Король Истван. Книга 2. Огненный Вензель

– Мы слышали про мудреца Слонце, – поинтересовался сын Маргариты Шестнадцатой. – Нам говорили, что он поможет.

– Добрый мудрец. Чистый. Свет от него так и льется, – улыбнулся собеседник. – Да его найти – постараться надобно. Уж больно много охочих во времена во все было. Кто – к Оракулу, а кто – и к волшебникам… Кто – к Марте, а кто и – к никчемному. Ходили, ходили, да того только и добились что озлили их. Вот и вышло нынче, что путь к ним – заказан. Да и не мудрено: поди сыщи башню его, ежели она – на краю бескрайнего болота. А так потому, чтобы не отвлекали людей важных почем зря-то.

– А где он: край бескрайнего болота?

– Ты, Ваше Величество, у воды своей поспрошай. Всяко мудрее она старика ополоумевшего. А дале оно как выйдет, так и выйдет. Чего тут загадывать наперед? Вам вот чего скажу, – помолчав, снова заговорил старик. – Тутыча раньше ведьмино с кикиморами логово было. Да как битюги с земель северных понабежали, так и сорвали их с мест насиженных, да на холм поющих загнали. Ох, и осерчали девоньки, да проку-чуть! Куда им против битюгов сделать! Вот, вам бы у них совета поспрошать.

– У ведьм с кикиморами?! – поразились странники.

– А что такого-то? – пожал плечами командир. – Ты, Ваше Величество, по харям не суди. Хари они, вишь дело какое, – разные бывают: и накладные, и худые, и добрые. Ту глубже гляди; что ховают за ними. С доброй не везде нынче и проживешь-то. Вот и прячуть их за оскалами. Окаянным-то что ли про воды не ведомо? Они и сами не тетехи, да столько ведают, что страсть! И всяких среди них полно: и добрых, и худых. Да вы и сами увидите, как попадете к таким.

Голос служилого становился все глуше и глуше, пока, наконец не смолк совсем; один за другим товарищей сморил сон.

Когда проснулись, был уже вечер. На столе их ждали разогретый самовар и пузатый чугунок с дымящимися щами. На столе – аккуратно разложены четыре деревянные ложки. Старика же и след простыл. Ни его самого, ни копья, ни доспехов. Словно в воздухе растворился. Час прождали друзья появления хозяева, но он так и пришёл.

Поняв, что ждать стража смысла нет, товарищи поужинали и двинулись дальше. Теперь уже ничто не преграждало им путь: шлагбаум был поднят, а, значит, командир гарнизона свою миссию выполнил. Чуть помедлив, друзья пересекли границу между землями. Отойдя метров на сто, они остановились, чтобы ещё раз взглянуть на лачугу старика. Кто знает, быть может, он вернулся и смотрит им вслед? Однако же никого не было.

Глава четвертая. Оракул без языка

Теперь друзья вышагивали по голой земле, словно сушёной листвой покрытой слоем потрескавшейся, ссохшейся грязи. Насколько хватало глаз, раскинулся этот унылый пейзаж, и даже как-то не верилось, что здесь может быть болото.

Искатели приключений быстро двигались вперёд. Уставшие от однообразного безжизненного пейзажа, они даже обрадовались, когда им начали встречаться сначала пучки пожухшей травы, клоками торчащей из земли, потом – чахлые, колючие кусты и приземистые скрюченные деревца. Заметно похолодало, а через четверть часа зарядил противный мокрый снег, тяжелым одеялом укрывший землю. Земля под мокрой шапкой раскисла и быстро превратилась в чвакающую жижу, так и норовящую засосать сапоги искателей приключений. То тут, то там из земли потянулись вверх странные белые столбы, а под ногами захлюпала болотная гуща.

– Странно, между болотом и сушей нет никакой границы, – озадаченно пробормотал Истван.

– Страж границы так и рассказывал. Вот, не представляю: как нам теперь этот самый край искать, – пробурчал Яромир.

