Два счастливых года

– Ткалич, встань.

Слава, слегка растерявшись, медленно приподнялся со стула. Оглядываясь назад, как будто пытаясь найти поддержку у товарищей, он посмотрел в глаза своей смерти, и приготовился к неизбежному наказанию, хотя даже непонятно было за какое преступление. Весь класс безмолвствовал, ожидая развязки.

– Повернись – продолжила свои издевательства завуч – ну что, похож?

Этот вопрос уже был адресован к бабушке, которая буравила глазами Славин затылок, словно оптикой снайперской винтовки.

– Похож, но вроде тот выше был – произнесла она загадочную фразу.

Взгляд Валентины Петровны затуманился, жертва ускользала прямо из рук. Слава, стоя по стойке смирно, вытянул уши, насколько было возможно в сторону своих палачей, и пытался уловить каждый звук, исходящий оттуда.

– Так, а где у нас Муромцев? – спросила вдруг, озарившись очередной догадкой Вальпетра.

Похоже, было, что на наших глазах происходило разоблачение какого-то, как видно, кудрявого вандала. Все взгляды присутствующих с радостью обратились в сторону Вадика. Муромец, поняв, что теперь репрессии могут коснуться и его, вскочил со своего места, судорожно приглаживая кудряшки.

– Посмотрите, может, этот похож?

Бабуля перевела взгляд на новую жертву. По ее просьбе Вадик тоже повернулся вокруг своей оси, показав всю свою стать и красоту. Развязка неумолимо приближалась.

– Нет – убила интригу бабуля – не похож.

– Понятно – произнесла жутким голосом Валентина Петровна, хотя в ее интонации, скорее угадывалось – вот сука!

Очередная возможность повеселиться прошла стороной, и урок снова продолжился. Долго гадать по поводу такого поведения Валентины Петровны нам не пришлось. Уже на следующей перемене Ряба, рассказал нам предысторию этого опознания. Постоянной проблемой для нас была возможность взять в раздевалке одежду, без присутствия учителей. Закон был един, и гласил то, что после последнего урока преподаватель должен спуститься с учениками в раздевалку. Он же должен был предупредить бабушек, отвечающих за выдачу одежды о том, что уроки этого класса окончены, и все свободны. Попасть в раздевалку во время уроков, и получить одежду без какого-либо предупреждения было невозможно. Постоянно на эту тему шли у нас споры с бабульками, но, как правило, все решалось мирным путем. В этот раз, все получилось несколько иначе. Как оказалось, Бондаренко Дима, любитель пошутить и повеселиться, задержавшись по какой-то причине в школе, что в принципе за ним не наблюдалось никогда за все девять лет обучения, пришел в раздевалку, гораздо позже остальных. Надо отметить, что первая смена к этому времени уже отучилась, и на вешалках висела одежда только второй смены. Попросившись одеться, Димас получил отказ от нашей героини, которая требовала присутствия как минимум учителя. Или ей было скучно, или же она получила уже какой-нибудь выговор от руководства, а может, просто желание повелевать затуманило ей мозги, но ее принципиальность в этот момент закрыла дверь раздевалки на амбарный замок. Как не уговаривал Бондаренко отдать его вещички, как ни объяснял, что все его одноклассники уже сидят дома, и даже предоставленная в качестве главного доказательства доска с расписанием занятий, выкуроченная из стены, не смогли убедить бабушку открыть дверь. Как говорится, нашла коса на камень. Последним предложением гардеробщицы, было желание лицезреть перед собой Валентину Петровну, которая могла бы выступить в качестве посла доброй воли, и разрешить все противоречия. Понимая, что убедить Вальпетру ради него прервать занятия и спустится в раздевалку, Дима не сможет, он выдал фразу гениальную до идиотизма.

– Так она же умерла – произнес он удивленно, и как смог, состряпал скорбную мину.

Ахнув бабушка перекрестилась, и видно находясь в шоке от полученного стресса, открыла дверь негодяю. Это была только первая часть истории, так как второе потрясение ждало нашу старушку утром, когда на входе она встретилась с живой и здоровой Валентиной Петровной. В этот же день и прошел процесс опознания невысокого кудрявого хулигана, по всем классам в первой смене. Не знаю, какой каре был подвергнут Бондаренко, но посмеялись мы над этим случаем вволю. Подошли к концу занятия, и мы все с грустью и тоской поплелись на классное собрание. Как минимум час можно было выбрасывать из жизни. В классе с радостной улыбкой нас встречала Галина Петровна.

