Предновогодние приключения

– Что это ты так переменился? – удивилась Поля.

– Осознал, что был не прав, – домовенок собрал крошки со стола и положил их себе в рот. – Может, полы помыть или посуду?

– Скажи, Бульбаш, – домовенок стал и вправду добрее, даже волосы его пригладились сами по себе, – ты баньку истопить можешь?

– Всё что угодно, но только не баньку, – домовой замотал головой. – Я в доме хозяин, а баня за его пределами. Так что сама, хозяйка, сама, своими ручками, – он соскочил с табурета и побежал на чердак делать уборку.

Одевшись потеплее, пришлось прогуляться за дом, чтобы посмотреть на местное кладбище. Перекошенные чёрные кресты, впалые могилы… Даже царство мёртвых здесь выглядело усталым, как и всё вокруг.

– Здравствуйте, девчата, – послышалось у одной из могил. – Бабушку проведать приехали?

Возле креста бабы Стеши стояла женщина, укутанная в платок по самые глаза. Впечатление она создавала приятное. От неё не веяло злом. Тётенька, как тётенька.

– Здравствуйте, – проговорила Полина. – Теперь это мой дом, – она показала на покосившуюся избушку. – Вы бабулечку знали?

– Подругами были. Помогала мне с болями в спине, – женщина выпрямилась и пошла к нам навстречу. – Внучка, значит… – Она внимательно рассмотрела Полю. – Я – Светлана Анатольевна. Сегодня к вам в гости приду, пирог вкусный принесу, – она развернулась и ушла.

– Ну вот, а ты говорила, мы здесь одни, – Павловна посмотрела вслед удаляющейся женщине.

– Видимо, ошиблась, – я взглянула на могилу бабки. – Давай почитаем книгу, заберёшь силу, а дальше будем ждать Нового года. Ещё ёлочку нужно срубить.

– Может, не брать? – Подруга боялась, и я её прекрасно понимала.

– Не переживай, всё внимательно почитаем. Если правда то, что смертельно не брать силу, тогда это вынужденный вариант. Я рядом, держи хвост пистолетом, – я подтолкнула её в сторону дома.

Взметнувшись по крутой лестнице, ведущей на чердак, нас окатило волной восторга. Бульбаш преобразил захламленное пространство до неузнаваемости – вылизал каждый уголок, и верхний ярус сиял чистотой, словно начищенный самовар. В уютном уголке, у самой стены, покачивался в гамаке домовенок, погруженный в свое мурлыканье: "Самый лучший и красивый – это наш Бульбаш. Добрый, славный и милейший – это наш Бульбаш. Ну а Нюрку и Полину, хоть чем измазюкай, двум гусыням не поможет даже самый лучший макияж!"

– Слышь, картофельная душа, – возмутилась Полина, чью тонкую натуру оскорбила дерзкая серенада, – да ты сам гусь общипанный!

– Божечки, хозяюшки, вернулись! – улыбка Бульбаша, казалось, могла осветить всю деревню, – все прибрано, вылизано, готов к новым свершениям! – отрапортовал он, сияя от усердия.

– Молодец, – похвалила его я – а теперь – марш в погреб!

– За что? Что я такого натворил? – взмолился домовенок, – простите за шутку, это же просто потеха! Хотите, я и вам гамачки повешу, рядышком со своим?

– Я имела в виду, что в погребе нужно прибраться, – улыбнулась, глядя на крошечное существо. Разве можно сердиться на такое чудо?

– Мигом! – Бульбаш кубарем вывалился из гамака и, словно юркий мышонок, скрылся внизу.

– Скажи, какая вредная букашка, – проворчала Полина, – ремень по нему плачет!

– Да брось ты, он просто мелкий пакостник, – подошла к старинному сундуку, откинула тяжелую крышку и сразу же увидела книгу, которую мы положили туда вчера. – Забирай свое сокровище, открывай пятую страницу, начнем разбираться.

