Хроники Алого Сада

Дмитрий Вектор

Хроники Алого Сада

Глава 1. Первая капля.

Рассвет над столицей клана Сэйрин всегда приходил с туманом, но сегодня туман был не серебристым, а медно-красным, словно небеса кровоточили на землю. Кэйдзи Танимура стоял среди своих возлюбленных хризантем и чувствовал, как что-то фундаментально изменилось в ритме мира.

Сорок лет он служил садовником-стражем Внутреннего Сада, сорок лет его руки знали каждый листок, каждый корень, каждое дыхание растений. Его предки тысячелетиями хранили секреты этого места, где древние линии ци переплетались в сложнейший узор, питая не только растения, но и саму душу клана. И сегодня что-то пошло не так.

Белый лепесток императорской хризантемы, который он держал между пальцев, медленно краснел. Не окрашивался – именно превращался, меняя свою сущность. Кэйдзи наблюдал, как тонкие прожилки лепестка набухают, как нежная ткань становится плотнее, теплее. А потом лепесток лопнул, и на его ладонь упала капля настоящей человеческой крови.

– Проклятье предков, – прошептал он, роняя окровавленную каплю на землю.

Там, где она упала, трава почернела мгновенно, словно сама земля отшатнулась от этой неестественной влаги. Кэйдзи опустился на колени, прижав ладонь к почве. Через пальцы он почувствовал пульсацию – слабую, неровную, как сердцебиение умирающего.

Сад умирал.

Не просто вял или болел – умирал в самом буквальном смысле, превращая жизненную силу в кровь, кровь в смерть, смерть в проклятие. За тридцать лет службы главным садовником он видел засухи, болезни, даже нашествия демонических насекомых из Темного Леса. Но это это было нечто иное.

Кэйдзи поднялся и медленно обошел свои владения. Павильон Весенних Дождей – там камелии уже сбросили половину лепестков, и все они лежали на мраморных ступенях алыми пятнами. Сад Размышлений – древние сосны, которые помнили первых императоров клана, покрылись странными красными наростами на коре. Пруд Лунного Отражения – его кристально чистые воды помутнели, приобретая розоватый оттенок.

– Дедушка, – прошептал Кэйдзи, обращаясь к памяти старого Хранителя, который научил его всему. – Что означают эти знаки?

В ответ лишь ветер зашумел в кронах, но Кэйдзи, выросший в этом саду, умел читать его язык. Ветер говорил о древнем зле, которое поднимается из глубин земли. О каналах силы, которые были повреждены. О равновесии между жизнью и смертью, которое кто-то намеренно нарушает.

Садовник-страж достал из складок кимоно небольшой серебряный колокольчик – реликвию своего рода, передаваемую от учителя к ученику. Мягкий звон разнесся по саду, и растения отозвались – едва заметным шепотом листьев, склонением ветвей, дрожанием лепестков. Это был древний ритуал общения, которому его обучил дед.

И растения рассказали ему страшную правду.

Корни чувствовали нечто чудовищное в глубинах земли – нечто голодное и злобное, что пожирает саму суть жизни и превращает ее в кровь. Источники ци, питавшие сад столетиями, один за другим иссякали, словно кто-то перекрывал жизненные артерии земли. А в самых глубоких слоях почвы что-то шевелилось – что-то большое и древнее, что должно было спать вечным сном.

Кэйдзи выпрямился, стирая с лица холодный пот. Значит, это не случайная болезнь или проклятие. Кто-то или что-то намеренно уничтожает Внутренний Сад. Но зачем? И кто осмелится поднять руку на священное место клана Сэйрин?

Он направился к Храму Предков в центре сада – небольшому деревянному строению, где хранились поминальные таблички всех прежних садовников-стражей. Если ответы существуют, то только там. Но едва Кэйдзи сделал несколько шагов, как услышал за спиной легкие шаги.

Он обернулся и замер.

По каменной дорожке к нему шла молодая женщина в белом шелковом кимоно с вышитыми серебряными журавлями. Ее черные волосы были убраны в сложную прическу и украшены нефритовыми шпильками, а глаза глаза цвета весеннего неба смотрели на мир с мудростью, не соответствующей юному лицу.

Кэйдзи упал на одно колено, склонив голову.

– Принцесса Юки, – произнес он. – Простите меня, Высочество, но сад сейчас.

