Женская сила

– Ну что, мальчики, едем в ваш участок? Может, арестуете меня заранее и наденете наручники? – заигрывая с ними, протянула Татьяна свои руки старшему полицейскому, увидев наручники. Ей было весело при виде мужчин, что не могли ничего сделать. Всё же грубиян надел на неё наручники.

Когда они спустились и проходили консьержку, Клава сидела и делала вид, что шокирована. Сняла очки и подошла к девушке, сделав расстроенное лицо, попыталась заплакать. Татьяна Палина успокоила её, сказала, что это простое недоразумение, и сегодня же оно закончится. А бабка-то Клава не дура, она знала, что ничего такого с ней не будет. Но решила доиграть свою роль. Начала орать на полицейских:

– Что же вы делаете, ироды? За что вы увозите и губите молодой талант? Что вам Танечка сделала? – упав на колени перед работниками правоохранительных органов, прокричала тётя Клава и начала биться головой об пол и судорожно дёргаться.

Организатор фестиваля подумала, что тёте плохо, поэтому попросила мужчин помочь бедной женщине прийти в себя или вызвать скорую. Первый подошёл молодой парень с телефоном. Убрал свой мобильник в карман и пощупал пульс женщины, что дёргалась, вдруг резко успокоилась и лежала без движения.

– Пульс прощупывается. Она просто потеряла сознание.

– Так приведите её в чувство, Олежкин, – скомандовал его напарник Пётр, будто он был начальник, а парень – простым подчинённым.

– Позвольте-ка! Мы с вами не в армии, поэтому незачем мне указывать. Да и вы мне не начальник, – встав на ноги, тыкая пальцем в Петра, ответил злой Олежкин.

Между ними началась словесная перепалка, что плавно перешли на нецензурные выражения и оскорбления в адрес друг друга. Татьяна не хотела вмешиваться, потому что была закована в наручники, и поэтому никак не могла двигать рукой. Осознав всю свою неправоту и испытав чувство вины, она решила остановить двух ругающихся людей в форме.

Когда ссора прекратилась и всё стихло, Татьяна улыбнулась им, кивнула тёте Клаве и со спокойным видом, будто так и должно быть, вышла из подъезда. Сотрудники немного растерялись, почесали свои головы, но ничего нельзя было, пришлось им подчиниться воле девушки, посадить её в машину и везти в участок.

Везли они её молча и ни о чём по дороге не говорили. Даже не смотрели на неё. Пётр был за рулём и изредка глазами поднимал в зеркало для заднего вида, чтобы удостовериться, всё ли в порядке у важной персоны. Татьяна сидела с грустным видом и смотрела в окно. Ей хотелось поскорее решить это недоразумение и поехать домой.

– Доехали. Выходите, пожалуйста, – сказал сотрудник Олежкин и приоткрыл дверцу, чтобы помочь девушке выйти из машины. Даже руку свою подал, чтобы она не споткнулась.

– Вы так галантны с преступницей, – решила Татьяна подколоть молодого парня.

Парень решил промолчать и проводил до нужного кабинета, где ожидала совсем непонимающую Татьяну такой вот сюрприз. А там в кабинете сидела… Олеся! Да-да, вы не ослышались! Именно Олеся!

– Ну ничего себе! Олеся? Ты ли это? Что здесь происходит? – начала Татьяна нервничать и постоянно рукой трогала свои волосы и гладила лицо.

– Да ты не нервничай. Успокойся. Просто я хотела, чтобы ты явилась сюда. А так как у нас в последний день фестиваля не так гладко вышло, вот решила через своего, – ответила Олеся и погладила голову сидящего за письменным столом мужчину.

Он был высокого роста, полноват, плечист и имел совершенно седые волосы. На лицо староват, с морщинами, имел огромные нос с горбинкой, большой рот и широкий лоб. На подбородке красовалась ямочка и на лбу был шрам. На вид он был лет пятидесяти и старше. Значит, это новый мужчина Олеси. А ведь любила она Динара, а потом пропала с каким-то молодым академиком. Видать, непостоянная была.

