Смешанные чувства

Она машет рукой, в которой зажат старенький кнопочный телефон.

– Давай вместе послушаем? – внезапно предлагаю я.

Подавленного настроения Ани как не бывало. Она пересаживается ко мне и протягивает один наушник. Мы беззаботно разваливаемся на постели и двигаем головой в такт музыке.

– Хорошая песня, – говорит Аня, без стеснения фальшиво напевая слова.

– Ага, классная.

Я вдруг оборачиваюсь посмотреть на нее. Замечаю у брови небольшие дырочки – похоже, у Ани когда-то был пирсинг.

– У тебя бровь была проколота? – интересуюсь с удивлением.

– Да. Носила кольцо одно время.

– Почему перестала?

– Появилась аллергия на металл. Поношу больше десяти дней и начинаю чесаться как сумасшедшая. Да и опасно это. Все время боялась, что зацеплюсь за что-нибудь – и прощай лицо.

Я усмехаюсь.

– И как живется неформалу без неформальных атрибутов?

– Фигово. Меня выперли вон. Сказали, без цацек нельзя.

Мы одновременно смотрим друг на друга, прищурив глаза. То, что она сказала, правда? По Аниному смеху я вскоре понимаю, что опять попалась на ее удочку.

– А, так это шутка?

– Что именно? Что меня выперли или то, что я неформал?

– А разве ты не готка?

– Нет, конечно! – улыбается Аня. – С чего ты вообще взяла?

Медленно окидываю соседку взглядом с ног до головы. Она, как и пару дней назад, одета во все черное, только вместо юбки теперь – джинсы, а вместо футболки – водолазка.

– Да брось. Так много кто ходит, но это же не значит, что они все неформалы. Это просто цвет моего настроения.

Ее отсылка заставляет меня ухмыльнуться.

– То же самое могу сказать о твоих догадках по поводу «типичных журналистов», – пользуясь ситуацией, напоминаю ей я.

– Значит, мне не быть Шерлоком. И тебе тоже.

Щелкаю пальцами, соглашаясь с ее высказыванием, и продолжаю слушать музыку.

Несмотря на жестокий и порой несправедливый мир вокруг, я спокойный человек, миролюбивый. Но, как и у каждого, у меня имеются недостатки. Пожалуй, главный из них в том, что я быстро привязываюсь к людям. Если мне кто-то нравится, то я немедленно хочу знать о нем все. Сама я не считаю эту черту какой-то неправильной, просто люди ее таковой обозначили. Казалось бы, что плохого в том, чтобы пытаться узнать человека? Но я делаю это неумело, с напором и необоснованной наглостью. Мне хочется знать всю подноготную прямо здесь и сейчас. Но так не бывает. Зачастую людей отпугивает подобное поведение, действует совершенно противоположным образом – они перестают тебе доверять, ведь излишнее любопытство настораживает.

Аня мне нравится. В ней проглядывает диковинка, и поэтому я изо всех сил стараюсь не наседать. Никаких вопросов, кроме как о любимом актере, Аня бы от меня не услышала. По крайней мере, в ближайшее время. Но менять привычки очень трудно, особенно когда не знаешь, достоин ли человек тех усилий, которые ты прикладываешь, чтобы изменить себя. И все-таки я решила рискнуть. Я не слепая и прекрасно вижу, что у Ани проблемы, в которые она не торопится меня посвящать.

В школе я никогда не находилась на виду, не была ни красоткой, ни козлом отпущения. В старших классах застряла где-то посередине и чувствовала себя вполне комфортно. Глядя на Аню, понимаю, на какой стороне она оказывается чаще, и мне нестерпимо хочется помочь, но я не знаю, как именно. Да и Аня не позволяет копнуть глубже. Пока.

– Знаешь, когда я была маленькой, мы с мамой как-то гуляли, – внезапно откровенничает Аня, – и нам навстречу шла толпа молодежи. Они выглядели очень странно; потом мне объяснили, что они были нетрезвы. Со мной рядом шла мама, и я не боялась их, но внезапно один из парней подбежал ко мне, посмотрел прямо в глаза и сказал: «Не повторяй наших ошибок». Думаю, я получила своего рода психологическую травму, потому что помню это до сих пор. Суть в том, что я хотела следовать его совету, но не знала, что он означал.

Я понимаю, что не стоит лезть Ане в душу, пока она сама не захочет поделиться со мной секретами. И, кажется, этот момент наступил – она рассказала кое-что личное.

