Миротворец-2

Сергей Тамбовский

Миротворец-2

Миротворец-2

26 октября 1896 года, Гангут, Великое княжество Финляндское

На берегу неприветливого Финского залива августейшая семья провела практически весь этот день. Радио еще не изобрели, а телеграф работал только по проводам, так что с борта яхты «Штандарт» смогли связаться с берегом с помощью флажковой схемы только к вечеру. За царем подъехали уже когда смеркалось – так что семья весь световой день занималась выживанием, разжигала костер, сооружала шалаш и пыталась поймать рыбу. С рыбой ничего не получилось, поэтому удовольствовались сухим пайком, который первый помощник предусмотрительно захватил с яхты.

Подъезд к этой уединенной бухте был сильно затруднен, поэтому спасательная экспедиция прибыла верхом на лошадях, ведя за собой запасных. На них и уселись с горем пополам Александр, Мария и все остальные.

– Захватывающее у нас приключение сегодня получилось, – сообщил Георгий, когда они уже тряслись в седлах, одолевая крутой подъем нВ скалы, – почти как в книгах Майн Рида.

– Или Фенимора Купера, – дополнил его высказывание царь, – индейцев только не хватает для полноты ощущений.

– Вместо индейцев у нас тут финны будут, – заметила Мария, – надеюсь, что скальпы они с нас снимать не станут…

– Я тоже на это надеюсь, – развеселился Александр.

В итоге вся семья добралась до дачи Кутайсовых – российская знать давно облюбовала себе эти места под летний отдых. Вот и сейчас, хотя на дворе была осень., а не лето, на этой даче вполне себе обитали хозяева во главе с графом Константином Павловичем. После охов и ахов при встрече, краткого рассказа Георгия о том, что случилось, и помывке в настоящей ванне с горячей водой, обитатели и гости собрались в большой гостиной для вечерней беседы.

– Ваш батюшка, – сказал Александр, – ведь сейчас губернаторствует в Иркутске, если не ошибаюсь?

– Точно, государь, – тут же согласился граф, – Павел Ипполитович уже пятый год там, как вы его назначили.

– Как здоровье у батюшки?

– Какое может быть здоровье в шестьдесят лет, – честно высказался Кутайсов-младший, – есть такая народная поговорка про такой возраст – если ты после пятидесяти проснулся и у тебя ничего не болит, значит – ты умер…

– Верно, – улыбнулся царь, – есть такое мнение… мне, кстати, пятьдесят в прошлом году стукнуло, но пока просыпаюсь без особенных болей…

– Что намерены делать в Финляндии? – перешел к более практичным вопросам Кутайсов.

– Мы тут посоветовались с семьей, – посмотрел царь на жену, – и решили, что раз уж такая оказия случилась, неплохо было бы встретиться с местной, так сказать, общественностью… и поговорить о текущих делах и планах на будущее…

– Хорошее начинание, ваше величество, – поддержал его Кутайсов.

– А вот уж кстати, – царь закурил сигару, положил ногу на ногу и продолжил, – вы же тут давно проживаете, так? Можно сказать, стали финским аборигеном… представьте взгляд, так сказать, изнутри – как тут люди живут, чем недовольны, чему радуются? Отношения финнов и русских в основном интересуют…

– А что финны? – ответил Кутайсов, – бедные забитые крестьяне… при шведском владычестве их вообще за людей не считали, а когда русские пришли, они все же посвободнее себя почувствовали. По крайней мере, финский язык уравнялся в правах со шведским. К русским они ровно относятся, не так, как поляки…

– О, польский вопрос всплыл, – позволил себе вмешаться в его речь Георгий, – а ведь польский язык тоже на равных правах с русским сейчас ходит в Царстве Польском…

– Да, – немного замешкался Кутайсов, – что есть, то есть… но ведь поляки в большинстве считают себя много выше русских, не говоря уж об остальных национальностях империи, верно?

Георгий и Александр синхронно кивнули ему, тогда граф продолжил.

– А в Финляндии все по-другому… финны же это очень специфическая языковая ветвь – финно-угорская она называется, если не ошибаюсь…

– Верно, – подтвердил Георгий, немного поднатаскавшийся в национальных вопросах, – к этой же ветви относятся карелы, чухонцы, венгры и некоторые народности Центральной России, мордва, черемисы, коми.

