Монстр. Книга 2. Волчья свора

Светлана Калинина

Монстр. Книга 2. Волчья свора

Глава 1. Ошибки и их решения

Солнышко играло зайчиками на лице возлюбленной, а паладин любовался ею и улыбался. Таким счастливым Тарсон ещё не был. Чудесная ночь с юной, нежной девушкой, которая так желанна, а еще и вчерашние события, что были на руку. Мог ли он подумать, что его пошлости, которые он наговорил на празднике Карине во время танца, так повлияют на женщину, что она в пылу страсти, будет представлять его, а не отца. И не только представлять, но и случайно выкрикнет его имя. Отец никогда этого не простит. А он, Тарсон, не станет отрицать связи с графиней Ленсим, шанса помириться он им не даст. Если нет доверия, то это не его проблема. Тарсон провел пальчиками по лицу Динэ и прошептал:

– Мне на службу пора. Красавица моя, просыпайся…

Девушка открыла глаза и потянулась.

– Уходишь?

– Да, хотел бы весь день провести с тобой, но не могу.

– Прекрати оправдываться. Я знаю, что ты и так уделил мне максимум своего времени. А вчера ты нашел что-то? – опомнилась графиня, что не спросила самое главное.

– Обыскать успел лишь спальню Карины. Времени не хватило.

– Прости. Моя вина. Я не смогла её удержать дольше.

– Ничего. Зато я такой концерт вчера наблюдал, за который век тебя благодарить готов.

– Ты о ссоре родителей?

– Эти двое, та ещё парочка. Твоя мать вчера в самый интимный момент, выкрикнула моё имя, а не Роберта.

– Как это?

– Хочет она меня, – засмеялся паладин. – Вот и проговорилась.

– Я видела, как вы вчера танцевали. Ты тоже ей давал понять, что она интересна тебе.

Судия́ навис над возлюбленной и прошептал:

– А вот ревновать не надо. Твоя мать не единственная женщина с кем я могу флиртовать, но флирт паладина очень опасная вещь – он ведет к виселице, а не к наслаждению.

– И меня туда приведет?

– Никогда. Я за тебя сам умру.

Тарсон коснулся её губ влажным поцелуем, который прервал стук в дверь.

– Динэ-э, – послышался протяжный, немного гнусавый голос сестры.

– Не открывай. Ты ещё спишь? – прошептал паладин.

– Не могу.

– Динэ, прости меня… – вновь протянула младшая.

– Ей плохо. Мне надо к ней, – взмолилась графиня и вылезла из его объятий.

– Подожди, я оденусь и уйду. Ещё одну семейную драму не хочу наблюдать.

– Какой же ты бесчувственный, – возмутилась Динэ и кинула в парня его рубашку.

– Я паладин. Мне чувства не свойственны.

– Я так и знала.

За рубашкой полетел мундир и брюки. Мужчина быстро их надел и подлетев к графине обнял.

– Буду ждать следующей нашей встречи. Уже хочу тебя снова.

– Умеешь же убеждать.

Девушка улыбнулась и вновь взглянула на запертую дверь.

– Я же знаю, что не спишь… Динэ… Ты злишься?

– Иди быстрее, а то сестра подумает, что я её простить не могу за вчерашнее.

– Надеюсь, мы когда-нибудь будем с тобой нормально встречаться, а не так?

– Уходи, Тарсон, – взмолилась графиня и получила в ответ сладкий поцелуй.

– Уже иду.

Мужчина вышел на балкон и осмотревшись, перелез через перила и спрыгнул.

Динэ открыла дверь и увидела бледную сестру.

– Ты злишься? – надув губку протянула младшая. – Прости меня. Я не хотела так говорить.

Она изогнула ротик перевёрнутой лодочкой и шмыгнула носиком.

– Горе моё, – сказала сестра и затянула Мидэ в комнату.

– Динэ, это что, правда? Герцог Роберт Варион и мама?