– Ну что, Татьяна, выпьем за нашу встречу? – налив в стакан немного водки из графина, спросила Олеся и подмигнула девушке.

Татьяна не пила, поэтому вежливо отказала ей. Да и попросила, чтобы освободили её руки от наручников. Когда тот самый молодой парень снял наручники, девушка стала по очереди гладить запястья рук. Они болели и чесались.

– Ничего, подружка. Всё будет хорошо, не так ли? – снова спросила Олеся и выпила за здоровье девушки.

Татьяна отказалась. Она понятие не имела, что ей было нужно. И почему так соврали, притащили насильно? Могли бы прямо сказать. Может быть, сама бы без принуждения приехала.

Олеся выпила несколько стаканов водки, как снова посмотрела на организатора и улыбнулась. Только в её улыбке не было той самой доброты. В ней играла фальшивая улыбка и злость. Да и не только злость, но ещё и зависть… Зависть того, что у неё получилось построить карьеру. Да ещё головокружительную! Помнится, девушка во время фестиваля одна сидела в шатре, где продавали спиртные напитки, пила, с кем-то переписывалась по телефону. А вот с кем, мои читатели, вы уже знаете, повторяться не стану.

– Ну что, Татьяна, может, хоть шампанское выпьешь за нашу встречу? – снова начала пытать Олеся. И Татьяна не выдержала и сдалась – согласилась выпить с ней один фужер шампанского. – Только у меня не российское, а французское. А потом закусим мидиями и устрицами. Это всё чисто французский деликатес.

Татьяна присела и посмотрела на грозно смотрящего на неё начальника.

Олеся заметила её устремлённые глаза на мужчину, как присела ему на колени и начала гладить его голову, при это с таким же взглядом посмотрела на девушку.

Остановилась, вытащила из-под стола французское шампанское «Моэт и Шандон». Из верхнего ящика взяла два фужера. Попросила у «Мусечки» достать из холодильника мидию в особом соусе и варёные устрицы. Организатор фестиваля ещё раз оглянулась. В кабинете стоял деревянный стол, два табурета, на одном из которых сидела она, два крепких стула с колёсами, кресло посреди окна, маленький кожаный диванчик, а рядом с ним холодильник. Мужчин встал, открыл дверцу холодильника и достал оттуда две тарелки с мидиями и устрицы.

– Вот, угощайся, моя милая подруженька, – кокетливо ответила Олеся и в зубах уже держала женскую тонкую сигарету, – Милый, подай мне пепельницу, пожалуйста, и зажигалку.

Мужчина снова из верхнего ящика подал ей металлическую зажигалку и круглую прозрачную пепельницу. Освободил шампанское от обёртки и вынул пробку. Без единого звука. Налил в фужеры и подал сперва своей даме, затем Татьяне. Шампанское заблестело золотистым цветом, пузыри появились и начали лопаться, издавая аромат.

– Ну что, дорогая? Чокаться не будем. Просто выпьем за нашу встречу. Надеюсь, что забудем обо всём плохом и станем наконец подружками, – сказала Олеся первый тост.

Немного приподняв фужер, она влюблёнными глазками посмотрела на мужчину и за секунду опустошила бокал. Снова посмотрела на мужчину такими же глазками и поцеловала его в губы.

Татьяна не выдержала и встала из-за стола. В этот момент Олеся её остановила и сказала, что снова выпьют и будут закусывать.

Мужчина снова налил шампанское в их фужеры, но в этот момент он пристально смотрел на Татьяну и не отводил взгляд. От такого взгляда ей стало жутко неловко, и она старалась держать себя в руках. Когда фужеры снова оказались в руках девушек, на сей раз тост произнесла Татьяна.

