Звездный бруствер. Книга 3

Юрий Тарарев, Александр Тарарев

Звездный бруствер. Книга 3

Космическая крепость

Ту’мов

Они выжили в чёрной дыре, но теперь стояли на краю куда более реальной опасности, возможно даже гибели.

Прошлое оказалось не тенью великого будущего, а его хищным прообразом. И теперь «Коршуну» с экипажем предстояло сделать невозможное во второй раз – выжить там, где даже сами Создатели исчезли.

Глава 1

Космическая крепость

Ту’мов

Станция Создателей содрогалась, словно живое существо, атакованное невидимым хищником. Её могучие орудия извергали в черноту космоса сконцентрированные лучи плазмы, раскалённые до температур звездного ядра, а также самонаводящиеся ракеты с боеголовками, способными испарить целый город. Всё это смертоносное великолепие устремлялось к мрачному силуэту древней крепости Ту’мов, чьи угловатые очертания напоминали скорее гробницу, чем военное сооружение.

Пространство между станцией и крепостью вспыхивало ослепительными вспышками пуска ракет и торпед. Каждый пуск оставлял после себя медленно рассеивающийся след и мириады искр, похожих на космических светлячков. Эти искры, рождённые в горниле сражения, на мгновение освещали древнюю броню станции, покрытую таинственными руническими знаками.

Артамонов сжимал подлокотники своего кресла до хруста костяшек. Его пронизывающий взгляд не отрывался от главного экрана, где в реальном времени разворачивалась битва. Каждая секунда этого сражения могла стать последней – он понимал это лучше других. Пути назад действительно не было. Теперь всё зависело от точности расчётов навигаторов, хладнокровия операторов оружия и, чего уж греха таить, от слепой удачи. Смогут ли они пробить эту проклятую броню, которая уже не одну тысячу лет выдерживала атаки целых флотов?

И в этот момент произошло нечто, чего никто не ожидал.

Крепость Ту’мов пробудилась.

Её поверхность, до этого казавшаяся мёртвой и безжизненной, вдруг ожила, покрываясь сетью голубоватых энергетических прожилок. Эти линии света сходились в узлы, образуя сложные геометрические фигуры, которые тут же вспыхивали ослепительным светом. Через мгновение вся крепость оказалась заключена в пульсирующий кокон защитного поля – боевые щиты, которых не было ещё минуту назад, покрыли всю крепость.

Огненный вал залпа достиг цели.

Но вместо ожидаемого прорыва защитных полей произошло нечто странное. Лучи плазмы, способные прожечь броню линкора насквозь, упёрлись в невидимую преграду и начали растекаться по её поверхности, словно вода по стеклу. Раскалённая энергия бурлила и клубилась, образуя причудливые узоры, но не могла пробиться внутрь. Ракеты, подлетевшие следом, взрывались вхолостую, их разрушительная мощь рассеивалась впустую.

Через несколько секунд огненный шторм утих. Щиты крепости продолжали мерцать в темноте космоса, абсолютно невредимые. Последние языки плазмы медленно угасали, растворяясь в вакууме, не причинив видимого вреда древней цитадели.

На мостике станции воцарилась тягостная тишина.

– Щиты… – первым нарушил молчание Салават, его голос звучал неестественно громко в наступившей тишине. – Они не просто защищаются. Они адаптируются.

Тяжелое молчание повисло на мостике, прерываемое лишь тихим писком приборов. Адмирал медленно провёл ладонью по лицу, словно стирая с него усталость, не отрывая взгляда от голограммы, где мерцал силуэт неповреждённой крепости. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки – ногти впились в ладони, но он не чувствовал боли.

– Это конец… – его голос прозвучал глухо.

Рядом стояла Ирина. Её стройная фигура, обычно такая прямая и собранная, сейчас казалась немного ссутулившейся. Холодный свет голограммы рисовал на её лице резкие тени, подчёркивая морщинки у глаз. В её глазах, обычно таких ясных и решительных, теперь плавала странная смесь эмоций: горечь, усталость и что-то ещё… что-то очень личное, что она никогда не позволяла себе показывать перед подчинёнными.

