Сны Кати

Катя Яколь

Сны Кати

Предисловие

Меня зовут Катя.

Иногда я вижу сны, которые слишком живые, чтобы просто забыть их утром.

Они как сцены из фильма, как встречи, которые невозможны наяву, но происходят в каком-то глубинном, настоящем месте. В этих снах я говорю с теми, кого уже нет рядом. Вижу себя – маленькую, настоящую. Испытываю страх, любовь, растерянность и ясность одновременно.

Эти сны не просто образы. Это разговоры с душой. И сны, в которых хочется остаться подольше, я стала записывать.

Так появился этот сборник.

Это не выдумка. Это правда, увиденная с закрытыми глазами.

Я делюсь ими – потому что, может быть, кто-то из вас увидит в них отражение себя.

Может быть, вы тоже получали письма, которые приходили через три месяца.

Или чувствовали спасение от простой деревянной калитки.

Тогда – добро пожаловать.

Эти сны – теперь и ваши тоже.

Сны Кати. Глава 1. Да и пофиг

Сон пришёл внезапно. Сначала – будто шелест платья в пустом коридоре, потом – вспышка, как в театре, когда открывается занавес. И вот я снова там.

Она стояла напротив – та, которую я знала с детства. Та, что всегда была рядом. Та, чей голос звучал громче моего внутреннего. Иногда – резко, иногда – язвительно. Но в этом сне она была особенно громкой.

– Куда ты в таком коротком платье?! – закричала она, драматично хватаясь за волосы. – Это же другая страна! А если ветер подует?! А если кто-то увидит?!

Она отворачивалась и прикрывала лицо руками, будто защищаясь от моего вида, а не от ветра.

– Нет, это уже слишком, – пробивалось сквозь её пальцы неугомонное возмущение.

Я стояла спокойно, в платье, которое доходило до середины бедра, босая, с лёгким ветром в волосах. Он играл со мной, а не против меня.

– Не преувеличивай, – ответила я мягко. – Всё будет хорошо. Это всего лишь платье. На ладонь выше колена. Это же классика.

– Господи! А на краску для волос денег не хватило?! – не унималась она. – Покрасься уже, я не могу смотреть на тебя!

Она дожёвывала своё печенье без сахара, без вкуса и без удовольствия. Я узнала его – то самое, которое она ела, когда чувствовала тревогу, но пыталась быть «на ПП».

– Важно не то, что ты носишь, а как ты это носишь, – ответила я. – Моя седина – не беда. Она – знак прожитого, а не старения. Она – мой путь.

Я аккуратно уложила прядь серебристых волос за ухо. Они были мягкие, чуть волнистые – и будто светились в этом сне.

– Я такой себе нравлюсь, – добавила я и удивилась, как спокойно это прозвучало.

Она долго молчала. Потом глубоко вдохнула через нос, будто собираясь с силами, и выдохнула – обречённо.

– А что у тебя так чёрно-то? – спросила она тем голосом, что всегда звучал в моей голове, когда я примеряла чёрное. Голосом страха. Голосом "не положено".

– Это красиво, – сказала я. – (пауза) Красиво.

Я наклонилась, будто что-то стряхивая с босой ступни. И правда, во сне будто приклеилась коровья лепёшка. Я её стряхнула без брезгливости – спокойно. Легко. И пошла дальше.

Она смотрела на меня – широко раскрытые глаза, как крылья птицы, взметнулись вверх. Даже брови, вечно напряжённые, вдруг поднялись с удивлением, а не осуждением.

И вдруг, словно не она, а кто-то другой, весело и даже немного завистливо сказала:

– Да и пофиг!

Сон растворился в утре, но фраза осталась. Сначала эхом в голове, потом – в действиях. Впервые за долгое время я надела это чёрное платье на улицу. Не перекрашивала седину. Села в кафе, заказала не кофе на миндальном молоке, а горячий шоколад. С пирожным. С сахаром. С собой.

И с ней – той, что во сне. Мы больше не спорили. Просто сидели. Смотрели на прохожих. Иногда она тихо шептала:

– Ну ты даёшь…

А я улыбалась.

