Кровавая Империя

Сзади этого чудовища лежали в ряд вдоль стены люди с остекленевшими глазами, в которых отразились ужас и боль. А за спиной Ганриэля раздался молодой голос.

– Дайте его мне, – цокнул языком хозяин голоса.

– Бери, если хочешь, – глаза седовласого монстра словно налились кровью, он облизнулся, представляя вкус нового угощения.

Ганриэль почувствовал теплое дыхание у себя на шее и осознал, что жить ему осталось последнее мгновение. Мгновения для ателиоса достаточно, чтобы среагировать.

Острая длинная кость, торчащая из руки легерия, стоявшего сзади, пронеслась всего в паре кулаков от Ганриэля. Не давая возможности опомниться, ателиос нанес удар в живот противника, и тот вылетел из дома под треск дерева. Остальные легерии мгновенно встали, а от Ганриэля отделился его пульсирующий клон прямо к седоволосому.

“Услышьте мое эхо, чудовища!”

В мгновение ока достав клинок, юноша полоснул воздух, однако этот удар повторился и возле выпущенного клона. Седая голова покатилась. Дальше Ганриэль переместил свой клон к девушке, смотрящей на него удивленными зелеными глазами с полуоткрытым ртом.

За секунду до того, как убить эту девушку, Ганриэль заметил боковым зрением движение сзади. Неужели костяной уже в доме?

Острая кость со свистом ударила юношу прямо в бесплотное сердце: Ганриэль успел поменяться местами со своим “эхом” и теперь стоял перед девушкой, готовясь нанести ей удар, но вдруг тело перестало его слушаться, и он стал цепенеть. Последнее, на что он был способен, это с огромным трудом опустить голову, чтобы заметить, что она успела схватить его ногу, видимо, в момент телепортации.

– Стоять! – крикнула она, когда легерии неслись к ателиосу, чтобы добить его. – Я поймала этого ублюдка.

В доме наступила тишина, и лишь тяжелое дыхание людей прерывало ее.

– Такой сильный… такой быстрый… – ее мягкая ладонь стала скользить вверх. – Как и говорил господин Арнио. Но ты такой молодой. Какое у тебя лицо…

Его разглядывала симпатичная девушка с темными лоснящимися волосами, лежащими на ее плечах, словно змеи. Ее большие любопытные зеленые глаза с восторгом рассматривали его как диковинную зверушку.

– Он тебе не игрушка, Аврора! – молодой легерий с взъерошенными волосами стал подходить к ней.

– Он убил нашего властолюбивого старика, и я ему даже очень благодарна. – ее ладонь остановилась на лице Ганриэля, и она провела пальцами по его губам.

– С ним надо быть очень осторожным… – пробубнил грузный легерий.

Аврора ударила по руке безобразного старика, тянущегося к ателиосу.

– Не трожь его, он теперь мой, – она улыбнулась, словно готова была убить в безумном исступлении. – Что это была за иллюзия у него? Неужели боги их тоже балуют?

– Да, господин Арнио предупреждал о подобном, – ответил парень с взъерошенными волосами.

– Ах… А я думала, что их нечеловеческая сила и есть их главная особенность, – ее губы наигранно сжались, она скользнула взглядом по Ганриэлю. – Это нечестно!

Грузный легерий осторожно подошел к девушке.

– И что ты собираешься с ним делать? – он все еще держал руку на мече, вены на его руках взбухли от напряжения.

Лицо Авроры расплылось в улыбке, от которой у Ганриэля пошли мурашки.

– Для начала пусть увидит, как я играю с теми, кого он пытался защитить.

…

Прохладный воздух долины мощными порывами ветра вонзал свои ледяные клыки в живых существ, до которых мог дотянуться. Он свистел в ушах, заставлял закрывать глаза, заставлял умолять прекратить. И в этом яростном потоке по отвесной скале поднимался Трейметорор. Его руки тряслись от напряжения при каждой попытке подняться. Когда он положил свою онемевшую от натуги руку на очередной выступ, камень раскололся, и он рухнул вниз.

Отец выругался и подошел к оглушенному Трейметорору.

– Прости, папа, – мальчик быстро поднялся, отряхиваясь, его лицо дрогнуло при попытке встать на ногу.

