Отсутствие жизни. Ночь упырей

Купава прерывисто вздохнула.

А раньше Мавна и правда часто ночевала у неё. Они смотрели глупые фильмы, ели вредную еду, которую в течение дня Купава старательно избегала. Но теперь… Теперь ночёвки у Купавы стали лишь прикрытием. Деталькой в витраже вранья.

Из-за учёбы ей почти некогда было об этом думать, но сейчас папка с запоротой курсовой валялась на полу, ненужная и растратившая всю свою важность. Это ради пятидесяти исчёрканных листов Купава сидела ночами напролёт над книгами и чужими научными работами? Ради этих жалких бумажек допивала вторую пачку успокоительных за месяц? Да пошло оно всё… И отношения с подругой тоже, кажется, умудрилась упустить из виду.

Хотя Мавна, конечно, имеет право строить личную жизнь и поступать так, как считает нужным. Но всё-таки было горько осознавать, что у подруги настолько сместились приоритеты.

Тишина всё сильнее давила на уши. Нервы были взвинчены, а на плечи давила усталость, накопившаяся как снежная лавина. Да и что будет дальше? Ляжет, поспит, проснётся – и всё сначала. Молодец Мавна, не тратит жизнь на то, чтобы угождать старым профессорам с сальными глазками. А в жизни Купавы будто всё замкнулось и ходит по кругу.

Может, поехать в бар? Выпить пару коктейлей, познакомиться с красавчиком и пригласить к себе.

Покровители, и кому она врёт? Никакой красавчик ей не нужен. Вернее, нужен, но всего один конкретный двухметровый красавчик с плечами шириной с её дверной проём.

Купава так и не понимала, есть ли между ними с Иларом что-то или нет. Они мило общались, и она знала, что нравится ему. А он давно нравился ей. Они будто заигрались в глупую игру, в которой проигравший напишет первым. Иногда казалось, что они почти пара: Купава подшучивала над ним, прикасалась, если это было уместно. А Илар слал ей реакции на истории. Но на этом всё и стопорилось. Никаких отношений. Да они даже в шутку не целовались, о чём тут вообще говорить. Илар смущался, как подросток, когда она оказывала ему знаки внимания. А ей очень хотелось бы, чтобы он уже начал вести себя как взрослый мужчина и хотя бы не бегал от неё.

Наверное, иногда стоит брать пример со «скромницы» Мавны.

Купава подумала ещё полминуты и решилась набрать номер Илара. Он сбросил после первого же гудка, будто держал телефон в руках и испугался, увидев вызов. Может, уже спал? Купава упрямо набрала снова. На этот раз ему пришлось ответить.

– Да, я знаю, Мавна у тебя… – забормотал Илар в трубку вместо приветствия. – Но что-то мне кажется, она… – Илар замялся, подбирая слова. – Ну… Она правда у тебя?

Купава закатила глаза. Мавна доигралась, даже увалень Илар начал подозревать, что она врёт. Так, может, помочь сразу и ей, и себе? Избавить подругу от тяжести лжи. И себя заодно.

– Я хотела попросить тебя приехать. У меня… – Она обвела взглядом квартиру, думая, что бы такое выбрать поводом. – У меня кухонный шкафчик не закрывается. Нужно отрегулировать доводчик. Поможешь?

В трубке послышалось непонятливое сопение:

– Прямо сейчас?

Купава вздохнула:

– Да, Илар. Прямо сейчас. Сможешь?

Он помолчал ещё немного, прежде чем согласиться.

– Ага. Смогу. Сейчас приеду.

Отлично. Купава нажала «отбой», посидела ещё немного и пошла в душ. Нужно ещё выбрать красивое бельё – чёрное и кружевное. Её любимое.

* * *

Проснувшись, Мавна не сразу поняла, где находится. Через полуопущенные веки казалось, что вокруг как-то слишком светло. В её комнате никогда не было столько света осенним утром.