Собрание, как я и ожидал, затянулось. Как обычно, было много предложений, как по выбору песни, так и по роду войск, который можно было представить. В конце концов, мы остановились на песне «Дан приказ ему на запад…», а изображать мы должны были комсомольцев, отправляющихся на фронт. Благо в этом случае не требовалось каких-то дополнительных аксессуаров, вроде бескозырок для матросов или лошадей для кавалерии. Репетиция была сразу назначена на следующий день, как обычно после уроков. Димка какое-то время побегал со своим предложением, но особого интереса, ни у кого это не вызвало. В общем, теперь каждый день после занятий, у нас был загружен, хотели мы этого или нет. Командиром нашей комсомольской банды был выбран Слип. Его негодование по поводу подтасовки результатов выборов, были нами наотрез отметены, и как бы он не хотел, но вступить в эту ответственную должность ему пришлось. В-седьмых, и восьмых классах, это почетное звание всегда доставалось Димке Блискунову. Однако, по общему мнению, Слип, являющийся знаменосцем школы, был больше других достоин этого звания.

– Я не хочу быть командиром – канючил Леха после собрания – я не хочу ходить строем и петь песни. Можно, я буду сидеть в жюри?

– Леха, ты что – отговаривал его Евс – как ты можешь бросить нас в такой ответственный момент, когда все взгляды устремлены только на тебя. Давай соберись, стань примером для всех, мы в тебя верим.

– Саша иди в жопу – оборвал тираду Санька Слип – я почти каждый год вами командую, и поверь, получаю от этого мало удовольствия.

– Так надо значит как-то разнообразить сам процесс – продолжил гнуть свою линию Евс – давай что-нибудь замутим интересное.

– Это что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Ну, не знаю – ответил Санек – например, выступить в роли походных поваров. Пройти с поварешками и в колпаках.

– Да, конечно – заржал Слип – чтобы сзади еще походную кухню тащить.

Мы все засмеялись. Постоянно повторяющаяся из года в год процедура «смотра» уже давно всем приелась, и снова тупо маршировать под избитые военные марши не хотелось. Как бы дико не звучала идея с предложенной Димкой песней, она хотя бы вносила некоторую изюминку. Во всяком случае, снова отрабатывать по старым штампам было уже не интересно.

– Слушай – произнес подключившийся к разговору Вадик – может повороты в движении включить в программу, помните, как на НВП проходили?

– Ты это про что? – заинтересовался Леха.

– Ну, помните на прошлой неделе, изучали повороты в движении и разворот кругом.

– Ты шутишь – оборвал его Евс – со всего класса человек пять поняли, про что нвпешник бухтел, а за девчонок вообще лучше не говорить.

– А кстати, это идея – сказал я – пусть Леха не всеми командует, а только, парой-тройкой человек, кто шарит.

– В принципе, можно попробовать – загорелся Слип – надо тогда завтра после уроков вспомнить, как там все делается.

– После уроков маршируем, если ты не забыл – оборвал его Евс – может тупо сбежать.

– Нет, может, раза два пройдем, и хватит – задумчиво произнес Леха – а потом всех отправляем домой, и остаются только мужики.

– Да конечно, попробуй Жору с Башинским оставь. Надо просто отобрать тех, кто согласен – предложил я – все равно тебе все не нужны будут.

– Тогда оставляем Евса, Вадика, Левку, Береста, Ткала и Мана с Димкой. Там уже решим, кто конкретно подойдет.

– Тогда Леха, Галину Петровну бери на себя – сказал Вадик – с ней мы точно полдня маршировать будем, так что потом и оставаться не захочется.

– Да она, как только узнает о нашем предложении, от радости в ладоши будет хлопать. Ты же знаешь, как она любит, чтобы десятый «А» был лучше всех, а тут такая тема. Так что, пока еще никто не прочухал надо внедрять. Остальные в это время могут просто в строю стоять.

– Ладно, как скажешь – отозвался Муромец – я в принципе не против.

– Тогда завтра, после уроков и соберемся – отозвался Слип, потирая руки.

