Академия Кутха. Во сне и наяву

Оранжевое солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо розово-лиловыми разводами. Вокруг колыхались золотистые колосья пшеницы, а под ногами трещали сухие стебли. Теплый ветерок принес с собой запах свежескошенной травы. Впереди, окутанный вечерними переливами небосвода, стоял мужчина – руки опущены вдоль стройного тела в широкой до колен кухлянке и прямых брюках, ноги босы, а в зубах зажата соломинка. Он смотрел на меня, а я на него, и с каждым шагом сердце ускоряло бег.

Когда я приблизилась, мужчина вынул соломинку изо рта и широко улыбнулся – на правой щеке появилась маленькая ямочка. Пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его как можно лучше – коротко стриженные волосы сияли синевой под широким ободком, опоясывающим голову, угловатые черты лица, прямой нос и пухлые губы.

– Почему ты так долго не приходила? – спросил он и аккуратно дотронулся тыльной стороной ладони до моего лица. – Здесь так одиноко без тебя.

– Без меня?

– Без тебя. – Мужчина отнял руку, и я тут же почувствовала пустоту без его прикосновений. – Ты словно настоящая – теплая, и я могу дотронуться до тебя. – Он склонил голову, любовно созерцая меня.

– Настоящая? – замялась я, не в силах отвести взгляд от пронзительных синих очей. – Я настоящая.

Мужчина засмеялся раскатистым басом:

– Ты плод моего воображения.

Постепенно память возвращалась, а вместе с ней понимание – я не знаю этого мужчину, не понимаю, где оказалась и почему одета почти в точности как он: с украшениями в волосах, длиной кухлянке и с босыми ногами, и я понятие не имею, почему меня так тянет к нему!

– Эй, ты что-то путаешь, – отступила я, стараясь усмирить сердцебиение. – Мы знакомы?

– Не думаю, – ошалело разглядывал меня мужчина. Он хотел вновь дотронуться до меня, но ладонь замерла у лица.

– Руки прибери, – предупредила я, боясь своей реакции на этого незнакомца.

– Кажется, ты действительно настоящая… – замялся мужчина, с прищуром рассматривая меня.

– Не кажется, – на всякий случай подтвердила я.

Улыбка с лица мужчины спала. Он выглядел растерянно.

– Тогда что ты делаешь в этом Кутхом забытом месте? – скривился он.

– Забытом месте, – повторила я за ним и посмотрела по сторонам на золотистое поле, которому не было конца и края. – Здесь, кажется, не так уж и плохо.

– На смену вечному закату не приходит ночь, она не сменяется рассветом. И это бескрайнее поле в вечном закате, совершенно один я брожу по нему… Теперь не один.

Его голос, полный горечи и печали, оголял и без того напряженные нервы.

– Минуту назад я была на уроке медитации и пыталась сменить ипостась, а потом… Щавель кисленький! Мы мертвы? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Тогда все становится понятным, – бесстрастно произнес мужчина.

– Что именно? – Я хотела зареветь от безысходности, как грудь обожгло.

– Ты растворяешься, – прошептал мужчина.

– Что? – подняла я руки и закричала, взирая на исчезающие кисти.

– Милгын, вы с нами? – спросила Илая Литера, склонившись надо мной.

– Да, – прохрипела я, после небольшого замешательства.

Илая Литера кивнула шаманам, и те удалились на дежурство к стенке:

– Такое бывает, – помогла она мне подняться. – Немного практики и самостоятельный полный оборот не за горами.

«Такими темпами скоро я сама окажусь не за горами, а не этот оборот!»

– Вернемся к практике, – прощебетала Илая Литера, переключив внимание на оставшихся испуганных девушек. – Может, вы?

Пока преподаватель испытывала Фену, Карни с Люнеей помогли мне вернуться на свою подушку.

– Ты как? – прошептала Карни.

– Кажется, нормально, – с облегчением я рассматривала свои вернувшиеся пальцы.

– Ты так кричала или каркала… – держалась Люнея за горло.

– Девочки, вижу, вам не терпится сменить ипостась, – неожиданно пропела над нами Илая Литера. – Я вам помогу, – посмотрела она на Люнею, и та согнулась пополам.

К великому счастью, преподаватель не помогала в обороте дважды – она прошлась по всем, а дальше дала нам возможность, так сказать, немного выдохнуть и попрактиковаться самостоятельно. Мы обращались к сущности и вытягивали ее наружу – в основном выходили частичные изменения, поэтому очередь к дежурившим на занятиях шаманам не уменьшалась. Зато момент стеснения был стерт сразу – когда корчишься от боли, тебя не волнует, во что и как ты одет, лишь бы быстрее закончилось это.

