Стрела Купидона, или Миссия (не)выполнима!

В этот момент наконец засветился вход на заставу, выпуская из-за прозрачной стены их проводника, коим оказалась темнокожая эльфийка, своей одеждой напомнившая Пандоре амазонку. Амазонка представилась, ее звали Ирэн.

ГЛАВА 3

Они переступили границу и… оказались во второй половине юрского периода мезозойской эры. В отрезке времени, когда численность и разнообразие видов динозавров как раз достигли своего апогея и когда травяной покров, которым Земля обзавелась только семьдесят миллионов спустя, всё ещё отсутствовал.

Поскольку ученые Юсальфхейма педантично подошли к реалистичности воссоздания данного периода, Пандора сразу же это определила. Она понятия не имела, что она и это тоже знает, поэтому теперь ей приходилось лишь догадываться о том, зачем при переносе во времени в неё загрузили информацию и о мезозойской эре тоже.

Педантичными, впрочем, юсальфхеймские ученые оказалось не во всём: рощи северных листопадных гинкговых и вечнозеленых хвойных деревьев, здесь росли по соседству с их южными сородичами – цикадовыми и древовидными папоротниками, а также кордаитами, саговниками, хвощами и плаунами. Вероятней всего, это было уступкой наглядности сравнения. Ведь одно дела рассказывать об отличиях, а другое: сразу же и показывать: если вы посмотрите на право, то увидите, представителя северной фауны, а посмотрите налево – увидите представителя северной фауны второй половины юрского периода мезозойской эры.

Сначала Пандора хотела промолчать, но любопытство всё же взяло своё и она поинтересовалась: – А как к смешению южной и северной флоры и фауны, отнеслись ваши биологи и натуралисты?

– И откуда ты всё знаешь?! – в голосе эльфа прозвучало восхищение.

– Так уж вышло, – пожала плечами девушка.

– Ты права! – продолжал он тем временем. – Война между заказчиками проекта и нашими учеными была не на жизнь, а на смерть! Но, как говорится: кто платит, тот и музыку заказывает! Поэтому имеем, что имеем, – разведя руками в стороны, улыбнулся он. После чего, вспомнив зачем они здесь, нахмурился и перевёл взгляд на амазонку.

– Ирэн, мы здесь с единственной целью найти мою сестру, Мириэль Кристенсен. Она профессор истории, археологии и артефакторики Инжениумского Университета и, насколько мне известно, сюда она прибыла, чтобы встретиться с эльфом-отшельником, живущим со стаей диплодоков. Здесь ей выделили проводника и с тех пор ни о ней, ни о нём ничего не известно. Я хотел бы узнать, известно ли вам что-нибудь? И сразу же хочу добавить, что я готов щедро отблагодарить вас за помощь.

Судя по тому, что на последних словах девушка гордо вздёрнула подбородок, упоминание о щедром вознаграждении её явно задело.

– С вашей сестрой ушел мой отец! – с вызовом в голосе уведомила она. – Я поэтому вызвалась быть вашим сопровождающим, а не ради вознаграждения!

– Прошу прощения. Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, – искренне заверил Ингвэ. – Я просто… – он на миг замялся, не зная, как объяснить озвученное им обещание. – Я просто очень волнуюсь за сестру…

Выражение лица девушки смягчилось, она кивнула, мол, понимаю.

– К сожалению, мне известно не больше вашего, – со вздохом сообщила она. – И я тоже очень волнуюсь. Я знаю своего отца. И если от него нет вестей, это уже сам по себе плохой знак. Потому что мой отец – не просто проводник, он капитан отряда ядовитого плюща.

– Отряд ядовитого плюща? – переспросил Ганимед.

– Отряд элитных воинов-магов. В этот отряд отбирают лучших из лучших, – объяснил Ингвэ и снова обратился к амазонке.

– Я понимаю, что вопрос глупый, но всё же… какие ваши предположения? Что, по вашему мнению, могло с ними случиться?

– Ваша сестра… она ведь не просто профессор, она занимается розыском, скупкой и перепродажей артефактов? – уточнила девушка.

– Ну что-то в этом роде… – уклончиво ответил Ингвэ. – И что из этого? Вы ведь не просто так поинтересовались?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, не просто так. Вслед за вашей сестрой в резервацию прибыла группа. И имя одного из её членов показалось мне знакомым. Я навела справки. Коллекционер артефактов с именем Угги Стрем вам ничего не говорит?

