Падшие

По происшествии достаточного времени, старшие брат с сестрой поступили в колледж в другом городе и оставили маму на Анне. К тому времени женщина уже не могла ходить. Всё это время Анна не выходила никуда, кроме как за продуктами и лекарствами. Мать внушала ей, что без помощи дочери она просто пропадет. Но не забывала везде и всюду критиковать, унижать, оскорблять подростка. Вся злоба на мир и несправедливость была вымещена на единственном, кто находился рядом с ней. Иногда Анне хотелось ее смерти, но после становилось стыдно за такие мысли, и она изнуряла себя с удвоенной силой в уходе за матерью.

Нужды в деньгах не было, нужда была лишь в одиночестве от проблем.

Лишь раз она разозлилась по-настоящему и ушла из дому, приняв приглашение на свидание от бывшего одноклассника. Она даже купила себе красную шелковую сорочку, твердо намереваясь провести ночь вне дома.

Но к вечеру все же вернулась, поедаемая совестью. Сорочка не осталась незамеченной, и вскоре мама попросила подарить себе. С тех пор она, почему-то, надевала ее всегда под любую кофту, рубашку, платье. Она была настоящим вампиром и монстром, которая высасывала всю энергию и силы из юной дочери.

Через год, на семнадцатилетие Анны, судьба подарила ей сокровенный подарок, когда она его не ждала: забрала из жизни того, кто подарил ей эту жизнь. День был самый обычный. Она как раз возвращалась с почты, забрав свой ежегодный подарок от дяди, когда решила, что раз в году можно себя побаловать тортиком. В кондитерской так вкусно пахло кремом и ванилином, джемом и повидлом, что она на минутку прикрыла глаза, пытаясь побольше втянуть в себя этот сладкий запах. Но в следующую секунду ее телефон зазвенел. То была соседка, которая позвонила сообщить о смерти матери. И вся эта сладость резко стала для нее такой тошнотворной, что еле сдержав рвотные позывы, выбежала на улицу.

Хоть Анна и жила с чувством, что смерть ходит в их доме за мамой и мысленно была готова к этому, все же попрощаться они не успели. На похоронах ей чудилось, будто маму хоронят заживо. Видимо поэтому она предпочла не покидать свою дочь, навещая ее во снах. Каждый раз появлялась в той самой красной шелковой сорочке и звала к себе. Иногда матери удавалось затащить ее в гроб, и она каждый раз безрезультатно царапала надгробную крышку изнутри.

Анне было страшно оставаться одной, находиться в темных местах. Ей казалось, что за ней постоянно наблюдают. Она нашла в себе силы выкинуть все вещи, но сорочку упаковала в пакет, завязала на двенадцать узлов и бросила в ящик на чердаке. Каждый узелочек символизировал ярость, направленную на мать: столько бы раз она задушила её, лишь бы она больше не появлялась в её жизни.

Спустя пару месяцев девочка провела с психологом обряд повторного переживания смерти родного человека. Они позвали тех парочку друзей, что остались рядом, людей из сообщества, у которых были подобные проблемы, и заново проводили маму в путь. Затея не увенчалась успехом. Но зато подтолкнула девушку добровольно лечь в психиатрическую больницу.

В течение месяца она выполняла прилежно все, что от нее требовалось. Анне становилось легче, как ей казалось. Даже осмелилась сжечь проклятую сорочку. Она улыбнулась в тот момент самой себе. Вместе с этой одеждой в настоящем, догорала семнадцать лет назад ее мать в доме. Больше монстр не посмеет потревожить ее.

– Ты все-таки решилась навестить дядю. Мило. – улыбка врача тянулась от уха до уха. – Не пойми меня грубо, но мы всегда рады тебе здесь.

– Если мой дядя хоть толику будет похож на свою сестру, то я прямиком к вам и вернусь.