– Я хочу предложить этот тост. Олеся, я знаю, что ты до сих пор обижена на нас с Натальей. Я не знаю, что у вас там с ней произошло, но обещаю, что в наступающем 2017 году у тебя всё будет хорошо. Пожалуйста, будь собой, ты не такая, как сейчас ведёшь себя, – ответила Татьяна и, допив остатки шампанского, вилкой достала устрицу.

Мужчина с Олесей смотрели и не знали, что ответить. Особенно Олеся. Она знала, что виновата во всём, но не так же задевать её чувства перед посторонним человеком. Хотя он не был посторонним, а является «любимым». Так думала она сама. А вот Татьяна до сих пор была наивной и верила всем.

– Хорошо, спасибо, – тихо ответила Олеся и вышла из кабинета. Татьяна с мужчиной остались переглядываться друг на друга и молча слушать тишину.

– Спасибо, что избавили её от меня. Спасибо, – шёпотом ответил мужчина и поднял большой палец правой руки вверх. – Спасибо, а то мешала мне заниматься делами.

Татьяна округлила глаза и сумел ответить только «пожалуйста, обращайтесь». Извинилась перед ним за это и выбежала из кабинета. Мужчина просто сидел с какой-то дурацкой улыбкой и пил шампанское прямо из горла. Вытерев рот салфеткой, снова поудобнее уселся на кресло и закурил. Часы в кабинете тикали и бежали вперёд.

Глава VII

Наступило католическое Рождество!

Всё началось так неожиданно. Наши героини даже не успевали завершить свои начатые дела. Рождество сулило им что-то чудесное, новое и очень даже нужное. Только что? Любовь? Успех в бизнесе? Вроде у всех всё хорошо. Но…

Время было почти двенадцать ночи. По кольцевой появилась совсем необычная девушка. Чем она привлекла взгляды некоторых персонажей? Тем, что была одета в лёгкую куртку, гамаш и валенки, а на голове тонкая шапка с висячим помпоном. Она ходила по переулкам и ни на кого не обращала внимания. Только взгляды с лёгкостью приковала. На неё смотрели под свет уличных фонарей, даже некоторые фотографировали на телефоны. Обычное дело. Ничего такого в этом нет. В Москве таких полно. Но… девушка была бледной, глаза стеклянные, а сама она не смотрела по сторонам – всё шла вперёд.

– Девушка, куда вы идёте? Там же уже тупик, – спросил мимо проходящий дяденька в сером пальтишке, шапке и больших ботинках. – Вы хоть знаете точный адрес?

Необычная незнакомка не обращала внимания. Она шла и шла, пока не дошла до края одного дома, где оказался тупик. Стояла в уголке, опустив голову и не отвечала на вопросы мимо проходящего мужчины с усами и бородкой, где на конце был иней.

– А ведь морозец-то не такой уж и слабый, – отозвался проходящий парень в утеплённых чёрных джинсах и куртке с меховым капюшоном.

– Она вроде под кайфом. Смотрите на неё, – снова грубо заговорил дядька в пальто. – Ноль внимания на нас. Вот молодёжь пошла! И мне, преподавателю университета, не отвечают! Просто игнорируют!

– Подождите вы, преподаватель университета. Может, у неё что-то стряслось. Может, беда какая-нибудь приключилась в семье, – попытался заступиться за таинственную незнакомку парень в куртке. – А вы сразу включаете защитный механизм, стараетесь просто оскорбить человека, при этом не оскорбившись сами.

Дядя ничего не ответил. Он просто фыркнул и подошёл к девушке, которая стояла, прижимаясь к стене и ничего не отвечала.

– Вот видите, молодой человек. Она точно наркоманка, – завёл свою шарманку дядя. – Давайте лучше вызовем бригаду скорой помощи. Пусть её осмотрят, и, если что, увезут.

– Давайте лучше сделаем так: вы закроете рот, а я осмотрю её, так как я сам врач, – удивил парень дядю и подошёл к девушке. В темноте невозможно было увидеть её лица, но он посветил телефоном, чтобы осмотреть.

