Хорошая девочка

Я ни на минуту не сомневалась, что он наблюдает и выжидает удобный момент. Первые дни вздрагивала от каждого шороха за окном. Не могла найти себе места ни в доме матери, ни в квартире. Всё время казалось, что за мной кто-то следит.

Но скоро заботы о собственной безопасности сменились куда более неприятными новостями. Проклятый отчим был банкротом. Его дорогие костюмы, элитные часы, машины, застолья в ресторанах для важных дружков – всё было оплачено из заложенного дома матери. Причём заложенного дважды.

Юристы посоветовали отказаться от наследства и всё отдать банку. Банк же позволил забрать личные вещи из дома, причём предварительно составили опись имущества и согласовали, что именно я могу забрать, а что должна оставить.

В моём владении осталась квартира на окраине города, старые шмотки и коробка с мамиными фотографиями. Исходя из того, что я потеряла работу, придётся немного затянуть ремень на и так тощем пузе и срочно что-то придумывать.

Первым делом я решила забрать те крохи, что ещё принадлежали мне. Весь день провела в доме матери, мысленно прощаясь со старой жизнью. Одна коробка, вторая. Так мало моих вещей в огромном доме, что и забирать их нет смысла. Я устало плюхнулась на диван, который мы с мамой когда-то долго выбирали, и понимала, что из всего хлама мне дорог только фотоальбом.

Пока я размышляла, как лучше перевезти вещи, ведь машины принадлежали отчиму, а теперь банку, в дверь осторожно постучали. Я не ждала гостей, но, может, представители банка или юристы что-то забыли? Они странные ребята, любили приехать без звонка, ведь дом уже был их собственностью, а я всего лишь лишний гость.

Без задней мысли я открыла входную дверь и замерла в ужасе. На меня смотрел Лоренц. Сначала я не поверила собственному зрению, но это точно он: его надменные, синие глаза, тёмные брови и густая копна едва вьющихся волос. Теперь на нём была белая рубашка с расстёгнутой пуговицей у воротничка и чёрные брюки. От измученного и изуродованного вампира не осталось и следа.

Лоренц молча переступил порог, не спрашивая разрешения войти, и тут же задрал голову, разглядывая интерьер. Благо в доме матери было на что посмотреть.

– Ты стала хозяйкой красивого дома.

– Он не мой, – я указала на коробки посреди гостиной. – Отчим умудрился его дважды заложить и промотать все деньги. – Нервно усмехнулась, потому что сама до конца не верила, что родной дом больше мне не принадлежит. – Банк разрешил забрать личные вещи и валить на все четыре стороны.

– Как печально, – не то с искренней досадой, не то со злорадством произнёс Лоренц.

Я резко замерла посреди гостиной и не смела двинуться с места. Не просто так вампир пришёл в мой дом. Я последняя, кого он обещал убить, но ещё не осуществил задуманное. Осознание грядущей смерти ледяной волной окатило всё тело. Он пришёл убивать.

– Ты… – пыталась говорить твёрдо, но изо рта вырывался дрожащий шёпот. – Ты обещал всё сделать быстро.

– Что именно? – Лоренц строил из себя дурачка и растягивал не менее идиотскую улыбку, но ближе не подходил, чуял мой страх.

– Ты каждый день клялся разорвать на куски всех, кто работает в лаборатории. Я тоже… работала…

Лицо Лоренца мгновенно посерело, улыбка спала и он превратился в хмурого и очень злого вампира.

– И выполнил обещание. – Некогда бархатный голос приобрёл стальной тон. – Не потому ли твоего отчима хоронили в закрытом гробу?

Я кивнула, не в силах говорить от всепоглощающего животного ужаса. Как это будет? Он выпьет всю кровь? Разорвёт? Свернёт шею? Лишь бы выполнил обещание, лишь бы сделал всё быстро.

Внезапно лицо вампира прояснилось и на нём снова появилась самодовольная улыбка.

– Значит, говоришь, дом переходит банку? – Он оглядел высокий потолок и хрустальную люстру в центре. – Сколько они хотят?

– Не знаю. Ещё не все документы собрали.

– Я бы присмотрелся к нему. Будет летним домиком на выходные.

Не знаю, откуда у меня появилась смелость, но от слов Лоренца про домик на выходные, кровь закипела. Вампир будет ходить по моему дому, спать в моей кровати и пить кровь на моей кухне. Ну уж нет! Это всё ещё мой дом. Пусть только в памяти, но мой!