Завтра наступило внезапно, как война. Не сказать, чтобы мы все с нетерпением ждали конца уроков, но эта новая авантюра Лехи нас заинтриговала. Интересно было узнать, насколько мы будем способны выделывать такие хитрые повороты и развороты. Если на плацу в присутствии свих одноклассников мы сбивались не так часто, то в зале, заполненном почти всей школой, находиться в центре внимания было бы, как минимум, неуютно. После занятий, все с грустью потянулись в классный кабинет. Леха с Евсом находящиеся ближе других к выходу, быстро собрались и выскочили в рекреацию.

– Эй, вы куда сваливаете – закричал им вдогонку Жека Башинский.

– Командир отряда дезертировал – предположил Жора, и тоже двинулся в сторону выхода, расталкивая всех на своем пути.

Недолго думая, за ним соскочили и Жека с Витей. Не успели мы обернутся, как троих наших хитрецов простыл и след. Особо не парясь, мы с Левкой и Димкой направились вслед за остальными одноклассниками. Минут через десять почти весь класс собрался в шестнадцатом кабинете, вернулся Леха с Саньком, и Галина Петровна, попросив тишины, взяла слово. Сразу же, были выявлены все дезертиры, и наказание в виде внеочередной уборки класса зависло над ними. Порадовавшись за товарищей, мы все обратились в слух. Слип гордо восседал на последней парте с невозмутимым видом, и невозможно было понять по его лицу, как прошли переговоры в верхах. Убив еще минут пять на разборки с дежурствами и всякой дугой ерундой, Галина Петровна приступила к главной теме собрания. Вкратце рассказав о предложении Леса, она предложила все-таки несколько дней провести репетиции в полном составе.

– Я так и знал – проговорил сзади меня Димка.

– Я вообще считаю, что нет смысла заморачиваться – проговорил Левка – по-любому придется сначала всем классом маршировать, а потом еще оставаться на занятия со Слипом. Так что готовьтесь ближайшее время приходить домой часам к четырем.

– Да, вполне возможно – проговорил я – а если мы еще и в каморке по вечерам будем собираться, тогда проще в школу переехать жить.

– Ну, на это я, конечно, не подпишусь – отозвался Левка – но все равно висеть каждый день после уроков в школе, я большого желания не испытываю. Еще маршировать с такими бездарями как вы.

– Ты охерел, Лева – возмутился Димка, ткнув Янеича в плечо – ты кого бездарями назвал? Ман ты слышал?

– Да ладно ты успокойся – засмеялся тот – не бездари вы, а просто отряд кривоногих индейцев.

За моей спиной завязалась небольшая потасовка. В основном усердствовал Димка, нападавший с кулаками на закатывающегося Левку. Тот же прикрываясь от свистящих вокруг него кулаков, изредка отмахивался. Галина Петровна в это время с активной группой, окружившей ее стол, вырабатывала дальнейшие действия нашего боевого отряда. Там же находился Слип с Евсом. Златка, Ольга Дрозд и Шмакова Наташка. Пока в ставке шло совещание, каждый в классе занимался своим делом, а точнее просто болтали друг с другом. Минут через пять, когда отцы командиры разбрелись по своим окопам-партам, Галина Петровна внесла поправку.

– Сегодня один день репетируем проход строем с песней и выполнение различных команд всем классом, а с завтрашнего дня Слипенчук отбирает несколько человек, и они будут заниматься отдельно. Остальные будут маршировать вместе со мной. Класс зашумел, обсуждая эту новость.

Конечно, с одной стороны было проще ходить всей толпой и горланить забитые слова, знакомой песни. Однако, как правило, после пятого прохода все надоедало, и дальнейшее времяпровождение сводилось к шуточкам, подколкам и в большей степени просто бесцельному шатанию строем по плацу. С Лехой же можно было спокойно уединиться в сторонке, и без лишней нервотрепки оттачивать свое мастерство. В этом случае груз ответственности за выступление был гораздо больше. Галина Петровна обозначила нам рекреацию, в классах которой в это время не проводилось занятий, и все двинулись на первый этаж. По дороге, мы обсудили с парнями, кого можно будет отрядить в команду Слипа, и этими счастливчиками оказались Левка, Евс, я и Димка. Вадик с Ткалом особо и не расстраивались, а выбирать из отсутствующих Леха отказался. Почти каждый день в течение всей недели, мы безропотно подчинялись приказам нашего командира, в то время как весь остальной класс под предводительством Галины Петровны отстукивал дробь маршевым шагом, и до умопомрачения повторяли повороты направо, налево и вокруг своей оси. За день до смотра мы, как и все классы, провели генеральную репетицию. После пятого прохода перед Слипом, все, в конце концов, были распущены по домам великодушным командиром. Наше выступление, отдельно было оценено остальными «однополчанами» и было признано достойным нашего «А» класса.