Глава 4. Делу время, потехе час

Как и было задумано, в первые выходные мы отправились дружной компанией в город, чтобы отметить жуткое начало учебного года, как обозвал его Грон. Мы были полностью согласны с его высказыванием. Одно радовало – дополнительные занятия мне пообещали начать со следующего месяца, так сказать, дали время привыкнуть к текущей нагрузке.

В уютной закусочной, заполненной студентами Академии, мы плясали, а в перерывах уплетали мелко порезанную юколу[5] из наваги[6] со смесью орехов и ягод и запивали все это фирменным сладким студнем.

– Я так больше не могу, – плакалась на плече Грона Люнея. – Почему я не воздушница? Летала бы на куропатке, а не вот это все!

– Нам легче не приходится, – вступила в спор Клера.

– Ты же сама говорила, вы не сменяете облик, лишь становитесь более гибкими и легкими, – проныла Люнея.

– И что? Нас скручивают в бараний рог, а кости становятся как, – посмотрела она на стол, – как этот студень! Знаешь, не особо приятно растекаться по полу слизью.

– Жуть жуткая, – потряс стаканом Грон.

– Мне нравится студень, – смачно отхлебнул Кром.

– Я не о студне же, – жалостливо протянула Клера.

– Мы и без всех этих изменений на Ягодке славно полетали, – задумчиво накручивала прядь волос на палец Карни.

– Ты про тот наш ночной побег? – скептически приподняла бровь Клера. – Нашла с чем сравнивать. Каких-то пару кругов над полем, никаких Преобразований и полное отсутствие слияния с куропаткой.

– Я только уточнила, – приподняла ладони Карни.

Тем временем закусочная продолжала заполняться студентами, а веселье набирало обороты. Музыка становилась громче, как и голоса не говорящих, а уже орущих собравшихся. В центре зала одаренные размахивали руками и ногами, дергаясь в такт мелодии. Я услышала за спиной недовольное фырканье. Это Лимани, моя бывшая лучшая подруга, прошествовала мимо в сопровождении одногруппников.

– Да, неприятное времечко. Потерпите немного, потом и не вспомните, как страдали, – великодушно заметил Дерри.

– Если не можешь помочь – лучше помолчи, – простонала Клера и откинулась на спинку дивана.

– Со своей куропаткой познакомилась? – спросил Дерри.

– Не совсем…

– Это как? – уточнил Грон.

– Вот так, – обрисовала Клера перед нами овал. – Яйцо видела. Моя куропатка еще в нем.

– Так пока вылупится, вырастет… – загибал пальцы Грон. – Месяца два, не меньше, пройдет.

– Вот за это время я как раз и научусь безболезненно становиться наездником, а птенец вырастет и подготовится к полету. Или считаете, вам удастся освоить смену ипостаси и научиться летать намного раньше?

– Ничего мы не считаем, – цокнула Карни. – Однако к практике мало-мальски летать уже должны будем. Еще этот остров со своей подпиткой… – рассказала она для брата с сестрой и Дерри о выпавшей чести на нашу группу.

– Да брось, одни идеальные и прихвостни на него отправятся, можно даже не париться, – отмахнулся Грон.

– Мне бы хотелось там побывать, – вздохнула Люнея.

– Не, ну звучит красиво. Я бы на вашем месте не собирался упускать такую возможность, – согласился с Люнеей Кром. – Только меня туда пока не пригласили.

– И не пригласят, – пихнула брата Клера.

– С чего это? – отодвинулся от сестры Кром.

– Сказали же, в этом году только их группа, – подлила брату студень Клера.

– Как твои успехи? – спросил Дерри у молчаливой меня.

– Никак, – пожала я плечами.

– В смысле?

– Никак, значит, никак, – допила я остатки студня и заказала новую кружку. – Звать – зову, а сменить ипостась не могу, – призналась я и опустила голову на стол.

– Ты же меняла облик, должно было и сейчас выйти, – не отставал Дерри.

Я посмотрела на него, не заметив, как увлажнились глаза:

– Когда Илая Литера помогала, почти получилось… Каждый раз, когда хочу сменить облик, вижу белую вспышку, и все заканчивается, – всхлипнула я. Вся компания прислушалась к нашему разговору. – Сменила бы ипостась раньше, пиявка был бы жив…

– Пиявка? – отодвинула от себя тарелку Карни. – У тебя же евражка.

