Я с тобой не наигрался, детка!

– Прибыли. – Тормозит Антон перед моей многоэтажкой.

Он словно родился не в том веке. Я не успеваю отстегнуть ремень безопасности, а юноша уже вышел из машины, уже встал, уже распахнул передо мной дверцу и подал руку.

– Спасибо, – опять краснею.

– Напиши, как отправишься спать, – вторит баскетболист, вкладывая в мои пальцы визитку.

На ней все его контакты: почта, номер, наименование клуба.

– Зачем?

Он наклоняется, смотрит мне прямо в глаза. Ладонь задерживается на талии.

– Хочу быть уверен, что все в порядке.

Негодую, мне не нужны няньки, но подаюсь вперед, не могу объяснить зачем.

– Антон…

– Что? – дергаются его брови.

Глава 2. Кира.

Забираюсь в постель и долго борюсь с насущными мыслями. Похоже, вечер смело можно обозвать неудачным.

Зачем я потянулась к Антону? Почему потом резко отпрянула? Что он обо мне подумает?

Складывается впечатление, что я эмоциональная, психованная дура. Зарубин красиво повел себя, повез меня домой, и я четко уловила сигнал, что он хочет меня поцеловать. Но сама струсила. Глупо сбежала в открывшийся подъезд. Сосед-алкоголик отправился на ночные приключения, а я выхватила визитку и дала деру. Я нормальная?

С другой стороны, к ухаживаниям от друга Матвея тоже совершенно не готова. Капитан Барсов красиво напевал мне весь вечер, обнимал, а после выдал прямое оскорбление. Он реально думал, что я соглашусь?

В общем, уснула я разбитая и недовольная собой.

Просыпаюсь, смотрю на экран и прикусываю губу. Проспала.

Голова тяжелая от выпитого, сна не хватило, и понятия не имею, как выдержать первую тренировку в команде. Одно радует, девчонки придут не менее «красивыми».

Поднимаюсь, пишу Аленке, интересуясь, где и как она ночевала. Данилова в ответ присылает чужую душевую комнату и подмигивающий смайлик. С ней все понятно, ночь она провела с Русланом, и нисколечко не жалеет. Хотя бы проснулась.

Быстро собираюсь, стараясь не шуметь. Мама и отчим отправились на работу. Сашка будет дрыхнуть до полудня, и я лучше похожу на цыпочках, чем буду выслушивать ее язвительные замечания.

Как назло, перед моим уходом, она подрывается с места в одной пижаме и тычет мне смартфоном в нос.

– Это ты? Кира, это ты? – стоит в прихожей, не дает надеть кроссовки.

– Не мельтеши, что там? – морщусь я.

Но самой неспокойно. Прямо чувствую, что будут какие-то фотки или видео из клуба.

Всматриваюсь, осознавая, что была права. Мой танец с Матвеем, это я кручусь возле него, а потом его руки сползают ниже, обвивая талию. Вроде ничего такого для меня, а для других впечатление, будто я вешаюсь на Зарипова. Выглядит горячо, жарко. Мы шепчем что-то друг другу на ушко. Все обрывается, прежде чем видно, как я отстраняюсь, оскорбленная его предложением.

Аккаунт принадлежит девочке, которая гуляла с нами. Вообще, она снимала себя, но мы с баскетболистом прямо позади. И мало кого волнует танцовщица с коктейлем, в перспективе вид интереснее.

Твою мать…

Я краснею, сводная сестра с ужасом отнимает телефон и прижимает к себе.

– Ты идиотка, Кира? – она кривится. – Ты знаешь, что с тобой сделает Ахматова?

В голосе одновременно звучат и зависть, и благоговение, и любопытство. Она везде мотается за бывшей Зарипова, надеется, что красавчик-брюнет когда-нибудь взглянет и на нее. Он тот еще ходок.

– Это ничего не значит, – зачем-то оправдываюсь я. – Жаль, не сняли, как я отпрыгнула от вашего любимца.

