Испорченные плоды

В гостиную вошел юноша лет семнадцати-восемнадцати. Это был сын Генри, которого он воспитывал без супруги. Приличный на вид молодой человек галантно поздоровался с Вивианой, затем более сдержанно с Томасом и отошел к отцу. Звали его Джерри. Девушку даже удивило, что у такого наглеца Генри столь приятный сын. Он и внешне не был похож на отца, отсутствовала чрезмерная слащавость, была лишь юношеская миловидность, а волосы его, в отличие от отцовских, были светлые, курчавые и весело колыхались на голове. Вопросы об отсутствии матери возросли.

Из сада вошла белокурая дама довольно молодого возраста. Это была дочь четы ‒ Розамунд. Сначала она показалась приятной и воспитанной, а на внешность очень ухоженной ‒ в дорогих изысканных украшениях, с красивой прической и в атласном зеленом платье с буфами. Она манерно, как подобает леди, поприветствовала прибывших, затем слегка наклонила голову перед отцом. Легкая улыбка не сходила с ее лица. И всё бы ничего, однако пропала ее матушка. Некоторые детки, похоже, не очень-то печалятся…

‒ Ну что ж, семья в сборе, давайте начнем, констебль, ‒ сказал глава и показал рукой занять гостям места на софе. ‒ Уважаемая писарь… ‒ специально добавил Вивиане, дабы выделить ее.

Судя по всему, мистер Эдвард разделял мнение Генри, что девушкам не место в управлении, да и еще много где. Возможно, их место у станков на фабрике Чарли.

Когда все присели, Томас хлопотливо открыл папку, откуда посыпались листы бумаги. Он принялся их собирать, но тут упал его убор и откатился к ногам Розамунд. Дама была обута в легкие тканевые туфли, украшенные на носах жемчугом. Она тотчас нагнулась и подняла вещь.

‒ О, простите, как неловко вышло… ‒ распереживался и покраснел констебль.

‒ Ну что вы, мистер Уилсон, ничего страшного, такая мелочь, ‒ весьма услужливо, милым голоском не сказала, а даже пропела соловьем кокетливая Розамунд.

Дама сама подала убор, не попросив об этом стоящего неподалеку лакея. Томас принял его трясущимися руками. За этим всем наблюдала внимательная Вивиана, от нее не укрылась попытка флирта со стороны Розамунд, причем в столь, казалось бы, неуместное время. Но кто ей указ и как сдержаться, если игривость живет внутри нее?.. Девушке пришлось не по нраву, невольно дала о себе знать ревность, да к тому же Томас, как обычно, раскраснелся, чем еще больше загнал себя в тупик. Удары его сердца будто трясли софу. Отвлек голос мистера Эдварда.

‒ Констебль, есть ли у вас какие-то зацепки? ‒ спросил глава.

‒ Пока нет, однако я для этого сюда и прибыл, я обязательно все выясню, сэр, ‒ ответил Томас, а взгляд его бегал по полу от волнения и, видимо, открытого взгляда голубоглазой Розамунд.

Это был первый раз, когда Том сказал «я» и не упомянул помощницу Вивиану, тогда как раньше всегда было «мы». Впрочем, девушку это не особо задело, больше трогал взор посторонней дамы, перед которой жених словно растаял.

‒ Кто из вас последним видел миссис Сибил и где? ‒ собравшись, спросил Томас.

Первым ответил супруг дамы:

‒ Я узнал о ее исчезновении вечером, когда спустился вниз на ужин. Супруги там не оказалось, слуги также ничего не видели, каждый был занят своим делом.

Вивиана записывала. Томас кивал. Девушке захотелось спросить, кто еще был в доме, и она ждала, пока это сделает констебль. Однако тот вновь перебирал бумажки и мешкал. В беседу включился Чарльз:

‒ Мисс Четтер, напишите, что тем днем в поместье никого из нас, детей, не было. Мы, вообще-то, живем в городе и сюда приезжаем по мере возможности.

