Хроники Моокрогга. Изнанка Тьмы. Том 3

– Устранить хатра, запереть остальных Носящих в силовом поле, вариантов много, – пожала плечами Карата. – А с тобой поговорить здесь. У нас есть весомый аргумент, – храмовница провела кончиками пальцев по краю генератора. – Но Дергон, похоже, был о тебе не лучшего мнения, раз считал достаточно порочным для предательства.

Ну, с порочностью, конечно, не спорю, но предательство? Интересно, какие же из моих «заслуг» навели покойного магистра на столь нелестную мысль?

– Думаете, я соглашусь с вами сотрудничать после знакомства с вашими весомыми подвальными аргументами? – я попытался презрительно поморщиться, но только зашипел сквозь зубы от свирепого колотья в висках. Бездна б побрала этот скаш! Кажется, его раздражает само мое присутствие рядом, даже колдовать не надо.

– Согласишься, рано или поздно, – Карата снова наградила меня безразличным взглядом. – Носящий Печать дорожит своим долгом. Значит, героическое самопожертвование исключается: если ты сдохнешь в этом подвале, Равновесие падет. Впрочем, ты и не похож на того, кто пожертвует собой, скорее другими. Мы с Дергоном не зря выбрали заложником именно тебя. И тут дело не только в том, что ты маг. Куда проще было бы пристегнуть к генератору девчонку и поставить вам ультиматум: или вы сотрудничаете с нами, или ее будет ждать весьма болезненное будущее. Но вот только на тебя бы это подействовало не так, как на твоих приятелей, – храмовница покрутила в воздухе изящной кистью. – Играть в такие игры с урожденным Неметона все равно что заключать сделку с бешеным волком. Ты слишком беспринципный и самоуверенный, чтобы ждать от тебя какой-то предсказуемой реакции. Поэтому мы и решили, что заложником будешь ты. Самый опасный зверь из стаи.

Ну спасибо, удружили. Еще даже год официально не побыл урожденным, а уже успел заработать репутацию – хуже некуда. Проклятые стереотипы.

– Оставшиеся трое согласятся сотрудничать. Они же, в отличие от тебя, не звери, и вряд ли получают удовольствие от пыток, тем более если пытают того, кого они считают другом.

– А вы, значит, получаете?

– Нет. Но другого выхода ты мне не оставляешь. Не волнуйся, я в любом случае не позволю тебе умереть, иначе не стала бы возиться со скашем. Добровольно или нет, но ты поклянешься исполнить то, что я хочу. Для северян клятва священна, верно? Я так и думала. Даю тебе пять минут. Поразмысли, насколько весомы мои аргументы.

Пять минут – это хорошо. За пять минут можно выпить стакан воды, обсудить с приятелем последние новости, посчитать ворон, подумать о смысле жизни или решиться на безумный поступок. Я осторожно прислушался к собственным ощущениям, но никакого постороннего присутствия в сознании не ощутил. Понятия не имею, насколько хорошо храмовники владеют телепатией, но за время общения с Вилл-Ормом я поднаторел если не в защите, то в обнаружении активных действий нахальных телепатов – остановить может и не остановлю, но точно засеку, «читают» меня или нет. Карата не «читала». Что ж, тогда пораскинем мозгами.

Все генераторы работают по принципу «собирай и преобразовывай». Если представить схему графически, получится, что преобразовывается энергия, направленная на связанного с генератором мага. Преобразовывается, проходя сквозь генератор. А если направить поток на сам генератор? Насколько быстро он переполнится? Пятьдесят на пятьдесят: или разнесет в кровавые клочья меня или – в искристые – скаш. Для того чтобы переполнить генератор, нужно знать объем энергии, который он способен вместить без вреда для себя, но по внешним признакам определить это невозможно. Придется рискнуть.

Захар выжидал почти сорок минут, хотя и был уверен, что Карата его не заметила. Но береженого и Бездна не тронет. Судя по всему, женщина направилась дальше по коридору, к знакомой лестнице в подвал. Вампир быстрым, осторожным шагом отправился следом. Уже протянул было руку к перегораживающей вход решетке, но замер, отметив какой-то шорох на самой границе слышимого. В воскрешение Дергона не верилось совершенно – люди с разорванным в клочья сердцем и перемолотыми в крошку ребрами отлежаться и встать не могут. Шорох не повторялся. Показалось? Вампир легонько толкнул решетку, одновременно пытаясь рассмотреть, что происходит в подвале. На плечо опустилась рука, вдоль сонной артерии скользнул острый коготь.