– Мы не смогли… – её губы дрогнули, когда она выдохнула эти слова. Голос сорвался на хрипоту. – Жаль. Даже о том, что мы сделали – никто не узнает…

Она повернулась к Ивану. В этом повороте сквозило не командирское движение лидера, а что-то гораздо более человеческое. Её руки обняли его плечи, пальцы впились в ткань мундира. Он почувствовал, как дрожит её тело – тонкая, почти незаметная дрожь уставшего человека, дошедшего до предела. Он ответил на объятие, машинально ощутив запах её волос и лёгкий аромат духов.

В этот момент раздался резкий сигнал связи, заставивший всех вздрогнуть.

– Робинсон на связи, – доложил связист. Голос Эммы звучал странно – чёткие командирские интонации, но под ними явственно проступала радость.

– Адмирал, мы ушли с борта крепости. Потери есть…, но задание выполнено. Повторяю, задание выполнено. Запрашиваю посадку шаттла?

Артамонов почувствовал, как по его вискам пробежала острая боль – будто кто-то вогнал в череп два раскалённых гвоздя. Он закрыл глаза на мгновение, пытаясь собраться с мыслями.

– Не стоит, – его собственный голос показался ему чужим, хриплым. – К станции лучше не приближаться. Мы ожидаем ответный залп с крепости Ту’мов. Мы, не смогли поразить цель…

Тишина в эфире длилась мучительно долго. Казалось, само время застыло в ожидании. Когда Эмма наконец заговорила, её голос звучал тише, но твёрже.

– Так не пойдёт, адмирал. Прошу посадки.

Он медленно провёл рукой по лицу, ощущая щетину на щеках. Его взгляд скользнул по голограмме – их станция, окружённая обломками, напоминал раненого зверя. А крепость… Крепость молчала. Это молчание было страшнее любого орудийного залпа. Вариантов нет, Робинсон права.

– Посадку разрешаю. Активирую посадочный луч, – наконец скомандовал он.

На мостике стояла гнетущая тишина. Даже системы жизнеобеспечения, обычно издающие постоянный фоновый гул, казалось, работали тише. Иван видел, как бледнеют лица офицеров, как дрожат их руки над панелями управления.

Пять секунд… Десять… Пятнадцать…

– Почему молчит крепость? – голос капитана-наблюдателя Рахимова прозвучал неестественно громко в этой тишине. Его пальцы нервно барабанили по консоли. – Почему она не стреляет?!

– Может… – начал кто-то из техников, но тут же замолчал, увидев предостерегающий взгляд старшего офицера.

На тактических дисплеях начали появляться странные показания – слабые энергетические импульсы, пробегающие по структуре крепости. Что-то происходило внутри этого древнего монстра. Что-то необычное… Что-то, чего их приборы не могли идентифицировать.

Артамонов медленно выпрямился во весь рост. Его глаза сузились, когда он разглядывал показания датчиков.

– Она не отвечает… – произнёс он наконец, и в его голосе появились новые нотки – не страх, а скорее озадаченность. – Потому что, возможно, она думает.

Последние слова повисли в воздухе, наполненные новым, тревожным смыслом. Ирина отстранилась от него, а в её глазах он увидел понимание – они столкнулись с чем-то, что выходило за рамки всех их расчётов и предположений.

***

В это время на шаттле, который возвращался после боевого рейда, царила странная, почти нездоровая эйфория. Несмотря на задымлённый воздух, пропитанный запахом гари и металла, несмотря на стоны раненых и тревожное мигание аварийных индикаторов – экипаж чувствовал себя победителями. Они сделали невозможное. Они выполнили боевую задачу и возвращались.

Полковник Бернс с покрытым ссадинами и потом лицом сновал между ранеными. Перевязывали раны, вводил обезболивающее, подбадривал раненых бойцов.

– Держись, – хрипел он, затягивая жгут на искалеченной ноге одного из десантников. – Ещё немного, и тебя починят наши медики.

Эмма Робинсон сидела в кресле пилота, слушая своих десантников, её пальцы летали по панели управления. Обычно эту работу выполнял пилот, но он сейчас лежал без сознания в углу кабины – прямое попадание осколка в плечо при посадке на обшивку крепости.

Шаттл нёсся сквозь космическую пустоту, оставляя за собой слабый ионизированный след. Впереди, всё ближе и ближе, мерцала станция «Вселенная Победителей» – их дом, их спасение.

