Эмиграция по кругу

Вот только добираться до школы от нового места нужно двумя автобусами. И долго, почти час. Сначала пройти пешком с полкилометра, потом на одном автобусе доехать до центра, а оттуда, на другом автобусе – в деревню Харен, где находилась школа. А на машине ехать всего семь минут. Пришлось купить вторую, потому что от своей я избавилась полгода назад перед переездом в Голландию.

Харен – это местная Рублевка. Здесь живут самые богатые люди провинции, в основном, преклонного возраста. Как раз в то время, когда там учились наши дети, про это скучное местечко узнал весь мир. Какая-то девочка написала в соцсетях про вечеринку в честь дня рождения и пригласила всех, думая, что придут только свои. Буквально все откликнулись, со всей Голландии и окрестностей! Тысячи! Девочка объявление убрала и сама от греха подальше слиняла, но процесс было уже не остановить. Что там творилось! Машины жгли, витрины били, а еще говорят, что голландцы – мирная нация. Моему знакомому тележурналисту голову случайно пробили. Но фильм про это он все-таки снял и даже приз получил на каком-то фестивале.

Ладно, отвлеклась я что-то. Понятно, что всей суммы для покупки дома, у нас не было, надо брать кредит. Найти банк, который бы его выдал, было непросто, потому что кредитной истории в этой стране у нас не было. Как и долговременного рабочего договора. Правда, последний пункт оказался самым незначительным, потому что работодатель мужа шлепнул на бумажку от банка печать и черкнул два слова, что по истечении годового контракта больница возьмет мужа хоть пожизненно и на любых условиях. Потому что психиатров в Голландии не хватало страшно! Мужа взяли на работу даже без знания языка, за уроки платила клиника, переезд из Германии оплачивали полностью, и в течение первых десяти лет тридцать процентов зарплаты не облагали налогом. Кроме психиатров такие условия касаются анестезиологов, программистов, экономистов, инженеров, газовиков, нефтяников… Представителей дефицитных профессий, в общем.

Понимаю сейчас, что это было неправильно, но для поиска ипотеки мы тоже взяли маклера. Жили мы в Голландии недолго, языка толком не знали, так что все равно бы обязательно вляпались. И время для покупки было очень неподходящее – на пике цен и процентов.

Все люди, с кем мы имели дело, были предупредительны, милы и любезны. Так всегда бывает, пока ты не поставишь последнюю подпись на последнем документе. Наш финансовый советник даже бесплатные уроки бальных танцев предлагал, он был в прошлом чемпионом то ли мира, то ли Европы. Предложение я отклонила, предпочла лекцию по кредитованию.

Он рассказал, что ипотека в Голландии бывает трех видов: гасишь только проценты, а стоимость дома не выплачиваешь вовсе; гасишь проценты и выплачиваешь часть стоимости дома; и, самый редкий случай, – гасишь проценты и полностью выкупаешь дом. Большинство домовладельцев выбирает первый вариант, это гораздо выгоднее, чем аренда дома или квартиры. Цены на жилье стабильно растут, так что они ничего не теряют и через несколько лет продают дом с выгодой. И еще раз в год здесь разрешается выплатить около десяти процентов стоимости дома. Разумеется, этот случай касается только тех, у кого такая возможность есть.

В среднем, голландцы покупают недвижимость пять раз за жизнь. Сначала – маленькая квартирка или студия. Потом, когда женятся и рожают детей, берут домик побольше… Дальше возможны варианты: другое жилье в случае развода, например. Наверное поэтому голландские квартиры такие убогие. Люди не рассматривают свое жилье в качестве постоянного, так зачем тратиться? И так сойдет.

Теперь о нашем случае. Первый вид кредита показался нам нелогичным. Как это – платить за дом и не выкупить его? Третий вариант – чисто гипотетический, его мало, кто выбирает, так как он слишком дорогой. И мы остановились на втором. И как-то нам посчитали, что через тридцать лет мы все равно останемся должны банку почти двести тысяч. Оказывается, в Голландии это нормально.

Финансирование почему-то разделили на две части: одна часть – под 4,8%, вторая – 5,3%, кредит сроком на тридцать лет. Может быть, для России это и маленький процент, но для Голландии – огромный. К примеру, сейчас, когда кризис, вроде как, кончился, кредит можно взять под 1,93%, если не вносишь предоплаты вообще, или 1,68% при предоплате 15%. Ипотечный рай скажете вы? Только почему-то выплачивать жилье никто здесь не торопится. Потому что налог на недвижимость платят только с выкупленной части.