– Угги?! Угги Стрем?! – переспросил Ингвэ, губы которого при этом презрительно скривились. – Да, какой он коллекционер! Обычный вор и мошенник! Но в том, что это определённо и точно не совпадение – вы правы. И вы говорите, что он был не один?

– Нет, не один, – вновь отрицательно покачала головой девушка. – С ним было трое. Два тролля и дроу. Они, кстати, тоже так и не вернулись.

– И вестей от них тоже, конечно же нет, – предположил эльф.

– Нет, – подтвердила амазонка.

– И какая, напомните мне площадь резервации? – почесывая затылок и оглядываясь по сторонам спросил Ингвэ.

– Четыреста тысяч пятьсот шестьдесят квадратных километров, – напомнили ему.

– Замечательно, просто замечательно! – иронично проговорил он. – Как по мне, так проще найти иголку в стогу сена, чем пять человек на такой огромной территории.

– Возможно, и нет, – возразила ему Пандора. – Мы знаем, что Мириэль и отец Ирэн направлялись к хижине отшельника. И знаем, откуда они отправились в путь. Гарантировать ничего не буду, но думаю, я смогу проследить их путь.

– Ты-ы? Вы-ы? – в унисон удивились эльф и амазонка. – Бесполезно! – высказал своё авторитетное мнение первый. – К сожалению, это невозможно, – вторила ему вторая. – Наши лучшие следопыты уже пытались…

– И всё же пусть Ора попробует, – предложил Ганимед. – И кто знает, может она снова удивит тебя, Ингвэ?

Зная, что этот блондин слов на ветер не бросает, эльф сразу же изменил своё мнение.

– Жалко, что ли? Конечно, пусть пробует. – Затем несколько секунд подумал и предположил, посмотрев на Пандору: – Я так понимаю то, что ты будешь пробовать, наши следопыты ещё не пробовали?

– Я уже думала ты никогда не спросишь, – широко улыбнулась юная богиня. – Я надеюсь найти Мириэль по остаточным эманациям её эмоций.

– Она и это может?! – восхищенно уточнил почему-то у Ганимеда Ингвэ.

Тот лишь закатил глаза к небу и развёл руками, мол, я сам в шоке от того, какая она у нас талантливая.

– Тогда предлагаю начать не с хижины отшельника, – предложила амазонка, – а с последнего сектора, в котором наши следопыты всё ещё смогли обнаружить следы моего отца и Мириэль.

Предложение было резонным, потому принято оно было единогласно. Правда, лишь в части направления. Что же касается способа передвижения…

– А почему мы идем пешком, а не переносимся порталом? – буквально через несколько шагов поинтересовалась Пандора.

– У нас не так много портальных капсул, чтобы расходовать их ради пары километров, – объяснил Ингвэ.

– Пары километров? – недоуменно выгнула она бровь.

– Угум, – кивнул эльф, – до ближайшего стационарного портала. С помощью которого мы отправимся в нужный нам сектор. Я разве не говорил вам, что на территории резервации действует целая сеть стационарных порталов? – переведя взгляд с Пандоры на Ганимеда, удивленно уточнил он.

– Нет, не говорил, – одновременно с лёгкой укоризной и иронией в голосе заметила девушка. – Поверь мне, я бы запомнила. Ну пешком, так пешком, два километра, так два километра, – кивнув пробормотала она себе под нос и застыла на месте, с трудом удерживаясь от того, чтобы как маленькая девочка не завизжать: «Ой! Смотрите! Смотрите! Компсогнаты7! Ой! Смотрите! Смотрите! Трицератопсы8! Ой! Смотрите! Смотрите! Зауроподы9!»

– Вообще-то три километра, – запоздало уточнила Ирэн.

– Да, хоть пять, – наблюдая за мирно пасущимися трицератопсами и тауроподами и за тем, как компсогнаты дружно пожирают термитов благодушно «разрешила» Пандора, которая уже успела и осознать, и даже оценить преимущества пешей прогулки. Правда, при этом она чувствовала себя чуть виноватой перед Мириэль, поскольку сама-то она была рада, что подруга пропала именно в резервации динозавров, а вот Мириэль, она подозревала, этому, наоборот, могла быть очень и очень не рада. Эта мысль, собственно, и вызвала её следующий вопрос: – А аллозавры10, тираннозавры11 и кархародонтозавры12… тоже вот так вот свободно себе ходят?

– Они думают, что да, – улыбнулась Ирэн. – А на самом деле они отделены от зрителей односторонним зеркалом.

