Неудобная трансценденция. Протоколы последнего собрания вида Homo Sapiens

Гор всё ещё борется с изменением климата. Но теперь он как японский солдат, не знающий, что война закончилась. Продолжает сражаться, пока мир перешёл к новым апокалипсисам.

Урок: даже «неудобная правда» удобно забывается

Фильм назывался «Неудобная правда». Ирония в том, что забыть оказалось очень удобно. Потому что помнить – это работа. А у нас есть новые кризисы. Свежие апокалипсисы. Горячие катастрофы прямо из печи.

Климатический кризис никуда не делся. Он даже усугубился. Но культурная память о фильме, который «изменил всё», испарилась быстрее, чем арктические льды.

Это не критика Гора или его фильма. Это наблюдение за тем, как работает культурная память в эпоху информационного переедания. Мы не можем удержать в фокусе даже апокалипсис дольше одного избирательного цикла.

3.2. Скорость культурного метаболизма: Mongrels и граница дозволенного

А теперь давайте поговорим о скорости, с которой меняется сама граница приемлемого. Возьмём для примера британский сериал «Mongrels» – кукольное шоу BBC Three, которое выходило в 2010—2011 годах.

2010: Можно шутить обо всём

«Mongrels» – это было… особенное. Представьте «Маппет-шоу», если бы Маппеты нюхали кокаин, занимались сексом и шутили про Холокост. Антропоморфные животные в городской среде, исследующие самые тёмные уголки британского юмора.

Лиса-метросексуал. Голубь-социопат. Кот с проблемами гнева. И шутки, которые… ну, давайте просто скажем, что они проверяли границы дозволенного с энтузиазмом сапёра-камикадзе.

BBC Three показывал это в прайм-тайм. Критики хвалили за смелость. Зрители либо обожали, либо ненавидели – середины не было. Это был пик эры «можно шутить обо всём, если это смешно».

2015: «Это было немного перебор»

Пять лет спустя. Сериал уже не показывают. В обсуждениях появляется фраза «продукт своего времени». Код для «мы больше так не делаем».

Те же критики, которые хвалили смелость, теперь пишут аналитические статьи о проблематичности. «Конечно, это было новаторски, НО…» И дальше список того, что теперь считается неприемлемым.

Создатели в интервью начинают оправдываться. «Это была сатира!» «Мы высмеивали предрассудки!» «Контекст важен!» Но поезд ушёл. Окно Овертона сместилось, и «Mongrels» остались за его пределами.

2020: «Как это вообще показывали?»

Новое поколение открывает для себя сериал. Реакция: шок. «Это показывали по телевизору? По BBC? Той самой BBC, которая теперь ставит предупреждения перед «Fawlty Towers’?»

Социальные сети взрываются. Твиттер-треды о том, как проблематично всё в этом сериале. Петиции с требованием извинений от BBC. Статьи о «тёмном прошлом» британской комедии.

Забавно: те же шутки, которые 10 лет назад были «смелыми», теперь – «недопустимые». Не изменились шутки. Изменились мы. Вернее, изменилась граница.

2024: Цифровой самиздат

Попробуйте найти «Mongrels» на легальных платформах. Удачи! BBC тихо убрал сериал из iPlayer. Netflix не берёт. Amazon Prime делает вид, что не слышал.

Сериал существует в цифровом подполье. Торренты. Пиратские сайты. VPN-only контент. Из мейнстрима в андеграунд за 14 лет. От BBC до dark web. Прогресс!

Фанаты обмениваются эпизодами как советские диссиденты – самиздатом. «У тебя есть серия про рождественскую вечеринку?» «Тсс, не здесь. Вот зашифрованная ссылка.»

Феномен: окно Овертона захлопывается быстрее, чем открывается

Раньше границы дозволенного расширялись десятилетиями и сужались веками. Теперь – расширяются за годы и сужаются за месяцы.

1960-е: «Можно показать поцелуй в кино!» (революция!) 1970-е: «Можно сказать «damn’ на телевидении!» (скандал!) 1980-е: «Можно показать насилие!» (моральная паника!) 1990-е: «Можно всё!» (расцвет) 2000-е: «Можно ВСЁ!» (апогей) 2010-е: «Можно всё… наверное?» (сомнения) 2020-е: «Можно то, что в списке разрешённого» (откат)

Маятник качнулся обратно с такой скоростью, что многие не успели увернуться. Вчерашние революционеры комедии – сегодняшние персоны нон грата.

3.3. Ускорение циклов забвения

Давайте отойдём от конкретных примеров и посмотрим на общую картину. На скорость, с которой культурная память переваривает и выделяет информацию.

График деградации памяти:

Империи: помнили тысячелетиями

Римская империя пала в 476 году. Мы до сих пор изучаем латынь, римское право, носим их календарь. 1500+ лет – и всё ещё в культурной памяти.

Египетские пирамиды построены 4500 лет назад. Каждый школьник знает про фараонов. Иероглифы расшифровывают. Мумии в музеях. Тысячелетия – и не забыто.

