Залесье

Тэдгар из Гуртсберри сидел смирно, ел тушеные овощи с солониной и подливал понемногу красного домашнего вина. Пару раз старался из вежливости изобразить участие и вставить пару фраз. Но выходило неудачно, а потому юноша окончательно замолчал и превратился в слушателя.

Когда у хозяйки развязался язык, опытный некромант решил направить разговор в нужное русло:

– Скажите, сударыня, а почему у вас над каждой дверью и каждым окном висят гирлянды из чеснока?

Женщина замялась. То ли испугалась чего, то ли застыдилась суеверий. Должно быть, уважаемый читатель знает, в глубинке не принято говорить и даже думать о нежити, духах, драконах, гоблинах и умерших предках. Считается, что, если кто упомянет такого персонажа, может накликать беду, а субъект обсуждения не преминет явиться к болтливому глупцу в ближайшее время.

– Я так сушить. Делать сухо. Он был мокрый, – ответила хозяйка.

Даргулу отступать было уже некуда.

Обходной маневр с треском провалился, оставалось пойти в лобовую атаку:

– А я слышал, точь-в-точь такие связки применяют для защиты от вампиров. Быть может, вы их опасаетесь?

– Кто? Упырь? – внезапно рассмеялась Хайника. – Тут нет вампир, никогда не был. – И боязливо взглянула в окно.

– А для чего чеснок развесили? – не отпускал Угрехват.

Тэдгар сумел заметить мелькнувшую в глазах мастера вспышку магии.

– Три года назад, – сказала хозяйка и потупила взор, – купец приехал из Кронбург. Далеко. Залесье. Хотеть остановиться. Ходит по дому и говорит: «Нет никакая защита от вампир. Не будет защита, уйду. Не тут остановиться». Я – в амбар, смотреть мешок, все мешок. Взяла чеснок весь-весь. Приносить. В комнату положить, везде. Купец остаться, хорошо платить. Я все обратно в мешок, в амбар. Потом приехать второй купец из Кронбург. Снова про чеснок говорит. Научил цепочка делать. Сказал решетки на окна. Наш купец, Гунхария купец, чеснок не просить. Не надо. А купец из Залесье всегда просить. Еще пшено перед дверь сыпать просить. И перед окно, все. Мой дом всем из Кронбург нравится. Здесь хотят ночь проводить. Защита от вампир.

– А на самом деле были тут вампиры когда-нибудь? – поинтересовался сэр Даргул.

– Нет, сударь, нет. Вампир-упырь в Залесье, там! – Селянка замахала руками в сторону гор. – В Венедах. В лес. У нас нет, никогда не был.

– И никто не видел?

– Нет, я спрашивать. Хюмер не видел, Ибойка не видел, мельник Иллеш не видел, кузнец Цинтуш тоже не видел. Никто не видел.

Старый некромант допил остатки вина и разочарованно проронил:

– Ладно, спасибо тебе, Хайника. Завтра трудный день. Выезжаем на рассвете. Подготовь нам завтрак и вели сытно накормить лошадей. А теперь нам с компаньоном нужно помыться.

– Да, да, – закивала хозяйка.

Пока шагали по коридору, помощник спросил мастера:

– Ну что, не вышло ничего узнать? – В голосе слышалось сочувствие.

– Отрицательный результат – тоже результат, – рассудительно произнес магистр. – Зато мы выяснили границу их распространения. В Гунхарии вампиров покамест нет. А вот в Залесье к этой угрозе относятся весьма серьезно. Теперь понятно, что они обитают в горных лесах. Наверняка сторонятся человека. Купцы – народ не робкого десятка, суеверными их не назовешь. Видимо, случаи нападений имели место. А потому, мальчик мой, держи нос выше. Считай, сегодня мы начали исследование и даже получили первые материалы. Опрос свидетеля, как-никак!

