Дочь от босса

Карина тяжело вздыхает, но кивает, а Алёна тем временем принимает комплименты от стажёра, имени которого я, конечно же, не знаю. Совсем зелёный паренёк, но Алёнка всё равно покрывается румянцем.

– Алёне вон уже не до меня, – покосившись на парочку, шутливо делюсь с Кариной.

– Я всё слышу, – смеётся Алёна, обернувшись к нам.

– Тогда ты слышала, что я уж умчалась. Спишемся, – бросаю девочкам напоследок и спешу покинуть конференц-зал.

Но перед самым выходом меня тянет обернуться, словно кто-то невидимо поймал меня за капюшон и потянул назад. Чертыхаюсь, сбрасывая этот невидимый захват. Пытаюсь держаться до победного, но как только переступаю двери зала, всё-таки оборачиваюсь и тут же встречаюсь взглядом с Соколовским. Он стоит в компании коллег-мужчин, но смотрит в мою сторону. Мужчина прищуривается, наклоняет голову немного в сторону.

Хотелось бы знать, о чём он думает?

Не обо мне. Резко одёргиваю себя и отворачиваюсь, прежде чем он подумает, что я заинтересована в его персоне.

А я заинтересована? На самом деле, это интересный вопросик, на который у меня нет однозначного ответа. Да и вообще, что значит – заинтересована? Захочу ли я охмурить своего нового босса?

Хм… не думаю.

Я вообще сейчас не хочу думать ни о каких мужчинах. В моей жизни уже есть три штуки. И вот за самым маленьким экземплярчиком мне бы следовало поторопиться.

Руки в ноги – и вперёд.

Кстати, о ногах… Опускаю взгляд на свои голые колени и мысленно стону. Ну вот как я так поеду в садик? Да и на улице всё-таки не май месяц. Но выхода у меня всё равно нет: запачканные капронки я ни за что не надену.

Не теряя времени на прощания с коллегами, покидаю отведённый нашей компании этаж. В лифте протяжно выдыхаю, гипнотизируя цифровое табло и мысленно составляя список блюд на ужин. Надо что-то вкусное, лёгкое и быстрое. Сосиски надоели, котлеты Мишка не ест, рыбу – Сеня, а на гуляш просто нет времени. Рис не любит Пашка, а картофель не признаёт средний. Остаются снова эти макароны. Надоели!

А может, не заморачиваться и просто отварить цветные пельмешки, которые признают все мои мальчишки. Решено, так и сделаю.

Предвкушая не сильно загруженный вечер, улыбаюсь сама себе, вбивая адрес детского сада в приложение такси. На улицу ни ногой. Подожду в здании.

– Решили сбежать? – внезапно раздаётся над самым ухом.

Вздрагиваю от чертовски приятного глубокого мужского голоса, стоит отметить.

– Да нет, – произношу ровным голосом, пожимая плечами, не отрывая взгляда от телефона, пытаясь скрыть внезапное, непонятное волнение.

Как оно вообще появилось? Я ведь давно уже не девчонка, чтобы краснеть, как школьница, от внимания красивого мальчика. Да и Руслан Евгеньевич на мальчика явно не тянет. Молодой мужчина в самом расцвете лет.

– Да или нет? – продолжает он, встав рядом со мной, щёлкая брелоком от машины, привлекая внимание к своим ладоням.

Мой взгляд невольно падает на его длинные, ровные пальцы. Блин, ещё один плюс в копилку.

В голове появляется мысленный список, разделённый на две колонки: плюсы и минусы. Под плюсом у нас: высокий рост, подтянутая фигура, голубые глаза, длинные пальцы пианиста. А главное – эти вены на кистях рук, которые почему-то всегда вызывали у меня слабость.

А что с минусами? Его манера общения с незнакомцами, этот случай с «дамочкой», нежелание признавать свою вину… Хотя я начинаю сомневаться, что это настоящие минусы.

Я украдкой разглядываю мужчину из-под ресниц, но не нахожу очевидных недостатков. Это вообще нормально?

– Молчите, Елена, – бросает он на меня лукавый взгляд, явно что-то заподозрив.

– У меня просто дела, Руслан Евгеньевич, – отвечаю спокойно, пожимая плечами.

– Понимаю, – кивает он, после чего добавляет: – Муж, дети, пелёнки…

Его тон мне совсем не нравится. Слишком самоуверенный.

Неопределённо веду плечом, не соглашаясь и не опровергая его слова. Почему он вообще решил, что имеет право делать такие предположения?