Бровки Вивианы подскочили то ли от энтузиазма, что ее негласно приняли в дело, то ли от недоумения, что констебль показывает свой непрофессионализм, а может, все разом.

‒ Э-э… да, запишите, мисс Четтер, ‒ повторил за ним Томас, судя по всему, чтобы до конца не упасть в глазах важной семьи и заодно выделить свое превосходство над писарем. Ибо сия должность была ниже любого констебля.

Вивиана молча записывала, не показывая эмоций. Кокетливо поправив прическу, поинтересовалась Розамунд:

‒ Констебль Уилсон, у вас есть какие-то предположения, куда столь бесследно могла исчезнуть маменька?

Вивиана отвлеклась от записи и украдкой взглянула на даму. «Вряд ли у Томаса есть сейчас версия, да и вообще он уже потерял дар речи от этой красавицы», ‒ иронично подумала ревнивая девушка. Констебль честно ответил незнанием, но вновь пообещал, что вскоре выяснит.

‒ Мы очень на это надеемся, Уилсон, а иначе можем пожалеть, что пригласили вас к себе и любезно идем на все уступки. Мы недовольны вялым расследованием полиции! ‒ на повышенном тоне выдал Генри, указывая нагло пальцем.

Его попросил успокоиться старший брат. Однако Генри вспылил, былая слащавость сменилась гневом до покрасневших вытянутых, как у мыши, ушей.

‒ Уже прошел месяц, но эти недотепы даже не чешутся! Ни единой зацепки! ‒ кипятился он.

Вивиана представила, насколько быстро его улыбочка перешла в негодование, словно внутри сидело несколько личностей. Ее задело оскорбление в адрес Томаса. Внезапно у девушки вырвалось:

‒ Не волнуйтесь, мистер Гилберт-Фейнфорт, констебль обязательно найдет миссис Сибил, а также вашу пропавшую супругу.

На Вивиану уставился ошарашенный Томас, как и другие члены семьи. Кейт даже перестала хлюпать носом и резко закрыла рот, что клацнули зубы. Слова писаря заставили Генри растеряться. Тут прозорливая девушка точно поняла, что он что-то скрывает. Его сын заерзал на соседней софе и отвел взгляд.

‒ Что за чушь? ‒ все-таки выдал мужчина. ‒ Это что, в управлении такую информацию дали?! ‒ вскипел он.

Вивиане пришлось выкручиваться и даже извиняться.

‒ О, прошу прощения, я, видимо, не так поняла, когда читала документы. Там шла речь вроде бы о мисс Джейн.

Однако теперь слова о дочери задели отца. Мистер Эдвард явно занервничал, сжимая ручки кресла.

‒ Не нужно касаться дела Джейн, оно закрыто, ‒ пояснил как можно сдержаннее глава.

Вивиана вновь извинилась. Кажется, всё семейство заволновалось, Розамунд вдруг всплакнула.

‒ Наша бедная Джейн, зачем же она так поступила с нами, ‒ вымолвила с горестью дама.

‒ Сестра, успокойся, Джейн сама выбрала свой путь, ничего уже не изменить. Уехала и пусть живет счастливо, ‒ сказал Чарли, коснувшись плеча Розамунд через сидящую жену.

‒ Но хоть бы весточку… ‒ добавила сестра, как вдруг по ручке кресла стукнул отец.

‒ Не будем отвлекаться на то, что не относится к делу! Нужно найти того, кто действительно исчез не по своей воле, ‒ напомнил Эдвард.

‒ Мистер Гилберт-Фейнфорт, вы считаете, что миссис Сибил могли похитить? ‒ наконец собрался с мыслями Томас.

‒ Я уже не знаю, что думать. Сибил вряд ли могла просто так куда-то уйти или уехать. Очевидно, здесь причастны какие-то лица. И вам нужно это выяснить как можно скорее.

‒ Да, конечно, ‒ согласился Томас. Внутри он сильно переживал, что у него нет даже мысли о случившемся.

Глава на сегодня закончил общение и попросил лакея показать спальни гостям.