– Угу, помню! – с трудом вырывая ногу из зловонной жижи, отвечал ему Истван. – Неудивительно, что никто до сих пор не нашел этого мудреца! А, а, ну отдай! – забыв про разговор, молодой человек принялся вытягивать из трясины в очередной раз застрявший башмак.

Борьба с трясиной отнимала все силы, так, что разговаривать не было никакой возможности. Тяжело сопя и останавливаясь каждые пять минут, они с черепашьей скоростью продвигались вперёд. Вечер сменился ночью, затем снова повечерело, а они преодолели не более пятисот метров. Взмокшие от напряжения они уже не замечали ни продирающего ветра, ни холода ни даже того, что столбы, словно наблюдая за нежданными гостями, медленно поворачиваются по своей оси. То и дело поднимаясь в воздух, чтобы выдернуть из трясины кого-то из товарищей, Эддр живо приземлялся на редкие кочки, едва лишь заслышав грозный свист приближающейся стаи летучих мышей.

– Никогда не бывал на болотах! – вырывая ногу из трясины, просипел тролль. – Клянусь, когда вернусь домой, прикажу осушить все заросшие лужи в окрестностях. Так, чтобы вокруг не осталось ни одного гнилого места. Или это так, или я сожру собственную бороду! Ого, а это что? – бородач кивнул в сторону нескольких огромных силуэтов.

Затаившись, путники уставились на снующих вокруг гигантов. Глаза странников, уже привыкшие к снегопаду и темноте, легко разглядели странных хозяев этих болот. Огромные, как холмы, они, словно бронёй, были покрыты толстой пупырчатой кожей. Куцые хвостики и косматые, совсем, как у лошадей, гривы. Огромные загнутые бивни и устрашающих размеров клыки придавали существам крайне воинственный вид, а широкие ласты на ногах позволяли легко и быстро перемещаться по болотной жиже. Едва заметив, что за ними наблюдают, существа, потешно похрюкивая, бросились врассыпную.

– Какие странные! – удивился Давид.

– Надеюсь, они не опасны, – задумчиво взглянул им вслед Истван.

– Выглядят совсем не враждебно, – склонив голову набок, горгуль проводил взглядом улепетывающих животных.

– Главное, у них можно кое-чему поучиться, – пробурчал тролль, оглядываясь по сторонам. – Ну-ка живо, соберите мне веток да побольше! – скомандовал он друзьям.

Товарищи разбрелись по сторонам и вскоре притащили целый ворох коряг и сучков. Устроившись поудобней на одной из кочек и взяв один из клубков, Яромир, что-то мурлыча себе под нос, принялся за работу.

Сначала он соединил две длинные, изогнутые ветки, так, что получился обруч, размером со сковороду. Затем он, используя веточки попрямее, сделал подобие распорок, уложив их на каркас и накрепко привязав их. В конце Яромир приладил к конструкции по изогнутой веточке, смастерив подобие крепления для ноги.

– Назовём их болотоступы, – придирчиво оглядывая своё творение, проворчал Яромир. – На вид, прямо скажем, не очень. Однако, красоваться нам здесь не перед кем.

Повозившись ещё с час, тролль сделал три комплекта болотоступов; по паре на каждого. Нацепив их, товарищи двинулись в путь. Что же, шагать стало гораздо проще. Теперь уже ноги не вязли в болотной жиже и за пару часов друзья преодолели расстояние гораздо большее, чем до этого за сутки до этого. А тут и приморозило. Так, что снег из грязной каши превратился в плотную массу, покрытую скользким настом. И, если бы не болотоходы, цеплявшиеся за любую шероховатость льда, друзьям вновь пришлось бы ох как туго.

