Вихрь древних дорог

Мин сжала кулаки. Чжан Мингшан не шутил, угрожая забрать всех, кого она любит. Он начал действовать еще быстрее, чем она ожидала.

– Где это произошло?

– В нижнем дворе, возле восточных ворот. – Батбаяр показал в сторону торговых рядов. – Соседи клянутся, что ничего не слышали. Никаких криков, никакой борьбы. Люди просто исчезли.

– А что с их товарами?

– Нетронуты. Даже деньги остались на месте. Какой разбойник оставил бы после себя мешок золотых динаров?

Джамал подвел к Мин её лошадь – серую кобылу по кличке Звездочка, которая служила ей уже пять лет. Животное нервничало, прядало ушами и косилось на восток, туда, где среди скал скрывался путь к Золотым Воротам.

– Даже лошади чувствуют, что что-то не так, – заметил Касым, поглаживая гриву своего жеребца. – Моя Буря всю ночь не спала, ржала и билась в стойле.

– А мой Ветер отказывается есть, – добавил Темучин. – Животные знают о духах больше людей.

Мин взобралась в седло и оглядела свой отряд. Семь человек против бессмертного купца и его армии призраков – не самые лучшие шансы. Но у неё не было выбора. Каждый час промедления означал новые исчезновения.

– Батбаяр, – сказала она, – расскажи остальным о случаях, которые были раньше. Пусть знают, с чем имеют дело.

Капитан стражи кивнул и повернулся к своим людям:

– Братья, то, что вы услышите, покажется безумием. Но клянусь бородой своего деда, каждое слово – правда.

Стражники притихли. Батбаяр был человеком немногословным, и если он решил говорить, значит, дело серьезное.

– Первый случай произошел два месяца назад. Караван из Ташкента – сорок человек и двести верблюдов. Должны были прийти к нам на отдых, но так и не появились. Поисковый отряд нашел только следы, которые обрывались посреди пустыни. Словно весь караван поднялся в воздух и исчез.

– Разбойники могли увести людей в горы, – предположил Махмуд.

– Разбойники не оставляют золото в седельных сумках, – возразил Батбаяр. – А мы нашли пять мешков динаров, нетронутых и даже не распечатанных.

Темучин нахмурился:

– А что было дальше?

– Через три недели пропал купец из Герата со всей свитой. Десять человек, включая его сына и зятя. Их видели в последний раз у колодца в двух часах езды отсюда. К утру от них остались только лошади, привязанные к коновязи.

– Может, их схватили работорговцы? – спросил Джамал.

– Работорговцы берут молодых и сильных. А здесь исчезли все без разбора – старики, женщины, даже дети. – Батбаяр помолчал. – Но самое странное началось месяц назад.

– Что именно? – Мин уже знала ответ, но хотела, чтобы стражники услышали всю историю.

– Люди стали видеть в пустыне караваны, которых не должно быть. Призрачные, прозрачные. Они появляются на рассвете и исчезают с первыми лучами солнца. А те, кто пытался подойти к ним поближе.

– Тоже исчезали? – догадался Касым.

– Именно. Старый Хасан-проводник пошел за одним таким караваном и вернулся через неделю. Но это был уже не он.

– Что ты имеешь в виду? – В голосе Ахмеда звучала тревога.

– Тело – его, лицо – его, но глаза В его глазах были столетия. Он говорил на языках, которых не знал раньше, помнил события, которые происходили до его рождения. А через три дня он снова исчез. Навсегда.

Тишина повисла над отрядом. Лошади нервно переступали с ноги на ногу, словно чувствуя напряжение хозяев.

Мин решила, что пора рассказать им правду:

– То, с чем мы имеем дело, – не обычные разбойники или духи. Это древний купец по имени Чжан Мингшан. Он нашел способ путешествовать во времени и собирает людей из разных эпох в свой караван.

– Зачем? – спросил Темучин.

– Он хочет создать торговую империю, которая будет существовать во всех временах одновременно. А для этого ему нужны живые люди – торговцы, ремесленники, воины, ученые.

– И что с теми, кого он забирает?

– Они становятся частью его вечного каравана. Живут в прошлом, но не стареют и не умирают. Только постепенно теряют себя, превращаясь в призраков на его службе.

Джамал сплюнул в пыль:

– Чертовщина. И как с этим бороться?

