Сердца из бетона

– Слушай внимательно и запоминай, – наставлял его отец в один из первых вечеров на поверхности. – Если вдруг останешься один, ни в коем случае не подходи к… – Майк начал перечислять города и точки, где стояли военные базы. – Это самые опасные места, туда точно попали бомбы, и всё в радиусе сотни километров заражено. Лучше пройди лишние километры, но не заходи на эту территорию.

Вдоль всей дороги тут и там стояли автомобили. Раньше они уже попадались Эрику на пути. Впервые увидев авто, парень был восхищён и заворожён: неужели они когда-то сами ездили? В детстве, конечно, он видел машины, но почти не помнил об этом, как и, впрочем, весь остальной мир до войны.

– Вот бы завести тебя и прокатиться… – с мальчишеским восторгом рассматривал он красный «Мустанг» рядом со знаком: «Добро пожаловать в Иллинойс. Мы – первый штат, отменивший рабство».

Весь перемазанный пылью, с ярко-красным салоном, он манил подростка к себе. Мама рассказывала Эрику, как в юности ездила на похожей машине в университет. Сам же подросток, сумбурно представлял как управлять такой махиной.

Где-то вдали послышался шум. Эрик быстро затаился, спрятавшись за автомобиль, который только что осматривал.

Шум нарастал, и на горизонте показался автомобиль: весь ржавый, с облупившейся краской, старый пикап. Парень не верил своим глазам – он думал, что все машины давно уже не годны к использованию, ведь бензин за десять лет испортился и больше не подходит для моторов (эти знания уже заслуга папы). Но тарахтящая действительность была перед глазами: пикап медленно ехал по дороге, приближаясь к нему.

– Выйти? – мелькнуло в голове. Но парень тут же отмёл эту идею: ещё были свежи воспоминания о событиях в Вирджинии.

Пикап поравнялся с «Мустангом» и остановился. Хлопнула дверь, послышались шаги – Эрик затаил дыхание.

– Эй, кто там? Выходи! – громко приказал мужской хриплый голос.

Понимая, что его засекли, Эрик медленно и испуганно выглянул из-за автомобиля.

Сбоку пикапа стоял мужчина средних лет, в клетчатой рубашке, с небольшой щетиной и чёрной кепкой.

– Не бойся, – мужчина развёл руки в стороны, показывая ладони. – Я Гари, а тебя как зовут?

Парень пристально смотрел на незнакомца, не зная, стоит ли ему бояться? Может, бежать в лес?.. А если у него оружие?

– Спокойно, я не причиню тебе зла, – добавил мужчина, заметив испуганный взгляд парня.

– Я еду в Колмар, могу подвезти, если нам по пути, конечно.

– Это в какую сторону? – наконец спросил парень, осторожно выходя из-за машины.

– На запад. Точнее, на юго-запад.

– Юго-запад – как раз туда мне и нужно… но можно ли ему доверять? – пробежало у него в голове.

Мужчина не выглядел опасным – даже скорее добрым, чем-то напоминал Эрику его отца. Его словам хотелось поверить.

– Да, мне в ту же сторону, было бы здорово, если бы вы меня подвезли.

Гари открыл дверь машины.

– Тогда, давай, запрыгивай.

7

Первые ощущения от автомобиля были непередаваемыми. Ему казалось, что он сидит на облаке и куда-то летит с огромной скоростью, хотя спидометр едва переваливал за пятьдесят километров в час.

– Раньше не ездил на машинах? – спросил Гари, заметив реакцию парня.

– Не приходилось, – коротко ответил Эрик, всё еще до конца не доверяя попутчику.

– Звать-то как?

– Меня зовут Эрик.

– Ну что же, приятно познакомиться, Эрик. Сам откуда будешь?

– Я из Мэна, из Френдшипа, – ответил он, рассматривая интерьер салона. Всё казалось чудным и очень интересным.

Мужчина окинул парня взглядом.

– А лет тебе сколько? Выглядишь совсем уж молодо.

– Мне шестнадцать, не так давно исполнилось… – произнёс паренёк, вспомнив день, когда они с семьёй отправились в путь, и загрустил.

– Значит, когда всё это произошло, ты был ещё совсем маленьким. А что случилось с твоей семьёй?

Эрик заметно потускнел, весь интерес к изучению автомобиля улетучился.

– Слушай, прости… В общем, извини дурака, можешь не отвечать, – смущённо сказал Гари.

– Всё хорошо, – соврал он, хотя эти воспоминания давались ему тяжело. – Когда мы путешествовали, на наш лагерь ночью напали, и родителей забрали…

– Это ужасно… Но, увы, такое сейчас не редкость. Люди орудуют небольшими бандами, охотясь на путешественников. Чаще всего – из-за припасов, но бывает, что и… – Гари осёкся на полуслове, не решаясь договорить, но парень и так понял, что тот имеет в виду: порой людей используют как пищу.

– В общем, Эрик, путешествовать сейчас опасно, – сменил он тему. – Особенно по побережью: обычно народ держится по краям страны, там ещё местами ловится рыба.

– А вы не боитесь радиации, которая может быть в этих «срединных землях»? – спросил Эрик, повторив выражение Гари, почему-то находя его забавным.

– Боюсь, конечно, куда уж без этого. Но, как говорится: "Слабое сердце никогда не покорит прекрасную леди".

Парень не совсем понял смысл выражения, но, чтобы не показаться глупым, переспрашивать не стал. Ему было непривычно разговаривать с кем-то кроме родителей. Это давалось тяжело, он не всегда понимал, что можно, а что нельзя говорить. Конечно, в бункере он общался с другими семьями, но это было так давно, что воспоминания почти исчезли.

– Как вы пережили войну? – аккуратно полюбопытствовал паренек.

– Не говори со мной так официально, – попросил мужчина, ведя машину навстречу закату. – Я просто Гари, давай на «ты». Мы сейчас живём не в таком мире, чтобы придерживаться этикета. Будь проще.

– Хорошо, Гари… Как ты пережил войну?

– Мне в какой-то мере повезло. Наверное. В тот момент, когда бомбы хреначили по штатам, превращая людей в уголь, я с командой был в море. Так и вышло, что выжил. А ты как пробрался через всё это? Тебе ведь было лет шесть или семь, не больше?

Парень вкратце рассказал свою историю, умолчав тревожащие воспоминания о других семьях – о них он предпочёл совсем не упоминать. Не хотелось сейчас рассказывать о том, как они вдруг исчезли… и как потом на столе стояли свежие овощи.

– Ух ты, не думал, что остались ещё «бункерные», – удивлённо заметил Гари.

– «Бункерные»? – переспросил он, не совсем понимая, о чём речь.

– Так называют людей, переживших войну в бункерах. Это что-то вроде обзывательства.

– На это нужно обижаться? – искренне спросил парень.

Гари рассмеялся от такой чистой, невинной неосведомлённости в базовых законах человеческого общества. За окном бежали запущенные поля, редкие перелески. Порывы ветра то и дело поднимали вихри пыли, и салон наполнялся особым запахом дороги – смесью земли, и сухих трав.

– Я смотрю, ты и правда недавно вылез из подземелья, – вернулся к разговору Гари. – Всё зависит от того, какие чувства у тебя вызывают эти слова. По сути, это ведь не оскорбление – скорее просто констатация факта: человек, который был в бункере.

Мало-помалу подросток, кажется, понял, о чём речь, и на его лице появилась слабая тень улыбки.

Эрик осторожно тронул пальцами обивку сиденья, чувствуя под ладонями затвердевшую, потрескавшуюся от времени кожу.