Это был золотой век культурной памяти. Когда важное оставалось важным веками.

Идеологии: помнили веками

Христианство, ислам, буддизм – религии живут веками. Медленно меняются, но сохраняют ядро.

Эпоха Просвещения – пара веков активной жизни идей. Вольтер, Руссо, Дидро – их ещё цитируют (правда, всё реже).

Марксизм – около 150 лет от манифеста до краха СССР. Солидный срок для идеологии.

Политики: помнили десятилетиями

Черчилль, Рузвельт, де Голль – десятилетия после смерти оставались в активной памяти. Их цитировали, на них ссылались.

Тэтчер, Рейган – 30—40 лет актуальности. Потом – исторические фигуры для учебников.

Клинтон, Блэр – 20 лет, и уже надо напоминать молодым, кто это.

Звёзды: помнили годами

The Beatles – исключение, их помнят до сих пор. Но это аномалия.

Spice Girls – 5 лет мировой славы, потом ностальгия для поколения.

One Direction – господствовали с 2010 по 2016. Сейчас спроси подростка – пожмёт плечами.

Мемы: помнят часами

Harlem Shake – февраль 2013, умер к марту 2013.

Ice Bucket Challenge – август 2014, забыт к октябрю 2014.

Покемоны в Pokemon Go – июль 2016, к августу уже не модно.

Последний вирусный тренд? Вы уже забыли, пока читали этот абзац.

Экспоненциальное сжатие культурной памяти

Видите паттерн? Это не линейное ускорение. Это экспонента. Каждое следующее поколение феноменов живёт в разы меньше предыдущего.

Если построить график, получится кривая, стремящаяся к нулю. Асимптота культурного забвения. Точка, где время жизни культурного феномена равно времени его создания.

Мы приближаемся к культурной сингулярности. Моменту, когда вещи будут устаревать быстрее, чем мы успеваем их заметить. Когда «вечное» и «мгновенное» станут синонимами.

3.4. Цифровое беспамятство

И вот мы подошли к парадоксу нашего времени. У нас есть технология, способная сохранить ВСЁ. Каждый твит. Каждое фото. Каждое видео. Каждую мысль, высказанную онлайн. И при этом мы помним МЕНЬШЕ, чем любое поколение до нас.

Парадокс: всё записано, ничего не помнится

Google индексирует миллиарды страниц. Ваша переписка 2007 года всё ещё где-то в Gmail. Фотографии с той вечеринки в 2012-м – в облаке. Ваш пост в LiveJournal от 2005 года технически всё ещё существует.

Но попробуйте вспомнить, о чём вы думали неделю назад. Что смотрели на YouTube вчера. Какой мем лайкнули час назад. Пустота?

Мы живём в эпоху тотальной документации и тотального забвения. Как если бы у вас была идеальная библиотека, где есть все книги мира, но вы забыли, как читать.

Информационное ожирение: слишком много для обработки

Средний американец потребляет 34 ГБ информации в день. Это 100 000 слов. Это «Война и мир» каждые 4 дня. Это больше, чем средневековый человек получал за всю жизнь.

Мозг делает единственное разумное в этой ситуации – забывает. Агрессивно. Тут же. Тотально. Потому что альтернатива – сойти с ума от информационного переедания.

Мы как те римляне на пирах, которые вызывали рвоту, чтобы есть дальше. Только мы вызываем забвение, чтобы потреблять больше контента.

Алгоритмы как новые цензоры памяти

Раньше решали люди, что помнить. Историки отбирали важное. Библиотекари сохраняли ценное. Учителя передавали существенное.

Теперь решают алгоритмы. Что показать в ленте. Что поднять в поиске. Что рекомендовать к просмотру. И их критерий – не важность, а вовлечённость. Не ценность, а клики.

Алгоритм не покажет вам важное. Он покажет то, на что вы вероятнее кликнете. А мы кликаем на котиков, скандалы и теории заговора. Поэтому наша культурная память теперь состоит из котиков, скандалов и теорий заговора.

«Это было в прошлом году» = «это было в прошлой эпохе»

Временная компрессия достигла абсурда. События прошлого года кажутся древней историей. Пандемия началась 4 года назад? Ощущается как прошлая жизнь. Brexit был в 2016? Это же каменный век!

Молодое поколение искренне не понимает, как мы жили без интернета. Для них это как спрашивать, как люди жили без воздуха. «Серьёзно, вы ЗВОНИЛИ, чтобы узнать, дома ли человек? Дикари!»

Каждый год теперь – как десятилетие раньше. Каждое десятилетие – как век. Мы живём в ускоренной перемотке истории, где все становится ретро, не успев стать классикой.

Диагноз: коллективный Альцгеймер как адаптация

И знаете что? Может, это не баг, а фича. Может, коллективное забвение – это эволюционная адаптация к информационному взрыву.

Представьте, если бы мы помнили ВСЁ. Каждый твит Трампа. Каждый скандал знаменитости. Каждую теорию заговора. Каждый провалившийся стартап. Каждое нарушенное обещание политика. Мы бы сошли с ума от груза этой информации.