– Отпрыгнула? Пф, в жизни не поверю. Да и по тебе не скажешь. Ты девственницей для приличия прикидываешься? – пытается меня поддеть.

И как наши родители влюбились, ума не приложу. Сашка до отвращения на отца похожа, такие же мерзкие повадки.

– Тебе доказывать не собираюсь, – дергаю замок на двери и выбегаю, лишь бы не выслушивать новый треп Сашки.

Она завидует и злорадствует. Сама в своих эмоциях разобраться не может. Начинаю понимать вопросы Антона. Боже, и правда, что такого в Матвее, что на нем весь свет клином сошелся? Бабник, грубиян и… обманщик. И водит отвратительно.

Иду до остановки и злюсь. Обижаться на новую сокомандницу смысла нет, догадываюсь, что она не специально, потому что, сидя в автобусе, отмечаю, что видео удалено. Остается надеется, что знаменитая Вероника Ахматова его не изучила.

Впрочем, обиженной мести нашей звезды универа я тоже не опасалась. Мы на разных факультетах, никак не соприкасаемся. Максимум, она пошипит на меня в столовой. Переживу.

Под трибунами все из поддержки успели переодеться, обсуждают гулянку и немного косятся на меня.

– Ты же с Зарубиным уехала? – уточняет опухшая Данилова, прижимая к голове холодную бутылку с водой.

– Да, только давай без твоих намеков, – отрезвляю подругу. – Я ему благодарна, что он довез меня без приключений, проводил до дома и отбыл.

О позорном отступлении предпочитаю молчать.

– Я-то думала… – грустно срывается с ее губ.

На моей памяти Аленка ни разу не была свободной. Вечно с кем-то встречается, вечно крутится какой-то парень. И она жутко переживала, что с момента нашего знакомства, я ухажером так и не обзавелась.

– Пойдем, болезная, – смеюсь над ней.

Благо Лиза всех позвала внутрь и предложила заняться разминкой. Вчера она не лгала, дала сегодня всем прийти в себя. Мы только растягивались, никакого намека на трюки и танцы.

Единственное, что напрягало, это звуки из основного зала, где в это же время тренировалась команда Барсов. Судьба будто издевалась надо мной. Все наше расписание совпадало с занятиями молодежной команды. Или девочки подгадали, многие из них встречались с юношами.

– Ого, – впечатлилась наш капитан.

Мне почти ничего не стоило сесть в обычный продольный шпагат, в поперечный или сделать вертикальный. Без сложностей я могу водрузить ноги и на стул, а сама оставаться на коврике.

– Художественных гимнасток у нас еще не было, – радостно заключает Лиза. – С тобой можно сделать много чего интересного.

– Давай, – улыбаюсь я.

В груди тепло, соскучилась по похвале, по нагрузкам, по выступлениям особенно. Пусть не соревнования, зато азарт и адреналин присутствуют.

Внезапно музыка, игравшая на фоне, останавливается. В отражении вижу, как двое парней сбрасывают спортивные сумки и отходят от оборудования.

Я невольно постанываю. Опять он.

– О, это мы удачно зашли, – склоняет голову на бок Зарипов, стреляя в меня глазами.

За ним стоит Антон и тоже меня изучает. Пронизывающий взгляд светлых глаз с укором напоминает о его просьбе. Я ведь ничего не написала вчера, не сказала, что вошла и все в порядке. С другой стороны, чтобы со мной могло произойти в родном подъезде?

– Кажется, – щурится Лиза и улыбается гостям, – к нам пришли зрители? – Ее появление баскетболистов не смущает. Насколько мне известно, они дружат много лет, тусуются в одной компании, и она знает ребят чуть ли не с детства. – Девчонки, не стоим. Повторим связку. Один, два, три…

Девушки собираются, подмигивают и радуются вниманию, тем более что многие имеют отношения с барсами.

