Чёрные Шляпы

Алексей Трубецкой, Ангелина Трубецкая

Чёрные Шляпы

Глава 1

Местные жители старались покинуть город на время проведения карнавала. Дело даже не в толпах приезжих или громкой танцевальной музыке: карнавал в Панекки был… странным. Туристы, собирающиеся, между прочим, со всей мессенской земли, не замечают ничего необычного. Вернее, всё необычное, что они замечают – безобидная праздничность. Но местные, изо дня в день наблюдавшие размеренную жизнь города, хорошо видели как действительность в карнавальные дни расплывается. Совсем чуть-чуть: в мелких деталях фасадной лепнины, странных тенях от городских статуй, непонятном движении флюгеров. Город был одержим, и все предпочитали помалкивать об этом. Мало ли что? Вопрос не подразумевал ответа. Просто все знали что поднимать эту тему не стоит. Не надо.

По пестрящей флажками и ярмарочными шатрами улице шëл человек в коричневом пальто. Самый обычный турист, приехавший поглазеть на карнавальных танцоров. Так казалось со стороны. На деле же обычные туристы, как правило, не скрывают под своими пальто колдовских оружейных комплектов.

– Мужчина, купите маску!

Человек в пальто остановился и повернулся на голос. Позвала его женщина, которая стояла за ярмарочным прилавком и только-только попрощалась с группой довольных покупателей.

– Ой, простите, я не имела в виду…

– А давайте.

– Какую? – женщина была выбита из колеи лишь на несколько секунд. Покупатель встал у прилавка и принялся изучать ассортимент.

– Вы одни приехали?

– Один, один.

– О-о-о, в Панекки веселей отдыхать компанией. В следующий год возьмите с собой кого-нибудь!

– Хорошо, обязательно. Дайте вот эту, пожалуйста.

– Эту? – торговка сняла с крючка разноцветную маску. – Арлекина себе редко выбирают, обычно друзьям. Знаете, в шутку! А между прочим зря, Панеккский Арлекин символизирует хорошее настроение и достаток.

– Спасибо. Мне подходит.

– Гиблое место. Не нравится мне здесь.

– Да. Жуткие какие-то у мессенцев карнавалы…

– Не туда думаешь, Леонтайн. Как, ещё раз, этот городок называется?

– По… па… в общем что-то на па. Кажется. Я бы разобрала название если бы вывеска на воротах не оказалась такой ублюдски вычурной.

По серой брусчатке шагало трое людей, сильно выбивающихся из толпы. Все они были одеты в тëмные одеяния, обвешаны колдовскими амулетами и носили чëрные шляпы. Последний аксессуар являлся определяющей чертой в облике колдунов. Таких как они простой люд знал под общим названием “Чëрные Шляпы”.

Чëрные Шляпы – вездесущие маги, наводящие страх на все народы необъятной Палефиды без исключения. Сложно сказать, насколько этот страх оправдан: веками Чëрные Шляпы топчут улицы большинства столиц мира, и пока ничего ужасного не случилось. По крайней мере, вины Чëрных Шляп доказано не было. Пусть встретить этих мрачных магов можно, в общем-то где угодно, живут они все в Чёрной Академии – замковом комплексе на горном склоне глубоко в лесах Мрака. Горы уже сами по себе затрудняют возможность путешествий, а Мрак – дремучие леса, полные опасных чудовищ и не менее опасных магических аномалий. При таком окружении колдуны, казалось, не должны появляться нигде дальше десяти километров от стен своей Академии. Но Чёрные Шляпы вездесущи. И никто не может разгадать секрет их перемещения. Столь лёгкого, стремительного, и, как отмечают имевшие со Шляпами дело маги, ни капли не вредящего целостности реальности. Случай в мировой истории магии поистине уникальный, не мудрено что многие волшебники готовы были жизнь отдать за раскрытие секрета Чëрных Шляп. Многие, в конце концов, жизнь отдали – но правда так и осталась нераскрытой.

Во главе тройни вышагивал старый матëрый колдун, в иерархии Чëрных Шляп носивший титул Старшей Морды. Носил колдун шляпу с примятым донышком и загнутыми наверх полями. Его звали Морне и родом он был из болот Мрака. Мрачными у него были и внешность, и взгляд, и нравы. Но Морне был очень опытным заклинателем. Мало кто пользующийся прикладной магией и, более того, регулярно контактирующий с другими колдунами, успевает дожить до шестидесяти лет. Зато, прошедшие этот условный рубеж становятся способны прожить целый век и даже больше. Морне на вид было как раз за шестьдесят. Сложность попытки описать его состояла лишь в невозможности определить, сколько времени длится это самое “за”.