Старшая закрыла дверь и обняла сестру.

– К сожалению. Герцогиня Варион, когда накинулась на нас, была в своем праве. Какой позор, Мидэ. Она не думала ни о чести отца, ни о нас. А сейчас все станет еще хуже…

Динэ не хотела пока говорить, что они дети герцога и что Карину, похоже, бросили. Хватит правды на сегодня. На младшей и так лица не было. Она всё жалась к Динэ и повторяла слова извинения.

– Я не думаю про тебя так, как вчера сказала. Я просто верить не хотела. Прости. Прости.

– Я сама всё еще не могу поверить. Не хочу верить, но…

Динэ тоже заплакала и сжала сестру сильнее.

– Всё наладится, малышка. Всё наладится…

Тарсон пришёл во дворец еще до восьми часов, но Нельсон его уже поджидал у кабинета. Мужчины поприветствовали друг друга и прошли внутрь.

– Докладывай, – повседневно сказал паладин, садясь в свое кресло.

– Король ушёл с бала до полуночи с женой. К ней пошли.

– Так, – протянул судия́, – ты решил начать с хороших новостей? Чего не так-то?

– Отец твой под арестом.

Тарсон подскочил, уперся руками на стол, а скулы заострились.

– Чей приказ?

– Твой, – не повел бровью следователь.

– Кто мой приказ озвучил? – по-другому задал вопрос Варион.

– Гилшэл. Который Зорин.

– Основание? – спокойно спросил герцог.

– Меня там не было, но из рассказов очевидцев, они Пенни не поделили.

Паладин зло взглянул на друга, намекая ему, чтобы он не тянул с повествованием.

– Ну, я же не Норимс, – покаялся Розиан. – Я не умею докладывать четко и по делу. Красок в рассказе твоего дознавателя всегда не хватает.

– Нельсон… – процедил мужчина, но следователь продолжил так же вяло.

– Зная все обстоятельства дела, я смею предположить, что Роберт хотел, чтобы супруга с дочерью поехали с ним домой. А Гилшэл намерен был сам их сопровождать. Зная, что вы с ним в ссоре, двор подумал, что это инициатива Зорина, а вовсе не твой приказ, поэтому все ждут твоей реакции на арест.

– Значит, отец после ссоры с Ленсим поехал за Пенни? – сам себе задал вопрос паладин.

– Они поссорились? Рассказывай.

– Нельс, ты сплетник, хуже бабы…

– Я не сплетник, я – координатор эмоций паладина. У тебя же есть аналитик в лице Криса? Он может любую ситуацию разложить по полочкам. Но вот с эмоциями у него беда. А я твой холодный разум.

Тарсон улыбнулся. Эти двое действительно на протяжении многих лет были его главными советниками в любом вопросе.

Паладин начал свой рассказ, упуская только ту деталь, что после увиденной сцены он ушел к Динэ. Мужчина еще не был готов рассказывать другу о порочной связи.

– А ты не думаешь, что твой отец передумает разводиться? Знаешь ли, Варион старший такой же горячий, как и ты. А такие любят кротких овечек, как Пенни. Твоя мачеха только с виду дерзкая, это всё макияж, я бы сказал маска, которую она предпочитает носить. На самом деле она тихая и домашняя. Вспомни, она же никогда твоему отцу скандалов не устраивала?

– Она его боится.

– Вот именно. А Карина, по твоим словам, дерзит, требует чего-то. Какому тирану это понравится? Ему жертва нужна – ягнёнок, а не волчица.

– Карина не волчица, а гиена. На чужих костях будет радоваться и скакать.

– Тарс, не знаю, как ты…, но я бы не злил и гиену…, навредит Динэ…

Нельсон замолчал не договаривая.

– Что предлагаешь?

– Забери девицу из дома Ленсим. Она же тебе не безразлична?

Тарсон выдохнул словно бык. Глупо было думать, что Нельсон, который их видел в гостинице «Дий Роуз» не догадается о близости с девушкой.

