Зимопись. Книга третья. Как я был пособием

– Теперь Клара! – распорядилась Варвара, приостановив Александру, за которой начала выстраиваться очередь. – Клара, иди сюда.

– Я не хочу, – испуганно подалась назад самая мелкая царевна.

Она пряталась за чужими спинами, оттуда наблюдая за случившимся весельем.

– Надо! – объявила Варвара.

– Она же не хочет, – повернулся я к водяной командирше.

Девушка шепнула:

– Клара – слабое звено, которое потянет за собой остальных. Самая стеснительная. Если она решится, все проблемы позади.

– Говорю же, могу пересидеть где-нибудь…

– Ночь на дворе. Долгая декабрьская ночь.

Милая, рассказал бы я тебе, что такое долгая декабрьская ночь.

– Завтра тебе командовать, вести нас. Нам нужен здоровый командир. – Подумав, она добавила: – И защитник.

– Клара, давай, – подбадривали девочку подружки, выталкивая вперед. – Не бойся.

– Я не боюсь.

– А ощущение складывается, что боишься.

Той ничего не оставалось, как подойти. Взять «на слабо» – один из самых действенных способов воздействия на неокрепшие мозги.

– Живее, не задерживай, – провожали ее нетерпеливые русалки, жаждущие новых впечатлений.

Впечатлений хватало. Особенно будоражило, что это только начало – начало ночи, которую придется провести в ожидании досушки одежды.

Клара прикрывала ладонями верх как все ученицы. Плечи сгорбились, опущенное лицо спряталось, что превратило обладательницу в скрутившегося в комок ежа. Обрезанные по плечи мокрые волосы прилипли к щекам. Низенькая царевна делала шаг за шагом, страшась неотвратимости момента, когда придется развести руки, когда пальцы возьмутся за мое и Варварино плечо, и придется лезть на наши ладони, выходя из спасительной толщи полностью.

Отфыркиваясь, с другой стороны приблизилась матово светившаяся Ярослава. Эта ничего не стеснялась, еще и нагло колыхнула темными носиками, почти черными в ночи.

– Непередаваемо! – поделилась озерная нимфа, с которой текло, как с чучела в ливень, но столь чудесно струясь, искрясь и переливаясь, что я невольно повернул голову.

Мое отвлечение мгновенно использовали. Клара вскочила на подставленные ладони, оттолкнулась и бросилась вниз. Думала, что вниз. Наши руки отправили ее в небо. Сказочная птица воспарила, инстинктивно раскинув руки, и оглушительно приводнилась.

– Теперь я! – бросилась к нам Александра.

– Теперь все. – Варвара подмигнула мне, как соучастнику.

Глава 4

Действительно, потом были все. Одна за другой. Мелькали разноразмерные ступни и ладони, колени и локти, спины и животы. Восторженные вопли сменяли смех, визг, фырканье и обрывавшиеся на середине захлебывающиеся звуки. Летели брызги, на берег обрушивались волны. Вернулась и слетала в заоблачные ощущения завизжавшая от неслыханных эмоций Кристина. Отметилась второй раз Ярослава, прыгнув спиной назад и ликующе взбурлив воду в форме звезды. Феофания сделала в воздухе сальто. Майя животом легла на подставленные руки и потребовала запустить ее «стрелкой», что оказалось знакомым мне «ласточкой». Клара смогла получить от повторного прыжка удовольствие. Попривыкнув, она больше не робела, полускрытая ночною тьмой. Ножки спокойно встали на наших скрещенных ладонях, и царевна прыгнула одновременно с толчком, а вынырнув – сияла.

На посту сменили Амалию и Любаву, еще не постиравшихся, но застывших столбами и забывших, что нужно стираться. Завороженные видом летающих подруг, они конфузливо скинули грязное и пристроились в очередь.

– Устала, – объявила, наконец, Варвара. – Больше не занимать!

Отправив в полет последнюю, она обернулась ко мне:

– Не откажешь? – Маленькая холодная ступня поднялась на уровень моего живота.

Мои ладони машинально подставились, и я присел, погрузившись по шею – для разгона.

– Раз, два, три! – отсчитала Варвара.

Она напружинилась и при моем вставании выметнулась из воды с одновременным изгибом назад. Красиво, хвост ей в перья. Водяная стена взбрызнула выше голов.

Затем ученицы отправились греться, а я в компании Амалии и Любавы взялся за приведение одежды в божеский вид. Удивился, заметив Варвару – она не ушла со всеми.