Стремясь как можно скорее отыскать холм ведьм, путники почти и не следили за тем, что происходит вокруг. Будь они чуть повнимательней, они бы заметили, что и без того тёмное небо заполняется тяжёлым чёрным дымом косматых туч. Что где-то за горизонтом, но с каждой минутой всё ближе и ближе его разрывают всполохи далёких молний. Что ветер из промозгло-холодного сделался ледяным и теперь отчаянно стегал своими порывами путников. Лишь когда он плетью лупанул странников по спинам, едва не посшибав с ног, те пораженно остановились.

– А, ведь, гроза собирается, – проворчал Эддр.

– Сдаётся мне – не просто гроза, а настоящий ураган, – вслушиваясь в уханья грома и завывание пронзительно-холодного ветра, проворчал Яромир. – Совершенно некстати.

– Надо ставить палатки! – живо полез в рюкзак Истван.

– И где же ты собираешься это делать? – поинтересовался у него тролль. – Здесь нет ни клочка земли.

Правитель остановился, растерянно оглядывая местность вокруг. Плотная ледяная корка надежно сковала всё вокруг. Ледяной панцирь был такой толщины, что вдить в него колышек было совершенно невозможно.

– Нам нужно идти вперед, пока не найдём подходящее место для стоянки, – объявил Давид, тяжело шагнув против ветра. Очередной порыв с такой яростью обрушился на юношу, что тот не удержал равновесия и буквально отлетел назад, наткнувшись на один из следовавших за странниками белых столбов.

– Ходят тут всякие! – вздрогнув, заверещал тот. – Дома-то чего не сидится?! Поди не нужны никому, вот на болота и сослали. Нашкодили, поди! А как иначе-то?! Иначе – никак! Вон, кикиморы-то и те носа не кажут наружу! А тут – человечишко! В казан бы тебя, да огня не развести на ветру таком! – не унимался тот.

– Что?! – ворочая во все стороны головой, поразился молодой человек. – Вы кто?!

– Вы кто?! Вы кто?! – передразнил столб. – А ты кто?! Делаешь его здесь?! Гость, так и веди себя подобающе! Что за молодежь пошла, – срам один! Ни уважения, ни знания. Вон, до варваров в болота носу никто и не казал! Все, все кикимор боялись! А нынче…

– Кикиморы?! Но я думал, они – только в сказках да в страшилках! – поразился сын Маргариты Шестнадцатой.

– В сказках, да страшилках! – столб аж подпрыгнул. – Нерюх! Что за нравы?! Что за молодежь! Мало, что от варваров натерпелись, так ещё – и вы! – конструкция вздрогнула, и только теперь товарищи поняли, что это – огромный кокон. Его хозяин, видимо, до того возмутился, что ухитрился вспороть длинным, как карандаш носом, свой защитный покров и теперь оказался абсолютно беззащитным перед разбушевавшейся стихией. – Караул! Спасите! Убили! – так жалобно заскулила обитательница кокона, что товарищи, забыв про все, поспешили на помощь. – Кикиморам нельзя на ветру! То варварам непогода ни по чем! Оттого они и сжили со свету нас. Как холода, так и – беда! Кто отогреет правительницу болотную? Да – никто! Кого ни спроси, все мы им не угодили! А как без нас, так и болотам – беда! Кто мошкотню отлавливать будет?! Кто тритонов раскрасит? Кто лягушек петь научит?!!

– Не бойтесь, мы вам поможем! – вытряхнув из рюкзаков теплые вещи, друзья бросились на помощь. Живо обмотав прореху, они попытались успокоить обитательницу кокона, однако та уже не на шутку разошлась.

– Кикимор, кикимор-то осталось всех – по пальцам перечесть! Жили себе, да беды не знали, покудова ерохвосты эти с ледников своих окаянных не понабежали! А как пеньтюхи эти появились, так и началась зима бесконечная! А что кикиморы? А какиморам с зимы – беда сплошная! Ни еды, ни укрытия, ни веселья. Так и живем! – верещала жительница кокона.

– Как вам помочь?!