Это вознаграждение за терпение. По крайней мере, хочется в это верить.

– А сейчас знаешь? – спрашиваю, задумчиво глядя на нее.

Как только я проявляю эту заинтересованность, Аня словно приходит в себя и понимает, что опять сболтнула лишнего. Она поднимается с кровати, попутно вырывая наушник из моего уха.

– Кажется, да, – поспешно отвечает она. – Думаю, его слова означали, что не стоит напиваться до отключения сознания и творить непонятно что. Иначе проснешься, и ничего нельзя будет изменить. Останется только ненависть. К себе. И ко всем.

Ее слова неподдельно пугают меня.

– И у тебя получилось? Получилось последовать этому совету?

Аня направляется к письменному столу. Теперь она собирает тетради и просто складывает их в сумку.

– У тебя завтра есть первая пара? – немного помолчав, спрашивает Аня.

Она не отвечает на мой вопрос, предпочитая перевести разговор на другую тему. Но это не помогает мне забыть о нем. Напряжение, охватившее все тело, никуда не уходит.

– Да.

– Хорошо. Тогда я тебя разбужу. – Аня ставит сумку на пол. – Пойду в душ.

Она оставляет плеер на кровати и скрывается в ванной комнате, закрывшись изнутри. Я приподнимаюсь и сажусь, вновь вставляя наушники. Что же произошло с тобой, Аня? Сейчас в моей голове крутится лишь этот вопрос.

От раздумий отвлекает появление незнакомой девушки. Дверь в нашу комнату приоткрыта. Возможно, гостья постучала, но я этого не услышала. Снимаю наушники и вопросительно смотрю на нее.

– Кира Сокол? – спрашивает она и опускает глаза на листок, который держит в руках.

– Да, это я.

– Подойдите к Валентину Сергеевичу, он в своем кабинете.

Я киваю. Поднявшись на ноги, стучусь в ванную и кричу Ане, что ненадолго ухожу, и прошу не запираться на ключ.

* * *

Толкнув тяжелую дверь, я вхожу в холл университета. Вокруг еще тусуется народ, хотя на улице вечереет. Но о чем это я, ведь поздние лекции никто не отменял. Многоголосный гомон закладывает уши. Я поправляю волосы и шагаю к аудитории, где утром проходила пара по литературоведению.

– Валентин Сергеевич, вы меня искали? – спрашиваю я с порога.

– Да, проходите.

Сажусь за первую парту, напротив преподавателя. Валентин Сергеевич что-то пишет, и я не смею его торопить.

Внимательно оглядываю кабинет. На доске за спиной преподавателя разводы от стертых надписей, но в углу по-прежнему виднеется сегодняшняя дата, начирканная тонким мелом. Стол завален множеством разноцветных папок, из некоторых торчат синие закладки-стикеры. Отчего-то мне хочется заглянуть в них и узнать, что же там такое написано.

Валентин Сергеевич поднимает на меня глаза и откладывает ручку в сторону.

– Заранее прошу прощения, что побеспокоил вас в личное время, но мне необходимо заверить список и передать в дирекцию. Совершенно забыл о нем. Вы подавали заявку на занятия по творческому письму?

– Да! – радостно отвечаю я.

– Хорошо. Занятия веду я. К счастью, мы с вами знакомы, – улыбается он, – мне лишь нужна ваша подпись.

Окрыленная, я подлетаю к преподавательскому столу и получаю бумагу, на которой следует оставить «автограф».

Список немаленький, и многие подписи напротив фамилий уже стоят.

– Замечательно. Занятия проходят по четвергам в шесть вечера в этом кабинете. Как видите, в группе, включая вас, семнадцать человек, поэтому прошу не опаздывать. Я не могу никого задерживать. Это правило касается всех.

– Хорошо, спасибо, – соглашаюсь я, ставя последнюю закорючку.

Вернув Валентину Сергеевичу ручку, прощаюсь с ним и покидаю кабинет. На еще один крохотный шаг я приблизилась к мечте. Научиться хорошо писать – цель моей жизни.

Глава 5

Кира

Я стараюсь незаметно достать наушники, пока преподаватель по социологии грамотно пытается запихнуть новую информацию в головы студентов. Умираю от скуки. Некоторые предметы оказались не такими интересными, какими я их себе рисовала в воображении.

Уже скоро конец недели. Буду валяться все выходные в своей уютной кровати, ничего не делая. Учеба резко скатилась в уныние, университетские лекции я представляла себе немного иначе, а в результате все выглядит так же, как и в школе – скучная подача материала и тонна домашки.