– Ты чего?

Девушка показала свою рубашку. Точно, за разговорами и играми забыли. И штаны где-то на дереве висят не сушенные.

Быстро сполоснув свое, Варвара предложила:

– Давай, помогу.

– Спасибо, обойдусь.

– Нет, помогу, – почти насильно отобрала девушка рубаху, оставив мне разбираться с юбкой.

Амалия с Любавой с любопытством поглядывали на странный дуэт. Ни слова не вылетело из наших уст. Я мял, тер, полоскал, отжимал, снова мочил и оттирал илом. То же самое делала Варвара в полуметре от меня. Что ей движет? Ищет примирения? Вымаливает прощение? Зачем? Кто я ей? Особенно после отказа в замысловатом предложении себя как возможной спутницы жизни – согласной взять в качестве одного из мужей. Первого. Это, наверное, должно внушать благоговение и радовать до истерики. Увы, не оправдал. Другие приоритеты.

Амалия и Любава потихоньку испарились, стараясь не мешать нашему напряженному молчанию.

Я вскоре закончил: сильнее без моющих средств не отстирать. Не специалист и не волшебник, большего не смогу. Варвара тоже выпрямилась, плечи расправились.

– Пойдем? – Я подал руку.

– Куда?

Прожекторы из ее глазниц вонзились в душу, магниты зрачков потянули к себе. Девушка крепко схватила мою ладонь, вопреки менталитету не отказавшись от помощи… или просто от руки?

– К костру, – пояснил я, могуче преодолевая засасывающее водно-грязевое препятствие.

Раздался тяжелый выдох. Варвара опустошенно вылезла вслед за мной, подтаскиваемая на буксире, и потянулась к моим постирушкам:

– Давай.

– Почему?

– У тебя рук не хватит.

– А у тебя?

Меня смерил насмешливо-усталый взгляд:

– А я не против, чтобы ты любовался. Именно ты. – И она крутанулась на месте, продемонстрировав, чем.

– Я как бы тоже не против, – потупив взор, честно признался я, – но это неправильно.

– Чужая душа – потемки.

– Потемки – плохо, – сообщил я, насильно переставляя ноги в сторону костра, подальше от новых кошмарно-приятных провокаций. – В душе должен быть свет.

Прекратив дискуссию, Варварины руки отобрали мою одежду, вырвав из сомневающихся пальцев.

– Нас много, а ты у нас один. Не делай проблемы из ерунды.

– Спасибо.

Ученицы грелись, неутомимо подбрасывая дрова. Пламя полыхало до небес. Заметив мой обрисовавшийся силуэт, прикрылись. Я указал свободной рукой на дрова:

– Хватит.

Нахохлившимися воробушками царевны расположились вокруг костра, поочередно поворачиваясь то лицом, то спиной. Жар шел отменный. Кто-то сидел на корточках, выставляя к огню ладони, кто-то расположился прямо на земле. Некоторые уже завалились в огромный ветвяной лежак чуть поодаль. Туда тепло доходило, но не настолько мощное. Кожу не опаляло. Варвара, которая по дороге прихватила штаны, деловито тянулась к жердям, развешивая свое и мое. Застопорившийся на ней взгляд выжег напалмом раскаленную впадинку. А не спороли ли вы чушь-с, господин-с поручик-с? Никаких обязательств вам не предлагали… хотя не знаю, что предложили бы потом, поставив перед фактом. Гаденький голосочек пищал одно, голос разума твердил другое. Спор прикрыло сердце, выставив перед глазами печальное лицо Зарины.

Костер потрескивал. Все взоры вольно или невольно сходились на нем.

– Чапа, – обратилась ко мне Майя, руками окольцевав прижатые к груди колени и устроив сверху подбородок. – Ты жил у человолков. Они правда людоеды?

– Да.

– И ты ел с ними…

– Если б я ел с ними, я бы остался с ними. Был бы одним из них.

– Что же ты ел?

– Все, что нахожу для вас сейчас.

– Апельсины?

– Они в горах не растут.

Встряла Феофания:

– Получается, что одни корешки?

– Все виды плодов, травы, корни, кору, червей, насекомых…

– Фу! – Она сморщилась и нервно сглотнула. – Как можно?!

– Можно, если нужно. Кстати, вкусно.

– Фу! – повторило большинство.

– А я бы попробовала, – послышалось от меньшинства.

– Если останется желание, завтра предложу, – пообещал я.