О пионеры!

За ужином Оскар то и дело поглядывал на Лу, словно ожидая, когда тот заговорит, а Лу моргал и хмурился, не отрывая глаз от тарелки. В конце концов разговор завела Александра.

– Линструмы возвращаются в Сент-Луис, – буднично сообщила она, ставя на стол тарелку свежеиспеченного хлеба. – Старик намерен вновь устроиться на фабрику сигар.

Лу тут же взорвался:

– Видишь, Александра, отсюда бегут все, кто только может! Незачем упираться из вредности, надо уметь вовремя отступить.

– Куда же ты хочешь переехать, Лу?

– Куда угодно, лишь бы там что-нибудь росло, – мрачно заявил Оскар.

Лу потянулся за картофелиной.

– Крис Арнсон обменял свою половину на землю к югу, на реке.

– У кого обменял?

– У Чарли Фуллера, в городе.

– Тот Фуллер, что торгует недвижимостью? У него, знаешь ли, хорошая голова на плечах – покупает и выменивает каждый клочок земли в наших краях. Когда-нибудь это сделает его богачом.

– Он и так богач, оттого может рисковать.

– А мы почему не можем? Мы молодые и его переживем, а эта земля когда-нибудь станет дороже всех наших урожаев вместе взятых.

Лу рассмеялся:

– Да уж, с нашими-то урожаями! Александра, ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Наша земля теперь не приносит даже того, что приносила шесть лет назад. Селиться здесь было ошибкой. Теперь люди начинают понимать, что высокогорье не создано для земледелия, и все, кто не зависит от пастбищ для скота, стремятся отсюда выбраться. Здесь слишком высоко для фермерства. Все коренные американцы удирают. Перси Аддамс, тот тип, что живет к северу от города, продает Фуллеру свою землю и хозяйство за сотню долларов и билет до Чикаго.

– Опять Фуллер! – воскликнула Александра. – Взял бы он меня в партнеры – отличное вьет себе гнездышко! Ах, поучиться бы бедным у богатых… Сбегают никудышные фермеры, такие же, как бедный мистер Линструм. У них и в хорошие годы дела не ладились. Пока наш отец выбирался из долгов, те лишь обрастали новыми. Я считаю, мы должны держаться – ради отца. Он так хотел сохранить эту землю! А ведь на его долю выпали куда более тяжелые времена, чем сейчас. Как здесь было в самом начале, мама?

Миссис Бергсон тихо плакала. Семейные споры ее всегда угнетали, напоминая об утраченной родине.

– И почему вы, мальчики, постоянно твердите об отъезде? – всхлипнув, проговорила она. – Я не хочу вновь переезжать в дикое место, где, может, будет еще хуже, чем здесь, и придется начинать сначала. Ни на милю не сдвинусь! А коли вы уедете, попрошу кого-нибудь из соседей меня приютить и вскоре лягу рядом с вашим отцом. Мыслимо ли бросать его одного в прерии! Чтобы по нему скот топтался?.. – И миссис Бергсон заплакала еще горше.

Братья нахмурились. Александра погладила мать по плечу.

– Об этом речи не идет, мама. Никуда не нужно уезжать, если ты не хочешь. По законам Америки треть земли принадлежит тебе, и мы не можем продать ее без твоего согласия. Мы лишь хотим твоего совета. Как было, когда вы с отцом только приехали? Так же тяжело?

– Ах, хуже! Гораздо хуже! – простонала миссис Бергсон. – Засуха, вредители, град – все разом! Грядки перерыты, виноград не растет – ничего не растет. Люди жили не лучше койотов.

Оскар с шумом встал и, сердито топая, вышел из кухни. Лу последовал за ним. Оба считали, что Александра поступила нечестно, направив на них материнские слезы. Наутро они держались замкнуто и молчаливо, не предложили подвезти женщин в церковь, ушли сразу после завтрака в амбар и провели там весь день. Когда после обеда пришел Карл, Александра, подмигнув, кивнула в ту сторону, и он, сразу догадавшись, в чем дело, отправился играть с Лу и Оскаром в карты. Такое нарушение святости воскресного дня приятно щекотало нервы и вскоре развеяло их досаду.