– Тихо.

Захар резко выдохнул, узнав голос Фьетта.

– Что ты тут делаешь?! – шепотом спросил мадьяр и машинально потер пальцем шею. Проклятье, он не услышал хатра даже когда тот подошел вплотную!

– То же, что и ты, – в ответном шепоте послышалась насмешка. – Решил прогуляться. Держи.

Локтя вампира коснулась сталь. Захар перехватил кольцо плети второй рукой:

– Значит, защиты на дверях больше нет. Интересно, почему?

– Сейчас это неважно.

– Согласен, – Захар подался было вперед, но замер, почувствовав сжавшиеся на плече когти хатра.

– Рано. Жди моего сигнала.

– Пять минут прошли, – Карата провела рукой над столом, что-то тихо бормоча скашу.

Я неловко дернул правой кистью, поморщился – острые шипы наручников впились в кожу, едва затянувшую свежий ожог:

– Зачем вам это, Карата?

– А не все ли тебе равно?

Клятый скаш трудолюбиво наносил ответные удары, оставляя себе примерно пять процентов от каждого потока. Этак я до падения Равновесия провожусь! Если раньше не лишусь резерва, высосанного кристаллом. А если усилю поток, то могу потерять нить разговора от боли, и храмовница заподозрит неладное.

– Неужели вас подтолкнули к этому неудачи в личной жизни?

Карата поджала губы, но промолчала. Зато мне никто не мешал мерзко ухмыльнуться. Проклятый скаш, он бездонен, как сама Бездна! Равновесие успеет пасть дважды. А то и трижды.

– Не твое дело.

– Ну, почему же, может именно разговор по душам откроет вам истину, – презрев инстинкт самосохранения, я усилил поток. Скаш выдал почти незаметный сбой на самой границе чувствительности.

– Сомневаюсь. Итак, твой ответ?

– Боюсь, ваше предложение выглядит малопривлекательным.

– Неужели? Похоже, я не слишком понятно выразилась, – Карата скрестила руки на груди. – Повторим?

Кажется, я кричал перед тем, как на несколько минут провалиться в небытие. Сознание вернулось неприятным толчком, будто насильно выдернутое из всепоглощающего покоя, за который цеплялось все существо. Какое-то время я не чувствовал вообще ничего, кроме чужого пристального взгляда. Узнав Карату, я застонал.

– Попробуем еще раз. Твой ответ, – серебристые колокольчики бритвой резанули по сведенным мышцам.

Мой ответ посрамил бы и пьяного тролля. Жаль, что услышать его можно было только в непосредственной близости от меня.

– Как знаешь, – Карата изящно тряхнула рукой.

Я не вынесу этого! Было бы гораздо проще, если бы она не давала мне передышки. Боль рвала на части с утроенной силой, не оставляя времени даже на вдох. Контролировать себя я мог только условно. Продержавшись в этом мире целую вечность, я с неизмеримой благодарностью к собственному организму снова потерял сознание.

Краткое затишье, обрамленное серебристыми колокольчиками по-эльфийски мелодичного голоса. И короткий костяной перестук по стене, на самой границе слышимого. Перехватив жало плети левой рукой, мадьяр скользнул в подвал следом за хатром и прижался к левой стене. От Караты его заслонила дыба, Захар быстро огляделся. Фьетт затаился в двух шагах от факела, на самой границе тени, пока что избегая взгляда храмовницы.

«Похоже, позиция у меня лучше. Значит, первый ход мой», – вампир натянул острый стальной трос плети обеими руками.

Вернул назад меня все тот же голос. Карате пришлось повторить свое предложение несколько раз, чтобы из простого набора звуков оно приобрело для меня хоть какое-то подобие смысла. Внезапно, я успокоился. Решение оказалось до смешного простым. Главное не покинуть этот мир в самый неподходящий момент. И выиграть немного времени, чтобы собраться с силами.

Я с усилием сморгнул заливший глаза пот:

– Переподчинить Печать не получится, я уже говорил.

– С чего бы мне тебе верить? – храмовница насмешливо приподняла брови. – Ты сейчас скажешь что угодно, лишь бы прекратить пытку.

– Я говорил это и раньше.

– И мог солгать Дергону так же, как сейчас лжешь мне.

Ну, не то, чтобы солгал… Скорее не назвал причины, по которым аркан не сработает. Но переубеждать храмовницу я и не собирался.

– Значит, вы хотите, чтобы я поклялся, что переподчиню Печать вам?

