Когда Падают Звёзды

Дмитрий Вектор

Когда Падают Звёзды

Глава 1. Эхо в камнях.

Горы Юньмэн встречали путника молчанием тысячи лет, но сегодня они пели.

Лин Вэй остановился на узкой тропе, прижимая к груди футляр со старой пипой. Ветер, спускавшийся с заснеженных вершин, свистел между остроконечных скал, но это была не та мелодия, что заставила его замереть. Где-то впереди, за поворотом тропы, звучали аккорды – глубокие, резонирующие, словно сама гора стонала от древней боли.

"Здесь не должно быть музыкантов," – подумал он, осторожно ступая по скользким от утренней росы камням. Тропа к перевалу Белого Дракона была забыта уже много десятилетий. Торговцы предпочитали более безопасные маршруты, а паломники давно нашли другие святыни. Только такие бродяги, как он сам, ещё забирались в эти дикие места.

Мелодия становилась отчётливее с каждым шагом. Это была не пипа и не гуцинь – звук был слишком объёмным, слишком глубоким. Арфа? Лин Вэй нахмурился. Горные арфы были редкостью даже в больших городах, а здесь, на высоте трёх тысяч чи над уровнем моря.

Тропа вывела его на небольшое плато, где среди замшелых валунов темнели руины древнего храма. Крыша давно обрушилась, от стен остались лишь каменные столбы, увитые горным плющом. Но в центре развалин, там, где когда-то стоял алтарь, возвышалась арфа.

Лин Вэй забыл о дыхании.

Инструмент был прекрасен и ужасен одновременно. Высотой с человека, вырезанный из белого нефрита, он светился в предрассветных сумерках собственным, холодным светом. Сорок девять струн, каждая толщиной с мизинец, дрожали от ветра, рождая ту самую мелодию, что привела его сюда. На резной раме извивались драконы из тёмно-зелёного камня, их глаза-рубины следили за каждым движением пришельца.

"Тысячу извинений за беспокойство, учитель," – прошептал Лин Вэй, опускаясь на колени перед инструментом. В горах было принято обращаться ко всем древним вещам с почтением. Особенно к тем, что излучали силу так явно, что даже воздух вокруг них казался плотнее.

Арфа замолчала.

В наступившей тишине Лин Вэй услышал собственное сердцебиение и далёкий плач горных ястребов. Он медленно поднялся, не сводя глаз с инструмента. На одном из драконов блеснула надпись – иероглифы, настолько древние, что он едва мог их прочесть.

"Тот, кто слышит песню ветра, может научиться управлять бурей."

Рука сама собой потянулась к струнам.

"Не стоит," – сказал он себе вслух. – "Чужой инструмент"

Но пальцы уже коснулись самой тонкой струны.

Звук был подобен грому, рождённому в самом сердце горы. Он прокатился по ущельям эхом, которое не желало затихать. Птицы взметнулись с утёсов чёрными тучами. Где-то внизу, в долине, завыли волки.

А в небе что-то изменилось.

Лин Вэй запрокинул голову и увидел, как беленькие утренние облачка начинают темнеть, собираясь в плотную массу прямо над храмом. Ветер усилился, прижимая его одежды к телу, свистя в ушах. Но это было не похоже на обычный горный ветер – воздух пах озоном и древней магией.

"Что я наделал?" – выдохнул он, отдёргивая руку от струн.

Слишком поздно. Небо разверзлось дождём.

Но это был не обычный дождь. Капли падали медленно, светясь изнутри серебристым огнём, и там, где они касались камней, расцветали крошечные полевые цветы. Дождь пел – каждая капля звучала как нота, и вместе они создавали мелодию такой красоты, что у Лин Вэя защипало глаза.

Он стоял посреди этого чуда, промокая до нитки, и впервые в жизни понял, что такое настоящая магия. Не фокусы бродячих иллюзионистов, не заклинания деревенских знахарей – истинная сила, способная изменить саму ткань мира одним прикосновением.

Дождь длился недолго. Когда последняя светящаяся капля упала на землю, в развалинах храма царила удивительная тишина. Даже ветер затих, словно природа прислушивалась к чему-то, неслышному человеческому уху.

Лин Вэй обошёл арфу, рассматривая её с разных сторон. Инструмент был явно древним – старше любого города, который он видел, старше памяти людей. Кто его создал? И почему оставил здесь, в забытом храме на краю света?