Чудом заставляю себя не покраснеть, когда Данилова одними губами говорит:

– За тобой…

Ее, напротив, куда больше заботят сплетни и интерес парней ко мне. Вряд ли зависть, которую испытывает Сашка, а все равно раздражает.

Матвей и Антон из-за меня пришли? Просто перед нами покрасоваться? Впечатление, словно после несостоявшейся аварии они на меня поспорили. Или между ними протекает вялотекущий конфликт, и каким-то образом я оказалась в эпицентре назревающего урагана.

Им нормально, а я раздражаюсь. Жутко бесит, что снимают видео, что меня обсуждают за моей спиной, что я в соцсетях похожа на влюбленную фанатку, цепляющуюся к звезде нашей молодежной лиги.

Хотя… какая, к черту, разница? Становится объектом флирта для Матвея я не планировала, прыгать к нему в постель уж точно.

В танце я выкладываюсь на полную, спортивное прошло не позволяет лениться. И вроде отвожу взгляд от зеркала, но вижу, что ни Зарубин, ни Зарипов глаз от меня не отводят.

– Ладно, – Лиза останавливает тренировку и тянется за полотенцем. – На сегодня хватит, все равно мы только начали. Давайте встретимся в понедельник и продолжим нормально. Без похмелья, – она прибавляет громкости в голос, – без недосыпов и других неприятностей. Мэтью, – по-дружески обращается к Матвею, – следующий матч же через две недели? У нас?

– На нашей арене, да, – кивает брюнет.

Лиза фыркает. Оно и понятно, после гулянки почти все еле шевелятся, зевают. Поражаюсь, что никто не пропустил. В общем, до приличного уровня мы недотягиваем несмотря на ее искреннюю похвалу в мой адрес.

– Успеем, – отмахивается девушка. – Не поможешь? – Указывает на музыкальное оборудование.

– Ты слишком дорого мне встаешь, – кривится Зарипов, – бери Антона, – толкает друга в плечо.

– Нет, увы, – у Зарубина чуть приподнимается уголок губ, и он потирает опухшую руку. – Ты сегодня малость озверел. Мне еще нашему врачу придется показаться.

Эх, даже жаль, что их тренировку я не застала. Иногда в универе я наблюдаю за ребятами. Нашей команде, конечно, далеко до профессиональных спортсменов, но игра захватывает.

Что у них там приключилось? На локоть Антона, и все что выше, больно смотреть. Конечность опухла, покраснела. Его явно толкнули, и юноша неудачно упал. У гимнасток больное место – позвоночник и ноги, у баскетболистов, похоже, страдает все тело.

Не устаю превозносить маму и бабушку за мудрый выбор и нежелание отдавать дочь в хоккей. Мой родной отец был истинным фанатом ледовых побоищ, порывался отвести маленькую девочку в суровую секцию. Мне свезло, ходила бы помятая, побитая и без зубов.

– Посторонись, болезный, – Матвей уже схватил музыкальный пульт и уверенным шагом направился к дверям. – Детка, сделай одолжение, дождись меня, – вворачивает между делом, словно мы парочка какая-то.

Просьбу пропускаю мимо ушей.

– Кира, ты идешь? – торопится Алена. У нее назначено очередное свидание с Русланом, и она категорически настроена не опоздать.

– Нет, беги, – отвечаю и шагаю к Антону.

Добрая я и мягкая. Какой мне большой спорт с моим характером? Вроде ничего не сотворила, а терзает чувство вины перед парнем.

– Привет, беглянка, – кажется, Зарубин что-то понял по моему лицу, начал первый.

Радует, что не обижен, не дуется, в общем, опять ведет себя как нормальный мужчина. Разумный и осмысленный.

– Привет, – улыбаюсь я и от смущения перекатываюсь с пятки на носок. – Что с рукой, сильно болит?