Ладно, не суть. Мы вселились, пустили наконец-то пресловутые корни и сделали ремонт. Поменяли кухню, сантехнику, пол, выкорчевали колючие насаждения в саду… Купили джакузи – аж две, потому что первая была длиной метр девяносто, и муж в ней терялся со своим ростом сто семьдесят. В общем, стал не дом, а картинка, живи да радуйся! А теперь я спросить вас хочу… Дом в Голландии с видом на озеро никому не нужен? Продам с любовью!

Рассказы из заграницы

Тернистый путь, или Первое дежурство мужа

Возможно, все, что я вам расскажу, это неправда. Потому что за такое и лицензии лишиться можно. С другой стороны, дело давнее, так что можно и признаться. Но имена я на всякий случай изменила, хотя могла бы и не стараться. Потому что ну не может немецкий врач носить имя Абдулла Аль Хамуд! Так что будем считать, что он – фигура мифическая, а рассказ этот – просто выдумка.

Это случилось в те времена, когда мы были совсем зелеными эмигрантами. Мы недавно приехали в Германию и только что закончили языковые курсы. Большой пользы они, честно говоря, не принесли. Так, размытые теоретические знания. Люди в нашей группе были, в основном, интеллектуальные, и все свободное от уроков время посвящали шахматам и преферансу. Что удивительно, почти все, включая моего мужа, сделали впоследствии очень неплохую карьеру.

После окончания курсов муж начал усиленно искать работу. Каждый месяц к нам приходила газета «Немецкий Врачебный Листок». Помимо научных статей в ней сообщалось, какие вакансии есть на данный момент в разных больницах Германии. Муж посылал резюме абсолютно во все! Только в хирургию не посылал на всякий случай. Вдруг бы взяли, а он не любит людей резать. Да и не сказать, что умеет. В лучшем случае приходил отказ, а чаще его письма просто игнорировали.

Я посетовала одной своей подруге, что муж уже в десяток клиник обратился и отовсюду отворот поворот получил. И она вспомнила про своего студенческого приятеля Абдуллу. По ее словам, человек он был страшно жадный и ленивый, но со своей врачебной практикой. Она поговорила с ним, тот передал, что если Борис согласен работать за бесплатно, то он милости просит. То, что муж едва говорил по-немецки и ни фига не понимал в гастроэнтерологии, роли не играло. Я не сказала вам? Абдулла гастроэнтерологом был, высочайшей причем категории.

В Германии многие наши врачи сменили специализацию и пошли работать туда, куда брали. Никого особо не волновало, каким врачом ты был до эмиграции, лишь бы не санитарным. Этой профессии в Германии не существует вовсе, и санитарный врач здесь врачом не считается. Были у людей трагедии, скажу я вам.

Так вот, практика… Можно сказать, что она была боевая. Муж поприсутствовал пару раз на приеме и попросился в ближайший выходной подежурить вместе с хозяином. Тот удивился. Какой нормальный человек в субботу добровольно работать захочет? Но сказал, что можно прийти с утра пораньше, часикам этак к восьми.

Дежурство домашнего врача в Германии выглядит так. Врач сидит у себя в кабинете, ему на телефон приходит вызов. Пациент или его близкие обычно сами звонят, список телефонов висит на дверях каждого праксиса. Доктор беседует с пациентом по телефону, и если ситуация требует его личного присутствия, то медсестра вызывает машину с водителем, и врача везут к больному. А там он уже сам решает, что делать: в стационар больного везти или помочь на месте.

В день дежурства муж пришел на работу в восемь. Никого, кроме медсестры, в праксисе не было. Через десять минут поступает вызов, а доктора нет! Только мой муж, который проходит практику и самостоятельно прикоснуться к пациенту не имеет права. Сестра срочно звонит Абдулле, тот недовольно ворчит и говорит, что халат с бейджиком висит в шкафу, а печать лежит в тумбочке. И вообще: «Оставьте меня в покое, я спать хочу! Он хотел дежурить, вот и пусть и дежурит.»

Бледный супруг цепляет на халат чужой бейджик, на бейджике написано: «Доктор А. А. Хамуд, интернист, гастроэнтеролог». Сует печать в карман и берет тревожный чемоданчик, который водитель тут же у него отбирает. Негоже доктору самому тяжести носить, не по чину.