На обратной стороне рамы он обнаружил ещё одну надпись, более длинную:

"Когда небо плачет камнями,.

Когда земля стонет от боли,.

Пусть дочь ветра найдёт сына песни,.

И пусть их союз спасёт мир от падения."

Пророчество. Лин Вэй нахмурился, перечитывая строки. "Небо плачет камнями" – что это могло означать? А кто такая "дочь ветра"? И при чём здесь он сам?

Внезапно где-то в отдалении прокатился раскат грома. Лин Вэй поднял голову – небо снова было ясным, лишь несколько белых облачков плыли над вершинами. Но гром повторился, ближе и громче.

Только это был не гром.

Со стороны северного перевала доносился звук, который можно было принять за раскаты грозы, если бы не одно "но" – он был слишком ритмичным, слишком мелодичным. Кто-то играл на барабанах. Большие, военные барабаны, какие использовали имперские армии во время походов.

Но какая армия могла забраться в эти горы?

Лин Вэй быстро осмотрелся. Тропа вела только в двух направлениях – назад, откуда он пришёл, и дальше, к перевалу. Укрыться было негде, если не считать развалин храма. А звук барабанов приближался.

Он снова взглянул на арфу. Инструмент, способный вызывать дождь одним прикосновением к струне, не должен попасть в чужие руки. Особенно если эти руки принадлежали людям, которые передвигались по горам с военными барабанами.

Решение далось ему удивительно легко.

Лин Вэй снял с плеча верёвку, которой крепил дорожную сумку, и осторожно обвязал ею основание арфы. Инструмент был тяжёлым, но не настолько, чтобы сильный мужчина не смог его нести. Главной проблемой был размер – арфа плохо помещалась в горных проходах.

Барабаны звучали всё ближе, и теперь к ним добавились голоса. Лин Вэй не мог разобрать слова, но интонации не предвещали ничего хорошего. Это были голоса людей, привычных к крови и насилию.

Он взвалил арфу на плечо и быстро зашагал по тропе, ведущей к южному склону. Каждый шаг отдавался болью в спине, струны тихо звенели от толчков, но он не замедлялся. За спиной эхо шагов множества ног уже отражалось от стен ущелья.

Тропа петляла между скал, иногда сужаясь настолько, что ему приходилось протискиваться боком, прижимая арфу к груди. Дыхание сбилось, в боку закололо, но он продолжал идти. Где-то позади раздались крики – его преследователи нашли храм.

"Здесь кто-то был! Поищите вокруг!"

"Следы ведут на юг!"

"За ним! Живым или мёртвым!"

Лин Вэй ускорился, насколько позволяла неровная тропа. Но арфа делала его медленным и неповоротливым, а преследователи явно знали эти горы лучше, чем он.

Впереди тропа раздваивалась. Левая ветка вела к перевалу Железных Ворот – старому торговому пути, по которому ещё можно было спуститься в долину. Правая уходила вверх, к ледникам и пикам, где не ступала нога человека.

Лин Вэй выбрал правую тропу.

Это было безумие, и он прекрасно это понимал. В горах наступала ночь, температура упадёт ниже нуля, а у него не было тёплой одежды и провианта для долгого перехода. Но что-то подсказывало ему, что арфа должна остаться свободной любой ценой.

Тропа становилась всё круче. Воздух разрежался, каждый вдох давался с трудом. Струны арфы поют на ветру тихую, печальную мелодию, и в этой мелодии ему слышалось нечто вроде одобрения. Словно древний инструмент был доволен его выбором.

Когда стемнело окончательно, он увидел внизу огни факелов. Преследователи разбили лагерь у развилки, выставили часовых. Значит, они планировали дождаться утра и продолжить поиски. У него была ночь, чтобы уйти как можно дальше.

Луна взошла полная, освещая ледяные утёсы холодным серебром. Лин Вэй шёл, превозмогая усталость и холод, и думал о пророчестве на арфе. "Дочь ветра" и "сын песни". Слишком много совпадений, чтобы они были случайными.

Глава 2. Танец молний.

В пещере Трёх Драконов что-то изменилось.

Тысячи лет ледяные сталактиты свисали с потолка неподвижными копьями, а подземное озеро спало под тонкой коркой льда. Но сегодня вода дрожала. Капли, срывавшиеся с острых наконечников камня, падали не беззвучно, а звонко, словно серебряные колокольчики.