– Неважно, – хмыкает он, – я тебя ничем не расстроил? – закидывает меня новыми вопросами. – Ты очень быстро унеслась. Телефон твой не знаю, иначе написал бы. И ты сообщение не присылала. Ничего не случилось?

Случилось. Тебе в попутчики досталась чересчур скромная дурочка, которая и сама не понимает, чего в то мгновение хотела.

Сама, естественно, произношу другие слова.

– Нет, прости. Осознала, что мои домашние переволновались, – честно вру я, нервно запуская пальцы в волосы. – Прости, что не отписалась. Хотела спать и все такое…

– Прощу, – тянется он к моей сумке, – когда пообедаем. Понятия не имею, как принято у танцовщиц, но мы, – он незаметно поигрывает мышцами, – превращаемся в стадо неуправляемых зверей, если голодные. Как у вас?

– Тоже, – еле держусь, чтобы не рассмеяться. – Девочки превращаются хуже. Ты когда-нибудь видел стадо разъяренных фурий?

– Нет, и не хотелось бы. Так ты согласна?

Не успеваю открыть рот, как в нашу беседу вклинивается третий.

– Нет, не успеет, – громко обрывает Матвей.

Неизвестно, сколько он стоит, что успел услышать. Навалился боком на проем, скрестил руки, а пальцами поигрывает ключами от помещения.

В воздухе буквально повисло напряжение. В темных глазах брюнета плещется злость, издалека видно. Второй тяжело дышит, скрипит костяшками. И Антон, и Зарипов молчат. Я все больше уверяюсь, что между ними что-то произошло, но никак не могу взять в толк, причем здесь я.

– Ты чего здесь забыл? – поворачивается Зарубин. – И почему не успеет?

– Лиза попросила закрыть, – выпрямляется брюнет и направляется к нам. – А не успеет, потому что… – держит зачем-то паузу, – я только что был у врача. Я же виноват, – взглядом указывает на пострадавшее плечо, –  считай, позаботился. Но не переживай, девушку я накормлю. Кира, детка, собирайся.

Матвей ведет себя так, словно сказал какой-то пустячок и не сомневается, что я соглашусь.

– Мне надо в душевые, – скромно мотаю головой и осторожно отхожу подальше и от Антона, и от Зарипова.

Жалею, что вообще подошла. Зачем поперлась извиняться? Это даже не молот и наковальня, это фарс, идиотизм, и я не подписывалась становиться невольным участником их соревнований.

Зарубин, кажется, воодушевляется. Поигрывает плечами, несмотря на боль, вздергивает подбородок.

– Тогда дождись меня, Кира, я постараюсь побыстрее. Можем пойти вместе.

Его рука тянется ко мне, а я невольно вздрагиваю. Мгновение, когда я чувствовала себя уютно в обществе с ним, исчезло, испарилось. Испарилось, потому что его «друг» Матвей живет и ведет себя не как обычный человек, а будто палящее солнце. Выжигает озоновый слой, земли и кислород. Заставляет терять равновесие.

– Прости, – нервно перевожу взгляд то на одного, то на второго. – Я тут вспомнила… ээ… меня мама просила поторопиться.

– Понятно, – Антон закатывает глаза, но по-доброму, без злости, кивает. – Напиши мне, пожалуйста. Вечером пересечемся.

– Ээ… ладно, ок, – смешиваюсь, но осознаю, что будет некрасиво: ретироваться во второй раз.

Выходим мы из зала втроем. В общем холле свободно, никого нет. Я глупо извиняюсь, опустив взгляд, и сбегаю в душевые.

Там за секунду принимаю душ, переодеваюсь из формы в обычную одежду, а потом долго сижу на лавочке около шкафчиков. Падаю лицом в свои же ладони и обдумываю: куда я вляпалась? Надеюсь, к моему выходу оба уже уедут.