В аэропорту ее встречал высокий плешивый дедушка с тростью в руках. С последней их встречи он изрядно постарел. Густая белая шевелюра превратилась в редеющие волосинки. Его рука бесконтрольно тряслась. Этого невозможно было скрыть. Она с облегчением отметила для себя, что с мамой у него ничего общего не сохранилось, лишь хищно-желтые глаза успели покрыться тонкой прозрачной пеленой, отчего его взгляд уже потускнел.

– Здравствуй, дядя Виктор.

Глава 3

Маленький неприметный домик стоял на окраине города поодаль остальных.

Казалось, что весь мир отвернулся от него, или же он сам отдалился. Издалека было видно, как с крыши исходил пар: настолько знойным выпал день.

В машине оба ехали молча. Анна с любопытством рассматривала быстро пробегающие вокруг дома. Виктор пытался подобрать нужные слова. Он пытался их подобрать еще с того момента, когда получил известие, что подросток временно к нему переедет. Он столько лет жил один, что сейчас язык засох и не двигался с места. Лишь изредка позволял себе украдкой наблюдать за племянницей. Отчасти он чувствовал душевное спокойствие, не найдя сходства со своей сестрой. Анна переняла на себя черты отца: маленький узкий нос с еле заметной горбинкой, рыжие волосы и большие глаза, верхняя губа толще нижней.

Машина медленно остановилась у белого деревянного забора. Казалось, кто-то наспех перекрасил его. Снизу просачивался черный цвет.

Анна слегка улыбнулась Виктору и остановилась на крыльце. Старик двигался не так быстро, как хотел бы. Она вновь посмотрела на забор.

– Мог бы и не красить, ну или дождался бы меня. Как раз было бы чем себя занять.

– Я хотел, чтобы здесь хотя бы что-то светлое появилось к твоему приезду. Согласись – маляр из меня никчемный.

Виктор зашел домой первым и аккуратно убрал ключи на комод рядом с дверью. Не успела Анна шагнуть за порог, как в лицо ударил затхлый запах сырости. Внутри всё было обито в темных тонах. Девушка невольно ухмыльнулась своей мысли. Это всё походило на то, что ее дядя морально готовился покоиться в гробу. Именно так кричала каждая вещица в доме. Хоть снаружи домик казался маленьким, изнутри же пространство было довольно огромным.

–Это твоя комната. – Виктор указал Анне на темную дверь справа от себя. – Не люкс, но жить можно.

Девушка хотела из вежливости поддержать старика, но реальность говорила об обратном. Здесь даже слепец поймет, что дома много лет никто, кроме Виктора, не жил. Но нужно отдать должное ему за порядок. Видимо в одиночестве больше нечем было заняться.

– Послушай, Анна, мне жаль,– начал старик, когда Анна осмотрела свою комнату, распорядилась вещами и вышла в коридор. Виктор стоял сзади. Он всё искал подходящего момента. – Мне жаль, что не смог прилететь, не дал должной поддержки. Но я не мог иначе. Со временем ты поймешь. Я рад, безумно рад тебя здесь видеть. Невесть сколько не разговаривал с живым человеком.

Анне оставалось лишь одарить его слабой, но душевной улыбкой. Она переросла себя в этом плане, поэтому слова старика воспринимала лишь как способ дать ему тоже выговориться.

–Добро побеждает зло. Кто победил, тот и добрый. Смерть победила. Она пощадила и мою маму от страданий, и нас от нее. – Девушка призадумалась, затем с улыбкой на лице добавила, – К тому же у нас, у живых, нет времени уточнять: «Да почему это со мной происходит?». Не так давно стала спрашивать себя: «А что дальше?»

– Ага, – довольно кивнул он. – Поэтому ты перестала обращать внимание на то, что ты потеряла и переключилась на то, что у тебя осталось. Жизнь ожидает от нас многого, Анна.

Виктор временами старался вспомнить все моменты из своего детства и рассказывал обо всем Анне. Иногда это было ребячество, иногда братская поддержка, но бывали моменты сожаления или переосмысления.