– Точно, – ответно кивнул Кутайсов, – их еще больше в недавней истории было, финно-угорцев, а именно – меря, мещера, мурома, чудь белоглазая и так далее, но они все ассимилировались. Остались только финны, чухонцы и венгры, эти потому что сумели нагнуть Священную Римскую империю и основать свое государство на Дунае. Так вот, язык у финнов очень своеобразный, с русским, например, совпадений слов и словосочетаний всего несколько процентов. Всю свою историю они, финны, были под чьим-то владычеством, сначала варягов, потом новгородцев, потом опять шведов, теперь вот включены в состав Империи.

– Как вы умно рассуждаете, Константин Павлович, – заметил царь, – давайте нальем еще по стопке коньяка и добьем этот вопрос… а кстати, что из алкогольных напитков предпочитают коренные финны?

– У них тут два основных варианта, – тут же ответил Кутайсов, – для дам выпускают облегченную Коскенкорва вийна в 35 градусов, а для мужчин суровую Конкенкорва водку, 60 градусов. Но на мой вкус русская водка лучше…

– Я понял, – опрокинул стопку царь, – давайте не будем углубляться в алкогольную тему, а лучше продолжим по национальностям…

– Так вот, – Кутайсов тоже выпил свою дозу, поставил бокал на стол и закончил свою мысль, – у финнов своего государства никогда не было, в отличие от поляков. Поэтому они вполне могут быть законопослушными и исполнительными гражданами Империи… тут главное в том, чтобы Империя не давала слабину – уважают сильных и успешных, так всегда было и будет в любом государстве на нашей земле…

– Про контрабанду еще хотел спросить, – сказал царь, – я краем уха слышал, что финны очень много беспошлинных товаров ввозят из Швеции и наоборот, вывозят туда, и тоже без налогов – знаете про это?

– Куда же без контрабанды, – развел руками Кутайсов, – это третья древнейшая профессия после сами знаете каких двух… но через реку Торнио, это граница со шведами, в основном везут все тот же алкоголь, этим спокойно можно пренебречь. Швеция это не та страна, которой нам сейчас надо опасаться.

– А ты что скажешь? – Александр перевел взгляд на сына, – ты же сейчас главный специалист по национальностям…

– Вот так сразу… – замешкался на секунду Георгий, – ну хорошо, я попробую. На мой взгляд, финнов пока можно особенно и не трогать – волнений тут никаких, ловят они рыбу и лес на дрова рубят, вот и пусть продолжают. А что до неприязни к русским, так на том же Кавказе этой неприязни в разы больше – я там пожил, знаю, что говорю…

– Очень интересно, – усмехнулся царь, – и какие же нации у нас сейчас требуют большего внимания на твой взгляд? С поляками все понятно, я про других говорю.

– Так малороссы же, они же украинцы по собственному определению, папа, – твердо заявил Георгий, – вот где основная проблема может возникнуть в ближайшие годы.

Папа вспомнил кино, которое ему показал спаситель, и ответил так.

– Похоже, что ты прав, сын… малороссов гораздо больше, чем тех же финнов, да и поляков тоже, это, во-первых. А во-вторых, триста лет под польско-литовским управлением это триста лет, их трудно забыть. А ты молодец, полезные идеи выдвигаешь… надо будет тебя назначить тебя губернатором Киевской губернии, там на практике займешься малороссийским вопросом.

– А с финнами все же что делать будем? – продолжил любопытствовать Георгий.

– Выступлю завтра или скорее всего послезавтра в их парламенте, как уж он называется-то… сенат – вот там и скажу речь перед финской общественностью. А еще надо убрать Выборг из Финляндии, мой прадедушка абсолютно напрасно его присоединил к ним. Да и финские марки местные надо бы упразднить, совсем не дело, когда в одной стране ходят разные валюты. Но взамен какой-то пряник надо финнам дать, чтобы уравновесить потерю Выборга и марок… какой, еще не придумал, но время до послезавтра есть, подумаю.

Гангут – Гельсингфорс

На следующий день прямо с утра на дачу Кутайсовых явился командир «Штандарта» адмирал Чагин. С повинной головой.

– Государь, лично моя вина в случившемся безмерна – я должен был проконтролировать проход яхты через финские шхеры, но пустил дело на самотек. Готов сегодня же подать в отставку и понести заслуженное наказание.