– Есть способ, – Мин осторожно коснулась нефритового жезла сквозь ткань. – Но сначала нам нужно найти его базу. А она находится в руинах караван-сарая Золотые Ворота.

– Золотые Ворота разрушены триста лет назад, – заметил Касым. – Там только камни и песок.

– В нашем времени – да. Но Чжан Мингшан восстановил их в прошлом. И теперь использует как врата между эпохами.

Батбаяр проверил оружие и кивнул своим людям:

– Ну что, братья? Готовы поохотиться на призраков?

Стражники дружно рассмеялись, но смех прозвучал натянуто. Все понимали, что предстоит нелегкий путь.

– Одно условие, – добавила Мин. – Если кто-то из вас не хочет ехать, пусть остается. Это не позор – страх перед неизвестным естественен.

– А вы сами боитесь, госпожа? – спросил Махмуд.

Мин задумалась. Боялась ли она? Конечно, боялась. Но еще больше она боялась бездействия.

– Боюсь, – честно ответила она. – Но еще больше боюсь, что Чжан Мингшан заберет всех жителей Алтын-Тепе в свое проклятое прошлое.

– Тогда едем, – решительно сказал Батбаяр. – Но сначала – железные амулеты для всех.

Мин кивнула и достала из седельной сумки небольшой мешочек. В нем лежали семь кусочков метеоритного железа, выкованных в форме подков – древний символ защиты от злых духов.

– Носите их на шее и не снимайте ни при каких обстоятельствах, – предупредила она. – Железо может не остановить Чжан Мингшана, но задержит его воздействие.

Когда все амулеты были розданы, отряд выехал из ворот караван-базы. Утреннее солнце пока еще не успело раскалить воздух, и в ущельях между скалами было прохладно. Но Мин знала – к полудню жара станет нестерпимой, а к вечеру они должны будут добраться до Золотых Ворот.

За ними, на высокой террасе, остался Лобсанг. Молодой монах стоял у каменных перил и смотрел им вслед. В руках у него был древний свиток – тот самый, что Мин нашла на своем столе. Если с отрядом что-то случится, Лобсанг должен будет отправить гонца в Самарканд и предупредить власти об опасности.

Но Мин надеялась, что до этого не дойдет. У неё был план, и если повезет, к завтрашнему утру загадка Чжан Мингшана будет разгадана.

Правда, сначала им предстояло остаться живыми до завтрашнего утра. А судя по тому, как нервничали лошади, это будет непросто.

– Госпожа, – окликнул её Касым, указывая на восток. – Смотрите.

Мин проследила за его взглядом. Там, где древняя дорога уходила в горы, воздух мерцал, словно над раскаленным песком. Но солнце еще не успело нагреть камни, а значит, это было что-то другое.

Глава 5. Дорога в никуда.

Первые признаки того, что они покинули обычный мир, появились через час пути.

Компас Батбаяра, который всегда безошибочно указывал на север, начал вести себя странно. Стрелка дрожала, вращалась и наконец застыла, показывая на восток – туда, где среди скал терялась древняя торговая тропа.

– Проклятье, – пробормотал капитан стражи, постукивая по стеклу прибора. – Он никогда не ломался.

– Не ломался, – поправила его Мин, изучая карту, разложенную на седле. – Просто теперь он показывает не магнитный север, а что-то другое.

– Что именно?

– Источник временных искажений. – Мин свернула карту и спрятала её в седельную сумку. – Чем ближе мы к Золотым Воротам, тем сильнее будет эффект.

Темучин, ехавший в авангарде, поднял руку, сигнализируя об остановке. Отряд стянулся к нему.

– Госпожа, – сказал молодой монгол, – посмотрите на скалы справа.

Мин проследила за его взглядом. На отвесной стене ущелья, по которому они ехали, виднелись древние рисунки – петроглифы, выбитые в камне неизвестно когда. Обычно такие изображения были едва различимы, выветренные временем и песчаными бурями. Но эти светились слабым голубоватым светом.

– Сойдем с лошадей, – решила Мин. – Нужно посмотреть поближе.

Рисунки оказались удивительными. На них были изображены караваны верблюдов, но не обычные – животные шли по воздуху, между звезд. Погонщики были одеты в одежды разных эпох: китайские шелка, персидские халаты, арабские бурнусы, монгольские дэли. А в центре композиции возвышалась фигура в золотом халате с нефритовым посохом в руке.