– Моей сестре не приходилось ни с кем соперничать. Зато благодаря одобрению со стороны своих родителей, у меня зародился прекрасный перфекционизм. Я старался больше быть полезным. Мне приходилось буквально отвоёвывать их внимание, тогда как Еве это ничего не стоило. Мне даже имя дали поношенное. Эта сумасшедшая женщина решила назвать меня в честь своего чокнутого брата-самоубийцы, а Еве досталось первое имя первой женщины. Они как будто ждали, что я оправдаю те надежды, что возлагались на него, самоубийцу, не оставляя мне права выбора.

С возрастом я стал на всё смотреть под другим углом. Теперь из жертвы я превратился в победителя в своих глазах. Легче думать, что в твоих проблемах виноват другой, но, черт подери, кто как не ты сам несешь ответственность за себя? Будь я тем, кто вечно злился на них, практиковал свой гнев, разве перед тобой сейчас сидел бы спокойный старик? Я изменился, но Ева осталась всё той же взбалмошной девчонкой.

Не всегда, но часто эти двое молча сидели в одной комнате, не чувствуя никакой неловкости от молчания.

Жизнь шла своим чередом и постепенно налаживалась. Анна не раз подумывала найти в этом городке работу и переехать жить к дяде. За столько лет, что ухаживала за матерью, у нее всё же выработался некий инстинкт спасителя. Хоть старик и не нуждался ни в чьей поддержке, ведь столько лет он прекрасно со всем справлялся один, Анне казалось, что всё это неправильно. Но разговор об этом закончился, даже не начавшись.

Все произошло слишком быстро и неожиданно. Анна доставала из духовки ужин, за поеданием которого и было решено обсудить проблемы насущные, как неестественно густой туман с неимоверной скоростью покрыл весь дом изнутри. Все звуки исчезли. Сбоку, в комнате у Виктора, послушался глухой стук и грохот. Девушка поспешила в том направлении настолько быстро, насколько позволял туман. Добравшись до его спальни, слегка толкнула дверь и едва слышно позвала дядю. Ей было страшно, но не за себя. Сделав пару шагов вовнутрь, ее ступни погрязли в какой-то густой теплой и липкой жидкости. Но туман был настолько плотный, что даже при сильном желании не разглядеть даже собственных рук. Нахмурившись, она присела и слегка провела пальцами правой руки по паркету. В следующую секунду дом наполнился пронзительным криком: с руки Анны капала чужая кровь. Ноги ее больше не удерживали, она упала на пол и пятками отталкиваться от этой мерзкой жижи, пока спиной не уперлась в стену. Одна нога соскальзывала и оставляла за собой кровавый след, который уже стал виднеться сквозь эту белую пелену. Переведя взгляд от ступней до кровавого следа и выше, от страха парализованная девушка обнаружила на полу голову Виктора и взгляд остановился на глазах старика. Те были распахнуты на пол-лица, а остальную половину лица занял искривленный в ужасе рот, который не смог вытолкнуть из глотки посмертный крик. Но прежде, чем лишиться всех чувств, она успела увидеть, как его тело, послушно лежавшее на низкой кровати, поедали двое призрачных людей, безобразно перепачканных кровью старика.

Глава 4

– Никто же из вас не предложил себя взамен ему, так к чему сейчас эти нравоучения? – Рево потянулся вальяжно на диване и запрокинул голову, заводя и подставляя костлявые руки под нее.

– Мы просто проголодались, – равнодушно добавила Люция. – К тому же, мы очень долго просидели в этой темнице. Нам необходима была подпитка, а старичок бы все равно скоро сдох.

– Слишком костляв, сухой и неаппетитный, – лениво поддержал брат сестру. При этом он все время цокал и ковырялся языком в зубах.

Адам сидел весь как на иголках. Не то его раздосадовала эта ситуация, не то он спешил к следующему предмету поиска.