– Господь с вами, Иван Иванович, – благодушно улыбнулся Александр, – все же закончилось неплохо… к тому же моя семья осталась довольна этим небольшим приключением. Так что отставку я не принимаю – оставайтесь на своем рабочем месте.

– Но что мы далее будем делать? – задал главный вопрос Чагин, – яхту починили, дыра оказалась небольшой, можно продолжать путь…

– Давайте так поступим, – Александр встал, подошел к окну и заложил руки за спину, – вы ведите Штандарт к Гельсингфорсу и вставайте там на стоянку. А я с родными проедусь по местным железным дорогам и встречусь с аборигенами в сенате. А потом продолжим путь к Петербургу – возражений нет? – обернулся он к адмиралу.

– Хороший план, – одобрил слова начальника Чагин (а что ему еще оставалось делать), – разрешите приступать к выполнению?

– Разрешаю… – милостиво кивнул царь, – и еще вот что… когда мы высаживались на берег, нам указал правильную дорогу один бородатый финн… если нетрудно, разыщите его – это будет нетрудной задачей, вряд ли тут много рыбацких селений в окрестности.

– И что с ним делать, когда найдем? – позволил себе такое уточнение Чагин.

– Наградите его чем-нибудь от моего имени… можно деньгами, можно какими-то товарами. А мы поехали в столицу.

Кутайсов организовал транспортировку царской семьи до ближайшей железнодорожной станции Киркниеми, непосредственно в Гангут линию пока не провели, да и в ближайших планах этого не значилось.

– Черт ногу сломит с этими финскими названиями, – сказал в сердцах Александр, пытаясь повторить название станции, – то ли дело в России – Рязань, Тула, Псков, Дно наконец… коротко и ясно.

– Что же делать, государь, – посочувствовал ему граф, – в чужой монастырь со своим уставом не ходят… у мадьяров, кстати, еще более сложные названия городов, один Секешфехервар чего стоит – но австрийцы с чехами привыкли и выговаривают…

– Вы бывали в Венгрии? – поинтересовался царь.

– Случилось один раз… давненько, но названия городов запомнил… переводится этот Секеш, как Престольный белый город.

– А Кирки… ну станция эта – она как переводится?

– Всего-навсего, как «церковь на острове» – там озеро большое, городок частично на острове и расположен.

– Ладно, поехали, – распорядился царь, – а то до вечера не доберемся.

Киркниеми этот оказался обычной деревушкой с деревянными в основном домами, церковь здесь и правда имела места – высокий протестантский храм с красивой черепичной крышей.

– Вот вокзал, – показал рукой Кутайсов, – через него три раза в день пассажирские поезда ходят, направо в Гельсингфорс, налево в Турку.

– О, – услышал знакомое слово Георгий, – а можно, я в Турку съезжу? Давно хотел посмотреть – это же ведь древняя финская столица, верно?

– Все верно, Георгий Александрович, – вежливо подтвердил граф, – столицу оттуда перенесли в 1817 году, Александр 1й распорядился.

– Отлично, – потер руки Георгий, – со мной кто-нибудь поедет?

Оба брата, и Николай, и Михаил, изъявили желание посмотреть на Турку, а царь с царицей все же решили следовать в Гельсингфорс.

– Ближайший поезд на восток будет… – посмотрел расписание Кутайсов, – будет через час с четвертью, а на запад в Турку через сорок пять минут. А пока можно заказать чего-нибудь в буфете…

––

А через полтора часа Александр уже ехал в вагоне первого класса и рассматривал в окно финские пейзажи.

– Бедная все же эта Финляндия, – заметил он супруге, – север, зерновые плохо растут, остается только коров разводить…

– Но люди приветливые, – ответила Мария, – вспомнить только того рыбака, который нам дорогу на море указал. На лицо страшный, а внутри очень добрый…

Царь немедленно припомнил песенку из фильма, который прокрутил ему пришелец из будущего, и чуть не поперхнулся.

– На лицо ужасные, добрые внутри, тут живут несчастные люди-дикари, – пробормотал он.

– Что-что? – не поняла Мария.

– Да это я так, не обращай внимания… я вот что подумал, душа моя – а не пора ли нам женить наших сыновей? Николая убираем в сторону, он уже года три как женат, а вот Георгий с Михаилом пока непристроенные ходят…

– Какие у тебя есть предложения? – заинтересовалась Мария.

