Неупокоенные кости

Анжела перевела дух, выпрямилась и решительно зашагала в их сторону. Мужчины заметили ее почти сразу. Увидев, что они повернулись в ее сторону, Анжела широко улыбнулась.

– Привет, ребята! Это вы нашли эту штуку?

Мужчины быстро переглянулись.

– А ты кто? – спросил один.

«В десятку!»

– Меня зовут Анжела Шелдрик, я – криминальный репортер КТКС-ТВ, или «Север-ТВ».

Говоря это, она отработанным жестом откинула с плеч густые влажные волосы. Мужчины вновь переглянулись, но от нее не укрылся огонек интереса в глазах парня, который был помоложе. К тому же он не носил обручального кольца, поэтому именно на него Анжела направила свою фирменную улыбку мощностью в миллион киловатт.

– Вы работаете в строительной фирме «Дювалье», не так ли? – Она показала пальцем себе за спину. – Я видела логотип на вашем вагончике. Вы перевозили на новое место старую часовню, верно? Тогда-то вы и нашли… тело?

Мужчины молча разглядывали ее.

– Слушайте… – Анжела порылась в кармане и, достав пару визитных карточек, вручила их строителям. – Разговаривать с прессой вовсе не запрещается. Это не преступление, тем более ваша история может оказаться весьма интересной для зрителей. Сообщение мы перехватили с помощью сканера частот. Мы следим за переговорами полиции, пожарных, скорой помощи и других аварийных служб, к тому же нам не составляет труда перехватывать разговоры по рации, которые ведут служащие курорта. Эту часовню построили еще в шестидесятых, правильно? Просто поразительно, что все эти годы под ней – прямо под ногами молящихся – был спрятан труп. Никто об этом даже не догадывался, пока вам не посчастливилось на него наткнуться.

Она немного помолчала, давая обоим возможность осознать значимость своего положения.

– Я надеюсь, вы расскажете мне, как нашли тело, что бросилось вам в глаза в первую очередь и что вы при этом чувствовали. Кстати, почему вы решили, что останки принадлежат человеку?

Засыпая их вопросами, Анжела полагалась на свой излюбленный, неоднократно испытанный прием. Раз они ничего не отрицают, значит, все, что она говорит, более или менее соответствует истине.

– Мой брат первым заметил кости, – сказал мужчина, который был постарше. – Я работал на экскаваторе.

– Так вы братья? – Она улыбнулась. – Те самые «Братья Дювалье»? Это потрясающе! Странно, что я не заметила этого сразу, но теперь вижу, как вы похожи.

– Меня зовут Бенджамин Дювалье, – представился младший.

– Рафаэль, – назвался женатик.

Анжела торжественно пожала обоим руки. Большие, грубые, рабочие руки, которые казались такими сильными, теплыми, надежными. Хорошие парни. Она чувствовала это интуитивно, а интуиция еще никогда ее не подводила. Анжеле в своей работе нередко приходилось опираться на чутье.

– Мы пока не давали официальных показаний полиции, – сказал Рафаэль. – Нас просили ждать здесь, и… я не уверен, что нам можно делиться информацией с посторонними.

Анжела слегка напряглась. Время уходило, каждую минуту в зал могли войти детективы.

– Значит, это следователи просили вас подождать? – сказала она небрежно. – Ну, им пока не до вас. И, как я уже сказала, разговаривать с прессой – не преступление. Ваша история представляет огромный интерес для публики. Вы оба – очевидцы, видели труп или останки своими собственными глазами, и я могла бы пригласить вас в студию, чтобы взять интервью в прямом эфире. А если ваша история окажется достаточно интересной, мы могли бы даже сделать реконструкцию событий…

– Да каких там событий!.. – отмахнулся Бенджамин. – Раф работал на экскаваторе, а я стоял снаружи и показывал, где копать. Когда ковш зацепил что-то похожее на человеческие кости, я крикнул, чтобы он остановился, вот и все.

– То есть вы сразу поняли, что останки принадлежат именно человеку, а не, скажем, какому-то большому животному?

– Я охотник, мисс, и хорошо знаю, как выглядят кости животных. Кроме того, животные не носят сапоги.

– Сапоги? – насторожилась Анжела, чувствуя, как сердце в груди забилось чаще.

Бенджамин кивнул.

– Мы, правда, видели только один – сапог, я хочу сказать…

– Как он выглядел? Он был очень старый? Вы можете его описать?