– Разбойник выжил, а пиявка нет. Я не рассказывала вам… Он не хотел, чтобы кто-то знал, но сейчас его нет, – снова всхлипнула я.

– Милгын, – приобняла меня Клера. – Если хочешь поделиться, мы – никому. Да? – посмотрела она на собравшихся.

– Никому, – пообещали все за столом.

– Пиявка, он… он добрый, а еще он красивый и мудрый, – так начала я рассказ о погибшем друге.

Девушки всхлипывали вместе со мной, а парни тоскливо склонили головы.

– Я искала его и не нашла.

– За пиявку, – поднял кружку Дерри. – За героя, спасшего тебя и всех нас.

– За пиявку, – подняли мы кружки.

Я допила студень и встала из-за стола:

– Вы извините, я пойду.

– Давайте все пойдем? – предложила Люнея. – До отбоя осталось не так много времени.

– Соглашусь, – потерла виски Карни. – Да и спать уже охота.

Расплатившись, мы встали из-за стола и двинулись друг за другом на выход, протискиваясь между танцующими, как по дороге кто-то схватил меня за руку, дернув на себя.

– Читал про тебя, – раздался мужской голос над ухом.

– А? – растерянно спросила я и повернулась к говорящему. Им оказался изрядно захмелевший воздушник.

– Отвали! – среагировал шедший позади меня Дерри. Он отпихнул воздушника и забрал меня из его рук.

– Куда лезешь? – огрызнулся тот. – Не видишь, я с заступницей говорю?

Воздушник вновь потянул руки, но Дерри ловко задвинул меня к себе за спину:

– Она со мной!

– И что? Подвинешься! – нагло засмеялся воздушник и неожиданно нанес удар Дерри в живот.

– Ты больной? – закричала я, хватая согнувшегося друга. – Та статья – сплошная выдумка!

Крик услышали парни, ушедшие вперед, и побежали к нам на помощь.

– Вылечи меня, дочь Кутха, – недолго веселился воздушник, так как Дерри быстро пришел в себя и ловким ударом в челюсть повалил его на пол. – Ты пожалеешь! Мы идеальные! – застонал поверженный, позади которого уже выстроилось трое воздушников. Я узнала в них одногруппников Лимани, с которыми она пришла в закусочную.

В это время к нам подоспели Грон и Кром, вставшие позади Дерри. Повисло напряжение. Танцующие замерли. Музыка остановилась.

– Драки запрещены! – закричал молодой парнишка-официант. – Я позову директора!

– Ты сейчас же извинишься перед девушкой, и вы все, – указал Дерри на троицу, которая подняла воздушника с пола, – уберетесь отсюда.

– Не много ли на себя берет жалкая кучка выскочек? – огрызнулся центральный.

Внутри стояли блокираторы энергии, чтобы студенты ненароком не разгромили заведение, но на эфир они конечно же не действовали. Приготовившись к худшему, я окружила парней защитным куполом.

– Дважды повторять не буду, – резко придвинулся Дерри к воздушнику, хватавшему меня, и тот вздрогнул.

– Сами убирайтесь отсюда! – замахнулся боковой.

Он потерял равновесие и налетел на парнишку-официанта. Поднос упал на пол. Пробегающий мимо водник поскользнулся на растекшейся по полу подливе и угодил в толпу, сбивая всех с ног.

– Той[7]! – закричали в толпе.

Началась драка. Первые удары мне удалось отразить. Воздушники в полном недоумении взирали на кулаки, ударяющиеся об пустоту. Во всеобщей суматохе меня толкнули, на секунду я потеряла контроль, и вот уже воздушники под куполом дрались с Гроном и Дерри, а те не могли их вышвырнуть за пределы окружавшего их купола.

– Почему? – охали воздушники, ударяясь об невидимую стену.

– Ми… Прекрати! – закричал Дерри, обернувшись ко мне. – Поймут!

Я сняла защиту, и воздушники тут же отлетели, а на парней кинулись с боков.

– Щавель кисленький!

– Надо что-то делать! – визжала Люнея.

– Уходите! – гаркнул Грон, успев оградить нас от летящего стула.

Нас дергали из стороны в сторону, но ползком нам с девочками удалось добраться до стены, где собирались другие перепуганные студентки.

– Мало тебе внимания в Академии? – взвизгнул мне в ухо женский голос.