– Да и пофиг, – отвечала я.

Сны Кати. Глава 2. Неизвестность

Я иду по сумеречной улице. Ну как иду – почти бегу. Пригнувшись, на полусогнутых коленях, как зверёк. Глаза впиваются в тьму между кустами, в промежутки между домами. Я – в охоте или в бегстве? Мои уши ловят всё. Даже то, чего не должно быть.

Кажется, они становятся как у лисицы: чуткие, настороженные. Слышат за полкилометра, как шумит ручей. Но нет, это не ручей. Это – движение в траве? Или шорох тени?

И тут открывается ещё один канал. Зрение! Я вдруг вижу как орёл. Чётко, резко, точно. Как орёл, который замечает мышонка среди травы. Только я – не орёл. Я – мышонок.

Мне примерно шесть лет.

Мир странен. Не я иду по улице – улица скользит мимо меня. Тени колышутся, как живые. Каждый куст может быть не кустом, а чем-то другим. И я шепчу в голове, как заклинание:

– Пусть бы были люди… Пусть бы были просто люди… Незнакомые, любые, но – люди!

Потому что люди – не страшны.

Не так страшны, как оно.

Как это неведомое, необъяснимое, что наблюдает за мной из темноты. Не дышит, не двигается. Но я точно знаю – оно есть. Оно следит.

С каждой секундой страх накатывает волнами, как прилив. Я бегу, но это уже не просто бег – это бег сквозь внутреннюю бурю. Я в тумане. Полусогнутые ноги, напряжённая спина, взгляд, разрывающий темноту – всё это помогает держаться. Но страх всё ближе.

Вижу калитку. Мою. Дом.

Судорожный рывок – и я уже хватаюсь за старую деревянную створку, захлопываю за собой калитку, как будто она дверь в бункер. И в этот момент, впервые за всё время, позволяю себе вдохнуть. Глубоко. Судорожно.

Сердце стучит, будто хочет вырваться наружу. Колени подкашиваются. А внутри всё ещё звон тишины – той, которая пугала больше всего.

И тут приходит чувство… спасения.

Как будто сама калитка меня спасла. Не просто доски и петли, а живой, добрый оберег. Старая калитка, за которой – мой мир. Маленький, знакомый, надёжный.

И я вдруг понимаю: я вернулась не только домой. Я вернулась к себе.

Этот сон напоминает мне, как часто в жизни я боялась не конкретного человека, не события, не последствий. А именно – неизвестности. Таинственного. Того, что не объяснишь. Оно жило во тьме, за кустами, в ускользающих ощущениях.

И лишь став взрослее, я поняла: иногда страх неизвестности – это приглашение заглянуть внутрь себя. Там, где прячется то, что давно ждёт встречи. Не чтобы напугать. А чтобы быть понятым.

Спасибо, отличное продолжение ко 2-й главе. Оно усиливает терапевтическую глубину сна – добавляет осознание, связывает поведение в детстве с реакциями взрослой личности, и главное – показывает точку трансформации.

Я перепишу и встрою твоё продолжение в главу «Неизвестность» – гладко, с литературной логикой, сохраняя твою подачу и усиливая эмоциональный эффект.

Я накрыла щекой старую деревянную калитку, за которой был мой дом. И в тот момент казалось:

она спасла меня.

Отгородила от чего-то древнего и очень сильного – от страха НЕИЗВЕСТНОГО.

В современной психологии это называется «решение, принятое в детстве».

Такое, которое мы потом годами несём в своей взрослой жизни, не замечая, что оно больше не работает.

И вот вопрос:

Какое решение я тогда приняла, будучи шестилетним ребёнком?

Что я делала, когда боялась этого невидимого чудовища?

– Я пригибалась.

– Я зажмуривалась.

– Я искала, где спрятаться.

– Я выискивала безопасное место, чтобы затаиться и подождать, пока всё пройдёт.

И знаете что?

Это сработало.

Я выжила.

Я спаслась.

Но как вы думаете: насколько долго можно нести это "детское решение"во взрослую жизнь?