Бенджамин открыл было рот, но тут в зал вошел высокий рыжеволосый полицейский с аккуратно подстриженной бородкой. В дверях он на мгновение остановился, потом заметил группу в углу и решительно двинулся к ним. Пульс Анжелы участился еще сильнее.

– Опишите мне этот сапог! – настойчиво повторила она, слегка подаваясь вперед.

– Он был весь в грязи. Высокий такой, почти по колено, – сказал Бенджамин.

– На каблуке, – добавил Рафаэль.

Детектив был уже совсем рядом. Анжела прикусила губу.

– На каком каблуке? – спросила она тихим, горячим шепотом.

Рафаэль посмотрел на брата.

– Высокий такой каблук. Но не отдельный, а сплошной. Как бишь они называются?..

– Танкетка, – подсказал Бенджамин.

– Значит, это был женский сапог на платформе или на танкетке? – уточнила Анжела.

– Эй! – окликнул ее рыжий викинг-полицейский. – Как вы сюда попали?

– Ну вот и ваш следователь, – сказала Анжела, мило улыбаясь. – А мне пора. Большое спасибо вам обоим. Я еще свяжусь с вами… попозже, – шепотом пообещала она, вставая со скамьи.

– Эй ты!.. – крикнул ей вслед коп, но журналистка не стала ни останавливаться, ни даже оборачиваться.

Как можно быстрее, но не бегом, она направилась к двери черного хода рядом с туалетами. В ее крови бурлил адреналин, но движения были быстрыми и четкими. Толкнув дверь (слава богу, не заперто!), Анжела выскользнула на улицу и сразу накинула на голову капюшон. Вот так удача! Для раздела срочных новостей в сегодняшней вечерней программе материала было вполне достаточно, надо только попросить Рауля заснять ее возле вывески лыжного курорта «Хемлок», чтобы была картинка. Кроме того, у нее в мозгу промелькнула блестящая идея, которую следовало как можно скорее воплотить в жизнь. Сегодняшний материал можно было бы использовать в качестве первого эпизода ее собственного реалити-шоу, основанного на последних криминальных новостях. Общую концепцию она продумала довольно давно, оставалось только получить одобрение программного директора КТКС-ТВ Мейсона Гордона. Что ж, значит, разговор состоится прямо сегодня. Сразу после того, как ее репортаж выйдет в эфир.

Анжела вернулась к машине и распахнула дверцу, чувствуя, как кровь быстрее течет по жилам. Она не знала, с чем можно сравнить то горячее возбуждение, которое охватывало ее каждый раз, когда ей в руки попадал новый захватывающий материал – в особенности если он был связан с убийством. А она совершенно не сомневалась, что сегодняшний сюжет – это именно убийство. Иначе откуда бы взялись под часовней человеческие останки?

Джейн

Было уже совсем темно, когда Джейн поднялась по металлической лестнице строительного вагончика. Капли дождя, попадая в луч ее фонаря, отсвечивали голубым серебром. Дункан пошел на турбазу, чтобы взять показания у братьев Дювалье, доктор Элла Квинн и ее команда продолжали свою кропотливую работу в шатре. Как только все будет готово для перевозки останков в институтскую лабораторию, Элла ей позвонит – но не раньше.

Джейн уже собиралась постучать в дверь вагончика и вдруг заметила, что белый внедорожник КТКС-ТВ все еще стоит в тени могучих елей на дальнем конце нижней парковки. Опустив руку, Джейн присмотрелась внимательнее. Мотор машины работал, и лучи фар вгрызались в темноту двумя желтоватыми туманными конусами. Потом в свете фар мелькнула какая-то фигура, закутанная в длинную куртку с капюшоном. Обогнув автомобиль, фигура распахнула дверцу с пассажирской стороны и скрылась в салоне.

Джейн нахмурилась, потом все-таки постучала.

Дверь ей открыл приветливый мужчина лет шестидесяти, который представился как Фред Дювалье. Несомненно, компания «Братья и сыновья Дювалье» была процветающим семейным предприятием. Коренастый, подвижный, с могучей шеей, Фред носил клетчатую фланелевую рубаху, футболку и джинсы. Лицо у него было красноватым, обветренным, а в иссиня-черных волосах Джейн не заметила и намека на седину. Закатанные рукава обнажали мускулистые волосатые руки.

– Присаживайтесь, сержант.