– Ты же сама понимаешь, семья у нас необычная, поэтому и жен для наследников следует выбирать очень разборчиво…

– Конечно, понимаю, Сани, – улыбнулась супруга, – хорошо, давай я тебе перечислю девиц в половозрелом возрасте из королевских династий Европы. Начнем со Швеции, если нет возражений…

– Какие уж тут возражения – со Швеции, значит со Швеции… тем более, что мы сейчас находимся где-то неподалеку.

– У нынешнего шведского короля, Оскара II, к сожалению четверо официальных сыновей и ни одной дочери… есть две внебрачные, одна из них, кстати, очень красивая, актриса в театре, но вряд ли нам это подойдет…

– Тогда Швецию придется пропустить, – с сожалением отвечал Александр, – и передвинуться в более южные страны.

– Вильгельм, с которым ты только что встречался… – продолжила она, – у него всего одна дочка, Виктория-Луиза, но ей всего 4 годика, так что тоже мимо. Франц-Иосиф… у него три дочери, две старшие давно замужем, а вот младшая Мария-Валерия недавно развелась и в принципе свободна…

– А сколько ей лет, этой Валерии? – заинтересовался Александр.

– 27 или 28, не помню точно…

– Отличный возраст, берем ее на заметку и двигаемся далее…

– Во Франции королей нет, так что сразу передвигаемся в Британию… у королевы Виктории дети уже большие, все же Виктории 70 лет, так что сразу к внукам перейдем – там две заметные фигуры среди этих внуков… не считая супруги Николая, Александра же тоже внучка королевы…

– И что это за фигуры?

– Первая Мария Эдинбургская, дочь Альфреда и Марии Александровны, той самой…

– Моей сестры? – удивился царь, – надо же, какая у меня память дырявая стала… но ты продолжай.

– Ей всего двадцать лет и судя по слухам, ее упорно сватают на румынский престол…

– Что за страна такая, Румыния, – поморщился царь, – ей без году неделя, этой стране, только с нашей помощью на свет появилась недавно совсем, с Россией не сравнить. А второй вариант какой?

– Виктория Евгения, дочь принцессы Беатрисы и принца Генриха… тут все хорошо, кроме возраста – ей всего 10 лет сейчас…

– Ну это не помеха, – отвечал Александр, – можно обручиться и сейчас, а брак заключат попозже. Еще какие-то предложения будут?

– Остаются еще датская, бельгийская и испанская монархические семьи, но боюсь, британской и австрийской они сильно уступают…

– Все равно хотелось бы заслушать и весь список, дорогая.

– Ну слушай, раз так хочется, – ответила Мария, – в Дании все принцессы старые, самая молодая из них Тира-Амалия, ей уже 43 года и она давно замужем, так что Данию исключаем из списка. Бельгия… эта династия самая молодая в Европе, всего сто лет с небольшим, правит там сейчас Леопольд 2й, у него пока свободна младшая дочь Клементина, ей 24 всего… но на мой взгляд, она такая страшная, что даже королевская родословная не заставит обратить на нее взгляд наших сыновей…

– Еще испанцы остались, – напомнил Александр.

– Верно, – согласилась Мария, – в Испании сейчас правит Альфонсо 13й, внук знаменитого Филиппа 6го. Ему на данный момент 10 лет и никаких детей у него по умолчанию быть не может. Но имеются дети предыдущего монарха, Альфонсо 12го – обе, причем, Марии. Одной 16 лет, другой 14. В принципе партия неплохая…

– Особенно в свете намечающейся заварушки между Испанией и Американскими штатами, – задумчиво поразмыслил царь, – надо подумать, конечно, но испанская партия для Жоржа, например, мне представляется выгодной во всех смыслах… а где это мы едем? – взглянул в окно Александр.

– Могу ошибаться, но, по-моему, это пригороды Гельсингфорса, – ответила ему супруга, а сидевший на соседнем сиденье Степанов, первый помощник командира яхты Штандарт, подтвердил, что да, это уже столица началась.

– Ну, значит, нам пора выходить, – встал со своего места царь и проделал несколько упражнений в виде приседаний и подпрыгиваний, – кто нас встречать-то будет? – задал он вопрос Степанову.