Полина извлекла из недр сундука пыльный фолиант, уселась прямо на пол, и, склонившись друг к другу, мы углубились в чтение пятой страницы. По мере того, как строки складывались в слова, становилось ясно: бабка Стеша была права – силу необходимо взять, иначе не миновать беды. Для этого нужно отправиться на кладбище ровно в полночь, принести с собой кровь убиенного существа, окропить ею могилу ведьмы, а затем прошептать заклинание. После этого – приложить ладони к кладбищенской земле, и сила сама вольется в них.

– Я знаю, чью кровь возьму, – хищная улыбка исказила лицо Полины, – певца недоделанного, Бульбаша.

– Перестань! Он же не со зла, – попыталась успокоить будущую ведьму, – кровь можно взять куриную. Мы же купили с собой парную цыпу, из нее и выжмем. Перепиши слова на бумагу, и в двенадцать – потопаем.

– У меня к тебе просьба, – глаза Полины наполнились щенячьей мольбой, что было редкостью, – давай сделаем это вместе, пожалуйста. Прошу, давай и в этом будем вместе.

– Хорошо. Если получится, я не против, – не стала заранее разбивать ее надежды, зная, что, возможно, ничего и не выйдет. – А сейчас я собираюсь в баньку. Пойду затоплю.

– Иди, Нюрочка, – Полю словно подменили, сама любезность, – пока ты будешь нагревать помещение, я тебе веничек найду.

Процесс топки деревенской баньки оказался почти таким же, как и у печи в доме. Только требовалось постоянно подкладывать дрова и терпеливо ждать, пока баня прогреется. На это уходило не меньше двух часов. Но зато за это время удалось сделать много полезного: выгрести золу, аккуратно сложить березовые поленья и запарить ароматные веники. Когда процесс прогревания достиг нужной отметки, можно было спокойно выйти и заняться другими делами.

– Уже все? – Полина сидела за столом и неспешно попивала чай с малиновым вареньем. Рядом с ней восседал Бульбаш, подбрасывая ей в блюдечко сочные ягоды.

– Вот это идиллия! – восхитилась. – Нет, еще топится. Часа через три пойду мыться.

– Веник Бульбаш нашел, он уже в предбаннике лежит, – Полечка пригубила чай из чашки, оттопырив мизинчик, – садись, попей с нами чайку.

– Березовый веничек я уже запарила. А чай попью после баньки. Пока пойду поставлю вариться куриный суп, заодно и кровь соберу, – подмигнула Полине Павловне, которая поняла меня с полуслова.

– Как же я люблю супчик из курочки! – Бульбаш аж причмокнул от предвкушения. – Золотистый бульон, умопомрачительный аромат аппетитной курочки, нежное белое мяско, плавающее в тарелке, конечно же, картошечка, морковка и лучок, а сверху – еще и зеленушка! – домовенок мечтательно прикрыл глаза и громко сглотнул.

– Сейчас приготовлю тебе твое любимое лакомство, – засмеялась, подошла к маленькому существу и взъерошила его волосы, – сегодня наешься от души, обещаю!

– Счастье есть! – протянул Бульбаш и запел свою новую песенку: "Самый умный и красивый – это наш Бульбаш. Добрый, славный и милейший – это наш Бульбаш. Ну а Нюрку и Полину – прямиком в Эрмитаж! Своим ярким внешним видом вызовут фурор и эпатаж!"

– Вот теперь – умничка, – Полинка ласково улыбнулась домовенку, – давай, тащи еще варенья!

Было приятно смотреть на этих двоих. Казалось, они, наконец-то, нашли общий язык. Я сварила суп – именно такой, о котором мечтал маленький домовой. Наполнив ему до краев тарелку наваристым бульоном, отправилась в парилку. Банька уже ждала, чтобы заключить меня в свои горячие объятия.

– Ого, вот это жар! – скинув с себя одежду, уселась на лавку. Пот ручьями стекал по моему телу. Я жалела тех, кто не понимал всей прелести бани, ведь только после парилки чувствуешь себя заново рожденным. – Хорошо! – проговорила вслух.