Сколько лет можно "замирать", прячась от всего, что непонятно и пугает?

Ответ – всю жизнь, если не распаковать это решение.

Если не посмотреть ему в глаза.

Я не буду описывать, что происходит во взрослой жизни, когда человек избегает неизведанного, нового, странного.

Вы и так догадаетесь. Мы все это делали.

Но сны…

Сны – возвращают нас туда, где всё началось.

И дают шанс изменить.

Распаковка.

Когда я снова увидела этот сон, спустя годы, мне стало ясно:

то, что я называла "НЕИЗВЕСТНОСТЬЮ", – это не опасность.

Это просто белое пятно на карте.

А моя детская реакция – это старая защита.

Пыльный код, который больше не нужен.

И теперь – я улыбаюсь.

Я знаю: моё детское решение "прятаться"– теперь распаковано.

Я переприняла его. Во взрослой жизни. Осознанно.

Теперь моя реакция на НЕИЗВЕСТНОСТЬ —

– это не бегство.

– это движение вперёд.

– это удовольствие от процесса.

– это интерес, исследование, открытие.

И каждый раз, когда появляется то чувство «а вдруг я не справлюсь»,

я вспоминаю:

это просто туман, а не чудовище.

А тропинка – уже есть.

Идти по ней – теперь мой выбор.

Сны Кати. Глава 3. Встреча. Письмо, шло три месяца

Сегодня он пришёл.

Как всегда – неожиданно, но будто и не уходил. Женя. Мой брат. Погибший. Любимый. Единственный. Он просто был рядом – живой, слушающий, настоящий.

Мы шли по незнакомой местности. Не город, не лес, не деревня – а будто бы место между мирами. Пейзаж – как из фантастического фильма: холмы с абстрактными узорами, мягкие песочные тона, альпийская свежесть в воздухе, невидимый ветер, ласкающий кожу. Он время от времени присматривал за щенком, что виляя хвостом прыгал впереди. Щенок исчезал и возвращался, а Женя смотрел с лёгкой улыбкой.

Я говорила много, будто всё, что не сказала при жизни, теперь нужно было успеть выложить до конца дороги. Он слушал – с тем же интересом, который я помнила с детства. Не перебивал. Просто был – и это было достаточно.

Я заметила шрам на его голове – тот, что остался после кремации. Но он был уже зажившим. Чистым. Будто он теперь – знак завершённого пути.

Мы не знали, сколько времени прошло, и вдруг поняли – часов у нас нет. Оказалось, они были у Киры, моей младшей дочери. Она немного отстала, но всё ещё была видна. Местность просматривалась идеально, без тени тревоги.

Женя подошёл к ней, взглянул на наручные часы и сказал:

– Нам левее. Мы чуть не туда свернули. В этом месте время было компасом. Или компас – был временем. Мы не спорили. Просто пошли левее, доверяя ему, как когда-то в детстве я доверяла его словам без тени сомнения.

Я посмотрела на него.

– Дай я обниму тебя… – сказала, вдруг осознавая, что всё это – не навсегда. Что он ушёл. И потому надо успеть.

– Я очень сильно тебя люблю…

Он обнял меня крепко. Тепло. По-настоящему. Ответил:

– Я тебя тоже. Потому что рядом с тобой могу быть собой. Не стесняться…

А потом добавил, с той же детской улыбкой, что всегда появлялась, когда я грустила:

– Как увижу, что ты печалишься – сразу обниму, гляну, и ты взбодрилась. Помнишь?

Помнила. Он так делал. Всегда.

Я хотела рассказать ему всё – про похороны, про тех, кто приходил. Про то, как сильно его ждали, как старались сделать всё правильно, чтобы с честью… Но слов не хватало. Тогда я вспомнила:– Я писала тебе. Смс. На твой телефон. Давно…

Он удивился:

– Когда?

– Ну, месяца три назад. Где-то так.

Он достал телефон. Настоящий. Тот самый. Посмотрел и засмеялся:

– Она только сегодня дошла!

И мы оба рассмеялись. Было в этом что-то волшебное – будто время, даже сломанное, всё равно работает по-своему.