По левую руку от Морне брëл хмурый и молчаливый колдун в котелке, который, если ещё не достиг рубежа старости, то уверенно к нему стремился. Колдуна звали Старшая Морда Гильберт, и он был очень сильно недоволен. Такое с Гильбертом случалось редко: обычно он был недоволен лишь сильно, и только самые плохие события изредка могли довести это “сильно” до уровня “очень”. Чëрную накидку Гильберта то и дело освещали пробегающие под ней светло-зелëные всполохи. Над каждым из этих всполохов рано или поздно вспыхивала полупрозрачная защитная печать, после чего огонëк гас. Изредка случалось что огонëк уворачивался от печати, и тогда Гильберт, болезненно морщась, бросался ловить его в своей одежде. В конце концов маг выуживал из-под воротника светящуюся зелëную саламандру и, пока та дёргалась, со всей силы швырял еë о брусчатку. Ящерка исчезала, оставляя за собой лишь небольшой след копоти. Это проклятие должно было убить Гильберта час назад, но мастерски выполненные защитные печати ещё держались и могли сохранять жизнь мага какое-то время.

По правую руку от Морне шла молодая девушка в широкополой шляпе. Её звали Младшая Морда Лео. Точнее, Леонтайн, но она предпочитала избегать полного имени как только возможно. Чëрные Шляпы сами по себе выбивались из любого общества, в каком оказывались, но Лео выбивалась из общества самих Чëрных Шляп. И совсем не из-за пола, нет – в Чëрной Академии издревле не было половых цензов. Для того чтобы поступить на обучение к Чëрным Шляпам надо обладать незаурядным умом, преданностью Академии и какой-никакой бытовой неприхотливостью. Но одно дело поступить на обучение и совсем другое – получить собственную Шляпу. Амбициозные колдуны со всей Палефиды стекаются к воротам Чëрной Академии в поисках знаний и могущества. Многие сразу возвращаются ни с чем, некоторые удостаиваются чести войти внутрь и обучаться в тамошних библиотеках, но лишь единицам достаëтся сама Чëрная Шляпа. Такие люди не заканчивают обучение, не возвращаются домой, не кичатся своим статусом на светских мероприятиях. Такие люди всецело отдают себя Академии.

Лео было меньше двадцати лет. Сложно сказать, что должно случиться чтобы человека посвятили в Чёрные Шляпы в таком возрасте.

– А ну присмотрись к флюгерам.

– Львы. – прищурившись, констатировала Лео.

– Да хоть осьминоги. Они следят за нами, не видишь?

В обществе трёх колдунов нарастало напряжение, и карнавальная музыка, пусть очень старалась, но ничуть его не разбавляла.

– Следят. – снова констатировала Лео. – А ещё узоры на стенах какие-то странные.

– Вот. Ну начала же подмечать. В лепнине, похоже, спрятаны колдовские печати. – продолжил мысль Старшая Морда Морне.

– Что делаем? Бежим?

– Нет. Пока опасности никакой. Не знаю что за колдунства творятся в этом па… па… городе, короче. Но это не наше дело. Проблемы начнутся только если вор окажется кем-то из местных.

Хлоп.

Ещё одна саламандра полетела в сторону и разбилась о бордюр. Гильберт с болью цедил воздух сквозь зубы, но до сих пор не произнёс ни слова.

– Старший, мы сами точно не можем снять проклятие? – спросила Лео, косясь на Гильберта.

– Можем то мы можем. Но пока организуемся, пока то да сё, тот выродок улизнёт. И вообще, Леонтайн, ты забыла самый простой способ избавиться от проклятия?

– Снять его руками самого проклинателя. – отчеканила Лео. – По доброй его воле или нет. А ты, видно, сам забыл, чему учил меня.

– Заткнись. И да, молодец. Поймаем того ублюдка и я зачту тебе практик…

– Купите маску, господа!

Все трое колдунов синхронно повернулись на голос.

– У нас есть аксессуары на любой вкус! И для ваших образов тоже найдутся.

– На образы Чёрных Шляп? – рассмеялась Лео.

– А, так вот в кого вы оделись! – невозмутимо продолжила лавочница. – Я и не признала сразу. К нам Чёрные Шляпы никогда не захаживали, так что костюмы ваши мне не с чем было сравнивать, простите!