Соколовский продолжает смотреть на меня своим проницательным небесным взглядом, словно пытается раскусить. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не съязвить в ответ. Напоминаю себе, что он мой босс.

Мужчина встряхивает головой, будто пытаясь избавиться от каких-то мыслей, и резко отворачивается. Несколько шагов вперёд – и мой взгляд невольно опускается ниже спины. Шикарная пятая точка добавляется к списку плюсов.

– Елена, – он вдруг останавливается и поворачивается ко мне, – я был серьёзен насчёт химчистки.

– Не стоит, Руслан Евгеньевич, – отмахиваюсь, надеясь закрыть этот вопрос раз и навсегда.

– Тогда, может, вас подвезти? Или у вас муж ревнивый? – он вопросительно приподнимает бровь, явно намекая на что-то.

Мой телефон издаёт звук уведомления – сообщение о том, что такси уже прибыло и ожидает меня.

– Очень, – с улыбкой отвечаю я, вспоминая, что Денис за все годы нашего брака ни разу не проявил ревности. Да и повода я ему не давала.

Хотя если честно… какая ревность, когда у него на стороне была целая вторая семья?

В груди неприятно сжимается, но я продолжаю держать улыбку на лице.

– Меня уже ждут. Всего доброго.

– До новых встреч, Елена, – говорит он, когда я прохожу мимо.

Мои ноги сами собой замирают. Я поднимаю удивлённый взгляд на Соколовского и, не удержавшись, задаю вопрос:

– Это вряд ли. Я удалённый сотрудник.

– Я помню, – многозначительно произносит он, а затем слегка задевает мой локоть, мягко подталкивая меня к выходу. – Ваше такси уже образовало пробку.

Обернувшись, я действительно замечаю за машиной такси небольшую очередь из автомобилей.

Руслан Евгеньевич провожает меня до двери машины. Галантно открывает её передо мной.

Это что за метаморфозы? Словно час назад меня облил водой один человек, а теперь я вижу его более воспитанную версию.

– До свидания, Руслан Евгеньевич, – говорю, глядя на него снизу вверх.

На его лице снова появляется эта кривая ухмылка. Он ничего не отвечает, просто закрывает за мной дверь и отходит в сторону.

Машина трогается, а я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не оглянуться на Соколовского ещё раз.

Откинувшись на сиденье, ощущаю, как лицо горит, а ладони, сжимающие букет с тюльпанами, стали влажными. В голове крутится только один вопрос:

Что это вообще было?

Глава 5

– Маам! – первым начинает клянчить медовик Сенька.

– Ну, мам! – вторит младшему брату Пашка.

– Маааам! – завершает хоровод попрошаек повторюша за старшими братьями Мишка.

– А ну, брысь! – кидаю на детей нарочито строгий взгляд, но мои трое сорванцов и не думают покидать кухню, смотря на меня своими просящими глазками. – Не готово ещё, – делаю последнюю попытку достучаться до детей.

– Скоро? – начинает старший.

– Как скоро? – не отстаёт средний.

– Маааам! – завершает действующую какофонию вопросов младшенький.

– Как только, так сразу, – сдуваю светлую прядь с глаз и, посыпав крошкой верхний слой коржа, отправляю торт в холодильник. – Дети, без вас я не съем торт.

– А кто тебя знает, – пожимает худенькими плечами Пашка. – От депрессии и не такое бывает.

От его слов у меня глаза на лоб лезут. Ишь чего придумал.

– А что такое депрессия? – вертя головой между мной и братом, спрашивает Арсений.

Открываю рот, чтобы ответить, но мой старшенький уже тут как тут:

– Это когда хочется много кушать, много плакать и много спать, – с умным видом объясняет Павел.

– Что ты этим хочешь сказать? – присаживаюсь на кухонный стол, ставлю локти на него, а кулаки под подбородок, всем видом демонстрируя высокую степень заинтересованности.

– Все симптомы на лицо, – разводит руки в стороны сын. – Ты плачешь в ванной по вечерам, – загибает большой палец на правой руке, а я тут же напрягаюсь. Я была уверена, что дети в это время уже спали и не слышали моих слёз. К тому же это было всего пару раз. – А ещё ты днём постоянно спишь.

А вот это уже неправда! Так и хочется запротестовать.

– Ну и наконец, – загибает третий по счёту палец, – ты съела всё наше мороженое! И если мы сейчас тебя не проконтролируем, то можем лишиться и торта!

– Я всё равно не понял, что такое депрессия, – расстроенно тянет Сеня.

