он резко свернул с дороги и дал по тормозам.

Нас качнуло на сидениях, и я чудом удержалась на месте, уперевшись руками в приборную панель. Артур выскочил из машины и, не закрывая свою дверь, обошел капот к моей стороне. Я едва поправила волосы, сбившиеся на лицо, как он распахнул пассажирскую и отстегнул ремень безопасности, тут же выдернул меня из машины как неживой манекен.

При его росте и спортивном телосложении я для него была пушинкой, несчастные пятьдесят килограммов.

– Пошла вон! Дура принципиальная! – отшвырнул меня от себя. Я сделал несколько качающихся шагов, прежде чем поймала равновесие на каменистой пыльной обочине. Чертовы шпильки.

– Отлично! Вот и пойду! – злости во мне было все больше.

– Я хотел вернуть тебя в твою облезлую хрущобу! Но ты даже этого не заслуживаешь, катись туда, где тебе самое место! Не хочешь жить с богатым и успешным мужчиной, иди на трассу, найди себе вонючего дальнобоя, и пусть он тебя любит во все щели!

Кричал он, размахивая руками.

– Это ты катись к своей пластиковой замене! Пусть она заслуживает твою любовь покорностью! Мне она больше не нужна! И богатства свои засунь себе куда поглубже!

– Ты еще запоешь иначе! – он ткнул пальцем в моем направлении, – это ты сейчас такая смелая и самоуверенная на адреналине! Как возьмет реальная жизнь за задницу, сразу же и обратно приползешь! А ты приползешь, я тебе это гарантирую!

– В твоих мечтах! Жила я до тебя и после выживу! – закричала я, из леса за моей спиной с шумом крыльев вспорхнула птица, отчего я вздрогнула и оглянулась.

– Ага, я вижу! Не обосрись тут в свои стринги от страха! – из него желчь разве что не капала, лицо искривилось в отвращении. Господи, как же слепа была моя любовь!

– Я скорей умру, чем к тебе приползу! – холодный ночной ветер трепал мои волосы, мимо нас промчалась другая машина, на миг осветив фарами всю эту безобразную сцену.

– Еще и тридцати дней не пройдет, как ты вернешься! Я тебе гарантирую! Это из говна на вершину приятно взобраться, а вот из красивой жизни в канаву больно падать! Ты еще пожалеешь!

– Знать тебя больше не желаю, – ответила я уже спокойно, понимая, что с моей стороны мосты уже горят пламенем с трехэтажный дом.

– Ты мне позвонишь, вот увидишь! И попросишь забрать тебя обратно! Станешь ласковой и покладистой, как выброшенная, а потом снова подобранная кошка!

– Не знала, что ты зоофил, – решила напоследок съязвить я.

Артур покачал головой, резво развернулся и, пнув по дороге кусок чьей-то драной покрышки, вернулся в машину. Хлопнул дверью так, что я подпрыгнула. А потом с визгом шин и дымом развернулся на дороге через две сплошные и рванул обратно в сторону поселка.

Мир вокруг меня погрузился в кромешную тьму, остались только я, серое полотно дороги и черные тени деревьев плотными стенами с двух сторон. Я обняла себя за плечи и огляделась, часто моргая, пока глаза привыкали к темноте. Сразу стало холодно и пусто.

И не потому, что меня бросили ночью посреди дороги. А потому что в один вечер разрушилась моя семья, которой я отдавал всю себя не из желания заслужить подарки и богатства мужа, а потому что любила и считала, что это лучший способ показать эту любовь.

Может, вызвать такси? Я вытащила телефон из сумочки, долго пыталась его включить, глядя на трещины через весь экран, а когда он все же ожил, меня ждало уведомление от банка, что все мои карты заблокированы. Прекрасно! Меньше соблазнов ими воспользоваться.

Стоять не было смысла, и я медленно и осторожно пошла в сторону ближайшего фонарного столба, если меня будет хотя бы видно на дороге, я смогу поймать попутку до ближайшей заправки или даже до Москвы. Немного наличности я все же успела запихать в свою сумочку.

До фонаря осталось всего пара метров, когда меня со спины догнала темная машина и притормозила, коротко просигналив. Ну вот! Мир не без добрых людей, кто-то сам решил подвезти одинокую девушку, бредущую ночью по дороге.

Я подошла и открыла пассажирскую дверь, чтобы спросить, куда он едет.

– Сколько берешь? – спросил меня лысоватый толстый мужчина в дорогом пиджаке, – мне просто минет по-быстрому. Тороплюсь.

Глава 7

– Три штуки хватит? – спросил он, сальным взглядом облизывая мои ноги и грудь в вырезе платья. – Хорошие сиськи, дашь помацать, еще сверху накину.