– Не всё так просто, Нельсон.

– Мы можем так долго, Тарс. Я буду задавать наводящие вопросы, а ты будешь выдавать информацию мне по крупице…

– Динэ – моя сестра. По отцу.

Розиан присвистнул.

– И давно ты это знаешь?

– Недавно…

– Сперва переспал с ней, а потом это выяснилось?

– Давно догадался?

– Что переспали? Ещё в «Дий Роуз», – невозмутимо ответил Розиан.

– Я эту связь не оборвал. Мы с ней видимся.

– Зная тебя, Тарсон. Ты никогда всё равно не женишься. Детей не заводите, и встречайтесь сколько угодно.

– Про меня-то ничего не скажут. Я мужчина. А ей в след пальцем тыкать начнут.

– Знаешь, моя сестра вчера явилась на бал в полупрозрачном платье, с разрезом до… «бедра» и с вырезом на спине до… того же места… Половина мужиков к стеночке отошли, потому что в штанах туго стало, а другая половина вообще вышла из зала, подальше от чужих глаз, чтобы…

– Не договаривай, я понял зачем…

– Так вот. Ни один человек, никогда не посмеет назвать её даже распутной, потому что у неё есть брат, что дружит с паладином. Ты думаешь, что про твою женщину, хоть одна тварь вякнуть посмеет?

– Сказать не посмеют, но подумать… Как Динэ это будет переживать?

– А она знает сейчас, что у вас отец один?

– За кого ты меня принимаешь? Конечно, знает.

– И ничего? Ножки смело разводит? Двигается навстречу тебе?

– Вот за что ненавижу вас с Крисом, так это за ваш язык… Ты – семейный человек, а такие вещи говоришь.

– Кстати! – воскликнул неожиданно следователь, радуясь. – Мы с Норимсом пари заключили, но без судии́, пожалуй, не сможем решить, кто выиграл.

– Началось…

– Крис поставил на то, что ты Карину отымел. Выводы делал, видя бешенство твоего отца. Я поставил, что не было ничего. Но, зная Норимса, он скажет, что я проиграл, ведь твой отец действительно в тот момент так и думал.

– Вам не надоело делать на меня ставки?

– Нет. Ты очень выгодный персонаж. Я на тебе целое состояние поднял.

– Сволочи.

– Так, что скажешь? Чей выигрыш?

– Мой. Как жертвы происходящего…

– Пропьём?

– У тебя дома. Согласен?

– Ты можешь о работе не думать? – догадываясь, что этот сбор не просто так, спросил Нельсон.

– Не могу. Вы врага ещё мне не нашли.

– Крис работает над этим. Я чем могу, помогаю. Не забывай, на мне ещё новобранцы.

– Хорошо-хорошо. Сегодня найду время тебя подменить на их тренировке.

– То-то же! – Розиан развернулся к выходу и добавил. – Хочешь совет? Динэ всё же забери из дома Ленсим.

– Куда?

– На улице Рилини посели.

– Пенни её не примет.

– Тц-ц, на то ты и паладин, чтобы это уладить.

– Подумаю…

Нельсон махнул рукой и вышел.

Зорин проснулся, осознавая, что выспался. Может быть, ночь в тюрьме его так вымотала, что несколько часов в мягкой постели показались раем. Парень подскочил от ощущения, что времени прошло действительно много.

– Проспал… – взглянул он на часы, которые показывали половину девятого. – Чёрт…

Пенни открыла глаза и увидела голую мужскую спину, с красными бороздками, что вчера оставили её ноготки. Зорин услышал шевеление рядом и обернулся.

– Боже… – вырвалось само собой, когда он оглядел белокурую блондинку с кукольными кудрями и фарфоровым лицом.

– Милорд, – закусила она губку и села, подтягивая к груди одеяло.