В самой глубине пещеры, там, где даже лунный свет не проникал сквозь расщелины, лежало нечто, укутанное в шёлковые одежды цвета увядших листьев. Когда-то это было девочкой, но сколько прошло времени с тех пор – никто не мог сказать. Её лицо было бледным, как первый снег, а длинные чёрные волосы рассыпались по каменному ложу, словно туча перед грозой.

Первой проснулась рука.

Тонкие пальцы дрогнули, сжались в кулак, разжались снова. За спиной что-то зашевелилось – длинное, покрытое золотистым мехом, с чёрной кисточкой на конце. Хвост. Обезьяний хвост, который медленно свернулся кольцом, а затем распрямился, словно проверяя собственную гибкость.

Девушка открыла глаза.

Они были жёлтыми, как янтарь, и в них плясали искорки, напоминающие молнии в грозовых тучах. Она села, и шёлковые одежды соскользнули с плеч, обнажив руки, покрытые тонкими золотыми полосками – не татуировками, а чем-то, что было частью самой кожи.

Где она? Кто она?

Память была пуста, словно чистый лист пергамента. Она помнила только сны – бесконечные сны о полёте над горными вершинами, о танце среди молний, о голосе, который звал её по имени, но имя растворялось, едва она пыталась его вспомнить.

Девушка поднялась на ноги с грацией, которая говорила о нечеловеческой ловкости. Её босые ступни не издали ни звука на холодном камне. Хвост изгибался за спиной, помогая держать равновесие, словно она всю жизнь жила в горах.

Пещера. Холод. Одиночество.

И ещё что-то. Зов. Тихий, настойчивый зов, который тянул её к выходу.

Она двинулась вперёд, не задаваясь вопросом, как найти дорогу в кромешной тьме. Ноги сами несли её по знакомым тропам, обходя острые камни и глубокие расщелины. Словно она проходила этот путь тысячи раз, словно каждый поворот был записан в её костях.

Воздух становился свежее, и вскоре она увидела впереди серое пятно – выход из пещеры. Рассвет только занимался над горами, окрашивая снежные вершины в розоватые тона. Но небо было неспокойным. Тяжёлые тучи ползли с севера, и в них поблёскивали молнии.

Девушка вышла на каменный карниз, нависавший над пропастью. Ветер сразу же обвил её, играя волосами и складками одежды. И тут случилось нечто удивительное – ветер не был холодным. Он нёс в себе тепло, словно узнавал её, словно приветствовал давно потерянную подругу.

Сяо Юй.

Имя пришло само собой, прозвучав в голове, как эхо забытой песни. Сяо Юй. "Маленький дождик". Она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то дикое, нечеловеческое.

Гроза приближалась быстрее, чем следовало бы в обычных обстоятельствах. Тучи клубились и росли, словно живые существа, а молнии в их глубине становились всё ярче. Сяо Юй подняла руку к небу, и произошло невозможное – одна из молний повернула в её сторону, протянулась тонким серебристым языком к её пальцам.

Прикосновение было тёплым, щекочущим. Молния обвила её запястье, как браслет, и растворилась, оставив на коже светящийся узор. Девушка рассмеялась – звук был мелодичным, но в нём слышались раскаты грома.

Память всё ещё отказывалась возвращаться, но тело помнило. Помнило, как двигаться в ритм грозы, как танцевать с ветром, как призывать молнии и разговаривать с тучами. Сяо Юй подняла обе руки, и небо ответило.

Первые капли дождя были большими и тёплыми, каждая светилась изнутри мягким золотистым светом. Девушка запрокинула голову, позволяя дождю омыть лицо, и почувствовала, как что-то внутри неё просыпается. Сила. Древняя, забытая сила, что спала в её крови.

Она начала танцевать.

Это не был танец, который можно было бы увидеть в императорском дворце или на деревенском празднике. Её движения были слишком быстрыми для человеческого глаза, слишком плавными для земного существа. Руки рисовали в воздухе невидимые узоры, ноги едва касались камня, а хвост изгибался в такт мелодии, которую слышала только она.

С каждым движением гроза становилась сильнее. Молнии били в окрестные скалы, оставляя на камне причудливые узоры из расплавленного кварца. Ветер выл в ущельях, как голоса тысячи духов. Дождь превратился в ливень, но ни одна капля не коснулась танцующей девушки – они огибали её, словно она была заключена в невидимый кокон.

В разгаре танца к ней пришло видение.