Я повернулась и обнаружила Лимани. Вот угораздило же меня приползти именно сюда?

– Ты можешь их успокоить? Они пришли с тобой, – обратилась я к ней.

– А ты своих?

– Начали-то твои.

– Из-за тебя, – шипела она, брызгая слюной.

Парни дрались неистово. Нужно было срочно что-то делать, но что, ума не приложу… Лезть в пекло, размахивая кулаками, так прилетит. Нас, конечно, Торс Крепен выдрессировал знатно, однако одно дело – учебный бой, а другое – драка в закусочной.

– Меня дернули за руку, я вообще никого не трогала!

– Не строила бы из себя спасительницу, тебя бы и не трогали! – огрызалась Лимани.

– О, Кутх, и как только мы могли быть подругами! – схватилась я за голову.

– Милгын, – пискнула в другое ухо Карни. – Это ты сделала?

– Ничего я не делала, – закричала я на подругу. – Ты хоть не начинай!

– Тише! – дернула меня Карни и добавила. – Система безопасности, – показала она на разбрызгиватель под потолком. – Сможешь по-тихому снести его? Твой защитный купол вокруг парней никто не приметил. Я отвлеку!

– А это идея, – воодушевилась я.

Карни перекинулась через меня и схватила Лимани, прося ее угомонить воздушников, в то время как я подхватила летящую кружку, немного изменяя траекторию, и впечатала ее в разбрызгиватель так, чтобы из него точно хлынула вода. План сработал. Для большего эффекта, я еще немного подморозила воду и направила ее на дерущихся парней, защищая прижатых к стене девушек.

– Что за? – в недовольстве утихало намокшее месиво.

– Прекратить! – выскочил плотненький директор закусочной, раскручивая писклявую трещотку, режущую слух, и драка окончательно закончилась. На его благо были сломаны лишь несколько ближайших к танцполу столов, а все остальное только залито водой, которая не переставала хлестать.

– Остановить не могу, – поежившись, прошептала я Карни.

– Веселье закончено! Вилли, рассчитать всех и выпроводить! – верещал директор на застывшую толпу. – Или в управу все захотели?!

Угроза директора сработала, и студенты пришли в движение.

– Люнея? – услышали мы голос Грона, а затем увидели и его самого: мокрого, в разорванной одежде и с ссадинами на лице. – Вы как?

– Все целы? – спросил, появившийся из толпы Дерри. Он тащил к нам за ворот того самого нахального воздушника. Выглядели они оба не лучше Грона. – Говори!

– Да как ты смеешь? – вскочила Лимани и кинулась с кулаками на Дерри. – Отпусти его!

– Не лезь, – схватил ее воздушник. – Извини, – нехотя произнес он, обращаясь ко мне.

– С какой радости ты будешь… – негодовала Лимани.

– Убирайся и близко не подходи, – отпустил воздушника Дерри. – И ее с собой забери, – указал он на дергающуюся Лимани.

Воздушник быстро скрылся в толпе под возмущенные причитания моей бывшей подруги.

– Девушки, на выход, – скомандовал нам Дерри.

Мокрую одежду удалось высушить быстро, а вот с порванной у парней дела обстояли хуже – заплатки вышли частичные и кривые. С помощью бытовых Преобразований можно лишь немного исправить рвань, а не сотворить оторванные куски ткани.

– Специально новую надел, – с тоской вздохнул Грон, поправляя разорванную рубаху.

– Не, ну под мантией заплаток не видно, – пробубнил Кром, разглядывая себя.

– Когда темно, вообще ничего не видно, – обняла Грона Люнея.

– Идемте, а то опоздаем, – напомнила Карни.

Мимо нас то и дело проходили студенты, выглядевшие не лучим образом. Мы смешались с толпой и поспешили в Академию. Впереди шли Грон с Люнеей, следом Клера и Карни, опираясь с двух сторон на Крома, а позади плелась я под руку с Дерри.

– Там, в закусочной, я сказал, что ты со мной… Нужно было сразу тебе признаться, но все как-то завертелось, а потом появился Гернер. Понимаю, не совсем тактично спрашивать такое, – Дерри говорил впопыхах и постоянно сбивался с шага. – Ты еще любишь Гернера?