Солнечные лучи еще не успели проникнуть в окно, а наши герои уже были на ногах. Быстро позавтракали рассыпчатой кашей и жареной домашней колбасой, собрали вещи и покинули гостеприимный дом Хайники. На пороге сэр Даргул с ухмылкой показал Тэдгару на землю, и парень заметил крупинки проса. Хоть гости прибыли не из Залесья, хозяйка или чтила новую традицию, или боялась непрошеных гостей.

Утро выдалось по-зимнему холодное, стылая земля не начала оттаивать и казалась твердой, как камень. Путники выбрались на дорогу и не увидели никакого жилья: впереди вставали Венеды. Они снова поразили юношу. За ночь там выпал снег, а потому крутые склоны изменились до неузнаваемости. Если вчера на закате величественные ели стояли темными и мрачными, то сейчас, когда густой туман осел на пушистой хвое и превратился в изморозь, а ветви припорошила метель, они сделались серебристыми. Более лес не составлял сплошную черную массу, силуэт каждого дерева подчеркивали новые волшебные оттенки. Будто бы горы оделись в пестрый кроличий мех. То тут, то там верхушки вековых гигантов были подернуты лоскутами жемчужной дымки. От реки по правую руку парило, и на голых ивах выросли хрупкие ледяные кристаллы. Воздух стал прозрачнее лучшего бриллианта в королевской короне, как если бы стужа очистила его от дорожной пыли, печного дыма и миазмов. Каждый звук сегодня слышался особенно ясно и звонко.

Тэдгару не терпелось шагнуть под своды зачарованного бора, услышать скрип снега под копытами, увидеть ближе застывшую красоту, насладиться удивительной рассветной тишиной. Глазомер обманул. Ехать оказалось дольше, чем представлялось ранее. Но вот дорога пошла вверх, и наших героев обступила стена заиндевелых елей. Вокруг становилось все темнее, тропа сузилась и начала петлять, а безмолвие сделалось зловещим, замогильным. Ни зверь, ни птица не нарушали торжественного покоя. Мир стал недвижим, словно само время остановилось в морозном лесу. Было боязно делать любое движение, дабы не разбудить затаившееся здесь лихо. И даже лошадям передался страх – они брели медленно, понурив головы, старались не шуметь и иногда даже пробовали копытом почву под ногами, прежде чем шагнуть.

Путники не преодолели и мили, как юноша начал озираться. Мерещилось, будто крадется кто-то сзади, невидимый и неслышимый. Молодой заклинатель гнал такие мысли прочь. Сэр Даргул говорил, что вампиры днем на свет не выходят. Хотя магистр высмеивал почти каждое положение книг о кровососах. И вообще, Залесье богато и всякой другой нечистью – те же оборотни, колдуны, стригои, вии и морти, бродячие вурдалаки, да и люди. Как-никак, именно они убивают собратьев, причем в бо́льших количествах, чем драконы, нежить и эльфы вместе взятые.

Как там господин Мортимер? Тэдгар поднял голову. Старик отъехал довольно далеко. Выглядит спокойным, уверенным. Пожалуй, путешествие ему нравится. Он определенно наслаждается и безветренной погодой, и красотой заиндевелых елей, и чистотой горного воздуха. «А я? Сижу как на иголках», – с досадой подумал парень и послал конягу быстрее. Вскоре он догнал мастера, как вдруг…

Боковым зрением помощник магистра заметил красное пятно на снегу. Лошади встали на дыбы. Юноша лихорадочно натянул поводья – только хуже. Он схватился за гриву, за луку седла. Животное с диким ржанием метнулось в сторону, толчок – и горе! – наездник полетел прямиком в придорожный куст. Треск сучьев… Или ребер? От удара на миг оборвалось дыхание и потемнело в глазах. Руки шевелятся, ноги тоже. Должно быть, ветки и снег смягчили падение. Голос Угрехвата, какое-то заклинание.

Вот уже наставник прыгает на землю и подходит.

– Цел? – спросил старик, подавая руку.