Грегори кипел от негодования и своей беспомощности. Ярость в нем толкала на новое убийство в этом доме, но неравные силы и жизненные принципы не позволяли ей выплеснуться наружу.

Вместо этого он подошел к девушке, которая лежала на полу без сознания. С того момента, как все произошло, Грегори аккуратно перетащил ее в другую комнату, но так как диван занял один из монстров, то аккуратно уложил ее на ворсистый ковер, подставив под голову первую попавшуюся подушку. Ярость на монстров он перевоплощал на милость к этому созданию. Ему бы не хотелось, чтобы эта худощавая рыжеволосая бледная девушка вновь ушла в себя, завидев кровавый замес. Поэтому он бережно очищал мокрым полотенцем ее стопы и пальцы от крови. Перемыл пол в комнате покойного Виктора, завернул голову в одеяло и накрыл все это черным пледом.

– Ну и долго еще ждать? – В нетерпении спросил Адам. Он то резко вставал и торопливо ходил по комнате, то вновь возвращался на кресло, которое не так давно принадлежало хозяину дома. Осмотрев лежащее тело совсем еще юной девушки, он одними глазами указал в ее направлении и продолжил озлобленно. – Она на кой дьявол нам нужна?

– О, приятель, дьяволу-то и нужна. – ехидно улыбнулось маленькое исчадие. Этим она привлекла к себе внимание всех в комнате.

– Нам был нужен нож, и эти уроды его нашли. Не вижу смысла здесь задерживаться ради нее, – раздраженно почти выплюнул Адам, смутно представляя смысл сказанных Мэйсой слов.

Рево и Люция успели мимолетно обменяться взглядами и вдруг растворились. Вместо них постепенно рассеивался и разрастался туман. Заполнив собой весь дом, он просочился сквозь стены дома и исчез.

– Наконец-то, – весь в нетерпении выдохнул Адам и снова позволил себе сесть.

В то же самое время Анна распахнула глаз, приподнялась, уткнувшись локтями в пол и смотрела на присутствующих недоуменно. Ей казалось, что она все еще спит и видит тот кошмарный сон. Вспомнив о деталях недавнего ужаса, она поднесла правую руку к лицу, чтобы рассмотреть кровавую руку, но она была чиста.

Перевела взгляд на стопы – никаких следов крови.

Облегченно выдохнув, она повалилась обратно на подушку. Анна запрокинула голову и встретилась взглядом с маленькой девочкой, которая стояла у изголовья и смотрела на нее сверху вниз, слащаво улыбалась, наклонив голову набок.

– Привет, Анна. Я Мэйса. – впервые за все время нахождения с Адамом, он впервые услышал доброжелательный детский голосок, отчего слегка опешил.

Анна моментально вскочила и повернулась к ней лицом, все еще рассматривая маленькую девочку в недоумении. Она согнувшись стояла на коленях, поэтому сейчас обе стояли в один рост. Анна тряхнула головой, будто пыталась избавиться от жучка в волосах, и попятилась назад, не вставая с колен. Тут она спиной уткнулась в кого-то. И, обернувшись и запрокинув голову, всматривалась в лицо молодого паренька. Ее внимание притянули к себе его глаза цвета неба в ясную погоду под темными густыми бровями. То был беловолосый юноша лет двадцати – двадцати пяти. То был Грегори, который, сидя на корточках, наблюдал за ними и перестал дышать на миг, побоявшись спугнуть девушку. Анна все еще пребывала в состоянии шока и начала нервно смеяться.

Она метнулась в другой угол комнаты и, вспомнив о своем дяде, побежала туда. Никто и не пытался ее остановить. В следующую минуту вновь издался пронзительный крик. Анна фурией вылетела из комнаты и промчалась мимо них к выходу.

– Мэйса, – устало произнес Адам, потирая переносицу, как девочка лишила ее зрения. – Нам сейчас не нужно лишнее внимание. Успокойте ее, иначе дальнейшее путешествие пройдет без ее участия.