Открыв глаза, она уставилась на белые стены и серый кухонный гарнитур. Кухня? В спальне? Она бредит? Ещё и лежит слишком низко. Будто бы на полу…

Она перевела взгляд на одеяло. Постельное бельё было гладким и очень приятным на ощупь. Асфальтово-серым. Но у неё в комнате был постелен комплект с вишенками. А Варде предпочитал зелёное бельё. Тогда, выходит…

– Да чтоб вас! – тихо простонала Мавна и ударила себя по лбу. – Да ладно! Не-ет… Быть того не может!

Она судорожно повернула голову, осматривая вторую половину матраса, и выдохнула, обнаружив, что лежит одна. Судя по тишине, одна во всей квартире. А вот на балконе за «изголовьем» курлыкали голуби.

Мавна несколько раз глубоко вздохнула. Отлично. Она переночевала у Смородника. Он теперь обязан на ней жениться? Ну нет, второе пластиковое кольцо она не выдержит. Или он предложит ей колечко от банки энергетика? Хорошо бы вообще без этого.

Дура, что за глупые мысли? Она с утра совсем ничего не соображает? Что ещё за бредни? Они едва знакомы, и Смородник из вежливости уступил свой драгоценный матрас, чтобы не везти её ночью через половину города.

Мавна потянулась. Покровители, как же хорошо она выспалась! Даже и не скажешь, что в незнакомом месте и на чужой постели. Это всё чудесный матрас, не иначе.

Откинув одеяло, она вспомнила, что на ночь надела футболку Смородника – огромную, чёрную, с логотипом какой-то метал-группы. Мавну это немного смутило, но она не могла не отметить, что ткань очень мягкая, а размера футболки вполне достаточно, чтобы сойти за ночную рубашку – подол доходил ей почти до колен, а рукава прикрывали локти. Покровители, он что, и правда настолько больше её? Хотя действительно длинный, что уж там говорить.

Хорошо, что отсюда до кофейни примерно столько же, как и от дома. Иначе Илар бы её отчитал за опоздание на работу.

Мавна быстро написала Смороднику, чтобы пришёл и открыл квартиру. Мелькнула мысль: а вдруг он спит и не увидит сообщение? Позвонить? Как-то неудобно… Но опоздать на работу было бы куда хуже.

Она подумала, что решит после душа.

Телефон Мавна взяла с собой: аккуратно устроила на краешке раковины. Прошлым вечером она приняла душ наспех, стесняясь рассматривать всё и хозяйничать. Но сейчас захотелось получше тут осмотреться. В конце концов, она уже примяла своими пухлыми боками его величество матрас, так что сложно ещё больше вторгнуться в личное пространство.

Зеркало было идеально начищенным, плитка на стенах и на полу – тоже. Понятно, что это не новый ремонт, но порядок в ванной был безукоризненный. А ещё – Мавна отметила отдельно – в углу виднелись явно недешёвые швабры, вертикальный пылесос и набор серых вёдер разных размеров. В пластиковом контейнере у душевой кабины – дорогие чистящие средства, порошки и кондиционер для чёрных вещей. Да уж, похоже на жилище старой девы.

Мавна разделась, сложила одежду и осторожно, немного стесняясь, зашла в душ. Хорошо, что Смородник не знает, что в его идеально вычищенной ванной моется кто-то посторонний. Наверняка ему бы это не понравилось. Да Мавна и сама чувствовала себя так, будто пробралась без спроса в святая святых. Или самым священным местом был дорогущий ортопедический матрас? На котором она так отрубилась, что, казалось, даже не пошевелилась ни разу за ночь, хотя дома обычно постоянно ворочалась.

Она повернула вентиль с горячей водой и с визгом отскочила, ударившись о стенку, когда из «тропической» лейки потёк практически кипяток. Кабина тут же наполнилась густым паром, даже дышать стало тяжелее. Пришлось крутить краны, подбирая идеальную температуру. После неизменно прохладной воды в ванной Варде чародейский кипяток казался чем-то удивительным и непривычным.