Перед парнем стояла девушка невиданной красоты. Всё от природы. И губы, и глаза, и брови, и ресницы. И даже не было пластики носа и лба. Такое явление не редкость, но для больших городов, к примеру, Москвы и Санкт-Петербурга, один на миллион. Из-под шапки торчали длинные густые и тёмные волосы, лицо белое, как снег, нос маленький, прямой, а глаза… просто волшебные! В них парень видел воды мирового океана. Он в них тонул. Видел миллионы мерцающих звёзд. Они сияли так, казалось, что вселенная находится рядом с ними и она смотрит на него.

Она смотрела на него и молчала. Ей, видимо, было неловко, что так пристально на неё смотрел молодой человек, который был ликом похожий на ангела. Она ещё сильнее прижалась на стену и упала на снег. Дядька, что стоял рядом, заворчал, покачал головой и удалился прочь от этой неизвестной. Она напоследок окинула взглядом его отдаляющую спину. В темноте, при неярком мерцании фонаря, толком не увидишь не только лица, но и приближающуюся и уходящую фигуру. А дальше, проходя через аллею, вовсе темно. Похоже, там не работали фонари. Темно, хоть глаза выколи.

– Оч-очень приятно. Простите, что я задерживаю ваше время. Меня зовут Изольда, – едва улыбнувшись, ответила незнакомка, сняла варежки и подала парню руку.

Парень посветил ей фонариком в глаза и улыбался во весь рот. Всё же неизвестная девушка подала свою белую ручку, которая оказалась холоднее снега. Наверное, варежки уже старые, или, быть может, она снимает их. Он без слов снял другую её варежку и начал греть девушке руки. Тогда свои большие перчатки отдал ей, чтобы впредь руки не мёрзли.

– Изольда? Приятно. Тогда я буду Тристаном, – ещё с широкой улыбкой сказал парень и прижал девушку к себе. – Да вы холодны, как лёд. Вам срочно нужно согреться. Желательно бы зайти нам с вами в какое-нибудь круглосуточное кафе или в закусочную. А то эта метель задрала. Лицо уже горит.

И в самом деле в эту самую минуту пошёл снег и началась метель. Снег так и норовил заскочить не только в рот, но и в глаза. Он был ещё крупным, поэтому от его удара щипало лицо, горело, а спрятаться в ближайших подъездах не предоставлялось возможным. Тут в некоторых местах элитные дома. Так что просто так туда и не сунешься. Приходилось поскорее выбираться оттуда и зашагать до каких-нибудь ближайших заведений.

– Молодой человек, не надо меня силком тянуть за собой. Я окоченела вся, – наконец-то снова прервала тишину Изольда. – И как вас зовут?

– Я же сказал, что меня зовут Тристан, – уже глядя серьёзным лицом на девушку, ответил парень и таскал её за собой.

Девушка еле двигалась, поэтому приходилось просто бежать за ним, потому что у него шаг огромный – она еле успевала. Как черепаха плелась.

– Знаете, мне не стыдно, что я так медленно иду. И не тяните меня так. Я же вам не игрушка.

Парень остановился. Они вышли на проезжую часть. После перехода начинались круглосуточные кафе. Он туда не спешил. Повернулся к ней, чтобы уже на свету разглядеть её полностью. Он ошибся. Сперва видел в ней богиню, гурию, воинствующую деву Валькирия, а оказалась она обычным нытиком, кому наверняка надоела эта жизнь и вышла, чтобы раз и навсегда покончить с нею. Почему остановилась? Или не до конца уверена в своём желании?

– Хорошо. Да, вы не игрушка, соглашусь. Зачем тогда в таком виде ходить в такое время года? – спросил парень и показал на гамаш и варежки, которые оказались ещё и дырявыми. – Вы что, пьющая? Или вы из неблагополучной семьи? Вы скажите только. Я вам помогу. Я сам врач. Могу определить в какой-нибудь приют, если у вас нет временного жилья.