Забвение – это санитар леса нашего сознания. Оно расчищает место для нового. Даже если новое – это переработанное старое. Даже если мы обречены повторять забытые ошибки.

Может, человечество готовится к переходу. И массовая амнезия – это способ освободить оперативную память для загрузки новой операционной системы. Ctrl+Alt+Delete для вида homo sapiens.

Мостик к главе 4: От амнезии к анатомии

Итак, мы забываем всё быстрее. Культурная память сжимается. Важное становится мемом, мем становится ничем. И это ускоряется.

Но может, проблема глубже? Может, дело не в скорости информации, а в фундаментальном дефекте конструкции? В самом устройстве человека, который пытается справиться с миром, для которого не был создан?

Время взглянуть на инструкцию к «венцу творения». Спойлер: там много мелкого шрифта и оговорок. И гарантия давно истекла.

Человек – это бета-версия разумного существа, запущенная в продакшн без должного тестирования. С ошибками в коде. С несовместимостью версий. С критическими уязвимостями в системе безопасности.

И мы удивляемся, почему ничего не работает как надо? Почему постоянно что-то ломается? Почему система требует перезагрузки?

Может, потому что пора признать: модель устарела. Обновления больше не помогают. Нужна новая версия. С нуля. С чистого листа. С учётом ошибок предыдущей.

Но сначала – давайте честно посмотрим на текущую модель. На все её конструктивные особенности. На все заводские дефекты. На все костыли, которыми мы пытаемся компенсировать врождённые недостатки.

Добро пожаловать в сервисный центр homo sapiens. Диагностика бесплатная. Ремонт… ну, с ремонтом сложнее. Потому что некоторые вещи не чинятся. Они меняются целиком.

И знаете что самое смешное? Мы это знаем. Глубоко внутри, под всеми слоями культурной амнезии, мы знаем, что срок годности подходит к концу. Что пора на апгрейд. Что старая модель больше не тянет.

Но мы продолжаем делать вид, что всё нормально. Что ещё послужит. Что можно подлатать и дальше ехать.

Как те владельцы «Жигулей», которые годами собирают машину из запчастей, вместо того чтобы признать: пора покупать новую. Только в нашем случае «Жигули» – это человечество, а новая машина – это то, во что мы превратимся.

Если выживем при трансформации. Но это уже совсем другая история.

ЧАСТЬ II: АНАТОМИЯ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Глава 4. Инструкция к венцу творения

Богу потребовалось 6 дней на создание мира и человека. Человеку требуется инструкция на 40 страницах, чтобы собрать шкаф из IKEA. И он всё равно соберёт неправильно. Останутся лишние детали. Дверцы будут открываться не в ту сторону. И где-то в процессе он обязательно поранится той самой маленькой деталькой, про которую в инструкции сказано: «Осторожно: острые края».

Если экстраполировать эту пропорцию, то для правильной сборки и эксплуатации человека потребовалась бы инструкция размером с Библиотеку Конгресса. Но Создатель, видимо, был минималистом. Или у него закончились чернила. Или – и это самая правдоподобная версия – он решил: «Да разберутся как-нибудь сами».

Спойлер: не разобрались.

4.1. Каталог конструктивных дефектов

Давайте проведём техосмотр венца творения. Честный, без прикрас. Как если бы человек был автомобилем, проходящим проверку перед покупкой. Спойлер: из автосалона бы не выпустили.

Спина: инженерный кошмар

Начнём с основы – позвоночника. Эта конструкция идеально подходит для существа, передвигающегося на четырёх конечностях. Представьте мост – когда он горизонтальный, нагрузка распределяется равномерно. А теперь поставьте этот мост вертикально. Поздравляю, вы только что изобрели люмбаго.

80% людей испытывают боли в спине. Восемьдесят процентов! Это не побочный эффект – это ключевая особенность. Если бы автомобиль ломался у 80% владельцев, его бы отозвали с рынка. Но человека не отзовёшь. Максимум – выпишут обезболивающее.

Эволюция: «Так, обезьяны, вставайте на задние лапы!» Позвоночник: «Эм, извините, я не для этого проектировался…» Эволюция: «Ничего, привыкнете!» Рассказчик: «Они не привыкли.»

Мозг: слишком большой и слишком маленький одновременно

Человеческий мозг – это парадокс. Слишком большой для родов (привет, смертность при родах до современной медицины). Слишком маленький для задач, которые мы на него взвалили (попробуйте представить четырёхмерное пространство).

Мы рождаемся недоношенными по меркам других млекопитающих. Жеребёнок встаёт и бежит через час после рождения. Человеческий детёныш не может даже держать голову. Потому что если бы мозг развился полностью в утробе, роды были бы невозможны.

Решение эволюции? «Рожайте недоделанными, потом доделаете!» Это как выпускать смартфоны с недописанной операционной системой. «Обновления будут приходить в течение следующих 18 лет. Возможны сбои. Особенно в подростковом периоде.»