Пламя на ветру

Фрейлейн Кросс

Пламя на ветру

1.

– Итак, – сказала Рин, с мрачным видом подбрасывая на ладони тяжелую серебряную монету. – Я желаю выйти наконец замуж, черт подери.

– Рин, не стоит так выражаться у священного колодца, – одернула подругу Айя.

– Тебе легко говорить. Ты уже помолвлена. А я умру старой девой.

– Старой девой? Тебе всего двадцать лет!

– То есть на четыре года больше, чем было моей матери, когда она меня родила.

Айя покачала головой, но ничего не сказала. Над долиной уже давно сгустились сумерки, и девушки вокруг колодца желаний любовались отражением закатного солнца на гладкой темной поверхности воды. Для трех воспитанниц цитадели часы после ужина и до отбоя были любимым временем, когда можно было поболтать и расслабиться. Сегодня они решили бросить серебряные монетки в колодец, попросить духов о помощи и помечтать вслух.

Айя молила о здоровье для своего жениха. Рин опустила монету в студеную воду и попросила о замужестве. Когда подошла очередь самой младшей воспитанницы, Шион шагнула вперед и подняла руку, в которой была зажата монета, над водой.

– Я желаю завершить свой танец с полотнами, – сказала Шион вполголоса. Со вздохом она разжала пальцы, и монета, сверкнув на мгновенье, стремительно ушла на дно.

– Ты все еще не сдала? – изумилась Рин. – Ты же тренировалась днями и ночами.

Шион сокрушенно развела руками.

– Никак не могу… Не получается, и все тут. Мне кажется, госпожа Сацу скоро меня убьет. В прошлый раз я запуталась в собственных ногах и так упала, что едва нос не расквасила.

– Ужас, – с рассеянным видом посочувствовала Айя. Она лениво расчесывала свои длинные волосы пальцами.

Сама Айя прошла все испытания для прислужниц еще в пятнадцать лет. Да и Рин могла быть искусной, когда хотела этого. Шион же боялась, что еще одна неудачная попытка обернется для нее возвращением в нижнюю долину. Сейчас в цитадели остались только три девушки, если не считать служанок. Верховный магистр махнул рукой на традиции и заявил, что нет толку набирать новых девиц, все равно они, предательницы, выходят замуж при первой же возможности. И он был прав. Даже теперь: Айя уже обручилась, а Рин все чаще наведывалась к свахе. Шион пока не торопилась последовать примеру старших подруг. Она пришла в цитадель последней. Ее родители были фермерами, однако прокормить шестерых детей оказалось непросто, поэтому они решили отдать младшую дочь для служения совету. Поначалу Шион скучала по дому и при любой удобной возможности убегала в нижнюю долину. Потом она привыкла к цитадели. Со временем ее братья и сестры завели собственные семьи, и Шион навещала родных лишь раз в месяц. После того, как девушке исполнилось восемнадцать лет, ее сестры начали присылать ей новые наряды, ленты и украшения, а также письма с намеками, что пора бы подыскать мужа. К свахе девушка не пошла, но подарки сестер носила с удовольствием.

– Танец с полотнами мужа тебе не сыщет, – заметила Рин. – Госпожа Сацу зря на тебя давит. Кому они нужны, эти глупые традиции?

– И все же, как ученицы цитадели мы должны обладать необходимыми навыками, – рассудительно заметила Айя. – Мастерство не зря передавалось из поколения в поколение.

– Долина – скучнейшее место, – посетовала Рин.

Между тем, вечерняя тьма окончательно окутала все вокруг. Солнце уже скрылось за западной башней цитадели, а в траве затрещали сверчки. Шион рассеянно потянула за конец своей алой ленты и сказала:

– Наверное, пора возвращаться. Завтра рано вставать.

– Да, – буркнула Рин. – Каждый день одно и то же.

Они уже направились к центральному входу в замок, когда в темноте вдруг сверкнул огонек. Через несколько минут к девушкам приблизился Латник, еще один прислужник магистров, который нес перед собой фонарь на бамбуковом шесте. Настоящее имя Латника уже давно все забыли, а прозвище прижилось потому, что здешние воины любили потешаться над мечтами паренька стать странствующим рыцарем. Тот не обижался и не отступал от своих слов, что было по-своему мило.

– Шион, тебя верховный магистр ищет.

– Меня? – изумилась она. – Зачем это?