Пока Мавна настраивала воду, взгляд зацепился за угловую решетчатую полку с шампунями и гелями для душа.

– Эх, Смо, что же ты за человек-противоречие такой? – вздохнула она, разглядывая явно люксовые баночки.

Если она возьмёт немножко геля, он заметит?.. Что-то подсказывало, что да. Голову помыть бы тоже не мешало, но Мавна не была уверена, что у Смородника есть фен, а ехать на работу с мокрыми волосами не хотелось. Ну ничего, перебьётся.

Гель для душа тонко пах лавандой. Вчера вечером Мавна постеснялась его брать, но теперь поняла, что зря: наверняка этот запах отлично расслаблял перед сном. А среди кондиционеров для белья тоже было, кажется, что-то лавандовое и мятное.

– Эх, Смо, лапшичный ты эстет, – фыркнула она, смахивая капли с ресниц. – Не устаёшь удивлять.

Почему-то все противоречия казались милыми и трогательными. Совсем не бесили. Но хотелось бы, чтобы к остальным составляющим своей жизни он относился так же внимательно, как к чистящим и гигиеническим средствам.

Мавна влезла в свою одежду и ещё раз стеснительно осмотрела все принадлежности, заметив даже пенку для умывания. Хмыкнула себе под нос. Да уж, Купаве рассказать, так не поверит.

В квартире неожиданно пахло… едой. Мавна осторожно выглянула из ванной и с удивлением обнаружила Смородника, стоящего у плиты.

– Ты пришёл? – спросила она недоверчиво. – Я не слышала, как открывалась дверь.

– Нет, я материализовался, – буркнул он, не оборачиваясь. – Чародеи такое тоже умеют.

– Оу!.. – Мавна робко вышла, держа в руках свёрнутую футболку, в которой спала. – Даже не решаюсь спросить, шутишь ты или нет.

Смородник повернулся всем телом, и Мавна едва сдержала смешок: на нём был надет серый фартук, а в руках зажата лопатка. На сковородке весело шкварчала яичница с сыром.

– Шучу. – Он кривовато улыбнулся одним уголком рта. – Как… как спалось?

Вопрос прозвучал скованно. Мавну вдруг тоже окатило волной стыда: почему-то захотелось оправдываться и за поход в ванную, и за его футболку в своих руках. Она засуетилась, подскочила к комоду и попыталась так же идеально ровно сложить футболку, как были сложены остальные вещи.

– Хорошо, – пискнула она. – У тебя очень удобный матрас. И вообще уютно. Спасибо. Извини, я воспользовалась ванной комнатой. Я ничего не трогала, честно. У тебя такие дорогие шампуни, просто ого, обалдеть можно. Я такие только в рекламной рассылке «Платиновой груши» видела. Никогда бы не подумала, что ты такими пользуешься.

– Всё нормально. – Смородник прервал её поток несвязной болтовни про шампуни. – Люди пользуются ванными. Так и должно быть.

– О… Ого… Ага… – Мавна почесала нос, хотя он совсем у неё не чесался. Проклятая футболка никак не хотела складываться ровно, да и после сна стала немного мятой. Может, просто отдать в стирку? Или забрать и постирать самой? Но, наверное, это будет выглядеть странно и неловко. Или можно так сделать? Покровители, почему так сложно?! Вот Варде ничего не гладил и складывал половину вещей на стул. Почему Смородник так не умеет? Либо он псих, либо маньяк, либо у него нервный срыв длиной в жизнь. А может, всё сразу.

– Просто брось на пол, – вздохнул Смородник, устав наблюдать за её безуспешными попытками.

– Н-на пол?

Мавна даже испугалась такого радикального предложения.

– Угу. Отнесу в постирочную. Я не надеваю одну и ту же вещь дважды.

– Куртку постоянно носишь.