Именно в этот момент Эмма получила сообщение от Артамонова.

Сначала она не поверила своим ушам. Потом – не поверила логике. Её пальцы замерли над панелью управления, а в груди что-то болезненно сжалось.

– Это не вариант, – прошептала она, больше себе, чем кому-либо ещё.

Шаттл был крепкой машиной, но не настолько. Сменить курс – значило лишь продлить агонию. Лучше уж быстро. Лучше уж сразу. Вместе со всеми. Она начала отвечать.

После беседы с адмиралом, Эмма резко направила шаттл в мерцающий поток энергии, который уже тянулся от станции к ним. В этот момент она поймала себя на мысли, что даже не посмотрела на те самые контейнеры с осколками кристалла, ради которых они, собственно, и рисковали жизнями.

Они лежали в грузовом отсеке, скромно пристёгнутые ремнями, ничем не выдавая своей ценности.

И никто пока не знал, что внутри них что-то… «шевелится».

Робинсон мастерски провела повреждённый шаттл сквозь мерцающее силовое поле ангара. Скрежет металла и шипение компенсаторов давления огласили огромное помещение, когда шаттл с грохотом коснулся посадочных направляющих.

– Все на выход! Медики, сюда! – её голос перекрыл гул систем. Она видела, как бледные от боли бойцы пытаются подняться, как медики бросаются к самым тяжёлым.

Пока шла эвакуация раненых, Эмма провела ладонью по лицу, ощущая липкую смесь пота и космической пыли. Её пальцы дрожали – теперь, когда адреналин начал отступать, приходило понимание, что они только что совершили. Она докладывала, её голос звучал хрипло в статике связи.

– Адмирал, шаттл в транспортном ангаре. Раненых отправила в медицинский отсек. Что делать с осколками кристалла?

***

В командном центре царила гнетущая атмосфера. Все экраны показывали один и тот же вид – неподвижную крепость Ту’мов, её зловещие очертания, подсвеченные остатками их же атак.

"Кристалл!?" – мысль пронеслась молнией. Он резко задал вопрос.

– КСУ, как поступить с кристаллом?

Правда, КСУ опередила Соловей. Её голос прозвучал с ледяной отстранённостью.

– Анализ показывает, что с ним никак поступать не придётся. Мы не выдержим удара крепости.

Иван медленно перевёл взгляд на Ирину. В её обычно твёрдых глазах он увидел то, чего не ожидал – растерянность.

– А, что ты хотел услышать? – её голос дрогнул, пальцы нервно перебирали край мундира.

Он понимал. Весь экипаж понимал. Они стояли на краю гибели, и это ожидание было хуже самой гибели.

– Понятно, Лидер. Я хотел бы услышать взвешенный ответ учёного…

Ирина подняла на него глаза – и он увидел слёзы. Настоящие, человеческие слёзы, которые она не пыталась скрыть.

– Я не знаю. Да теперь это и не важно…

Он поднялся, сделал шаг вперёд и обнял её, почувствовав, как дрожит её спина. Его пальцы нежно провели по её волосам, как когда-то делал её отец, когда она была маленькой.

– Пока мы живы – важно. Возьми себя в руки, пожалуйста.

Он почувствовал, как её дыхание становится ровнее, как напряжение постепенно уходит. Когда она отстранилась, в её глазах снова появилась твёрдость. Иван промолвил:

– КСУ, жду ответа на поставленный вопрос, – повторил он, и его голос прозвучал особенно громко в этой тишине.

Пауза затянулась на несколько томительных секунд. Когда же искусственный интеллект наконец заговорил, его обычно бесстрастный голос приобрёл странную, почти человеческую окраску – в нём появились нотки задумчивости и даже неуверенности.

– В прошлом нам удавалось брать информационные кристаллы Ту’мов, но не в таких объёмах. Этот кристалл просто огромный…

На главном экране появилась трёхмерная проекция кристалла, его причудливые грани переливались неестественным светом.

– Размер кристалла зависит от функций, которые он выполняет. Если это истребитель или корабль, то кристаллы соответственно больше или меньше. Так вот этот кристалл… Он колоссальный. Такой не нужен для управления крепостью.