Как назло, надо мной издевается собственная совесть. Требует, чтобы я написала Антону и оставила свой номер. Учитывая, что у меня не железные нервы, и в целом я мягкая и пушистая, сдаюсь под напором своей самосознательности.

От него ничего не приходит. То ли он еще у врача, то ли уже за рулем.

Трусливо выглянув из-за двери, надеваю очки и шустро семеню по мраморной плитке. Дохожу до выхода из комплекса и слышу женский визг.

– Ты меня на нее променял? На эту шалаву?

Лопатки начинают пригорать. Я узнаю голос, узнаю запах дорого и безумно сладкого парфюма. Видимо, видео и сплетни дошли до ушей Вероники. Лично явилась разобраться с бывшим.

Только не оборачиваться, только не оборачиваться. Любопытно посмотреть на физиономию вредной мажорки, достающей всех в универе. Но по мне она никогда не проходилась, не замечала…

– Ника, отвали, –  фыркает на нее Зарипов. – Зачем ты сюда пришла?

– У тебя разрешения должна спрашивать? – шипит разъяренная Ахматова. – Ты помнишь, кому ты всем обязан? Да без моего отца…

– Заткнись, Ника, – угрожающе начинает Матвей. – Кира, погоди!

Куда там? Я припускаю во весь опор, шаг сменяется бегом. Но успеваю подметить прогресс в нашем общении. Уже не детка – Кира.

– Да стой, кому говорю, – он оказывается рядом и привычно хватает за запястье.

Ага, убежишь от такого, он меня чуть ли не на три головы выше.

Обрываю его руку, и повторяя тон его подружки, гневно бросаю:

– Да что вам обоим надо от меня? Вы поспорили? Забудьте.

– Поспорили? – брови Матвея изумленно вскидываются вверх. – Что за бред? Я не пятиклассник.

– Тогда отвали, Зарипов, – мычу сквозь зубы. – К тебе не поеду, с тобой тоже. Тебе есть с кем утешиться, – подбородком показываю на застывшую Веронику.

Благо она нас не слышит… пока. Несется вперед, похожая на быка. Врывается между нами, отталкивает меня.

– Мы недоговорили!

– Я тебе все сказал, – хмурится Матвей. – Отношения закончены, чужие объедки я со стола не подбираю.

– Ничего не было, – девушка переминается с ноги на ногу. – Обычная переписка, флирт. Ты поступал хуже.

– И тебе ничего не обещал, – отрезает баскетболист, когда ты…

Вероника беспомощно оглядывается на меня и взрывается новым всплеском негодования.

– Поэтому с этой мышкой загулял? Последней девственницей в университете. Чего-то новенького

Открываю и закрываю рот от шока. Сашка тварь. Растрещала среди своих подружек. Не то чтобы я делала из этого факта секрет, но полоскание моей личной жизни, моего выбора бесит.

К тому же несмотря на ее старания, Матвея от меня эта новость точно не оттолкнула. По-моему, он даже больше заинтересовался.

Решено! Вернусь домой, убью сестру.

– Ника, завали, – лениво тянет Матвей и спускается по лестнице к своей машине. Пока эта парочка увлечена разговоров, я неслышно крадусь, намереваясь свалить поскорее.

Плохо, что молчу, даю себя оскорблять, но еще хуже, если Ахматова развопится на всю улицу. Они и так стали предметом сплетен расходящихся спортсменов и работников комплекса.

Постепенно их голоса затихают. Мне рукой подать до забора и шлагбаума, но судьба делает мне новую подножку.

Позади рычит мотор, и за несколько метров от меня раздается звук визжащих тормозов. Распахивается передняя пассажирская дверца.

– Кира, садись, – предлагает мне Зарипов.

– Нет, – уперто отказываюсь. – Я сказала, что не поеду.

– Отлично, – хмыкает парень, – так и буду тухлить до твоего дома.

И не лжет. Снизил скорость до черепашьей. За ним собираются машины и принимаются гудеть. Шум стоит оглушительный.