Парень растерялся. Что говорить сейчас? Сегодня ночью они были близки, и это явно не было сном, но это была Пенни, мачеха Тарсона. Паладин ему… оторвёт…, если узнает.

«Как её назвать? Пенни или всё же миледи?» – пронеслось в голове графа, но Варион заговорила первая.

– Не говорите Тарсону об этом.

Она провела рукой по щеке, убирая с лица волосы, и опустила глаза. Она сожалеет, что это случилось.

– Не скажу, – только и смог ответить Гилшэл.

– И давайте никогда не вспоминать эту ночь. Я была напугана, мне кто-то был нужен. А вы… оказались рядом…

Пенни завернулась в одеяло и попыталась встать с кровати, но мужчина и сам прикрывал им нижнюю половину тела, и вырваться не получилось.

– Я понимаю, миледи, – кивнул он соглашаясь.

Глаза забегали в поисках одежды, которая должна бы быть рядом.

– Я на службу опаздываю.

Герцогиня вглядывалась в лицо парня надеясь, что он возразит, но тот пятерней расчесал волосы и найдя брюки и белье, быстро оделся. Когда граф встал, у Пенни появилась возможность отвоевать одеяло. Она завернулась в него почти полностью, открытыми остались только плечи, и повторила недавнюю просьбу:

– Я надеюсь на ваше благородство, граф Гилшэл. И то, что произошло, останется между нами.

– Хвастовством я не отличаюсь, мадам Варион, – ответил Зорин с укором, а обращение «мадам» отчего-то кольнуло. – Хорошего дня.

Мужчина цокнул каблуками, даже не обернувшись, и вышел из комнаты.

Отто влетел в кабинет брата ровно в девять часов и даже без стука. Паладин взглянул на него и отложил бумаги, что разбирал, в сторону, накрыв сверху чистым листом.

– И тебе доброго утра, Отто, – спокойно проговорил старший и откинулся на спинку стула.

– Ты в курсе про арест отца?! – на повышенных тонах начал брат.

– Доложили.

– Почему ты до сих пор здесь? Не собираешься его выпустить?

– Я пока не видел того, кто его задержал. Хочу знать причину задержания.

– Гилшэл младший возомнил себя паладином видимо. Раз отдает подобные приказы, не опасаясь последствий.

– Ты, я так понимаю, третья сторона? Свидетель конфликта? Обрисуй ситуацию ты.

– Отец хотел, чтобы мама и сестра поехали домой. Ему не нравится то, что она живёт, не пойми где, как…

– Договаривай. Как кто?

– Как приживалка.

– Значит, такое мнение у тебя о Пенни?

– А как я ещё могу назвать женщину, которая уехала от мужа в дом другого мужчины и живёт там за его счёт?

Тарсон ударил кулаком по столу и, выйдя к Отто закричал:

– Пенни – моя мать! Если хоть одна пакость скажет плохо про неё, я сотру того в порошок! Я не посмотрю, что ты её сын! Никто! Слышишь меня?! Никто не смеет её оскорблять!

– Она…

– Молчать, пока я говорю!

Отто притих, лишь чёрные глаза сверкали яростью.

– Отец изменял Пенни на протяжении всей их совместной жизни! Он ходил к другой женщине! Забывая про семью и детей! Ему все эти годы было плевать на наше имя! На честь семьи! И ты хочешь, чтобы он продолжил вытирать ноги о нашу мать?! Я тебя спрашиваю! Ты этого хочешь?!

– Пока они не в разводе, это выглядит… – голос парня поник.

– У него документы о разводе в столе! Пусть ход им даёт! – распылялся судия́. – И тогда эта ситуация будет выглядеть как надо! Только шлюхи его, чтобы в нашем доме не было! Если хочет, пусть сам к этой твари переезжает! Да, только вряд ли! Эта сука была ему интересна только, пока сидела смирно и не тявкала! Что?! Дальше будешь папочку защищать?! Или на мою сторону встанешь?!

Отто сжал тонкие губы и опустил голову.