– Ты даже на десятую часть высоты подняться не можешь. В твоем-то возрасте! Я начал тренировки на два года раньше тебя, и у меня получалось забраться!

– Но это правда тяжело…

– Ты обязан уже подниматься и спускаться хотя бы один раз. Ты же ателиос!

– Может, мне нужно время и больше тренировок? – Трейметорор доковылял до скалы и прислонился к ней спиной.

– Если бы ты был обычным человеком, то, может, я и сжалился бы над тобой. Но ты с детства должен быть сильнее обычных людей, а значит, должен выдерживать подобные тренировки, – высокая фигура отца нависла над ним. – Но ты будто слабее обыкновенного ребенка… – прошептал еле слышно он. – Ладно, идем домой, уже достаточно поздно.

Было видно, как Конторор, отец Трейметорора, был обеспокоен. Без того всегда суровый взгляд его темных глаз стал еще суровее.

Трейми не поспевал за ним, его ноги болели, не слушались, постоянно заплетаясь.

Пока они шли, вечер сменился сумерками, заиграли в траве кузнечики, легкий туман накрыл долину, влажная трава приятно ласкала разгоряченные ноги. Наконец, показался небольшой одноэтажный дом с чердаком, построенный рядом с узкой рекой. Дом хоть и был ухожен, но видно было, что построен давно: крыша местами отличалась новыми вставками, а если приглядеться к стенам, можно было заметить в некоторых местах потемнения, где не получилось обработать древесину. Этот дом использовало не первое поколение ателиосов, и скорее всего не последнее.

– Я пока проверю сети, а ты заходи и разожги огонь.

Мальчик открыл дверь, которая не издала ни единого скрипа, ведь была недавно смазана, затем стал разжигать печь. Внезапно кто-то сзади коснулся его, но обернувшись, он никого не увидел. Стало не по себе, ведь ему точно не почудилось.

– Кто здесь? – шепотом спросил Трейметорор.

Лишь стрекот кузнечиков, далекое уханье совы и звуки возни с рыболовными сетями были слышны. Трейми еще раз оглядел комнату, и затем продолжил попытку затопить печь.

Стук. Трейми аж вскочил, но никого сзади не было. Но кто-то ударился только что!

– Папа?

В ответ на это раздались удаляющиеся шаги, дверь тихонько приоткрылась, а затем мягко закрылась, не издав практически никакого шума.

От страха мальчик вжался в печь. Таким его и обнаружил Конторор, вернувшийся с добычей.

– Ты почему до сих пор не затопил печь?

– Тут живет привидение… папа, я видел…

Отец с досадой и удивлением посмотрел на сына, а затем осмотрелся.

– Ну и что делало это “привидение”?

– Оно коснулось меня, а затем вышло из дома.

Отец расхохотался.

– Мало того, что ты физически слаб, так еще и трус. Давно ты стал бояться темноты?

– Но я правда…

– Будем учиться преодолевать страх темноты. Эту и следующие несколько ночей ты будешь абсолютно один. Как выживать, я тебя научил, так что мы убьем двух зайцев одним выстрелом: и проверим, как ты усвоил новые навыки, и справишься ли ты с новым страхом.

– Нет, я не боюсь темноты! Меня правда кто-то коснулся!

– Если ты не боишься темноты, то что тебе стоит несколько ночей просидеть без света? Если я узнаю, что ты зажигал факел или использовал любой источник света, я прибавлю месяц к твоему наказанию за каждую подобную попытку. Рыбу, – отец положил ведра с речными обитателями на стол, – приготовишь, но на следующие ночи тебе придется делать это заранее, пока не стемнело.

Не слушая просьбы Трейми, Конторор ушел. Кажется, он пошел в сторону их родной деревни. Неужели он действительно уйдет?!

Холодный пот пронзил тело мальчика, с неохотой он вернулся к печи.

Хоть он никогда и не боялся темноты, но эту ночь он не сомкнул глаз, а уснул лишь, когда солнце наполнило комнату теплым светом.

Глава 3

Свет в окне надоедливо слепил сквозь сон, голова раскалывалась и тошнило. А также кто-то постоянно стучал по полу. Тук-тук, пауза, тук-тук.

Недовольный Брунн заставил себя открыть глаза, и первое время он ничего не мог рассмотреть в комнате. Шаги прекратились.