– Мужчину с белым шрамом на всё лицо не видели?

– О, а говорил что один приехал!

– Чего-чего? – тут же оживился Морне.

– Говорил что один здесь! Он тут у меня маску покупал. И вы возьмите, его удивите.

– Куда пошёл? – неожиданно для Лео заговорил Гильберт. Звучал он устало и угрюмо.

– Пошёл он налево. Должно быть, к площади. Парад смотреть.

– Какая за маска? – почти синхронно спросили колдуны.

– Что? – не поняла торговка.

– Да маску какую он купил?

Праздничная улица была полна народу. Толпы двигались в сторону парадной площади медленно, тормозя перед каждой сувенирной лавкой, оседая на террасах ресторанов, выстраиваясь в очереди перед карикатуристами. Время как раз переходило из утра в день: прохлада отступала перед солнцем, которое только-только раскочегаривалось. Идиллию сотряс выкрик. Это было проклятие. Оно слетело с уст Морне в спину шедшего впереди мужчины в маске арлекина. На лету проклятие обретало физическую форму, и форма эта оказалась отталкивающего вида стрекозой. Жужжа, она влетела своим иссиня чёрным телом прямо в цель. Нанести вред проклятию суждено не было: в возудхе вокруг мужчины появились витражи защитных печатей, и стрекоза обратилась пеплом, едва коснувшись их. Ни секунды не мешкая, мужчина бросился бежать.

– Вор – колдун! Так что все брысь отсюда! – проорал на сносном мессенском Морне. Если в толпе из стоящих подальше и не заметивших сотворения магии были граждане, настроенные на геройство, даже самые смелые из них после слов Чёрной Шляпы передумали. Вор бежал, огибая и распихивая народ. Рукой он выбросил из под пальто четыре пирамидальных камушка, и когда те оказались на брусчатке, в во все стороны полетел сизый дым.

Завеса продержалась недолго: яростный крик Морне сдул её подобно урагану. Но открывшаяся глазам Чёрных Шляп улица уже оказалась перекрыта. Четыре рыцаря в гравированных доспехах и пирамидальных шлемах выставили свои алебарды в метре от несущихся вперёд колдунов. Гильберт, не сбавляя ходу, выкрикнул какое-то нечленораздельное заклинание и взмахнул рукой. Из рваного рукава пахнуло жаром, и воздух задрожал. Ветер был настолько горячий, что рыцарские доспехи начали плавиться. Раскалённый металл капал, открывая взглядам заклинателей пустоту под бронёй. Старый трюк: если вынуть из рыцарских доспехов самого рыцаря, то у воина отпадёт потребность в отдыхе. Смертность такому истукану тоже не грозит, а о человеческом факторе можно вообще забыть. По сравнению со всеми этими досадными проблемами биологического тела задача приведения безжизненного доспеха в движение казалась многим колдунам сравнительно лёгкой.

Непобедимые секунду назад рыцари теперь больше походили на восковые фигуры, оставленные без присмотра под солнцем в полдень. Всë что они могли – падать, пока колдуны перепрыгивали через их тела. А вор, тем временем, чуть не скрылся из виду. Выбежав на площадь, он протиснулся сквозь людской ряд и оказался на просторной мостовой. По левую сторону пустая площадь тянулась далеко вперëд, а по правую прямо на вора шествовал парад.

Маршем двигались солдаты в вычурной парадной форме, с метровыми плюмажами и винтовками наперевес шли вместе с женщинами в платьях на неимоверно широких кринолинах. Отдельной группой двигались артисты с огромными головами из папье-маше, они изображали каких-то сказочных персонажей. Разодетые лошади везли платформы, на которых танцоры и музыканты разыгрывали фольклорные сценки. Все участники парада были в масках, перчатках, и даже трубачи носили хитрые драпировки, закрывающие рты так, чтобы всё тело оказалось скрыто, но игре ничего не препятствовало. Между шествующих сновали поразительно гибкие акробаты, а возглавлял парад красно-фиолетовый Арлекин. Отнюдь не обычный арлекин, о нет. Не бывает арлекинов пяти метров ростом. Он обладал очень длинным телом на очень длинных ногах в очень длинных штанах. Можно было бы сказать что Арлекин на ходулях, но ходули так не изгибаются. К тому же руки от ног в длине не отставали. Всем своим тонким и вытянутым телом Арлекин отплясывал танец. Для приезжих пляска эта была весёлым и диковинным зрелищем, а для местных – кошмарным ритуалом. Голова Арлекина находилась на уровне второго этажа, руки могли дотянуться до третьего. А если Арлекин подпрыгнет, то четвёртый этаж тоже окажется под угрозой. Стоит ли говорить что большинство домов Панекки лишь четыре этажа и насчитывали. Конечно, Арлекин никого не убивал. Но горожане свято верили: непоправимого не случилось лишь потому что каждый и каждая занавешивали шторы. Запирали балконы, закрывались в спальне с бутылкой вина и книгой, достаточно увлекательной, чтобы при чтении не думать об окружающем мире. Возможно, горожане были близки к истине.