– Не смей, брат, оспаривать моих решений. Пенни мне такая же мать, как и тебе. Я сам её не обижу и другим не позволю, – уже спокойно добавил паладин.

– У той женщины и дети есть от него?

– Да.

– Он их признает?

– Я хотел бы рассчитывать на благоразумие отца, но та женщина умеет настоять на своём.

– Войдет в семью, лишит нас наследства?

– Это полбеды. Точнее даже не проблема.

Тарсон зашел за стол и открыл один из ящиков. Достав лист с печатями и подписями, он протянул его брату.

– Это ваше с Ратмиром наследство. Здесь имущество и счета в банках.

Отто посмотрел на дату – это был день до отъезда матери на улицу Рилини.

– А Заи?

– Заи уже получила свой договор. Пенни тоже. Договор на пожизненное содержание.

– Твоих рук дело? – потряс Отто листом.

– Я от вас с братом благодарности не жду. Знаю, что вы меня оба ненавидите. Но так уж случилось, что моя семья – это вы и Пенни, а не та другая. Поэтому я это и сделал. Забери договор. С Миром сами решите, когда им воспользоваться.

Тарсон закрыл ящик стола и сел.

– Я не знаю, что сказать…

– Мне от тебя, Отто, не слова нужны. Когда это поймёшь, приходи, я всегда тут.

– Мне нужно время, – парень развернулся к двери, но дойдя до выхода, вдруг обернулся, словно вспомнил чего-то.

– Тарс, в «золотых клинках» болтают, что ты переворот государственный готовишь, корону примеряешь… Будь осторожен. Такие слухи неспроста. Тебя кто-то убрать хочет.

Отто кивнул брату и вышел.

Глава 2. Обвинение

Тарсон только ближе к концу дня спустился в подземелье дворца и прошёл в тюрьму. Хотел ли он этим показать дворянам, что Гилшэл вчера действовал от его лица, или же он хотел наказать отца, паладин бы и сам не ответил. Он действительно хотел выслушать сперва Зорина, а потом и делать выводы. Нет. Судия́ был уверен, что Гилшэл вряд ли превысил полномочия. Если он решился на арест, значит, чувствовал, что может потерпеть неудачу. Да, там ведь был Отто. Значит, тот мог в любой момент позвать «золотых клинков», которые ему подчиняются и это привело бы к потасовке стражи с элитным отрядом. Зорин грамотный офицер, он эту ситуацию решил исключить.

Когда в кабинет Тарсона постучали около десяти утра, то он сразу понял, что это его старый друг. Зорин был излишне молчалив. Докладывал только по делу. Как бы сказал Нельсон, в его повествовании не хватало красок. Но почему Тарсон это счёл странным, ему было не ясно. Слова Гилшэла подтвердили его недавние предположения, а вот информация, что на улице Рилини они дежурили до утра, насторожила. Варион мысленно выругался, что стал излишне подозрителен. Друг вылез из кожи, чтобы ему угодить, а ему опять что-то кажется. Паладин отругал уже себя и отпустил друга.

Мысль, чтобы отпустить отца до обеда, посетила его светлую голову, но её он тут же отмёл. С Отто он объяснился. Ратмир с него ничего не спросил. Для профилактики будет лучше, чтобы отец посидел ещё, да и разборки ему сейчас были ни к чему. Выяснять отношения с отцом, когда он ещё не остыл – глупо.

Так Тарсон оттягивая поход в тюрьму, провёл две тренировки адъютантов, освободив Нельсона на четыре часа, потом поужинал с королём и наконец, спустился в подземелье.

– Явление посланника страждущим! – воскликнул отец, увидев своего старшего отпрыска в дверях.

Вопреки ожиданиям генерала, сын не показал ему на выход, а наоборот, попросил охранника оставить их и закрыть дверь.

– Суток ещё не прошло. По регламенту могу ещё подержать до предъявления обвинения.

– А есть в чём обвинить?