– Не бери в голову, сынок, – улыбаюсь среднему, после чего перевожу взгляд на Пашку: – А ты давай не выдумывай, тоже мне, диванный психолог нашёлся.

– А чего сразу диванный? – вскидывает подбородок Пашка.

– У меня нет депрессии, – вздыхаю и поднимаюсь с места. – Так что не нужно мне ставить никаких диагнозов. И торт я ваш не съем! Я, вообще-то, худею к лету.

– Вот, ещё заниженная самооценка и… – что там у меня ещё, я не слышу, так как сын взвизгивает от летящего в него кухонного полотенца.

– Кто ещё хочет добавки? – поднимаю в руки две прихватки.

– Неее надо, – смеясь, убегает за братом Сеня, а Мишка, не поняв большую часть разговора, продолжает пытаться победить холодильник.

Пока мы вели увлекательную беседу про мою так называемую депрессию, самый младший под шумок пытался добраться до медовика. Но дверца холодильника оказалась сильнее мелкого партизана. Увы и ах.

– Ну ты-то куда лезешь, Мишка? – подхватываю сына на руки и уношу с кухни. – Надо подождать, – показываю расстояние, сложив ладонь так, что между большим и средним пальцами осталось всего несколько сантиметров. – Чуть-чуть.

– А можно мне два куска?

– Можно, мой сладкоежка, – целую сына в носик и опускаю на пол.

В гостиной Пашка с тем самым кухонным полотенцем бегает за Сенькой. Мишутка тут же присоединяется к их озорной игре в догонялки.

Смотрю на настенные часы и засекаю час. Через час коржи как раз пропитаются.

От топота босых пяток по ламинату и детских визгов в нашей небольшой, но уютной квартире поднимается такой гам, что хоть вой. Но это моя обычная ситуация.

Ничего нового. Всё как обычно.

Как бы моя голова ни раскалывалась от визгов моих мальчуганов, я блаженно улыбаюсь, развалившись на диване и наблюдая, как мои парни бегают друг за другом, пытаясь вырвать из рук несчастное полотенце. Пашка поддаётся, но никогда не даёт водить слишком долго. Мишка просто бегает хвостиком.

В моих детях – моя любовь. В моих мальчишках – моё будущее. В моей семье – моё счастье. Мои сыновья – мой внутренний стержень. Что бы там ни болтал Пашка про мою депрессию, ей меня не утащить в свои дебри, ведь у меня есть крутой стимул каждый день вставать с улыбкой.

Разрывающийся сотовый слышу далеко не с первого раза. А когда вижу высветившийся контакт “Работа”, напрягаюсь.

Поднимаюсь с дивана и ухожу в спальню, чтобы ответить на звонок. Понятия не имею, кто там может быть – у нас единый номер на компанию.

– Алло, – собираюсь и отвечаю бодро.

– Добрый день, Елена Константиновна, – слышу мужской голос и даже догадываюсь, кому он принадлежит.

– Это Соколовский, – подтверждает мои догадки наш новый босс.

– Здравствуйте, Руслан Евгеньевич, – приветствую Биг-босса. – Неожиданно.

– Что есть, то есть, – посмеивается Соколовский. – Я тут навёл справки… – загадочно тянет мужчина, а у меня от его интонации мурашки бегут по рукам.

Какие ещё справки? Надеюсь, не про меня.

– Не понимаю…

– Елена, у меня к вам есть просьба.

– Какая? – уточняю, не совсем понимая, к чему он клонит.

Соколовский мастер перескакивать с темы на тему, оставляя после каждого слова шлейф недосказанности и список вопросов.

– В вашей личной карточке указано, что вы владеете тремя языками.

Ах, вот про какие справки… Выдыхаю с облегчением. А то уж испугалась. Хотя чего мне пугаться?

– Да, – отвечаю рассеянно. – Английский, немецкий и итальянский.

– Умница, Лена-полиглот. Ты то, что мне нужно.

– Руслан Евгеньевич, что-то по работе нужно перевести?

– Не совсем, – отвечает он уклончиво.

– А если точнее?

– Это простой семейный ужин с моими дальними итальянскими родственниками.

– А я тут при чём?

– Я знаю только два слова: “граци” и “си”, – ворчливо отвечает Соколовский.

Я не могу сдержать смешка.

– Вам этого вполне хватит.

– Нон парло итальяно, – трагичным голосом заявляет Руслан Евгеньевич.

Закатываю глаза, но его следующий шаг выбивает меня из колеи:

– Елена, поможете? Вы нужны мне.