– Она не контактирует с телом.

– А… То есть с твоим телом контактирует только то, что идеально чистое?

Мавна пожалела, что не откусила себе язык лет так двадцать назад. Была бы милой немой девчонкой и никогда не позорилась бы, говоря глупости прежде, чем включит мозги.

Смородник разложил яичницу по тарелкам и посмотрел на Мавну, подняв одну бровь – ту, что была обезображена старым шрамом.

– Именно так. – Он кивнул на тарелки: – Давай завтракай. Тебе на работу? Подвезти?

Мавна замерла у комода, глядя на тарелки. Пульс учащённо стучал в висках. На неё вдруг навалилось чувство нереальности происходящего. Что это, если не горячечный бред? Может, она сошла с ума из-за всех этих упырей, пропажи Лекеша и предательства Варде? Как иначе это всё объяснить?

Она ночевала у Смородника, на его постели, в его футболке. Украдкой стащила немного дорогого геля для душа. Чуть не ошпарилась водой, подогреваемой чародейской искрой. И он назвал ей своё имя – Мирча. Красивое, райхианское. А теперь он приготовил ей завтрак и спрашивает, подвезти ли её на работу… Сюрреализм какой-то.

– Ты в порядке? – спросил он напряжённым голосом.

Мавна сглотнула и заправила волосы за уши. Пора, наверное, вспоминать, как ведут себя нормальные люди. Покровители, да что с ней такое? Надо возобновить сессии с психологом. Похоже на нервный срыв.

– Да. Всё хорошо, спасибо. – Она с трудом доковыляла до стола и села на стул, поджав под себя одну ногу. – А ты? Как спалось?

Смородник передёрнул плечами, накалывая яичницу на вилку.

– Да так. Бывало хуже. – Он красноречиво хрустнул шеей и потёр затылок.

– Ох. – Мавна всплеснула руками. – Прости, пожалуйста, что я так нагло напросилась. Не знаю, что на меня нашло. Это больше не повторится.

Смородник перестал жевать, уставившись на неё непроницаемым взглядом. Мавна почувствовала себя словно под прицелом и уткнулась в тарелку, сосредоточившись на завтраке.

– Не знала, что ты умеешь готовить, – пробормотала она.

– Умею. Просто для себя как-то нет мотивации.

Настала очередь Мавны уставиться неодобрительным взглядом. Теперь Смородник смутился – она была готова поклясться, что бледные впалые щёки стали розовее. Мавну кольнуло что-то, очень похожее на нежность. Протянув длинную руку, Смородник взял со столешницы чайник, вскипятил искрой и залил горячей водой высыпанный в кружки кофе три-в-одном. Запахло бодряще-сладко, совсем не так, как в кофейне, но тоже приятно и как-то по-домашнему.

– Смо, ты не прав, – сказала Мавна мягко. – Я видела твою ванную. Ты умеешь о себе заботиться. – Она поёрзала, удобнее устраиваясь на стуле. Небо за окном светлело, надо было поторапливаться, иначе не успеет к открытию кофейни. – У тебя дорогая машина, дорогой матрас и… твои татуировки. – Мавна стрельнула взглядом по рукам, которые почти до локтей открывали закатанные рукава. – Но ты питаешься лапшой из лотков, растворимым кофе и пьёшь из уродских кружек с логотипами. Будто бы хочешь, но не разрешаешь себе любить себя. Это как-то…

– Собирайся, – отрезал он и быстро встал. По тому, как стиснулись его челюсти, Мавна поняла, что невольно перегнула. Да, он впустил её в свою квартиру и был с ней честен, но в душу всё-таки не впускал. Лишь приоткрыл дверь, позволяя смотреть издалека. Но не входить и не пытаться навести там порядок.