– Чжан Мингшан, – прошептала Мин. – Эти рисунки рассказывают его историю.

Касым обошел петроглифы и остановился у их края:

– Госпожа, здесь есть надпись. Но я не могу прочитать эти письмена.

Мин подошла ближе. Под рисунками тонкими линиями были выбиты иероглифы на древнем согдийском языке. Она прочитала их вслух:

– "Здесь проходят дороги, которым нет места во времени. Кто ступит на них добровольно, получит все богатства мира. Кто придет силой, найдет только смерть."

– Предупреждение? – спросил Джамал.

– Или угроза, – мрачно ответил Батбаяр.

Внезапно лошади заржали и начали пятиться. Ахмед едва удержал своего жеребца, который встал на дыбы, словно увидев что-то страшное.

– Что их напугало? – Махмуд оглядывался по сторонам, но ущелье казалось пустым.

– Они видят то, что мы пока не видим, – ответила Мин. – Животные чувствуют временные аномалии раньше людей.

Она достала из седельной сумки небольшое бронзовое зеркало – подарок тибетского монаха, который когда-то учил её читать древние тексты. Зеркало было особенным – оно показывало не только отражение, но и то, что скрывалось за пределами обычного зрения.

Направив зеркало на дорогу впереди, Мин увидела то, что заставило её сердце сжаться. По древней тропе двигался караван – призрачный, полупрозрачный, но различимый. Верблюды шли гуськом, их колокольчики беззвучно позванивали на ветру. Погонщики покачивались в седлах в такт шагам животных.

– Что вы видите? – тихо спросил Батбаяр.

– Караван Ибрагима, – ответила Мин, не отрывая взгляда от зеркала. – Они здесь. Живые, но не в нашем времени.

– Можно ли их вернуть?

– Не знаю. Пока не знаю.

Призрачный караван приближался. В зеркале Мин увидела лицо Ибрагима – старого друга, с которым она торговала книгами и древностями много лет. Его глаза были открыты, но смотрели они куда-то далеко, словно видели другой мир.

– Уходим, – резко сказала она, пряча зеркало. – Быстро.

– Почему? – удивился Темучин. – Мы же их ищем.

– Не здесь и не сейчас. Если мы попадем в поле их движения, нас тоже затянет в то время, где они находятся.

Отряд быстро сел на лошадей и поехал дальше по ущелью. Но призрачный караван, казалось, следовал за ними параллельно – Мин несколько раз ловила краем глаза мерцание силуэтов на соседних тропах.

Через полчаса ущелье расширилось, и они выехали на плоскогорье. Здесь древняя дорога была видна отчетливо – две глубокие колеи, проложенные тысячами караванов за столетия торговли. Но сейчас эта дорога была пуста, если не считать.

– Кости, – тихо сказал Махмуд.

Он был прав. По обеим сторонам дороги белели кости – человеческие, лошадиные, верблюжьи. Слишком много костей для случайных смертей путешественников.

– Поле битвы? – предположил Джамал, спешиваясь, чтобы рассмотреть останки поближе.

– Нет, – Мин покачала головой. – Слишком разбросанно. И кости разного возраста – некоторые совсем свежие, другие лежат здесь десятилетиями.

Касым присел рядом с человеческим черепом:

– Этот еще недавно умер. А вот тот – древний, как скала.

– Что это значит? – спросил Батбаяр.

Мин молчала, обдумывая увиденное. Постепенно картина становилась яснее – и пугающей.

– Здесь пересекаются разные времена, – наконец сказала она. – Люди умирали в этом месте в разные эпохи, но их останки оказались в одном временном потоке.

– А это значит?

– Это значит, что мы приближаемся к сердцу аномалии. – Мин снова достала компас – стрелка вращалась так быстро, что превратилась в размытое пятно. – Здесь время течет не так, как должно.

Внезапно воздух наполнился звуками – далекими, но отчетливыми. Звон караванных колокольчиков, голоса людей, ржание лошадей, мычание верблюдов. Звуки приходили с разных сторон, накладывались друг на друга, создавая какофонию эпох.

– Слышите? – прошептал Темучин.

Все кивнули. Звуки усиливались, становились реальнее. А потом Мин увидела их – не в зеркале, а собственными глазами.