Огромная обезьяна, высотой с гору, сражается с армией небесных воинов. В её руках посох, способный изменять размер по воле хозяина, а глаза горят золотым огнём. Это её предок, её кровь, её наследие. Царь Обезьян, который осмелился бросить вызов самим богам.

Битва проиграна. Предок падает, но не умирает – его заточают под горой, обрекают на вечную тюрьму. А его потомков рассеивают по миру, стирают им память, делают смертными.

Но кровь помнит. Кровь всегда помнит.

Видение растаяло, и Сяо Юй замерла посреди танца. Гроза тут же начала утихать, словно лишилась источника силы. Девушка опустила руки, и последние молнии погасли в тучах.

Теперь она знала, кто она такая. Не всё, но достаточно.

Дочь ветра. Наследница бунтаря. Последняя из рода, который когда-то правил облаками.

Но знание пришло с болью. Если она была последней, значит, все остальные мертвы. Если её память стёрли, значит, враги всё ещё где-то там, за горизонтом. И если она проснулась сейчас, после стольких лет сна, значит, что-то изменилось в мире. Что-то, что требует её вмешательства.

Словно в ответ на её мысли, где-то далеко внизу, в горных ущельях, раздался звук. Тонкий, мелодичный, но полный силы. Звук арфы.

Сяо Юй замерла. В этой мелодии было что-то знакомое, что-то, что откликалось в самой глубине её души. Словно она слышала эти аккорды в своих снах, словно они были частью какой-то большой симфонии, которую она должна была исполнить.

"Пусть дочь ветра найдёт сына песни", – прошептали в её памяти чьи-то слова. Пророчество. Судьба. Или просто случайность?

Девушка посмотрела на свои руки. На запястье, где коснулась её молния, ещё светился тонкий узор, напоминающий иероглиф "гром". А в груди, рядом с сердцем, что-то тянуло её вниз, к источнику музыки.

Может быть, пришло время узнать, для чего её разбудили.

Сяо Юй шагнула к краю карниза. Внизу, на тысячи чи ниже, расстилались горные долины, покрытые утренним туманом. Обычный человек не решился бы на такой прыжок. Но она была не обычным человеком.

Хвост изогнулся, помогая сохранить равновесие. Руки раскинулись, словно крылья. И девушка прыгнула.

Первые мгновения она падала камнем, ветер свистел в ушах, а земля стремительно приближалась. Но затем что-то изменилось. Воздух стал плотнее, послушнее. Он подхватил её, понёс, словно невидимые руки.

Сяо Юй не летела в полном смысле этого слова, но и падала тоже. Она скользила по воздушным потокам, как лист, подхваченный осенним ветром, управляя направлением полёта движениями рук и хвоста. Горы проносились мимо, каменные пики торчали, как зубы дракона, но она обходила их с лёгкостью птицы.

Музыка звучала всё отчётливее. Печальная, но полная силы мелодия, в которой слышались и плач, и надежда одновременно. Кто-то играл не просто для красоты – в этих звуках была магия, древняя и могучая.

Сын песни, – подумала она. – Наконец-то.

Сяо Юй стала спускаться ниже, туда, где среди утренних теней пробивался тонкий столбик дыма. Костёр. Значит, музыкант остановился на ночлег где-то рядом.

Её сердце билось чаще, но не от страха. От предвкушения. Слишком долго она была одна. Слишком долго носила в себе вопросы, на которые не знала ответов.

Может быть, этот неизвестный музыкант поможет ей их найти.

Глава 3. Первая встреча.

Лин Вэй не спал уже сутки.

Костёр догорал, превратившись в тлеющие угольки, но он не решался подбросить дров. Дым мог выдать его местоположение преследователям, а арфа, прислонённая к скале рядом с ним, была слишком ценной добычей, чтобы рисковать. Каждый час он поднимался и всматривался в горные тропы, ожидая увидеть огни факелов.

Но горы хранили молчание.

Он осторожно коснулся одной из средних струн арфы – так тихо, чтобы звук не разносился по ущелью. Инструмент откликнулся мягким, тёплым аккордом, который почему-то успокаивал лучше любого снадобья. За ночь он успел заметить, что арфа реагирует на его эмоции. Когда он нервничал, струны звучали резче. Когда расслаблялся – мягче и глубже.

Словно она живая, – подумал он, поглаживая резную раму. Драконы на нефритовой поверхности казались готовыми ожить в любой момент.