Туман вернулся и материализовался. Близнецы стояли довольные собой.

– Она в пещере Черного дьявола, – в один голос произнесли оба. – Два дня пути.

Адам первый покинул дом и уже со двора кричал всем: «Долго мне вас всех ждать?»

Глава 5

– Внутри этой пещеры вас охватит необъяснимый страх, вам могут мерещиться человеческие фигуры и мифические существа, а также возникнут слуховые и тактильные галлюцинации, – говорила Люция, но Анна не понимала, зачем ей все это рассказывают. Грегори, между тем, уже начал догадываться о происходящем.

– Трогать чужое нам не дозволено, поэтому нас будет кто-то из вас сопровождать, – добавил Рево.

– Забирайте рыжую, у нее и так крыша поехала, – то была команда Адама.

Анна не замечала никого. Она плакала почти сутки без остановки и совсем не помнила, как они оказались здесь. Девушка не сопротивлялась даже когда два костлявых призрака подошли к ней. Как только они коснулись ее локтей и приподняли над землей, Грегори со злости кинул в Рево первый попавшийся булыжник. Тот словно и не почувствовал его.

– Эй! – повторил он бросок уже с новой силой, – оставьте ее. Она еще ребенок! Эй!

Но близнецы никак не реагировали. Если бы Анна сопротивлялась и кричала, его бы это хоть как-то успокоило, но они вели на смерть ничего непонимающее бледное существо, самое слабое из присутствующих. Молчание Анны болью отдавались в его сердце. Он за всё время, с момента получения ключа и вплоть до сего момента, как никогда почувствовал необходимость защитить человеческое создание. Они вошли в пещеру и почти скрылись из виду, когда Грегори стал им вслед кричать еще громче.

– Я доброволец! Скажи им, что я пойду с ними! – повторил Грегори, уже обращаясь к Адаму.

– Как же вы уже все надоели… – пробубнил себе под нос мужчина. – Эй, уроды, заберите и этого с собой.

– Добудь он подвеску крестной, а не перчатку близнецов, мы бы уже были в распределителе, – начал было Адам.

– Вот так всегда. – перебила его Мэйса. – Люди – существа неблагодарные. И с чего Бог решил, что такие кровожадные и безмозглые тупицы – и есть любовь среди всех его существ во вселенных? – девочка закатила глаза и отвернулась от мужчины, всматриваясь вглубь пещеры.

– Зачем надо было ему вообще мне эту идею предлагать? Только тянет время. Раз он взялся помогать нам, несчастным тупицам, то уже делал бы все как надо. Да и шестерку свою приплел. – Адам вновь терял над собой обладание.

– Азазель – ангел слова. Он сказал поможет – значит поможет. Мир тоже строился не за один день.

Грегори уже скрывлся в темноте пещеры, но успел услышать последний отрывок, и ему показалось, что имя Азазель ему смутно знакомо и уже довольно давно.

Глава 6

Брат с сестрой шли так, словно под ними не было земли, тогда как Грегори и Анна соскальзывали с камней и переставляли шаги аккуратней обычного. Им приходилось поддерживать друг друга.

– Спасибо тебе… Эм…

– Грегори, Грегори Ланкастер.

– Да, Грегори, прости. Спасибо.

– Вы можете продолжить, если хотите сдохнуть в пещере под многовековой почвой, – присоединился к их разговору Рево. – Любой звук, даже негромкий, может взывать обвал. Дерзайте.

От альбиносов исходил белый свет, который помогал им лучше видеть, куда ставить ногу для следующего шага.

– Грегори, зачем мы здесь? – почти шепотом спросила Анна.

– Я пытаюсь в этом разобраться с того момента, как зашел в подвал музея.

Меж ее бровей появилась еле заметная морщина.

Девушка часто оборачивалась и вглядывалась в темноту. Не покидало чувство, что за ними действительно кто-то наблюдает.