– Леха, мандража нет? – спросил я его по дороге в раздевалку.

– Да брось ты – ответил за Слипа Евс – мы последний год со знаменем школы, где только не походили, так что нас ничем уже не напугаешь.

– Главное, чтобы координация не сбилась – добавил со смехом Димка – а то у нас в восьмом классе один командир так маршировал, что мы предпоследнее место заняли.

– Он, наверное, пьяный был? – спросил с интересом Леха.

– Нет, у него просто руки в такт с ногами шли, правая с правой, а левая с левой, так что все вокруг чуть ли не ржали.

– Не волнуйся, у меня все будет нормально – ответил Слип – вот только бы, вы не накосячили.

На этом мы расстались. Завтра нас ожидала проверка перед компетентным жюри. Занятия пролетели быстро и после последнего урока мы собрались всем классом в кабинете английского языка. Перед последним и решительным боем шли окончательные приготовления. Всем были розданы пилотки, а Слипу, как командиру нашего отряда, где-то была стырена фуражка. Девчонки, сбившись кучками в разных углах класса, наводили боевую раскраску. Леха, выгнав нас в рекреацию, давал последние рекомендации, гоняя по кругу. В общем, все ждали сигнал к выступлению, и вскоре его нам принес отрядный курьер – Ольга Шмакова, посланная в школьный штаб. По громкой связи бодрый голос Сафина предложил всем участникам спуститься в спортивный зал, и занять места в соответствии с установленным регламентом. Галина Петровна объявила полную мобилизацию, и еще раз пересчитав всех по головам, направила в спортзал. Внизу, в центральном вестибюле, уже толпились два десятых класса, причем вид некоторых десятиклассников вызывал у всех недоумение. У многих в руках были ушанки, ватники и куртки. С интересом поглядывая на них, мы прошествовали в сторону раздевалки. Впереди толпились восьми- и семиклассники, которые первыми должны были зайти в спортзал. Вслед за нами пристроились «бешники» и мы, все вместе, стали ожидать своей очереди.

– Ты видел десятиклассников – спросил меня Димка – что-то прикольное видно приготовили.

– Может, они под народное ополчение косят? – спросил я, обращаясь к Вадику.

– Да нет, они партизанами нарядились – ответил тот – мне Харламов сказал.

– Классно придумали, одели ватники с ушанками, и больше ничего не надо – произнес Димка.

– Ну да – согласился я – такого еще не было. Всяко грамоту за креатив отхватят.