– Без понятия. Ступай в спиральный зал.

Шион бросила растерянный взгляд на подруг.

– Что ты натворила? – подозрительно спросила Рин.

– Сейчас узнаем, – отозвалась Шион со вздохом и, приподняв подол шелкового одеяния, быстро засеменила к цитадели.

У входа в каменную крепость она увидела двух солдат, которые негромко переговаривались.

– И с чего такой неожиданный визит?

– Да, не нравится мне это…

Шион машинально поклонилась, но на нее внимания не обратили. В коридорах цитадели уже было темно. Этот замок был построен мастерами с запада больше тысячи лет назад, поэтому мало напоминал уютные яркие дворцы, к которым привыкли подданные Небесного Императора. Четыреста лет назад, когда по приказу принцессы Мэйлин в долине рядом со священной горой поселились воины и их прислужники, цитадель уже стала обветшалым замком, покинутым прежними хозяевами. Совет магистров занял эту крепость, и многие комнаты со временем были украшены в традиционном стиле, однако в целом цитадель оставалась мрачной каменной глыбой.

Шион как тень пронеслась по длинным коридорам и скоро очутилась в спиральном зале для собраний совета, где и замерла в нерешительности. Магистр стоял в центре зала, но был погружен в беседу с человеком, которого Шион не узнавала. Высокий незнакомец, одетый в длинный коричневый плащ, стоял к ней спиной. Покрой его одежды выдавал жителя дальних земель. Шион открыла рот, чтобы оповестить о своем присутствии, но этого не потребовалось: магистр поднял голову и наконец заметил ее.

– А вот и она. Шион, подойди.

Шион поспешно приблизилась, и гость повернулся к ней лицом. Он был довольно молод, но его коротко и не слишком ровно остриженные волосы были на удивление светлыми, почти белыми, как первый снег. Однако не это оказалось самым приметным в его внешности. У Шион от ужаса перехватило дыхание, когда по ее лицу скользнул взгляд кроваво-красных глаз. Она поспешила опустить голову и замерла в почтительной позе.

Проклят. Этот человек проклят, в его крови есть примесь крови демонов, вне всяких сомнений.

– Представляю вам Шион, самая младшая из наших воспитанниц, благородный гость. С этого момента она поступит вам в услужение.

– Уверяю, это лишнее.

В мелодичном голосе путника послышалась насмешка. И темп его речи выдавал жителя дальних земель. Кто же он такой?

– Позвольте нам проявить гостеприимство, – настойчиво сказал магистр. – Мы бы хотели, чтобы ваше пребывание здесь было максимально приятным.

– Так и будет, я не сомневаюсь. Но незачем утруждать девушку.

– Все наши воспитанницы прекрасно обучены. Подобные задачи честь для них.

Шион бросила недоуменный взгляд на магистра. Тот этого не заметил, зато гость увидел и развеселился.

– Что ж, – сказал он с усмешкой. – В таком случае я ваше предложение приму.

Магистр выразительно посмотрел на Шион, и она поклонилась. Подобная миссия могла бы ей польстить, однако девушка понимала, что магистр попросту нашел крайнюю. Самым подходящим кандидатом для подобной задачи была Айя. Однако красавица, с гибким, как молодая ива, станом, была все же помолвлена с богатым вельможей из нижней долины, которому вряд ли понравилось бы то, что его невесту отдали в услужение чужестранцу. Почему отвергли кандидатуру Рин тоже было ясно. Свои несдержанные манеры и сварливую манеру говорить Рин никогда не пыталась скрыть. Так что, оставалась только вежливая тихоня, которую не жалко скормить странному красноглазому демону.

Магистр с довольным видом пригладил свою длинную белую бороду.

– Думаю, комнату для вашего отдыха уже подготовили. Шион, проводи гостя в нефритовую опочивальню.

Нефритовую опочивальню? Шион едва заметно нахмурилась. Еще и одну из лучших спален ему отдали. Что это за демон, которому пускают пыль в глаза?

– Прошу за мной, – сказала она и направилась к выходу.

Странник последовал за ней без комментариев. Как только они покинули спиральный зал, Шион спросила:

– Ваше путешествие было приятным, благородный гость?

Ответа не последовало. Шион искоса взглянула на человека за спиной и увидела, что он улыбается.

– Путешествие было сносным, – мягко сказал он.