В то же время мне не хочется веселиться, посещать шумные места и делать вид, что все круто. Я с таким рвением мчалась в этот город, чтобы полностью окунуться в студенческую жизнь, а по итогу просто разочаровалась. Наверное, сама виновата. Все-таки нужно крутиться, заводить знакомства, а я даже половины своей группы не знаю.

В последнее время я очень много думаю об Ане. Залезть к ней в голову и узнать все тайны кажется соблазнительной перспективой. Но я себя одергиваю, заставляю переключаться.

Уезжая из дома, я надеялась обзавестись друзьями и хорошо проводить время. В моем незатейливом плане все было прекрасно. Недаром говорят: что бы ты ни хотел, все пойдет не так. Кажется, именно это со мной и происходит. Мне вдруг хочется набрать номер мамы и пожаловаться на жизнь. Может быть, хотя бы у нее получится меня утешить.

Кто-то касается моего плеча, и я оборачиваюсь. Передо мной стоит милый парень в полосатом свитере. Он садится неподалеку. Я снимаю наушники и вопросительно смотрю на него.

– Ты Кира, да? – шепотом спрашивает он.

– Да, – отвечаю недоверчиво, не понимая, откуда он знает мое имя.

– Ты записалась на занятия по творческому письму?

– А, да.

– Здорово. Я тоже там. Кстати, я Лёша Потапенко.

Я просто киваю. На первый взгляд кажется, что это банальное приветствие и дальнейшего развития разговора не будет, но я ошиблась. Как только отворачиваюсь и хочу вернуть наушник на место, парень внезапно с откровенной неприязнью интересуется:

– А правда, что ты встречаешься с Пашей Королёвым?

Я резко оборачиваюсь к нему вновь.

– Что?! С чего ты взял? Я с ним даже близко не знакома.

– Он нападающий в команде по футболу. Ты что, не знаешь?

– Откуда мне вообще про него что-либо знать?

– А, то есть ты спишь с парнем, даже не поинтересовавшись, как его зовут и кто он?

В груди бешено начинает стучать сердце, и я чувствую, словно проваливаюсь под землю.

– Ты что несешь вообще?! – кричу возмущенно, напрочь позабыв, где нахожусь.

В аудитории повисает тишина. Речь преподавателя обрывается на полуслове, и теперь все взгляды прикованы ко мне. С виду милый и безобидный парень оказался пиявкой, которую невозможно сбросить, не приложив усилия.

– Сокол? – вопросительно произносит преподаватель, давая мне шанс оправдаться.

Я смотрю по сторонам и разом теряюсь в сотне глаз, обращенных в мою сторону.

– Извините, – произношу робко.

Молча утыкаюсь в тетрадь. Потом вновь поворачиваюсь к Потапенко, желая сжечь его взглядом дотла.

– Эй, – окликаю его, – мы не закончили.

Лёша косится на меня краем глаза. Кажется, после того как вся аудитория обратила на меня внимание, он боится даже шелохнуться, словно это его пристыдили, а не меня. Я неотрывно смотрю на парня. Может, он хоть что-нибудь прояснит, наконец?

– Прости, – тихо, с ласковой улыбкой на лице шепчет он, – я не хотел тебя обидеть.

Лёша отрывает клочок бумаги из конца тетради и что-то пишет, а потом кидает его мне на парту. Я разворачиваю записку и быстро пробегаю по ней глазами, пытаясь наткнуться на «детонатор» слуха. И, найдя его, деревенею. «Ходят слухи, что Королёв переспал с тобой в день заселения недалеко от университетского стадиона».

– Это ложь! – с нажимом шикаю Лёше.

Он лишь пожимает плечами, словно это ерунда и моя жизнь вовсе не кончена. Но происходящее ощущается именно так – все летит к черту. Я хватаюсь обеими руками за голову и вновь склоняюсь над запиской. Боже мой!

Что происходит? Это из-за того, что я показала ему средний палец? Зачем они сочиняют эти небылицы?

Я поднимаю голову и смотрю на часы. До конца лекции остается четырнадцать минут. Прошу, пусть она никогда не закончится! Никто не выйдет за пределы аудитории и не услышит свежих сплетен. Мой еще не построенный мир уже начинает разрушаться, а самое обидное, что я провела в студгородке всего лишь две недели.

Значит, для них это так просто? Кто распустил слухи? Королёв? Конечно, можно предположить, что руку приложил кто-то из его дружков, а не он сам, но разве на самом деле есть какая-то разница? Здесь всем рулит только этот чертов футболист, больше личностей в его окружении нет. Остальные – просто фон.