Иван почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он перевёл взгляд на Ирину, увидев в её глазах то же самое понимание.

– Следовательно, – продолжал КСУ, – захваченный кристалл управляет не только крепостью. Да, скорее всего, и не крепостью, а… целым звёздным сектором…

– Ничего себе! – вырвалось у него. Его кулак с силой ударил по панели управления. – И почему ты молчал раньше?

– Не был уверен. Я и сейчас не уверен. Я должен давать вам только проверенную информацию.

Артамонов глубоко вздохнул, пытаясь совладать с эмоциями.

– Понятно. В будущем разрешаю выдвигать гипотезы.

– Спасибо, командующий. Так вот, есть только один блок для изоляции с достаточно мощной защитой – он находится в центре станции.

Над центральным столом возникла голограмма, детально показывающая расположение защитного блока. Его многослойная структура светилась мягким оранжевым светом.

– Ты рекомендуешь разместить осколки там? – спросил он, изучая схему.

– Стоп, – резко вмешалась Соловей. Все повернулись к ней. Её лицо было напряжено, глаза сверкали. – Здесь что-то не так? Крепость шаттл не сбила, не стреляет, хотя могла. Почему?

Артамонов уже открыл рот, чтобы ответить, но она остановила его решительным жестом.

– Всё дело в осколках кристалла, которые у нас находятся. Другого объяснения нет.

– Гениально, – только и смог выдавить Артамонов. Потом вновь задал вопрос КСУ:

– Осколки излучают что-нибудь?

– Излучают, командующий. И активно. Блокировать это я не могу – тут другие технологии.

Как будто в подтверждение этих слов, оператор связи резко поднял голову и доложил:

– Командующий! Крепость Ту’мов выходит на связь!

В воздухе повисло напряжённое молчание. Иван обменялся взглядом с Ириной, затем твёрдо произнёс:

– Активируй связь.

Экраны мерцали, ожидая появления изображения. Все замерли в ожидании – что скажет древний враг? И главное – почему он заговорил только сейчас?

Глава 2

Первый контакт

Далее стали происходить невероятные вещи – воздух в командном центре словно застыл. Над центральным голографическим проектором зависло пульсирующее изображение – абстрактная композиция из кроваво-оранжевых волн, в центре которых сжимался и расширялся фосфоресцирующий зелёный шар. Его ритмичные пульсации напоминали биение неведомого сердца, а с каждым "ударом" по помещению расходились слабые волны статического электричества, от которых на коже выступали мурашки.

В тот же момент оператор связи ахнул:

– Командующий! На крепости Ту'мов… вы…

На экране возникла зеркальная проекция – призрачное изображение самого Артамонова в полной адмиральской форме. Каждая деталь мундира, каждая морщинка на лице была воспроизведена с пугающей точностью, но в этом двойнике было что-то чужеродное. Глаза отражали неестественный зеленоватый отсвет, а движения казались чуть более плавными, чем у живого человека.

Голос не звучал в привычном понимании – скорее, вибрировал прямо в костях, заставляя зубы неприятно ныть. Слова возникали в сознании раньше, чем достигали ушей, словно кто-то вживлял мысли напрямую в мозг.

– Странно. Вы, биологические существа, активировали крепость-форпост и командный центр звёздного сектора цивилизации Ту'мов. – Голос не звучал в привычном понимании – скорее, вибрировал прямо в костях, заставляя зубы неприятно ныть. Слова возникали в сознании раньше, чем достигали ушей, словно кто-то вживлял мысли напрямую в мозг.

Зелёный шар на проекции резко сжался, превратившись в точку, затем снова расширился – будто искусственный интеллект делал паузу для "вдоха".

– Внешне вы похожи на Создателей… наших достойных врагов. Только стали гораздо меньше. Похоже, время не пощадило вас. Вы деградировали?

Вопрос повис в воздухе, наполненный холодным, любопытством.

– Почему напали на нас снова, после стольких лет отсутствия?

В тот же момент в сознании Артамонова всплыло предупреждение от КСУ, передаваемое через нейроинтерфейс:

– Будь осторожен. Ту'мы – очень коварная цивилизация.

Иван едва сдержал саркастическую усмешку. Задал вопрос:

– Скажи, раньше Ту'мы часто вступали в контакт с вами?