Повисла пауза. Дерри всматривался в меня, сжав руку, а я наконец-то отпустила обиду:

– Щавель кисленький! Нет! – воскликнула я. Хватка Дерри расслабилась. – Он мне нравился. Очень… Его внимание льстило, все-таки первые отношения, – засмущалась я. – Понимаешь, меня хотели отправить домой, дар не отзывался, а Гернер… Я поверила в себя, почувствовала дар… но любовь? Нет, между нами никогда ее не было, по крайней мере, с моей стороны. Хотя он даже в управе благополучия не переставал твердить обратного. Не нужно тогда было с ним сближаться, – вздохнула я.

– Извини, что это он, а не я, поддерживал тебя. Все могло выйти иначе.

– Но вышло как вышло, – бесстрастно сказала я. – Если бы можно было отмотать время вспять… Пиявка предупреждал об опасности и не раз, а я отмахивалась, не хотела верить. Теперь его нет.

– Отпусти его. Пиявку не вернуть, – давил на больное Дерри. – Тебе не понравятся мои слова, но он тоже неправ: тянул до последнего, скрывал твой дар!

– Не нужно, – остановилась я и убрала руку Дерри с локтя. – Не говори так!

– Дослушай меня, – взъерошил он волосы. – Не отрицаю, каждый из вас совершил ошибки, но почему пиявка спас тебя?

– Он был моим другом, – через тугой комок в горле прошептала я.

– Ты была ему дорога! Понимаешь? – повысил голос Дерри. – Уверен, он хотел бы, чтобы ты научилась сменять ипостась, чтобы стала сильной и смогла постоять за себя. Перестань винить себя!

Дерри говорил горячо и проникновенно. Он говорил то, что я и так осознавала, но не хотела принимать и до последнего надеялась – пиявка жив.

– Не дай, чтобы его смерть оказалось напрасной. Живи за вас двоих! А я… – вдруг сделал паузу Дерри и понизил голос. – Я всегда буду рядом и никогда не оставлю тебя… будь ты со мной или с кем-то другим. – Он крепко обнял меня.

– Дерри? – вопросительно подняла на него взгляд.

– Знаю, не самый лучший момент. Обычно не хватает духу. Милгын, я…

– Ребята подошли к воротам, – перебила я признание Дерри, понимая, к чему оно ведет.

Он отступил и с легкой иронией в голосе спросил:

– Не самый лучший момент?

– Не самый.

– Я буду ждать его. И тебя.

В неловком молчании отчетливо слышались голоса ребят, споривших с привратниками. Я судорожно пыталась найти ответ, но подходящего не находилось. Мне не хотелось спешить после расставания с Гернером и смерти пиявки. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас.

Дерри широко улыбнулся, словно минуту назад он не признавался в чувствах:

– Идем?

Я сделала вид, что ничего необычного только что не произошло, и взялась за протянутый локоть, после чего мы поспешили к воротам Академии, возле которой толпились переминающиеся с ноги на ногу другие пострадавшие студенты. Приближаясь, мы услышали голос Грона:

– Второй курс, а там, – махнул он в нашу сторону, – тоже второй и четвертый еще.

– А вы с какого, что не изволили даже высушиться? – спросил привратник, сложив руки на груди, у взлохмаченного паренька, в волосах которого красовались остатки водорослей.

– Первый, – дрожащим голосом ответил парень.

– Почему в ненадлежащем виде? – продолжал вопрошать привратник.

– Откуда такие нарисовались? Чего в городе натворили? – ухмылялся второй привратник.

– Ничего не натворили, – послышалось сбоку.

– Что за неряшливость, вонь и рвань? Зачем мантиями прикрыли это непотребство? В Академической форме запрещено разгуливать в подобном виде. Разве так должны выглядеть будущие миротворцы и борцы? – разошелся первый привратник. Ему явно доставляло удовольствие отчитывать нас.

Мы посмотрели на Дерри – на нем не было мантии, как и на половине толпившихся студентов.

– Ты почему нам не сказал? – возмутился Грон.

– Он ее даже не надевал, – напомнил Кром.

– Еще одно слово – и уже сегодня вас будет ждать встреча с ректором, – громко предостерег привратник со сложенными руками.

– Мы исправимся, – сказала Люнея и постаралась состроить милое личико, вышло скорее страдальческое.

– Ректору и так доложат о ваших гуляниях, а теперь быстро разойтись по комнатам и не испытывать наше терпение, – с ухмылкой сказал второй привратник, хлопнув напарника по плечу.

– Так и быть, расходитесь, нечего тут стоять и ныть, – смирился тот, что стоял, сложив руки.

– Чего стоим? – прикрикнул на нас ухмыляющийся.