Александра осталась дома. Миссис Бергсон по воскресеньям любила днем вздремнуть, и, предоставленная сама себе, Александра читала. По будням ее интересовали исключительно газеты, но в воскресенье, а также долгими зимними вечерами она взахлеб читала и перечитывала книги. Знала наизусть большие отрывки из «Саги о Фритьофе» и, как большинство шведов, вообще удосуживающихся читать, любила поэзию Лонгфелло – баллады, «Золотую легенду» и «Испанского студента». Теперь Александра устроилась в кресле-качалке со шведской Библией на коленях, однако не читала, а задумчиво смотрела вдаль, где ползущая вверх по склону дорога исчезала на краю прерии. Она сидела расслабленно и неподвижно, как всегда, когда о чем-нибудь серьезно размышляла. Ее ум, пусть и не блестящий, работал медленно, но верно. Гостиная была полна света и тишины. Эмиль мастерил ловушки для кроликов в кухонном сарае. Наседки с кудахтаньем рыли ямки в цветочных клумбах, и ветер играл стеблями амаранта у двери.

Вечером Карл пришел к ужину вместе с Лу и Оскаром. Когда все уселись за стол, Александра спросила:

– Эмиль, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в путешествие? Я собираюсь в поездку и могу взять тебя с собой, если захочешь.

Лу и Оскар уставились на сестру с изумлением – планы Александры всегда их пугали. Карл глядел заинтересованно.

– Я поняла, мальчики, что слишком противлюсь переменам. Завтра запрягу Бригама в легкую повозку и поеду на несколько дней к реке – разведать, какая там земля. Если найду что-нибудь хорошее, поручу вам договориться об обмене.

– Там никто не станет меняться на нашу землю, – мрачно заметил Оскар.

– Вот это я и хочу выяснить. Может быть, там все недовольны так же, как мы здесь. Издалека часто кажется, что у других дела обстоят лучше. Помнишь, Карл, в твоей книжке Ганса Андерсена говорится, что шведы любят датский хлеб, а датчане – шведский, потому что воображают, будто иностранный хлеб лучше. Короче говоря, я столько наслушалась о фермах на реке, что не успокоюсь, пока не увижу их своими глазами.

– Будь осторожна! Ни на что не соглашайся. Не дай себя одурачить! – Лу беспокойно заерзал на стуле. Сам он часто оставался в дураках и до сих пор не научился держаться подальше от цирковых наперсточников.

После ужина Лу надел галстук и отправился ухаживать за Энни Ли, Карл и Оскар играли в шашки, а Александра читала вслух матери и Эмилю книгу «Швейцарская семья Робинзонов». Вскоре и остальные забросили игру, по-детски захваченные приключениями семейства в доме на дереве.

V

Александра и Эмиль провели в речной долине пять дней, обследуя ферму за фермой. Александра расспрашивала мужчин об урожае, а женщин – о птице. Один день провела в обществе молодого фермера со специальным образованием, экспериментировавшего с новым клеверным сеном, и многое узнала. В дороге они с Эмилем обсуждали впечатления и строили планы. Наконец на шестой день Александра развернула Бригама на север и двинулась прочь от реки.

– Здесь нам искать нечего, Эмиль. Хорошие фермы принадлежат городским богачам и не продаются. Земля в основном дикая и холмистая. Местные сводят концы с концами, но никогда не добьются большего. Верь в высокогорье, Эмиль. Теперь я окончательно убедилась, что за него стоит держаться, и ты, когда вырастешь, скажешь мне спасибо.

Когда дорога пошла в гору, Александра запела старый шведский гимн. Глядя на светящееся счастьем лицо сестры, Эмиль гадал, чему она так радуется, но не решался спросить. Возможно, впервые с тех времен, когда много тысячелетий назад этот край поднялся из волн, кто-то глядел на окрестные земли с такой любовью. Александра видела их красивыми и богатыми, все глядела и глядела, пытаясь обнять необъятную ширь взглядом, пока глаза не затуманились слезами. И тогда гений высокогорья, свободный и величественный дух, витающий над прериями, должно быть, поклонился ей так низко, как еще никогда не склонялся перед человеком. История любого края начинается в человеческом сердце.