Фред Дювалье показал Джейн на стул напротив маленького столика. Говорил он с отчетливым франко-канадским акцентом.

– Хотите чаю или кофе? Или просто воды? Кажется, у нас где-то оставалась кола, если только Бен ее не вылакал.

– Нет, спасибо, ничего не нужно…

В вагончике было тепло, но Джейн не стала снимать куртку, не желая лишний раз привлекать внимание к своей беременности. Никакого рационального объяснения этому не существовало, и Джейн понимала это, однако каждое поздравление и каждый благожелательный вопрос грозили лишить ее самообладания. Она же предпочитала удерживать внимание собеседников на темах, имеющих непосредственное отношение к расследованию, и не давать им задумываться о том факте, что перед ними – беременная женщина, жених которой вот уже полгода как пропал без вести.

Опускаясь на предложенный стул, Джейн мельком бросила взгляд на прикрепленные к стене планы и схемы.

– Это план обновленной базы? – спросила она, показывая на них рукой.

– Точно. – Фред сел за стол напротив нее. – У нас довольно плотный график, так что времени терять нельзя. Нужно завершить земляные работы до того, как снова пойдет снег, и каждая задержка может нам дорого обойтись. Не скажете, когда нам разрешат возобновить расчистку участка под часовней?

– Полное обследование места преступления может занять несколько дней, – ответила Джейн, качая головой. – Так что извините – пока ничего не получится.

– Значит, это преступление? Убийство?

– Расследование покажет, – уклончиво ответила Джейн.

Достав карандаш и открыв блокнот на чистой странице, она записала точное время и имя свидетеля, а затем приступила к допросу.

– Насколько я помню, часовня не является собственностью компании, владеющей лыжным курортом. Она находится всего лишь под управлением этой организации. Скажите, кто заключил с вами договор о переносе часовни на новое место?

– Мы проводим наши работы в соответствии с контрактом, который заключили с компанией «Хемлок» и Христианским объединением любителей лыжного спорта. «Хемлоку» требуется свободное пространство для строительства новой гостиницы, но Общество лыжников пожелало сохранить часовню. В конце концов было решено перенести ее на другую площадку выше в горы – туда, где проложены многодневные маршруты для лыжников и пеших туристов. – Фред провел пятерней по волосам и вполголоса выругался по-французски. – Персонал базы болтает, что в часовне появляются призраки.

Джейн вскинула взгляд.

– От кого именно вы это услышали?

– Точно не скажу. У меня сложилось впечатление, что эта история передается из уст в уста уже довольно долгое время. Призрака якобы видел охранник, который много лет работал на базе ночным сторожем. Сотрудники базы говорили моим парням, дескать, охранник несколько раз замечал, будто по ночам вокруг часовни кто-то бродит. Кое-кто даже утверждал, что она появляется там до сих пор.

– Она?

Фред слегка пожал плечами:

– Так говорят. Тень или призрак женщины. За годы работы на базе охранник видел ее раз десять или около того. По его словам, светящаяся фигура женщины в развевающихся одеждах появлялась возле часовни главным образом в туманную погоду. Или в полнолуние над озером. Иногда это сопровождалось странными звуками, доносящимися из леса.

Джейн окинула Фреда внимательным взглядом. По опыту она знала, что самые дикие слухи и легенды часто несут в себе рациональное зерно, опираются на вполне реальные факты и события. А если учесть обнаруженные под часовней женские останки, была вероятность, что история о призраке возникла на основе давнего происшествия, которое когда-то давно действительно имело место.

– Вам известно, как звали этого сторожа… или охранника?

– Кажется, кто-то мне говорил, что его звали Генри… или Гарви… что-то в этом роде. А-а, нет!.. Гуго! Гуго Глюклих, точно. Он, правда, давно на пенсии – сейчас ему, должно быть, уже за семьдесят.

– Вы не подскажете, где можно его найти?

– Понятия не имею.

Джейн сделала пометку в блокноте. Если ее команде удастся выяснить, откуда пошли слухи о призраке, это может придать расследованию новое неожиданное направление.

– Вы не знаете, кто возглавляет Христианское общество лыжников?

– Члены семьи Уокер. Часовня с самого начала служила чем-то вроде молитвенного центра для приверженцев самых разных религий. Ее построили в память молодой лыжной патрульной, которая работала в «Хемлоке» в шестидесятых. Она погибла под лавиной, когда прокладывала лыжную трассу в удаленном горном районе.