– Небезопасен? – Ее голос звучал как журчание горного ручья, но в нем слышались стальные нотки. – Я знаю, Танимура-сан. Именно поэтому я здесь.

Она подошла ближе, и Кэйдзи почувствовал исходящую от нее ауру силы – не грубой, воинской, а тонкой, утонченной, как аромат редких орхидей. Принцесса Юки была известна при дворе не только красотой, но и познаниями в древних искусствах. Говорили, что она умеет говорить с духами растений и читать письмена, написанные на языке ветра.

– Вы чувствуете это? – спросил Кэйдзи, не поднимая головы.

– Как могу не чувствовать? – Юки присела рядом с почерневшим пятном травы и прикоснулась к нему кончиками пальцев. – Канал жизни поврежден. Та сила, что питала наш клан тысячу лет, превращается в смерть.

Кэйдзи поднял глаза. В них горел отчаянный вопрос.

– Высочество, неужели вы знаете, что происходит?

Принцесса встала, и складки ее кимоно развевались на ветру, который становился все холоднее.

– Знаю больше, чем хотела бы, Танимура-сан. – Она повернулась к нему, и в ее глазах Кэйдзи увидел такую древнюю печаль, что сердце сжалось от боли. – Наш сад – не просто украшение столицы. Это сердце клана, место, где жизненная сила всех наших людей сходится в единый поток. Если сад погибнет.

Она не договорила, но Кэйдзи понял. Если погибнет сад, погибнет и весь клан Сэйрин – медленно, мучительно, превращаясь из живых людей в иссохшие мумии.

– Что нам делать, Высочество? – прошептал он.

Юки подняла лицо к небу, где медно-красный туман становился все плотнее.

– Восстановить канал. Найти источник повреждения и исцелить его, прежде чем будет слишком поздно. – Она посмотрела на садовника-стража, и в ее взгляде была решимость стали. – Но это путь, полный опасностей. Нам предстоит спуститься в глубины земли, туда, где корни сада переплетаются с основами мира. Там нас ждут тайны, которые лучше оставить погребенными.

Кэйдзи медленно поднялся на ноги. Сорок лет он служил саду, сорок лет защищал его от всех угроз. И если теперь саду нужна его жизнь – он отдаст ее без колебаний.

– Я готов, принцесса Юки, – сказал он твердо. – Куда бы вы ни повели, я последую за вами.

Где-то вдали прокричала черная ворона – дурной знак в любой день. Но сегодня этот крик звучал почти как смех. Словно кто-то незримый наблюдал за ними и радовался началу игры.

Глава 2. Знаки в корнях.

Принцесса Юки шла по каменным дорожкам сада так, словно каждый камень был ей знаком с детства. Кэйдзи следовал за ней, наблюдая, как она время от времени останавливается возле определенных растений, прикасается к их листьям, словно читая невидимые письмена.

– Танимура-сан, – произнесла она, не оборачиваясь, – расскажите мне о корнях.

– О корнях, Высочество?

– О корнях времени. О том, что ваш дед говорил вам про основы сада. – Ее голос стал тише. – Сейчас нам понадобится каждое зерно древней мудрости.

Кэйдзи замедлил шаг, погружаясь в воспоминания. Дед Хироши был последним из старых Хранителей, тех, кто еще помнил истинные секреты Внутреннего Сада. Когда Кэйдзи было десять лет, старик часами водил его по садовым тропам, рассказывая то, что никогда не записывалось в книги.

– Дед говорил, что сад – это живая карта энергетических потоков всего клана, – начал Кэйдзи медленно. – Каждое дерево, каждый цветок связан невидимыми нитями с жизненной силой наших людей. Он называл это Сетью Корней – древней системой, созданной первыми магами клана Сэйрин.

Принцесса остановилась возле древней сакуры, чьи ветви были усыпаны черными пятнами.

– Продолжайте.

– Дед учил меня видеть линии ци в расположении растений. – Кэйдзи указал на группу камелий справа от тропы. – Видите, как они растут? Не хаотично, а образуя определенный узор. Это не случайность – каждое поколение садовников высаживало новые растения точно в тех местах, где проходят энергетические потоки.

Юки кивнула, проводя пальцем по коре сакуры.

– А что происходит, когда поток нарушается?