Где-то высоко над головой прокричал ястреб. Лин Вэй поднял глаза и замер.

В небе что-то двигалось.

Не птица – слишком большое и неправильной формы. Не облако – слишком быстрое и целенаправленное. Что-то тёмное скользило между горных пиков, используя воздушные потоки с мастерством, которое не снилось даже орлам.

Лин Вэй схватил арфу и быстро отошёл в тень нависающей скалы. Если это были его преследователи на каком-то летающем звере, то оставаться на открытом месте было самоубийством.

Тень в небе описала широкий круг над долиной и стала снижаться. Теперь он мог различить детали – человеческий силуэт, длинные развевающиеся волосы и что-то странное за спиной. Крылья? Нет, скорее хвост, который изгибался, помогая сохранять равновесие в полёте.

Демон? – мелькнула в голове мысль. В горах Юньмэн водилось множество нечисти, и большинство легенд предупреждали путников держаться подальше от высоких пиков.

Существо приземлилось на противоположном склоне долины с лёгкостью падающего листа. Лин Вэй прищурился, пытаясь рассмотреть его получше в предрассветном сумраке.

Девушка.

Определённо девушка в шёлковых одеждах цвета осенней листвы. Стройная, грациозная, с длинными чёрными волосами и да, это действительно был хвост. Длинный, покрытый золотистым мехом хвост, который сейчас спокойно покачивался за её спиной.

Она стояла на краю утёса и смотрела прямо на него.

Даже на расстоянии сотни шагов Лин Вэй чувствовал её взгляд – жёлтые глаза, которые светились в полумраке, как у большой кошки. В этом взгляде не было враждебности, но и дружелюбия тоже. Скорее любопытство хищника, который изучает неожиданную добычу.

Девушка двинулась вниз по склону, и Лин Вэй ахнул от удивления. Она не шла – она текла, словно вода, огибая камни и расщелины с невозможной лёгкостью. Её ноги едва касались земли, руки балансировали в воздухе, а хвост помогал ей преодолевать такие препятствия, которые заставили бы обычного человека искать обходные пути.

Через несколько минут она была уже внизу, на дне долины, всего в нескольких десятках шагов от его укрытия.

– Я знаю, что ты там, – сказала она негромко, но голос разнёсся по долине с удивительной отчётливостью. – Арфа поёт твоим дыханием. Выходи.

Лин Вэй сжал рукоять ножа на поясе. Против обычного разбойника он мог бы постоять за себя, но это существо явно не было обычным. С другой стороны, если бы она хотела напасть, то сделала бы это уже давно.

Он вышел из-за скалы, держа арфу перед собой, как щит.

– Мира тебе, госпожа, – сказал он, отвешивая осторожный поклон. – Я простой музыкант, не ищу ссор ни с кем.

Девушка наклонила голову набок, изучая его с откровенным любопытством. Вблизи она была ещё более странной – кожа слишком бледная, глаза слишком яркие, а движения слишком плавные для человека. И эти золотистые полоски на руках, которые переливались в утреннем свете.

– Сын песни, – прошептала она, и в её голосе послышались нотки удивления. – Значит, это правда.

– Что правда? – Лин Вэй немного расслабился. Если это демон, то довольно вежливый.

Вместо ответа девушка протянула руку к арфе. Лин Вэй инстинктивно отступил на шаг.

– Не бойся, – сказала она мягко. – Я не причиню вреда инструменту. Или тебе. Просто позволь мне коснуться её.

В её голосе была такая тоска, что сердце Лин Вэя дрогнуло. Словно она очень долго искала что-то важное и наконец нашла.

Он медленно протянул арфу вперёд, не выпуская из рук.

Пальцы девушки коснулись нефритовой рамы, и произошло чудо. Арфа вспыхнула мягким золотистым светом, струны зазвенели сами собой, рождая мелодию такой красоты, что у Лин Вэя перехватило дыхание. Но ещё более удивительным было то, что случилось с девушкой.

Золотистые полоски на её коже засветились ярче, хвост выгнулся дугой, а в жёлтых глазах заплясали искорки молний. Она закрыла глаза и улыбнулась – впервые с момента появления на её лице отразилось что-то кроме настороженности.

– Арфа Грозовых Вершин, – прошептала она. – Я помню этот голос. Помню эту песню.

– Ты знаешь этот инструмент? – Лин Вэй с трудом справился с изумлением.