Дело в том, что во время парада по площади шествовали не совсем люди. То есть, при беглом взгляде и в контексте карнавала их можно было принять за людей. Приезжим очень нравились парадные костюмы, но местные знали что это и не костюмы вовсе. Знание то было странным, интуитивным, но очень чëтким. А ещё горожане знали: “Так надо”. Нельзя нарушать праздничный ритуал.

Но один чужак его нарушил.

Арлекин прыгнул. Его движения были отрывистыми, быстрыми и точными. Тем не менее, когда он сцепил руки, то не услышал между ними хруста костей. В этот момент вор уже продирался сквозь толпу на противоположной от Чёрных Шляп стороне улицы. Толпа, в общем-то, и сама была рада расступиться.

По городу разнëсся оглушительный крик. Но то был не Арлекин, нет. Крик исходил сразу отовсюду, медленно нарастал и также медленно спадал. Это выли оповестительные сирены. А пока Арлекин оглядывался по сторонам, пытаясь определить путь побега чужака, за его спиной через площадь проскользнули тëмные фигуры в шляпах. Погоня продолжалась, меняя парадную площадь на узкую пешеходную улочку.

– Чëрные Шляпы найдут тебя где угодно! Ты просто выбьешься из сил, тщетно пытаясь скрыться. Не продлевай свои пытки.

В воздухе рядом с вором светился рот, который говорил голосом Морне. Конечно, без щепотки магии человек не мог себе позволить таких долгих речей, воздуха бы не хватило. Но колдуны – дело другое. Тем не менее узорный рот разбила металлическая перчатка вора. Перчатка, стоит сказать, тоже заслуживала отдельного внимания. Она полностью была испещрена колдовскими гравюрами. Как и все приспособления под его пальто, перчатка была волшебной. Отличало же перчатку от всех приспособлений под пальто вора то, что только она и не была краденой.

Новая чëрная стрекоза влетела в бегущего, но на этот раз она сгорела в защитных печатях не мгновенно, и успела поддеть вора, тряхнуть. Удар нельзя было назвать болезненным, нельзя было назвать сбивающим с ног, но из под пальто слетел целый пояс колдовского арсенала: с флаконами, квадратными табличками и белыми иглами. Чëрные Шляпы вихрем пронеслись мимо, не проявляя никакого интереса к упавшему поясу. На поясе не висело того что они искали.

Колдуны могли бегать друг за другом довольно долго, но погоня прервалась ещё до конца улицы. Остановил еë шум. Приближающийся шум ритмичных ударов. Одного поворота головы было достаточно, чтобы увидеть позади огромную тень, скользящую по фасадам домов. Все участники погони независимо приняли единое решение – броситься по сторонам. Кто в кусты, кто в подвальную нишу. И успели как раз до появления Арлекина. Улица была достаточно узкой чтобы чудовище могло перемещаться не касаясь земли. Арлекину не требовалось даже цепляться: достаточно было просто ставить конечности в распор, настолько широки они оказались в размахе. Стремительно нëсшийся над улицей, он резким движением остановился, при том совсем без заноса: казалось, силы инерции на Арлекина не распространяются, или распространяются только когда он этого пожелает. Остановившись, чудовище нагнулось над улицей. Его весëлая маска пустыми глазницами всматривалась в пояс, лежащий на дороге.

Отсюда колдуны хорошо видели, как барельефы на стенах вокруг Арлекина менялись. Каменные изображения людей двигались, постепенно теряя форму, а ветви гипсовых кустов превращались во фракталы.