– Есть. Жаль статьи не расстрельные.

– Всё шутишь?

– Отнюдь. Моя бы воля, за оскорбление женщин, я бы карал жестоко.

– Я Пенни не оскорблял. Я всего лишь предложил ей поехать домой.

– Я уже сказал. Повторять не вижу смысла. Ты Пенни не вернёшь.

– Это моя жизнь и моя женщина, Тарсон.

– Я с ней спал.

Глаза герцога округлились.

– Твоя женщина больше не твоя.

Старший Варион сам хотел спросить про это, но сын его опередил, только Роберт не понимал, о ком сейчас говорит Тарсон о Пенни или о Карине?

– Пришёл похвастаться? Или позлорадствовать? Увидеть мою реакцию? Думаешь, я не знаю про вашу близость?!

«Попался! – мысленно вскрикнул паладин. – Ну, если сомневаешься, папенька, сейчас добью порцией правды от паладина!»

– Графиня Ленсим в постели так хороша!

– Щенок!

«Да, папа, да! Динэ Ленсим так хороша! Это чистая правда! А ты злись, злись!» – добавил младший герцог мысленно.

– Вчера мы с ней чудесно провели время.

Людей Варион старший умел читать и то, что говорил ему сын, было той самой страшной правдой.

– Хорошо, ты победил, – начал отец. – Вчера я порвал с Кариной. Больше встреч не будет. А на счёт развода…

– Сегодня же вечером ты дашь документам ход и перестанешь преследовать Пенни.

– Тарсон, я хочу всё вернуть…

– Поздно. Слишком поздно опомнился.

– Пойми же, ребёнок! Как это ударит по всем нам!

– Мы? Ты заговорил о нас? Ужинать в шесть приходить? – съязвил судия́.

– Пенни останется одна. Она не сможет. Она никогда не была одна.

– Отец. Отец! Отец!!! Ты себя слышишь? Пенни не одна. У неё есть дочь и трое сыновей. Когда они женятся, а Заи выйдет замуж, её дом наполнится криками маленьких внуков. А вот ты. Ты останешься один. В доме первой жены Дианы, в смерти которой ты обвинял младенца Тарсона, своего наследника, своего первенца.

– Ты жесток, сын, – сглотнул герцог.

– Я – судия́ и твой палач.

– Должности по тебе, – прорычал генерал.

– Таким ты воспитал. Ну, что? Идём на волю? Хотя она сейчас для тебя хуже тюрьмы.

Варион старший поднялся, а Тарсон крикнул охраннику открыть. Проскрипел засов, и дверь распахнулась, но вместо стражника в дверях стоял Норимс.

– Ваша Светлость, герцог Варион, прошу проследовать за мной на допрос, – отчеканил заученное дознаватель.

Тарсон уставился на него в недоумении.

– Основание, Крис? – спросил судия́.

– На одном из допросов подчиненный генерала Вариона признался в измене королю. Мне очень жаль, Тарсон.

– У вас у всех такая привычка издеваться над стариками?! – возмутился старший герцог, но офицеры не обратили на это внимание.

– Я могу присутствовать на допросе, Крис? – снова задал вопрос паладин.

– Нет, – отрезал граф Норимс.

– Хотя бы после допроса смогу ознакомиться с протоколом?

– Это как вам будет угодно, господин судия́, – очень официально ответил дознаватель.

– Меня допрашивать будешь?

– А надо?

Мужчины смотрели, друг на друга, не моргая, и каждый старался прочитать, что твориться в голове друга.

– Через полчаса зайдёшь в допросную? – мягче спросил граф.

Тарсон хотел пошутить «с вещами?», но ощутил напряжение отца, что стоял сзади и передумал.

– Зайду, – кивнул паладин и по-дружески поинтересовался. – Ты ужинал? Тебя опять не было вечером в столовой.

– Нет. Если не сложно принеси пару бутербродов.

– Хорошо.