Девушка открыла глаза и убрала руку. Свечение погасло, но мелодия ещё некоторое время звучала в воздухе, прежде чем раствориться в утренней тишине.

– Знаю и не знаю, – ответила она загадочно. – Память она как горное эхо. То слышишь отчётливо, то вовсе пропадает.

Она отошла на несколько шагов и села на плоский камень, поджав ноги и обвив их хвостом. В такой позе она выглядела совсем молодо, почти по-детски.

– Меня зовут Сяо Юй, – сказала она. – А тебя?

– Лин Вэй. – Он тоже сел, держа арфу рядом с собой. – Ты прости за прямоту, но ты человек?

Сяо Юй рассмеялась – звук был мелодичным, но в нём слышались раскаты далёкого грома.

– Наполовину, – ответила она. – Другая половина сложнее. Скажем так, у меня необычная родословная.

Лин Вэй кивнул, словно разговоры с полудемонами были для него обычным делом.

– А ты откуда знаешь о пророчестве? – спросил он. – О "сыне песни" и "дочери ветра"?

– Я дочь ветра, – сказала Сяо Юй просто. – По крайней мере, так мне подсказывает кровь. А пророчество – Она нахмурилась, касаясь пальцами виска. – Я помню фрагменты. "Когда небо плачет камнями, когда земля стонет от боли". Что-то должно произойти. Что-то плохое.

– Камни с неба? – Лин Вэй вспомнил надпись на арфе. – Ты имеешь в виду настоящие камни?

Вместо ответа Сяо Юй поднялась и посмотрела на восток, туда, где за горными хребтами занимался рассвет. Её ноздри расширились, словно она принюхивалась к чему-то.

– Ты чувствуешь? – спросила она тихо.

Лин Вэй тоже встал и прислушался. Сначала он ничего не слышал, кроме обычных горных звуков – шума ветра в расщелинах, далёкого крика птиц. Но потом уловил что-то ещё. Очень тихий, едва различимый звук, похожий на свист?

– Что это? – спросил он.

– Что-то падает, – ответила Сяо Юй, и в её голосе прозвучала тревога. – Что-то большое и быстрое.

Свист становился громче с каждой секундой. Теперь его можно было услышать отчётливо – протяжный, зловещий звук, какой издаёт стрела, выпущенная из мощного лука.

Внезапно восточное небо озарилось вспышкой яркого света. Огненная полоса прочертила небосвод от горизонта до горизонта, оставляя за собой дымный след. А звук звук стал оглушительным, как раскат грома, отражающийся от горных стен.

Лин Вэй инстинктивно пригнулся, закрыв уши руками. Сяо Юй, наоборот, выпрямилась во весь рост, раскинув руки, словно приветствуя небесного гостя.

Огненный шар пронёсся над долиной, такой яркий, что на несколько мгновений день превратился в ночь от контраста. Потом он исчез за дальними хребтами, но через несколько секунд оттуда донёсся удар такой силы, что камни под ногами задрожали.

В наступившей тишине Лин Вэй и Сяо Юй смотрели друг на друга с одинаковым пониманием в глазах.

– Небо плачет камнями, – прошептала девушка.

– Пророчество начинает сбываться, – закончил Лин Вэй.

Сяо Юй кивнула и протянула ему руку.

– Тогда нам пора идти, сын песни. У нас есть мир, который нужно спасти.

Лин Вэй посмотрел на протянутую руку, потом на арфу, потом снова на странную девушку с жёлтыми глазами и обезьяньим хвостом. Ещё вчера он был простым странствующим музыкантом. Сегодня, похоже, ему предстояло стать героем древнего пророчества.

Жизнь полна сюрпризов, – подумал он и взял Сяо Юй за руку.

Её пальцы были тёплыми, несмотря на горный холод, и в прикосновении чувствовалась сила – не физическая, а какая-то другая, более глубокая.

– Куда мы идём? – спросил он, подхватывая арфу.

– Туда, где упал камень, – ответила Сяо Юй, указывая на дымную тучу за горизонтом. – Если пророчество говорит правду, то это только начало. И нам нужно понять, с чем мы имеем дело, прежде чем станет слишком поздно.

Они двинулись по тропе, ведущей на восток. Странная парочка – человек с магической арфой и полудемон, способная танцевать с молниями. Но, возможно, именно такой странный союз и нужен был миру, чтобы противостоять тому, что надвигалось с небес.