– Кажется, – простонал Тэдгар из Гуртсберри и схватил ладонь пожилого некроманта.

Тот буквально вытянул бедолагу и поставил на ноги.

– А я ведь тебя спрашивал, хорошо ли ты ездишь верхом, мальчик, – с укоризной проговорил Мортимер.

– Простите, сэр, не удержался. – Парень попытался отряхнуться, а заодно проверить кости на предмет переломов.

– Не удержался, – передразнил мастер. – А магия тебе на что, дурья башка? Не умеешь с лошадью справиться, болевой шок – и коняга стоит как вкопанная.

– Право, и не думал, что в таком деле может пригодиться магия. – Юноша понял: господин ворчит для порядка. Злобы в его голосе не было.

– Магия – она на то и магия, что пригождается везде. И чему вас, обалдуев, в академии учат? Вот я твою лошадь шоком остановил. Видишь теперь, какая смирная сделалась?

– Да вы просто виртуоз по части темных искусств, сэр. – Лесть – безотказное средство умиротворения Угрехвата.

– О да, – картинно протянул старый джентльмен и рассмеялся. – Ладно, мальчик, пошли-ка посмотрим…

– Подождите, сэр!

– Что опять не так?

– Простите, я не могу найти посох.

– Вот дурачина! Ты прям гаулвергский тролль: такой же верзила и так же мало мозгов. Как маг может потерять посох?! Посох – это святое! Да вон он лежит!

– Где?

– Тут! – опытный заклинатель показал пальцем. – Внутривидение надо иногда подключать, если шары ничего не видят. Пойдем-ка посмотрим, что напугало наших лошадок.

Герои склонились над кровавым пятном на дороге. Посредине лежал труп куропатки с разверстой грудью и свернутой шеей. Тэдгар, конечно, не особо разбирался в систематике пернатых, но почему-то подумал, что это именно куропатка, хотя с тем же успехом несчастная птица могла оказаться рябчиком или тетеревом.

Сэр Даргул снял перчатку и повел рукой над тушкой. На пальцах появилось легкое зеленоватое сияние.

– Ого! Да уж, лошади чуют опасность лучше людей. От нее веет смертью!

– Смертью? – недоуменно скривился парень.

– Нет, не простой смертью. Потрудился немертвый. Чувствуется слабо, но вполне явственно. Вид определить не смогу.

– Вампир?

– Может быть, – торжествующе заявил магистр. – И никаких следов рядом. Будто тварь спустилась с неба, расправилась с несчастной птахой и взлетела снова. Ладно, нам нужно спешить. Можно устроить целое расследование, но, знаешь, дружок, я хочу ночь провести в мягкой постели, а не под елкой в лесу, где водятся всякие… – Старый чароплет махнул рукой, встал и пошел к лошади.

Бедолага Тэдгар последовал его примеру.

Ехали долго. Теперь юноша держался строго за наставником и старался сильно не отдаляться. То ли он постепенно привык к царственному спокойствию морозного леса, то ли падение взбодрило парня, но отчего-то страх исчез, ужас сменила здоровая осторожность.

– Скоро мы подойдем к пограничному укреплению, – сказал сэр Даргул, не поворачиваясь. – Помнишь, чему я тебя учил? Не говори, что мы маги. Тем более – некроманты. Некромантия тут вне закона. Здесь тебе не Гарнация. Вообще по возможности молчи. Беседовать буду я. Нас должны пропустить без всяких проволочек. Понял?

– Да, сэр, – угрюмо кивнул парень.