– Дед показывал мне старые гравюры, – Кэйдзи нахмурился, вспоминая. – Там изображался сад во времена Войны Пяти Драконов, триста лет назад. Тогда враждебный клан сумел повредить один из главных каналов. За три дня весь Восточный сектор сада превратился в пустошь, а вместе с ним.

– Вымерла треть населения столицы, – закончила принцесса тихо. – Я читала об этом в запретных хрониках.

Они продолжили путь в Сад Размышлений, где среди древних сосен располагались каменные скамьи для медитации. Но сейчас это место выглядело зловеще – многие сосны покрылись кроваво-красными наростами, а земля между их корнями была изрыта какими-то подземными ходами.

– Высочество, посмотрите, – Кэйдзи присел возле одной из дыр в земле. – Эти ходы они ведут глубоко вниз. И они свежие.

Принцесса Юки опустилась рядом с ним. Из отверстия тянуло холодом и затхлостью, словно из глубокой могилы. Но самое странное – воздух здесь пах кровью.

– Что-то поднимается из глубин, – прошептала она. – Что-то древнее и голодное.

Кэйдзи вспомнил слова деда о подземных уровнях сада – о системе естественных и искусственных пещер, которые служили основанием для всей энергетической сети. Туда не спускались уже два столетия, с тех пор как последний Архивариус клана объявил нижние уровни запретной зоной.

– Дед рассказывал мне о Глубинном Святилище, – сказал он медленно. – Там, в самом сердце подземелий, находится Исходный Узел – место, где все энергетические линии сходятся воедино. Если что-то нарушает его работу.

– То страдает весь сад, – кивнула Юки. – И весь клан вместе с ним.

Она встала и обратила взгляд к центру сада, где возвышался древний Храм Предков. Даже отсюда было видно, что с священным строением что-то не так – его обычно белоснежные стены покрылись красноватыми разводами.

– Нам нужно спуститься туда, – сказала принцесса решительно. – Найти источник заражения и остановить его, пока не поздно.

– Но, Высочество, – Кэйдзи поколебался, – дед предупреждал меня никогда не спускаться в нижние уровни без специальной подготовки. Там обитают создания, которые питаются жизненной силой. Духи тех, кто умер неправедной смертью. Стражи Забвения, которых призвали древние маги для защиты святилища.

Юки повернулась к нему, и в ее глазах полыхнул внутренний огонь.

– Тогда мы подготовимся, – сказала она твердо. – У меня есть доступ к Архиву Запретного Знания. А у вас – мудрость поколений садовников-стражей. Вместе мы найдем способ безопасно достичь Глубинного Святилища.

В этот момент где-то в глубине сада раздался низкий гул – звук, который, казалось, исходил из самых недр земли. Птицы в ветвях испуганно затрепыхались, а цветы на клумбах склонились, словно под тяжестью невидимого груза.

Кэйдзи и принцесса переглянулись. Что-то там, внизу, просыпалось. И судя по силе звука, это нечто было огромным.

– Время не ждет, – прошептала Юки, сжимая руки в кулаки. – Нам нужно действовать быстро.

Они двинулись к Храму Предков, но едва сделали несколько шагов, как Кэйдзи заметил странное движение среди кустов камелий. Сначала он подумал, что это ветер, но потом понял – сами растения ползут.

Корни камелий, обычно глубоко скрытые в земле, выбрались на поверхность и медленно, словно гигантские черви, тянулись в направлении центра сада. Они оставляли за собой борозды в земле, а из этих борозд сочилась темная жидкость.

– Боги-предки, – выдохнул садовник-страж. – Они мигрируют. Растения покидают свои места и ползут к Храму.

– Не мигрируют, – поправила его принцесса, наблюдая за зловещим процессом. – Их призывает что-то. Что-то в центре сада требует их жизненных сил.

И тут Кэйдзи понял ужасающую истину. Превращение лепестков в кровь было только началом. Теперь само содержимое растений менялось – их соки, их энергия, их сущность перетекала куда-то, оставляя лишь иссохшие оболочки.

– Вампир, – прошептал он. – Что-то высасывает жизнь из всего сада.

Принцесса Юки сжала его руку – ее пальцы были холодными, но в них чувствовалась стальная решимость.

– Тогда мы найдем этого вампира, – сказала она. – И уничтожим его, прежде чем он высосет жизнь из всего нашего клана.

