Разрушенные секреты

В то время как мои подруги следили за милыми мальчиками в соцсетях, я часами сидела на светских мероприятиях с мамой, слушая и запоминая ее объяснения о том, кто есть кто в нашем мире и какие у них роли в Семье. Но самое главное, я обнаружила компромат на каждого, и его было много. Я мысленно улыбаюсь, вспоминая обо всем этом. Как бы я хотела увидеть лица всех тех мужчин, которые считали мою маму просто еще одним милым, безобидным личиком. Они даже понятия не имели, насколько она опасна.

Официально я не была знакома больше чем с половиной людей Семьи, но благодаря матери я знала, у кого с кем были интрижки, кто грешил азартными играми и чей язык развязывался от пары рюмок. Звучит банально, но в Коза Ностре информация означает власть. А власть является главной валютой всех игр мира мафии.

Серебристый седан с тонированными стеклами подъезжает к каменным ступеням у входа. Водитель выходит, открывает заднюю дверцу и кивает мне: – Миссис Росси.

– Спасибо, Эмилио. – Улыбаюсь я охраннику, спускаясь по ступенькам к машине. – В дом дона, Ренато.

Водитель удивленно смотрит на меня, но затем втягивает подбородок и закрывает за мной дверь. Мне очень нравится видеть потрясение на лицах людей, когда я обращаюсь к ним по имени. Первый урок, которому моя мама научила меня, – запоминать имя каждого, с кем я когда-либо встречалась.

Лука

Я стучусь в комнату Изабеллы, но мне никто не отвечает.

Она несколько раз звонила мне сегодня. Однако я был так зол на себя за вчерашнее, что просто продолжал игнорировать ее. Как будто если я не буду говорить с ней, то это поможет стереть из памяти то, как она выгибала спину, мастурбируя передо мной, или тот факт, что, выйдя из ее комнаты, мне пришлось долго принимать холодный душ.

Я стучусь снова. Ничего.

– Изабелла? – Открываю я дверь и вижу, что в ее комнате пусто.

Я уже проверил в гостиной и библиотеке на первом этаже, ее там не было. Может, она с Розой. Пройдя по коридору, я открываю дверь в комнату Розы. Распластавшись на кровати, лежа на спине, моя дочь опять смотрит какую-то ерунду на своем телефоне.

– Папа? – Поднимает она взгляд на меня. – А мне можно проколоть бровь?

– Что? Нет, ты не можешь ничего себе прокалывать. Ты опять смотришь этот ‘‘ТикТик’’? – Надо бы удалить эту хрень с ее телефона. А то плохо на нее влияет.

– Это ‘‘ТикТок’’, пап, – хихикает она. – Что насчет татуировок?

– Тебе всего семь. На следующие пятнадцать лет можешь забыть про татуировки и пирсинг, Роза.

– А у тебя твои татуировки когда появились?

Двадцать лет назад. Но я ни за что не расскажу ей об этом.

– Когда мне было тридцать. И ты тоже сможешь набить тату, только когда тебе исполнится тридцать.

– Нет уж!

Подняв брови, я смотрю на нее.

– Да. Ты не видела Изабеллу?

– Она была внизу во время обеда. Но потом я ее не видела. – Пожимает она плечами и обратно утыкается в телефон.

Чудесно. И где эта женщина? Я спускаюсь на второй этаж, где находится комната Дамиана. В его спальне никого, поэтому я иду в его кабинет.

– Где Изабелла? – спрашиваю я с порога.

– Без понятия, – бормочет Дамиан, не отрывая глаз от экрана ноутбука. – Цены на недвижимость снова выросли. Нам следует продать часть недвижимости, которой мы не пользуемся.

– Ее нет ни в своей комнате, ни где-либо ещедома.

– Ну, тогда она, наверное, все еще в доме дона. Я продаю те квартиры, которые у нас есть в центре города. Они только отнимают деньги, поскольку ты не разрешаешь мне сдавать их в аренду, а если мы…

– Что?

Он поднимает голову на меня.