– Бесстыжая! – раздался чей-то недовольный голос рядом, – голой задницей сидит и светит!

– Да что же это такое! – чуть не заплакала, прикрываясь руками, – даже в бане покоя нет!

– Это моя банька! Здесь я – хозяин! – на лавке рядом сидел маленький человечек, очень похожий на домовенка, только чуть ниже ростом и чище. – Зовут меня Парило.

– Теперь без вас, существ, даже в туалет спокойно не сходить, – у меня задрожали руки.

– Ходи, кому ты в туалете нужна! – возмутился Парило, – бабулечка Стеша всегда ходила ко мне в баньку в ночнушке до пят. Целомудренная женщина была! А ты, профурсетка, – он ткнул ее пальцем, – сидит, голытьба! Тьфу!

– Сейчас досчитаю до пяти, и ты испаришься по-хорошему, – у меня зачесались руки – так хотелось намылить этому банщику его наглую рожицу. – Если не исчезнешь, прибью! Никто сегодня не испортит мне банный день!

Я встала во весь рост и злобно взглянула на Парило. Он зажмурил глаза, а потом заорал на всю баню:

– Срамотища! Фу! – и тут же исчез, только его и видели.

Напарившись и намывшись, уже без особого удовольствия, покинула негостеприимное место и пошла обратно в дом, где меня ждала подруга. Домовенок сидел понурый. Увидев мое грустное лицо, он подбежал и обнял.

– Прости меня! Ты хорошая! – он всхлипнул, – это Бульбаш гадкий, отомстить хотел за погреб! Он не предупредил о Парило! Обещаю, банщик получит по шее за тебя! Человек, который так божественно готовит суп, не может быть плохим!

– Ничего страшного, малыш, – я погладила по голове маленького негодника. – Хочешь, я тебе еще супчика налью?

В ответ он только кивнул головой.

Время близилось к вечеру. В дверь постучали. Домовенок тут же испарился, чем несказанно обрадовал Полину.

– Хозяюшки, встречайте! – на пороге появилась подруга бабы Стеши с пирогом в руках. – Ох, хорошо у вас! Тепло, печь затоплена, куриным супчиком пахнет!

– Заходите, Светлана Анатольевна! – позвала ее в дом. – Налить вам куриного бульона?

Бабушка махнула головой в знак согласия. За печкой показались злобные глаза Бульбаша, который, по всей видимости, не хотел делиться своими харчами.

Посидели хорошо. Услышали много интересных рассказов о дружбе двух подруг – Светланы Анатольевны и бабы Стеши. После супа и вкусного пирога на столе появилась бутылка вина, настоянного самой бабой Светой на смородине. Когда все было выпито, довольные и веселые, они проводили новую знакомую, договорившись, что завтра нанесут ей ответный визит. Как только дверь за гостьей закрылась, в доме забегал домовенок. Увидев, что суп, по его словам, не весь съели, он успокоился.

– До полуночи осталось совсем немного, – шепнула я врачихе. Полина сидела за столом и уже клевала носом. – Собирайся. Больше времени нет, сегодня нужно идти.

– Не сплю! Сейчас пойдем, – зевнула Полина, достала бумажку с заклинанием и протянула мне, чтобы я запомнила слова.

Ближе к полуночи, в сопровождении своих страхов, вышли на мороз, захватив с собой банку с куриной кровью, и двинулись в сторону кладбища.

– Страшно! – пролепетала подруга. – А что, если ничего не выйдет?

– Все получится. Главное – делать все так, как написано в книге, – я взглянула на трясущиеся губы Полины. – Не бойся и помни: после обретения силы нужно стараться не творить зла.

Мы стояли у могилы родственницы Полины, бабы Стеши. Недолго думая, я опрокинула бутыль с кровью на землю. Она тут же впиталась, и из-под земли послышался глухой гул. Вместе с Полиной, одновременно, опустили руки на землю и зашептали: "Сила рода, соберись, в руки ты мои вплетись. Запираю на замок, что пришло, придет лишь впрок".