– Здесь восемь спален. Не великоват ли летний домик?

– У меня большая семья, – отмахнулся вампир.

Не спрашивая разрешения, Лоренц направился в сторону кухни, изучая интерьер будущей собственности. Уверена, у вампиров полно денег. Они живут не тысячи лет – это очередные недоказанные сказки, но дольше людей, намного дольше. Лоренц так и не раскололся о своём возрасте, но могу предположить, что ему далеко за восемьдесят, вероятно, даже за сотню.

Нам пока не удалось понять, что там у вампиров с возрастом. Когда они вышли к людям, ни у кого из них не было документов, так что при выдаче паспортов возраст записывали с их слов.

– О, какое у тебя хорошее вино припрятано! – воскликнул Лоренц из кухни. – Выпьем?

– Я не люблю вино.

Вампир постучал дверцами шкафчиков и вернулся через минуту с бутылкой и двумя бокалами. Я всё ещё стояла посреди гостиной, размышляя о том, что если попытаться выбежать из дома прямо сейчас и добраться до дороги, то есть вероятность, что он не будет убивать меня при свидетелях. Но бежать надо быстро.

Лоренц развалился на диване и поставил бокалы на стеклянный журнальный столик. Мама всегда бесилась, когда я так делала. Она бы сейчас принесла салфетки и проворчала что-нибудь неприятное. Но мамы больше нет, бухтеть в этом доме некому.

– Давай, садись. – Вампир постучал ладонью по дивану. – Вино чудесное, гарантирую.

– Вы разве пьёте?

– Иногда, по настроению, – кивнул он и ловко выкрутил пробку штопором.

Я села на край дивана, максимально далеко от вампира. Ему пришлось наклоняться и тянуть руку, чтобы подать бокал, но он сделал вид, что так и надо.

– Что ж, София, – произнёс он, отдельно смакуя моё имя, словно пробовал на вкус. – Выпьем за чудесную встречу. Я рад видеть тебя в здравии.

Я протянула бокал и недоверчиво посмотрела на вампира:

– В здравии? А должно быть иначе?

Я нервно отпила из бокала побольше, чтобы хоть немного притупить страх.

– Всякое может быть. Но раз ты защищала меня, то и я не останусь в долгу. – Он сделал небольшой глоток и откинулся на мягкую спинку. – Знаешь, красавица, боль со временем притупляется. Даже такая невыносимая, которую вы заставили испытать. Я порой думаю, что не вампиры жестокие чудовища, а смертные. Иначе как объяснить ваше маниакальное стремление причинить как можно больше боли и страданий?

Он посмотрел на меня в надежде получить ответ, но мне нечего сказать.

– Ладно, не будем о боли. У тебя её было не меньше, чем у меня. Расскажи, почему не дала отпор отчиму? Взяла бы нож и отрезала ему член. Навряд ли он побежал бы жаловаться.

– Он бы побежал, – мне нравилось говорить о дяде в прошедшем времени, и за это я должна благодарить вампира. – Он бы упёк меня в тюрьму или в психушку. Когда у человека властные покровители, он теряет берега разумного. И, если тебе интересно, я на него заявляла. Не раз и не два, но каждый раз дело заминали.

– Убежала бы.

– Куда? – я осушила бокал и осознала, что уже не так сильно боюсь происходящего. – Всё, что осталось от матери, перешло ему. Дом, счёта, даже её украшения. А на зарплату лаборанта далеко не убежишь.

– Хочется обнять и плакать, – с издёвкой пробормотал вампир и потянулся за бутылкой.

На этот раз он наполнил мой бокал почти до краёв, словно хотел напоить и увидеть какая же я, когда пьяненькая. Да никакая, обычно спать валюсь.

Я снова пила, хоть и не понимала вкуса вина. Но раз Лоренц говорит, что оно хорошее, пусть так. Вино сначала расслабляет, потом дарит храбрость и развязывает язык. Я уже не боялась существо рядом, мне интересно было выведать у него то, что не смогли узнать наши учёные.

– Ты ведь не единственный, кто не боится солнца, так? – произнесла я серьёзным тоном и посмотрела на него не менее строго.

– Если скажу, то точно придётся убить, – улыбнулся он в ответ. – А я не хочу тебя убивать. – И легко перевёл тему: – Ты уже нашла работу?

– Да, в небольшой лаборатории. Через два дня выхожу, а пока с вещами разбираюсь.