– Не хочешь их продавать?

– Какого черта она делает у дона? Кто ее сопровождает? – Она наверняка не настолько безрассудна, чтобы уехать без охраны.

– Не знаю. Я дал ей твой номер телефона, предполагая, что ты назначишь ей телохранителя.

Я выругиваюсь, закрыв глаза. Она пошла туда без какой-либо охраны, и это моя вина.

– Я не отвечал на звонки.

Дамиан поднял брови: – Это почему?

– Я избегал ее. Кто отвез ее к особняку Агостини?

– Ты никого не избегаешь. Что-то случилось?

– А ты ответишь на гребаный вопрос?

Улыбаясь, он отклоняется в кресле и заводит руки за голову.

– С чего это ты так внезапно такой обеспокоенный? Тебе никогда не было дела до Симоны, которая уходила куда-то, не предупредив тебя.

Потому что мне было насрать, случится ли что-то с Симоной. Однако мысль о том, что Изабелла выйдет из дома без телохранителя, вызывает у меня приступ паники.

Я делаю шаг внутрь и пригвождаю его к месту взглядом: – Дамиан!

– Да черт побери. Была смена Ренато.

Я стискиваю зубы.

– Выясни, кто позволил ей покинуть территорию без телохранителя, и дай им знать, что если это случится снова, то их будут ждать последствия. Потом позвони Ренато, и если они все еще у дона, то скажи ему, чтобы оставался на месте, пока я не приеду.

– Почему бы не послать кого-то из телохранителей?

– Займись этим, – огрызаюсь я и выхожу из комнаты, слыша смех Дамиана, как только закрываю за собой дверь.

Мне требуется тридцать минут, чтобы добраться до особняка Агостини, более чем достаточно, чтобы проанализировать свое странное поведение и прийти к нулевым выводам. Вероятность того, что с Изабеллой что-то может случиться по пути от моего дома к дому дона, практически нулевая, и все же я продолжаю давить на газ как сумасшедший. Я мог бы послать Марко за ней и привезти ее обратно. Я все равно планировал назначить его телохранителем Изабеллы, но у меня возникло странное желание убедиться, что с ней все в порядке.

И мысль о том, что она будет проводить время наедине с другим мужчиной, меня не устраивает. Может быть, я так сильно опекаю ее, потому что она еще очень молода. Да, должно быть, так оно и есть. Другого объяснения нет.

Охранники у ворот пропускают меня, не останавливая. Подъезжая к дому, я припарковываюсь рядом с серебристым седаном. Я сразу узнаю свой автомобиль. И только потом замечаю придурка, облокотившегося на капот.

– Возвращайся домой, – рявкаю я на Ренато сразу, как выхожу их машины. – И если еще хотя бы раз ты отпустишь мою жену за территорию без охраны, то ты покойник.

– Да, мистер Росси. – Он выпрямляется, кивает и спешит в машину.

Обойдя особняк, я выхожу в сад на противоположной стороне, где я всегда видел Изабеллу, когда навещал дона, и направляюсь к беседке. Изабелла сидит на белом железном стуле спиной ко мне, а ее сестра – напротив нее. Андреа замечает меня первой и что-то говорит Изабелле, вероятно предупреждая ее о моем присутствии. Я ожидаю, что моя молодая жена будет переживать или удивленно обернется. Возможно, она даже немного испугается, поскольку прекрасно знает, что ей не следовало уходить без телохранителя. Вместо этого, когда поворачивает голову, она выглядит совершенно невозмутимой.

Я хватаюсь за подлокотник стула и разворачиваю его вместе с Изабеллой, не обращая внимания на скрежещущие звуки ножек стула о камень.

– Лука. – Невинно она хлопает глазками. – Не ожидала тебя здесь увидеть. Хочешь чего-нибудь выпить?

Я хватаюсь за другой подлокотник стула и наклоняюсь, глядя в ее огромные глаза, пока мы не оказываемся лицом к лицу.

– Почему ты покинула дом, не предупредивменя?

– А? Я обязана делиться с тобой своим ежедневным расписанием?