– Мне интересно проверить теорию Дергона, так что – да. Ты должен дать мне слово, что сделаешь это.

– Только свою? Или все четыре?

– Можно любую, на выбор. Конечно, ради этого ритуала тебе придется пожертвовать кем-то из товарищей, а скорее всего – всеми, но не думаю, что тебя это остановит. В конце концов, ты урожденный Неметона, а Ритуал – твой профиль. Для этого ты и нужен был Дергону – хатрский аркан человеку не построить. А вот у тебя должно получиться.

– Что, если эр-эрзах не сработает?

– Перейдем к моему плану, – пожала плечами Карата. – Дело в том, что у нас с Дергоном были немного разные планы. И, если бы я убедилась, что наша цель перестала быть для магистра привлекательной, мне пришлось бы убить его. Кажется, я должна поблагодарить тебя за услугу. Не пришлось пачкать руки.

– Не стоит благодарности. Если бы у меня был шанс убить его снова, я бы им воспользовался.

– У тебя не будет никаких проблем с хатрской магией, – одними губами улыбнулась женщина. – Ты абсолютно такой же, как и они.

– Приму за комплимент.

– Итак? Ты готов дать мне слово?

– Нет.

– В таком случае, попробуем еще раз? – светским тоном осведомилась Карата.

Я дернул правой рукой, разрезая ее еще глубже. Попробуем. И еще раз, и еще. Давай же! Когда нужно не дозовешься! Я глубоко вдохнул, задержал дыхание, и нарочито медленно выпустил воздух. Внутри медленно поднимался на лапы черный волк с ядовито-желтыми глазами. Рваный хвост зацепил шаткий порог самоконтроля, и окружающее поглотило багровое пламя чистой ярости. Разорви меня Хаос, если ты выйдешь отсюда живой, Карата. Это – не артефакт, чью силу можно обратить против меня. Это – часть моей личности, изменяющая сознание. И перед сокрушающей волной ярости гаснет искра боли. Ее больше не существует для меня.

Десять процентов от сверхнаполняемости генератора… Тринадцать процентов… Пятнадцать…

Захар прыгнул, разворачивая плеть, но хоть движение и вышло практически бесшумным, храмовница оглянулась, в глазах мелькнуло удивление, тут же сменившееся сосредоточенностью. Вторым прыжком вампир ушел левее, отвлекая внимание на себя. Хатр дождался, пока Карата повернется спиной, выхватил меч и в два шага добрался до факела. Огонь обиженно зашипел и потух, на мгновение погрузив подвал во мрак, слишком плотный для глаз вампира. И вспыхнул снова, повинуясь жесту Караты. Женщина встретила свистнувшую плеть Щитом, бросила взгляд в сторону хатра. Мелькнул росчерк стали и дважды деревянно стукнуло о плиты пола: Фьетт разрубил факел пополам. Пользуясь преимуществом в скорости, вампир пригнулся и ринулся на противницу низом. Хатр перемахнул стоявшую у него на пути бочку, метнул нож женщине в спину: излишним благородством Фьетт не отличался никогда и в темноте ориентировался даже лучше мадьяра. Щит оказался круговым, а в зрении Карата не нуждалась – его заменил опыт. Захар в последнюю секунду прижался к полу, пропуская над головой боевой пульсар. На Фьетта демонстрация силы не произвела никакого впечатления: перехватив отраженный Щитом нож за рукоять, наармо продолжил атаку. Захар сгруппировался и прыгнул влево, пустил плеть низом, чтобы попасть под Щит. Бесполезно, храмовница пользовалась предоставленной артефактом силой на всю катушку, не экономя на собственной защите. Пляска в темноте продолжалась, Карата успешно держала на расстоянии обоих противников, но внезапно вздрогнула, стремительно обернулась.

– Не смей! – эльфийские колокольчики зазвенели охотничьим воплем шхарра.

