Чёрные Шляпы

– О-о-о, вот это хорошо. – Морне с минимально приемлемой долей вежливости взял картину из рук хозяйки и поднёс её к лицу. – Собор Святого Жюлиана Монсильского. Ублюдок понадеялся что если он выберет местечко поближе, то и по Пустоте ему идти придëтся недолго. Нам пора, идëм.

– Стоять! Кто-то должен ответить за учинëнные беспорядки!

Морне, к удивлению Лео, остановился.

– Как тебя зовут?

– Райль. – мессенец гордо выпятил грудь. – Из семьи Касадини.

– Ясно. Я – Морне, а это Лео и Гильберт. Пойдëшь вместе с нами ловить эту тварь и предъявишь ему свои обвинения лично.

Имена назвать было очень важно. Для колдунов представление по имени сродни удару стакана об стакан с целью перемешать жидкость всплесками. В знак гарантии, что напиток не отравлен. Как доверить чужому человеку свою ладонь для рукопожатия. Потому что знание имени открывает в колдуне ряд маленьких магических уязвимостей, и назваться – значит проявить хоть какое-то доверие к собеседнику-колдуну. После наступило недолгое молчание, прерываемое только хлопками Гильберта, то и дело расправляющегося с саламандрами на шее. В конце концов, Райль решился.

– Да. Я с вами!

– Ну и всë. Пошли.

Когда Чëрные Шляпы освобождали помещение, а Райль прощался с подуспокоившейся хозяйкой, Лео на секунду остановилась.

– Сунешься в наши секреты – убью.

– Это взаимно! – огрызнулся Райль в ответ.

Глава 2

Соединëнное Королевство Дардана – обширная страна, делящая собой страдающие от магических катаклизмов земли Мрака на Северный и Южный. Собственным величием Дардана обязана одному колдовскому ордену, который около века назад научился очищать проклятую землю Мрака от метафизических аномалий. Многие соседи сами были рады оказаться под крылом восходящей Дарданы. Кто из соседей рад не был, соглашался подписать союзный договор уже на других условиях. Когда твою столицу вдруг обступает лес из железных пик, появляется много аргументов в пользу сотрудничества.

И дарданский ритуал действительно избавлял земли Мрака от страданий: посевы восходили, в леса возвращалась жизнь. Колдуны могли даже вернуть солнце туда, где его не видели уже сотни лет, и это было настоящим чудом. Но и у чуда нашлись побочные эффекты: небо над очищенной землёй неизбежно краснело, а половина местных жителей в считанные дни краснела следом. Некоторые отращивали рога. Читатель может подумать, что в дело вмешались демоны но подобные концепции нигде на Палефиде не в ходу: никакого дьявола, никакого адского пекла и никаких красных рогатых демонов. Разве что пропаганда соседних с Дарданой стран демонизировала агрессивную экспансию Королевства.

Шпили Церкви Святого Жюлиана возвышались над историческим центром города Монсиля. Всю письменную историю Монсиль был большим, по меркам округи, городом, и всегда служил важным транспортным узлом. В одно время как единственный торговый порт в окрестностях, в другое – как врата для морской колонизации здешних земель чужеземцами. Сейчас Монсиль и прилегающие к нему территории узким коридором связывает всю необъятную Дардану с еë северными владениями. По городу непрерывно идут телеги, обозы, почтовые кареты. Можно было даже встретить несколько автомобилей. И весь Монсиль, от новеньких флагштоков до старинных фундаментов, был проникнут издревле протекающим культурным обменом. Тот же Собор Святого Жюлиана изначально строился в грозных языческих традициях многобожного Мрака, а начиняли его уже верования далëкого Каннаблана, пришедшие однажды и оставшиеся здесь навсегда. Прагматичные каннабланцы не стали рушить Монсильские церкви, а просто сменили идолов.

Собор был открыт для прихожан, но никто из служителей явно не ждал увидеть на пороге четверых недовольных колдунов. Морне выцепил из соборного полумрака какого-то молодого паренька в облачении прислужника.

– Слушай, надо поговорить с кардиналом. Устроишь?

– Никак нет, служба идëт. – беспокойно отозвался прислужник. Он не был уверен в своих словах, потому как смутно догадывался, что Чëрным Шляпам надо помогать. По крайней мере, точно ни в коем случае нельзя мешать. – Но вы можете поговорить с кем-нибудь ещё!

– Нам бы кого-то кто всем управляет и всë решает. Ты уверен, что молитву нельзя прервать? Господь ведь всë равно вам никогда не отвечает.