Караваны. Десятки караванов из разных времен, движущихся по одной и той же дороге, но существующих в разных эпохах. Китайские торговцы времен династии Тан, арабские купцы эпохи Аббасидов, персидские караванщики из империи Сефевидов, монгольские нойоны времен Чингисхана.

Все они шли к одной цели – к руинам, которые виднелись на горизонте. К тому месту, где когда-то стоял караван-сарай Золотые Ворота.

– Боже мой, – выдохнул Джамал. – Сколько их.

– Столетия торговцев, – ответила Мин. – Всех, кого Чжан Мингшан забрал в свое время. Они идут к нему, словно зачарованные.

– А что будет, если мы попадем в их поток?

– Станем частью этого вечного каравана. – Мин крепче сжала поводья. – Поэтому мы должны добраться до Золотых Ворот раньше их.

– Но как? Их же сотни.

– У нас есть преимущество, – Мин достала нефритовый жезл, который дал ей Чжан Мингшан. – Мы существуем в настоящем времени. А значит, можем двигаться быстрее.

Отряд пустил лошадей галопом по древней дороге. Призрачные караваны мелькали по бокам, но не могли их догнать – время было на стороне живых.

Но Мин знала, что это временное преимущество. Когда они доберутся до Золотых Ворот, все правила изменятся. Там, в сердце временной аномалии, Чжан Мингшан будет намного сильнее.

А у неё будет только один шанс остановить его – до того, как она сама станет частью его бессмертного каравана.

Нефритовый жезл пульсировал в её руке, словно живое сердце. Ключ к Золотым Воротам. Но откроет ли он дорогу к спасению или к погибели – это покажет только время.

Глава 6. Ночные голоса.

К закату они добрались до подножия холма, на вершине которого некогда располагался караван-сарай Золотые Ворота. Развалины виднелись в сумеречном свете – груды камней, заросшие колючками арки, остатки стен, которые когда-то защищали торговцев от пустынных ветров.

Но то, что увидела Мин в бронзовом зеркале, заставило её содрогнуться. В отражении руины были целыми – белокаменные стены сияли в лучах заходящего солнца, во дворе горели костры, а между постройками сновали люди в одеждах разных эпох.

– Разбиваем лагерь здесь, – сказала она, указывая на небольшую ложбину у подножия холма. – Но никто не спит до рассвета.

– Почему? – спросил Темучин, спешиваясь с лошади.

– Потому что ночью граница между временами становится тоньше. – Мин спрятала зеркало и начала расседлывать Звездочку. – И мертвые становятся сильнее живых.

Отряд расположился у небольшого источника, который бил из расщелины в скале. Воды было немного, но достаточно для людей и лошадей. Батбаяр запретил разводить большой костер – только маленький огонек для чая и сушеного мяса.

– Выставляем дозор в четыре смены, – распорядился капитан стражи. – По двое на каждую. И никто не отходит от лагеря дальше чем на десять шагов.

Пока стражники устраивались на ночлег, Мин поднялась на небольшую скалу, откуда хорошо просматривалась вершина холма. В обычном зрении там были только развалины, но стоило ей достать зеркало.

Золотые Ворота жили. Во дворе караван-сарая горели факелы, освещая фигуры людей и животных. Мин различала торговцев в китайских шелках, воинов в монгольских доспехах, купцов в персидских халатах. Все они двигались неторопливо, словно участвуя в каком-то ритуале.

А в центре двора стоял Чжан Мингшан.

Даже на расстоянии Мин чувствовала исходящую от него силу. Древний купец что-то говорил собравшимся, жестикулируя нефритовым посохом. Его слова не доносились до неё, но она видела, как люди кивают, словно зачарованные.

– Что он делает? – Рядом беззвучно появился Лобсанг.

Мин вздрогнула. Молодой монах должен был остаться в Алтын-Тепе, но вот он стоял рядом с ней, словно материализовался из воздуха.

– Лобсанг? Как ты здесь оказался?

– Я следовал за вами, учительница. – В голосе монаха звучала странная интонация – слишком спокойная, слишком ровная. – Мне нужно было убедиться, что вы в безопасности.

Что-то было не так. Мин внимательно посмотрела на своего помощника. Лобсанг выглядел как обычно – желтые монашеские одежды, бритая голова, знакомое лицо. Но его глаза.

В его глазах отражался не лагерь у подножия холма, а огни караван-сарая наверху.