– Это галлюцинации, – попытался успокоить ее Грегори. Он понимал, о чем говорил, потому что точно такое же чувство не покидало и его. Но Анне казалось, что она бы с легкостью отличила глюк от реальности. Как будто пустота в чьем-то образе шла рядом с ней и постоянно дотрагивалась до волос, рук и спины.

Их не покидало ощущение, что кто-то ходит за ними по пятам. Ничего вокруг, кроме них самих и отблеска света, исходящего от близнецов, но все же Анне казалось, что кто-то преследуют именно ее. Воздух постепенно становился густым и тяжелым, словно пропитанный вековой пылью и забытыми страхами. Каменные стены, влажные и холодные, казалось, шептали древние заклинания, а редкие проблески света, пробивающиеся сквозь трещины в своде, лишь подчеркивали бездонную тьму, таящуюся в глубине. Казалось, они шли часы напролет. Анна готова была попросить дать ей время на передышку, но их резко остановили.

– Вот и дошли, – счастливо по-детски похлопал в ладони Рево.

Перед ними оказался довольно-таки большой водоем для пещеры. От него исходил какой-то свет, как от луны в полнолуние. Но отсвечиваться ему было не от чего, придавая ему мифическую загадочность.

– Нужно достать зажигалку, – сказала холодным тоном Люция. – Он прямо посередине под слоем воды и почвы.

Грегори и Анна обменялись долгим взглядом, после чего первый из них сделал шаг к воде. Как только он оказался в холодной воде по колено, Рево крикнул ему в спину, не следуя своему же совету по безопасности:

–Ты там осторожней, товарищ – и, чуть понизив голос, добавил, – Я слышал, что здесь обитает древний змей, которому шаманы приносили в жертву дары в виде девственниц. Впрочем, шаманов в живых после никто и не видывал. – И засмеялся во весь голос.

Грегори замедлил шаг. Он прочувствовал холодок, который прошелся по позвонку до макушки. Одарив злобой близнецов, он все же двинулся дальше, ведь иного выбора он не видел. Чем дальше он отдалялся от них, тем становилось темней и холодней, а ступни и вовсе стали утопать в каком-то чужеродном иле и переставлять ноги становилось тяжелей. Не было того света, который им виднелся с берега. С каждым шагом он все больше начинал верить в существование змея, так как под его ногами уже придавливались в почву острые камешки, так похожих на кости. Дальше он поплыл вплавь и, наконец, достиг нужного места.

– Ныряй под воду! – издевательски кричал с берега Рево.

Грегори нырнул под воду и стал плыть ко дну. Вокруг была лишь темнота. В ушах отчетливо слышалось сердцебиение и подобие белого шума из радио. Под водой чувствовалось высокое давление, которое обещало потихоньку раздавить тело. Вода на дне была практически как холодная нефть: черная, зыбкая. На мгновение он вспомнил о маленьком исчадии, которая точно так же до помутнения лишала его зрения.

Юноша старательно проводил рукой по зыбкому дну водоема, но ничего, кроме противной слизи и острых каменьев, об которые он несколько раз поцарапал руки, не обнаруживал. Он несколько раз выныривал наружу, чтобы как можно больше вдохнуть воздуха.

К любой темноте глаза привыкают и бывают видны хоть какие-то очертания, но не здесь. Ему казалось, что он барахтается в этой воде уже больше часа. Силы покидали его, но он все никак не мог найти нужную вещь: небольшую прямоугольную металлическую зажигалку, как объяснила ему Люция.

Грегори чувствовал, что в нем остались силы лишь доплыть до берега. Но лишь доплыв до нее обратно, он никак не мог выйти из воды. Туман окружил тот берег и не давал ему вступить на сушу.

Грегори сел прямо в воде ближе к берегу и туман снова рассеялся.

– Я обыскал почти все дно вдоль и поперек, нет там никакой зажигалки.