Вечером Вивиана тихонько пришла в соседнюю спальню Томаса на втором этаже.

‒ Что же вы, констебль, растерялись перед подозреваемыми? ‒ скрестив руки на груди, иронизировала она, не довольствуясь тем, что было с Розамунд.

‒ Да они вовсе не подозреваемые. Не думаю, что кто-то причастен к пропаже, ‒ спокойно ответил Том, не подавая виду и складывая свои вещи в ящик комода.

‒ Уже обживаешься в чужом доме, ‒ по-доброму усмехнулась Вивиана.

‒ Да так, решил вытащить нижнее белье, а то неудобно. А ты как на новом месте?

Вивиана отошла к окну и выглядывала на улицу из-за шторки.

‒ Я тоже достала вещи, иначе помнутся, ‒ ответила она.

Вдруг девушка заметила в саду даму в большой шляпе, которая шла к задним воротам. Перед тем как сесть в карету, она повернулась в профиль поправить платье, и Вивиана сразу узнала Розамунд.

‒ Хм, куда это на ночь глядя собралась мадам… ‒ задумалась она.

Розамунд ей не понравилась и даже не из-за ревности. Таилось в даме что-то странное, пока непонятное, но уже отталкивающее. Однако Томас принялся подтрунивать, мол, невеста впервые его приревновала и только поэтому ехидничает, нарочито называя Розамунд «мадам». Он подошел к невесте сзади и с улыбкой произнес:

‒ Мало ли куда едет, это не наше дело. А вот есть кое-какое дело, точнее, обещание…

‒ Констебль, держите себя в руках, а руки на поясе, ‒ с шутливой серьезностью ответила девушка. ‒ Раз обещала, значит, сделаю. Будьте терпеливы, ‒ речь шла о поцелуе.

В дверь вдруг постучала служанка. Она принесла поднос с ужином для констебля.

‒ О, важных гостей даже не соизволили пригласить за стол, ‒ сыронизировала недовольная подобным неуважением Вивиана. Впрочем, куда лучше не видеть лиц вроде Генри.

В комнату вошла зрелая, чуть сгорбившаяся служанка Долорес. Пока она ставила поднос на стол, девушка решила поинтересоваться:

‒ А что вы думаете об исчезновении миссис Сибил?

Долорес занервничала, случайно стукнув кружкой о блюдце.

‒ Я ничего не знаю, мисс, я работала в тот вечер на кухне, ‒ ответила она или, лучше сказать, ушла от ответа. ‒ Ваш поднос сейчас также принесут, ‒ добавила служанка и быстро откланялась.

Когда Долорес вышла, Вивиана вздернула бровью, глядя на Томаса, и вымолвила:

‒ Что думаешь?

‒ Думаю, она что-то знает.

Девушка кивнула. Перед ее уходом Томас решил сказать:

‒ Вив, тебе не нужно говорить ничего провокационного членам семьи, будь молчалива, больше слушай, иначе, не дай бог, произойдет ссора и нас отсюда вытурят с позором.

Она податливо согласилась, понимая, чем грозит гнев семейки. Подставлять Томаса и отца Вивиана никак не хотела.

Утром девушка надела синее скромное платье с горловиной, которое когда-то одобрил отец, собрала волнистые густые волосы и вышла из спальни. На стук в дверь Томас не открыл, это немного удивило Вивиану. Тогда она решила спуститься вниз. По пути, будучи на ступенях, девушка услышала тихий разговор: под лестницей, видимо, тайно вели беседу Розамунд и жених Вивианы. Дама о чем-то ведала и вдруг хихикнула. Если поначалу девушка хотела подойти, ибо от нее секретов у констебля нет, то после смеха вдруг быстро спустилась и скорее прошла к парадным дверям. Услышанное крайне задело, шепчущаяся парочка вызвала наплыв ревности и даже обиды.