Гул из недр земли стал громче, и теперь в нем можно было различить что-то похожее на голоса – древние, искаженные, полные голода и злобы. А по всему саду ползучие корни продолжали свое медленное паломничество к Храму Предков, словно армия живых мертвецов, идущих на зов своего повелителя.

Глава 3. Тайны клана.

Храм Предков встретил их мертвенной тишиной. Обычно здесь всегда слышалось тихое пение ветра в деревянных балках, шепот духов прошлых садовников-стражей, едва слышное позвякивание священных колокольчиков. Сейчас же воздух был тяжелым и неподвижным, словно само место задыхалось.

Кэйдзи остановился у бамбуковых ступеней, ведущих к входу. Дерево, которое когда-то было золотисто-желтым от возраста и мудрости, теперь покрылось красноватыми прожилками, пульсирующими в такт с тем зловещим гулом из глубин земли.

– Высочество, – прошептал он, – может быть, стоит подождать? Созвать Совет Старейшин, собрать стражей.

Принцесса Юки покачала головой, поднимая подол кимоно, чтобы не зацепиться за ступени.

– Времени нет, Танимура-сан. – Она обернулась к нему, и в ее глазах горел решительный огонь. – То, что происходит с садом, – лишь симптом более глубокой болезни. Болезни, которая пожирает основы нашего существования.

Они вошли в полумрак храма. Внутри пахло сандаловыми благовониями и чем-то еще – металлическим, резким. Кэйдзи сразу понял: кровью. На алтаре, где обычно стояли белоснежные керамические чаши с рисовым вином для духов, теперь красовались темно-красные пятна.

– Поминальные таблички, – прошептала принцесса, указывая на дальнюю стену.

Кэйдзи поднял взгляд и застыл от ужаса. Сотни деревянных табличек с именами умерших садовников-стражей, которые веками хранились здесь, кровоточили. Из каждой резной буквы, из каждого иероглифа сочилась алая влага, стекая по стенам и образуя на полу лужи запекшейся крови.

– Духи предков, – выдохнул он. – Что происходит с душами мертвых?

Юки приблизилась к алтарю и осторожно коснулась одной из табличек. В тот же миг по храму прокатился стон – не человеческий, а какой-то первобытный, полный древней боли.

– Их мучают, – сказала она тихо. – Кто-то использует энергию мертвых для своих целей. Высасывает силу не только из живых растений, но и из душ тех, кто давно упокоился.

Кэйдзи почувствовал, как по спине проползли ледяные пальцы страха. Осквернение могил и духов предков было одним из самых тяжких преступлений в культуре клана Сэйрин. За такое полагалась смерть через тысячу разрезов.

– Высочество, – произнес он дрожащим голосом, – кто мог совершить такое? Кто осмелился поднять руку на священных предков?

Принцесса не ответила сразу. Она медленно обошла алтарь, внимательно изучая узоры кровавых потеков на стенах. Ее лицо было напряженным, словно она пыталась прочитать послание, написанное на языке, который знали лишь избранные.

– Танимура-сан, – наконец произнесла она, – что вы знаете о Первом Садовнике?

– О Мастере Акакэ? – Кэйдзи нахмурился. – Только легенды. Говорят, он жил тысячу лет назад и заложил основы всей энергетической сети сада. Дед рассказывал, что Мастер Акакэ мог говорить не только с растениями, но и с самой землей.

– А знаете ли вы, как он умер?

Этот вопрос застал Кэйдзи врасплох. В легендах говорилось, что Первый Садовник просто исчез однажды ночью, оставив после себя лишь записку с наставлениями будущим поколениям.

– Нет, Высочество. Говорят, он растворился в саду, став единым целым со своим творением.

Юки медленно кивнула, продолжая изучать кровавые письмена на стенах.

– Запретные хроники рассказывают другую историю, – сказала она тихо. – Мастер Акакэ не умер и не исчез. Он превратился. Столетия работы с энергиями жизни и смерти изменили его сущность. Он стал чем-то большим, чем человек, но и чем-то меньшим, чем живое существо.

Кэйдзи почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

– Вы хотите сказать, что он все еще.

– Жив? – Принцесса повернулась к нему, и в ее глазах читалась древняя печаль. – В каком-то смысле – да. Но это уже не тот мудрый садовник, который создавал этот рай. Века одиночества и слияния с темными энергиями земли превратили его в нечто иное. В голодную тень, которая питается жизненной силой всего живого.