Нелицеприятное высказывание Морне было правдой. Да, в мире, где факт сотворения людей был научно доказан, признание Господа – вопрос не веры, а науки. Выбор человека состоит лишь в том, почитать или не почитать какой-либо конкретный образ Господа. Другое дело, что кроме научного факта сотворения людей никаких больше божественных проявлений задокументировано не было. А люди очень старались найти! Даже ангелы – и те не показываются на глаза, а если показываются, то их можно назвать довольно отстранëнными.

– Да как вы смеете? – повысил голос уже Райль – оставьте в покое их ритуалы!

– Здешние ли ритуалы ты имеешь в виду?… – поехидствовала на него Лео.

– Не нужно ничего нарушать! Кардинал, конечно, на службе, но я могу отвести вас к настоятельнице. Она свободна!

– Ну и отлично. Пошли. – скомандовал Морне.

Прислужник с облегчением выдохнул после того, как колдуны наконец изволили освободить проход. Он повëл гостей вглубь соборных помещений.

Покинув одухотворённый полумрак основного зала, колдуны оказались в куда беднее обставленных галереях. Эти коридоры не предназначались для глаз прихожан, так что необходимость в цветных витражах и расписных канделябрах отпадала. Проходившие мимо священнослужители собирались было возразить факту нахождения в галереях посторонних, но закрывали рты прежде чем успевали что-то сказать. Стоило лишь заметить чёрные шляпы на головах незнакомцев.

Настоятельница, как следует из построения самого слова, была женщиной. Люди не нашли никаких свидетельств о том что Господь создавал какой-то пол раньше другого, а также Господь не посылал своих представителей с целью разъяснить правила мирской жизни. Ничего подобного никогда не происходило, поэтому люди не стали морочить себе голову мнимым духовным превосходством одних над другими. Святость она не в мужском или женском начале, святость она в душе. Так что для духовенства на Палефиде скорее уж система полового разделения и соответствующих запретов выглядела бы неестественно.

– К вам Чëрные Шляпы пожаловали, госпожа!

– И мессенский колдун. – дополнил служителя Райль.

– Собор Святого Жюлиана приветствует вас. Настоятельница Адмантина Корре к вашим услугам.

Адмантина была из тех людей, которые предпочитают оставаться вежливыми не смотря ни на что, в любой ситуации и перед любым человеком. Именно это умение позволило Адмантине продвинуться так высоко по церковной иерархии. Когда задачи предельно просты и не требуется изобретать ничего нового, негласно в цене остаются одни лишь почтительность перед старшими и доброта к младшим.

– Морне. Где в твоей церкви ход в Пустоту?

Вопрос Старшей Морды Чëрных Шляп был груб не только формулировкой, но и самой мыслью что Храм Господень позволит содержать под своими сводами вход в Пустоту. В конце концов, Пустота это логово Мифов – ужасных чудовищ, рушащих само мироздание. Само предположение, что слуги Господа будут держать при себе вход в обитель чудищ, которые созданный самим же Господом мир губят, неприемлемо. От произнесённых над столом слов младший прислужник даже было поперхнулся, но настоятельница Адмантина ответила сдержанно и с улыбкой.

– У нас нет ходов в Пустоту, господин.

– Как у вас тут с целостностью реальности, а? Мифы рядом не появлялись? В последнее время не было Разрывов?

– Нет, не случалось ни разу. – хоть вопросы становились всë более возмутительными, настоятельница отвечала в своей привычной доброжелательной манере. – а почему вдруг интересуетесь?

– Ищем одного ублюдка.

– Магического преступника! – расшифровал слова предводителя Чëрных Шляп Райль.

– Да, через Пустоту сюда угнал.

– У нас нет никаких ходов в Пустоту, не можем ничем помочь. – развела руками настоятельница. Но в этот момент Лео начала терять терпение.

– Вопрос не в том, есть или нет. Вопрос в том, где.

Настоятельница непонимающе подняла бровь. Она игнорировала Лео, пока та не подала голос. В голову Адмантины очень неуверенно прокрадывалась мысль о том, что молодая девушка перед ней – колдунья, да ещё из Чëрных Шляп.

– Простите, но Собор освящался. И наши витражи носят такие искусные защитные печати, что во время войн Святой Жюлиан укрывает людей не хуже любой крепости. Колдуны из самого Королевского Ордена регулярно осматривают здание. Для Пустоты здесь нет никакой лазейки!