Голос КСУ в ответ звучал почти раздражённо:

– Невероятно редко. Но язык Создателей, как ты понял, они знают.

"На эту тему поговорим позже", – мысленно отмахнулся Артамонов. Сейчас важнее ответить.

Адмирал сделал глубокий вдох, ощущая, как прохладный воздух станции обжигает лёгкие. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

– Ты проницателен, – начал Артамонов, и его голос, обычно твёрдый, слегка дрогнул на первых словах. Автоматический переводчик тут же начал переводить человеческую речь в жутковатую последовательность щелчков и горловых звуков. Зелёный шар на голограмме пульсировал в такт словам, его свет становился то ярче, то тусклее, словно ИИ дышал. Когда перевод закончился, шар сжался до размера кулака, затем резко расширился, выпустив волну изумрудных искр.

– Ты прав, – продолжил Иван, чувствуя, как капли пота стекают по спине. – Времени прошло много… И вот мы снова на арене вселенной. В смертельной схватке.

Его глаза на мгновение встретились с взглядом Соловей – в её взгляде читалось предостережение, но и поддержка тоже. Он продолжил увереннее:

– Мы потомки и продолжатели дела наших предков. Что касается размеров… – Он сделал паузу, заметив, как у оператора дрожат руки над консолью, – …не суть важно. Главное – содержание, а не форма.

На проекции вдруг возникли странные символы – то ли древние руны, то ли схемы давно забытых сражений. Они мерцали в такт пульсации шара, создавая гипнотический эффект. Но он пока молчал.

– Теперь по существу, – голос окреп, обретая привычную твёрдость. – Откуда мы – понятно. Отсюда, из этой вселенной. – Он резко выпрямился, и тень от его фигуры легла на голограмму, на мгновение затемнив её. – Что касается второго вопроса, то он риторический.

Артамонов ударил кулаком по подлокотнику кресла.

– Первым напал ты, на поверхности планеты РУМУС. Атаковал нас силами своего наблюдателя! – Его голос сорвался на хрип. – Ты не оставил нам вариантов! Наше прошлое, наш опыт подсказывал лишь один ответ – атаковать!

Артамонов медленно подошёл к самому краю голографической проекции, так что зелёный свет шара освещал его лицо зловещим мерцанием.

– В свою очередь, задам тебе вопрос: где твои хозяева?

Пауза, последовавшая за этим вопросом, казалась вечностью. Зелёный шар начал пульсировать быстрее, его свет стал неровным, прерывистым. Вдруг проекция дрогнула, исказилась цифровым шумом, а когда восстановилась, голос звучал почти человечески устало.

– Интересно рассуждаешь. Знаешь, кто я. – Шар сжался до размера теннисного мяча, его свет стал почти белым. – Это хорошо. Значит, помнишь, на что мы способны.

На проекции внезапно возникли изображения древних сражений – корабли, взрывающиеся в молчании вакуума, целые планеты, охваченные пламенем. После паузы он продолжил:

– Теперь отвечу на твои вопросы. – Голос оборвался на секунду. – Биологические хозяева остались в прошлом. Время стёрло их… – Шар вдруг стал тёмно-зелёным, почти чёрным. – …но остались мы. Их наследие.

Артамонов почувствовал, как по спине пробежали мурашки. В углу командного центра кто-то непроизвольно ахнул. БИС продолжил:

– Ты прав. Я атаковал ваш десант. – Его голос теперь звучал с нотками извинений. – Решение атаковать неверное – сбой во время активации. Но вы, достойно отбились. И потом мощно атаковали.

На проекции вдруг появилось изображение их собственной атаки – как будто БИС демонстрировал запись с своих камер.

– Видимо, хотели меня уничтожить?

Последняя фраза повисла в воздухе, наполненная странной интонацией – не гневом и не угрозой, а почти детским любопытством. В командном центре стояла гробовая тишина – даже привычный гул оборудования казался приглушённым, словно сама станция затаила дыхание.

Он медленно выдохнул, ощущая, как его лёгкие дрожат от напряжения. Соловей стояла неподвижно, но её глаза сейчас отражали странную смесь страха и любопытства.