– А ну тогда я не то, что не против с ними встретится, я хочу с ними встретиться! – потирая в предвкушении руки, объявила девушка.

Однако амазонка её разочаровала:

– В этом секторе их не бывает, – она достала планшет и показала интерактивную карту. – Каждый хищник учтен. И мы всегда знаем, где он находится. Хотя, – похлопала она ладонью по кобуре, – я легко могу усыпить любого, даже самого крупного из них из вот этого.

Посмотрев на кобуру, Пандора вспомнила, как усыпляли её. Она, улыбаясь посмотрела на Ганимеда:

– Напомни мне рассказать тебе как-нибудь о том, как прошло моё знакомство с Ликургом.

– Обязательно напомню, – кивнул он. – Он мне рассказывал о вашем знакомстве, но, во-первых, он не умеет рассказывать…

– Он умеет только излагать факты, – в пародийной манере сымитировав голос и походку Ликурга, прокомментировала Пандора.

– Точно, – усмехнулся блондин.

– А во-вторых? – уточнила девушка.

– А, во-вторых, я уверен, что в твоей версии он оказался не таким уж и бравым воякой, как в его.

– Однозначно! – подтвердила Пандора, подогрев тем самым интригу.

– Встретимся возле портала. У меня здесь есть кое-какие дела! – внезапно сообщил Брам и, прежде чем, кто-либо успел у него что-либо уточнить, был таков.

ГЛАВА 4

Проводившие удивленным взглядом взлетевшего вверх уже в драконьей ипостаси друга, путешественники какое-то время шли молча. И потому только сейчас смогли оценить, насколько тихо было в резервации. Настолько тихо, что они могли слышать шелест папоротников, «трущихся» об их ноги.

«В современном мире такой тишины в лесу не бывает. Всегда есть отсчитывающая кому-то лета кукушка, где-то там вдалеке, или воробьи, живо чирикающие, или вороны, громко каркающие, или же соловьи со щеглами устроят между собой музыкальное состязание. Но вот такой почти абсолютной тишины не бывает».13 – отметила про себя Пандора.

– У нас, кстати, есть устройства, улавливающие энергии, не очень надежные, правда. Но, вот устройств, способных что-либо обнаружить по остаточным эманациям эмоций – такого пока нет, – нарушив молчание, поделился своими мыслями Ингвэ.

– Я, конечно, могу ошибаться, но, насколько я знаю, я вроде как не устройство, – с легкой язвительностью в тоне прокомментировала Пандора. – КСТАТИ, я также и энергии тоже улавливаю. Я вижу энергию движения как некое статическое движение в воздухе. И могу уловить энергию мыслей и эмоций, если дотронусь до предмета, которого касалось мыслящее существо.

– Я не хотел тебя обидеть. Я просто вот шел и думал… – смутился эльф.

«Да, уж кто, о чем думает… – мысленно хмыкнула девушка. – Интересно, а о чем сейчас думает Ганимед…», – переведя взгляд на задумчивого блондина, подумала она.

– Я вот иду и думаю, в вашей реальности только эльфы или и дроу тоже есть? – словно подслушав её мысли, просветил её Ганимед насчёт того, о чём он думает.

«И этот туда же! – закатила глаза Пандора. – Неужели никто кроме меня не понимает? Не ощущает эпичность момента? – недоумевала она. – Не видит разницы между прогулкой по обычному лесу и ЭТОМУ лесу! Лесу мезозойской эры! Мы, можно сказать, практически на 150 миллионов лет назад перенеслись! Это надо прочувствовать! А они… Один думает об устройствах, улавливающих энергию, а второй о дроу!

– Есть, – указала на себя амазонка, отвлёкшись на мгновение от беседы с Пандорой, которой она как раз начала рассказывать о соседнем секторе.

Задумчиво пронаблюдав с полминуты за увлеченной беседой амазонкой, Ганимед с надеждой посмотрел на Ингвэ.

– Спрашивай, – кивнул он.

– Но разве они не под землёй живут? – очень тихо почти на ультразвуке прошептал он.