Девушка сжала губы и больше не пыталась с ним заговорить. Они добрались до нефритовой опочивальни, в которой ощущался едва уловимый аромат недавно зажженных благовоний. Служанки действительно отлично потрудились здесь. Мебель была натерта до блеска, а стены украшены лучшими папирусами с каллиграфией.

– Мило, – улыбнулся чужеземец и бросил свой саквояж на пол. Шион ожидала более восхищенной реакции, и невозмутимость странного гостя ее покоробила. Она еще больше насупилась, когда увидела, что странник забрался на устланную шелковыми покрывалами кровать в сапогах и удовлетворенно вздохнул.

Стоило отвести его в комнату, где вместо кровати на полу лежали циновки.

– Путь был долгий, – заметил странник, закрывая глаза. – Мне лучше отдохнуть.

– Благородный гость, – начала Шион, но он вдруг перебил ее:

– Прошу, не называй меня так. Мое имя Квентин.

Ее брови сошлись на переносице.

– Я не могу называть вас по имени. Это непочтительно.

Он приоткрыл глаза и взглянул на нее.

– Я все же настаиваю. От слов «благородный гость» меня в сон клонит.

Шион похлопала ресницами. Что за дикарь!

– Позвольте я принесу вам ужин? – сухо сказала она.

– Не нужно. Спасибо, Шион, думаю, я обойдусь без твоей помощи до утра.

Девушка с трудом удержалась от комментариев. Она низко поклонилась и вышла.

– И откуда он приехал? На кого похож?

– Похож на демона, который выполз из огненной бездны, – сказала Шион.

Она то и дело морщилась от боли. Рин была занята тем, что заплетала длинные волосы Шион в косу, но пальцы подруги были жесткими, а движения такими резкими, что у Шион то и дело слезы наворачивались на глаза.

Айя, Рин, Шион и Латник были в библиотеке, где каждое утро между ними распределялись поручения младшего магистра. Шион не особо радовала необходимость идти в нефритовую опочивальню, поэтому она тянула время, болтая с подругами.

– Зачем он приехал? – спросила Айя.

– Об этом магистр умолчал.

– Как странно… Но ты же узнаешь у гостя?

– Завидую тебе, Шион, – вздохнул Латник. Он сидел на одном из столов, удерживая толстую книгу на коленях. – Путешественники с запада так редко навещают нашу долину. Я бы с радостью с ним поговорил о дальних землях.

– И все же он странный, – отрезала Шион. Рин уже закончила истязать ее, и Шион быстро повязала ленту в волосах.

– Он чужеземец, – заметила Айя. – У них другие традиции.

– Он вчера уснул в сапогах. На кровати в сапогах!

– Что за варварство, – возмутилась Рин. – Бедная Шион. Уж я бы ему высказала. Грубиян.

– Чем вы тут заняты?

Негромкий голос младшего магистра заставил Латника вскочить со стола. Младший магистр обвел всех придирчивым взглядом и нахмурился.

– Рин, чернила готовы? Нет? Чем ты тут занимаешься? Латник, ты уже час назад должен был быть в конюшне.

– Мы уже идем, магистр, – поспешно сказала Айя и махнула Рин рукой, увлекая ее за собой.

Шион тоже шагнула к двери, но магистр удержал ее.

– Ты меня расстраиваешь, Шион. Вместо того, чтобы сплетничать с подружками, лучше подумала бы о том, как произвести благоприятное впечатление на гостя. Он впервые в нашей долине.

Укор наставника пристыдил девушку, и она решила доказать, что с ответственностью относится к поручению. Пришло время вернуться в комнату демона. Шион подготовила все необходимое для утреннего умывания гостя: хвойное мыло, лезвие для бритья, бамбуковые палочки для чистки зубов; поручила одной из служанок отнести этот набор в комнату путешественника, после чего отправилась в трапезную за завтраком.

Требование гостя называть его по имени приводило в недоумение, однако противоречить означало проявить грубость. Шион несколько раз повторила «Квентин, Квентин, Квентин», пока лепила рисовые шарики, но имя все еще звучало чужим для ее слуха. Ну что за причуды у этого человека.

Когда поднос с завтраком был готов, Шион отправилась в комнату гостя. Ей пришлось остановиться перед дверью в нефритовую опочивальню, чтобы собраться с духом, но через пару мгновений она громко назвала себя и вошла. Как оказалось, Квентин уже проснулся и успел раздвинуть перегородки. Теперь он стоял и любовался залитым солнечным светом садом, который был разбит за деревянной верандой.