У меня кружится голова и дрожат губы. Поджимаю их, стараясь успокоиться. Я знаю правду, а они лгут! Того, чем пестрят дурацкие слухи, никогда не было и не бывать. Я не позволю очернить свое имя. Но что мне делать? Как остановить все это?

Раздается звонок, а я словно впадаю в ступор. Люди уже покидают аудиторию, и мне необходимо сделать то же самое. Нельзя плестись в конце. Если выйду последней, меня встретит толпа насмешников и недоброжелателей, превращая уродливую сплетню во вполне правдоподобную травлю. Боже, я будто действительно снова в школе! Студенты ничем не отличаются от глупых школьников.

– Слушай, я бы хотел… – мямлит Лёша, но я не собираюсь его слушать.

Вместо этого подрываюсь с места и мгновенно вливаюсь в поток выходящих из аудитории людей. Теряюсь в толпе, но пытаюсь прислушиваться к тому, о чем все говорят. Свое имя не слышу, и все же это не утешает.

Оказавшись посреди оживленного коридора, я на несколько минут замираю. Затем осторожно перемещаюсь к расписанию, решая немного постоять там, чтобы не привлекать внимания.

Достав блокнот из сумки, переписываю расписание, будто вовсе не знаю его. Все еще прислушиваюсь к болтовне в стенах университета и кошусь на всех, кто максимально близко ко мне подходит. Значит, так выглядит паранойя?

Из всех окружающих запахов вдруг вырываю приятный аромат мужского парфюма и быстро замечаю высокую фигуру слева от себя. Это он. Тот самый парень, что одаривал меня изучающим взглядом по ту сторону «коробки» на физкультуре. Мы что, до конца года так и будем встречаться при странных обстоятельствах?

– Ручка есть? – вдруг спрашивает он, не удосуживаясь даже посмотреть на меня. Просто пялится на доску объявлений рядом с расписанием.

Зачем-то я киваю и протягиваю ему ручку, которую до этого сжимала в ладони. Не хотелось бы показаться навязчивой и тем более выдать, что этот странный незнакомец волнует меня, но не могу оторваться от его притягательного профиля. Парень смотрит на одно из объявлений и что-то переписывает себе на руку. Кажется, расписание тренировок. Интересно, каким спортом он занимается? Какова вероятность, что мы вновь увидимся на физкультуре?

Неожиданно он поворачивается ко мне и ловит с поличным. Да, я все это время разглядывала его. Боже, чтоб мне провалиться! Он кажется непринужденным, словно в этой жизни его ничего не волнует. На лице так и написано: «Я плохой парень, и не стоит играть со мной». Это дико бесит. Считает, что он тут самый крутой?

Он вдруг ухмыляется и подкидывает ручку вверх, а я неловко взмахиваю руками, пытаясь поймать, но она звучно падает на пол. Наклонившись, подбираю ее.

– А просто отдать нельзя было? – злобно кричу ему вслед.

Он оборачивается, хотя не перестает идти спиной вперед.

– Нет, глупышка.

Мой рот открывается. Что?! В любой другой ситуации я бы уже ответила на эту колкость, но сейчас боюсь привлечь к себе лишнее внимание. Ну ничего, это явно не последняя наша встреча. Успею нагрубить в ответ.

Глава 6

Кира

Вечер субботы. В выходные хотелось бы отдыхать, но я занимаюсь совсем не этим. Вместо беззаботного времяпровождения приходится делать практические задания по философии и еще по куче предметов. Моментами я разрешаю себе отвлекаться, но тогда мысли начинают блуждать лишь вокруг грубияна у расписания. Интересно, как его зовут?

Аня копошится в ванной комнате и насвистывает незамысловатую мелодию. Дверь приоткрыта, я все прекрасно слышу, и это сбивает с толку.

– Аня, ты мешаешь! – возмущаюсь я.

Недовольно цыкнув, соседка плотно закрывает дверь, но ее завывания доносятся, как и прежде. Затыкаю уши руками и все-таки пытаюсь вникнуть в текст параграфа.

Минут через десять Аня резко распахивает дверь и выпрыгивает наружу, обращая мое внимание на свежую укладку. Я удивленно смотрю на нее и убираю пальцы от ушей. Она выглядит прекрасно: аккуратные завитки ей к лицу, они не выглядят вычурно на фоне ее излюбленного черного наряда. Тем не менее я решаю не показывать своего одобрения.