– Насколько я знаю нет, – усмехнулся эльф. – Дроу, как биологический вид, полностью идентичны эльфам, за исключением того, что у них темная кожа и того, что они, в среднем, выше нас ростом и обладают более мощным телосложением. Кроме того, они также считаются более воинственными по натуре. Хотя, лично я считаю, что воинственность дроу связанна не с их генетической предрасположенностью, а с социально-общественным и культурным устройством их общества, в котором формируется характер их личности. Система образования и воспитания дроу направлена на формирование идеального воина, способного выдержать любые испытания. Дети дроу учатся мастерству боя, выносливости, а также искусству выживания в самых суровых условиях чуть ли не с пелёнок. Таким образом…

– Смотрите! – перебила высокоинтеллектуальное изложение мыслей эльфа насчёт воинственности дроу Пандора. – Немиколоптерус криптикус!14 Самый маленький из семейства птеродактилей! Он такой же маленький как воробей, но, в отличие от него, совсем не умеет чирикать, – с восторгом в голосе сообщила она.

– Угум! Потрясающе! Просто потрясающе! – закивали Ингвэ и Ганимед и тут же вернулись к обсуждению воинственности дроу.

– Вот так они и шли до стационарного портала «наслаждаясь и восхищаясь доисторической природой» – саркастически прокомментировала Пандора то, что вместо того, чтобы, подобно ей, восхищенно смотреть по сторонам, боясь пропустить хоть что-то интересное, Ганимед и Ингвэ осуждают социально-общественное и культурное устройство общества дроу. Ну вот, право слово: нашли, где об этом поговорить!

Она рассчитывала этим комментарием пристыдить блондина и эльфа, но её расчёт не оправдался: в ответ она получила лишь два не понимающих, что она от них хочет, взгляда.

Поняв, что случай безнадёжный, Пандора махнула рукой. Правда, на очень долго её не хватило и минут через пять она снова прислушалась к разговору мужчин. Но лишь для того, чтобы услышать:

– Мне интересно было бы посетить один из ваших университетов. Это возможно устроить? – спрашивал в этот момент Ганимед.

Пандора закатила глаза. Она не понимала. Совершенно не понимала, хотя и была гением, как можно было, идя по доисторическому лесу, интересоваться чем угодно, кроме динозавров.

– Конечно, можно, – уверял его между тем Ингвэ. – Особенно в том случае, если мы отыщем Мириэль. Она профессор наистарейшего, наикрупнейшего и наипрестижнейшего университета Юсальфхейма. Который за годы своего функционирования так разросся, что полностью поглотил собой город. Теперь все жители Инжениума… Инжениум – это город имя которого носит университет, – объяснил эльф, – Так вот теперь все жители Инжениума – это либо студенты, либо аспиранты, либо профессора, либо сотрудники служб, так или иначе связанных с университетом.

«Странные они всё-таки. Очень странные!» – думала Пандора, входя в портальную арку. И, если Ингвэ она ещё могла понять, всё-таки резервация у него считай под боком, то Ганимеда она не могла понять совершенно.

ГЛАВА 5

Выйдя из портальной арки, путешественники оказалась на берегу широкой реки, где их уже ожидали две лодки. Ганимед, Пандора и Дубрев, который, как и обещал, присоединился к ним на входе в портал, загрузились в большую из них. Ингвэ с Ирэн – досталась та, что была размером поменьше.

Впереди их ждало пятичасовое путешествие вниз по реке, наполненное незабываемыми впечатлениями и потрясающими видами. Вдоль правого берега простирались величественные смешанные леса, тянущиеся с юга на север, вдоль левого – раскинулись обширные равнины, растительность которых преимущественно составлял низкорослый папоротник с вкраплениями моховых и лишайниковых полян.

Вода в реке была настолько кристально чистой, что сквозь неё, словно сквозь стекло аквариума, можно было рассматривать удивительный подводный мир мезозойской эры во всех подробностях. А рассматривать было что: в степенно несущей свои воды доисторической реке соседствовали как раритетные осетровые, кистеперые и двоякодышащие хрящевые породы, так и первые представители быстрых и вертких костистых пород речных рыб.

– Жаль, что у меня нет с собой видеокамеры. Ведь, со слов никто не поймёт, не оценит и не прочувствует всей красоты и поэтичности того, что вижу я! Эх! Такие кадры и останутся не запечатлёнными! – с озорными смешинками в глазах патетично посетовала Пандора.

– Я уверен, что у маркетингового отдела резервации есть совершенно потрясающие рекламные ролики с полным перечнем пейзажей и картотекой всех обитателей. Не переживай! – успокоил её Ганимед.

– Так я сейчас не о природе и не о погоде, – широко улыбнулась девушка.

– А о чем?