Она даже не доела яичницу: неотрывно смотрела, как он моет свою тарелку, как поправляет волосы, падающие на глаза. Наблюдала, как он хмурит брови, как напрягаются мышцы на татуированных руках, и никак не могла понять, почему же так тянет разглядывать его грубый профиль, который даже красивым-то она не могла однозначно назвать. Взяв свою тарелку с остатками еды, она переставила её на столешницу. Смородник молча сгрёб в ведро недоеденную яичницу, капнул на губку ещё немного моющего средства и принялся сосредоточенно намывать вторую тарелку.

Мавна вздохнула. Быстро проверила телефон. Написала сообщение Варде:

«Привет, как у тебя дела? Как ты там, в заточении? Отец не появлялся?»

Наверняка ему было бы приятно увидеть, что она беспокоится.

Мавна и правда переживала. Не чужие всё-таки. Да, они отдалились и почти расстались, но это ведь не повод вычёркивать его из своей жизни. Всё же он старался что-то узнать о пропавших детях. И, признаться, Мавна скучала.

Скучала по их милым перепискам допоздна. Скучала по прогулкам в парке и болтовне обо всём на свете. Скучала по его печальным зелёным глазам и трогательным светлым вихрам на макушке. По прохладным губам тоже – но в эту тоску примешивалось отвращение от болотного запаха. Теперь-то она знала причину.

И жвачка. Чёртова клубничная жвачка, которой он маскировал запах крови.

Мавна мотнула головой. Наверное, она неправильно поступает: напрашивается на ночёвку к одному, а пишет сообщения другому. Но ведь отношения с Варде закончились. И она никого не обманывает. Парни знают о существовании друг друга и о том, что она общается с обоими. К тому же она не ищет встречи с Варде. Просто интересуется.

«Привет. Всё хорошо. Спасибо».

Ответ получился сухим. Мавна с облегчением выдохнула, сдувая со лба тонкую прядку волос. Ну, хорошо, что он не принялся с ней флиртовать. И что не назвал Лягушонком, как раньше. Всё могло бы стать куда проще, если бы она набралась смелости прямо сказать, что они расстаются.

– Ты поможешь мне сегодня вечером? – Мавна снова повернулась к Смороднику, который, вытерев посуду, снимал фартук через голову. – Мне нужно съездить в бар. Отдать кое-кому записи. Одной страшно. Пожалуйста.

Она полезла в сумочку и продемонстрировала карту памяти с видеозаписями из кофейни.

Смородник недоверчиво нахмурился, сунул руки в карманы и потоптался на месте:

– В «Дудку»?

– Да. Туда.

– Мне там голову пробили, ты уверена, что тебе туда нужно?

– Я не буду бросаться на людей. И стараюсь улыбаться даже незнакомцам. Работа в кофейне, знаешь ли, обязывает. Поэтому надеюсь, что не разозлю никого до такой степени.

– Там недавно пожар был.

– Даже догадываюсь, кто его устроил одним своим взглядом.

Темень, нет! Захотелось хлопнуть себя по губам. Это же не прозвучало как заигрывание? Нет?..

Смородник едва заметно усмехнулся.

– Ну, не одним взглядом, но грешен, каюсь. Ладно. Ты узнай, восстановились они после пожара или пока нет. Потом созвонимся. Довезу. И… Знаешь, лучше носи с собой это.

Он размашистым шагом подошёл к комоду, присев, выдвинул нижний ящик и достал с самого дна какой-то предмет. Выпрямился и протянул Мавне.

– Что это? – напряжённо спросила она, разглядывая что-то очень похожее на хромированный пистолет.

– Ствол, – коротко ответил Смородник. – Заряжен. Патроны с искрой. Без дополнительной активации – конечно, в клочья огнём не разнесут, но прожгут дырку в упыриной башке.

– Я не умею стрелять.

Мавна не решалась притронуться к протянутому ей оружию.

– Могу научить. Но я тебя уверяю, там всё интуитивно понятно.