– Ну и что? – кривлюсь я, не понимая, по какому поводу маскарад.

– Ну и что? – передразнивает Аня. – Меня больше интересует, почему ты все еще не собираешься.

Я искренне не понимаю, о чем она говорит, и вопросительно выгибаю бровь.

– Куда?

– Сегодня же вечеринка.

– А, – всего лишь выдаю я, переключаясь обратно на учебник.

– Я не поняла, ты что, не пойдешь? – удивляется Аня, откладывая блеск для губ в сторону.

Пока я продолжаю молчать, Аня уже зашнуровывает ботинки. Кажется, вне зависимости от того, какой именно я дам ответ, соседка все равно пойдет. Если бы не задания, я бы просто пролежала все выходные, как и планировала, а вариант отправиться на вечеринку почему-то вообще не рассматривала. Вылетело из головы. Да и эта затея уже не казалась такой соблазнительной, как раньше.

– Не хочу.

– Да пойдем! – канючит Аня, поправляя прическу. – Ты же спрашивала у меня про нее две недели назад, а теперь что изменилось?

– Много всего задали.

– Отговорка для зубрилок, – недоверчиво щурится Аня. – Ты зубрилка?

– Да.

Она хихикает, прекрасно зная, что я привираю. Аня кидает на стол перед моим лицом шапку и джинсовку. Моя рабочая тетрадь под ними мнется, ручка улетает в сторону. Супер. Я оборачиваюсь и недовольно надуваю щеки.

– Одевайся, – говорит Аня и садится на кровать, внимательно изучая черный маникюр на своих острых, как лезвия, ногтях. – Я подожду.

– Такая умная. Сама укладку сделала, принарядилась, а мне шапку кинула, чтобы я в ней свой кавардак спрятала, что ли? – недовольно бурчу я, заставляя соседку снова улыбнуться.

– Ну, если хочешь, можешь навести марафет. Мы же с тобой клевые девчонки, а такие, как известно, появляются под конец тусы.

Усмехнувшись, я натягиваю на голову шапку.

– Нет, пошли сейчас, потому что мы не клевые.

Мы смеемся и выходим из комнаты. Я смотрю на Аню и ловлю себя на мысли, что ее неподдельное сияние меня завораживает. Она одета в обычные джинсы и футболку, волосы распущены, и при этом она выглядит просто бомбически. По крайней мере, я считаю именно так. Даже немного смущаюсь на ее фоне.

Аня кажется непоколебимой, уверенной в себе. Но я все равно не понимаю, почему она с таким рвением шагает на эту вечеринку. Там ведь обязательно будут ее организаторы, то есть тот самый Королёв, у которого с Аней какой-то неразрешенный конфликт. Она словно идет на бой, не боясь последствий. Вобрав в легкие воздуха, я нервно выдыхаю и даю себе установку пережить вечер.

* * *

Где-то в том здании, что возвышается над нами, находится квартира Королёва. Как оказалось, живет футболист совсем недалеко от университета. Подъезд открыт, и мы без проблем попадаем внутрь и поднимаемся на лифте на четвертый этаж.

Дверь не заперта, а из недр квартиры по всему коридору вибрациями разносится музыка.

Нырнув в этот гул, первым делом я оглядываюсь. Где, как не здесь, можно рассмотреть всю «элиту» университета. Много красивых людей. Они курсируют по комнатам с высоко поднятыми головами, явно ставя себе цель поболтать с каждым. Квартира походит на консервную банку, которая изо всех сил старается вместить в себя всю тусовку. С каждым шагом музыка становится все громче, отовсюду доносятся обрывки диалогов. Наконец мы протискиваемся в зал, где басы сильно бьют по ушам.

– Я принесу что-нибудь попить, – произносит Аня и уходит, оставляя меня среди всего этого безумия.

– Хорошо.

Через секунду замечаю Лену и Иру. Подружки стоят около окна и маленькими глотками попивают напитки. Их лица озаряют улыбки, они хихикают, о чем-то болтают и смотрят по сторонам. До меня доходит, что они обсуждают новеньких. Как-то это мерзко.

Пройдя чуть дальше, я снимаю джинсовку и собираюсь повесить ее на спинку одного из стульев, но вижу, что вокруг уже полно мусора и пролитых напитков, и резко передумываю. Замираю на месте. Надеюсь, Аня сможет найти меня в этой толпе.