Низкий вибрирующий гул раскалывал кости. Мадьяр стиснул зубы, стараясь вжаться в каменные плиты пола, рефлекторно накрыл руками голову. Оглушающая тишина упала внезапно. Гномьими молотками гремела в ушах кровь. Скрежет стали о сталь. Еще раз. И еще. Вампир поднял голову: наармо деловито орудовал ножом, вскрывая замки оков. Карата стояла на прежнем месте, женщину немного пошатывало, но посох в руке ровно светился бледно-оранжевым, медовые капли энергии растекались под ее ногами, будто жидкое пламя, бросая блики по сторонам. Брякнула об пол раскуроченная сталь наручника. Искристые осколки скаша хрустнули под туфлями Караты, выдавая движение. Вампир, не вставая, хлестнул плетью по ногам противницы. Не попал, но напомнил о себе. В когтях Фьетта мелькнул еще один нож, сорвался в стремительный полет к цели. Промах, остатки Щита медово полыхнули вокруг фигуры Караты. Хатр передернул плечами, отбрасывая за спину капюшон черного плаща, вытащил из ножен меч и скользящим шагом сократил расстояние до противницы. Снова сполох Щита – Захар оперся на одно колено, прибавил свой удар к удару наармо и вскочил на ноги. Карата перехватила посох двумя руками, держа его перед собой горизонтально, направляя всю энергию на удержание Щита, обернулась к мадьяру. Плеть крест-накрест полосовала воздух, вминаясь в Щит, но не причиняя храмовнице никакого вреда. Со спины оборону проверял на прочность меч Фьетта.

«Если Звор вырубился окончательно – она нас размажет по всему подвалу, едва соберется с силами», – вампир шаг за шагом сокращал расстояние, стараясь не давать противнице передышки.

Но вот глаза женщины закрылись, выдавая концентрацию, посох засветился ярче и… погас. Карата изумленно уставилась на разрядившийся артефакт, вслед за вампиром перевела взгляд на внезапно вспыхнувший плетеный фонарь под потолком. Отбрасываемые им дрожащие рыжеватые тени придавали какой-то дополнительный объем всему, чего касались, при этом не разгоняя сгустившуюся в подвале тьму. Храмовница глянула на Захара, будто прося объяснить, что произошло. Тот развел руками:

– Не все выпивохе ярмарка. И на адепта бывает Бездна. Долг кутежом красен, как говорят на Восточной Границе.

– А вам бы только кутить, граф…

– Я думал ты в гостях у Тахарьеона, северный, – мадьяр двинул ноющей от напряжения кистью, сворачивая плеть в кольцо.

– Еще успею, – маг со стоном сел. Фьетт поддерживал его за плечо, не выпуская из второй руки меч.

Захар подмигнул попятившейся от хатра женщине и подошел к отключившемуся генератору. Вблизи все выглядело куда хуже, но мадьяр не стал ничего говорить. Вряд ли северянин не в курсе происходящего.

– Захар, забирай остальных и ждите у конюшни. Фьетт, присмотри за дверью. Снаружи.

– Будет сделано, командор.

Вампир покачал головой:

– Остаться один на один с человеком, который хотел тебя убить? Сейчас, когда ты даже стоять не можешь? Не похоже на хороший план.

– Плевать, на что это похоже, н так мне не нужно будет сдерживаться, если придется применить силу. Агрос и Кевлара должны были рассказать тебе все.

– Рассказали. И это тоже не было похоже на хороший план.

– У тебя есть получше? – мертвая сталь глаз засветилась едва сдерживаемой яростью. – Заткнись и выполняй.

– Как скажешь, северный, – вздохнул Захар.

Глава 3

Не знаю, какое впечатление произвело на Карату превращение генератора энергии Хаоса в черенок для метлы, но на меня – неизгладимое. Получилось все совершенно случайно: я как раз собирался направить поток энергии, высвободившийся из лопнувшего скаша, на активацию метки в энергетическом поле Караты, и раздумывал, смогу ли пробить остатки ее Щита, когда храмовница, отражая двойную атаку вампира и хатра, оказалась на пересечении векторов, чем ощутимо упростила мне задачу. Щит лопнул, метка активировалась, а посох принял на себя излишки энергии и разрядился без ударной волны. Которая вполне могла бы сровнять с землей весь дом и отправить нас всех на свидание с Тахарьеоном.

Но даже при всей нашей удаче Карата оставалась мастером пространства Храма, пусть и с пустым резервом, а меня можно было смело закапывать. И я бы поставил памятник решившемуся на сие славное деяние.

Я разлепил глаза и пошарил взглядом по подвалу. Светало, в окошко, забранное частой решеткой, по капле вливался серый рассвет. Женщина обнаружилась сидящей на бочке в углу подвала. Глаза прикрыты, руки сложены в медитативном жесте, над головой парит крошечный, голубовато светящийся шарик. Терпеть не могу самоактивирующиеся Щиты! Крайне непредсказуемая для противной стороны вещица, никогда не знаешь, какой плотности защиту он сгенерирует. И откуда, забери ее Бездна, Карата ухитряется брать энергию? В Потаенном городе нет Источников! Накопитель? Очередной генератор, припрятанный запасливым подельником-магом? Или у храмовников появились какие-то особые техники работы с энергетическими потоками? Жаль, не хватит сил на сканирование…

Взгляд Караты обжег холодным вниманием:

– Тебе повезло, темный, но удача не приходит дважды.