Постепенно спортзал наполнялся народом, и мы вслед за восьмиклассниками заняли свое место, оказавшись в дальнем углу зала, возле выхода на улицу. За нами пристроились «бешники», и последними под смех присутствовавших, проследовали десятиклассники, являющие собой вид какого-то отряда зеков. Особо зловещий вид представляли собой некоторые отморозки с игрушечными автоматами и перевязанными головами. Бинты были в красных потеках от крови или же кетчупа, у некоторых на перевязи висели раненые конечности. Не хватало только торчащего из кармана командира горлышка бутылки, заткнутого газетным пыжом. Смех еще долго гулял по огромному залу, и улыбками светились не только лица учеников, но и учителей. Судьи с трудом сдерживали себя, стараясь поддержать свое солидное положение. Что интересно, из пяти человек трое являлись представительницами слабого пола. Возможно, именно они и должны были оценивать выступления всех участников, хотя бы, потому что смотр строя и песни чем-то был схож с дефиле на подиумах, но без мужчин не обошлось. Преподаватель НВП Иван Михайлович и трудовик Юрий Михайлович были посажены в противовес директору, завучу и учителю пения. Все участники заняли свои места, и Людмила Максимовна, сказав пламенную речь, открыла наше мероприятие. По порядку, сначала должны были выступить по четыре седьмых и восьмых класса, а уже после них, наступала наша очередь. Десятиклассники завершали парад, и дальше шло подведение итогов. В общем, с учетом того, что на каждое выступление давалось минимум минут десять, два часа топтания на месте было нам гарантировано. Прозвучал гимн, ознаменовавший открытие смотра. Иван Михайлович покинул жюри, и немного с краю от судейского стола, занял свое место для приема парада. Первыми на плац отправились семиклассники. Что меня удивляло, так это то, что практически на каждом смотре участники пели всегда разные песни. В принципе набор известных военных песен был несколько ограничен, и составлял в лучшем случае, пять-шесть произведений. Иногда только происходили накладки, и одна песня звучала два раза. В этот раз разнообразие песен и родов войск, представленных на смотре, было велико. Тут были летчики и моряки, пограничники, пехота, артиллеристы, танкисты и много кого еще. Кроме того, выделялся из всех отряд партизан, и наш незамысловатый взвод комсомольцев. В отличие от остальных парней мне с Димкой, Левкой и Генкой повезло больше. После расположения на выделенном нашему классу месте, мы оказались в задних рядах, в то время как остальные находились на переднем крае обороны, боясь пошевелиться. Спрятавшись за спинами товарищей, мы могли себе позволить даже присесть, или пообщаться с такими же счастливчиками из «Б» класса. С другой стороны, нам не было видно выступления всех участников, о чем мы в принципе и не жалели. Первыми открыли смотр семиклассники, и по спортзалу, отзываясь эхом из всех углов, зазвучали стандартные команды. «Смирно», «равняйсь», «разойдись», «на первый, второй рассчитайсь». Сразу вслед за ними топот ног подтверждал выполнение приказа. Первые пару проходов я еще смотрел, но ничего интересного не отметив, в конце концов, с Димкой и Левкой заскучал за спинами товарищей. Димка привалился спиной к стенке, начал выводить чертеж очередного своего самолета. Левка же пропал среди спин «бешников», разыскивая Сафина. Я бесцельно болтался в тылу нашего отряда, периодически поглядывая в центр зала. У семиклассников эстафету перехватили восьмиклассники, и сразу запахло жаренным. Похоже, не только мы решили ввести в свою программу изюминку, и теперь с удивлением наблюдали, как пара человек, отделившись от общего строя, выполняла повороты и развороты в движении. Скорее всего, наша идея была просто нагло украдена, а может нвпешник решил ввести эти элементы в обязательную программу смотра.

– У дураков мысли сходятся – объяснил происходящее Жора.

Спорить с этим не было смысла, и мы все уставились на этих гадов. Видно было, что парни несколько волнуются, поэтому в глаза сразу бросалось отсутствие синхронности. Один воин довольно четко выполнял все команды, но вот у второго явно видны были недоработки.

– Слышь, Димка – проговорил я – смотри, у нас всяко лучше будет.

– Конечно – ответил он – с чего только они решились на это? Не думаю, что своим умом дошли. В-восьмых, классах, по-моему, такое не изучают.

– Какая теперь разница, главное, чтобы вы лучше их выступили – проговорила База – а иначе, первого места нам не видать.

– Не волнуйся, у нас все как надо будет – ответил я, чувствуя нехорошее волнение внутри.

Пугало не то, что мы можем плохо выглядеть на фоне этих бездарей, а то, что у последующих. эти элементы, также будут присутствовать в программе, и могут быть выполнены гораздо качественнее. Через несколько минут нам стало ясно, что эти пара нам не соперники. После окончания их выступления, когда отзвучали последние слова песни, мы все перенесли свое внимание на следующих конкурсантов.

– Ну что, не одни мы такие умные – прозвучал сзади голос Левки – похоже, кто-то нас сдал.

– Да кто, кто – проворчал в ответ Димка – наверное, Иван Михайлович. Помнишь, как он загорелся, когда мы ему все рассказали. Он видно всем и предложил эти повороты добавить в программу.

– Ну, у этих восьмиклассников вышло неубедительно – сказал я – если и у других все будет на таком же уровне, тогда нам нечего волноваться.

– Сейчас посмотрим – сказал Левка – вон очередные выходят.