– Доброе утро, господин, – мягко сказала Шион.

Квентин фыркнул, но не повернулся.

– Господин? Что ж, хотя бы не благородный гость.

Раздосадованная Шион прикусила язык. Бросая на чужеземца гневные взгляды, она опустила поднос на низкий стол и принялась расставлять тарелки и миски.

– Что это? – удивился Квентин, поворачиваясь к ней. – Разве здесь нет столовой или чего-то в этом роде?

– Разумеется, есть, – с достоинством отозвалась Шион, не поднимаясь с колен. – Однако я здесь для того, чтобы сделать ваше пребывание в долине приятным.

– Как замечательно. Будешь каждый день носить мне завтрак в постель?

– Если это доставит вам радость.

Шион взяла глиняный чайник и принялась наполнять пиалу. Девушка привычно следила за струйкой ароматного зеленого чая и не сразу ощутила взгляд Квентина.

– Да, господин? – удивленно сказала она. – Вы готовы приступить?

– Ты со мной не позавтракаешь?

– Боюсь, это не слишком уместно.

– Надо же. Вы действительно любите церемонии.

Он присел за столик и бросил изучающий взгляд на еду. Шион сузила глаза.

– Вам нравится завтрак? – ледяным голосом осведомилась она.

– Да-да. Довольно необычно.

– Необычно? А… а к чему вы привыкли?

Квентин взял палочки для еды и повертел их в руке с таким задумчивым видом, словно видел впервые.

– Как насчет омлета из четырех яиц, ветчины, кофе и марципана?

– Марци… – Шион запнулась и покраснела до корней волос.

Она не решилась спросить, что такое марципан. Квентин вернул палочки на подставку и взял пиалу с чаем.

– Благодарю, Шион. Раз уж ты так любезна, может, устроишь мне экскурсию по долине ближе к вечеру?

– Разумеется.

Она чуть отвернула голову, опасаясь встретиться взглядом с его красными глазами, и нерешительно спросила:

– Вы здесь… по дипломатическому вопросу?

– Что-то в этом роде, – сказал Квентин и осторожно пригубил чай.

На мгновенье его лицо омрачилось, словно он задумался о чем-то сложном. Шион, сдерживая нетерпение, опустила руки на колени и стала украдкой оглядываться по сторонам. Половина кровати уже была завалена каким-то барахлом: пружинами, гайками, грубо вытесанными деревяшками и прочим. Да уж, этот человек с каждой минутой кажется все более странным.

– Сколько тебе лет? – спросил вдруг Квентин.

– Восемнадцать.

– Ты никогда не покидала свой дом, верно?

– Э… Напротив, я ушла из дома в восемь лет. С тех пор я в цитадели.

Квентин пристально на нее взглянул.

– Вообще-то, я говорил о долине… А почему тебе пришлось уйти из дома?

– Родители отдали меня в услужение совету.

Квентин опустил пиалу на стол. Его губы тронула легкая улыбка.

– Тебе, наверное, было одиноко.

– Поначалу.

Воцарилось молчание. Квентин больше не смотрел на девушку и не задавал вопросов. Он почти не притронулся к еде, и оскорбленная в лучших чувствах Шион пообещала себе узнать побольше о кулинарных традициях запада. Будет ему привычная еда.

– Если… если вы не возражаете, господин, могу я быть свободна до вечера? Я должна сдать экзамен сегодня.

– Экзамен? – удивился Квентин, но тут же кивнул. – Конечно. Обо мне не беспокойся.

2.

Танец пяти стихий символизировал гармонию сил природы и начинался с управления белой и синей лентами, которые легко струились и переплетались в воздухе. Эта часть Шион вполне удавалась. Затем танцовщице требовалось вызвать из рукава зеленую и фиолетовую ленты. Тут Шион начинала дрожать от напряжения, ее руки двигались отрывисто, а не плавно, и гармония нарушалась. И едва коснувшись последней, красной ленты, Шион неизменно ошибалась и падала. В редкие моменты во время тренировок она могла кое-как завершить танец, но никогда этого не происходило на глазах наставницы. Сегодняшний день исключением не стал.