Арлекина отвлёк птичий крик. Высоко в небе, расправив крылья, парил сокол. Правда, колдуны, не сведущие в орнитологии, могли с вероятностью один к трём назвать его как орлом, так ястребом, соколом или коршуном. Причём не имеет значения, что многие вышеперечисленные птицы являются подвидами друг для друга. Да и для сокола птица была слишком громкой. Крик оказался настолько пронзительным, что заглушал вой сирен. Арлекин несколько секунд наблюдал, проворачивая голову за птицей, после чего тело его двинулось вслед за головой. Упираясь в стены домов, Арлекин побрёл туда, куда летел сокол, и вскоре скрылся из виду.

Когда Морне вскочил, а Гильберт тягостно выпрямился, они успели заметить лишь ноги вора, когда тот уже заворачивал на соседнюю улицу.

Бегущему удалось оторваться. Пусть толпа вокруг была обеспокоена сиренами, она не видела арлекина и не спешила разбегаться – оно и к лучшему. Толпа это защита, толпа это укрытие. Расталкивая недовольных прохожих, вор не сразу заметил, как чья-то рука схватила его за воротник. Проследив за конечностью до самого плеча, он обнаружил человека в маске льва. Обнаруженный им человек находился на заключительных этапах нанесения удара кулаком в лицо. Особо примечательным было не то что на заключительной стадии удар оказалось невозможно отразить, а то что кулак мерцал сиреневыми метками. Удара хватило, чтобы смять маску и заставить голову вора откинуться назад, но тот не растерялся. Использовав инерцию, он кувырком выбрался из чужой хватки. Вор прислонил к брусчатке свою металлическую перчатку и встал на руку обеими ногами. Гравюры на пальцах блеснули и прогремел взрыв. Маг-вор влетел на третий этаж соседнего дома, разбив собой окно, и скрылся из виду в темноте чужой квартиры.

Колдунья сняла маску – та была жутко неудобной. Лео никогда не понимала “как люди несколько часов к ряду носят эти намордники”. Жарко, почти ничего не видно, и либо больно стягивает лицо, либо норовит упасть. Ни на что не годится! Разве что для случаев, когда требуется незаметно подобраться к противнику.

Пока Лео заканчивала взбираться по лестнице, еë догнали Морне с Гильбертом. Дверной замок для достаточно квалифицированных заклинателей был преградой чисто номинально. А столь искусные колдуны, какими являлись Чëрные Шляпы, могли открыть запертую дверь даже без касания. Замок оставался цел. Разве что, ближайшие сутки его никаким образом нельзя будет закрыть: такой уж побочный эффект.

В квартире оказалось тихо, но не пусто. Над разбитым оконным стеклом причитала старушка. Сокрушалась она не гневно, а скорее удручённо, слабо размахивая руками и отводя куда-то в сторону мокрые глаза.

Влетев в дом, вор уронил потолочную лампу и расцарапал лакированный стол, а шторы все изорвал. Помимо битой мебели, домашнюю идиллию нарушал ещё один пренеприятный момент: посудный шкаф менялся. Фигурная резьба шевелилась, чашки внутри дëргались, то и дело звонко постукивая друг о друга. Если приглядеться, можно было заметить как изображëнные на чашках люди плавно разбредаются по соседствующим вазам и блюдцам.

– Проклятье! Ушëл! Да ещё и грязно как! – недовольством Морне можно было разжигать промышленные печи – Уже за этот грубый проход через Пустоту ублюдка ждëт страшный приговор. Если только мы его найдëм… проклятье!

– Не бесись, я успела. – довольно перебила наставника Лео.

– Правда? Ну ты…

– Кто вы и что вы делаете в моëм доме?

Хозяйку квартиры звали Паолина, но мало кто вспоминал даже её имя: обычно старушка была очень тихой. Не шла с соседями на диалог и не ждала от них многословности взамен. Но обычно никто не попирает святой и неприкосновенный домашний ют, не бьёт стекло и не портит мебель, да ещё в такой трепетный день как карнавал… Паолина сейчас выжимала из себя всë негодование, на какое только была способна. Справедливости ради то, что Паолина считает пиком недовольства, большинство людей проявляет когда видит как, к примеру, кот наследил по дому.

– Какой погром устроили, ох!

– Чëрные Шляпы. Ловим вора. Он ушëл в Пустоту через ваш сервант, причëм так криво, что теперь я бы вам из здешней посуды пить не советовал. Хотя мы попробуем вернуть его на место.

– Но мужчина, шкаф ведь на месте. Стоит там где и стоял.