Молодой заклинатель всегда поражался способности Угрехвата оценивать пространство и время. Похоже, господин Мортимер мог в любой миг определить местоположение и безошибочно отметить его на карте. И действительно, вскоре сплошная стена стволов впереди начала редеть, а за поворотом деревья расступились. Непрвычно яркий свет ударил в лицо, и взорам путешественников открылась весьма примечательная картина. Перевал становился очень узким, и предприимчивые владыки Залесья – а случилось это, несомненно, еще задолго до Иана Винкорна – перегородили проезд невысокой стеной от скалы до скалы. Впрочем, кладка казалась не слишком прочной. Там, где некогда белая штукатурка облупилась – и таких участков открывалось взору предостаточно, – проглядывали не только грубо отесанные булыжники, но и кирпич, щебень, скрепы из балок и массы строительного раствора. В крупных щелях уютно устроились вечнозеленые папоротники-многоножки. А потому сие укрепление могло напугать скорее гунхарских купцов, нежели армию с таранами и требушетами. Однако впереди был устроен настоящий барбакан с двумя надвратными башнями – каждая с порт-кулисом – и узким проходом между ними. Замковый камень арки закрывал щит с гербом короля Мациуса: в лазоревом поле – ворон черный, сидящий на ветке золотой, держащий в клюве кольцо того же металла. На самом деле Тэдгар не знал, как описывать гербы, в которых в нарушение здравого смысла финифть накладывается на финифть. В академии в таких случаях учили говорить «пришитый», но один заезжий герольд использовал термин «окруженный полем». На всем протяжении парапеты покрывали навесные галереи.

В окне над входом мелькнула тень – путников заметили. И вот уже навстречу нашим героям вышли двое стражников с алебардами. Каждый носил темно-синюю бригантину с блестящими клепками. Из-под нее торчала стеганая рубаха со стоячим воротником. Наверняка внутри скрывалась металлическая пластина. Руки и ноги защищал полный комплект латной брони. На головах – салады с забралами без бувигеров. У обоих на поясе висело по короткому мечу и кинжалу.

«Зачем столько доспехов? – подумал помощник исследователя. – Ни дать ни взять на битву собрались».

– Слезайте с коней! – крикнул боец слева.

Маги подчинились.

– Кто такие и куда направляетесь?

– Мы ученые. Едем в Залесье закупать редкие реагенты для наших алхимических изысканий, – ответил сэр Даргул на тальмарийском. – Сейчас держим путь в славный город Хэрмебург, или, иначе, Цибинум.

Такой ответ явно сбил с толку бравых воинов.

Но, дабы не выдавать растерянности, привратник продолжил:

– И какие же реагенты вам понадобились в Хэрмебурге и для чего?

– Видите ли, в горах растет особый подвид ятрышника мужского. Его клубни мы используем для приготовления лучшего салепа, который является средством от любого яда. Клубней этих добывают мало. К нам в Гарнацию их никогда не привозят. Вот мы с коллегой решили закупить их побольше. А где же искать столь ценный товар, как не в Хэрмебурге, торговой столице Залесья?

Чистой воды ложь. Тэдгар удивился находчивости магистра. Любопытно, мастер загодя приготовил речь или сочинял на ходу?

Дорогой читатель, еще будучи студентом, я понял: самой правдивой кажется та отговорка, которая звучит наименее вероятно. Добавьте к этому, что стражники не знали ни про ятрышник мужской, ни про его название на тальмарийском и уж точно никогда не слышали про салеп – целебный напиток из Отмании. Никаких уточняющих вопросов неповоротливый ум мужлана из венедской деревни выдать не смог.

– Идите за нами! – сказал доблестный охранник границы. – Мы досмотрим вашу поклажу, а вы заплатите пошлину за въезд.

Вслед за воинами чародеи прошли через барбакан. За воротами находилась широкая площадка, обнесенная частоколом, с казармой по правую руку, сараем и конюшней – по левую. Все постройки примыкали непосредственно к скалам. А те поднимались крутыми склонами высоко вверх и нависали над укреплением. Со двора на стену вели расшатанные деревянные лестницы по обе стороны от внутренней башни. Снег успели вытоптать и смешать с грязью. Впереди под навесом сидели двое собратьев по оружию в стеганых доспехах и лениво разглядывали гостей. Алебарды были прислонены к столбу. Не укрылись от глаз и привязанные к балкам гирлянды чеснока.