Я криво усмехнулся:

– И одного раза хватит.

– Думаешь, победил?

– А у вас есть еще какой-то козырь в рукаве?

Карата пожала плечами, светящийся шарик согласно качнулся:

– Рассчитываешь, что этот караулящий за дверью дикарь сможет тебя защитить?

– Мне не нужна защита.

– Разве? Впрочем, неважно. Пока что у нас паритет. Но если ты думаешь, что можешь убить меня и выйти сухим из воды – ошибаешься. У меня есть дочь. И она не успокоится, пока не схватит моего убийцу и не предаст в руки правосудия. – Карата дотронулась пальцем до искристого кулона на шее. – Вторая часть артефакта-передатчика у нее. А узнать твое энергетическое поле проще простого, урожденный некромант Неметона Скальнарго. Изнанка уникальности, верно?

Великолепно. С такими доказательствами глупее было только заехать Карате в лоб пульсаром на глазах у верховного прелата Храма.

– Я активировала передатчик заранее, и то, что происходит сейчас, только подтвердит: кроме тебя и меня здесь никого нет. И если ты выйдешь отсюда один – пожалеешь о том, что родился.

– Поводов мне и без вашей семейки хватает. Так что пусть лучше ваша дочурка и дальше рассказывает селянам о небесных кущах и прочей райской географии, или чем вы там в своих молельнях занимаетесь. Целее будет.

– Не волнуйся, она умеет постоять за себя. Ты и сам тому свидетель. Вы уже встречались, в той деревеньке в верховьях Северной Границы. Хотя этот идиот Йозер слишком поторопился, а еще ухитрился активировать Священный Огонь, ума не приложу как, ведь он просто должен был подкинуть тебе камень с парализующим заклятием и вызвать боевую группу…

– Стоп-стоп, – я мотнул головой, пытаясь сложить воедино услышанное и увиденное раньше. – Йозер? Тот дайн из Погга? И вы повесили на него Священный Огонь? В условиях аномалии спящие артефакты могут срабатывать произвольно, их действие – искажаться с непредсказуемыми последствиями, а вы отправили ходячий источник негасимого пламени бродить в непосредственной близости от людей? Без всякого контроля?

– Совсем забыла об этом извращенном силовом поле.

– Ну, конечно. А зачем вы запудрили своему проповеднику мозги сердечником и убедили, что он должен меня убить?!

– По-твоему, я должна была вызвать его в Белую Башню и на глазах у всех приказать захватить в плен Носящего Печать? Пришлось импровизировать. Я приехала в верховья, чтобы своими глазами посмотреть на портал к Дороге, но взломать его защиту не сумела. Оставалось выжать максимум пользы из поездки. Да, легенда получилась не идеальной, но сработала; Йозер всегда был суеверен и наконец-то из этого вышло хоть что-то путное. Но я ни слова не говорила ему об убийстве. Должно быть внушение пошло не по плану, эти артефакты иногда такие непредсказуемые…

– Особенно боевые, которыми вы снабдили свой ловчий отряд.

– Какой-то из них показался тебе опасным? – с вежливым интересом осведомилась Карата, не меняя медитативной позы. Как видно, для восстановления резерва ей не требовалось полностью сосредотачиваться на процессе. Можно только позавидовать. – Мы ориентировались на слова Йозера. Должно быть, он переоценил твои способности. Но в таком случае непонятно, как ты смог уйти оттуда живым.

– Вас не интересует что случилось с вашей дочерью?

– Я знаю, что она жива, иначе бы мой передатчик перестал работать. А шрамы затягиваются. И у мужчин, и у женщин, и у детей. Так как тебе удалось сбежать от боевой группы? Судя по тому, что я видела здесь, ты не любишь отступать, как и любой из твоего племени.

– Мне не пришлось бежать. Сбежали они. И ваша дочь в том числе.

– Лжешь, – безмятежно улыбнулась Карата. – Но это неважно. Я спросила из праздного интереса, просто чтобы скоротать время пока не закончится наш паритет.