– Хорошо платят?

В ответ я пожала плечами. Откуда я знаю, что для вампира «хорошо»? Как по мне, так копейки, но лаборантам нигде много не платят.

– Если нужны деньги, скажи, я помогу.

Я в голос рассмеялась, не веря собственным ушам. С чего такая забота от существа, которого пытали у меня на глазах? Я знала, как он кричит от боли, знала, сколько седативных надо ввести, чтобы не сопротивлялся и замолчал. А он знал, как сильно я его боюсь.

– Не думаю, что просить помощи у вампира хорошая идея, но спасибо за предложение.

Лоренц поставил бокал на столик, встал с дивана и медленно приблизился ко мне. Навис, как скала над скованным льдом морем, наклонился и расставил руки в стороны. Я оказалась в его смертельных объятиях и ничего не могла поделать. Даже кричать бессмысленно, в доме никого, кроме нас, нет.

– Я не просил о помощи, но ты помогала, – тихо произнёс он, нагло разглядывая моё лицо.

Кажется, ему доставляло удовольствие смотреть на перепуганных до смерти людей. Он чувствовал власть над нами, знал, что сильнее и ловчее любого человека. Другие вампиры ведут себя намного скромнее: никогда не показывают силу, не лезут на рожон, стараются жить тихо и миролюбиво. Но не Лоренц. Он никого и ничего не боится. Как его вообще смогли поймать?

Он медленно опустил голову к моей шеи. Вот теперь точно конец. Я напряглась всем телом, каждой клеточкой. Хотела закричать, вырваться и убежать, надеялась сопротивляться до последнего, но не могла пошевелить даже пальцем.

Его нос коснулся кожи и он шумно вдохнул.

– Знаешь, чем ты пахнешь? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Страхом, похотью и отчаянием. Ты загнанная овечка, отбившаяся от стада. Никто не придёт к тебе на помощь. Я бы забрал тебя к себе, пообещал бы вечную жизнь и медленно смаковал, пока не выпил до дна, до последней сладкой капли.

Его ледяное дыхание неприятно кололо кожу, словно сама смерть касалась костлявыми пальцами и впивалась в тело. А ещё в нос ударил приятный запах от его волос. Смерть не может приятно пахнуть. Она мерзко воняет больницей, вперемешку с металлическим запахом засохшей крови.

– Не надо, умоляю, – прошептала возле его уха, но понимала, что никакие слова не помогут.

– Ох, мольбы! Обожаю их! – Он коснулся губами напряжённой вены на шее и поцеловал её. – Сладкие слова для моих ушей. Вы, люди, считаете себя всесильными, думаете, что можете подчинить вампиров, но вы такие убогие перед лицом смерти. Такие слабые, глупые и самонадеянные, что диву даёшься, откуда у вас столько уверенности в своих силах.

Горячие слёзы брызнули из моих глаз, стекая по ледяным щекам. Слёзы абсолютной беспомощности. Я знала силу вампира, видела, с какой лёгкостью он вырывал анкерные болты из бетонной стены. Что ему слова? Что ему мои попытки сопротивления?

– Чего ты хочешь? – прошептала я в отчаянии, надеясь хоть немного понять, что меня ожидает и в каком виде.

– Хотел убедиться, что ты не наболтаешь лишнего. И ещё немного тебя. – Он поднимался выше и почти касался моих губ. – Но с едой не принято играться. Какой бы ты ни была хорошей и доброй, ты всего лишь кровь и мясо.

Пальцы коснулись тыльной стороны запястья, в точности, как он делал в лаборатории. Наш тайный знак. Только теперь на нём не было ошейника и никто бы не активировал бомбу.

Лоренц резко выпрямился и сделал шаг назад, любуясь на моё одеревеневшее тело. Бокал в руках чуть наклонился и вино вытекало на живот, расплываясь кровавым пятном на светлой кофте. Довольная ухмылка на его лице пугала не меньше, чем клыки у шеи.

– Ладно, красавица, надеюсь, больше не увидимся, – беспечно бросил он и пошёл к выходу.

Я осталась одна в пустом доме и не могла прекратить рыдать. Пыталась избавиться от страха, угомонить дрожь в теле, но ничего не помогало. Я даже с дивана не в состоянии подняться, так и сидела с пролитым на себя вином.