Девушка оттолкнула его. Отобрала варежки, а его перчатки кинула на дорогу, обозвала «хамлом и некультурным» и пошла обратно.

«Что я такого сказал-то? Я же хотел помочь. Всё же Москва – город непростой. Тут не выживут такие. Надо догнать её и всё же уговорить в приют отправиться», – подумал парень и побежал за ней, пока она не скрылась из виду.

– Что вам надо? Зачем за мной идёте? Хотите в приют отправить? Я вам что, собака? – остановившись, прокричала на парня Изольда.

– Нет, вы поймите. Я хочу вам помочь. Иного выхода я не вижу, – догнав её, ответил парень и снова дал ей свои перчатки.

– А как же вы? У вас руки замёрзнут, – посмотрев на него, немного успокоилась и спросила она.

– Ничего, за меня не переживайте. Я привык к таким холодам. Я сам тоже не местный. Я из Надыма. Там ещё холоднее.

Девушка улыбнулась и надела перчатки. Она почувствовала частицу тепла внутри перчаток. Пальцы хоть по чуть-чуть начали шевелиться.

– Поймите, Изольда. Если вас так зовут, конечно, – начал парень.

Изольда улыбнулась и кивнула.

– Тогда позвольте представиться. Меня, конечно, не Тристан зовут, а жаль. Я был бы хоть Тристаном рядом с такой милой особой…

Девушка засмущалась. Покраснела не то от мороза, не то от слов парня. Ей льстили такие слова. Хотя она не считала себя красавицей.

– Меня зовут Антон. Только не смейтесь и не стоит иронизировать по поводу рифмы, – продолжил парень.

– Что вы? Я даже не думала, – снова улыбнулась Изольда и отвернула голову. Потому что ей действительно стало смешно.

Антон тоже улыбнулся, но самому себе и снова заговорил с девушкой:

– Как вы здесь оказались? Вы местная? Может, хотите есть?

Изольда кивнула, и они пошли в сторону кафе. В кафе было тепло, народа почти не осталось только несколько человек сидели за столом. Видимо, встретили Рождество и разбежались. Остались – сильные и терпеливые, которым всё нипочём, хотя следующий день – воскресный.

– Садитесь сюда, Изольда, – отодвинув стул, Антон помог сесть девушке. – Что хотите заказать?

Девушка пожала плечами. Ей принесли меню. Она стала выбирать. Честно, цены в этом заведении были баснословные, космические! Она постеснялась заказать 150 граммов крабового салата за 1090 рублей. Но салаты в аэропорту стоили дороже, чем в этом кафе.

– Не переживайте, у меня есть золотая карта. Там не меньше трёхсот тысяч рублей, – вытащил парень из портмоне карту и показал девушке. Ещё показал несколько свежих пятитысячных купюр. – Заказывайте что угодно. Я сам оплачу заказ. Не бойтесь, я не убегу и обратно возвращать эти деньги не собираюсь.

– А… другое требовать не собираетесь, Антон? – с испуганным голосом она спросила и ещё сильнее уселась на стул и немного отодвинулась назад.

Молодой человек понял, что она имела в виду. Нет, он, конечно, мог за свою помощь попросить что-нибудь, хоть какую-нибудь услугу (в том числе и интимную), но сейчас больше проникся к этой из ниоткуда взявшейся девушке. Ему она была симпатична. Он не станет у неё просить. Ничего!

– Нет, конечно же! Мне ничего не надо от вас. Просто хочу, чтобы вы рассказали о себе. Поведали мне свою историю. И как вы здесь оказались? По всей видимости, вы не местная.

Официант принёс ей крабовый салат, голубцы, суп «Страчателла» и капучино, а ему – кофе. У Изольды глаза округлились, когда она увидела столько всего. Особенно для неё совсем неизведанный суп. Это был итальянский суп из яиц, сыра, манки на курином бульоне.

– Меня зовут Изольда. Вы уже знаете, – с улыбкой начала она. – Я родилась и выросла в городе Тюмени. Мама работала медиком, а отец водителем скорой помощи. Это не самое интересное. Самое интересное начинается после четвёртого класса.