– Ты знаешь… – начал Артамонов, и его голос слегка дрогнул. Он сглотнул, почувствовав во рту привкус железа – видимо, прикусил губу от напряжения. – …уверенности в том, что ты в недрах планеты, не было. Решили проверить. – Его пальцы непроизвольно сжались, и он закончил: – и вот, оказалось – ты там.

Пауза, последовавшая за этими словами, длилась всего несколько секунд, но казалась вечностью. В воздухе висело напряжение, такое плотное, что его можно было резать ножом.

– Верно. Вам повезло. – Задумчиво ответило БИС.

Шар на голограмме сжался.

– Я не полностью активировался. Да и твоя пространственно-временная станция тоже. – В этих словах прозвучало что-то странное – не угроза, а почти… сожаление?

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Артамонов.

Ответ поступил незамедлительно:

– Иначе вы бы уже были далеко.

Артамонов почувствовал, как по его вискам пробежала острая боль. Он закрыл глаза на мгновение, собираясь с мыслями. Когда он снова заговорил, его голос звучал тихо, но чётко:

– Мы контактируем. Значит, повезло нам всем.

– Похоже, ты прав, – голос БИС внезапно изменился, став заинтересованным. Зелёный шар на голограмме пульсировал мягче, его свет стал теплее, приобретая золотистые оттенки. – Какая у тебя должность?

Вопрос прозвучал слишком по-человечески, слишком лично. Он бросил быстрый взгляд на Соловьёву – её брови чуть приподнялись, в глазах читалось предостережение.

– Я командующий флотом Создателей, – ответил он, намеренно выпрямляя плечи. Его голос звучал твёрдо.

Шар на мгновение замер, затем начал быстро менять цвета – от изумрудного до кроваво-красного.

– Понятно… Не высшая должность для принятия окончательного решения.

В командном центре стало так тихо, что было слышно, как где-то капает конденсат с трубопровода. Артамонов видел, как у оператора связи дрогнули пальцы над консолью, как капитан Рахимов непроизвольно сжал кулаки.

– А должность Лидера цивилизации тебя устроит? – резко парировала Ирина.

Эффект был мгновенным. Шар взорвался вспышкой ослепительного белого света, затем резко сжался. Его пульсация участилась, цвета менялись так быстро, что сливались в радужное мельтешение. Он явно "рассматривал" Соловьёву – свет фокусировался на ней, образуя вокруг её фигуры мерцающий ореол.

– Невероятная удача … – голос БИС звучал теперь с явным волнением, слова слегка искажались, будто искусственный интеллект не мог контролировать свои эмоциональные модуляторы. – Вот так неожиданно обнаружить Лидера цивилизации новых Создателей. И не уничтожить…

Ирина резко вскинула голову. Её глаза вспыхнули – не страхом, а холодной яростью. Она сделала шаг вперёд, и Артамонов увидел, как дрожит её вытянутая рука – не от страха, а от сдерживаемого гнева.

– БИС! – её голос прозвучал, как удар хлыста. – Ты не к добру разговорился.

Шар на мгновение замер, его свет стал приглушённым.

– Раньше вы на контакт не выходили вовсе, – продолжала Ирина, и каждое её слово падало, как камень. Она обвела взглядом командный центр, и Артамонов увидел, как под её взглядом выпрямляются спины офицеров. – Почему сегодня сделал исключение?

Пока шёл этот диалог, Иван мысленно отдал команду КСУ совершить серию пространственных прыжков. Уйти из-под огня крепости. Немедленно.

Мысленный приказ был передан через нейроинтерфейс, и ответ пришёл мгновенно:

– Активирую пространственно-временную установку.

Голос КСУ звучал в его сознании чётко, но с лёгкой озабоченностью – словно система уже готовилась к прыжку. Тем временем диалог продолжался, и Артамонов чувствовал, как время уходит, как песок сквозь пальцы.

– Верно подмечено, – голос БИС звучал теперь с новой, почти уважительной интонацией. Зелёный шар на голограмме пульсировал мягче, его свет стал теплее, но в глубине мерцала тревожная краснота. – Так и было. КСУ правильно вас информирует. Но тут особый случай, Лидер.

Адмирал видел, как Лидер напряглась, её пальцы впились в край консоли.

– Вы совершили дерзкую атаку и застали меня врасплох. – Голос БИС стал тише, почти задумчивым.