Поехали. Первой пациенткой была старушка лет под девяносто, она жила вместе с братом в одной квартире. Муж задает вопросы о самочувствии, сердце и легкие слушает, давление меряет, живот щупает. А дедуля говорит сестре: «Маленькая моя, ты узнаешь доктора Аль Хамуда, у которого ты была на приеме в прошлую пятницу?» Боря похолодел. Старушка с трудом открывает один глаз, смотрит на Борю и говорит: «Нет, не узнаю». А Боря: «Вот видите, какая она плохая! В больницу ее!» И вызывает скорую.

Абдулла пришел только к одиннадцати утра, его уже ждал следующий вызов. А водитель один и тот же на все дежурство дается. И заменить врача не представляется никакой возможности. Заподозрит же неладное. Так и отпахал Боря все смену под чужой фамилией, и хоть бы кто что заметил.

Как вы понимаете, с таким шефом муж быстренько стал специалистом экстра класса, всему выучился. Это уже потом жизнь заставила его переквалифицироваться в невропатолога, а затем – в психиатра.

Кстати, прочитал он то, что я тут написала, смеялся долго и ругался тоже. Сказал, что у меня фантазия богатая, а память плохая. «Не нравится, – говорю, – сам пиши!» Обещал подумать и пошел на работу.

Ловля на живца

Дело было в Германии в самом начале нашей заграничной жизни, когда муж проходил практику в гастроэнтерологическом праксисе у одного араба. Проходил бесплатно, положительную характеристику зарабатывал. Время тогда было трудное, денег катастрофически не хватало. Муж получал пособие как человек, ищущий работу, а я числилась в типографии на какой-то непонятной должности. Почему числилась? Я вторым ребенком была беременна, и муж мне регулярно больничные выписывал, чтобы я не работала. Работа была вредная и тяжелая, точно не для беременных. Когда его фантазия иссякала, он подключал к делу знакомого стоматолога. Даже не знаю, что он мне там за диагнозы ставил.

Голова в то время была постоянно занята поиском способа зарабатывания денег. Потому что араб был редкостный жмот, и кроме драгоценного опыта выпросить у него было нечего.

Тут муж заметил, что на улице, где он работал, с периодичностью раз в две недели бьются машины. Аварии происходили на Т-образном перекрестке, поперечина которого находилась как раз под окнами праксиса. Брусчатка, узкая улица, дождь и что-то еще неведомое делали этот перекресток просто взрывоопасным для движения транспорта! Но парковаться там разрешалось, и как раз с припаркованными машинами все инциденты и происходили. В них просто тупо въезжали на повороте.

Сначала муж убирал свою машину от греха подальше от опасного места, а потом подумал: «Какого черта, это же Клондайк! К тому же это место законно принадлежит мне, потому что я здесь работаю». У нас был тогда хорошо подержанный Форд Фиеста – не жалко.

Надо сказать, что зад в Германии стоит дорого. В том смысле, что если тебе туда въехали, то страховка платит очень прилично, а ты не виноват в любом случае. А как же, ведь речь идет о нарушении геометрии кузова! При всем при том машину чаще всего совсем не ремонтируют, и она без проблем бегает по дорогам и дальше. Конечно, если речь идет о легком касании или малозаметной царапине, а не о серьезном повреждении вроде разбитого фонаря или багажника всмятку.

На следующий день Боря поставил машину на примерно подходящее место и сел в засаде у окна. Первый день прошел бездарно, ничего не произошло. На второй – слышит визг тормозов, довольно потирает руки и выскакивает на улицу. Как же сильно он был разочарован, когда увидел, что водителю удалось затормозить буквально в десяти сантиметрах от бампера! Муж, как водится, успокоил болезного, а сам сделал корректировочку и стал парковаться на тридцать сантиметров левее.

Через неделю свершилось: въехали в зад, как на заказ! Маленькая такая таратайка! Причем она умудрилась мордой очень удачно под нашу машину подлезть. Фонари и глушитель целы, только маленькая вмятинка на бампере. Все, как хотели.

Знакомый эксперт по авариям у нас уже был, кто-то из приятелей посоветовал. Тот написал экспертизу что надо! За экспертизу, кстати, платит страховка, а не водитель, если что. Вначале пришел ответ, что мы можем отвезти машину в мастерскую, и ремонт будет оплачен. Но ведь не так задумывалось! Муж сказал эксперту, что хочу получить деньгами, тот понимающе кивнул и написал очень короткое письмо с двумя волшебными предложениями. Через неделю две тысячи двести евро лежали на нашем счету, машина была куплена за пять.