– Си, – отвечаю, чувствуя, как слабеют колени.

На этот раз ему перевод не нужен.

Глава 6

Давненько я так не нервничала из-за мужчин. И надо же было это случиться благодаря моему биг-боссу.

Рука трясется, и снова мажу кисточкой для туши ресницы мимо, оставляя чёрную кляксу на подрагивающем веке.

Лена, возьми себя в руки. Хватит нервничать!

Это не свидание. Это не свидание. Это не свидание. Вновь и вновь повторяю, словно мантру. Это всего-навсего ужин с моим боссом и его проезжающими мимо наших краёв дальними родственниками. Меня всего лишь попросили оказать поддержку, и я согласилась. Поздно отступать.

Стираю ватным диском оплошность, глубоко выдохнув, снова начинаю красить ресницы. Пара взмахов кисточкой – и вуаля, готово. Осматриваю в зеркале оценивающим взглядом своё отражение. Голубые глаза горят, на губах играет таинственная улыбочка, на щеках играет еле уловимый румянец. Весна налицо.

Стянув резинку с волос, взбиваю волосы у корней.

– А ещё ничего такая, – бросаю своему отражению, подмигивая.

– Ма, ты зачёт! – с эпичным комплиментом в ванную заглядывает мой старшенький. – Можно, я сегодня поиграю в плейстейшн? Уроки сделаны. На столе прибрано. Грязные вещи убраны в корзину, – отчитывается Пашка.

– А Сенька?

– А что Сенька? – включает дурочка сын, а ведь он знает, что правила для братьев едины. Играть будут оба, значит, и прибрано должно быть у обоих. Мишку пока это правило не касается, но к лету уже и он будет вовлечён в братские узы. Либо все, либо никто.

– Он прибрался.

Качаю головой, не веря словам Пашки, но ничего не говорю по этому поводу. Мальчики сами должны разобраться до моего ухода, если действительно хотят, чтобы я выдала им приставку на время своего отсутствия.

Выхожу из ванной комнаты и направляюсь в спальню. Надо успеть ещё переодеться. Да и сестра должна с минуты на минуту приехать с моей любимой племяшкой. Мама сегодня работает на очередной ярмарке в ТЦ, поэтому Лизка легко согласилась присмотреть за племянниками.

Мне повезло с сестрой. У нас с Лизой вообще очень тёплые сестринские отношения. Я как старшая всегда старалась её оберегать, помогать – делом и словом. Повзрослев, моя сестрёнка отвечает мне взаимностью.

– Лиза скоро придёт, открой ей, а я пока переоденусь, – предупреждаю сына, перед тем как прикрыть дверь.

Пашка кивает, а когда я дверь спальни закрываю, слышу, как он отдаёт распоряжения Арсению по поводу разбросанных игрушек по всей гостиной:

– Если не приберёшься до маминого прихода, то не будешь играть со мной в плейстейшн, а будешь играть в куклы с Марусей.

Усмехаюсь. Нашёл, чем пугать, мелкий спекулянт.

Звук домофона подстёгивает меня поторапливаться. Если это сестра, то уже через четверть часа за мной заедет Соколовский. Скидываю домашние тунику и шорты, заменив их на брючный тёмно-синий костюм и шёлковую голубую рубашку.

– Тук-тук-тук, – заглядывает в дверной проём Лиза. – Готова? – после вопроса пробегается цепким взглядом с головы до ног, а затем её брови скептически взлетают вверх. – Не поняла, ты что, не на свидание? Что за офисный стайл?

Качаю головой. Я ей по телефону в мельчайших подробностях пересказала наш диалог с Русланом Евгеньевичем, чётко обозначив нашу встречу не свиданием. А она всё равно за своё.

– Это дружеская поддержка, – иду к сестре, чтобы приобнять и поцеловать её в щёку.

Лиза принимает объятие, но, когда отстраняется, по ней видно, что она не верит ни единому моему слову. Вот же ж, неверующая Фома.

– Ну и когда же вы успели так подружиться? Когда он, как полный мудак, откатил тебя из-под колёс своего танка? Или сразу после принесённых извинений? Ох, не верится что-то…

– Лиза. – Давлю старшинским авторитетом, чтобы не развивала тему дальше.

Я и сама не поняла, как слова вырвались из моего рта. Я не думала о нас как о друзьях. Коллегах – безусловно. Приятелях – возможно. Любовниках… самую капелюшечку.