Гул из глубин земли стал громче, и теперь в нем можно было различить ритм – словно гигантское сердце билось где-то в недрах под храмом. Кровь на поминальных табличках забулькала и потекла быстрее.

– Мастер Акакэ пробуждается, – прошептала Юки. – После веков сна он снова поднимается, чтобы воссоединиться со своим творением. Но его понимание единства с садом теперь означает поглощение всей жизни, превращение всего живого в часть себя.

Кэйдзи опустился на колени перед алтарем, сложив руки в молитвенном жесте.

– Что нам делать, принцесса? Как можно остановить самого создателя этого места?

Юки присела рядом с ним, и впервые за все время Кэйдзи увидел в ее глазах неуверенность.

– В хрониках упоминается Ритуал Разделения – древняя церемония, которая может разорвать связь между Мастером Акакэ и садом. Но для этого нужны три ключа: Корень Первого Дерева, Кровь Наследника и Слезы Земли.

– Корень Первого Дерева? – переспросил Кэйдзи.

– Самое древнее дерево в саду – великая сакура в Павильоне Весенних Дождей. Ее корни уходят в Глубинное Святилище и напрямую связаны с основными энергетическими потоками.

– А Кровь Наследника?

Принцесса посмотрела на свои руки, и Кэйдзи понял.

– Моя кровь, – сказала она просто. – Кровь прямого потомка тех, кто правил кланом во времена Первого Садовника.

– И Слезы Земли?

– Родниковая вода из самого глубокого колодца сада. Вода, которая помнит времена, когда здесь еще не было ни растений, ни людей.

Кэйдзи медленно поднялся на ноги. План принцессы был невероятно опасным – им предстояло спуститься в подземелья, где обитал пробудившийся Мастер Акакэ, добыть корень священного дерева и воду из проклятого колодца.

– Когда мы начнем? – спросил он.

Юки встала следом за ним, отряхивая складки кимоно.

– Сейчас, – ответила она решительно. – Каждая минута промедления означает смерть десятков растений и ослабление жизненной силы нашего народа.

В этот момент храм содрогнулся. Деревянные балки застонали, поминальные таблички задрожали на стенах, а из-под алтаря показались черные щупальца – корни неведомого растения, пропитанные злобой и голодом.

– Он знает, что мы здесь, – прошептала принцесса, хватая Кэйдзи за руку. – Мастер Акакэ чувствует наши намерения.

Щупальца потянулись к ним, оставляя на деревянном полу дымящиеся борозды. Прикосновение к ним означало бы мгновенную смерть – Кэйдзи это понял интуитивно.

– Бежим! – крикнула Юки.

Они выскочили из храма как раз в тот момент, когда крыша проломилась под натиском гигантских корней, рвущихся на поверхность из подземных глубин. Мастер Акакэ больше не скрывался – он объявил войну всему живому на поверхности.

Глава 4. Корень Первого Дерева.

Разрушающийся Храм Предков остался позади, но эхо скрежета гигантских корней, пробивающих древесину, преследовало их по садовым тропам. Кэйдзи и принцесса Юки бежали к Павильону Весенних Дождей, где росла великая сакура – самое старое дерево во всем саду.

– Высочество, – задыхаясь, произнес садовник-страж, – как мы сможем добыть корень, не убив дерево?

Юки даже на бегу сохраняла королевскую грацию, лишь легкая испарина блестела на ее лбу.

– Не весь корень, Танимура-сан, – ответила она. – Лишь небольшой отросток из тех, что уходят глубже всего. Дерево переживет потерю, если мы будем осторожны.

Они свернули за Мостик Трех Луп, перекинутый через ручей, чьи воды теперь текли мутно-розовые от просачивающейся из земли крови. Впереди показался изящный деревянный павильон, а рядом с ним – величественная сакура.

Кэйдзи остановился как вкопанный. Дерево, которое он знал с детства, изменилось. Его кора, обычно серебристо-серая, покрылась глубокими трещинами, из которых сочилась темная смола. Ветви, которые весной утопали в облаках нежно-розовых цветов, теперь были обнажены, словно зима пришла посреди лета.

– Боги предков, – прошептал он. – Даже она не устояла.

Но принцесса Юки подошла ближе и приложила ладонь к стволу.