Еще года два мы ее успешно эксплуатировали, пока нам опять в зад не въехали, примерно с теми же последствиями. Тот же эксперт наморщил лоб, сказал: «Ну, ты ж понимаешь?» В смысле, что второй раз с битой машиной много не «нарисуешь». Муж понимал. Тем не менее, он умудрился написать такую экспертизу, по которой мы получили еще две тысячи.

Потом муж продал уже порядком побитый Фордик за пятьсот евро своему приятелю, который, в свою очередь, отдал добивать жене. Она только что получила права, и тренироваться на хорошей машине было жалко. А после того, как она водить научилась, он кому-то дальше машину передал, тоже за пятьсот. Там ее следы и затерялись.

Караси и гринписовец

Дело было зимой, когда окрестные пруды на окраине города покрылись тонким льдом. Ну, как тонким… Там, где поглубже, прочность льда лучше было не проверять, а там, где мелко, до самого дна промерзло. Это я не просто так написала, для дальнейшего рассказа момент с промерзанием очень важен.

На днях я нашла в каком-то женском журнале рецепт приготовления карасей. Уже само название вызывало повышенное слюноотделение: «Караси сладкие жареные, тушеные в сметане». Тут как раз в наш русский магазин рыбу завезли. И карасей в том числе, что редкость. Как я потом сказала, лучше бы мы в тот день в магазин вообще не пошли, и караси чей-нибудь другой стол осчастливили. Но кто ж знал, что с ними столько возни будет?

Мы уточнили у продавца перед покупкой, точно ли они уже мертвые? Продавец сказал, что точно. В общем, купили свеженьких, положили в холодильник. На следующий день в субботу я достала их и бросила в раковину. В холодильнике дожидалась запотевшая бутылочка, сами знаете чего.

Но что-то пошло не так. Караси вдруг начали шевелиться и ожили! А чистить живого карася – это не то что мертвого. Я сказала, что не могу, и попросила мужа сначала их убить. А он, оказывается, тоже не может. Он вообще никого убить не может. Разве что комара, который на него покусится, о чем он мне немедленно и заявил. А я: «Ты же врач, ты вскрывал, когда учился!» А он мне на это ответил, что он врач, а не убийца. Возможно, у хирургов с этим проще, он же работал на тот момент невропатологом.

Но караси в сметане еще прочно сидели в его голове, и он пошел за помощью к соседу немцу. Тот был очень рукастым и, посмеиваясь, решал все наши проблемы с компьютером, мелкими поломками бытовой техники и так далее. Работал он в институте Макса Планка каким-то техником. Там он обеспечивал эксплуатацию разных приборов, чтобы ученые могли делать свои опыты. Он был уверен, что беспомощные ученые без него, ну просто никак! Муж ему подыгрывал, изображая такого же беспомощного врача, а он, будучи ярко выраженным нарциссом, снисходительно делал для нас все. Но соседа не было дома, и муж начал действовать сам. Если карасей не убить, то их надо хотя бы спасти!

Темнеет в декабре рано, на улице было уже хоть глаз выколи. Он пошел к ближайшему пруду и начал долбить лед в надежде запихнуть карасей в воду. Пруд находился в конце нашей улицы, но он почему-то поехал туда на машине, а не пошел пешком. Как чувствовал, что домой не скоро вернется. Лед был толстый и крепкий и не поддавался вообще. До дна уже почти продолбил, а воды все не было. Проходящий мимо немец подозрительно поинтересовался, что это Боря делает. Он ему честно рассказал и предложил рыбу в подарок. Немец испуганно шарахнулся и быстро растворился в темноте.

Со льдом в пруду ничего не выходило, караси продолжали трепыхаться в целлофановом пакете, требуя свободы. Тогда муж завел машину и поехал в Наунхоф, это в восемнадцати километров от нашего города. Там было озеро, где мы любили гулять по выходным. Глубокое и большое, замерзнуть не должно.

Ледок там, конечно, был, но тонкий. Муж его легко разбил, выпустил в озеро карасей и довольный вернулся домой. Я его поняла, сама бы так поступила. А что мы ели в тот день на ужин, я уже не помню.