– Не о чём, а о ком, – ещё шире улыбнулась Пандора. – О вас с Дубревом… Видели бы вы себя со стороны. Голубоглазый и златовласый грек в унисон, махающий веслом с кареглазым и темноволосым друидом – с вас картины бы писать! Да, что там картины, я готова поэму вам посвятить! Вы двое – просто воплощение самых сокровенных женских фантазий! А как вы гребете! Вы так дружно и неотразимо очаровательно гребете! – заливисто рассмеялась она, многозначительно окидывая обоих профессиональным взглядом прожженный ценительницы мужской красоты.

– Что тоже погрести хочешь? – насмешливо-угрожающе предложил Ганимед.

– Нет, всего лишь любовалась красивыми мужчинами и тем, как сексуально они орудуют вёслами, – улыбаясь в тридцать два зуба, парировала Пандора.

– Не знаю как грекам, а нам друидам приятно, когда женщины говорят нам комплименты и готовы посвящать нам поэмы – улыбнулся друид слэш дракон. – Так что Ора ты не останавливайся, продолжай, продолжай… говорить мне комплименты! Мне от этого ещё больше, ещё активнее хочется махать веслом!

– Ты же женат! У тебя дети! И ты друид! И вообще дракон! – возмутился Ганимед.

– Если бы не знал вашу ситуацию… Решил бы что ты ревнуешь! – насмешливо парировал дракон.

– Что-о?! – Ганимеда так ошарашило подобное предположение, что он даже весло уронил в воду. И оно с шумом упало в воду. – Что за нелепость?! – растерянно проговорил он, судорожно пытаясь подобрать слова, которые бы убедили его спутника в полной абсурдности его предположения.

Но прежде, чем он успел даже начать думать, Пандора уже нокаутировала его новым ударом под дых:

– Думаешь ревнует? – с лукавой улыбкой уточнила она у друида, насмешливо косясь при этом на Ганимеда. И тут же согласилась: – Мне тоже кажется, что ревнует.

Друид понимающе усмехнулся. А вот Ганимед, который при этих её словах, почему-то вдруг почувствовал себя неловко, разозлился. Не решившись посмотреть в глаза своей подопечной, он перевел взгляд на Дубрева и направил на него свой праведный гнев:

– Зачем ты вбиваешь ей в голову подобные глупые идеи?! Я совершенно не ревную её! – возмущенно объявил он и, взяв запасное весло, принялся с его помощью подгребать к веслу, которое он уронил минутой ранее.

– Тс-с-с-с… мальчики, не ссорьтесь… не сейчас, – успокаивающе проговорила Пандора раздражающе блаженным голосом. – Не мешайте мне получать удовольствие от этого момента…

– Да нет никакого момента! – раздраженно огрызнулся Ганимед, сосредоточенный на вылавливание из реки весла. – Ора, не придумывай себе того, чего нет!

– Для кого как! – отозвалась девушка. – Для тебя возможно момента и нет, а для меня есть! И ещё какой! Момент, который я запомню на всю свою жизнь! О котором я буду рассказывать своим детям, внукам, правнукам и так далее…

Тем временем её опекун наконец выловил весло из реки.

– Каким ещё детям и внукам, Ора? – закатив глаза раздраженно фыркнул он. Вслед за чем перевел взгляд на свою подопечную и только тут понял, что она давно уже говорит не о том моменте, о котором думал он, а о важно шествующей по равнине стае диплодоков. Чьи воистину гигантские размеры производили ошеломляющее впечатление даже с расстояния в несколько десятков километров.

Казалось бы, теперь Ганимед мог расслабиться и забыть о замечании Дубрева. Но расслабиться не получалось. Ему не давала покоя его реакция на безобидный флирт Пандоры и Дубрева. Она оказалась, на его взгляд, слишком уж бурной. Неужели это и в самом деле была ревность? Могут ли мои чувства к Пандоре быть глубже и сложнее, чем я до сих пор думал? Спросил он себя и тут же испуганно отбросил эту мысль прочь. Нет! Конечно же, нет! Я просто забочусь о ней. Ничего более. Я люблю Эллину. А Пандора на неё просто слишком похожа. Да. Всё дело в этом. Именно в этом. В том, что Пандора напоминает мне Эллину.

Диплодоков было восемь: семеро из них были заметно меньше по размеру и, судя по их более светлому зеленоватому оттенку кожи, явно моложе восьмого, вероятней всего, являвшегося их лидером, поскольку он был самым большим, мощным и очевидно наистарейшим из них.