Больше ничего не происходило. Поднявшись с земли, забрали пустую банку и поспешили обратно домой.

– Что-нибудь чувствуешь? – Полина внимательно меня рассматривала.

– Пока нет, – взглянула  на подругу, – только голова немного кружится.

Вернувшись домой, мы увидели бабу Стешу, которая уперла руки в бока и проорала:

– Что вы наделали, бестолочи городские?!

Все на новенького

Бабушка стояла, прожигая меня и внучку злобным взглядом, словно двумя угольками.

– Что не так, бабулечка? – пропищала Поля. – Все, как просила, сделали, силу забрали. Чем ты опять недовольна?

– Потому что родовую силу необходимо кровному забирать, а не делиться с кем попало! – бабка сверкнула глазами в мою сторону и устало вздохнула. – Устала я от вас, горемычные. Мое богатство колдовское забрали, и ладно, пора мне покоя отведать. – Перед тем, как раствориться в воздухе, Стеша процедила: – Теперь на такой выплеск энергии припрутся не только колдуны, блюдущие баланс сил, но и чернота разная повылезает, щупальца свои протянет. Готовьтесь!

– Что думаешь? – Полина прошлась возле того места, где только что стояла бабка, и сама себе ответила: – Думаю, пугает напоследок. Мы ведь ничего плохого не сделали, порчу напускать не собираемся.

– Расслабься, пойдем спать, – зевнула я, уже карабкаясь на печь. – Доживем до завтра, а там видно будет.

Бульбаша не было слышно, видно, дрых возле печки. Павловна улеглась в кровать и тут же захрапела. Я еще полежала с открытыми глазами, вспоминая все события этого безумного дня, тихонько улыбнулась и вскоре уснула вслед за подругой.

В Аду грохотало пиршество. Черти отплясывали в хрустальном зале вместе с чертовками. Раздавался оглушительный хохот, веселая музыка и топот копыт. Двое приятелей сидели за круглым столом в компании высших демонов, потягивая рубиновое вино и похохатывая.

– Где Сатана? – спросил Абигар у своего друга Саргатанаса. – Что-то не слышно его. Где Астартест, Агалиарепт и Велиар? Может, война началась, а мы и не в курсе?

– Не переживай, дружище, – Саргат хлопнул Абигара по плечу. – Сат повез свою любимую жену и детей на остров, отдохнуть. У них сейчас огромная, неконтролируемая сила, которая устаканится только к семи годам. Вот Верховный и боится, что его малыши Ад в щепки разнесут. А близкие три демона всегда при нем.

– Понятно, не узнать нашего Сатану! И что любовь с демоном творит! – оба расхохотались. – Но нам-то что! Нам лучше, можно смотаться на Землю. У меня там две оборотнихи знакомые, закачаешься!

– Не боишься? Сатана ведь против, когда без его разрешения на поверхность поднимаемся. Только он и его приспешники могут существовать где угодно. А мы, пока не дослужимся до высших чинов, обязаны прислушиваться и спрашивать разрешения.

– Сарг, да у кого спрашивать-то? Никого сейчас в Аду нет. Мы тут главные! И не забывай, близится прекрасное время – празднование Рождества и Нового года у людей! – Абигар задумался. – Меня прямо тянет к тому месту, где живут знакомые лисички. Не знаю почему, какая-то неведомая сила манит.

– Что ж, раз тянет, перенесемся. Я совсем не против развлечься. – Вино полилось рекой, друзья захмелели, и празднование отсутствия главного шефа продолжилось.

Утро наступило, и мы все открыли глаза одновременно. Чудеса! Бульбаш сидел возле стола, снова побрякивая ложкой – голод не тетка! Полина лежала на кровати, погруженная в свои думы. Мне же в очередной раз пришлось бороться с одеялом, чтобы не слететь с печи.

– Бульбаш, малыш, перестань стучать столовым прибором, – пригрозила я пальцем домовенку. – Сейчас пирожки приготовим, кашу сварю, чайник поставлю.