– Интересно. Я весь внимание, – поддержал Анатолий.

Девушка ещё раз улыбнулась, ела салат и пыталась как-то прийти в себя после мороза. Руки всё не слушались, голос всё равно дрожал. Парень это видел, пытался как-то поддержать, успокоить. Изольда сделала вдох и продолжила свою историю:

– Родители работали, но по факту работала только мама. Отец все деньги проигрывал в игровых автоматах. В это время меня воспитывали бабушка с дедушкой. Но с пятого и по одиннадцатый я училась в другом городе, где жили и работали родители.

– То есть не в Тюмени? А в каком? – перебил её Антон.

– Я это не могу сказать. В пятом классе я переехала к родителям с моей любимой кошечкой Мусечкой. Родители не поладили с кошкой.

– Это как? – вновь перебил её парень и улыбнулся.

Изольда тоже улыбнулась. Не могла сказать точно.

– Слушайте дальше, если вам это интересно, – продолжила она и посмотрела на Антона.

– Да, конечно. Рассказывайте, – с улыбкой ответил он.

– В седьмом классе я влюбилась в одного мальчика. И он всё время пытался выпросить у меня интимное фото…

– И вы сразу же согласились? – опешил её собеседник.

– Нет, не согласилась. Я не хотела. Но в итоге сдалась: на Новый год отправила несколько фотографий как подарок, а он гад, показал всем своим друзьям и одноклассникам. Позже надо мной начали смеяться, говорить, что я шлюха. Мне после каникул не хотелось возвращаться в школу.

Парень пил кофе и с улыбкой слушал девушку. Ему было интересно всё.

– Знаете, – продолжила она, – я была гадиной. Когда я ходила на тренировку, ко мне полез тренер. Решили с ним снять номер. Ничего не было, клянусь. Он позировал, а я всё фиксировала на фото и видео. Утром, когда он протрезвел, я заявила, что у меня есть доказательства его измены. Когда он выпьет – ничего не помнит. А он, чтобы не быть пойманным женой и будучи уверенным, что переспал со мной, ради молчания заплатил двести тысяч рублей.

Между Антоном и Изольдой возникла тишина. Они оба молчали. Он смотрел в окно, а она, опустив голову, на тарелку. Подумала, что взболтнула лишнего.

– Я понимаю, что могу оттолкнуть вас со своими историями. Я этого не хочу, – нарушив тишину, первая заговорила Изольда. – Я не хочу, чтобы думали, что я такая. Я тогда была молодой, глупой, кровь во мне кипела, и я сама не понимала, что творила.

Антон промолчал. Он лишь улыбнулся и кивнул. Это означало, что парень готов слушать её дальше. Это всё пройденный этап. Это хорошо, потому что девушка смогла раскрыться – рассказать, что у неё в душе.

– Я была такой. Понимаю, может, я зря всё это сделала, потому что могу правда оттолкнуть, но лучше прямо всё рассказать, чем всю жизнь жалеть и скрывать, – после молчания снова она заговорила.

Парень ничего не ответил. Он не видел смысла перебивать собеседницу.

– Я люблю общаться. Люблю часто говорить или рассказывать о себе, или жаловаться, ныть, чтобы меня поддержали, понимали, – чуть ли не плача рассказывала Изольда. – Я очень хочу встретить настоящую, взаимную любовь, а не такую, какую привыкли сейчас проявлять. Я ещё с седьмого класса об этом мечтала, как видится, мечта моя не сбывается никак.

Антон головой качал. Ему было интересно слушать историю из жизни молодой девушки. Он слушал, пил кофе и иногда витал в своих мыслях. Чем-то она привлекла его. Сам себе не мог это объяснить. Она была интересной, хоть немного и жаловалась на свою жизнь. Видимо, никого не было, кто бы мог выслушать её истории, оценить, поддержать и всегда поддакивать, потому что «она была молодец, что прошла через всё это».