Я не из тех, кто после развода будет годами оплакивать свой статус брошенки с принципом. В моём случае – с огромным прицепом на три вагончика. Мне скоро тридцать. У меня нет времени на самобичевание, и я не планирую замыкаться на прошлом, развивая ту самую депрессию, о которой вчера так мило рассуждал мой сын.

Но и хватать первого попавшегося мужика, чтобы просто "был", – не мой случай. У меня есть трое прелестных сыновей, и кого попало я в семью не приведу. Но если представится случай и всё будет взаимно, серьёзно и с перспективой на будущее, то почему нет?

В том, что мой босс разглядел во мне привлекательную женщину, у меня сомнений нет. Его глаза всё сказали за него. Его мимика, жесты, тембр голоса. Всё это выдало его. Мужское влечение во плоти. Но есть ли что-то ещё помимо телесного желания? Если честно, сомневаюсь.

У меня не складывается картинка. Я не могу даже представить его дома, сидящим на диване перед телевизором, не то чтобы играющим с детьми.

Но вот что интересно, если он действительно наводил справки обо мне, знает ли он о моём разводе? Возможно, он ограничился лишь профессиональными достижениями? И если он не знает про развод, то насколько далеко он готов зайти? Будет ли мой “супруг” для него помехой или барьером?

– Лена, – зеркалит меня тоном сестра, и мы начинаем хохотать одновременно.

– Ладно, ладно, – успокоившись, но всё ещё держась за живот, произносит Лиза. – Я поняла. Ты девочка у меня уже взрослая. Скоро четвёртый десяток разменяешь, – на что получает от меня шлепок ладонью по плечу. – Ай! На правду не обижаются. И вообще, сама всё знаешь. Свидание, не свидание. Но он красавчик, – подмигивает.

Ошеломлённо хлопаю ресницами и, переводя дыхание, спрашиваю:

– Где ты его видела?

– У подъезда, – просто произносит сестра и хмыкает, когда я подрываюсь к окну, чтобы проверить её слова.

И действительно вижу его. Соколовский Руслан Евгеньевич собственной персоной подпирает своей великолепной пятой точкой переднюю пассажирскую дверь своей ослепительно чистой машины. Из мойки, что ли, только? У нас так-то сейчас весна мокрая и грязная. А он педант, оказывается.

На нём тёмные брюки, то же пальто, а в руках он держит огромный букет красных роз. Но вот зачем?

– И после этого ты говоришь, что это не свидание? – подойдя ко мне и встав рядом, задаётся риторическим вопросом сестра.

Глава 7

– Руслан Евгеньевич, цветы прекрасны, но это лишнее, – вместо приветствия озвучиваю свои истинные мысли по поводу алых роз.

Мужчина прищуривается и, закусив нижнюю губу, качает головой, словно я несмышлёныш какой и не понимаю элементарных вещей.

– Я сам решу, что лишнее, а что нет, – произносит безапелляционно. И ведь даже не поспоришь. Босс есть босс.

Смиренно принимаю букет и бормочу “спасибо” где-то среди бутонов, в которые зарываюсь носом, вдыхая восхитительный аромат свежих роз.

– Вот так бы сразу, Лена-полиглот, – опускает свою сильную мужскую лапищу на мою поясницу, подталкивая в сторону салона автомобиля, дверь которого он предусмотрительно уже успел галантно открыть для меня.

– Вы меня сейчас всегда так будете называть? – вскинув подбородок, спрашиваю, косясь на мужчину.

– Не нравится? – произносит с лукавой усмешкой на красивом лице. Его глаза по-лисьи блестят, ожидая моего ответа.

И пока я перебираю все возможные варианты, Соколовский забирает из моих рук букет и перекладывает его на заднее сиденье.

– Можно просто Елена, – произношу с еле уловимой ноткой кокетства, на что босс, хмыкнув, кивает.

– Тогда я для тебя просто Руслан. И давай уже на “ты”, – наклонившись в салон, зачем-то сам перекидывает мне через грудь ремень безопасности.

И пока я не слышу характерный щелчок, боюсь даже вздохнуть. Но даже это не мешает мне почувствовать весь спектр эмоций, которые вызывает в моём теле близость конкретно этого мужчины.

От аромата крепкого одеколона хочется тут же поморщиться, но несмотря на резкий запах древесины, кофе и сигарет, я не могу не отметить, что волоски на моих руках встали дыбом, а мурашки побежали не только по рукам, но и по спине.

Но как только он отстраняется, выходя за пределы моей зоны комфорта и забирая свой аромат с собой, мне хочется схватить его за ворот пальто и притянуть обратно.