Я сжимаю стул сильнее. Да, я хочу, чтобы она говорила мне свой ежедневный график. Я хочу знать, что она делает и куда ходит. И это настоящий идиотизм.

– Нет, – выдавливаю я из себя. – Но ты не можешь покидать дом без телохранителя.

– Ну, если бы ты ответил хоть на один из моих звонков, то я бы обсудила этот момент с тобой, – пожимает она плечами. – Но если тебя это тревожит, то я больше так не буду делать.

– Хорошо.

– Значит ли это, что и ты отныне будешь отвечать на мои звонки?

Ох, как ей нравится играть на нервах. Это меня выбешивает. Но также чертовски заводит. Любопытно, была бы она такой же дерзкой, лежа подо мной, с членом внутри. От одной мысли об этом у меня мгновенно встает.

– Посмотрим, – бросаю я.

Изабелла слегка поднимает голову, и ее губы изогнуты в едва заметной улыбке.

– Меня устраивает.

– Ты закончила с визитом?

– Ага, – говорит она, и уголки ее губ приподнимаются еще немного. – А стул мы тоже с собой забираем?

Я отпускаю стул и отхожу. Изабелла одаривает меня ухмылкой и подходит к своей сестре, которая молча таращилась на нас во время всей этой пытки, чтобы поцеловать ее в щеку на прощание.

– Увидимся в субботу, – говорит Андреа и украдкой смотрит в мою сторону.

Отставая на два шага от Изабеллы, я следую за ней через лужайку к подъездной дорожке, изо всех сил пытаясь оторвать взгляд от ее задницы. Сегодня на ней белые джинсы, шелковистая темно-синяя рубашка и в тон ей босоножки на высоком каблуке. Пока я пожираю взглядом свою жену, каблук ее левой туфли цепляется за что-то в траве, и она слегка спотыкается. Я мгновенно бросаюсь вперед и обхватываю ее за талию, удерживая на ногах. Я чувствую, как тело Изабеллы напрягается под моей рукой, но длится это всего секунду.

– Спасибо, – говорит она, восстановив равновесие, и идет дальше, отстраняясь от моих рук.

Я смотрю на неровную землю, а затем на ее каблуки высотой не менее десяти сантиметров. Да она сломает ноги на этих штуковинах. Я делаю два быстрых шага и обнимаю ее одной рукой за талию. Обхватив другой колени, я приподнимаю ее. Раздается едва слышный удивленный вздох, но больше она не произносит ни слова и обвивает рукой мою шею. Я избегаю зрительного контакта и стискиваю зубы, пока несу ее к передней части дома.

– Где Ренато? – спрашивает она, когда я ставлю ее рядом со своей машиной.

Я открываю пассажирскую дверь.

– Отослал его обратно.

Изабелла приподнимает бровь, затем садится в машину и смотрит прямо в лобовое стекло.

Разворачиваясь, я спрашиваю:

– А что в субботу?

– У нашей подруги вечеринка в честь дня рождения.

– Ты собираешься пойти?

– Да. Какие-то проблемы?

– Нет, – говорю я, сжимая руль. – С тобой пойдут два телохранителя.

– Еще бы.

Некоторое время мы едем молча, но я продолжаю думать об этой вечеринке. Скорее всего, она будет в доме ее подруги. Они будут есть вредную еду и смотреть фильмы. И сплетничать.

– Где? – спрашиваю я.

– Где что?

– Эта вечеринка. В доме твоей подруги?

Изабелла смотрит на меня и смеется.

– Нам не по двенадцать. Я и девочки идем в клуб.

Костяшки моих пальцев белеют оттого, что я мертвой хваткой вцепляюсь в руль.

– Какой?

– «Урал».

– Это клуб Братвы.

– Правильно, – ухмыляется она.

– Ты не пойдешь.