У Джейн перехватило горло. Слегка отдышавшись, она спросила:

– Как ее звали?

– Венди Уокер. Остальных членов группы откопали, и они выжили, но Венди так и не нашли. В тех местах слишком много глубоких расселин, трещин. Считается, что ее тело унесло лавиной в одну из таких щелей и завалило толстым слоем снега. Ее отец, Джеральд Уокер, тоже работал в «Хемлоке». Он был финансовым директором компании. Джеральд и основал Христианское общество лыжников, а «Хемлок» предоставил участок, на котором на средства общества была построена часовня.

– Вам известно, почему для ее строительства было выбрано именно это место на берегу? – спросила Джейн. – Возможно, оно имело для кого-то сакральное значение? Было связано с сентиментальными воспоминаниями?

– Об этом вам лучше поговорить с Уокерами. Они здешние, живут в Ванкувере.

– Часовня была сооружена в тысяча девятьсот шестьдесят шестом?

– Да, летом шестьдесят шестого.

– Вы уверены?

Фред кивнул.

– Это все, что мне известно о строительстве. Вся архитектурная или инженерная документация, если она вообще существовала, сгорела в восьмидесятых, когда на базе произошел большой пожар. Южное крыло, где размещалась администрация «Хемлока», выгорело полностью. В огне погибли все документы компании, относящиеся к периоду до восьмидесятых.

– Что вы можете рассказать об устройстве фундамента часовни?

– Под ней располагался технический подвал – пространство, наверное, футов пять высотой. Сама часовня довольно маленькая, восемнадцать на тридцать два фута. Этого, впрочем, хватало, чтобы установить несколько скамей, маленький алтарь и, главное, очень красивый витраж в задней стене с изображением Богоматери с младенцем.

– Можно ли было попасть в подвал снаружи?

– Да. Туда вела отдельная дверь и несколько ступенек.

– Вы сказали, подвал был высотой пять футов. Значит, там можно было свободно перемещаться?

– Ну как свободно… Человеку нормального роста приходилось нагибаться, но в целом… Там же не было никакого оборудования, если не считать насоса, который включали, когда грунтовые воды поднимались слишком высоко.

Показания Фреда подтверждали слова Эллы Квинн о причинах и обстоятельствах превращения части мягких тканей трупа в жировоск, и Джейн сделала в блокноте еще одну пометку.

– Этот отливной насос… Он, вероятно, нуждался в обслуживании, починке?.. – предположила она. – Не мог же он работать без ремонта и замены с середины шестидесятых.

– Не мог, конечно. Только его установили не при постройке часовни, а гораздо позднее.

– Когда именно, не припомните? – заинтересовалась Джейн.

– Думаю, в Обществе лыжников должны храниться записи с указанием точной даты. Я так полагаю, насос установили тогда же, когда в подвале устроили бетонный пол. Бетонирование и установка насоса наверняка предназначались для борьбы с избыточной влажностью и грунтовыми водами.

– То есть раньше пол в подвале был земляным?

– Скорее всего.

– Но вы не знаете точно, когда именно проводились эти работы?

– Ну, нам такие подробности не сообщали, да и ни к чему они! – рассмеялся Фред. – Впрочем, если бетонный пол сделали в восьмидесятых, вы наверняка найдете соответствующие записи, потому что финансировало работу религиозное общество, община. Если же раньше… Как я уже говорил, документы могли сгореть при пожаре, поскольку хранились в офисе отца Венди Уокер в южном крыле лыжной базы.

Джейн записала и эту информацию.

– Скажите, прежде чем вы начали демонтаж фундамента, не заметили ли вы признаки каких-то несанкционированных работ? Быть может, повреждения пола или, наоборот, свежие бетонные заплаты?

Фред Дювалье пожал плечами:

– Я, конечно, к нему не особенно приглядывался, но, на мой взгляд, пол был целехонький. Никто там не ковырялся.

Джейн почувствовала нарастающее волнение. Если бетон действительно не повреждали, как утверждал Фред, это означало, что неглубокая могила была вырыта непосредственно в земляном полу, до того как подвал залили бетоном и установили насос. Если удастся узнать точную дату, когда появился новый пол, это поможет сузить интервал для определения времени захоронения.

