Волшебная стража

Седой волшебник склонил голову. Он обладал огромной силой и опытом боевых действий. Волковой так же в случае опасности превращался в волка.

12.

В последнее время Алексей Белоусов редко видел Эльвиру Зарецкую. Она постоянно посещала какие-то волшебные семинары и симпозиумы в Москве и Санкт-Петербурге. У нее не было времени думать о волшебном страже. А Наталью Бокову он встретил совершенно случайно на одной из тихих улиц Тихорецка. Алексей невольно залюбовался ее фигурой, рассыпавшимися по плечам золотыми волосами, улыбкой, освещающей ее лицо. Белоусов хотел уйти, где-то спрятаться, затеряться, провалиться сквозь землю, но не успел этого сделать. Наталья уже повернула свою голову и увидела волшебного стража.

– А, это вы, – произнесла Бокова своим мелодичным голосом, – говорят, Алексей, что вы совершили героический поступок, вступили в бой с бестией и остановили темного мага. Я не думала, что вы такой смелый.

Алексей смутился.

– Я выполнял свои служебные обязанности, – проговорил он.

– Вы скромничаете, Алексей, – произнесла Бокова и улыбнулась ему.

Волшебницы, как и все обычные женщины, любили героев. Наталья нравилась Белоусову, он многое хотел ей сказать, но растерялся. Бокова приблизилась к нему, покачивая бедрами.

– Говорят, вы пишите истории, – сказала Наталья, – Это правда?

– Я пытаюсь, но это не всегда у меня получается, – сказал Алексей.

Волна чувств захватила все его существо.

– Забавно, – произнесла волшебница и пристально посмотрела на Алексея. Возможно, она ждала его признания в любви.

– Вы, Алексей, удивительный волшебник. Надеюсь, мы еще встретимся и поговорим.

Алексей молчал, смотрел, как уходила волшебница и ругал себя за то, что не сказал Наталье о своих чувствах. Уходя, она повернула голову и обожгла его взглядом синих глаз.

13.

Николая Петровича Домоседова волшебники проводили в последний путь с почестями. Его тело не предали земле, а сожгли на большом костре, в лесу, недалеко от Тихорецка. Волшебникам пришлось изрядно потрудиться, чтобы окружить часть леса охранными и защитными заклинаниями. Ни один человек не должен был попасть на церемонию сожжения начальника волшебного караула, а вот сотрудники экспериментального волшебства почти в полном составе посетили это невеселое мероприятие. Даже Эльвира Зарецкая, бросив все свои дела, пришла проститься с Домоседовым. Прах после сожжения собрали в урну и отнесли в институт, поместив ее недалеко от того места, где Николай Петрович нес свою службу.

Новый начкар Белоусову совсем не понравился. Андрей Трифонович Чернобородов казался весельчаком и балагуром, но обо всем происходившем в волшебном карауле докладывал лично Кузнецову. Афанасий Степанович и сам не любил доносчиком, но ему приходилось мириться с особенностями характера Чернобородова. Огромный, словно медведь, широкий в плечах, тот производил впечатление на новичков волшебного караула. Они боялись его и слушались во всем, когда он кричал на них своим зычным голосом. Чернобо-родов попытался напугать таким образом Белоусова и запретить ему писать волшебные истории на посту, но за Алексея вступился сам Кузнецов. Он сказал новому начальнику караула:

– Алексея не трожь! Он защитил институт, ранил бестию и является героем.

Чернобородов понял, что лучше ему Белоусова не трогать.

Вскоре Алексея Белоусова отправили на учебные стрельбы волшебными жезлами. Результаты он показал совсем не впечатляющие. Из трех предложенных мишеней Алексей не попал ни в одну. Вероятно, он думал о Зарецкой и вспоминал о Наталье Боковой. В последнее время после встречи на улице Тихорецка «золотоволосая Гудрун» избегала его, и волшебный страж решил, что у нее появился любовник.

В последнее время волшебный страж пристрастился к дурманящим зельям, которые отвлекали его от любовных неудач. Но становилось легче лишь на короткое время.

В Учебном Центре после неудачных стрельб Алексею задавали вопросы по разным инструкциям волшебной стражи. Алексей отвечал на вопросы невразумительно и невпопад, но инструктора ставили ему удовлетворительные оценки, зная о его героическом поступке. Только великим волшебникам удавалось ранить или убить бестию.

Но Белоусова все эти инструкции и экзамены особенно не волновали. Ему хотелось любви и понимания. После занятий в Учебном Центре он вернулся домой разбитым и уставшим. Алексей сразу повалился на кровать. И как только он закрыл глаза, его посетило страшное видение. Белоусов увидел кошмарное творение хаоса – бестию. Ее морда была похожа на искаженную маску клоуна. Мерзкая улыбка обнажала торчащие из огромной пасти острые клыки. Длинное, упругое, мускулистое тело, покрытое наростами, заканчивалось мощными когтистыми лапами и шипастым хвостом. А на конце было ядовитое жало, словно у скорпиона. Макс Адилгер шагал рядом с бестией, словно вел ее на невидимом поводке. Бледное худое лицо Адилгера пугало не меньше, чем бестия.

– Я тебя уничтожу, волшебный страж, – говорил темный маг, – потому что ты встал у меня на пути. Берегись, сочинитель историй.