– Пацан, хватит шуметь, тебе что, заняться нечем? – Брунн махнул рукой и перевернулся на другой бок. И тут на него вылилась холодная вода.

– Черт тебя дери, ты совсем страх потерял? – он вскочил и, пытаясь держать равновесие и подпрыгивая от внезапного холода.

Только сейчас он заметил, что перед ним стоит не Ганриэль, а какой-то маленький мужчина, опрятно одетый. Значок на его одежде говорил, что он из торговой гильдии. Что они забыли у него дома? Где пацан?

– Я обязательно передам руководству, чем вы занимались, пока легерии атаковали Нозерье, – сказал гильдеец.

– Что?

– Легерии атаковали Нозерье, Брунн. Ганриэль уже отправился туда, скорее всего он сейчас там.

– Легерии… в Нозерье? Это правда?

– Я не шучу, Брунн. И я не галлюцинация, вызванная вашим образом жизни.

– Не может быть… – прошептал Брунн, сон и дурноту как рукой сняло. Легерии. Напали. На соседнюю деревню.

– Где Ганриэль?

– Вы меня слушали? Я же сказал, он уже в Нозерье!

– Дурак! – крикнул Брунн и побежал переодеваться.

– Извините?

– Пацан дурак. Ой-ой, что же я наделал. Он же возомнил себя героем. Подай мне меч, он лежит вон там.

– Что вы собираетесь делать?

Брунн остановился на секунду. А действительно, что делать?

Если Ганриэль справился с легериями в одиночку, то хорошо, если они погубили его, то еще одному ателиосу не стоит соваться туда в одиночку. На город и ближайшие деревни только есть только он и Ганриэль. Ох, пацан… А ведь я помню, что ты мне что-то говорил. Чёрт!

– Ближе всего находится Конторор, он в паре дней езды в деревушке на горе живет, если я не ошибаюсь?

– Конторор сейчас занят, он тренирует ателиоса.

– Мне плевать, чем он сейчас занят. У нас тут легерии пожирают деревни, его ребенок потерпит пару недель без тренировок.

– По заветам ордена его нельзя…

– Мне насрать на орден. И заветы эти тоже. Мне нужна его помощь, нельзя рисковать лишний раз.

“Если я сунусь туда один и обнаружу, что пацан умер, я даже не знаю, что буду делать. Прости меня, Ганриэль, но мне надо защитить людей, а не показать себя героем. Возможно, ты выигрываешь сейчас время, необходимое для прихода поддержки”

– Лошадь готова?

– Да. Вы направляетесь к Конторору на гору Буруз?

– Куда же еще? Ты мне предлагаешь отправиться в одиночку и умереть, как, возможно, сделал Ганриэль?

– Возможно, он жив, и ему необходима ваша поддержка. Я бы настоятельно рекомендовал ехать в Нозерье. Вы туда доберетесь за полдня, а до горы Буруз вам придется ехать пару дней.

“Я и без тебя знаю, что пацан нуждается в помощи, если он еще жив. Но если он мертв, я не смогу в одиночку справиться с врагом. Надеюсь, он струсил, пожалуйста, во имя Энрика, пусть в нем будет благоразумия больше, чем отваги”

– Я еду на гору Буруз, вдвоем с Конторором мы должны справиться. Если бы Ганриэль дождался меня, все было бы проще.

…

– Просыпайся, мальчик, мы уже закончили. – зеленоглазая девушка легонько ударила по щеке Ганриэля. Он все так же был в той же комнате, а напротив него находились измученные до смерти люди. Это были не просто пытки железом: плоть людей гнила, краснела, пенилась под восторженные комментарии девушки. Слезы потекли по его щекам.

– Не грусти, – девушка стерла слезы. – Ты не виноват. Просто…

Как бы она не старалась выглядеть серьезно, улыбка все равно расплылась на ее лице, и она рассмеялась.

– Просто так смешно видеть героя-неудачника. Я вот все гадаю, а кто из вас страдал больше: они или ты? Я никогда не думала, что приятнее физических мучений могут быть душевные. – она обняла Ганриэля, ее лицо было совсем близко к его. – Я пошутила, ты и лишь только ты виноват в их страданиях. А еще каждый, кто попадется в мой яд, будет на твоей совести, мальчик. Что ты чувствуешь, когда ты всю жизнь тренировался, а теперь прямо перед тобой по твоей вине умирают невинные люди? Хотя нет, стой, мне интереснее другое. Как тебя зовут? Давай, попробуй пошевелить губами, я слегка ослабила яд.