Вивиана пошагала по одной из троп и забрела во внутренний двор. Там располагались разные помещения, в том числе конюшни, свинарник, дворик для кур и даже вольеры для хищников. За аркой послышалось ржание лошади, и Вивиана решила пройти дальше. Резко выйдя из-за арки, она почти наткнулась на спаривающихся лошадей. Жеребец заскочил на кобылу и на глазах краснеющей девушки оприходовал ее. Вивиана выпучила глаза и невольно ахнула, быстро моргая. Картина выдалась весьма обескураживающая.

Внезапно раздался мужской голос:

‒ Не нужно смущаться, мисс, это самый что ни на есть естественный процесс у всех живых существ.

Вивиана залилась румянцем еще больше. Неподалеку стоял молодой человек, видимо, наблюдавший за лошадьми, а теперь и за попавшей сюда ненароком девушкой. Голова его была приподнята, как и одна бровь в легкой ухмылке, он стоял у стены и опирался на нее боком. Крепкая грудь была покрыта старой серой рубахой, пыльные штаны заправлены в грязные кожаные сапоги. У мужчины были длинные волнистые волосы, собранные в разлохмаченный хвост, точно грива необузданного жеребца. Среди прочего Вивиана сразу обратила внимание на его голос: он выделялся и был не такой, как у многих представителей сильного пола. С мужским звучанием, однако с ноткой задора, этакая подача себя через огонек в голосе, что было трудно сразу для себя понять обескураженной девушке. Ее просто привлекло, сердце забилось чаще.

Наблюдая за растерянным свидетелем естественного процесса, мужчина продолжал улыбаться и даже посмеиваться. Внезапно смущение настолько сильно овладело Вивианой, что она не смогла себя держать в руках и выдала:

‒ Это отвратительно!

Девушка отступила за арку, жеребец вновь заржал в завершении процесса, а мужчина громко добавил:

‒ Вы наверняка еще незнакомы с юным дарованием, утром она часто кормит уточек у озера.

Вивиана не поняла, о ком речь, да и не того ей сейчас было. Странная встреча, этот пристальный взгляд темно-карими глазами и картина естества жеребца вскружили голову неискушенной чувственной, но воспитанной в ханжеском обществе особе. Пытаясь отдышаться, Вивиана все еще шла, пятясь. Внезапно она наткнулась на подошедшего сзади Томаса. Вскрикнув от неожиданности, она заявила:

‒ Ты меня напугал! Чего крадешься?

‒ О, прости, Вив, я тебя потерял. Лакей сказал, что ты пошла в сторону хозяйственных построек, ‒ вытянул он ладони, успокаивая взбудораженную невесту.

Вивиана вроде бы успокоилась, однако сердце продолжало часто биться.

‒ Да что с тобой? Ты привидение увидела? ‒ не понимал Томас.

Девушка на мгновение закатила глаза от воспоминания увиденного. Но не могла вымолвить ни слова об этом. Пусть остается ее секретом. Вместо объяснений она потребовала оправданий от жениха.

‒ Лучше скажи, что это ты делал под лестницей с мадам? М-м? ‒ в недовольстве скрестила она руки на груди, дабы на самом деле скрыть сердца стук.

Первой реакцией Томаса был испуг, ведь он полагал, что их никто не слышал.

‒ Вив, это совсем не то, что ты могла подумать, ‒ принялся оправдываться он и взволнованно теребить головной убор.

‒ Перестань, а то он снова укатится куда-нибудь, ‒ сыронизировала уязвленная девушка.

Томас, как обычно, не ответил на колкость, выдохнул и стал рассказывать:

‒ Миссис Розамунд позвала меня на беседу только для того, чтобы попросить расследовать дело о пропаже или, вернее, побеге ее сестры Джейн. Она переживает за нее, за отсутствие вестей столь долгое время и хочет, вопреки запрету отца, узнать о ней.

‒ Ах вот как… ‒ вроде бы успокоилась Вивиана и сменила недовольство на озадаченность. ‒ Значит, отец Джейн запретил искать и даже обсуждать ее.

‒ Верно. И миссис Розамунд это не нравится. Даже несмотря на то, что сестра похитила драгоценности. Однако я даже представить себе не могу, где и как искать беглянку.