Как мы и думали, выступления еще двух отрядов восьмиклассников подтвердили наши опасения. Правда, количество человек, выполнявших этот элемент у них не превышало трех, но впечатление от увиденного было уже гораздо лучше. С нетерпением мы ждали выступления «бешников». Учитывая, что там учились одни спортсмены, именно они являлись главными нашими конкурентами, не считая выбравшихся из землянок партизан. Как обычно командиром там был Серега Пеший. После прохождения последнего отряда восьмиклассников судьи как обычно занялись подсчетом очков, а в спортзале повис гул в ожидании главных участников смотра. Первыми начинали «бешники», и Иван Михайлович своим командным голосом сразу пригласил их на подиум. Мы снова, все обратились во внимание, и лишь Димка с напущенным безразличием опять привалился к стене. Ничего нового мы, конечно же, не увидели. Стандартно отработанная программа с последующим проходом с песней была все-таки подпорчена некоторыми косячками. Кто-то тупо повернулся не в нужную сторону, а при проходе строем последние ряды сбились с шага. Повороты в движении также были представлены, и что снова радовало, количество выполнявших их, было всего двое. Мы с улыбками переглядывались друг с другом, подмигивали и вздымали вверх большие пальцы. Лучшего расклада нельзя было и ожидать. Один из соперников твердо столбил за собой третье-четвертое место. Чуть было не начавшееся ликование прервала своим гипнотизирующим взглядом Галина Петровна. Очередь дошла до нас, и, растолкав Димку с Левкой, приютившихся возле стены, я занял свое место. Пришел наш черед удивлять и радовать окружающих. Леха скомандовал «равняйсь», «смирно», и вывел нас на центр зала. Проход на начальную точку нашего выступления прошел гладко, и мы, четко чеканя шаг, прошли до нужного места. Казалось, время остановилось, и все звуки затихли вокруг. Сотни глаз были устремлены на нас. Отрапортовав Ивану Михайловичу о прибытии взвода комсомольцев, Слип вернулся назад и начал нами повелевать. Все программа была откатана в течение целой недели, и теперь, мы на автомате выполняли все приказы нашего командира. Только щелчки от каблуков были слышны в гробовой тишине зала. – «Взвод разойдись». «В одну шеренгу становись!» Погоняв сначала весь наш отряд на поворотах и разворотах, Леха приступил к главной части нашего выступления. Приказав нам четверым выйти из строя, он, выдержав Мхатовскую паузу, теперь взялся за нас. Похоже, было, что наше выступление смотрелось эффектно. Во всяком случае, когда мы вчетвером друг за другом проходили мимо стола жюри, восхищенные взгляды наших учителей были устремлены на нас. Не хватало только марша «Прощание Славянки», и автоматов на плечо. Не знаю, как сзади отработал Димка, но Левка с Евсом впереди промаршировали без косяков. Я сам, тоже вроде, нигде не сбился, и теперь встав в строй, снова прокручивал наше выступление. Вскоре Леха собрал всех нас в один отряд и повел за собой. По его же приказу мы затянули уже наскучившую нам песню: – «Дан приказ ему на Запад, ей в другую сторону…». Пропев так пару куплетов, мы вернулись на свое место, и замерли в ожидании.

– Взвод, «вольно» – закончил наши мучения Леха, и мы позволили себе расслабиться.

– Ну что как было – спросил я стоявшую рядом Ленку Чунисову – нормально прошли?

– Жека все классно, никто ни разу не сбился, да и вообще, все выглядело здорово.

– Тогда можно рассчитывать на первое место – сказал я, обращаясь уже к Димке.

– Сейчас посмотрим – ответил он – похоже, сейчас выход партизан.

Оказавшись опять за спинами своих товарищей мы, вытягиваясь на цыпочках, старались разглядеть наших основных конкурентов. Только Левка, находящийся в более выгодном положении из-за своего роста, задрав подбородок, свысока оглядывал спортзал. Партизаны всех удивили разве что своим видом. Было видно, что повороты в валенках не всем удавались, так как ноги постоянно скользили по деревянному полу. Медсестры путались в сумках, а раненые, наверно в силу своего подорванного здоровья, не всегда быстро реагировали на приказы своего командира. Во время прохода с песней кто-то в центре отряда сбился с ноги, и окончание выступления было несколько смазано. Оставался еще один десятый класс, но их мы опасались меньше других, поэтому в наших рядах уже начала появляться уверенность в близкой победе. Спрятавшись в тылу отряда, мы с Димкой и Левкой ликовали в предвкушении первого места. Тут же нами было принято решение в честь такого знаменательного события покачать на руках командира, но так как смотр еще не был закончен, да и комплекция Слипа не внушала уверенность в наших силах, мы решили сменить кандидатуру. Все мелкие и легкие войны находились в первой шеренге нашего отряда, и вытащить их оттуда незаметно не было никакой возможности, но боже, какое чудо. Откуда ни возьмись, а точнее от «бешников» к нам вывалился Генка Давыдов.