Подчинение на двоих

Он не тронул ее. Ничего ужасного не произошло. Он только поговорил. Установил правила. Продемонстрировал власть. И это было в тысячу раз страшнее, чем грубое насилие. Потому что это была медленная, методичная ломка. Потому что она подписалась на это сама. Потому что две недели только начались. И она уже чувствовала, как теряет себя. Как Анна Свон растворяется в тени Микеля Драка.

За окном завывал ветер, стучал по стеклам ветками старого сада. В доме было тихо. Неприступно, роскошно тихо. Анна закрыла глаза, прижав ладони к лицу, пытаясь заглушить этот ужасающий звук – звук собственного сердца, бьющегося в такт отсчету времени в ее золотой клетке.

Глава 4: Первые правила

Анна проснулась от резкого стука в дверь.

– Мисс Свон, вас ждут к завтраку. У вас двадцать минут.

Голос горничной звучал как скрежет металла. Анна вскочила, сбивая одеяло, и тут же схватилась за голову – виски гудели от вчерашнего портвейна. Взгляд упал на часы – 8:40. Двадцать минут.

Она металась по комнате, как загнанный зверь. Душ, зубы, волосы – все наспех, кое-как. В шкафу висели новые наряды: строгие блузки, юбки, платья делового кроя, но все с какой-то дьявольской изюминкой – чуть глубже вырез, чуть прозрачнее ткань, чуть короче подол. Анна выбрала наименее провокационный вариант – серую юбку-карандаш и белую блузку с небольшим жабо у горла. Хоть какое-то подобие защиты.

– Двенадцать минут, – напомнил кто-то за дверью.

Она побежала по коридорам, едва не спотыкаясь о ковры. Библиотека. Вчерашний портвейн. Его пальцы на ее шее.

Дверь была приоткрыта. Анна замерла на пороге, пытаясь отдышаться.

– Входи, – раздался изнутри голос Драка.

Он сидел за небольшим столиком у окна, заваленным бумагами, и пил кофе. В свете утра он выглядел иначе – не демоническим властелином, а просто уставшим мужчиной за тридцать с тенью щетины на резких скулах. Но когда он поднял глаза, Анна снова почувствовала тот же холодок в спине. Эти глаза не менялись.

– Ты опоздала на четыре минуты, – сказал он, откладывая документы.

– Я…

– Не оправдывайся. Садись.

На столе стоял завтрак: омлет, тосты, фрукты. И снова этот проклятый портвейн в хрустальном графине.

– Я не пью утром, – буркнула Анна, садясь.

Микель медленно налил рубиновую жидкость в бокал.

– А я не спрашивал.

Он пододвинул бокал к ней.

– Правило первое: завтрак здесь ровно в девять. Каждый день. Без исключений.

Анна взяла бокал, сделала крошечный глоток. На этот раз не закашлялась.

– Правило второе: ты не выходишь из своих комнат после десяти вечера.

– Я что, школьница? – вырвалось у нее.

Он улыбнулся – впервые за все время. Улыбка не добралась до глаз.

– Нет. Ты моя гостья. На особых условиях.

Он откинулся на спинку стула, изучая ее.

– Правило третье: ты не заходишь в западное крыло. Никогда.

– А что там?

– Не твое дело.

Он взял со стола тонкую папку, перелистнул несколько страниц.

– Сегодня у меня совещания до пяти. Твоя задача – изучить эти материалы. – Он швырнул папку перед ней. – К ужину я проверю, насколько ты внимательна.

Анна открыла папку. Финансовые отчеты, графики, цифры.

– Я не бухгалтер…

– Но у тебя есть мозг. Используй его.

Он встал, поправил манжеты.

– Обед в два. Не опаздывай.

Дверь закрылась за ним с тихим щелчком. Анна осталась одна с папкой, портвейном и нарастающей яростью.

Обед прошел в гнетущем молчании. Микель что-то писал в блокноте, изредка бросая на нее взгляды. Анна ковыряла вилкой в салате, чувствуя, как напряжение сжимает ей горло.

– Ты не ешь, – заметил он наконец.

– Не голодна.

– Ешь.

Он положил ей на тарелку кусок рыбы. Анна проткнула его вилкой.

– Я не ребенок.

– Тогда не веди себя как капризный подросток.

Он отпил вина, изучая ее.

– Ты злишься.

– Нет, что вы, – она язвительно улыбнулась. – Я в восторге от гостеприимства.

Микель отложил вилку.

– Ты думаешь, я мучитель. Что мне нравится это. – Он жестом обозначил пространство между ними.

– А разве нет?

Он задумался, потом медленно покачал головой.

– Я просто соблюдаю условия контракта. Ты – тоже должна.

– Я не подписывалась на…

– На что? – он резко встал, обходя стол. – На хорошую еду? На роскошную комнату? На безопасность?

Он остановился за ее стулом. Анна почувствовала его дыхание на затылке.

– Ты продала себя, Анна. Но я хотя бы плачу честно.

Его руки легли ей на плечи. Тяжелые, теплые.

– Расслабься, – прошептал он. – Это только начало.

К ужину она выучила все отчеты.

Микель проверял ее час. Задавал вопросы, заставлял объяснять графики, анализировать цифры.

– Неплохо, – наконец признал он. – Для первого раза.