Вивиана также задумалась и отвела голову в сторону. Там виднелось озеро. Вспомнив о словах незнакомца о юном даровании и уточках, она наконец поняла, кого из членов семьи вчера не встретила.

‒ Каталина… ‒ произнесла девушка и направилась в сторону озера.

По пути Томас уточнил, куда и зачем они направляются. Невеста ответила, что дочь Розамунд может быть у воды.

‒ Откуда ты узнала? ‒ удивился жених.

Вивиана шла и вновь невольно представляла ту картину, а также засевший внутри уверенный и даже будто возбуждающий взгляд незнакомца.

‒ Жеребец… ‒ вдруг вырвалось у смущенной девушки. ‒ То есть там был какой-то работник, он что-то сказал.

‒ Какой работник? ‒ допытывался Томас. ‒ Нам нужно сегодня опросить всех до единого слуг, ‒ догонял он быстро идущую впереди невесту.

‒ Вот и опросим, ‒ ушла от ответа она.

Пара вышла к озеру. На берегу никого не было, неподалеку располагался маленький деревянный пирс. Вивиана огляделась и стала думать, что ошиблась либо незнакомец вовсе сказал ерунду. Но тут ее взор привлекла качающаяся на воде мертвая утка. Девушка сделала шаги ближе и увидела, что у птицы почти оторвана голова, болтающаяся на честном слове. Ахнув, она тут же отошла.

‒ Ой, бедная птичка, ‒ вымолвил опечаленный Томас. ‒ Наверно, зверёк какой загрыз.

Пара направилась в дом. В гостиной стали расспрашивать каждого из числа прислуги, коей было много. Вивиана поначалу записывала, но позже перестала помечать об одних и тех же ответах, что никто ничего не видел. Она погрузилась в свои мысли.

В холле раздался тонкий смех. За дверями показалась девочка лет тринадцати-четырнадцати. У нее были заплетены две милые косички до поясницы длиной. Чернявая, с длинным острым носиком особа взглянула на гостью с улыбкой, но почему-то исподлобья и проскользнула дальше. Вивиана поняла, что это та самая Каталина.

Писарь вдруг подорвалась с места и последовала в холл. Томас слушал очередную служанку, но, увидев странный уход невесты, с удивлением отвлекся. На улице Вивиана окликнула Каталину по имени и догнала. Поприветствовав с улыбкой, девушка нарочно сказала:

‒ У вашего поместья такое чудное озеро неподалеку, сегодня побывала там, и мне показалось, я видела тебя.

Юная особа оказалась вовсе не простым открытым человечком. Ее черный взгляд исподлобья наводил волнение, хотя, казалось бы, она еще ребенок. При этом она тоже улыбнулась и ответила:

‒ С чего бы вам меня видеть на озере. Я там не была сегодня.

Речь сбила с толку. Далее Каталина намеревалась продолжить путь. За ней вышла няня с сумкой.

‒ Э-э, а можно с тобой поговорить насчет твоей бабушки? ‒ попыталась остановить девочку Вивиана.

‒ Вам обо всем скажет моя матушка, а мне пора на занятия, ‒ добавила она и направилась в сторону кареты.

Вивиана вернулась в гостиную и все ждала, когда пригласят для опроса того незнакомца. Но почему-то его не оказалось среди опрашиваемых.

‒ Томас, здесь только слуги, что работают в доме, а также кучеры. Но что же другие, конюхи, свинопасы?.. ‒ не выдержав, тихонько спросила она.

‒ Ну… думаю, они тем более ничего не видели, они ведь не бывают в доме, и потом, мистер Эдвард вряд ли позволит свинопасу сесть на светлую софу.

‒ Точно. Как же я не подумала о дорогущей мебели, ‒ сыронизировала девушка.

‒ Ш-ш-ш, ‒ одернул ее Томас во избежание проблем.