Ко мне вернулся дар речи. Да так внезапно, что я сама удивилась.

– Сам себе отсоси! Хамло! – захлопнула дверь с такой силой, что мужик сразу выскочил, встал по ту сторону машины и заорал.

– Ты охренела? Мало что ли?

– Тебе точно не по карману! – зачем-то крикнула я и сердито сжала кулаки. Принял меня за дорожную проститутку! Сволочь!

От возмущения меня бросило в жар, я развернулась и упрямо пошла дальше быстрым шагом. Нет, под фонарем я стоять точно не буду, что-то у людей возникают неправильные ассоциации с ночными мотыльками.

Машина толстяка промчалась мимо меня в опасной близости, обдав пылью, поднятой колесами с края дороги. Я прокашлялась и отряхнулась.

– Жирный импотент! – крикнула ему вдогонку, точно уверенная, что он меня не услышит.

Пройдя фонарь, я снова погрузилась в темноту. По привычке подняла левую руку, чтобы посмотреть на часы, которые обычно там ношу, но там висел только золотой браслет. Точно, я сняла часы, чтобы крупный экранчик не портил образ. Телефон показал, что уже почти полночь.

Почти сразу же это подтвердила какая-то птица, прооравшая из леса, потом что-то серое и мелкое прошмыгнуло у меня под ногами, а в довершение что-то громко зашуршало в чаще совсем близко. Хрустнула ветка. Город засыпает, просыпается… всякая живность!

– Ой, мамочки! – я ускорилась, желая лишь побыстрей добраться до следующего фонаря. Даже не знаю, что страшней, озабоченные мужики или какой-нибудь дикий зверь из леса. Интересно тут волки водятся?

На каблуках по неровной обочине было очень неудобно идти, недавно прошедший дождь размягчил короткую полоску земли у асфальта, и на ней остались колеи от колес машин, сворачивавших для остановки. Каблуки иногда тонули в тех местах, где были лужи, и земля еще не достаточно просохла.

На меня по очередности накатывала то грусть, то обида, то жуткая злость. Хотелось то заплакать, пряча лицо в ладони, то закричать, распугивая всех хищников в радиусе километра. Но хищники и сами не выходили, решив, что во мне маловато вкусного, кожа да кости. А вот люди за рулем проезжающих автомобилей были другого мнения. Что им всем не спится в такое время, куда все едут?

Один внедорожник только замедлился рядом, опуская стекло на ходу, как я уже крикнула туда.

– Я не шлюха!

Водитель, которого я даже не видела, офигел и сразу же поднял стекло обратно, вжимая педаль. И секунды не прошло, как я глядела на красные стоп-сигналы, жалея, что не узнала, что он хотел сказать. Может быть, этот был нормальный и хотел меня подвезти.

Следующий ночной «попутчик» случился только спустя минут десять и еще один фонарь. Этот даже не стал притормаживать, просто посигналил мне, напугав до полусмерти. Я подпрыгнула от неожиданности и чуть не свалилась в кювет, заросший крапивой.

– Идиот! – крикнула ему вслед, – сегодня день идиота за рулем?

Туфли ужасно натерли ноги, было больно идти, а в левой подозрительно хлюпало. Возможно, лопнула одна из мозолей или вообще растерла ногу в кровь. Сначала меня дернула мысль о том, что это дорогие, красивые туфли известного бренда и мне жаль их вот так портить, а потом я вспомнила, что это очередной подарок Артура. А ведь он так мог молчаливо оплачивать свои измены, переспал со своей блондинкой и купил мне сразу подарочек, и удовольствие получил, и совесть чиста.

От этой мысли захотелось снять туфли от отвращения и швырнуть их в кусты. От эмоционального порыва меня спасла только мысль, что я тогда пойду дальше босиком.

Давай, Ника, еще немного, километра два, и ты будешь на шоссе, ведущем в Москву! Там и попуток больше, и заправки есть, и даже, быть может, автобусные остановки. Хотя какие автобусы после полуночи? Но такси точно будет дешевле ведь…

Мои мысли прервал гул мотора и шорох шин позади, я рефлекторно отошла в сторону, боясь, что в темноте меня собьет очередной озабоченный водитель, желающий узнать, за сколько я сегодня продаюсь.

Оглянулась и сразу же расстроилась, очередной богач едет из поселка. Не машина у него, а звездолет, обтекаемо белый, сияющий в тусклом свете следующего фонаря, с огромной хромированной решеткой радиатора. Что-то китайское и безумно пафосное.

И этот стопроцентно спросит ценник, может, не три тысячи предложит, а пять. Хотя чем богаче, тем скупее бывают. Я отвернулась и просто пошла дальше, вычеркнув и этого извращенца из списка спасителей.