Вернувшись домой, Александра тем же вечером созвала семейный совет, чтобы рассказать братьям обо всем, что узнала.

– Мальчики, я хочу, чтобы вы сами отправились туда. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Долину реки начали осваивать раньше, поэтому тамошние фермеры опережают нас на несколько лет и больше знают о земледелии. В тех краях земля стоит в три раза дороже, но через пять лет стоимость нашей земли превзойдет ее вдвое. Лучшими участками там владеют богачи, которые скупают все, до чего могут дотянуться. А нам нужно продать скот и скудные остатки кукурузы, чтобы купить ферму Линструмов. Потом взять два займа на две половины нашего участка и купить ферму Питера Кроу. Собрать все деньги, какие найдем, и купить все, на что хватит.

– Опять заложить ферму? – вскричал Лу и, подскочив, принялся яростно заводить часы. – Я не буду горбатиться ради новых долгов. Ни за что! Может, уж лучше сразу убьешь нас ради очередного своего плана, Александра?..

Оскар потер высокий бледный лоб.

– Как ты думаешь погашать займы?

Закусив губу, Александра переводила взгляд с одного на другого. Никогда еще братья не видели ее такой взволнованной.

– Смотрите, – наконец заговорила она. – Мы займем деньги на шесть лет и купим триста двадцать акров у Линструмов, еще триста двадцать у Кроу и, может быть, сто шестьдесят акров у Страбла. Так мы получим больше тысячи четырехсот акров, верно? Мы не будем растягивать погашение на весь срок. Через несколько лет земля будет стоить тридцать долларов за акр – даже пятьдесят, но возьмем в расчет тридцать. Можно будет продать любой клочок под огороды и выплатить тысячу шестьсот долларов долга. Меня больше волнует не основная сумма, а проценты и налоги. Придется напрячься, чтобы платить вовремя. Зато как мы сейчас сидим здесь бедными фермерами, точно так же мы будем сидеть здесь через десять лет независимыми землевладельцами. Шанс, которого так долго ждал отец, наконец идет нам в руки!

Лу мерил шагами пол.

– Откуда тебе знать, что земля и впрямь подорожает настолько, чтобы мы смогли погасить долги и…

– И к тому же стать богатыми, – твердо закончила Александра. – Я не могу объяснить, Лу. Придется поверить мне на слово. Я знаю, вот и все. Это чувствуется, когда объедешь весь край.

Оскар сидел с поникшей головой, устало свесив руки между колен.

– Мы не сможем возделывать столько земли, – медленно проговорил он, будто размышляя вслух. – Даже пытаться нечего. Она будет просто лежать мертвым грузом, а мы заработаемся до смерти. – И он со вздохом опустил на стол мозолистый кулак.

Глаза Александры наполнились слезами. Она положила руку брату на плечо.

– Бедный мой мальчик! Тебе не придется ее возделывать. Городские, которые сейчас скупают у всех землю, даже не думают на ней работать. Вот на кого нужно равняться в нашем молодом краю. Давайте равняться на самых предприимчивых, а не на глупцов. Я не желаю, чтобы вы тяжко трудились до конца своих дней. Я хочу, чтобы вы стали независимыми, а Эмиль поехал учиться.

Лу схватился за голову, словно боясь, что та треснет.

– Подумают, что мы сошли с ума! Это безумие, иначе все бы так делали.

– Тогда у нас не было бы шанса. Нет, Лу. Я говорила с одним умным молодым человеком, который выращивает новый сорт клевера, и он сказал: правильнее всего то, чего не делают все. Почему дела у нас идут лучше, чем у соседей? Потому что отец был умнее. Наш народ в Старом Свете способен на большее, чем местные. Мы обязаны работать лучше и смотреть дальше, чем они… Да, мама, я сейчас уберу со стола.