– Моей интуиции обычно хватало только не выбирать все ответы «Б» в тестах…

– Как хочешь. – Смороднику, видимо, надоело стоять с протянутой рукой, и он резким движением сунул пистолет в сумочку Мавны. – Давай, поехали. Вечером заедем к твоему парню и заглянем в «Дудку».

Мавне не оставалось ничего, кроме как поплестись за ним к машине.

2

Мавна отказалась от того, чтобы Смородник подвозил её прямо до дверей кофейни. Ей было стыдно даже думать о том, чтобы выйти из его чёрного внедорожника после ночи, проведённой в его квартире. И всё это на глазах у Илара. Наверное, она бы просто сгорела на месте.

– Останови тут, пожалуйста, – попросила Мавна, не доезжая примерно полквартала.

Смородник послушно свернул к парковочным местам. Прежде чем разблокировать двери, он вздохнул и сообщил мрачным голосом:

– Я рассказал твоему брату, что ты была у меня.

Мавна покраснела ещё до того, как во всю мощь осознала смысл его слов.

– Ты… что??

Смородник побарабанил пальцами по рулю.

– Так было честно. Я не хочу ему врать. И твоё враньё не поддерживаю. Просто сказал, что ты в безопасности. В чародейском общежитии. И что ни один упырь даже близко к тебе не подберётся.

Мавна уставилась на него, отстранённо смотрящего в окно. В горле закипела обида.

– Ты не мой брат. И не мой отец. И вообще никто. Просто друг. Почему ты считаешь, что у тебя есть право решать за меня, как и что говорить моему брату?

– Потому что я старше. И несу за тебя ответственность. Я чародей, а ты беззащитная девушка. Ты была на моей территории. Я отвечал за твою безопасность. И мне нравится твой брат. А ещё ты обещала не врать. Так что, – он повернул лицо к Мавне и нахмурился, – я не раздумывал между ложью и правдой. К счастью, Илар не стал орать и не подумал про тебя плохо. Всё нормально, расслабься.

Мавна шмыгнула носом, смотря на Смородника с нескрываемой обидой во взгляде. С одной стороны, она понимала, что он в чём-то был прав. А с другой… Темень его забери, он не мог так подло поступить! И это после того, как они вдвоём излили друг другу души? Это нечестно. И стыдно. Опозорил её перед Иларом, а ещё ей совершенно не нравился этот назидательный тон. Он решил показать ей, как правильно? Посмотрите на него, учитель нашёлся! С себя бы сперва начал.

Мавна решительно отстегнула ремень безопасности и, не попрощавшись, вывалилась из машины.

– Про ствол не забывай, – буркнул Смородник и уткнулся лбом в руки, сложённые на руле.

Мавна хлопнула дверью так, что любой водитель заскрежетал бы зубами.

Кофейня, на удивление, оказалась закрыта. Мавна была уверена, что Илар уже как минимум полчаса на работе и открыл дверь для посетителей и служебный вход. Странно. Пожав плечами, Мавна покопалась в сумке. Хорошо, что у неё были с собой запасные ключи. Она обернулась, чтобы посмотреть, как внедорожник Смородника проезжает мимо и разворачивается на светофоре.

– Мавна!

Рука дёрнулась, чуть не уронив ключи на асфальт. Мавна рывком развернулась и увидела, что со стороны автобусной остановки к кофейне бежит Илар. Мавна нахмурилась.

– Ты что тут делаешь? – Она наконец-то открыла дверь и проследила рассеянным взглядом за автобусом, который покатился дальше. – Ты приехал на автобусе? Со стороны центра? В такую рань? Ты…

Ей в голову пришла совершенно безумная догадка, настолько бредовая, что Мавна застыла с открытым ртом, не зная, как это можно произнести. Илар залился краской и ещё сильнее взъерошил лохматые волосы. Глаза у него были сонные, а толстовка сильно помялась. Обычно он всегда сам гладил свою одежду и не надел бы настолько мятое…

– Не кричи на всю улицу. – Илар смущённо толкнул дверь и пропустил Мавну вперёд. – Я… бегал.