Ну, раз у нас тут светская беседа, сопутствующая восстановлению резерва… Я выставил в сканирующем жесте левую ладонь, подпер правой под локоть, чтобы рука не дрожала. Храмовница мелодично рассмеялась:

– Можешь не тратить силы, этот экран магу не по зубам. Я сама разрабатывала защиту.

Значит, все же артефакт. Слишком специфичный, чтобы отозваться на мое сканирование, неплохо защищенный от энергетических ударов извне, раз не отключился следом за посохом-генератором и не лопнул по примеру скаша. Я плавно собрал пальцы левой руки в кулак и снова разжал, развернув ладонью вверх. Зеленоватая искорка скользнула к храмовнице, стукнулась о голубоватый шарик ее Щита, заставив окутать фигуру хозяйки тонким пологом света. Карата проследила за моим взглядом, провела рукой по правому плечу, там, где переливы Щита чертили чуть более яркую дугу над белым платьем. Усмехнулась:

– Да, он здесь, угадал. Что дальше? Попытаешься его отключить, а потом убить меня? Или позовешь на помощь своего дикаря-хатра?

– У меня есть и другой союзник.

Женщина с сомнением огляделась. Никого, ничего, только серый клубящийся сумрак, разбавленный проникающим в окошко светом, да легкий ветерок заставляет плясать крупинки пыли, стягивая ленивой круговертью к бочке, на которой сидит храмовница, будто хоботок крошечного смерча шарит в поисках поживы. Короткий пасс – Карата ощупывает пространство Сетью, камень за камнем проверяя стены и пол, перебирая каждый прут бурой от ржавчины решетки. И снова недоуменный и немного насмешливый взгляд мне в глаза:

– Надеюсь, ты имеешь в виду не магистра Дергона?

Неплохая мысль, жаль не моя, да и сил не хватит.

– Впрочем, я не боюсь умертвий, как бы знакомо они не выглядели.

«Мне стоит поблагодарить тебя, Идущий во Тьме. Ты показал мне тех, кого я искал. И принес возмездие одному из них».

Я вздрогнул от неожиданности и до боли сжал зубы, концентрируясь на внутреннем диалоге:

«Не стоит благодарности, Агрьйерро».

«Мне нравится это имя, – одобрил невидимый собеседник. – Можешь звать меня так и впредь».

Я улыбнулся. Агрьйерро, «неназванный», на темном наречии Севера. У этого существа нет имени, потому что оно ему не нужно. Но кто сказал, что я не могу придумать свое?

«У тебя тоже есть имя, которое ты не слышишь».

«Может быть никогда и не услышу», – посетовал я, вызывая в сознании образ беспомощно разводящего лапками альва.

Агрьйерро отозвался туманным невесомым смехом, расстелившимся над спящим озером: под гнетом неподвижной черной воды дремала крошечная золотистая искорка, похожая на крупинку солнца Картина вживе предстала перед глазами, даже тронула лицо влажная прохлада.

«У вас интересная игра. Хочу посмотреть, чем она закончится».

«Я твой должник, Агрьйерро».

«Когда-нибудь я напомню об этом. Не боишься сыграть со мной?»

«Не боюсь».

Кровавая река захлестнула берег, оставляя на камнях пенные разводы. Крутящаяся в воде белая веточка рассыпалась инеем, истаявшим за один удар сердца. Расшитые жемчугом крылья взметнулись к небу, рыжая молния прыгнула с уступа. Ринулась навстречу жадная река, но бессильно плеснула под янтарем копыт, стремительно отступая. Под пальцами скользила гладкая шерсть, за спиной смыкались и вновь расходились в стороны могучие крылья. И только холодные переборы невесомых звуков горстями разбивались о жемчужные крылья летящего в пропасть коня.

Ратуша Дьюкрогга сейчас больше походила на разворошенный медведем улей, чем на святая святых гильдии магов. Идущему по коридору магистру то и дело приходилось уворачиваться от погруженных в раздумья коллег и клочков недоплетенных заклятий. Вплавленные в стены рассеиватели энергии раскалились до свечения, но работали исправно, в противном случае неконтролируемые плетения уже бы сложились во что-нибудь посерьезнее скользящего вдоль стены глазного яблока с парой трогательно-тонких стрекозиных крылышек. Ксниил небрежным жестом развеял Парящее Око, покрутил головой, пытаясь разыскать хозяина, но в полутемном отрезке коридора обреталось сразу четверо магов, трое из которых что-то сосредоточенно бормотали под нос, не обращая никакого внимания на происходящее. Четвертый помахал Ксниилу рукой, но обвинять его в беспечности было более чем странно.