– Ну-ну. – покачал головой Морне. – А есть места, куда Королевский Орден не заглядывает?

– Разве только крипта…

– Уже что-то. Пойдём, ты нас туда проведёшь.

– Вам нельзя в крипту. Её положено открывать только для захоронения священнослужителя.

– Так у них просто пока нет повода! Может мы…

– Нет, Леонтайн, мы не будем. Гильберт, ты часто в Дардане бываешь?

Усталое молчание колдуна служило согласием достаточно надёжным, чтобы Морне продолжил.

– Знаешь где у них эти подвалы обычно?

Гильберт кивнул. Так устало и тяжко, будто нечаянно уронил голову и едва успел удержать её на плечах.

– Идём.

– Но вы, простите, не можете! Крипта неприкосновенна!

Адмантина с кресла и поторопилась вслед за уходящими колдунами.

– Вы поймите, выход из Пустоты здесь есть в любом случае. И если мы его своевременно найдём и закроем, то вам же. Будет. Только. Лучше.

Лео по мере сил была учтива. Возможно, сил она к этому прилагала чересчур много: лексикон Чёрных Шляп и так не отличался обилием уважительных конструкций. По правде говоря, Лео едва ли не делала хуже. Нажим, свойственный произносимым через силу словам, только сгущал краски. Сейчас Лео была раздражена и затесавшимся в их ряды мессенцем и тем, что не выходит получить официальное согласие на вход в крипту, пожалуй, в равной степени.

– Мы можем подождать у входа. Всё равно тому чужаку нужно будет выбраться. – не унимался Райль. – Не будем тревожить святыни почём зря.

– Не беси.

– Ну уж как знаете! Я буду караулить его на входе.

– И хорошо. Устрой ему засаду. – вмешался Морне. Наставник был слишком расположен к мессенцу, и Лео это не нравилось. Большее недовольство вызывало только то, что слова наставника казались удивительно логичными и расчётливыми. Райля просто не хотелось видеть под боком.

Адмантина была не в силах противостоять доводам колдунов, но и согласия на их действия давать не спешила. В конце концов, они в любом случае сделают то, что собираются. Возможно, оно будет к лучшему.

Вскоре колдуны, в сопровождении настоятельницы Адмантины и младшего прислужника, оказались на месте. Массивная решётка с коваными узорами перегораживала тёмный спуск, ведущий в крипту. Настоятельница отдала нужные распоряжения, и вскоре рядом оказался ещё один церковнослужитель. Он спешил, бряцая увесистой связкой ключей.

– Красивое место. Прямо памятник. – не мог не отметить Райль. Его родная Мессена также славилась своими монументами во имя молчаливого Господа.

– По мне так обычный склад тел и всë тут.

– Что-что?… – в голосе Райля звучали стойкие нотки ярости. Колдунье удивительно легко удавалось довести его до точки кипения.

– Просто старые тела, не более. Зачем хранить их в подвале?

– Здесь хранится великое наследие!

Нотки ярости плавно превращались в полноценный купаж.

– Да? Не думаю, что все эти святые запомнились особо удачными костями. Их наследие лежит по библиотекам или, вон, на церковной службе перед людьми зачитывается.

– Святые захоронены с церемониальными сокровищами, великими произведениями искусства!

– Ну здорово. И лежит это всë искусство по каменным коробкам, никому внутрь даже заглянуть нельзя.

Райль не нашëл в себе ответа и обратил взгляд на Адмантину, но та старалась не встречаться глазами с колдунами и вообще была занята – возилась со старым замком. Когда ворота поддались и настоятельница уже хотела шагнуть внутрь, Морне рукой остановил еë.

– Мне нельзя оставлять вас там без сопровождения. – вежливо возразила Адмантина.

– Вор убьëт тебя. Мы и так и так останемся без сопровождения.

Чëрные Шляпы спускались в тишине. На ступенях у подступов к самой крипте стало так темно, что освещали путь лишь зелёные всполохи от Гильберта.

– Лео, свет.

– Да вижу я.

По залу эхом пронеслось заклинание, и стены озарил свет. Ярко-красный, который вскоре перетëк в оранжевый, затем в жëлтый, зелëный, голубой и, наконец, насыщенный синий.

– Позёрство. Жëлтого было достаточно.

– Короче жëлтых волн никто творить и не умеет, вот только ими и пользуются.

Морне не стал возражать. До этого момента он считал что Лео освоила максимум зелëный. А чем короче световая волна, тем сложнее было сотворить её свет.