– Нерюхи! Даже помочь как и то не ведаете! Померзнем все, а вам на то и беды никакой! А что вам кикиморы? Худого кому сделали?! Ну, заведем в болота! Ну, пощекочим! Ну заберем к себе которого… Иных-то потом отпустим! А иначе-то как? Кого, если, сгубишь, так и бед потом не оберешься! Кто потом на болота пойдет по ягоды да по грибы?! Да никто! А с никем быть как? Да никак!

– Оставьте её! – Яромир окликнул окруживших столб ребят. – Что смогли, то для неё и сделали.

– Да, да, – отозвался Давид. – Пойдем. Не за тем мы сюда пришли, чтобы с кикиморами возиться.

– То есть, как это?! – всполошился вдруг кокон. – Ни куда так не годится! Стойте, баламуты! Это что же такое выходит-то, а?! Пришли, разбудили и – тикать?! А варваров кто назад на ледники погонит?! Неужто не вы?! – столб засеменил вслед собравшимся уходить королям. – Не годится так никуда! А, ну, вертайтесь! Куда?!! Стой!!! Стой, кому говорю, нерюхи!

– Вот, привязалось-то! – проворчал в ответ Яромир. – Вот удумала-то?! Тролль чтобы кикиморе помогал! Да, видано это где?!

– Тролль?! – кокон замер. – А с тобой, поди, трое разных. Правители которые?! Да и сам – кровей княжьих, поди, а?!

– Чего?!

– Так ежели, то и зиме конец скоро! – оживившись, кокон с удвоенной энергией бросился вслед за товарищами. Более того, видимо, услыхав этот разговор, к путешественникам со всех сторон уже стягивались белые столбы. – Давно сказано было, что королей четверо варваров назад уведут. А с захухрями этими, и зима уйдет с краин наших! И снова кикиморы болот властительницами сделаются! А то, ведь, и лягушек петь некому нынче, да и тритонов разукрасить – беда! А тут – нерюхи. Подарок царский!

– Уходим! – раздраженно буркнул тролль, вырываясь из кольца окруживших его коконов.

– А мы?!! – пораженно замерли те. – Беда нам! Померзнем без помощи! Без тепла и света солнечного – худо совсем. Никому мы не нужны! Аааааа! – разом повалившись на снег, жалобно завыли укутанные в плотные коконы кикиморы. – Не любит нас никто! Померзнем в болотах, и – поделом! А как померзнем, так – и беда! Ни мошки вам не будет, ни жаб, ни тритонов. Тогда и вспомните словом-то добрым кикимурушек, да поздно будет. А отчего?! От того, что нерюхи!

– От нас чего надо?! – опустился на снежный покров Яромир. – Быстро, пока мы не передумали; и без вас забот – полон рот! – выдохнул он.

– Варваров на ледники прогнать, – разом выдохнули несчастные.

– Но как? – поразился Давид.

– Мы не знаем! – хором захныкали жительницы болот. – Но, если зима не закончится, мы все пропадем! А кто заметит?! Да, поперву – никто. Оно, велика, что ли, потеря? А потом, как мошкара разведется по миру всему, так и завоете! Все! Все, как один докумекаете. А что толку-то?! А – без него!

– Ну и дела, – глядя на эту картину, только и проворчал тролль. – Кто-нибудь до этого сражался с варварами? Лично мне не доводилось…

– Для начала нужно их хотя бы найти, – по привычке склонив голову набок, подытожил горгуль.

– Или хотя бы успокоить этот хор, – Давид поморщился, глядя на причитающих в своих коконах кикимор.

Успокоить верещащих на все лады болотных обитательниц оказалось решительно невозможно. Стоило одной из них начать голосить, как все остальные разом подхватывали скорбный вой, сетуя и жалуясь на тяжкое житье болотных правительниц. Более того, неведомо с чего уверовав, что пришельцы всенепременно избавят их от всех бед, они теперь, не умолкая ни на мгновение, неотступно следовали за сорви-головами, что невероятно раздражало всех участников опасной экспедиции.

– Вот угораздило же нас встретить этих… Кикимор! – пробубнил Яромир. – Честное слово, уже голова гудит от их причитаний; прямо, как колокол.