– С чем пирожки? – Домовой мигом соскочил с табуретки и забегал по комнате.

– С мясом и рисом. – Я посмотрела на Буля, и на его лице расплылась довольная улыбка. – Иди, принеси воды, пока я пеку.

– Мигом! – Не прошло и трех секунд, как входная дверь хлопнула, и домовенка простыл след.

– Что ты с ним носишься? – возмутилась Полина. – Это он должен по дому хлопотать, сам говорил, что домохозяин!

– Вставай, давай, – взглянула я на недовольную подругу. – Позавтракаем и пойдем елочку рубить. Скоро Новый год, пока установим, нарядим, будет глаз радовать.

– Не против, – Полинка соскочила с кровати и стала делать наклоны. – Тебе, Нюрочка, тоже не помешает спортом позаниматься.

– Конечно, давай позанимаюсь, а ты пока пирогов настряпаешь, – хотела еще что-то добавить, но услышала, как снова хлопнула входная дверь, унося подругу в ее уличные комнаты раздумий.

Утренняя трапеза оказалась сытной. Пироги ушли влет. Бульбаш наелся и теперь сидел на стуле с благоговейным выражением лица. Мы с Полиной, оставив его за главного, облачились в теплую одежду, взяли старые санки и отправились на поиски хвойной красавицы.

– Обязательно нужно было одеваться, как старые бабки? – возмущалась врачиха. – Где ты только это все нарыла?

– У твоей бабки Стеши в сундуке, – осмотрела Павловну и пожала плечами в недоумении. – По-моему, очень удобно, а главное, тепло. В лес же идем.

Вместе с врачихой мы потопали в сторону хвойника, который находился практически рядом с домом бабки. Зайдя в чащу, я стала осматриваться, пока взгляд не зацепился за лисичку, прогуливающуюся по лесу, оставляя следы на снегу.

– Смотри, лиса! – показала я Полине рыжую плутовку. – Не думала, что здесь водятся дикие животные. Представляешь, прямо возле деревни!

– Сама в шоке, – Павловна подняла шишку и запустила в животное. Лисица оскалилась, показала мелкие зубки и убежала. – Хорошо, что топор с собой взяли, вдруг на волков нарвемся.

Когда мы зашли глубже в лес, елок и сосен стало больше. Морозец крепчал, и щеки мгновенно покрылись румянцем. Хвойные красавцы стояли в белых одеяниях, а по их ветвям сновали белки, прыгая с дерева на дерево.

Демоны очутились на окраине леса, внимательно осматриваясь по сторонам и принюхиваясь.

– Чувствуешь, Абигар? – Сарг указал в другую сторону леса. – Малость промахнулись. Нам туда надо было переместиться, там поселок оборотней-лис. Еще и название у него такое подходящее – Деревня «Лисья морда».

– Саргатанас, у меня такое ощущение, что нам надо было оказаться именно в этом месте и в это время, – Абигар задумался и почесал нос. – Запах силы в воздухе витает.

– Не заморачивайся, друг, пусть витает. Ведьмы везде есть, – он указал на дом, стоящий возле самого леса. – Вон в том жилище бабка жила, ведьма в седьмом поколении, правда, светлая. Может, этот запах чуешь.

– Может быть. Ладно, пошли к твоим дамочкам. Безумно соскучился по женской ласке. – Абигар направился в сторону деревни «Лисья морда». – Как зовут куколок? Запомнил?

– Да. Моя Викси, – Саргат напрягся, когда над их головой пролетела ворона. – Твоя Дена, Аби.

Демоны двинулись навстречу своей судьбе, по сугробам, по заснеженным дорожкам, туда, где их ждала ласка и тепло женских тел.

Вместе с Полиной мы вышли на маленькую полянку, в центре которой росло огромное зеленое дерево. Оно казалось чужеродным в этом зимнем лесу.

– Ну ничего себе! – Полечка взглянула вверх. – Это же кедр! Офигеть!