Пандора мысленно оценила размеры самого маленького из диплодоков: «Получается где-то три двухэтажных слона. И это, не считая хвоста…» И как-то почему-то ей вдруг сразу совершенно перехотелось оказаться к ним поближе.

– А что собственно этот отшельник здесь делает? Они же о-ого-го какие огромные, а он совсем крошечный по сравнению с ними, – задумчиво произнесла Пандора, наблюдая за неторопливо шествующей к реке стаей гигантов.

– Поскольку он дракон, то не такой уж он и крошечный. А занимается он здесь тем, что присматривает за новорожденными детенышами диплодоков, – неожиданно раздался в правом ухе голос Ирэн. Пандора совсем забыла о переговорном устройстве, которое им раздали на заставе. Два маленьких кусочка пластыря, диаметром в один сантиметр: «микрофон» она сама лично прикрепила на запястье своей правой руки, а «наушники» – за правым ухом. И первое, второе активировалось и деактивировалось легким нажатием пальцев. – Они рождаются совершенно беспомощными и, так как взрослым диплодокам плевать на своё потомство, являются легкой добычей для хищников, которых в их настоящем историческом периоде ещё не существовало, – между тем продолжала рассказывать амазонка. – И так как заставить взрослых диплодоков охранять свое потомство намного сложнее, чем тех же эльфов, дроу или драконов, то ради сохранения их популяции пришлось ввести должность няньки для их потомства. Тауртирис сам вызвался, и благодаря его усилиям, популяции диплодоков теперь не грозит вымирание.

– То есть, ты всё это время меня слышала? И молчала… – шутливо обвинила она свою новую подругу.

– И не только я. И Ингвэ тоже. Но тебе же лучше, что мы тебя слушали, мы сделали тебе фото на память с «гребцами мечты». Ты была права – фото получилось зачетное, – хихикнула Ирэн.

– Правда?! Отлично! Спасибо! – искренне поблагодарила Пандора и поинтересовалась: – Я так понимаю, что мы уже почти на месте?

– Да, ещё минут десять и будем причаливать к берегу, – ответила Ирэн.

– И что, этот Тауртирис такой принципиальный отшельник, что с ним вообще никакой связи? – уточнила у неё Пандора.

– Связь-то есть, – вздохнула амазонка. – Но этот любитель диплодоков – ещё тот мизантроп! По этой причине, с ним есть связь, только тогда, когда ему что-то нужно. А, наоборот, связи практически никогда нет, – усмехнулась она. – Мы, кстати, причаливаем. И… Ора, если не хочешь, чтобы каждое твоё слово становилось достоянием всей нашей маленькой компании, не забудь отключать микрофон!

Пандора на мгновение закатила глаза к небу, улыбнулась и поблагодарила.

Поскольку стаю диплодоков она видела шествующей вдоль левого берега, Пандора предполагала, что и причалят они тоже к левому берегу, однако они причалили к покрытому густым лесом правому.

– А как же диплодоки? Они же там? – уточнила она, кивнув на другой берег реки.

– Через сектор диплодоков протекает участок реки, глубина которого не превышает отметку в пять метров, поэтому они и здесь, и там, – объяснила Ирэн. – В реке камни, ракушник и моллюски, которые нужны им для измельчения и переваривания растительной пищи, которую из-за своих размеров им приходится поглощать практически непрерывно. В естественных условиях для обеспечения себя необходимым количеством пищи им пришлось бы постоянно мигрировать на огромные расстояния, но нам удалось вывести породы папоротников, гинкговых и водорослей, которые растут в десять, а то и пятнадцать раз быстрее, чем их не генномодифицированные сородичи. Так что теперь, – рассмеялась она, – поддержание популяции диплодоков – это не только вопрос сохранения их как вида, но ещё и необходимость: ведь, если они вымрут, папоротники и гинкговые вытеснят все другие виды растений, что приведет к нарушению баланса в экосистеме резервации.

– Всё как обычно, – усмехнулся Ингвэ, – хотели как лучше, получилось, как всегда!

– Да уж, – согласилась с ним Ирэн.

ГЛАВА 6

Жилище отшельника скрывалось в пышной зелени гинкгового дерева на внушительной высоте, не меньше, чем двадцать метров над землёй. Частично распложенное в дупле могучего пятиметрового ствола, частично сплетенное из ветвей всё того же гинкгового дерева, оно вписывалось в крону сорокаметрового гиганта, словно было его частью.