– Не надейся, – усмехнулся в ответ Давид. – Колокольного звона нечисть боится, как огня. А эти к тебе так и льнут.

– Смешно, – бросил в ответ бородач и угрюмо двинулся дальше. Впрочем, его терпения хватило ненадолго. Уже через пару минут он, не выдержав, схватил попавшуюся под руку корягу и каким-то чудом выломав ее из её из ледяного панцыря, с силой швырнул в толпящихся за спиной кикимор.

– Да умолкните вы, наконец! – взбеленившись, прорычал он. Увесистая коряга лишь чудом не задев цель, пролетела мимо, угодим прямёхонько в серый бугорок.

– Уууууууууууууууу! – подскочив на месте, взвыл тот, на поверку оказавшийся темным комом. Как оказалось, путники с болотными девицами здесь были не одни; в одну секунду искатели Книги Истины оказались в плотном кольце повскакивавших на ноги волков – Взять! Взять их! – крутясь на месте, рычала огромная тень, волчком крутясь на месте и пытаясь дотянуться до места, куда пригрела его запущенная в коконы палица. На этот вопль с земли поднялись ещё полтора десятков серых силуэтов и тут же взяли путников в кольцо, отрезая пути к отступлению.

– Свежая кровь! – лязгая зубами, звери надвигались на товарищей.

– Свежая кровь! Свежая кровь! – верещали кикиморы, держась чуть поодаль. – Мы привели свежую кровь!!! А только не замайте! Не замайте, кому гутарим!!! Они варваров победят! А варвары…

– Пошли прочь! – рявкнул пришедший в себя вожак стаи.

– Мы задержали их! Нас не будь, так и охотился бы ты на крыс с лягушками. Кто, как не сестрички-кикиморы свежую кровь охмурили?! Кто как не кикимурушки. Вы-ж, в благодарность то… Вы-ж попужайте, да не замайте…

– Прочь! – оскалился самый крупный из волков. – Живо! – развернулся он к разом замолкшим писклям; его примеру тут же последовали и все остальные.

– Уходим, – прошептал Истван. – Живо!

– Стой! Куда?! Взять их! – раздался противный лай за их спинами.

Ох, какого стрекача дали четыре короля! Уже освоившиеся с болотоступами, они огромными шагами летели в ночь, ища хоть какое-то укрытие посреди снежной пустыни. Но тщетно; ни холма, ни дерева. Ничего. Лишь искореженные чахлые деревца торчащие изо льда, могущие, впрочем, стать грозным оружием в руках загнанных в тупик беглецов.

Местность вдруг наполнилась жизнью. Тени, силуэты, горящие в темноте глаза. Из-за каждого кустика на товарищей так и норовило выскочить очередное нечто. То тут, то там невесть откуда начали вырастать скелеты и укутанные в лохмотья синюшные сморщенные человечки. Хвостатые старухи и прочая нечисть все настырнее и настырнее кидалась на товарищей, преграждая путь.

– Держи! Отрезай! Не дай попасть на башню! – лаял за спинами вожак. – Мертвечина опротивела! Свежая кровь нужна! Держи!!!

– Диржииии! – перед улепетывающими королями прямо из-подо льда вырос одноглазый горбун, решительно преградивший дорогу странникам. – От кривого колдуна… – закончить он не успел; отброшенный в сторону мощным пинком Яромира, он, грохнувшись на лед, коротко ойкнул и тут же замолк.

– А как такое тебе? – на бегу выломав кривую корягу, Яромир, развернувшись, с силой опустил его на голову чересчур приблизившегося вожака. – Свежая кровь!!! – расхохотался правитель пещер и, ловко управляясь своим грозным орудием, в одну секунду расшвырял по сторонам идущих плотной стаей преследователей. – Паршивые шпицы! Кролики осмелевшие! – метая молнии, гремел тролль, словно соломинку, вращая над головой тяжеленную палицу. – А, ну, получи! – азартно хохоча, он разнес на косточки имевшего неосторожность приблизиться к буяну скелета. – Э! Куда?! Стоять!!! – взвыл он, когда стая летучих мышей, облепив дубину легко вырвала её из рук воина.