Поблагодарив Фреда, Джейн вышла из вагончика. Уже на обратном пути к своей машине она бросила еще один взгляд на установленный на склоне шатер, светившийся в тумане, словно диковинный воздушный шар. Скорее всего, университетская команда проработает там допоздна, подумала она, садясь в салон. Устроившись на водительском кресле, Джейн снова опустила противосолнечный козырек. В очередной раз коснувшись кончиками пальцев фотографии Мэтта, она мысленно поблагодарила того, кто закопал неизвестные кости в земле под часовней. Если ей не удастся добиться завершения для себя, она приложит все силы, чтобы узнать, чьи это останки, и постарается вернуть погибшую молодую женщину ее семье.

«Шестерка из Шорвью»

Мэри

Мэри Меткалф сидела в офисе своего ландшафтно-садового центра на Марин-драйв в Северном Ванкувере и проверяла бланки текущих заказов на кашпо и горшки с рассадой весенних цветов. Заказов было много: услугами ее центра охотно пользовались отели и рестораны, а также некоторые муниципальные учреждения. Все они хотели пышные, яркие растения, которые можно выставить на верандах, в патио и вдоль дорожек, как только наступит теплая погода. Мэри всегда радовалась, когда приходило время отправлять клиентам подобные заказы: для нее не было ничего приятнее весны. В это время года на душе у Мэри становилось легко и радостно, и она с удовольствием встречалась с покупателями и даже помогала рабочим грузить готовую рассаду в доставочные грузовики. Самый вес корзин и горшков, их фактура, запах земли, аромат молодой зелени и готовых раскрыться бутонов, улыбки, появлявшиеся на лицах клиентов при виде готовых к отправке поддонов, – все это наполняло ее жизнь смыслом и содержанием.

У ног Мэри дремали две ее собаки – Бо и Джефферсон. На стенах офиса висели фотографии образцов ландшафтного дизайна, выполненного садовым центром как для частных лиц, так и для корпоративных клиентов – включая живописный сад, который был подвергнут умелому ревайлдингу[5], и оформленную в баварском стиле территорию горнолыжной базы в горах. Ландшафтным дизайном Мэри тоже занималась увлеченно и с удовольствием и не возражала, когда во время работы над каким-нибудь интересным проектом приходилось задерживаться в офисе допоздна, пусть даже просто для того, чтобы разобрать документацию или закончить какие-то административные дела. Она любила свою работу и не представляла себя без нее – особенно теперь, после того как четыре года назад ее ближайшая подруга умерла от рака груди. Единственная дочь Мэри, Хедер, уже давно жила отдельно, поэтому в последнее время компанию ей составляли только собаки и цветы.

Подумав о дочери, женщина оторвалась от бумаг и улыбнулась.

– Скоро, – негромко сказала она Бо и Джефферсону.

При звуке ее голоса оба пса синхронно подняли головы и выжидательно уставились на хозяйку.

– Скоро в нашей жизни появится новый маленький человечек, – пояснила Мэри.

Бо в ответ застучал хвостом по полу, Джефферсон зевнул и снова уронил морду на лапы.

Два года назад Хедер подала документы на усыновление. Это был длительный и сложный процесс, требующий немалого терпения, и только недавно стало известно, что вопрос решился положительно. Одно время дочь Мэри очень переживала, что ей могут отказать из-за того, что она – одинокая женщина, которая сама зарабатывает себе на жизнь, но заявление неожиданно одобрили по всем пунктам. По закону право на усыновление в Британской Колумбии имел каждый человек старше девятнадцати лет, отвечающий основным базовым требованиям, но Хедер, будучи крайне мнительной, все равно волновалась.

Но вот волнениям и ожиданию настал конец. Радостная весть пришла сразу после того, как Хедер узнала, что является главной претенденткой на пост директора элитарной частной школы для девочек «Броктон-хаус», готовившей своих студенток к поступлению в университет. В глубине души Мэри не одобряла раздельное обучение, но Хедер была просто в восторге. Если ее рекомендации понравятся нанимателям (а Мэри не сомневалась, что так и будет) и родительский совет одобрит ее кандидатуру, Хедер уже осенью выйдет на новую работу.

Пост директора частной школы означал хороший доход, бесплатное жилье, высокий общественный статус. В частности, Хедер сможет позволить себе няню с проживанием, так что с ребенком, когда он появится, никаких проблем не будет. Да и сама Мэри собиралась помогать дочери, и не время от времени, а регулярно. За последний год она подготовила и обучила двух отличных менеджеров, которые обожали садоводство и ландшафтный дизайн не меньше нее самой.