У пытливой Вивианы закрадывались мысли, что уж больно всё странно, некоторые члены семьи вызывали у нее вопросы. Но дабы найти ответы, придется попотеть и поработать самой, ибо никто из них и даже слуги не собирается путно помогать следствию.

Когда наступила ночь и в доме стихло, девушка тихонько вышла из спальни и направилась по коридору. Бра тускло освещали помещения, в огромном поместье царил полумрак. «Что бы я делала, если бы хотела сбежать от мужа?» ‒ пытаясь поставить себя на место пропавшей дамы, рассуждала Вивиана.

‒ Мне бы был нужен экипаж, ибо вряд ли дама в возрасте поедет на ночь глядя на лошади. Но перед этим я бы собрала хоть маленькую сумку в дорогу.

Таким образом, рассуждения повели искательницу в спальню хозяйки. Как поведала днем Долорес, супруги ночевали в разных комнатах, якобы ввиду возраста. А значит, в жизни четы было что-то не так, возможно, наступил кризис.

На третьем этаже было тихо. Вивиана увидела приоткрытую дверь в комнату возле спальни главы и поняла, что это опочивальня миссис Сибил. Стояла лунная ночь, освещая просторную комнату. Первым Вивиана заметила на столике фотографии и подошла. В центре стоял портрет во весь рост самой хозяйки. На ее шее красовалось аляповатое бриллиантовое колье в три яруса с большими камнями. Дама была упитанная, но для своего возраста выглядела неплохо, вовсе не назовешь ее старухой. А вот выражение лица сразу же показывало надменность и важность. Нрав у нее был, очевидно, сложный. Рядом стояла фотография вдвоем с мужем, далее ‒ со всеми детьми. На одной Вивиана увидела девочку и поняла, что это погибшая внучка миссис Сибил и дочь Чарли. Она стояла смирно и не улыбалась, скорее ее лицо вообще ничего не выражало, в отличие от той же веселой и замысловатой Каталины. Возможно, вторая была любимой внучкой. Ладонь отца лежала на плече ныне погибшей, судя по всему, в знак любви и поддержки.

Внезапно внимательная Вивиана заметила странно выпирающий живот из-под темного платья Кейт ‒ супруги Чарли. Она стояла возле мужа, позади дочки, голова подростка прикрывала часть живота, было трудно точно понять. Тогда сыщица взяла рамку и подошла к окну, тщательно рассматривая. Теперь же у нее сомнений не осталось ‒ Кейт была беременна. Вивиана достала фотографию из рамки, сзади была дата. Как следует из материалов дела, девочка была найдена мертвой в амбаре в октябре прошлого года. Здесь же стоит конец августа, то есть фотография сделана почти за два месяца до гибели ребенка. Также перечислены имена присутствующих на фотографии, девочку звали Шарлотт.

‒ Значит, Кейт родила примерно после смерти дочери, однако ничего не сказано о втором ребенке четы и в поместье больше никого нет. Это нужно выяснить, ‒ сказала себе Вивиана.

Она вернула фотографию на место, затем подошла к комоду и открыла. Там были аккуратно сложены вещи. Все ящики заполнены. Далее Вивиана открыла гардеробную ‒ в ней также все было завешено и заставлено вещами и обувью, а значит, миссис Сибил ничего не взяла с собой, если предположить, что она специально сбежала. Искательница направилась на выход. Внезапно в соседнем коридоре скрипнул пол и послышались шаги. Вивиана притаилась за углом и смутно увидела мужской силуэт, который вошел в спальню, а значит, это не мистер Эдвард.

Утром девушка сидела за столиком и рисовала запомнившееся ей громоздкое колье миссис Сибил. Никогда прежде она не видела подобной роскоши. Оно должно было стоить целое состояние. Постучала и вошла Долорес с кувшином воды для умывания. Вивиана у нее поинтересовалась, чья спальня находится во втором коридоре на третьем этаже. Служанка произнесла имя Генри. «Психиатр бродит по ночам по дому… Или же вовсе откуда-то вернулся?» ‒ думала девушка, шагая в ванную комнату.