– Уходим! – Истван схватил товарища за шиворот и поволок подальше от разъярённых таким чудищ.

– Пусти! – взревел тролль. Отчаянно брыкаясь, он попытался вырваться. – Я покажу этим клоунам всю злость тролля! Я отучу их…

– Туда! – заметив в маячивший в стороне холм, сориентировал товарищей Давид. – Живее! Живее! Они приходят в себя!!!

И, правда: оторопевшие от столь бесславного начала схватки, разъярённые звери с упырями кинулись за улепетывавшими беглецами; и было ясно, что в этот раз искателям приключений будет ох как не сладко.

– Не дать им уйти! – бесновался вожак, огромными прыжками сокращая дистанцию. – Живее! Если не хотите давиться костями кикимор!!!

– Сюда!!! – достигнув холма, на поверку оказавшимся увитой покосившейся башней, Давид, отыскав дверь, с силой рванул ручку. О, чудо! Заржавевшие петли со скрипом поддались, и тяжелая металлическая конструкция раскрылась ровно настолько, чтобы уходящие от погони прошмыгнули в открывшуюся щель. – Успели! – захлопывая лазейку, выдохнул тролль. – Признаться, давненько мне не приходилось давать такого стрекача! Ну и темень!

– Выходите! Сейчас же! Пока мы добрые! – бесновались снаружи волки, тщетно скребясь в окованную железом дверь. – Живо! Друг на друга! По одному!

– Наверх! – поняв, какая опасность грозит ребятам теперь, Истван принялся наощупь исследовать пространство вокруг. – Здесь есть лестница! Поднимаемся! – обнаружив ветхие ступеньки, покрытые толстым слоем скользкой грязи, молодой человек поспешил двинуться вверх. – Тут есть площадка! Люк! Он забит!

– Дайте-ка! – подоспел Яромир. – Навались! – плечом уперевшись в препятствие, прорычал правитель пещер. – Все вместе!!! В моих планах не было попасть на волчью трапезу! Или это так, или я сожру собственную бороду!

Полусгнившие доски не выдержали столь мощного напора. Люк со страшным скрипом развалился, выпуская беглецов на небольшую, метр на метр площадку. И, как выяснилось, очень вовремя; в одной из арок показалась оскаленная волчья пасть.

– Получи! – запустил в неё обломком деревянной балки грозный тролль. Пасть тут же растворилась во мраке, а воздух вокруг наполнился воем боли и ярости. – И ты! – одним прыжком оказавшись у стенки, бородатый воин принялся яростно орудовать обломком какой-то деревяшки, лупцуя налево и направо беснующихся волков. Удар! Один! Другой! – пирамида из хищников осела и, разделившись на десяток отдельных точек, рассыпалась.

– Ну, погоди! Долго не выдержите! – оскалился вожак, усаживаясь у основания башни. – Никто не выдерживал! – протявкал он, теперь уже обращаясь к стае. – Песню запевай!

Разом угомонившиеся звери расселись вокруг убежища и, задрав головы к небу, подняли такой вой, что беглецы были вынуждены закрыть уши.

– Какой ужас! – морщась от противных завываний, простонал Давид. – Ничего более отвратительного я в жизни своей не слышал! – и правда; выдержать это испытание было дано не каждому. Вразнобой, в разных тональностях, хриплыми противными голосами, они завывали настолько гадкие мелодии, что получившееся кроме как какафонией назвать нельзя было совершенно никак. От этого противного завывания у товарищей очень быстро разболелись головы.

– Ещё никто не выдерживал! – раздался лай вожака. – И вы не сможете! – прогаркав это, волчара принялся выть пуще прежнего. Так, что друзей передернуло, как будто от зубной боли.