– Не может быть. Здесь кедры расти не могут. Ты ошибаешься, – я задрала голову и уставилась туда, куда смотрела подруга.

– Тогда что это? – Полька показала варежкой на кедровую шишку. – Все, полезла, сорву несколько вкусняшек.

– Если свалишься, на себе не понесу, – я подошла ближе к хвойному богатырю и потрогала ствол, чтобы убедиться, что он настоящий.

– Нюрочка, не переживай, я быстренько, – врачиха, пыхтя, стала цепляться за сучки, залезая все выше и выше, приближаясь к желанным плодам.

Я стояла и ждала, когда посыпятся заветные шишки, заодно думая, что можно сделать с кедровыми ядрышками.

– Эй, бабулька! – услышала я слева от дерева. Там стояли двое мужчин, которые совсем не вписывались в этот пейзаж. – Мы правильно идем к «Лисьей морде»? – Нахалы подошли ближе.

– Какая я тебе бабулька? – Я смотрела на наглеца с карими глазами и черными волосами, готовая долбануть его чем-нибудь тяжелым по голове за такое обращение с женщиной.

– А кто ты? – заржал Абигар. – Давно в зеркало смотрелась? – Он придвинул свое лицо ближе к моему. – Ого, ошибся. Личико молодое вроде, а одета, как старая склочная бабка. Кто ты, деваха?

– Эй! – прозвучало сверху. – Бросаю!

Я вжалась в дерево, а кареглазый поднял взгляд наверх, пытаясь высмотреть того, кто кричал. В этот момент до него долетело то, что отправила вниз Полина Павловна. Демон взревел.

– Твою ж мать, а ну, слезай, белка бешеная! – Он схватился за глаз, возле которого уже наливался знатный фингал, а потом заорал так громко, что с кедра посыпались иголки. – Быстро – это приказ!

– Что случилось? – подоспел его дружок. – Аби, что у тебя с глазом? – Второй мужчина стал всматриваться в меня буравящим взглядом. Он был так же хорош, как и его друг, брюнет, только с зелеными глазами.

– Все хорошо, Саргат, – демон показал наверх. – Там бабища шишками бросается.

В этот момент с дерева посыпались, как из рога изобилия, шишки. Абигар вовремя вжался в кедр рядом со мной, зная уже, что летит сверху. Его друг решил взглянуть наверх, не понимая, почему все спрятались у ствола. Раздался рык. Схватившись за глаз, Саргат тоже закричал, как до этого его друг, да так громко, что поднял на крыло всех ворон в округе.

– Падай ниц, исчадие ада! – рявкнул мужчина, обрушив кулак на ствол кедра. Дерево вздрогнуло от ярости и сбросило терапевта прямо на спину Саргатанаса.

– Ах ты, Нюрочка! – Полина, кряхтя, поднялась с поверженного демона. – Не самая мягкая посадка, знаешь ли. – Она помассировала ушибленное место и вскинула взгляд на ошарашенного брюнета. – Чего вылупился, как баран на новые ворота?

Мужчины, казалось, потеряли дар речи от подобной бесцеремонности. Тяжело дыша, они явно боролись с желанием пустить в ход кулаки.

– Шишки собирай, Нюра, – скомандовала Поля, опускаясь на четвереньки и принимаясь сгребать щедрый урожай кедра.

– Полин, ну пошли уже, – пробормотала я, чувствуя, как закипает злоба в этих двоих. – Ёлка ждёт.

– Прощения попросить не желаете, аль забыли, как это делается? – процедил сквозь зубы Абигар, прожигая меня немигающим взглядом. – Ещё раз дорогу перейдёшь – удавлю, как щенка.

– Тебе того же желаю, дедуля, – огрызнулась я, отворачиваясь и уходя прочь от этих наглецов.

– Шишку забыла! – Саргатанас, подхватив с земли кедровый снаряд, метнул его в спину Полине.