– Нет, – сказала она тихо. – Она борется. Видите эти трещины? Дерево изгоняет зараженные соки, жертвуя своей внешней красотой ради сохранения внутренней чистоты.

И действительно, присмотревшись, Кэйдзи заметил, что из трещин вытекает не кровь, а обычная древесная смола – золотистая и прозрачная. Великая сакура сопротивлялась проклятию Мастера Акакэ.

– Она достаточно сильна, чтобы пережить потерю корня? – спросил он с надеждой.

Юки кивнула, опускаясь на колени у основания ствола.

– Более того – она поможет нам. Деревья этого возраста обладают собственным сознанием, собственной волей.

Принцесса начала тихо напевать на древнем языке клана – мелодию, которую Кэйдзи никогда прежде не слышал. Звуки были мягкими, текучими, похожими на журчание родникового ручья. И сакура отозвалась.

Ее ветви затрепетали, хотя ветра не было. Листья, которые казались увядшими, зазеленели на глазах. А из-под земли у самого ствола показался тонкий корешок – не толще детского пальца, но пульсирующий внутренним светом.

– Дар дерева, – выдохнула Юки с благоговением. – Оно само предлагает нам часть себя.

Кэйдзи осторожно отделил корешок от главной системы. Прикосновение было теплым, и садовник почувствовал, как по его рукам разливается древняя мудрость – память о столетиях роста, о смене времен года, о поколениях людей, находивших покой в тени великой сакуры.

– Первый ключ у нас, – сказал он, бережно заворачивая корешок в шелковую ткань.

– Теперь нужна моя кровь, – Юки достала из складок кимоно небольшой серебряный кинжал с рукоятью из черного нефрита. – Кровь Наследника должна быть собрана в священный сосуд.

Она указала на каменную чашу у основания павильона – древний артефакт, где когда-то совершались ритуалы почитания духов природы. Чаша была высечена из цельного куска нефрита и украшена резьбой в виде переплетенных драконов.

Кэйдзи хотел было запротестовать – принцесса не должна проливать свою королевскую кровь – но Юки уже сделала небольшой надрез на ладони. Алые капли упали в нефритовую чашу, и произошло нечто удивительное.

Кровь не растеклась по дну чаши, а собралась в идеально круглую каплю, которая начала светиться мягким золотистым сиянием. В этом свете можно было различить движущиеся тени – силуэты людей в древних одеждах, лица давно умерших правителей клана Сэйрин.

– Память крови, – прошептала принцесса, перевязывая рану. – Мои предки одобряют наши действия.

– Остается Слеза Земли, – Кэйдзи поднялся на ноги. – Вода из глубочайшего колодца. Но я не помню, где.

– Колодец Первых Дней, – перебила его Юки. – Он находится в самом центре сада, под Алтарем Равновесия. Там, где когда-то стояло святилище Духа Источника.

Кэйдзи знал это место – небольшую каменную площадку, окруженную древними соснами. Но он никогда не подозревал, что под ней скрывается колодец.

– Как глубоко он уходит в землю?

– До самого Глубинного Святилища, – ответила принцесса. – Это прямой путь к логову Мастера Акакэ. Самый опасный, но и самый короткий.

В этот момент земля под их ногами задрожала. Где-то в глубинах что-то огромное двигалось, поднимаясь к поверхности. Гул, который они слышали весь день, превратился в ритмичный рев – словно гигантское сердце билось в недрах земли.

– Он приближается, – прошептала Юки. – Мастер Акакэ знает о нашем плане.

Из-под земли во всех концах сада начали пробиваться корни – черные, толстые, покрытые ядовитыми шипами. Они тянулись к небу, словно пальцы исполинской руки, пытающейся схватить саму жизнь.

– Нужно торопиться, – Кэйдзи взял чашу с кровью принцессы в одну руку, корень сакуры – в другую. – Пока он полностью не пробудился.

Они побежали к центру сада, прыгая через выступающие корни и обходя места, где земля проваливалась под тяжестью поднимающихся из глубин масс. Воздух становился все гуще, пропитываясь запахом старой крови и тлеющих листьев.

Алтарь Равновесия встретил их зрелищем хаоса. Каменные плиты, которые столетиями лежали ровными рядами, вздыбились, образуя причудливые пирамиды обломков. А в центре площадки зияла дыра – идеально круглая, словно выпиленная гигантским сверлом.