– Лобсанг, – осторожно сказала Мин, – какой сегодня день?

– Тринадцатый день седьмой луны, учительница. – Монах улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. – День, когда великий караван отправляется в последний путь.

Мин попятилась. Это был не Лобсанг. Или не совсем Лобсанг. Что-то в нем изменилось – словно его сознание частично переместилось в другое время.

– Пойдемте со мной, учительница, – продолжил ложный Лобсанг. – Мастер Чжан ждет вас. Он приготовил для вас особое место в караване.

– Нет.

– Вы же хотели изучать историю изнутри? – Монах сделал шаг вперед. – Он покажет вам все – как строились империи, как рождались и умирали цивилизации, как текли золотые реки торговли по Шелковому пути.

Мин инстинктивно сжала нефритовый жезл. Камень стал горячим, почти обжигающим.

– Пойдемте, – повторил Лобсанг, протягивая руку. – Ваши друзья уже там. Батбаяр служит в охране каравана, Темучин ухаживает за лошадьми, остальные.

– Где мои люди? – резко спросила Мин.

Она обернулась к лагерю. Внизу, у потухшего костра, сидели фигуры стражников. Но они были неподвижны, словно статуи.

– Они в безопасности, – успокоил её Лобсанг. – Просто спят. Особым сном, который показывает им их желания.

Мин спрыгнула со скалы и побежала к лагерю. Стражники действительно сидели без движения, их глаза были открыты, но смотрели в пустоту. На лицах застыли блаженные улыбки.

– Батбаяр! – Мин потрясла капитана за плечи. – Очнись!

Но Батбаяр не реагировал. Он смотрел куда-то вдаль и тихо говорил:

– Да, хан. Мы найдем для вас лучших коней в степи. Табуны без числа.

Темучин что-то шептал о великой охоте, где дичи хватит на всех. Джамал рассказывал невидимому собеседнику о сражениях, в которых он никогда не проиграет. Каждый видел то, что хотел увидеть больше всего на свете.

– Чжан Мингшан показывает им их мечты, – сказал Лобсанг, подходя сзади. – Разве это не милосердно? Они получают все, чего желали.

– За какую цену?

– За такую же, что заплатили все остальные. Они станут частью великого каравана. Будут жить вечно, торгуя между прошлым и будущим.

Мин повернулась к монаху. В сумеречном свете его лицо казалось чужим.

– А что получит взамен Чжан Мингшан?

– То, что искал всю свою жизнь. – Глаза Лобсанга загорелись фанатичным огнем. – Власть над временем. Возможность изменить историю, сделать мир лучше, устранить войны и голод, объединить все народы под знаменем торговли.

– Устранив их свободу выбора.

– Свобода выбора – иллюзия, учительница. Люди всегда выбирают одно и то же – богатство, власть, бессмертие. Мастер Чжан просто дает им это без страданий.

Мин отступила к лошадям. Животные тоже стояли неподвижно, но их глаза были полны ужаса. В отличие от людей, лошади видели реальность – они чувствовали присутствие мертвых.

– Лобсанг, – сказала она, – борись с этим. Ты же монах, ты знаешь мантры защиты.

– Я больше не Лобсанг, – ответил он. – Я – Цзин Вэй, ученый астроном времен династии Тан. Мастер Чжан дал мне возможность продолжить мои исследования звезд в разные эпохи.

Фигура монаха начала мерцать, словно мираж. Иногда это был знакомый Лобсанг, а иногда – пожилой китаец в шелковых одеждах с астролябией в руках.

– Пойдемте, учительница, – повторил он. – Мастер ждет.

Но Мин уже поняла, что делать. Она достала нефритовый жезл и направила его на ложного Лобсанга. Камень вспыхнул ярким зеленым светом.

– Именем Авалокитешвары, защитника путешественников, – произнесла она на санскрите, – именем Гуань Инь, богини милосердия, именем всех духов дорог – изыди!

Свет жезла стал ослепительным. Фигура Лобсанга завопила и начала растворяться в воздухе. Последнее, что Мин услышала, были слова на древнем китайском:

– Ты не сможешь спасти их всех Мастер терпелив Он будет ждать.

Призрак исчез. Стражники моргнули и огляделись, словно пробуждаясь от глубокого сна.

– Что происходило? – спросил Батбаяр, потирая виски. – Мне снился странный сон.