6 глава

Софи

Новая работа не предполагала напрягать мозги. Небольшая лаборатория, обслуживающая сети частных клиник. Надо только знать, как работают приборы и переносить данные в электронные карты. Никаких тебе опасных вампиров, секретных документов и важных морд учёных.

Теперь я работала по сменному графику, и у меня появились странные свободные дни, под названием «выходные». С отчимом я работала каждый день без исключений.

И всё замечательно на новом месте: милые коллеги, в основном женщины, сносное оборудование, адекватное начальство. Но есть и ложка дёгтя. В ночной смене работал вампир. Самый, чёрт его дери, настоящий.

На вид совсем молодой, буквально только училище закончил. По факту ему больше сорока. Он всегда улыбался, много болтал ни о чём, и все от него были в диком восторге. Эдакая душа компании, который иногда приносил пирожные, знал тысячи искромётных шуток, но никогда не выпячивал вампирскую суть.

Поначалу я от его шарахалась. Почему-то казалось, что все вампиры в душе похожи на Лоренца, и я никак не могла понять, почему остальные этого не видят. Позже дошло, что всё с точностью наоборот: вампиры больше похожи на нашего лаборанта Дэна, а Лоренц – отвратительное, грязное пятно на фоне порядочных созданий.

За несколько месяцев мне удалось наладить с Дэном неплохие приятельские отношения. Он ловко умел очерчивать границы дозволенного: шутки, перекуры, совместные походы на обед (правда, сам сидел за пустым столом, но делал вид, словно только закончил). Он был готов помочь по работе, поддержать любой разговор, от косметических средств до воспитания детей и внуков. Но никогда от него не увидишь даже намёка на флирт или влечение. Для женщин он лучшая подружка, только с кадыком и членом.

Но ведь и я не просто так несколько лет проработала в секретной лаборатории. Я научилась наблюдать и анализировать, как делали умные дядьки в белых халатах. И Дэн стал моим подопытным. Мне хотелось понять, что же вампиры из себя представляют. Но больше хотелось выяснить, кто же такой Лоренц и почему он так разительно отличается от остального вампирского племени.

Они вышли к людям чуть больше двадцати лет назад. Почти перед моим рождением. Первые вампиры были скромными, обаятельными и трудолюбивыми. Они сами рвались на опасные должности – спасатели, пожарные, работники шахт. У них было одно условие – работать только ночью или там, где нет солнца.

Первое время простые люди старались держаться от них подальше. Где это видано, работать и жить плечом к плечу с опасными вампирами! Но чем больше пользы приносили клыкастые, тем снисходительнее становились люди. Ещё и медиа постарались. Сюжеты про спасение вампиром детишек из пожара крутили повсюду. Один клыкастый помог шахтёрам выбраться на поверхность после обрушения. А вот этот уважаемый вампир спасал людей с тонущего парохода. Они же почти не дышат и могут провести под водой сколько угодно времени. Добрые герои, спасители и защитники. Всегда сдержаны, скромны и людям надо брать с них пример.

– И что, каждое лето ты натягиваешь кучу одежды, чтобы солнце не попало на кожу?

Мы сидели на маленькой кухне и я внимательно наблюдала за реакцией Дэна. Он привычным движением поставил чайник, хотя и не планировал пить чай.

– Мы не любим лето, – улыбнулся он. – Ночи короткие, а работать надо. Зима куда лучше.

– А если солнце, всё же, попадёт на кожу?

– Это неприятно, – он ответил не раздумывая, параллельно закидывая кофе и сахар в кружку. – Представь, что на кожу вылили кислоту. Боль нестерпимая.

– Не жалеешь, что стал вампиром? Или тебя против воли обратили?

– Я уже не помню, – отмахнулся коллега, не переставая улыбаться.

Чайник шумно закипел и Дэн поспешил наполнить кружку. Запах ароматного кофе бодрил к концу смены, даря силы доехать до дома. Вампир поставил чашку рядом со мной, а сам достал из холодильника пакет с кровью и со смущением спросил:

– Ты не против? Я могу уйти.

– Да, пожалуйста, мне всё равно, – отмахнулась в ответ и сразу вспомнила хищный взгляд Лоренца.

Дэн другой. Он не смотрел жадно на кровь, не скалился, показывая окровавленные зубы. Для него пакет со свиной кровью всего лишь напиток, как для меня кофе.

– Ты когда-нибудь пробовал человеческую кровь?

Лицо Дэна вытянулось в изумлении, и он резко закрутил головой:

– Нет, что ты! Никто не пьёт человеческую кровь. За такое сразу башку оторвут.