– Конечно пойду. Мой дедушка подписал мирное соглашение с ними, так что теперь русские – наши союзники. Будет совершенно безопасно, – говорит она. – Милена Скардони тоже там будет, и, так как она придет со своей сестрой, нет причин для беспокойства. Никто не посмеет приблизиться к нам, пока муж Бьянки там. Если хочешь, можешь тоже пойти.

– Я не собираюсь идти на вечеринку для малолеток.

– Ну, не то чтобы я ждала, что ты пойдешь. Ты бы в любом случае не вписался.

– Это еще почему?

– Староват ты, Лука.

Я стискиваю зубы и фокусируюсь на дороге передо мной, вдавливая педаль газа в пол.

Изабелла

Я открываю верхний ящик комода и рассматриваю свою коллекцию сексуального нижнего белья и кружевных ночных рубашек.

Большинство из них я купила в тот же день, когда дедушка сообщил мне, что я выхожу замуж за Луку. Я была так взволнована, что потащила Андреа в торговый центр, чтобы скупить все белье, какое только смогу найти. Примеряя комплект за комплектом, я представляла, как Лука срывает с меня каждый. Когда мы вернулись домой, у меня были две огромные сумки, доверху набитые шелком и кружевами.

Взяв в руки одну миленькую белую ночнушку, я рассматриваю ее, но передумываю и кладу обратно в ящик. Белое не подойдет. Слишком невинно. Выберу-ка я сегодня черное. Я надеваю короткую черную сорочку и трусики в тон, выключаю лампу и забираюсь в постель. Шоу начинается.

Как и прошлой ночью, не прошло и минуты после того, как я начала, а дверь, соединяющая мою комнату с комнатой Луки, открылась, показывая его крупную фигуру, обрамленную мягким светом сзади. Он стоит на пороге, вцепившись руками в дверной косяк по обе стороны от себя. Я не вижу его лица, только освещенные очертания тела, но я знаю, что он смотрит на меня.

Я опускаю руку еще ниже и, томно дыша, провожу пальцем по своей киске. Лука слегка наклоняется вперед, но затем еще сильнее хватается за дверной косяк, будто пытаясь бороться с самим собой, стоит ли входить внутрь. У него уже встал? Я чуть шире раздвигаю ноги и играю с клитором другой рукой, представляя, что это его член внутри меня, а не мой палец. Дыхание сбивается, когда мои движения становятся быстрее, и вскоре дрожь пробегает по всему телу.

Я прикусываю нижнюю губу и, не сводя глаз с Луки, ввожу внутрь еще один палец. У меня перехватывает дыхание от оргазма, который длится почти целую минуту. Придя в себя, я медленно вынимаю руку из трусиков и подношу ее ко рту, облизывая кончики пальцев. Со стороны двери доносится странный рычащий звук. Я наклоняю голову набок, наблюдая за маячащей в дверном проеме фигурой Луки, и еще шире раздвигаю ноги в молчаливом приглашении. Он не двигается с места, просто стоит, вцепившись в раму. Наблюдая за мной. Раздается приглушенное ругательство на итальянском, а затем он отворачивается и возвращается в свою комнату, захлопывая за собой дверь.

Глава 6

Лука

Услышав, как открывается дверь Изабеллы в коридор, я едва сдерживаю себя, чтобы не выскочить и перехватить ее. Мне следовало вовсе запретить ей идти в этот клуб, запереть ее в комнате и выбросить ключ.

Нет ни малейшей причины, по которой я должен беспокоиться, куда она идет. С ней будут Марко и Николас, так что она будет в полной безопасности. И я лично убедился, что они будут отпугивать любого мужчину, посмевшего приблизиться к ней. Тем не менее я продолжаю пялиться в ноутбук, даже не разбирая цифр на экране. Я слишком сосредоточен на звуке высоких каблуков, цокающих по паркету, когда Изабелла проходит мимо моей двери.