Тарсон стукнул друга по плечу, бросил на отца растерянный взгляд и скрылся в коридоре.

Полчаса допроса для Тарсона показались сутками. Он успел дойти до столовой, взять еды для дознавателя. Потом прошёлся до кабинета, правда так туда и не зашёл. Последние десять минут он просто ходил взад-вперед, и когда вывели отца, он перевел дыхание.

– Куда его? – спросил паладин одного из конвоиров.

– В пятую дворянскую, Ваша Светлость.

– Я сам его провожу. Отнесите корзину с едой, Норимсу. Скажите, я сейчас приду.

Судия́ протянул корзину, что была у него в руках. Парень, напротив, взял, но попытался возразить.

– Ваша Светлость, не положено. Под арест заключенного доставляем мы.

Варион сверкнул бешеным взглядом, и конвоиры стихли, подчиняясь.

– Идёмте, генерал, – тихо сказал он, и отец двинулся вперёд.

Когда они отошли от допросных на достаточное расстояние, паладин выровнялся с герцогом.

– Есть что мне сказать?

– Не понимаю, кто из моих мог признаться в предательстве, но я готов за любого поручиться. Есть дураки, есть, но предатели…

– Новичков давно брали?

– Как и все, этой весной были выпускники из военных школ.

– Давно чистку делал?

– По осени.

– Настроения какие в войсках?

– Короля Кэрола уважают, любят. Тарсон, да нет ничего такого.

– Про меня, что в войсках говорят?

Тут отец замолчал.

– Ты же знаешь. У тебя должность такая, что мало хорошего услышать можно.

– Ну, давай плохое. Я люблю враки.

– Сам, наверное, знаешь чаще про тебя и королеву треплются. Про младших дочерей короля. Про Софию, что в тебя влюблена.

– А вот про принцессу поподробнее.

– Средней дочери короля восемнадцать лет. Девушка уже. Говорят, что не сегодня-завтра фаворита искать будет. Только вот на балах она с тебя глаз не сводит, а ты то с одной танцуешь, то с другой. Внимания на неё никакого, а раньше, когда она помладше была, ты её на руках таскал.

– Извини меня, когда ей восемь было, я мог себе позволить её касаться. И что сейчас, когда она девица на выданье. Я с младшими принцессами, бывает, так же вожусь сейчас, как и с ней в детстве.

– Вот именно. Может она влюбилась ещё в девчонках, а сейчас бредит тобой.

– А что солдаты на это говорят?

– Что говорят? Хм. Что паладина на всю королевскую семью хватит. Если, мол, она не твоя дочь, то почему бы и не оприходовать девчонку.

– Идиоты! – выругался паладин.

– Тарсон, тебя же не арестуют?

– Кто знает.

– Господи, Отто, Мир… Если с тобой что-то случится, они тоже пропадут.

– Не говори ерунды! Братья то причём тут?

– Фамилия всегда страдает, даже мой арест им боком выйти может, да и на тебя тень упадёт.

– Не думай об этом. Я тебя вытащу. Как бы ни было, ты мой отец и я тебя не брошу.

– Тарсон, ты можешь… – отец замялся, не зная, как сказать.

– Говори.

– Дети Карины – это наши с ней дети. Не Монтэйя. Я знаю, что просить позаботиться тебя о Карине бесполезно. Но я прошу, позаботься о девочках. Они перед тобой ни в чем не виноваты. Знаю, Эрина ты взял к себе на службу. А девчонки… Мидэ вообще девятнадцать.

– Отец, я тебя вытащу, и сам о них позаботишься.

– Ты не понимаешь. Карина не совсем вменяема. Она даже собой покончить пыталась, когда я однажды хотел от неё уйти. Она Монтэйя отравила. Сама мне рассказала. Сказала, что ради нас. Она о дочерях позаботиться не сможет.

Глаза Тарсона округлялись от каждого слова отца, и он был готов кинуться в дом Ленсим немедленно.