Кстати, это не единственный случай спасения животных на моей памяти, есть еще что вспомнить. Например, как-то зимой мы нашу собаку в туалет возили на то же озеро. Было это под Новый Год, буквально за два часа до его наступления. Собака наша – бежевая дворняжка по имени Чани, страшно боялась салютов. Настолько, что из дома выходить не хотела и от страха в туалет сходить отказывалась – ни по-большому, ни по-маленькому. Да что там Чани! У нас овчарки в подъезде срались от ужаса! А в Германии стреляли тогда не по-детски: начинали за два дня до Нового года, потом палили всю праздничную ночь и два дня после. Хотя официально, конечно, можно только в Новый год бабахать. Поэтому мы понимали, что если сейчас собаку куда-нибудь в тихое место не отвезти, то мы потом за нее сильно переживать будем. Повезли, успели. Только она все свои дела сделала, и там бабахать начали!

Я мужа после этого гринписовцем называю, а он говорит, что зря, не такой уж он и гуманный. И предложил за три дня до следующего Нового года вообще собаку не кормить! Чтобы ей было легче пережить это полное стрессов время.

Мама в мухоморе

В нашем с мужем ближайшем окружении появились новые люди: Оля и Андрей. Работа у них такая, что то и дело приходилось переезжать, и страны они меняли чаще, чем иные люди квартиры. Каждая страна дарила свой спектр эмоций, но настоящий культурный шок приготовила Голландия.

Они только что закончили делать ремонт в недавно купленной квартире и принялись за уборку. Наводит Оля порядок на балконе и видит в одном из ящиков с землей незнакомые белые веточки. Балкон граничит с соседским, ящик придвинут вплотную к общей перегородке. Оля пожимает плечами и принимается самозабвенно выдергивать насаждения. Ломает их и в мусорный мешок засовывает.

Вдруг на балкон выбегает сосед и начинает что-то орать. Сначала на голландском языке, затем – на английском. И понятно, что человек в отчаянии! Что у него какое-то горе! Оля не то что бы не понимает языка, но не понимает ситуации. Зовет в панике мужа, потому что сосед этот – человек странный. Живет один и в трусах на балконе сидит часто.

Услышав зов супруги, муж приходит и спрашивает: «Чего тебе, мужик, надо?» Сосед начинает что-то эмоционально объяснять, и до них постепенно доходит, что тот по веточкам убивается. Что это его веточки, и что они ему очень дороги. Но что они делали в чужом ящике на чужом балконе, было все равно непонятно.

Андрей утешает соседа:

– Да не расстраивайся ты так, хочешь, я тебе заплачу? Сколько они стоят: тридцать евро, сорок? – и за деньгами идти собирается.

– Ты не понимаешь! Они мне по-другому дороги! Вы их не выбросили?

– Нет вроде.

Андрей достает поломанные веточки из мусорного мешка и протягивает соседу через изгородь. Мужик уходит, возвращается с изолентой, и начинает реанимировать свое добро. Андрей не выдерживает и просит объяснить, в чем, собственно говоря, ценность веточек?

– Веточки – это ограда.

– Какая ограда?

– Ну, как на кладбище. Мама у меня здесь похоронена, – и показывает на большой керамический мухомор, стоящий в углу балкона, – Горшка с землей у меня нет, вот я в вашем ограду и сделал.

Инцидент был вроде как исчерпан, но выходить на балкон Оля с тех пор опасается. Потому что там – мужик в трусах и мама в мухоморе!

Русские соседи с точки зрения одинокого голландца

Люди вообще существа странные, а уж за границей – через одного с чудинкой. Как правило, я эгоистично рассматривала эти странности со своей точки зрения, а не так давно узнала, что о нас думают местные жители.

Живет неподалеку от нашего дома один голландец. Как он говорит, – с мамой. Не женат, друзей нет, но с людьми при случае все-таки общается. Так вот что он о себе рассказал… Дальше – от первого лица.

Жизнь моя до недавнего времени текла размеренно и спокойно. Приходил с работы, ужинал, слушал музыку, читал на балконе. Пока в соседнюю квартиру не вселилась семья иностранцев – русские. Вроде приличные люди, но собака у них дурная: маленькая и все время гавкает. Я сначала терпел, а потом в ответ лаять начал. Думал, привыкнет ко мне со временем, успокоится. Или хотя бы охрипнет. Прохожу мимо их двери, лаю негромко и иду дальше. А та аж из себя выходит, несмотря на вопли хозяйки.