Машина поравнялась со мной и очень плавно поползла рядом, рыча мощным мотором, краем глаза я заметила, как опускается стекло у пассажирской двери. Ну вот, начинается аукцион, кто больше?

– Девушка, вас подвезти? – неожиданно прозвучало из темного салона, и я встала как вкопанная.

И не потому, что он спросил не про ценник…

У меня по спине поползли мурашки, и вся кровь отлила от лица, ударив в ноги, которые тут же перестали слушаться. В ушах зазвенело, и я несколько раз моргнула, чтобы прогнать наползающую тьму. Внедорожник-звездолет проехал чуть дальше, не ожидав от меня остановки, затормозил и мягко сдал назад.

А я думала только о том, что это не может быть он… мне послышалось, это галлюцинация на фоне стресса, шум покрышек, шуршащих по подсохшей грязи… Что угодно, только не он!

Не этот низкий бархатный голос, от которого у меня каждый раз подкашивались коленки, и отказывал разум. Его хозяин не мог здесь оказаться, он умер… Для меня «умер» после того, что совершил.

Я так и продолжала стоять, глядя в темный провал окошка на высоте почти на уровне моего лица. Огромная машина, просто гигантская и страшная тем, что… кого скрывает внутри.

– Что-то случилось? Вам нужна по… – его голос прервался, будто он тоже что-то понял.

Нет. Нет. Нет!

Я воткнула длинные ногти в ладонь, пытаясь удержать себя в руках. Включился свет внутри салона и…

– Помощь, – договорил он и тоже замер, потому что этот же свет озарил и мое лицо. Очень яркий свет, такой должен светить из райских врат, а не преисподней, куда я послала хозяина гипнотизирующего голоса. – Ника?

Он изменился, стрижка другая, более строгая и модная, похудел, скулы стали выделяться отчетливей, но странным образом это его только красило. А глаза… глаза ничуть не изменили свой цвет за эти два года. Да и как могли? Арктический лед, подводный айсберг, обжигающий своей холодной нереальной голубизной.

В этой голубизне я утонула когда-то. Захлебнулась насмерть. Если бы не Артур тогда, никогда не пришла бы в себя.

А теперь он здесь, передо мной, как насмешка над моим прошлым и настоящим.

– Я тебя не узнал, – сказал он, заставляя меня коротко вдохнуть, будто в лицо выплеснули ведро ледяной воды.

– Потому что это не я, – прошептала севшим голосом. – Тебе показалось. Езжай, куда ехал.

Глава 8

Бежать глупо, а не бежать еще глупей. Я прокляла его когда-то и пожелала никогда больше не встретить на своем жизненном пути. И целых два года мое желание исполнялось… ну почти. Я видела его издалека и каждый раз почти сразу позорно бежала из того места, только бы не попасть в плен этих глаз. Этот след никогда не сотрется в моем сердце, он выжжен жидким азотом цвета ледяной лазури.

Ненавижу его за это!

– Садись, куда тебя отвезти? – как ни в чем не бывало спросил он, будто мы не избегали друг друга все это время, не отводили взгляд.

Тоже хорошо притворяется? Зачем я вообще об этом думаю? Все умерло давно и безвозвратно. Пусть там и остается, на кладбище разбитых сердец, в крематории несбывшихся надежд, в маленьких урнах, склеенных из сгоревших мечтаний.

– Никуда, – это не разум ему отвечает, потому что любой человек с хотя бы одной работающей извилиной запрыгнул в эту машину, лишь бы убраться с пустой ночной дороги, где каждый проезжающий мимо хочет… Слишком многого хочет! – Я гуляю.

Ноги меня понесли подальше от «звездолета», фары которого освещали добрую половину дороги впереди. Не так уж и далеко осталось до поворота на шоссе. Я лучше туда дойду, чем сяду к нему в машину.

Я глянула вверх на темно-синее небо. Господи, ты зачем его ко мне послал? Это наказание что ли такое? Мало мне сегодня было боли?

– Что-то случилось? Что ты делаешь на дороге одна в такой час?

Голос вновь преследовал меня, как и внедорожник, крадущийся по краю дороги. Почему он такой навязчивый? Что ему надо? Он тоже проклял меня напоследок, я помню каждое его слово, сказанное…

Нет. Нет. Нет!

– Езжайте домой, Александр Андреевич, – выдавила я, пытаясь заставить свой голос не дрожать, – вас заждались жена и ребенок.

Зачем-то повернула голову в его сторону и вновь встретилась с этим, сверкающим острыми ледышками взглядом. Выражение лица не изменилось, но в то же время все же стало другим. Он будто маску надел в мгновение ока. Хороший актер, как, впрочем, и раньше. Почти смог скрыть ненависть и боль, что прячется в глубинах сузившихся зрачков.