– Не могу точно сказать, государь, – смешался тот, – но кто-нибудь точно будет.

А встречал императорскую семью на главном вокзале Гельсингфорса не кто иной, как генерал-губернатор Финляндии, а заодно и командующий войсками Финляндского военного округа граф Гейден, младший сын героя знаменитой Наваринской битвы, в которой Россия совместно с Францией победила Турцию… правда это уж очень давно было.

– Для меня высокая честь принять в столице Финляндии августейшую семью, – сказал граф, склонившись к ручке Марии. – Наслышан о вашем неожиданном приключении в окрестностях Гангута… как вам удалось выбраться из него?

– Все оказалось не слишком опасным, Федор Логинович, – проявил царь знание персоналий региональных лидеров, – было даже интересно…а как у вас тут протекает служба?

И пока они шли от вагонов к экипажам на вокзальной площади, а потом ехали к губернаторскому дому, бренча колесами по булыжной мостовой, граф Гейден успел довольно много рассказать и на многих пожаловаться. Потому что характер у него был неуживчивый и, если говорить прямо, склочный. Царь терпеливо слушал его, не пытаясь перебить, и временами морщился. А когда его с Марией определили в гостевые апартаменты губернаторского дома на Рыночной площади.

– Менять его надо, как думаешь? – задумчиво произнес царь, глядя в окно на обширный парк с облетевшими листьями, – староват он для такой должности…

– Сложно сразу сказать… – ответила жена, – с одной стороны да, старый и слишком разговорчивый, а с другой… есть такая поговорка – старый конь борозды не портит…

– Но и глубоко не пашет, – закончил эту народную мысль Александр, – ладно, я тебя понял – будем думать. До конца года примерно… а что у нас с выступлением в сенате?

– Вот, – Мария достала из сумочки сложенный лист бумаги, – это тебе просили передать.

– Так-так-так, – вчитался царь, – сегодня в пятнадцать часов обед, а встреча с общественностью в сенате завтра в восемнадцать … ну что, мне такой распорядок нравится.

– А ты готов к выступлению? – поинтересовалась жена, – дело-то в общем серьезное…

– Я в хорошей форме, – улыбнулся Александр, – тем более, что длинных речей я произносить не привык, переведу это мероприятие в формат вопросов и ответов – должно получиться интересно.

– Я поприсутствую на твоей встрече, – сказала Мария, – если ты не против.

– Конечно, дорогая – будешь оказывать мне моральную полддержку… кстати, завтра наверно и Георгий с братьями подтянутся, тоже пусть приходят.

А после обеда губернатор предложил императорской чете на выбор либо посещение Шведского театра, либо прогулку по окрестностям.

– Что мы не видели в этом театре? – высказала свое мнение Мария, – тем более, что там на шведском языке, наверно, говорить будут…

– Шведский достаточно сильно похож на немецкий, – заметил царь, – но ты права, конечно, лучше прогуляться на свежем воздухе.

Граф Гейден, узнав о выборе своих подопечных, предложил на выбор три места в окрестностях, куда можно было прогуляться за не очень длительное время.

– На западе у нас есть местечко Эспоо, – начал он оглашать список, – ничего особенного там нет, но рядом большой лесной массив, оборудованный под парк. Если двинуться на север, то там будет Туусула, родина композитора Сибелиуса и художника Халонена…

– Не слышал про таких, – ответил царь.

– Сибелиус, кстати, приглашен на завтрашнее мероприятие, – сообщил губернатор, – а на востоке от столицы есть местечко Порвоо, знаменитое двумя вещами – старинной застройкой 16-18 веков, практически нетронутой более поздними вставками, а также замком, где ваш дедушка провозгласил присоединение Финляндии к России…

– Мне вот это последнее место больше всего нравится, – тут же отозвался царь, а царица молча кивнула в поддержку его решению.

– Тогда решено, едем в Порвоо… это примерно час с небольшим, можно на поезде, можно в экипажах…

– На поезде, конечно, – решил за себя и за супругу Александр. – А это вот что за памятник? – показал он в окно своей спальни.

– Так Александру 1му же, – ответил граф, – благодарные финны возвели, совсем недавно, в позапрошлом, кажется, году – в память о восстановлении финского парламентаризма.