Из будки выбирается охранник, он искренне не понимает, в чем дело, потому что шлагбаум он поднял, а люди беснуются. Завидев нас, кривится.

– Девушка, а вы не могли бы перестать ломаться. Не видите, какую пробку создаете?

В машине слышится смех Матвея.

Отлично, это он ведет себя как идиот, а выговаривают за пробку мне. Естественно, он же звезда.

Я все равно включаю гонор, но длится мое упрямство мгновение. Звуки раздражают, и в отличие от Зарипова, я сочувствую людям, спешащим по своим делам.

Плюхаюсь на сиденье, с грохотом захлопываю дверь.

Матвей косится и не скрывает веселого настроения.

– Правда, могла и не ломаться, детка.

– А ты мог представление не устраивать, – смотрю на него и демонстративно пристегиваюсь.

Он хмыкает, прибавляет скорости и с ревом выезжает с территории спортивного комплекса. Меня буквально вжимает в кресло, к горлу подкатывает комок тошноты.

– Перестань, перестань, – ору, как ненормальная.

Знала же, что ехать с ним куда-либо – плохая идея. Зарипов – маньяк. Ему нужно проживать жизнь на максимум. И если в спорте это отличный ход, то кататься по улочкам нашего городишка с бешеной скоростью чревато последствиями.

– Чего ты испугалась? – он приотпускает педаль, и машина уже едет в более приемлемом темпе. – Я отлично вожу, немного агрессивно. Проходил курс экстремального вождения.

– Я так понимаю, куда бы ты ни выехал, там и становится экстремально, – скептично отзываюсь. – Что ты от меня хочешь? Куда мы едем? Я не шутила, когда говорила, что тороплюсь.

Он бросает хитрый взгляд.

– Танцуешь ты лучше, чем врешь. – Матвей устраивается поудобнее. – Едем мы обедать. Обычный, приличный обед.

– Обед? – поднимаются мои брови.

– Ты вроде учишься хорошо. Знаешь, что такое обед.

Пропускаю мимо ушей колкость и продолжаю расспрашивать.

– Зачем? – я искренне недоумеваю. – С чего ты ко мне привязался? Преследуешь, словно ты сталкер какой-то. Вы с Зарубиным поспорили на меня?

Мне душно, несмотря на прохладный воздух в машине. Неприятно и липко, что ли, от жарких взглядов парня и от его близости. Но не могу не признать, что Матвей меня волнует. Правда, не в хорошем смысле этого слова.

– Я же сказал, – мотает баскетболист головой, – я не школьник, чтобы спорить на девчонку. Тебя устроит ответ, что ты мне понравилась?

– Понравилась?

Господи, переспрашиваю как дурочка. Мне надо слух проверить… или мозги.

– Мать твою, Кира, – Зарипов закатывает глаза. – Ты же красивая, гибкая девочка, да еще и с характером. Чего странного в том, что ты мне понравилась?

– Потому что в универе ты меня два года не замечал? – приходит моя очередь закатывать глаза.

В целом я не отрицаю своей привлекательности. У меня классная спортивная фигура, правильные черты лица. Да я на персонажа диснеевского похожа. Будь я поуверенней, наверное, купалась бы во внимании парней. Но чего нет, того нет.

И, честно признаться, меня все устраивало. В большом спорте я была слишком мала для свиданий, потом травма, потом лечение, после я поступила и полностью погрузилась в учебу. Я этим летом едва очнулась, осознала, что юность проходит мимо меня, и я даже не успела нагуляться, повеселиться по-настоящему.

С другой стороны, веселье возле Зарипова меня напрягало. Он казался мне опасным.

– Не замечал, я там крайне редко появляюсь, – сообщает он будто между делом. – И если прихожу, то чтобы заняться делами, а не клеить кого-то. А ты, как снег на голову упала.

– Ты меня чуть не сбил, – морщусь я, справедливо напоминая о его отвратительном поступке. – И я не давала повода вести себя так со мной.