– Ладно, пользуйся. Но фиолетовый будешь учить только со мной.

Морне беспокоился неспроста: видимый спектр волн очень узок. Промахнёшься и сделаешь волну длиннее – ничего плохого, конечно, не произойдёт. Самое страшное – может, будет просто немного жарко. Но вот если перестараться и сузить волны слишком сильно, то излучаться начинает уже что-то совсем другое. Что-то ужасное, невидимое, пахнущее озоном и подтачивающее саму реальность. И начинает свою трапезу это нечто с тебя.

– Я думала, тут будет больше гробов.

– Это саркофаги, Лео.

– Ну саркофагов.

Крипта представляла собой широкий восьмиугольный зал с низким сводчатым потолком и стеснительно спрятанным в одном из углов входом. По сторонам восьмиугольника были выдолблены ниши и в каждой помещался каменный саркофаг. Их массивные плиты приковывали к себе внимание узорами. Похожими, но всё же чем-то отличающимися друг от друга. В остальном интерьер крипты был небогат: всё самое интересное в этом помещении сосредоточено в восьми прямоугольных ёмкостях, надёжно спрятанное от чужих рук и глаз.

Морне ворожил шёпотом. И заклинания, слетающие с его губ, в воздухе обращались витражными глазами. Глаза было четыре, они выстроились по периметру вокруг колдуна и смотрели в разные стороны. Собственные глаза Морне закрыл. Маги любят говорить, что волшебные глаза очень ревнивы. В каком-то роде и правда можно было бы сказать что зрительное колдовство не любит, когда призвавший его продолжает пользоваться зрением собственным. Заклинание, которое сотворил Морне, было узко специализировано под поиск прорех в реальности, так что от стен и фигур в помещении колдун видел лишь тëмные очертания. Разве что призванный Лео свет отражался в призмах витражных глаз слабой синевой. Единственным выбивающимся из пейзажа предметом оказалось маленькое золотое кольцо. Оно парило в синеватой мгле у одной из стен на высоте едва ли в метре над полом.

– Кольцо. – заключил Морне, окончив заклинание и открыв глаза. – Лежит в саркофаге. Лео, в том что рядом с тобой.

Лео, Морне и Гильберт встали над каменной плитой. Высеченные на ней письмена повествовали об истории каннабланского миссионера, прибывшего на здешние земли дабы нести идею подчинения Господу язычникам.

– Большая. – отметил Морне.

– Тяжëлая. – добавила Лео.

– Ух… – прозвучало от Гильберта.

– Может, прямо в саркофаг печатей для левитации позабиваем, да так домой потащим? Я бы могла наколдовать столько, сколько нужно.

– Домой не утащим точно. К тому же церковники и так со скрипом нас сюда пустили, а ты представь их лица когда эта бандура взлетит к ним наверх. Препираться с ними нет никакого желания.

– Что там за кольцо вообще?

– Такие кольца способны открыть проход в Пустоту и даже провести тебя по ней куда нужно. Удобно, если ты не умеешь колдовать.

– Ого, не слышала о подобном.

– Конечно не слышала. Чëрным Шляпам то оно зачем. Нам таких реликвий не надо.

– Как и церковникам! – Лео наклонилась в попытке прочитать имя миссионера на боку саркофага. Оно, правда, было написано слишком уж фигурными буквами. – Кто это у нас тут такой лицемер, а? Церковь против Пустоты, говорите, да?

Лео стояла к саркофагу ближе всех и только благодаря наклонному положению ей удалось избежать удара, когда каменная плита взорвалась. Во все стороны посыпались острые осколки, а пыль стала неотъемлемой частью воздуха в крипте. Из разбитого саркофага показался сжатый кулак в латной перчатке. На костяшках пальцев горели гравировки. Повинуясь инстинкту самосохранения, Лео оставалась пригнувшейся. В ситуации возникло огромное количество неопределённости, которую требовалось устранить. Повернув голову, Лео убедилась в том что Старшие Морды в порядке. Да, они были окружены полыхающими защитными печатями, но для колдунов в метре от взрыва это норма. Следующей неопределëнностью, требующей устранения, была “Как я могу использовать своë положение чтобы поймать вора?”