– О как… – задумался Александр, – не знал об этом…

Прогулка по местечку Порвоо ничем особенным не запомнилась августейшей чете – ну да, старинный городок, ну да, булыжная мостовая, но такого же примерно добра в той же Риге было куда как больше. От нечего делать Александр завел лингвистический спор с губернатором.

– Милейший граф, – начал он, – а почему в финских словах так много двойных гласных букв? Непривычно как-то для русского уха…

– Я интересовался этим, ваше величество, – с готовностью ответил Гейден, – дело в том, что таким образом финны подчеркивают протяженность слога, так что на русском языке, например, название этого вот городка читается к Порво-о, два слога в конце, а финны просто говорят протяжное Порвооо.

– В немецком языке есть что-то похожее, – заметила Мария.

– Не совсем, – осмелился уточнить ее граф, – в немецком диакритические символы над некоторыми буквами означают не длительность звучания, а смягчение. В русском для этого есть мягкий знак… а у финнов вот удвоение гласных.

– Любопытно, – ответил царь, и на этом их лингвистические дебаты завершились.

Сенат

А на следующий день, как и было распланировано накануне, финская общественность собралась в местный сенат на встречу с верховным правителем России. Губернатор выдал Александру кратенькую справку, кто есть кто среди собравшихся, из него царь выделил знакомые фамилии композитора Сибелиуса, адвоката Свинхууда и собирателя Калевалы Юрье-Коскинена.

Сыновья Александра во главе с Георгием подтянулись к собранию, как и обещали, но вид у всех них был аховый, видимо вчерашний вечер они провели очень бурным образом.

– Сядьте подальше и ни во что не вмешивайтесь, – напутствовал их царь перед началом встречи.

Главой Сената по Конституции считался генерал-губернатор, а вот его первого заместителя выбирали от местной общественности, на текущий момент это был Стен-Карл Тудер, морской офицер, герой русско-турецкой войны 1878 года. Он и объявил выступление императора – Александр легко поднялся по ступенькам на подиум и начал свою речь без шпаргалки.

– Господа! Соотечественники! Коллеги! Я очень рад приветствовать вас всех на берегах Финского залива от лица правящего дома Романовых. Недаром великий поэт Александр Пушкин в своем знаменитом стихотворении очертил просторы Российской империи, начав именно с Финляндии – помните, наверно, «от финских хладных скал до пламенной Колхиды, от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая». Да, Финляндия это крайний запад империи, точнее, северо-запад, что накладывает на этот регион особую ответственность, именно здесь начинается мост, соединяющий нас с Европой. Край суровой природы и трудолюбивого населения, входящего в дружную семью народов нашей империи. Меня сюда привела случайность, – счел нужным уточнить этот момент Александр, – авария с кораблем, когда он проплывал мимо Гангута, однако, как говорится в нашей поговорке – не было бы счастья, да несчастье помогло. Итак, благодаря этой случайности я перед вами, господа, и готов ответить на все ваши вопросы…

Собрание оживилось, народ немедленно начал обсуждать такой поворот – до сих пор верховные руководители страны на прямой контакт с населением не выходили. Но руку поднял только один человек из первого ряда, господин в строгом костюме с гвоздикой в петлице.

– Прошу вас, – кивнул ему Александр, – только сначала представьтесь.

– Карл Фацер, промышленник, – начал он, – мне, как представителю финских предпринимателей, хотелось бы обозначить основные болевые точки в своей сфере…

– Обозначайте, господин Фацер, – улыбнулся ему царь, он уже сидел на стуле рядом с трибуной со стаканом минеральной воды в руке.

– У меня две кондитерские фабрики в Финляндии, – продолжил тот, – выпускаем очень качественный товар, конфеты, шоколад, печенье, все это пользуется хорошим спросом не только в Финляндии и даже не только на остальной территории империи, но и за ее, так сказать, пределами. Примерно треть производимой продукции уходит в Швецию, Германию и Данию. Так вот, моя просьба, как плательщика немалых налогов в бюджет страны, заключается в следующем – а нельзя ли предприятия, приносящие валютную выручку, освободить от некоторых налогов? Или хотя бы уменьшить их каким-то образом… А вторая просьба заключается в следующем – хорошо бы повысить ввозные пошлины на товары, аналогичные нашим – зачем нам иностранные сладости, когда их прекрасно могут делать отечественные производители?