‒ Мисс, вы желаете позавтракать у себя или присоединиться к столу? ‒ спросила Долорес.

Сегодня хозяева соизволили пригласить гостей за свой шикарный стол.

‒ А кто сейчас там?

‒ Мистер Чарли с супругой и мистер Джерри.

‒ Тогда я, пожалуй, присоединюсь, ‒ оживилась Виви.

В столовой раздавался звон приборов. Когда девушка вошла, Чарли и сын Генри галантно встали перед ней для приветствия. Она улыбнулась и присела возле юноши ‒ напротив Кейт. Сейчас было очевидно, что дама никого под сердцем не носила, талия ее была утянута корсетом. Услышав чавканье Джерри, Кейт резко вздохнула и не смолчала.

‒ Прекрати! ‒ вдруг оскалившись, сделала она тихо, но эмоционально замечание. Показалось, молодой человек ей даже противен. ‒ Неужели так и не научился трапезничать, как подобает в нашей семье, а не где-то там в проулках…

Речь озадачила Вивиану. Голову она держала слегка опущенной, дабы не выглядеть навязчивой, однако взглядом заметила, что Джерри стало неловко, он принялся собирать ложкой разбрызгавшуюся по краям тарелки кашу. Но теперь Кейт раздражил скрежет по фарфору.

‒ Да перестань же! Ничему тебя отец не учит, ‒ высказала дама, сжимая в руке свою ложку.

‒ Дорогая… ‒ сдержанно сделал ей замечание Чарли.

А под столом он задел ее ногой. Вивиана подметила это из-за его дернувшегося тела. Сложилось впечатление, что Кейт не такая уж тихоня, какой показалась в первый раз, а Джерри будто не член семьи, а приемный.

‒ Прошу прощения, ‒ для Вивианы вымолвила дама с натянутой улыбкой, при которой ее сухая кожа словно обтянула костлявые скулы худощавого лица.

Служанка принесла поднос с кашей для гостьи.

‒ Цветы уже доставили, сегодня можно отвезти на могилу Шарлотт, ‒ сказал Чарли супруге.

Вивиана тайно оживилась, внутри забурлили мысли, хотелось срочно вставить слово, дабы завести разговор о дочери.

‒ О, а какие цветы? ‒ первое вырвалось у девушки.

На это чета отреагировала вроде бы спокойно, Кейт решила поделиться:

‒ Шарлотт росла романтичной и мечтательной девочкой, она любила цветы, особенно лилии, но у всех нас была аллергия на сильный запах этих цветов, особенно не переносит их Чарли, но только не Шарлотт. Она могла заставить ими комнату и утопать в аромате.

Вивиана внимательно слушала, ей было интересно узнать побольше обо всей семье.

‒ О, я тоже люблю лилии, они прекрасны, ‒ поддержала она разговор.

Кейт вполне искренне улыбнулась, затем добавила:

‒ Шарлотт очень красиво рисовала натюрморты, у нее много рисунков именно лилий.

Внезапно в сердце писаря кольнуло. Вивиана и сама не поняла почему. Возможно, потому, что девочка была художницей, как и она.

‒ Шарлотт и рисовала, и писала, ‒ говорила Кейт, но вдруг ее взял за ладонь Чарли и тем самым прервал.

Вивиану немного смутила реакция отца девочки, ибо супруга с удовольствием делилась об увлечениях ребенка, словно это была для матери отдушина. Кейт занервничала и стала говорить дальше, будто назло.

‒ Она писала рассказы. Помнишь, дорогой, ее рассказ о мальчике, который потерял родителей и нашел прибежище у пастыря?

‒ Прекрати, ‒ уже недовольно произнес ей на ухо Чарли.

Ноздри его раздулись от эмоций, рука сильнее сжала ладонь жены. На глазах Кейт пробились слезы, и, не выдержав, она резко встала из-за стола. Одернув руку мужа, дама направилась к выходу из столовой. Чарли извинился перед Вивианой за срыв горюющей супруги, а девушка решила спросить:

‒ У вас один ребенок, верно?