И, когда вор сделал шаг из саркофага наружу, положение было использовано. Сложно удержаться на ногах, если считаешь что лестница кончилась, но ниже внезапно оказывается ещё одна ступенька. Особенно, когда эта ступенька перекатывается и хватает тебя за ногу. Вор с грохотом повалился на пол и вокруг него рассыпались камушки. Это были пирамидки. В следующее мгновение помещение залил едкий дым. Он распростëрся во всю свою мощь, а когда встретил стены, то, не в силах преодолеть такую преграду, яростно бросился обратно, в сторону людей. К тому же в помещении уже присутствовала каменная пыль, которая сразу вошла с дымом в дуэт. На несколько мгновений дышать стало совершенно невозможно.

В синей от света Лео дымке заблестели заклинания Чëрных Шляп. Разящие, смертоносные, а также рассеивающие. И когда дым спасовал перед колдовскими ветрами, то Лео обнаружила что за ногу она держит уже не вора, а рыцарский доспех. В помещении не прибавилось душ, но стало оно на шесть персон теснее. Инстинкт самосохранения, совсем недавно заставивший Лео остаться без движения при взрыве, сейчас уже напротив в полную силу трубил о необходимости двигаться, и очень быстро. Вскочив, Лео успешно предотвратила попадание алебарды в собственную спину. Пусть колдовские печати и могли сдержать удар, но почти всегда уворот обходился куда дешевле.

– За ним! – орал Морне, взбираясь по лестнице вверх. Чëрные Шляпы, отпрыгивая от ударов рыцарей, очутились на ступенях. Мимолëтом обернувшись, Лео окинула взглядом крипту. В яркой синеве контрастным блеском сияли доспехи. Они уже обратили головы к выходу и были вот-вот готовы броситься за колдунами. Диковинным щелчком Лео сбросила с пальцев красную искру. Та исчезла, влетев в толпу рыцарей, и всë помещение сотряс ужасающий скрежет. Колдунья поднималась наверх, не оглядываясь назад. А позади неë сотни килограмм металла сминались и плотно утрамбовывались во вскрытый саркофаг.

Райль слышал взрыв и был готов к появлению чужака. Решëтка надëжно заперта, настоятельница с прислужником спроважены, а боевые заклинания наготове.

И, увидев выбегающую из крипты наверх фигуру, Райль тут же бросил в неë трëх колибри. Птицы были отлиты из чистого колдовства и наделены единственным предназначением – впиться в плоть как можно глубже и не вылезать как можно дольше. Но раньше самого вора на свет показалась его ладонь в латной перчатке. Молниеносными движениями рука поймала всех колибри одну за другой, и гравюры на ней налились золотым светом. Райль впервые увидел Вора в лицо. И лицо это искоса пересекал белый шрам. Казалось, края его шевелились. Казалось, шрам увеличивался. А ещё Райль увидел глаза. Серые, зоркие. И взгляд: цепкий, но вместе с тем какой-то безжизненный.

Перчатка вора сверкнула, она смела в сторону железные прутья с лëгкостью, с которой могли отодвигаться бусы дверной шторы.

Не успел Райль опомниться, как вор шагнул вперёд и ударил его ладонью своей латной перчатки прямо в грудь. Защитные печати мгновенно проявились в воздухе вокруг Райля, и через секунду две трети из них разбились вдребезги, а самого Райля откинуло в стену. Перчатка истратила ресурс и уже не сияла, только дымилась. Не тратя лишних секунд на взгляд в сторону жертвы, вор бросился бежать.

Чёрные Шляпы взобралась наверх, а Райль пытался подняться на ноги. Лео успела оценить и смятые прутья решëтки, и меркнущие в воздухе осколки защитных печатей. Вор был силëн и хитëр, вновь он выскальзывал из рук Чëрных Шляп. Радовало одно: с каждым разом у него становилось всë меньше и меньше козырей в рукаве. Те же рыцари из пирамид всегда отпускались комплектами по десять, и все десять уже были израсходованы. Пояс он обронил, значит осталась лишь перчатка.

– Шевелись!

Лео с силой потянула Райля за шиворот, не оставляя тому выхода кроме как вскочить и продолжить погоню.

Вор выбежал через боковую дверь, минуя опасное открытое пространство соборной площади. За ним вдогонку неслись сыплющие проклятиями колдуны. Волшебные слова их обращались дымом и летели вперёд. Сталкиваясь с целью, заклятия растворялись в сиянии защитных печатей. Лео не без доли азарта отметила, что сияние печатей вокруг вора было уже отнюдь не таким ярким, как раньше. С каждым проклятием свет всë тускнел, и было совершенно ясно что ещё чуть-чуть и…