Стражники заставили путешественников открыть все сумки и придирчиво разглядывали содержимое. Свертки одежды и продуктов интереса не вызвали. Зато походная лаборатория сэра Даргула привлекла внимание проверяющих. Они доставали флаконы и пузырьки, пялились на инструменты, но открывать склянки боялись. Господин Мортимер стоял рядом, готовый в любой миг броситься на помощь драгоценным реагентам, если дубиноголовый мужлан уронит пробирку, линзу или кристалл. Тэдгар участливо глядел на наставника, но не вмешивался. Ничего дорогого или хрупкого парень не вез.

Вдруг сзади послышался скрип ступенек. Во двор спускался человек лет сорока с куцей бороденкой, роскошными усами и хитрыми глазами. Горделивая осанка говорила однозначно: он здесь главный. Одет незнакомец был в богатый кафтан из добротной шерстяной ткани, украшенный на груди рядами блестящих шнуров с петлями. Полы стягивал широкий темно-синий кушак с кистями на концах. Рукава и воротник оторочены густым мехом. Из того же материала была сделана и опушка шапки с алым, красиво заломанным бархатным верхом.

Все стражники вскочили и вытянулись в струнку при виде важного господина.

– Кто это тут у вас? – спросил он воинов.

Разговор шел на ульпийском, и молодой некромант ничего не понимал. Однако догадаться о смысле было несложно.

– Ученые из Гарнации.

– Куда едут?

– В Хэрмебург.

– Зачем?

– Закупать какие-то штуки для своих опытов.

– Странные какие-то ученые. Давайте-ка я с ними потолкую. – Мужчина повернулся к гостям. – Здравствуйте! Куда путь держите и зачем? – он надменно обратился к ним на тальмарийском.

В ответ сэр Даргул пересказал ту же самую историю слово в слово.

– Все бы хорошо, да только ятрышник мужской в окрестностях Хэрмебурга не растет, – картинно развел руками командир.

Тэдгар догадался: это издевка. Обладатель роскошного кафтана блефует, он понятия не имеет о распространении местных орхидей. Но противоречить никак нельзя.

– Может, и не растет, но, по слухам, именно в Хэрмебурге им щедро торгуют. Ведь туда и стекаются все сборщики драгоценных клубней. Понятно дело, они не говорят, где находят столь редкий товар. Тамошние торговцы покупают его по дешевке, взвинчивают цену раз в пять и продают алхимикам.

– Надо же, такой редкостный ингредиент. Значит, в ваших краях не найти. А вы даже телегу не взяли. Как везти-то будете, а?

– Так клубни-то не добывают телегами. Мало их, слишком мало. Нам бы фунтов пять привезти – и то большая удача будет.

– Дорогой товар везете, а охраны нет. Наверняка и денег-то при вас порядком. Как же не бережете добро? – не унимался чиновник.

– Наслышаны мы от купцов наших, что на дорогах Залесья уже нет разбойников. И хоть обоз с золотом вези – никто не нападет и даже не посмотрит косо. Так заботится о подданных добрый король Мациус. К тому же мы – люди верующие. Перед отправлением заезжали в монастырь святого Симплициана Исповедника Бриндизийского. Теперь монахи молятся за нашу безопасность.

Командир гарнизона не сдержал смешка:

– Король наш грозен и справедлив – это да. Но полагаться только на его волю и заступничество бога – опрометчиво. Нужно и самому суметь защититься. А у вас и оружия доброго нет. Одни посохи. Вы уж простите, господа ученые, но больно вы похожи на магов. Как раз они посохами наводят чары.

– Эх, сударь, – отвечал сэр Даргул. – Ежели бы мы были магами, то перескочили бы ваше укрепление мигом и не имели бы удовольствия с вами общаться. Всем известно, что заклинатели могут телепортироваться куда угодно и преодолевать любые преграды.