Александра встала. Мужчины ушли в конюшню – позаботиться о лошадях – и отсутствовали довольно долго. Вернувшись, Лу взялся за гармонику, а Оскар весь вечер просидел за расчетами у отцовского секретера. О плане Александры не заговаривали, однако та теперь была уверена, что они согласятся.

Перед сном Оскар вышел набрать воды и долго не возвращался. Тогда Александра набросила на голову шаль и побежала к мельнице. Там он и сидел, подперев голову руками. Она села рядом и прошептала:

– Оскар, не делай того, чего не хочешь. – Александра помолчала и, не дождавшись ответа, продолжила: – Я больше не заговорю об этом, если ты против. Что тебя тревожит?

– Я боюсь подписывать бумаги, – признался Оскар. – Все мое детство у нас над головой висели долги.

– Тогда не подписывай. Если тебе не по душе эта идея, я не хочу тебя заставлять.

Он покачал головой.

– Нет, я вижу, что это шанс. Сам давно об этом думаю. Мы так далеко зашли, что не страшно пойти еще дальше. Но выбираться из долгов трудно – как молотилку из грязи вытаскивать. Можно надорваться. Все это время мы с Лу тяжело работали, да не очень-то преуспели.

– Я понимаю это как никто другой, Оскар, и именно потому хочу попробовать более легкий путь. Мне больно видеть, как вы надрываетесь.

– Я знаю. Может, у нас и получится. А все-таки бумаги – они и есть бумаги, здесь уж никакого «может». – С этими словами Оскар поднял наполненное ведро и двинулся к дому.

Александра поплотнее закуталась в шаль и, прислонившись к мельнице, стала смотреть на звезды, ярко мерцающие в морозном осеннем воздухе. Она любила созерцать звездное небо, думать о его безграничной ширине, бесконечной дали и стройном порядке светил. Размышляя о великих делах природы, повинующихся четким законам, она чувствовала себя в безопасности, и это придавало ей сил. Теперь Александра видела непокорную землю по-новому – почти родной. Даже трудный разговор с братьями не притупил чувство, охватившее ее днем. До сих пор она и не осознавала, как много значит для нее эта земля. Стрекотание насекомых в высокой траве звучало сладчайшей музыкой. Александре чудилось, будто ее собственное сердце прячется где-то там, в пении перепелов и зуйков, в шорохе и жужжании тысяч маленьких диких тварей, сущих на свете. Под длинными изломанными хребтами гор шевелилось будущее.

Часть II. Соседние поля

I

Шестнадцать лет прошло с кончины Джона Бергсона. Жена его теперь покоилась рядом, под белым столбом памятника на окраине пшеничных полей. Поднимись Джон Бергсон из могилы – не узнал бы земли, в которой лежит. Дикая прерия, ставшая ему последним приютом, исчезла навсегда. С норвежского кладбища открывался вид на огромную шахматную доску пшеничных и кукурузных полей: светлое – темное, темное – светлое. Телефонные провода гудели над прямыми белыми дорогами. Там и тут были разбросаны фермерские домики жизнерадостных цветов. Блестящие флюгеры на красных крышах больших амбаров перемигивались через зеленые, бурые, желтые поля. Легкокрылые мельницы трепетали всем стальным телом, словно желая сорваться с земли и унестись вместе с ветрами, гуляющими по высокогорью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Кейт Гринуэй (1846–1901) – английская художница и иллюстратор детских книг, известная своими идиллическими изображениями детей в стиле рубежа XVIII–XIX вв. Ее персонажи часто одеты в романтичные платья с завышенной талией, кружевные чепчики и соломенные шляпки. (Здесь и далее – прим. перев.)

2

Закон о лесе, принятый в США в 1873 г., позволял поселенцам получить дополнительную землю при условии, что они засадят четверть участка деревьями и будут ухаживать за ними в течение нескольких лет.

3

Дочь, дочь! (швед.)

4

Псалтирь 103 (синодальный перевод).

5

По Акту о гомстедах, принятому в США в 1862 г., переселенцы могли бесплатно получить участок земли в собственность, если в течение пяти лет проживали на земле, возделывали ее и улучшали участок.