Проходит пять минут. Через окно доносится шум отъезжающей машины. Я продолжаю смотреть сквозь экран. Семь дней. Именно столько времени прошло с тех пор, как она стала моей женой, и с тех самых пор каждый день она не дает мне покоя. Все началось в ту ночь, когда я впервые застал ее удовлетворяющей себя. До того момента я был убежден, что она все еще ребенок и что думать о ней как-то иначе было бы просто ненормально. Что ж, хоть я и пытался, но после случившегося я уже не могу воспринимать ее как подростка, потому что каждую ночь она продолжает играть со своей киской. И, как больной ублюдок, я каждый раз прихожу смотреть.

В течение дня я избегаю ее любой ценой, целиком погружаясь в работу, но ночью я не могу никуда сбежать. Меня тянет к этой чертовой двери, стоит только услышать стон. Потом я открываю ее и замираю на пороге, наблюдая, как какой-нибудь псих, как Изабелла выгибается, зажав руку между ног. Первые несколько ночей она была в пижаме, но потом перешла на короткие шелковые ночные рубашки, и только кружевные трусики закрывали мне обзор. Прошлой ночью они были розовыми, и я едва сдержался, чтобы не броситься к кровати, сорвать с нее кружевную ткань и коснуться ее киски своей рукой. А еще лучше – ртом.

Еще две минуты проходят. Я закрываю ноутбук. Она видит, что я наблюдаю за ней. И это не все: заметив меня, притаившегося в дверном проеме, она не останавливается. Она перехватывает мой взгляд и удерживает его, словно я ее пленник, и не отводит глаз ни на секунду, до самого последнего момента, пока по ее телу не пробежит дрожь, прежде чем она кончит. Она знает, что я наблюдаю за ней каждый раз, и этот факт заводит меня еще сильнее. После всего этого мне приходилось самому находить разрядку – в душе, сжимая свой член и представляя, что я внутри нее, пока не кончу себе на руку. Тридцатипятилетний мужчина передергивает свой член в душе, фантазируя о девятнадцатилетней девушке. Господи.

То, что Изабелла ведет себя как человек намного старше, не делает ситуацию лучше. Как и то, что на следующее утро она делает вид, что ничего не произошло. Она спускается на завтрак с царственным, сдержанным видом – безупречные манеры и спокойствие на лице, – как будто все в полном порядке.

Проходит еще минута. Да ни за что я не поеду за ней на эту вечеринку. В клуб, полный других мужчин. Мужчин помоложе. Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Черт.

Вскакивая из-за стола, я хватаю со стула кобуру и куртку, снова чертыхаюсь и выхожу из комнаты.

* * *

В клубе по меньшей мере сотня других женщин, большинство из которых одеты в короткие обтягивающие платья. И у кого же самое обтягивающее и короткое? У моей жены. И как будто этого было недостаточно, но оно еще и белое, что заставляет ее светиться под неоновыми огнями, как чертов маяк.

Я беру из бара стакан сельтерской и сжимаю его в руке. Я не пью алкоголь, но, наблюдая за Изабеллой со своего места в темном углу, всерьез задумываюсь начать. Она стоит за высоким круглым столом, справа от нее сестра, а слева Милена Скардони и две девушки, которых я не узнаю. Николас и Марко маячат в нескольких шагах позади нее и наблюдают за толпой. Я замечаю Бьянку Скардони, сидящую в конце стойки, она обнимает за шею своего русского мужа и улыбается, когда он что-то шепчет ей на ухо. Михаил Орлов в ночном клубе. Я трясу головой. Теперь я видел все.

За столиком рядом с Изабеллой сидит группа парней. Я заметил их, как только вошел. Точнее одного из них. Блондин, чуть за двадцать, одет в обтягивающую черную футболку. Опершись локтями о стол, он демонстрирует свои чахлые на вид бицепсы. Я крепче сжимаю стакан в руке. Милена и две другие девушки смотрят в его сторону и хихикают, но он сосредоточен на моей жене, а точнее на ее декольте. Изабелла на него не смотрит. Кажется, ее интересуют Бьянка Скардони и ее муж. Я замечаю, как белобрысый пацан подзывает официанта, что-то шепчет ему на ухо и указывает на Изабеллу. Официант кивает и уходит. Этот маленький засранец посмел угостить мою жену выпивкой?