– Надолго такого концерта меня не хватит! – с трудом перекрикивая этот ужасный хор, прохрипел Истван. – Если он не прекратится в ближайшее время, я сам брошусь вниз!

– Брошусь вниз! – прогудело над головами, да так, что товарищи вздрогнули.

Только теперь товарищи обратили внимание на огромный кокон, нависший над головами странников. Полый внутри, он, как сачок, ловил все звуки и, многократно усилив, отражал обратно.

– Эге! – Яромир первым сообразил что к чему. – Наши преследователи не просто так гнали нас подальше от этого места! Если здесь нет того, что нас спасет, то я сожру свою бороду! – словно в подтверждение его слов сверху вновь раздался противный лай.

– Как вам безъязыкий?! – бесновались внизу хищники. – Уже познакомились?

– Уже познакооомилииись? – прогудел кокон, усилив и растянув завывания.

– По-хорошему говорим; спускайтесь!!! – раздался противный хохот снизу.

– Спускаааайтееееесь! – эхом прогудел безъязыкий да так, что товарищи вздрогнули.

– Не слушайте их, нерюхи! – донеслось до слуха беглецов. – Не вздумайте даже! Что вам безъязыкий, враг что ли? Так то – брёх пустой! Кто чужим словам верит больше, чем головам да глазам собственным, да басни пересказывает попусту. Поумнее были бы, так и сами поняли бы что к чему. А так… – с лестницы донеслось тяжелое сопение и звук глухих ударов. Так, словно бы кто-то волок что-то увесистое по ступенькам.

– Кто здесь?! – тщетно вглядываясь во тьму, прокричал Давид.

– Да помогите же, нерюхи!!! – ответили снизу. – Легкий, думаете, язык этот?! Сам оракул – пять по десять пудов. А язык – двадцатина от его весу.

– Ты?!! – разглядев во тьме ту самую кикимору, которую ещё совсем недавно дружно укрывали своими же вещами, спасая от холода. Только теперь она была напрочь лишена своего кокона; обмотанная с ног до головы теплыми вещами, она и сама более походила на шарик – Да как ты…

– Лаяться – дело нехитрое. Да пустое. Оно хоть обкричися, а дело с того не сдвинется ни на шаг. Оно помогли бы, и толку больше было бы. А чего так? Да с того, оборотни язык схоронили те, кто голоса оракула боится, как огня. А мало ли таких вокруг? Да каждый первый-то и есть! Мне, что ли не страшно?! Ещё как, – не умолкая ни на секунду, кикимора, наконец, появилась в проеме. Только теперь беглецы увидели, что мертвецки-бледная кожа болотной девицы, покрыта мелкими пупырышками, а само существо трясется словно бы её била жестокая лихорадка. И несмотря на это она, кряхтя и отдуваясь, волокла за собой укутанный в грубую материю тяжеленный продолговатый предмет. – Нечисти гул колокола, смерти подобен. Вот и заховали. Оракул, уже со счету сбились сколько годов безголосым живет. А, бывало, по утрам гонял тут всех. Ох, как гонял! – на секунду остановившись, чтобы перевести дух, кикимора снова схватилась за свою ношу. – Ну, поможете, нерюхи?! Или самой что ли и дальше язычину волочить? Оно, если дело так и дальше пойдет, мне, что ли, оживлять его придется? – гостья с опаской покосилась наверх. – Ну, уж нет! Это вы, как-нибудь без меня. Мне-то оно зачем? Хоть и спасли от холода, а, все равно не любо мне прямо здесь растаять. Мало того, что на колокольню забралась, так ещё и оракула слушай! Ну, уж – нет! – без умолку тараторила нежданная гостья.

– Ты предала нас. Зачем теперь спасаешь? – когда язык оказался наверху, поинтересовался Эддр.

– Чего встали-то?! Хватайте его, да в гнездо сажайте. Подвесить язык славно, а там, как Оракул запоёт, так и печаль – долой.