– Наша задача – найти эту вещь, твоя – достать.

– Мне эта вещь не сдалась и сто лет. Тут должен стоять Адам.

– Сожалею, не искренне, но мне придется пойти на крайние меры. – С такими словами Рево достал лук из-за спины и направил стрелу на Анну.

У Грегори вся жизнь прошла перед глазами. Впервые в жизни от него зависела жизнь другого человека. Он прекрасно знал, на что способны эти двое, поэтому резко вскочил и вновь упал, обессиленный от поисков зажигалки.

– Убивай, – как можно ровным и равнодушным голосом произнес он. – И мы потом будем здесь сидеть, пока не сдохнем, потому что я туда больше не поплыву. Там пусто.

– О-у, – с веселыми нотками в голосе вступал в игру Рево. – Дружок, сдохнешь здесь только ты. А мы вернемся туда, откуда нас недавно достал этот псих.

Люция наблюдала за всем, стоя в стороне. Но затем вдруг сказала:

– Хорошо, вылезай.

Грегори недоверчиво всматривался в ее лицо, но, не прочитав там абсолютно ничего, кроме равнодушия, стал медленно выходить из воды.

– Ты поплывешь, – послышалось сразу, как нога Грегори коснулась земли. Люция толкала в воду Анну. Та сопротивлялась. Но ее сопротивление вызывало лишь жалость.

Рево вновь направил на нее стрелу из лука и поторопил:

– Шустрей, давай-давай, ножками топ-топ. – Он стоял в шаге от нее и тыкал острым металлическим концом в плечо девушки, пока та не вошла в воду.

– Холодно, – стуча зубами проговорила Анна. Она обхватила себя обеими руками и пыталась согреться.

Грегори не настолько чувствовал этого холода. Вода как вода: мокрая, слегка прохладная, и всё.

Анна не прошла и двадцати шагов, как упала от холода в воду.

Грегори сделал шаг вперед, чтоб подойти к ней, но Люция удержала его от следующего шага, уткнув топор в грудь.

– Одна вещь – один человек, – сказала она, глядя ему в глаза.

Анна попыталась сделать еще пару шагов, но холод не давал ей пройти дальше и ноги натыкались на острые каменья.

На лице у Грегори заиграли желваки. Он силой оттолкнул от себя Люцию и шагнул в воду за девушкой. Люция схватила его за волосы на затылке и лицом опрокинула на каменистую почву. Взяла его за ступню и, несмотря на худощавое телосложение, с нечеловеческой силой оттащила от воды подальше.

– Одна вещь – один человек, – вновь, но уже с напором скороговоркой проговорила она.

Грегори уже терял обладание над собой. Он молча встал, все с той же яростью вновь направился к водоему. На этот раз его пытался остановить Рево. Но не успел он коснуться плеча Грегори, как юноша с размаху попал ему кулаком по челюсти.

– Ты это видела? – спросил Рево, вправляя челюсть обратно. На нем не было ни кровинки – Он касался меня, словно я живой, – уже со смехом проговаривал Рево. Удивление Рево было вызвано не столько отвагой парня, сколько его неожиданной точностью. Близнецы обменялись недоуменными взглядами, но в следующий миг Рево взял реванш, метко попав Грегори в левый висок. Тот снова рухнул. Поднявшись с пылающей злостью, Грегори с разбегу схватил Рево за пояс и с силой швырнул его о ближайшую каменную глыбу. Валун содрогнулся, подняв в воздух клубы пыли, а земля под ним начала крошиться. Грегори навалился сверху, обрушивая на Рево всю свою накопившуюся ярость. Его кулаки безжалостно молотили противника, но ни один из них не издавал звука. Грегори задыхался, отчаянно пытаясь вдохнуть побольше воздуха, чтобы наносить еще более сильные удары. Люци поспешила на помощь брату и успела тыльной стороной топора сбить Грегори с ног. Тот упал на землю и замер рядом с альбиносом.