Губы Ганриэля задрожали, смотреть на тела жителей деревни было невыносимо, но он не мог пошевелиться. Слезы вновь потекли, и он услышал хриплый голос, похожий на свой:

– Я… убью…

– Я просила имя. Давай так: я не мучаю следующих двух своих жертв, а ты мне говоришь имя. А иначе я устрою тебе такое представление, мой плаксивый мальчик, после которого ты никогда не уснешь.

Она прислонилась лбом к его лбу, и ее зеленые глаза словно пытались загипнотизировать.

– Ган.. Ри.. Эль… – еле прошептал юноша.

– Ган-ри-эль, да? Тебе подходит это имя. – она отодвинулась от него. – Рикард, помоги перенести Ганриэля в баню. Я хочу привести его в порядок.

В комнату вошел грузный легерий с вечным недовольным взглядом и брезгливо посмотрел на пленника.

– Почему я должен тащить его?

– Потому что я попросила. Тебе сложно что-ли? Посмотри, какой ты сильный! – она тронула его руки и потянула к себе. – Пожалуйста, чего тебе стоит это?

Слезы Ганриэля перестали течь, он смотрел с ненавистью на Аврору и Рикарда, и что-то в его взгляде помимо тупой ненависти было еще. Девушка заметила это, но не придала значения. Секундная решимость, так легко ускользающая из внимания.

– Ну ладно, – сдался здоровяк.

Рикард подошел к Ганриэлю, начал его поднимать, и вдруг вскрикнул, тело его задергалось, и прежде чем он успел кинуть прочь от себя тело ателиоса, взорвался, испачкав всю комнату своей кровью и внутренностями.

– Ох… – Аврора попыталась подавить рвотный позыв, какая-то часть органа повисла у нее на плече.

– Что у вас тут? – в комнату вбежал легерий с взъерошенными темными волосами. Он прикрыл своей худой рукой рот. – Тьма тьмущая, что здесь произошло?

– Я виновата. Ох, черт, фу.

– Кого он убил? Кто это?

– Рикарда.

Легерий посмотрел на Ганриэля, валяющегося в луже крови и смотрящего с мрачным торжеством.

– Его надо убить. Отойди! – от юноши стала исходить тьма, образуя гигантскую руку.

– Нет, стой. Я буду впредь аккуратнее! – Аврора прикрыла своим телом пленника. Ее липкие от крови волосы прилипли к лицу, прикрывая зеленые хищные глаза.

– Он убил одного из нас! Сегодня Рикард, да примет его вечная тьма, завтра еще кто-то. А если нам придется сражаться с другими ателиосами, он будет помехой. Нет, я его убью!

– Ты не тронешь его даже пальцем, Джандар – Аврора подошла к нему, убирая волосы. Ее багровые губы скривились в гневе. – Ты же помнишь, что одна моя воля, и вы все тут умрете мучительной смертью от моего яда?

– Ты готова убить нас ради него? Он ателиос и только что убил одного из нас! Очнись!

– Он нам еще может пригодиться! Я ослабила бдительность за своей игрушкой. Но смотри, сейчас он ничего не сделает. Давай, проверим?

– Не надо ничего проверять, его надо убить, пока не поздно.

Но Аврора не слушала товарища. Она быстро опустилась перед Ганриэлем, покрытым кровью Рикарда, а затем обняла его.

– Что ты делаешь? Отойди от него!

– Видишь! Он меня ненавидит больше всех остальных, но не способен причинять вред, когда парализующий яд полностью действует на него. Больше тебе я разговаривать не дам, уж извини. Ганриэль. – она продолжала обнимать липкое от крови тело, придумывая наказание.

– Рикард, бедный парень… Нам надо прибраться. Точнее, тебе надо, Аврора. А я подготовлюсь к ритуалу погребения. Ох, да примет его вечная тьма.