Должно быть, начальник стражи не особо смыслил в разновидностях тайных искусств и возможностях различных школ, а потому сменил тему.

– Странно как-то. Вы уж простите… – эти слова мужчина произнес с явной насмешкой, – но мы никогда не видали тут ученых. Да и товарищ ваш чудной. Почему-то не говорит, а только молчит.

– Не вините его, господин. Он плохо знает тальмарийский, вот и стесняется подать голос. Пожалуйста, Тэдгар, – обратился старый некромант к юноше. – Расскажи, кто ты такой и зачем мы здесь.

Парень шагнул вперед и поклонился. «Как бы все не испортить», – пронеслось в голове. Сердце забилось. К горлу подступил комок.

Дрожащим голосом юноша проронил:

– Меня зовут Тэдгар, Тэдгар из Гуртсберри. Я еду в Хэрмебург. Я буду покупать ятрышник мужской.

Угрехват и командир многозначительно переглянулись. Последний понял, что подловить гостей не удастся, а захватывать иностранцев силой и пытать не входит в его обязанности и полномочия.

– Хорошо, – сказал он. – Ясно. Платите пошлину и проезжайте. – Начальник стражи махнул рукой и удалился.

Вскоре наши герои оставили позади пограничный пост и снова въехали в заиндевелый лес. Горы расступились, перевал стал шире. На обочине из-под снега торчали смятые сухие вайи кочедыжника. Первозданную тишину нарушал перестук копыт и храп лошадей.

Когда злополучное укрепление скрылось из виду, помощник осмелился спросить мастера:

– Кто это был и зачем так расспрашивал?

– А-а-а… чиновник Мациуса. Следит за странными личностями, такими, как мы, – отвечал старик.

– И он вам поверил?

– Нет конечно.

– Тогда почему пропустил?

– А куда ему деваться? Мы же не отряд вооруженных орков, никакой очевидной угрозы не несем. Да и подловить меня на слове не удастся. Доложит куда надо, там придумают, как с нами поступить.

– И что дальше? – уточнил Тэдгар.

– Да ничего. Пока наслаждайся свободой. Вряд ли за нас возьмутся всерьез. У мужей государственных есть вопросы и поважнее. – Сэр Даргул замолчал.

Парень сообразил: Угрехват не хочет говорить о происшествии. Выходит, все не так-то просто, но магистр решил покамест не пугать помощника или сам не понимал, чем может обернуться дело.

Глава III,

в которой говорится много, а делается мало

Наконец-то. После долгого пути наши герои прибыли в Хэрмебург. Именно здесь жило больше всего выходцев из Тальмарии. И число их за несколько веков постепенно превысило количество коренных обитателей Залесья. Столетие назад мастера основали девятнадцать ремесленных гильдий. А местные священники, чиновники, учителя и советники упорядочили законы и систему управления во всем герцогстве. Вот почему сэр Даргул избрал данный город первым пунктом назначения. По его мнению, торговый люд, в отличие от суеверных крестьян, не особо подвержен предрассудкам и в большей мере сохраняет разумный взгляд на вещи даже перед лицом сверхъестественного ужаса. Впрочем, сообщения о вампирах приходили и из этих земель. И исследователь нового вида нежити справедливо расценивал их как весьма достоверные и заслуживающие самого подробного рассмотрения.

Здесь Венедские горы поворачивали на восток и переходили в обширное плоскогорье, а река Алута прорезала гряду и спускалась на юг по склонам к низменным равнинам. По ее берегам пролегал путь в Ульпию. Немудрено, что за такую важную землю постоянно велись войны. А потому Хэрмебург, или, как его называли местные жители, Цибинум, стал чудом фортификации. Город опоясывала стена высотой более двадцати пяти футов с каменными зубцами и крытой галереей. Везде, где находились ворота, были устроены барбаканы или даже бастионы с амбразурами и пушками. День и ночь часовые дежурили на высоких башнях, число которых превышало три десятка. Некоторые были возведены и содержались на средства ремесленных гильдий. На всех имелось несколько уровней бойниц, машикули, высокие шатровые крыши. Плотники, ткачи, гончары, оружейники держали свой рубеж обороны и считали это бремя честью. Снаружи находился земляной вал и более низкое кирпичное укрепление на насыпи, а между ними пролегали рвы.