– Ну, не хватать же и не забрасывать тебя насильно? – усмехается Матвей.

Он останавливается и начинает парковаться, сосредоточившись на зеркалах и камере заднего вида. Я же осматриваюсь, ищу в салоне следы его бывшей девушки и отчаянно игнорирую его последние слова.

А он смог бы?

Интуиция подсказывает, что да.

Зарипов выходит первым, а я не тороплюсь. Потом ловлю странное чувство дежавю, когда Матвей открывает дверцу с моей стороны. Он, оказывается, тоже может вести себя культурно и вежливо.

Мы приехали в ресторан в центре города. Моя мама неплохо зарабатывает, я теперь получаю небольшую зарплату от клуба «Барсов» за поддержку, два раза в неделю веду занятия танцев, но все равно не могу позволить себе отдыхать в подобном месте.

Меня жаба задушит оставлять половину моего гонорара за один никчемный обед.

Невольно отстраняюсь, делаю шаг назад.

– А…

– Хватит, – Матвей по-свойски кладет мне руку на талии. – Если я приглашаю девушку, я всегда за нее плачу. Тебя это волнует, да?

Киваю, видимо, по моему лицу действительно все видно.

– Пойдем, не бойся, детка, – хриплым голосом шепчет брюнет. – Я хотел поболтать, узнать тебя получше. А в забегаловках шумно.

Меня смущает его ладонь, съехавшая на бедро, его нашептывания. И сцену не устроить, потому что по улице шагает много людей, а на последней ступеньке ожидает кто-то из персонала, открывающий дверь перед гостями.

Ладно, Матвей прав. От одного обеда не убудет. И я ему ничего не должна. Он меня едва ли не силком затащил на сиденье. Поговорим, и хватит с него.

Внутри приятная прохлада, полумрак. На стенах развешены светильники с теплым светом. В центре огромного помещения, у стены сцена, а за ней искусственный водопад. Не вычурный, не в цыганском стиле, но и как правильно назвать, не знаю.

– Добрый день, Матвей Равильевич, – улыбается ему красивая шатенка, стоящая у стойки с меню. – Рады вас снова видеть.

– Нам столик в углу, – обращается Матвей к хостес, не снимая с меня своей руки.

– Одну минуту, следуйте за мной.

Она идет вперед, покачивая бедрами, обтянутыми узкой юбкой. К чести Зарипова он взгляд не опустил, упрямо тянул меня.

– А есть в городе то место, где тебя никто не знает? – зашипела я.

Понятия не имею, что на меня нашло. Матвей довольно известен в наших краях, явно бывал не единожды, знание шатенки объяснимо. Но мне жутко неуютно в простеньких штанах и коротком топе, когда большинство гостей в дорогих пиджаках и броских платьях. Зачем он меня привел именно сюда? Мало кофеен?

– В университетской столовой, – не задумываясь, бросает парень. – А вот и наше место.

Мы садимся, нам тут же вручают меню, и одарив баскетболиста обворожительным взглядом, хостес удаляется.

– Детка, расслабься, – советует Матвей. – Сидишь, словно на иголках.

Но его выражение лица моментально меняется, когда недалеко от нас раздается мужской голос и женский смех.

– Твою мать, – Зарипов злится. – Что он здесь забыл? Сказал, что весь день проведет в офисе.

Я ничего не понимаю, но через несколько секунд ощущаю движение рядом. На наш стол ложится чужая ладонь.

– Добрый день… сын.

Разворачиваюсь и чувствую себя еще хуже. Я не готова то с Матвеем сидеть, а в ресторане оказывается его отец, не один, со спутницей. И судя по всему Зарипов не рад появлению старшего родственника.

– Здравствуй, – хмурится парень, сдавливая краешек стола. – Может, тебе стоит вернуться к Ирине? Кажется, твоя невеста скоро обидится.