Алексей открыл глаза и видение исчезло. Но это был не сон. Присутствие темного мага и одноглазой бестии ощущалось физически. Белоусов лежал с открытыми глазами и думал о том, что темный маг не оставит его в покое. Алексей стал его злейшим врагом. А видение казалось явью.

14.

В институте экспериментального волшебства многое менялось. Стали чаще приезжать гости из других волшебных институтов, решали какие-то свои проблемы по части выращивания волшебных кристаллов. Советником по безопасности вместо взятого под стражу Степанова назначили Ефима Серого. Он был умным и хитрым волшебником. Исполняя свои обязанности, он не пренебрегал личной выгодой, но всегда был осторожным в своих высказываниях и поступках. Чернобородов, несмотря на свою вольнолюбивую натуру и желание подавлять и подчинять себе каждого на своем пути уважал и даже побаивался Серого. Ефим прошел спецподготовку в школе для боевых магов. К волшебным стражам Сергей относился как относится строгий отец к непослушным детям. Никогда не наказывал их несправедливо, иногда даже поощрял за полезные действия на посту.

К Белоусову Серый относился с некоторым снисхождением. Он прекрасно понимал, что Алексей находится на своем месте. Конечно, Белоусову нужно было пойти работать в сферу волшебной культуры, но не всегда получается то, что хотелось в силу разных обстоятельств. Серый присматривался в Белоусову, отмечал его достоинства и недостатки. То, что Алексея в институте считали героем, не имело для нового советника по безопасности никакого значения. Ефим без нужды никого не обижал, но всегда указывал стражам на их ошибки и просчеты. К тому, что Белоусов сочиняет на посту волшебные истории, Серый относится нейтрально, но в то же время требовал от волшебного стража соблюдения всех инструкций и предписаний, которых было великое множество.

Древние, потрепанные книги в кожаных переплетах стояли в таком же древнем шкафу. Каждый страж должен был время от времени доставать с полок шкафа эти огромные книги с должностными инструкциями и перечитывать их. Каждый шаг любого волшебного стража был регламентирован. Но на самом деле волшебные стражи только делали вид, что действуют по инструкциям и устанавливали в карауле свои негласные правила.

Начальник волшебного караула и проверяющие указывали стражам на нарушения несения волшебной караульной службы, но делая вид, что согласны с этими замечаниями, стражи на самом деле не обращали на них внимания и инструкции не читали.

Охранные заклинания надежно защищали институт от вторжений. И если Степанов снял их для того, чтобы темный маг и бестия прошли в здание института, это не значило, что заклинания, которые разрабатывались годами, были ненадежны. Имел место факт предательства со стороны прошлого советника по безопасности. Алексею надоела эта рутина волшебного караула, и он подумывал о том, чтобы бросить все и заниматься только творчеством. Это была давняя мечта Белоусова, которую он так и не смог осуществить. Творчество в волшебном обществе не считалось работой и никак не оплачивалось. Необходимо было работать, чтобы обеспечивать свое существование. Только поэтому он продолжал служить.

15.

Наталья Бокова сидела у зеркала и задумчиво смотрела на свое отражение, отмечая появляющиеся на лице морщины. Она была довольно молодой волшебницей, но уже не юной. Зрелой, опытной, знающей чего хочет. Был уже поздний час, за окнами дома противно завывал ветер. Наталья не нравилась такая погода. Она навевала тоску и уныние. Бокова не считала себя успешной волшебницей. Ее положение начальника склада института давало кое-какие преимущества перед остальными сотрудниками, но небольшие. А ей всегда хотелось большего. Она хотела быть богатой и независимой волшебницей. Наталья мечтала об этом, но не знала как ей добиться богатства и положения в обществе. Неожиданно приоткрытое окно распахнулось от пронизывающего ветра и что-то темное, какая-то непонятная субстанция заполнила ее комнату. Она обернулась и увидела фигуру в черном балахоне. Лицо нежданного гостя было спрятано под капюшоном.

– Не бойся меня, волшебница, – произнес гость и откинул капюшон.

– Адилгер! – воскликнула Бокова в ужасе и закрыла свое лицо руками, надеясь, что видение исчезнет.

– Не нужно меня бояться, – повторил темный маг, – ты ведь, волшебница, хочешь быть богатой и успешной. Я могу осуществить твои мечты, но если ты поможешь мне. Ты ведь мне поможешь?

Наталья молчала. Темного волшебника она боялась и не доверяла ему.

– Что ты хочешь от меня? – спросила Наталья.

– Помоги мне и я помогу тебе, – сказал темный маг, – Я знаю, что в институте разрабатывается секретное оружие. Может быть, даже готов опытный образец. Я хочу обладать этим оружием.

– Но я всего лишь начальник склада, – проговорила Бокова, – у меня нет допуска в лаборатории и тайные комнаты.

– Я знаю, что страж Алексей Белоусов влюблен в тебя, или, может быть, увлечен тобой, но это неважно, – произнес Адилгер и его бледное, худое лицо раздвинулось в подобии улыбки.

– Ну и что? – спросила Наталья. В ее голосе сквозило раздражение.

– Ты ведь тоже к нему неравнодушна, – заметил Адилгер.

– Что ты от меня хочешь?

Ее мелодичный голос стал хриплым и сдавленным.

– Я хочу, чтобы ты ответила на его чувства, насколько это возможно стала ближе, а потом уговорила помочь нам, – сказал Макс Адилгер.

– Я не стану этого делать, – произнесла Наталья Бокова, – Алексей мне интересен, как сочинитель историй, но не более того.