– Не сон, – коротко ответила Мин. – Чжан Мингшан пытался забрать вас в свое время. Но пока мы держимся вместе и не спим, он не может этого сделать.

– А как же Лобсанг? – забеспокоился Темучин.

– Лобсанг в безопасности в Алтын-Тепе. То, что мы видели, было призраком – смешением душ монаха и древнего астронома.

Касым указал на холм:

– Госпожа, посмотрите наверх.

Мин подняла глаза. Развалины караван-сарая были окутаны странным сиянием – не ярким, но видимым даже без зеркала. А по склонам холма спускались фигуры в одеждах разных эпох.

Армия призраков Чжан Мингшана шла к их лагерю.

– Все к лошадям, – приказала Мин. – Прямо сейчас.

– Куда? – спросил Джамал. – Мы в ловушке.

– Наверх, – решительно ответила Мин. – К самим Золотым Воротам. Там, в сердце аномалии, мы сможем встретиться с Чжан Мингшаном на равных.

– Это безумие!

– Это единственный способ. – Мин вскочила в седло. – Он хочет, чтобы мы пришли к нему добровольно. Что ж, исполним его желание.

Отряд помчался вверх по склону холма, между призрачными фигурами, которые расступались перед ними, словно морские волны. Нефритовый жезл в руке Мин пылал ярким светом, указывая путь к сердцу тайны.

Глава 7. Золотые Ворота.

Лошади взмыливались, карабкаясь по каменистому склону между призрачными фигурами. Чем выше поднимался отряд, тем отчетливее становились силуэты людей из прошлого – торговцы и воины, ремесленники и ученые, все те, кого Чжан Мингшан собрал в свой вечный караван за столетия существования.

Мин видела их лица в свете нефритового жезла. Китайский алхимик в шелковом халате, державший в руках свитки с формулами бессмертия. Арабский математик, чьи глаза горели от радости открытий, которые он мог совершать в разных эпохах. Персидский поэт, декламировавший стихи на языках, которых еще не существовало в его время.

Все они смотрели на живых всадников с завистью и пониманием – когда-то они тоже пытались сопротивляться, но соблазн вечной жизни и безграничных знаний оказался сильнее.

– Госпожа, – крикнул Батбаяр, указывая вперед. – Смотрите!

Перед ними открылся вид на караван-сарай Золотые Ворота – не в руинах, какими они были в настоящем времени, а в полном великолепии расцвета. Белокаменные стены высотой в три человеческих роста окружали просторный двор, в центре которого били фонтаны с чистой водой. Арочные галереи вели к комнатам для гостей, складам и конюшням. А над главными воротами развевались флаги всех торговых домов, когда-либо останавливавшихся здесь.

Но самым поразительным было то, что караван-сарай существовал одновременно в разных временах. Мин видела, как по двору ходят люди в одеждах разных эпох – от древних скифских кочевников до торговцев эпохи Великих географических открытий. Время здесь текло не линейно, а кругами, возвращаясь к одним и тем же моментам снова и снова.

– Как это возможно? – выдохнул Темучин.

– Чжан Мингшан нашел способ закрепить это место вне времени, – ответила Мин. – Золотые Ворота стали точкой пересечения всех эпох.

Главные ворота караван-сарая были широко распахнуты, словно приглашая войти. Но Мин знала – стоит им переступить порог, и они окажутся в ловушке временных петель, как все остальные.

– Останавливаемся здесь, – сказала она, спешиваясь у самого входа.

– Но мы же пришли, чтобы встретиться с ним, – возразил Джамал.

– Встретиться – да. Но на наших условиях.

Мин достала нефритовый жезл и воткнула его в землю перед воротами. Камень вспыхнул ярким светом, и вокруг отряда образовался светящийся круг – граница между настоящим временем и временными аномалиями.

– Чжан Мингшан! – крикнула она. – Я пришла, как ты хотел. Но говорить будем здесь!

Ответом стала тишина. Даже призрачные фигуры вокруг замерли, словно ожидая чего-то. А потом воздух над воротами начал мерцать, и из него материализовался знакомый силуэт в золотом халате.

Чжан Мингшан спускался по воздуху, как по невидимой лестнице. В руках он держал посох из черного нефрита, украшенный письменами на языках, которых Мин не узнавала. Его лицо было спокойным, почти благожелательным, но глаза горели огнем, в котором отражались столетия.