Госпожа Сацу стояла в центре залитого светом зала для тренировок. Она наблюдала за движениями Шион, соединив руки у изящного узла своего дорогого пояса, но не торопилась ничего говорить. Эта немолодая уже женщина была воплощением изящества: она сохранила идеальную осанку и всегда гордо держала голову. Сацу была замужней аристократкой, поэтому носила замысловатую прическу, с драгоценными гребнями, общий вес которых Шион боялась предположить. Обычно госпожа Сацу без труда раскрывала таланты воспитанниц цитадели, но с Шион все было не так просто.

– К этому времени ты уже должна была бы понять свою ошибку, – сдержанно сказала наставница, когда Шион вновь перепутала фигуры танца.

– Разумеется, – отрывисто отозвалась девушка. Она поднялась на ноги и оправила рукава своего шелкового одеяния. – Я неловкая.

– Нет. Ты слишком полагаешься на единственную стихию, которая тебе близка. В тебе слишком много воздуха, Шион.

Сацу с тем же успехом могла бы сказать, что в голове Шион ветер гуляет.

– Я пробовала медитацию, мне это не помогает, госпожа.

– Хорошо, тогда попробуй иначе. Постарайся через хаос обрести гармонию. Разбуди огонь внутри себя.

– А вы скажете мне как? Какой хаос я должна устроить?

– Ты должна лучше меня понимать, что заставляет твое сердце пылать. Покой души – это хорошо, когда мы говорим о воздухе, воде, эфире. Даже со стихией земли ты можешь соединиться, если сконцентрируешься. Но тебе никогда не подчинить пламя, если ты не поймешь его природу.

Шион почтительно наклонила голову, но слова наставницы были для нее полной ерундой. Пламя… Огонь нужен, чтобы приготовить пищу! Чтобы согреться зимой! Что еще требуется от этой стихии?

Госпожа Сацу словно уловила ход ее мыслей и коротко вздохнула.

– Возвращайся через месяц. Я даю тебе последний шанс.

Пришлось подчиниться. Отсрочка и порадовала девушку, и расстроила. Что еще сделать для того, чтобы сдать этот экзамен, Шион не знала.

Госпожа Сацу жила в нижней долине, и это позволило Шион навестить старшую сестру, с которой она давно не виделась. В цитадель девушка вернулась уже в сумерках. Она вспомнила о своем обещании и поплелась в нефритовую опочивальню, где Квентин вежливо и отстраненно приветствовал ее и согласился пойти с ней на прогулку с таким видом, будто это была ее идея. Шион, освещая путь бамбуковым фонарем, вела Квентина по главным улицам верхней долины и рассказывала о том, как четыреста лет назад ее народ обосновался здесь по приказу принцессы и ее отца – Небесного Императора, дабы подготовить лучших воинов и ученых. Она поведала и о том, как долина пришла к процветанию, и как цитадель взращивала одно поколение воинов за другим.

– Все это занятно, – сказал Квентин, воспользовавшись очередной паузой в ее речи. – Но меня по-настоящему интересует только магия.

Шион покачала головой.

– Народ этой долины не владеет магией. Не припомню, чтобы хоть один ребенок с магическими способностями родился здесь.

– Я думал, вы управляете стихиями.

– Это не магия, – с легким удивлением сказала Шион. – Это гармония. И мы не управляем стихиями, мы учимся сливаться с ними.

Она подняла руку. Широкий рукав ее одеяния затрепетал на ветру, и с запястья соскользнула белая лента. Она завилась в воздухе спиралью и вновь вернулась на руку владелицы. Квентин проследил за полетом ленты с пристальным вниманием. Пожалуй, этот простой трюк заинтересовал его больше, чем красота старинных храмов и садов.

– И кто лучше всего управляется с мастерством такого рода?

– Все мастера цитадели.

– Вот как…

Он вновь задумался, и Шион осторожно спросила:

– Вы маг, господин?

– Да, – отозвался он. – Я маг.

– Прибыли сюда, чтобы освоить наши искусства?

Эти слова заставили его улыбнуться.

– Нет, Шион. Вряд ли вы сможете меня научить чему-то новому.

Его беззаботное замечание показалось Шион ужасно грубым, но она проглотила свое возмущение. Когда совсем стемнело, они вернулись в цитадель, в молчании прошли по длинной деревянной террасе, которая вела в нефритовую опочивальню, где Шион поклонилась гостю и попрощалась с ним. Девушка посетила трапезную, попросила одну из служанок отнести ужин Квентину, после чего отправилась в библиотеку. Там горели свечи и лампы, а Латник трудился над свитками. Шион поздоровалась с ним и приблизилась к высоким книжным шкафам, где хранились фолианты с запада.