Мы пошли дальше. Вверх по тропинке, среди воздуха, пропитанного ясной прохладой. Холмы начали оживать – превращаясь в пейзажи с художественными срезами, будто кто-то рисовал их на глазах. Я с восхищением показала ему взглядом – мол, смотри, какая красота! Он кивнул. Улыбнулся. Подтвердил без слов: да, красиво.

– Хочешь переехать куда-нибудь? – спросила я.

Он вздохнул – не грустно, а глубоко. Как человек, который нашёл своё место.

– Мне и тут хорошо, – сказал он.

И в этот момент я поняла: он не ушёл. Он просто – там, где хорошо. А я – здесь. Но между нами всё ещё проходит тропинка, по которой можно встретиться. Иногда. Во сне.

*

Это был сон, но он чувствовался настоящим.

Может быть, Женя и правда пришёл. Может, часть меня, которая всё ещё не простилась.

Но точно – это была встреча.

Он дал понять: ему хорошо.

Он не застрял. Он не мучается.

И он слышал. Даже мою смс.

В этом сне время не было врагом. Оно было путеводителем.

И, может быть, нам всем надо чаще спрашивать не "сколько осталось", а "в каком направлении я иду?"

Он сказал, что рядом со мной может быть собой.

А я вдруг поняла: я тоже могу быть собой. Даже рядом с утратой.

Не притворяться сильной. Не замалчивать. Не забывать.

А обнимать.

Словами. Памятью. И письмами – даже если они приходят спустя полгода.

Сны Кати. Глава 4. Слёзы без сна

Я проснулась – и что-то было не так.

Глаза были закрыты, но из-под них уже текло.

Слёзы. Настоящие. Тёплые. Молчаливые.

Не от боли. Не от сна.

Просто – поток.

Я даже немного удивилась.

Ну, то есть – с чего?

Сна не помню. Ничего не приснилось. Вроде.

Пошла умываться,

глядя в зеркало, будто жду, что лицо само подскажет,

откуда взялась эта тишина внутри.

Пусто.

Спокойно.

И почему-то грустно.

Прошло дня три.

Я просто шла куда-то, по своим делам,

и тут – накатило.

Не по чуть-чуть, не намёком.

А как будто кто-то зажал “воспоминание” в кулаке

и резко раскрыл ладонь прямо перед глазами.

Купол.

Далеко в небе – тёмная точка дыма.

Как будто что-то рвануло – не громко, но серьёзно.

Небо чистое, но в той точке – будто трещина.

А вокруг… бабочки.

Тысячами. Белые.

Не как в природе. Не хаотично.

Они летали, рисовали, складывались в узоры, как живой калейдоскоп.

Фигуры менялись,

и я просто стояла, раскрыв рот.

Включила камеру – конечно, включила.

Ну нельзя ж такое не заснять.

Это же…

Я даже не знала, как это назвать. Просто – волшебство.

А потом – всё разом стихло.

Бабочки, вся эта белая масса,

мягко осела на дерево рядом.

И дерево – зацвело.

Прямо на глазах.

Огромная шапка, как у гигантского цветка.

Живого.

Теплого.

Дышащего.

Я побежала домой.

Сердце стучит.

Дрожат руки.

Ну, конечно – надо показать! Это же…

Не объяснишь словами. Но видео – докажет.

Открываю телефон.

Там ничего нет.

Просто небо.

Просто дерево.

Ни бабочек. Ни дыма.

Просто… обычный момент.

Я села на пол.

А потом – на колени.

И заплакала.

Не от обиды. И не от злости.

А потому что это было так красиво, так реально —

а теперь – нельзя доказать, что это было.

*

Этот сон – про что?

Про красоту, которую никто не подтвердит.

Про опыт, который ты не докажешь.

Про тонкий мир, где важнее почувствовать, чем сохранить файл.

Иногда ты будешь одна в своих чудесах.

Иногда никто не увидит, что ты пережила.

И это нормально.

Главное – не сомневаться в реальности того, что почувствовала.

Потому что если это тронуло тебя до сл