Мы вспомнили, что не одни, и сразу же устремились во двор Академии, остановившись лишь у стадиона, чтобы перевести дух.

– Не, ну и как это понимать? – продолжал возмущаться Кром.

– Честно, не подумал, – оправдывался Дерри. – Я как-то по привычке, если иду в закусочную, мантию оставляю. В следующий раз гулянка за мой счет.

– Пойдет, – гоготнул Грон, которого явно устроил такой расклад.

– Воздержусь, – передернула плечами Люнея.

– Если бы не Милгын, не известно еще, чем бы закончилась эта драка, – сказала Карни.

– Не, ну если бы не она, то драка и не началась бы, – напомнил Кром и получил толчок от сестры.

– Больше никаких закусочных! – согласилась я с Люнеей. – Как думаете, кто-нибудь заметил эфир?

– Ты про тушитель? Не, не думаю, – сказал Кром.

– Воздушникам не до этого было, – скосил на меня взгляд Дерри.

– А что с ними? – удивился Грон.

– Не шумите! Не хватало еще на дежуривших по периметру преподавателей нарваться, – напомнила Карни.

Возле общежития воздушников мы попрощались с Клерой, а возле нашего распрощались с Кромом.

– Теонола ищет помощника или помощницу, – вспомнила я. – Дерри, ты заходи первым и отвлеки внимание, а мы проскользнем.

– Нас твое «не подумал» не устроило, – цокнула Карни. – Вперед.

Дерри подошел к двери и прежде чем заглянуть внутрь, решил дать нам предостережение:

– Постарайтесь не шуметь и не оступиться на лестнице.

Однако засмотревшись на нас, он оступился сам и ввалился внутрь. Дверь за ним с грохотом закрылась.

– Кажется, Теонола нашла помощника, – захихикала Люнея.

Я подкралась ко входу и прислушалась:

– Вроде все спокойно.

– Все равно ему не отвертеться, – не унималась Люнея.

– Почему? – спросила Карни.

– Мы не договорились о знаке, – уже в голос смеялась Люнея.

– Каком знаке? – удивилась Карни. – Ты о чем?

– Знаке, когда заходить.

Накопившемуся напряжению требовался выход, и он себя нашел. Люнея так заразительно хохотала, и вот мы уже втроем тряслись от смеха.

– Может, сами залезем? – осенило Люнею, и она посмотрела на мое окно.

– Боюсь, не долезем, – качнулась Карни, держась за живот.

– Девочки, тише! Тише! – причитал Грон, испуганно тараща глаза. Он кружил вокруг нас, постоянно приседая и прикладывая палец ко рту.

– Ты в туалет хочешь? – спросила Люнея.

– Не хочу я в туалет! – присел Грон, а мы зашлись очередным приступом смеха.

Дверь приоткрылась и проеме показалась сердитая голова Дерри:

– Вам повезло, Теонолы нет в холле. От этого гула ничем не отвлечешь. Вы чего разорались?

– Не могу их успокоить, – пожаловался Грон, в очередной раз присев.

– Ты это, беги, если невтерпеж, – сочувственно хмыкнул Дерри.

Грон раскраснелся и покрылся свечением:

– Не хочу я в туалет!

Мы повалились на землю, сотрясаясь истерическими конвульсиями. Дерри провел рукой по лицу, обернулся, посмотрев в холл, а затем встал в стойку и сделал пас. Огненные искры сорвались с его ладоней и устремились на нас. Как бы мы ни кружились, увернуться от них у нас, увы, не вышло, зато мы сразу пришли в чувство.

– Быстро в общежитие, – скомандовал Дерри.

Потирая ужаленное место, мы потрусили внутрь, а замыкал шествие Грон. Только вот возле комнаты, когда я уже приоткрыла дверь, Дерри задержал меня:

– Извини, что задел… Не хочу, чтобы ты страдала. Помни, я всегда буду рядом… Спокойной ночи.

И ушел.

Глава 5. Кто такой этот Шелли?

Благо за утренним воем оревуна и ударами бубна наступила долгожданная тишина. Я натянула одеяло на голову, прячась от яркого солнечного света. Разбойник решил повеселиться и принялся с усердием откапывать меня – пришлось выбрать солнце, зато евражка угомонился.

– Не понимаю, – спросонья протянула Хелена. – Ладно Гернер, тот хоть по дочери Кутха с ума сходил. Но Дерри?

– Ты о чем?

– Слышала, как он вчера желал тебе спокойной ночи.

– Идеальных не учат, что подслушивать не хорошо?