– Я тебя редко вижу в библиотеке, Шион, – заметил Латник. – Что ищешь?

– Что-нибудь про марципан, – мрачно сказала Шион.

– Марципан? – удивился Латник. – Что такое марципан?

– Есть у тебя кулинарные книги с запада?

Латник просиял.

– Это для гостя? Сейчас найдем!

Он исчез в дальнем уголке библиотеке, и Шион, помедлив, пошла за ним.

– Интересно с ним поговорить?

– Он не особо разговорчив.

– А зачем он приехал?

– Похоже, для того чтобы осмеять весь наш образ жизни.

Латнику потребовалось несколько минут, чтобы найти книги, которые могли бы помочь Шион. Куда больше времени ушло на поиски нужной страницы, но старания юных прислужников цитадели были вознаграждены.

– Вроде ничего особенного, – с сомнением сказала Шион и взяла чернила и перо, чтобы переписать рецепт. – Чем ему рисовые конфеты не угодили…

На другой день Шион продолжила экскурсию для своего странного господина. Она показала Квентину все вплоть до священной бамбуковой рощи. Но и при свете дня местные красоты не произвели впечатления на чужеземца. Шион чувствовала себя ужасно.

– Верхняя долина не самое интересное место, – признала она. – Мы можем посетить нижнюю долину, благородный гость.

Квентин не ответил. Его поведение вконец озадачило девушку. Взгляд странника скользил вокруг, однако он словно ничего не видел. И все время было ощущение, что он прислушивался к чему-то, что мог услышать лишь он.

– Если вы желаете, мы можем посетить кристальную пещеру, – сделала Шион очередную попытку вырвать его из прострации.

– Где она?

– В нижней долине.

– Нижняя долина?

«Он совсем не слушает, что я говорю».

Она холодно улыбнулась и сказала:

– Да. Там живет больше всего людей. И вся знать…

– Все в укрытие!

Ошеломленная этим возгласом, Шион повернулась на крик и замерла от ужаса. Небо стремительно потемнело, точно налилось свинцом, и в следующее мгновенье ледяные иглы как стрелы посыпались с неба. Люди вокруг закричали и бросились врассыпную. Немилосердная атака стихии стала еще яростнее, и Шион схватила Квентина за руку.

– Господин, скорее! Нужно спрятаться!

Квентин застыл, вглядываясь в небо.

– Что это такое?

– Это Снежный Лис! Пойдемте же!

Он словно не услышал ее. С его пальцев сорвался голубой огонек, который полыхнул и тотчас погас, а Квентин вдруг бросился в сторону бамбуковой рощи. Шион задохнулась от неожиданности.

– Что вы делаете? Вернитесь!

Он даже не обернулся. Шион всплеснула руками. Как она ни боялась гнева великого духа, выбора у нее не было – оставить на произвол судьбы благородного гостя, которого поручили ее заботам, она не могла. Квентин уже скрылся с ее глаз. Задыхаясь от паники, Шион вбежала в прохладу бамбуковой рощи и замерла в нерешительности.

– Господин? – нерешительно позвала она. Ответа не последовало. – Где вы?

Ее взгляд метался среди толстых зеленых стеблей. Куда этот чужеземец подевался? Ну что за наказание!

– Господин! – крикнула она.

Воздух сотряс громовой раскат, и новый шквал ледяных игл посыпался с неба. Шион вскрикнула и сжалась в комок, закрывая лицо руками. Она вдруг услышала странное щелканье над головой и ощутила прикосновение к своим плечам. Девушка осторожно убрала руки и открыла глаза. В следующую секунду вопль ужаса вырвался из ее горла. Она оказалась носом к носу с ужасающим существом. С деревянного покрытого лаком лица на нее смотрели круглые голубые глаза. Ярко-красный рот был открыт в страшном оскале.

Шион продолжала кричать и принялась колотить по страшному лицу обеими руками, однако деревянное чудовище все нависало над ней и скалило рот.

– Не трогай меня, не трогай, не трогай!

– Спокойно, Шион, – раздался голос Квентина. – Это моя марионетка. Тебе она не навредит.