Я слушаю музыку и отбиваю ритм ладонью по бедру, но это почти не помогает отвлечься. Чувствую себя брошенной на съедение акулам. Стараюсь слиться с толпой, и все же кажется, что мне не скрыться, несмотря на приглушенный свет.

Глазами ищу подругу, вдруг она и сама потерялась, но в какой-то момент мой взгляд мгновенно останавливается в одной точке. У дальней стены на длинном диване сидит компания футболистов, во главе которой – Королёв. Он смеется и что-то говорит своим ребятам, при этом указывая пальцем на разных девушек в толпе. Я слежу за его манипуляциями, сама не понимая зачем. Но меня волнует другое – рядом с ним сидит тот самый парень, который не дает покоя моим мыслям. Он внимает каждому слову Королёва и бодро смеется в ответ.

– Вот, держи, – произносит внезапно появившаяся Аня и протягивает мне пластиковый стаканчик. – Обычной воды у них нет, я взяла сок…

– Кто это? – оборвав ее на половине фразы, выпаливаю судорожно.

– Где?

– Рядом с Королёвым. В синей футболке.

Аня вглядывается во мрак. Позади дивана, где восседает компания, светят малиновые неоновые лампы, но, видимо, из-за двигающихся людей у нее перед глазами смазывается картинка.

– Это Стрельцов, – наконец разглядев необходимого персонажа, отвечает Аня и, сделав глоток, добавляет: – Максим.

– Что он делает рядом с ними?

– С кем?

– С футболистами и Королёвым! – рассерженно произношу я.

Аня усмехается и выдает:

– Так это… вроде его друзья.

У меня тотчас округляются глаза. Только не это! Весь флер загадочности, которым я окружила этого парня, вмиг улетучивается. Он казался мне таким таинственным, а на деле с самого начала открыто демонстрировал свою сущность.

К футболистам подходят Лена и Ира, присаживаются на подлокотники дивана.

– Прям картина маслом – короли и их куртизанки! – ядовито выплевываю я и отвожу взгляд.

– Да уж, – смеется Аня, продолжая попивать из стакана.

Внутри меня закипает злость. Стоя в толпе и прячась за танцующими, я наблюдаю за Максимом. Мне абсолютно не нравится, что одни из самых красивых девушек университета трутся рядом с компанией футболистов и ненавязчиво беседуют. Почему я вообще ревную? Я его даже не знаю!

Максим сидит, развалившись на подушках, словно принц. Голова откинута на спинку дивана, тело, будто ватное, лениво распласталось, рука сжимает пластиковый стаканчик, а глаза с интересом рассматривают тусовщиков. «Какая мерзость», – думаю я, но все еще продолжаю таращиться в его сторону, ловя каждое движение.

Стрельцов поворачивается к Лене, она хихикает и размахивает руками.

– Дурак, Макс! – наигранно, по-девичьи взвизгивает она.

Парень смеется в ответ и снова оборачивается в сторону танцующих. В этой темноте меня вряд ли можно увидеть, но реакция Стрельцова кажется неоднозначной. Продолжая смеяться, он смотрит будто прямо мне в глаза. С таким вызовом и с такой показушностью. Не верю в происходящее.

– Давай хоть потанцуем, что ли? – говорит Аня, ставя на стол уже пустой стакан.

– Давай.

Я медленно перебираю ногами, в то время как Аня бурно размахивает руками и двигает всем телом под ритмичную музыку. Хотелось бы мне позаимствовать у нее хотя бы каплю спокойствия и уверенности. Вспоминаю, что все еще держу в руке стакан, и практически залпом осушаю его. Прохладный напиток освежает и я стараюсь расслабиться в разгоряченной толпе. Повторяя за Аней, я начинаю танцевать так, словно никто не видит. И мне это нравится.

Прикрываю глаза, а воображение рисует безумные картины. Мне мерещится, что прямо сейчас Стрельцов наблюдает только за мной, оценивая смелые движения. Кофейные глаза становятся еще выразительней в этом мраке, парень похож на оголодавшего демона, высматривающего жертву. Я прихожу в себя и оборачиваюсь. Как и ожидалось, Максим смотрит совершенно в другую сторону.

– Я принесу нам еще, – произносит Аня, указывая на пустой стакан в моей руке.

– Хорошо.

Она испаряется, и я вновь остаюсь одна. Вскоре танцпол начинает пустеть, и постепенно я ощущаю себя голой. Остановившись, принимаюсь высматривать Аню среди гостей и вижу, как она общается с незнакомым мне парнем около стола с напитками. Я решаю подойти к ним.