Она как будто не слышала. Она чувствовала своей ладонью быстрое сердцебиение Ганриэля. Она может заставить своим ядом биться сердце медленнее… остановить его… или заставить биться так сильно, что оно не выдержит. Но почему ей не хочется делать ему физически больно? Она посмотрела в его серые глаза, злоба в них перемешалась с усталостью. Кажется, он много сил потратил, чтобы убить Рикарда.

А если бы такой герой появился в ее жизни раньше? До того, как она стала такой, какая она есть сейчас? Может, никогда бы она не стала легерием? Однако к ней пришел другой герой; она обернулась на Джандара. Может, он не так самоотвержен, как Ганриэль, но по-своему он спас ее.

– Эй, ты слушаешь меня? Аврора?

– Да? – задумчиво ответила она.

– Прибери тут все! Приведи себя в порядок и его, если ты хочешь его оставить. Но больше никто к нему, кроме тебя, не подойдет!

– Хорошо, Джандар.

– Вот и славно. И будь все же осторожнее.

Она кивнула, все еще держа ладонь на груди Ганриэля.

Когда Джандар вышел, она обернулась обратно к юноше.

– Ну что ж… сначала идем в баню.

И она почувствовала, как сердце Ганриэля забилось чаще.

…

Брунн почти достиг подножия горы, оказавшись в большой долине, среди которой одиноко стоял дом. Было темно, и судя по всему, в доме никто не жил, иначе какой дурак будет сидеть в полной темноте.

Так бы он и проехал мимо, если бы из дома не вышел мальчик лет семи. Он что-то проверил у двери, а затем быстро шмыгнул обратно домой.

Брунн подъехал к дому, затем постучал в дверь. Тишина, как будто в доме никого нет. Он еще раз постучал, прислушался. Ни звука. Ну не показалось же ему издалека?

Он попробовал открыть дверь, она оказалась не заперта, но как только он её приоткрыл, что-то с грохотом упало за ней, а на него из темноты ринулся мальчик с ножом. Одним ловким движением Брунн поймал мальчика за руку и приподнял:

– Да что ж такое, кто бросается на людей с ножом. Отпусти оружие.

Мальчик замотал головой, стараясь выбраться из хватки, но сил ему все же не хватило, и нож он выронил.

– Вот так-то. Ты один живешь здесь?

– Нет, с папой. Он скоро вернется, вам лучше уходить. Он очень сильный.

– Очень сильный? А случаем его зовут не Конторор?

– Откуда вы знаете?

– Я пришел просить его о помощи. А ты юный ателиос, как я понимаю? Как тебя зовут?

Трейметорор познакомился с Брунном, рассказал о своих первых тренировках и наказании отца. Когда он рассказывал о “призраке”, Брунн хмурил брови и сам ненароком оглядывался.

– Ты точно уверен, что тебя кто-то коснулся в темноте?

– Да! Я не боюсь темноты, но с тех пор мне жутко.

– Возможно, это был легерий. Не знаю, что он сделал и как скрылся, но если ты действительно говоришь правду, то это может быть он.

У мальчика побледнело лицо.

– Легерий?

– Не волнуйся ты так, я и твой папа расправимся с этими паршивцами в два мига. А ты, когда вырастешь, сменишь нас. Но сейчас они наша забота, а твоя – стать сильным.

Сердце екнуло у Брунна при этих словах. Он сам когда-то был таким же мальчишкой и считал так же. Сменит отца, станет сильным. А по итогу от безысходности стал алкоголиком. Неужели у старины Брунна не найдется полезного совета для мальчишки?

Если бы Трейметорор встретился ему пораньше, то без раздумий Брунн сказал бы ему, что тренировки важны, но чтобы стать ателиосом, ни больше, ни меньше. А дальше делай, что хочешь, только не слушайся орден. Но сейчас, когда легерии вновь нападают на поселения, он понимает важность своих тренировок. Может, сейчас Брунн не в лучшей форме, но тренировки никогда не бросал, хоть и стал заниматься собой реже.

– Ты бы хотел стать ателиосом?

Мальчик энергично закивал.

– А почему?

– Чтобы защищать людей от легериев! Только ателиосам под силу противостоять им!

Брунн усмехнулся.

– Ну это громко сказано, что только мы способны, но я встречал лишь одного обычного человека, который мог бы потягаться с ними.