Внутри кольца защитных сооружений со всех концов к центру тянулись необычно широкие улицы. Поэтому с высоты птичьего полета столица тальмарийских купцов напоминала разрезанный на куски пирог с вишней или грибами – это уж как больше нравится уважаемому читателю. А может быть, с вампирами? Давайте искать.

Похожие друг на друга двухэтажные дома стояли вплотную без каких-либо промежутков. Кое-где имелись крошечные внутренние дворики, но мало кому доводилось туда заглянуть. Зато кровли везде строили высокими, иногда не меньше строения, а узкие мансардные окна напоминали своей формой недобрые глаза. Вот здесь, на чердаках, и могли скрываться упыри, ведь мы теперь знаем, они порой оборачиваются летучими мышами, прячутся в мрачных местах от дневного света и оттуда, наверное, любят следить за прохожими.

На пологом холме возвышался Верхний город – центр власти и торговли. Резиденции знати и богатых дельцов выходили фасадами на Большую и Малую площади. Их разделяли церковь и городская ратуша с башней. Последняя осталась от прежней оборонительной стены, которую разрушили после того, как возвели новое кольцо укреплений. Но тут слишком людно, всегда снует народ, расхаживают стражники с алебардами и мечами. А лошади и собаки чуют нежить лучше людей. Нет, только самый отчаянный вампир может показаться у здания совета, да и то в безлунную ночь. Но если пройти немного вперед, на север, к самому краю возвышенности, мы неизбежно упремся туда, куда почтенные заседатели отправлялись после многолетнего исполнения своих тягостных, но прибыльных обязанностей.

Перед нами – величественный собор святой Мадальберги с высоким шпилем в окружении четырех миниатюрных башенок. Такой могли воздвигать только в городах, суды которых имели право приговаривать к смертной казни. Вот где нашли последний приют бургомистры, аристократы и главы ремесленных гильдий. Конечно, скажете вы, кому, как не тем, кто пил кровь народа при жизни, становиться вампирами после смерти? Но спешу вас разочаровать. Теперь все эти добрые господа пребывают в гробницах, запечатанных массивными плитами с эффигиями и гербами. И даже выходец с того света не в состоянии сдвинуть такую тяжесть с места. Кроме того, надежный, как скала, каменщик Никузор каждые три месяца подновляет раствор, коим скреплены известняковые блоки. А потому, даже если среди покойных купцов, ратманов, канцлеров, камерариев с клириками и появились упыри, наружу им пробиться никогда не удастся. По крайней мере, сообщений о падении надгробий пока не поступало.

Но хватит пялиться на скорбные памятники. Лысый каноник только что занял место у алтаря и покосился как-то неодобрительно – скоро начнутся полуденные моления. А потому пришло время покинуть стрельчатые своды собора, обогнуть ощетинившуюся контрфорсами апсиду, направиться на север, свернуть у трансепта направо, пройти под аркой Лестничной башни и спуститься в Нижний город – средоточие ремесленных мастерских и место проживания простого люда. По левую руку мы обнаружим большую таверну «Хромая устрица» с мансардными окнами в виде глаз на крыше и с вместительным питейным залом. Она буквально прижалась к подножью холма, на котором высится громада храма. А перед входом двое мужчин – один пожилой, а другой юный – в пыльных плащах что-то пытаются втолковать носильщикам, снимающим поклажу с двух усталых мохноногих лошадей. Господа одеты в робы, а в руках держат посохи. Конечно же, вы догадались: это наши герои. И раз уж дорогому читателю посчастливилось опять встретиться с ними, пора сопроводить почтенных некромантов в их изысканиях.