– По автобусу?

Илар закусил губу, молча прошёл на кухню. Мавна поплелась за ним. Он проверил заготовки, заглянул в чаны с тестом. Выложил свежую выпечку на витрину.

– Илар! – Мавна похлопала его по локтю. – Ты от меня что-то скрываешь? А ну признавайся, где ты был? Иначе я сама себе тако-о-ого нафантазирую, пожалеешь!

Наконец он развернулся к Мавне лицом и вздохнул с самым виноватым видом. Мавна помнила, конечно, что он знает про её ночёвку в общежитии, но теперь была уверена, что Илару более стыдно, чем ей. А с предателем Смородником она ещё поговорит. Мужская, чтоб её, солидарность!

– Я знаю, что ты не ночевала у Купавы… – сказал он вовсе не так строго, как Мавна ожидала. Она настороженно кивнула.

– Да, я в курсе, что он разболтал.

Илар мотнул головой, прося его не перебивать.

– …потому что у Купавы ночевал я.

– Ты… Что?!

Мавна чувствовала себя так, будто её ударили чугунной сковородкой по голове. Да, она подозревала, что Илар ночевал не дома, но… Ах они жуки!! Скрывались от неё? Прямо под носом! Или случайно так получилось? Как у неё с ночёвкой у Смородника? Но она-то не имела в виду ничего такого, а эти…

– Гады какие! – возмущённо выдохнула она и поняла, что, несмотря на праведный гнев, расплывается в улыбке. – Тихушники! Почему я ничего не знала?!

Илар снова засмущался, опустил голову, рассматривая свои кроссовки.

– Ну, теперь знаешь.

– Я пошла звонить Купаве! – заявила Мавна и схватилась за телефон. – А ты, как опоздавший, работай пока.

* * *

Варде каждый час поглядывал на люк в полу, приподнимая уголок ковра. Ничего. Заходил в общий чат упыриной стаи – там про отца тоже не обсуждали. Или у них был свой отдельный чат, куда не пригласили Варде?

Ещё эти проклятые огни… Чародей, с-собака, оцепил двор так, что и в магазин не выйдешь. А у Варде, между прочим, заканчивалась кровь в банках. И его любимый карамельный соус. Он попробовал от скуки и тревоги сделать карамель сам, по рецепту из интернета, но только зря перевёл сахар и, кажется, безнадёжно испортил кастрюлю.

Отец бы дал ему по шее за такое.

Отец…

Тысяцкий, по сути, не был Варде отцом. Этого упыря звали Карлак, но Варде привык называть его вот так. Только отец. Карлак вывел его из болот в человеческую жизнь. Помог снова вспомнить, каково это – жить на земле, а не в иллюзорном тумане. И Варде был бесконечно за это благодарен.

Утром написала Мавна, и её сообщение немного приподняло дух. Хотя бы она его не кинула на произвол судьбы. Но Варде всё ещё злился: спуталась с чародеем, который запер его пленником в собственном доме.

Варде изводился от скуки и ревности. Представлял, что делает Мавна с этим чародеем. Как там его звали? У огненных ублюдков не имена, а какие-то дикие звериные клички. Видимо, ратные главы даже не считали их за людей. И откуда Мавна его знает? Наверняка подмазался к ней, чтобы больше узнать о нежаках. Корыстная сволочь. Бандитская рожа. А Мавна, бесхитростная девочка, могла поверить в любую его ложь. Она ведь верила Варде, что не существует никаких упырей на болотах.

И Варде совсем никак не может помочь, потому что заперт в собственном доме. Был вариант, конечно, нырнуть в люк и попытаться выйти в другой точке города, но тогда ему бы не удалось снова вернуться домой. Вернее, это было бы очень сложно: материализоваться точно в конкретном месте. А ещё в последнюю вылазку он привёл с собой кучу низших упырей, и не хотелось бы, чтобы это повторилось.