Конечно, я ничего такого не делаю.

А ещё запрещаю себе думать, что уже поплыла от дорогущего парфюма. Ну или, скорее всего, от сексуального мужика, если быть честной с самой собой.

Сколько там у меня уже не было близости? Боюсь даже считать, потому что всё равно не вспомню, настолько это было давно. Неудивительно, что от одного красноречивого взгляда уже начинаю растекаться лужицей.

Хотя в своё оправдание могу сказать уверенно, что далеко не на всех мужчин так реагирую.

Вот как недавно сосед Пётр ко мне клинья свои подбивал: пакеты с продуктами помог донести от супермаркета до самых дверей, ещё петли в дверях предлагал смазать. От мужской силы грех отказываться, но и подавать зря надежды не хотелось.

Петру чуть за сорок. Он мужик что надо: одинокий, работящий, не пьющий. Золото, а не мужик.

Но вот только не ёкает у меня сердечко при виде соседа. А при биг-боссе аж чечётку отбивает, а ещё мечтает закружиться в вальсе, а завершить всё страстным танго. Танцевальный калейдоскоп какой-то.

Руслан тем временем обходит автомобиль и садится за руль, бросая на меня ещё один свой пронизывающий до мурашек взгляд.

– Не слышу согласия, Лен.

А? На что? Что я пропустила?

Мысли разбегаются в разные стороны, словно букашки, и сразу собрать их вместе и сообразить, о чём спрашивает Соколовский, не получается.

Но всё-таки мозги у меня ещё не совсем птичьи. Заставив усилием воли извилины шевелиться, вспоминаю, о чём он говорил.

– А как же субординация? – нахожу ответ, который, как мне кажется, может удержать нас от мгновенного падения.

– К чёрту, – смеясь, заводит автомобиль и плавно выворачивает руль.

А я немного подвисаю на его руках. И вообще, на том, как он управляет машиной.

Машина движется плавно, но уверенно. Поэтому мне ещё менее понятно, как такой спокойный водитель мог окатить меня из лужи? Может, действительно не видел?

Ну, приехали… обелить, так обелить по полной.

– Нам ещё работать…

Соколовский не даёт мне закончить фразу, перебивая:

– Не сегодня, Лен. Сегодня ты моя подруга. Не коллега-переводчик.

Ого, вот это поворот. А по телефону он по-другому говорил.

– Но по телефону вы говорили о другом, – решаю напомнить.

– Забудь! – бросает на меня быстрый взгляд, а потом снова возвращает его к дороге. – Я подумал и решил, что это как-то странно.

Решил он. Босса включает по делу и нет, а ещё просит не выкать. Как с ним сложно.

– Ладно, – бурчу и отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть его самодовольную улыбочку, которую всё равно, волей-неволей, лицезрею в отражении автомобильного стекла.

– Вот так бы сразу, Лена-полиглот.

Закатываю глаза и сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Он невозможен.

Через пару кварталов Руслан паркует свой танк возле итальянского ресторана “Mamma Mia”.

– Серьёзно? – не могу сдержать смешка и начинаю хохотать в голос.

Соколовский, сложив руки на груди, смотрит на меня исподлобья, пытаясь хмуриться, но уголок его рта всё равно предательски поднимается.

– Моя троюродная тётка ни дня не может без пасты, – разводит руки в стороны, оправдывая выбор ресторана. – И вообще, ты что-то против имеешь итальянской кухни?

Мотаю головой.

– Мои дети обожают пиццу.

– Отлично. Не забудь им заказать тогда. Это будет моя плата за то, что забрал у них маму на этот вечер, – произносит Соколовский, прежде чем открывает свою дверь и оказывается за пределами салона.

А я замираю, осмысливая его только что произнесённые слова.

Это так мило.

Подумать о моих мальчиках, которых он даже в глаза не видел. А ещё он понимает, что, если бы я не поехала с ним, то проводила бы время со своими детьми.

Задумавшись, не с первого раза отстёгиваю ремень, и за это время мужчина успевает обойти автомобиль и открыть для меня дверь.

– Прошу, – подаёт мне свою руку, которую с неловким трепетом накрываю своей ладонью.

Когда оказываюсь рядом с ним, он предлагает мне свой локоть. Мне ничего не остаётся, как принять его.

Под руку мы проходим в заведение. Соколовский помогает мне снять верхнюю одежду, после чего нагло опускает свою сильную горячую руку на мою талию.