Да, чтобы достичь всего, что у нее было, Мэри потребовалась целая жизнь. Теперь она могла в полной мере насладиться состоянием мира и полного довольства, которое в значительной степени компенсировало ей и трудные подростковые годы, и катастрофу поспешного брака.

Продолжая перебирать квитанции, Мэри краешком уха прислушивалась к происходящему за окном, поскольку ждала приезда курьера с заказанной пиццей. Маленький телевизор в углу был настроен на местный новостной канал, но работал без звука – вместо него негромко играл джаз. В углу журчал декоративный фонтан, а в воздухе витал аромат жасмина.

Неожиданно в заднюю дверь офиса постучали. Привезли еду, и живот Мэри громко заурчал. Поднявшись со стула, она шагнула к двери, но тут в нижней части телеэкрана появилась бегущая строка.

«Срочные новости: несколько часов назад в неглубокой могиле под старой часовней на территории лыжного курорта “Хемлок” были найдены останки неизвестной женщины, обутой в сапоги на платформе».

Мэри словно приросла к полу. В течение нескольких мгновений она не могла пошевелить даже пальцем. Никаких мыслей у нее тоже не было, словно в мозгу произошло что-то вроде короткого замыкания. Не успела она перечитать сообщение, как показали корреспондентку – темные волосы, густая челка, большие выразительные глаза. Анжела Шелдрик. Мэри не слышала ни слова из того, что журналистка говорила в свой микрофон, ведь звук телевизора по-прежнему оставался выключен, но тут на экране появилось изображение похожей на шалаш часовни. Выглядела она точно так же, как и много лет назад. Фокус камеры сосредоточился на большом деревянном кресте над острым коньком крыши.

В дверь снова постучали – громче, нетерпеливее, и сердце Мэри подпрыгнуло в груди. Не отводя взгляда от телевизора, она шагнула вперед, открыла дверь и приняла от курьера заказ, потом спохватилась, что забыла чаевые. Неловко сунув руку в карман, она нашарила там десятку, сунула доставщику в руки и захлопнула дверь прямо перед его носом. Швырнув горячую, в жирных пятнах коробку с пиццей и пад-таем на стол, Мэри схватила пульт от телевизора, увеличила громкость, потом перемотала сообщение на начало и нажала воспроизведение.

«Сегодня на рассвете, – говорил ведущий КТКС-ТВ, – бригада строителей, производившая работы по переносу исторической часовни на другое место, наткнулась на захороненные в земле человеческие останки. Наш репортер уголовной хроники Анжела Шелдрик побывала на месте преступления».

На экране снова возникла Анжела с микрофоном у рта. Она стояла под вывеской лыжного курорта «Хемлок», освещенная только накамерным светом. Капли дождя в его луче сверкали, словно серебряные пули. Вывеска была видна достаточно хорошо (название читалось без труда), но все остальное терялось в темноте и тумане.

«Что вы можете рассказать нам, Анжела?» – обратился к ней ведущий.

«В темные предутренние часы на склоне горы Хемлок строительные рабочие Бенджамин и Рафаэль Дювалье сделали страшную находку, – бодро начала Анжела. – Братья Дювалье занимались демонтажем старого фундамента, на котором ранее стояла часовня Общества лыжников, когда их экскаватор неожиданно зацепил какой-то странный предмет, прежде скрытый под землей. Бенджамину Дювалье показалось, что это человеческие кости, и он подал брату сигнал остановить работы. Убедившись, что перед ними действительно кости нижних конечностей человека, братья Дювалье немедленно связались с властями. На вызов прибыли патрульные Королевской канадской конной полиции и местный коронер, к которым некоторое время спустя присоединилась бригада судмедэкспертов Криминалистического института при Университете Сеймур-хиллз. Впоследствии на место происшествия приехали двое детективов из отдела по расследованию убийств, что весьма любопытно. Вся территория за моей спиной… – тут Анжела обернулась и широко взмахнула рукой, – …была объявлена местом преступления и оцеплена полицией. Ни представители КККП, ни сотрудники коронерской службы пока не сделали никаких официальных заявлений, однако уже сейчас ясно, что предстоит серьезное расследование. К сожалению, нас не допустили на территорию лыжной базы, однако мы сумели побеседовать с братьями Дювалье, выкопавшими из земли эти старые кости».