– Ах ты, старый пень! – вскричала Поля, подбирая ту же шишку и отправляя её обратно по траектории полёта. Видно, сегодня был явно не день Саргатанаса: шишка угодила демону прямиком в другой глаз. – Вот тебе! – Поля развернулась к нему спиной, показала язык и поспешила за мной.

– Убью! – взревел Саргат, зажимая уже оба глаза. – Изведу, нахалку!

– Стой, – остановил его Абигар. – Да ну их, этих ведьм, пусть катятся. Пошли лучше к нашим лисичкам.

– Пойдём, конечно, но сперва проследим за этими клушами, чтобы знать, куда потом ответку слать, – прошипел Саргатанас. И они, крадучись, двинулись следом за нами.

Деревня «Лисья Морда» была населена оборотнями-лисами. Днём они были людьми, но стоило солнцу скрыться за горизонтом, как они с радостным визгом носились по лесу в облике рыжих хитрецов. В деревне жили и женщины, и мужчины, и дети. Сама деревня выглядела на диво: чистенькие, выкрашенные в жизнерадостные оранжевые тона домики. Добротные, двухэтажные дубовые хоромы. Полная противоположность соседней «Божьей».

– Викси! – кричала сестре лисичка Дена. – Я в лесу демонов видела! Кажется, к нам направляются! – Она подбежала к зеркалу и принялась поправлять роскошную копну иссиня-чёрных волос.

– Вот здорово! Соскучилась по друзьям, – отозвалась Викси, подходя к зеркалу. Её волосы отливали червонным золотом. – Надо на стол накрыть. Беги в погреб, доставай соленья и настойки, будем угощать долгожданных гостей! – И девушки захлопали в ладоши, предвкушая весёлое застолье.

Тем временем мы с Павловной уже минут пятнадцать плутали по лесу, но ёлки, что пришлась бы нам по душе, всё не попадалось.

– Заметила, какие наглецы у кедра? – возмущалась Поля. – Говорила же тебе, что выглядим, как две кикиморы болотные.

– А перед кем тут наряжаться? – усмехнулась я. – Встречают по одёжке, провожают по уму.

– Да чтоб проводили на ура, надо и встретить соответственно, – буркнула Павловна. Наконец, нашим взорам предстала небольшая зелёная красавица – именно то, что мы искали.

– Ура! Я уже замёрзла, как цуцик, – воскликнула я, доставая топор и принимаясь за дело. – Теперь на санки её – и домой. Там тепло, щей сварю, Бульбаша порадую.

– А меня порадовать не хочешь? – обиделась подруга.

– Хочу, конечно, чего тебе приготовить? – Я подошла к ней и шутливо толкнула в сугроб, а затем схватила санки и помчалась к дому.

– Догоню! – вопила Полинка, закидывая меня снежками.

В деревенский домик мы ввалились втроём: я, Павловна и ёлочка. Бульбаш уставился на нас своими лупастыми глазами и захихикал.

– Принимаю заказы на обед, – объявила я, взглянув на домового, а потом на подругу. – Заранее говорю: лучше щей ничего не придумаешь. – Глаза Бульбаша загорелись, и он закивал в знак согласия.

– А можно мне блинчиков? – пропищала мелкая и потянула замёрзшие ручки к печке.

– Конечно, можно, – ответила я. Мы разделись, водрузили хвойную красавицу на подставку, которую я заранее нашла на чердаке, и принялись каждый за своё дело. Я встала к плите, Полинка уселась читать скачанную книгу, а Бульбаш с восторгом наблюдал, как готовится суп да блинчики.

Демоны, прячась за покосившимся забором, внимательно наблюдали за женщинами.

– Слушай, а деревенские бабы-то вроде ничего, – протянул Абигар, разглядывая ту, что постарше. – Самый сок. Может, ну их, этих лисичек? Очень хочется этих тёток проучить, – демон живо представил себе картину, как женщина, хлопочущая у плиты, привязана к стулу и умоляет его о ласках. От этой мысли он расплылся в похотливой улыбке.