– Вернуть на место в потустороннем смысле. Ой, Лео, объясни ей. – в конце концов отмахнулся Морне. Младшая Морда Лео выпрямилась, готовая показать себя.

– Видом шкаф ваш, может быть, и находится здесь, но смыслом он в Пустоте. Руки прочь! – хозяйка хотела было открыть сервант. – А, или вы собирались отправиться к Мифам?

– Ой, батюшки мои!

– Да починим мы его. – продолжила Лео. – С остальным же погромом…

– Будут разбираться ваши власти. – закончил за ней Морне.

– Но ведь всë это – старинная мебель! И мои фамильные шторы!

– Компенсацию надо? Вор обронил на улице пояс. Такой стоит очень больших денег. Город вам поможет. Ну или не поможет, но он, по крайней мере, в силах сделать это. Скажите-ка лучше, не появилось ли сейчас в помещении новых картин?

Внезапный вопрос окончательно выбил Паолину из колеи.

– Картин? А я почëм знаю?

– Гильберт. – Морне командным голосом позвал коллегу. Сам он уже корпел над сервантом, выводил в воздухе очищающие руны. – Проинспектируй комнату на пару с хозяйкой. Найдите картину. Быстро!

Гильберт кивнул и принялся поочерёдно интересоваться у хозяйки дома о происхождении каждой картины в комнате, коих здесь, стоит отметить, висело немало.

– Старший, чего трясёшься? Мы же кому угодно фору дадим.

Вопрос Лео имел основания: пока другие колдуны часами искали короткий путь по Пустоте, скрываясь от мифических опасностей, Чëрные Шляпы могли оказаться на другом конце материка в одно мгновение. Морне же явно спешил, а ещё постоянно оглядывался.

– Первое ограничение наших путешествий. Быстро.

– Мы можем оказаться только там, где до этого бывали другие Чëрные Шляпы. Тебе память отшибло?

– Дальше. Думай, почему мы оказались не в городе, а у дороги.

Лео запнулась. Она вспомнила слова торговки масками: Чёрные Шляпы никогд не заходили в город. Никогда! И, скорее всего, неспроста.

– И почему наших здесь не появлялось?

– Не знаю. И надеюсь узнать из архивов Академии, а не от местных.

Вой сирен давно затих, и с улицы можно было даже расслышать играющую вдали музыку. Парад продолжался.

– Вот эта?

– Нет, еë мне сын пять лет тому назад подарил. Точно помню.

– Может, эта?

– Нет, еë я купила на распродаже нашей художественной мастерской…

Лëгкое изменение в освещении комнаты заставило всех троих колдунов обернуться к окну. На подоконнике примостился человек. По его виду сразу можно было сказать о профессиональной деятельности: заклинатели всегда выбивались из общества необычной одеждой. Его же накидка была сшита из чëрных и бежевых ромбов, и каждый ромб скрывал с внутренней стороны маленький колдовской знак. К тому же, маг был обвешан волшебными кольцами и ожерельями.

– Кто вы такие? Что тут забыли?

– Чëрные Шляпы. – шагнул вперëд Морне. – Ловим вора.

Маг, парень около двух десятков лет от роду, как оказалось, был осведомлён о внешности и роде деятельности Чëрных Шляп гораздо больше чем хозяйка дома. Хрустнув осколками стекла, он спрыгнул на пол и продолжил уже куда осторожнее.

– Чëрные Шляпы, значит? Ваш вор нарушил наши городские порядки.

– Ничего не знаю. Мы к вашему изуверскому ритуалу отношения не имеем.

“Пока что.” – добавили про себя все трое Чëрных Шляп. А мессенский маг только больше взъелся.

– Раз не знаете – молчите! Вам не понять важности наших порядков.

– Ну поведай тогда! – завелась Лео. Академии не было равных в таинствах. Лео было смешно видеть, как какие-то мессенцы ставили себя с Чёрными Шляпами в один ряд.

– Секрет.

– Ну да, конечно. Большой такой секрет. По стенам ещё лазает.

– Вот эту картину не помню! Я вообще красный не люблю, никогда бы такую у себя не повесила.

Лео с Морне тут же метнулись к хозяйке дома. Та держала в руках небольшой пейзажик, в рамке из промасленного дерева на тонкой верёвочке. При взгляде на холст можно было различить очертания города. Крыши домов назначения жилого, крепостные башни назначения военного и шпили назначения религиозного. На переднем плане находился величественный собор с высокими витражными окнами, а небо сверху было исполнено глубокими оттенками красного.