– Но позже, когда уже училась в девятом, произошёл один случай, что после этого отвернулись родители. И после этого я связалась с не очень хорошей компанией. В компании были девушки, которые просто завидовали моей красоте. Я старалась с ними не контактировать, хотя иногда приходилось. Хотела общаться с одним парнем, а он встречался с одной из этих девиц, которая не уважала меня. И после всего этого люто возненавидела… – ещё раз рассказала девушка и промолчала. Смотрела на Антона и ждала от него хоть каких-нибудь эмоций, а то ей казалось, что надоедает ему и совсем неинтересно это слушать.

– Хорошо, давайте это мы продолжим чуть позднее, – посмотрев на часы, сказал Антон и встал из-за стола. – Время уже позднее. Мне пора возвращаться домой. Завтра с утра пациенты записаны.

– Который час? – спросила Изольда.

– Уже без десяти час ночи, – ещё раз посмотрев на часы, ответил парень. – Мне пора бежать.

Он оставил всю сумму, которую должен был. Плюс туда же добавил чаевые. Девушка не отводила от него глаза, когда молодой врач брал из портмоне деньги и оставлял на столе. Он тоже следил за её взглядом.

– Подождите, Изольда. У вас есть место, где вы можете переночевать? – остановившись, спросил Антон.

Девушка расплывалась в улыбке и шёпотом ответила: «Ес-есть».

Парень тоже в ответ улыбнулся и кивнул. Сказал, что они могут уже идти. Если она хочет остаться, то может оставаться.

Девушка прекратила улыбаться. Поняла, что её оставляют в неизвестном кафе. К тому же ночью. Одну! Опустила глаза и снова кивнула. Она не успела всё доесть, потому что время быстро пролетело за рассказами о своей жизни. Конечно, врач не виноват, что она такая медлительная. В этом виновата только сама.

Парень вышел из кафе и посмотрел в окно, чтобы в последний раз, видимо, увидеть девушку. Наверное, он с ней больше не встретится. Узнал много интересного о ней, но вот главного нет: номер не взял. Да и вряд ли у неё был телефон. Впрочем, это теперь не так важно. Он просто надел шапку и пошёл вперёд, медленно и тихо скрываясь за снежной бурей, которая должна вот-вот настигнуть кафе. Всё проходит, как и буря. Как и этот вечер, ночь. Как и этот праздник Рождество. Не проходит только одно: воспоминание!

Глава VIII

Наталья пришла домой далеко за полночь. Она боялась ссоры с Вениамином, потому что чувствовала, что этого просто не избежать. Лучше промолчать. Или снова уйти из дома и вернуться утром? Сделать вид, что была на дне рождения подруги. Женщина стояла возле зеркала в прихожей и глядела на своё отражение. Ей казалось, что на неё смотрит не собственное отражение, а какая-то стервозная ведьма, что сумела поиграть над чувствами Динара, Вениамина и теперь играет с Виталием. И ведь она жалеет всех по очереди. Ей жалко было Динара. До конца не простила его. Теперь жалеет Вениамина, потому что он не виноват перед ней. Он не мог ей изменять. Он любит её больше жизни, поэтому не сможет изменить. Даже если и сможет, то Наталья простит его. Почему? Потому что он изменит не по своей воле. Молодой мужчина был слабохарактерным и ничего не может делать без помощи женщины. Он чувствовал себя слабым без её поддержки. Вот за это она благодарна ему. Вениамин много раз поддерживал Наталью, что даже словами невозможно описать и отблагодарить. А тут она решила с ним так резко порвать. Да и сын её так к нему привык, что теперь она не знает, как рассказать маленькому Виктору, что у него теперь появится «новый папа» Виталий. У мальчика отец был живой, иногда помогал деньгами, но женщина не хотела лично встречаться с Динаром, а то чувства могли вспыхнуть с новой силой. Женщина знала, что где-то глубоко внутри она всё ещё любила Динара.