Я понимала, что опять задаю слишком много странных вопросов. Надо срочно сказать что-то нейтральное.

– Эх, вам проще. У вас только кровь и никаких изысков, а мне надо каждый день придумывать, что приготовить, – я с грустью посмотрела в окно, где в сером рассвете моросил дождь и на мокром асфальте лежали жёлтые листья. – Ещё и погода дрянная. Настоящая осень.

– Хорошая, – радовался Дэн. – Солнца нет.

На кухне повисла тишина, нарушаемая стуком дождя по окну. Хотелось спать, но надо доехать до дома, а это больше часа на метро и автобусе. Ещё бы в магазин забежать.

– Что планируешь на выходные? – неожиданно спросил Дэн. Не из любопытства, скорее, чтобы поддержать разговор.

Я мельком посмотрела на календарь, висящий на стене. Пятница. Люди любят пятницу, а для меня каждый день одинаковый.

– Выспаться, убраться, приготовить пожрать. Я невероятно скучная, знаю.

– Что, ни с кем никуда не ходишь? Так ведь вся жизнь пройдёт!

– Ага, – кивнула и улыбнулась. Точно не вампиру упрекать меня скоротечностью жизни. – Я бы, может, и пошла куда-то, да не с кем. Как-то не задалось у меня с друзьями. Да и с нашей зарплатой не разгуляешься.

– В центре есть отличный клуб, там девушкам все напитки за полцены.

Когда я в последний раз была в клубе? Кажется, когда заканчивала школу. Мама ещё была жива, а отчим строил из себя прилежного отца и давал деньги на развлечения. Музыка, выпивка и парни были со мной каждую пятницу и субботу. Куда делась та весёлая девочка в короткой юбке? Превратилась в тётку, озабоченную пылью под кроватью. А ведь мне всего двадцать.

– Если найду с кем пойти, обязательно загляну. Когда-нибудь.

– Со мной можешь пойти, – улыбнулся Дэн и смял в руках пустой пакет. – Исключительно по-дружески. Там и наши, и ваши собираются, так что каждый найдёт компанию по душе.

Вот это предложение. Похоже, Дэну тоже неохота идти одному, а познакомиться с какой-нибудь клыкастой девочкой хочется.

– Ты серьёзно?

– Почему нет? Не строй из себя старую клячу, оторви зад от дома. Место очень крутое и люди собираются соответствующие. Может, познакомишься с каким-нибудь человеком при деньгах и бросишь нашу убогую лабораторию.

7 глава

Лоренц

Я поднимался на балкон известного клуба, где меня уже ждал Макс в обнимку с малолетней девчушкой, у которой едва клыки прорезались. Музыка осталась внизу, где на танцполе резвились смертные вперемешку с вампирами. За спиной шли Тим и Аскар – мои верные псы – и мельком поглядывали на меченых девиц в уголке. Надо им подарить одну из них, заслужили.

Макс подскочил с тёмно-красного кожаного дивана и потянул руку. Назвал имя подруги, но оно тут же вылетело из головы. Девочка смотрела на меня с восторгом, словно увидела живую легенду, и я могу её понять, ведь Макс не упустит шанса похвастаться, чьей правой рукой является.

– Как прошло? – спросил Макс, откидываясь на спинку дивана.

– Четыре миллиарда.

Похоже, девочка подумала о деньгах, и её глаза тут же загорелись.

– Не мало? – фыркнул друг.

Я подвинулся поближе к краю, чтобы видеть людей внизу. У меня пока хорошее настроение, и я не прочь понаблюдать за танцующими полуголыми девчонками.

– Мартелли предлагал два, Лу Цин – пять. Сошлись на четырёх. Стадо надо держать под контролем, а то затопчут пастухов. Да и для мировой экономики не такой сильный удар.

– Войны и эпидемии? – довольно улыбнулся Макс.

– Войны и эпидемии, – кивнул в ответ.

На лице девушки последовательно проявились все существующие эмоции: восторг, непонимание, сомнение и, наконец, нескрываемое удивление.

– Вы о людях? – тихо спросила она. – О смертных?

Макс подвинул к девушке бокал с кровью и положил крепкую руку на её худенькие неприкрытые плечи:

– Выпей ещё, милая, и не лезь в разговоры взрослых.

С высоты балкона, куда не пустят простых смертных, я разглядывал ничего не подозревающих людей. Через пятьдесят лет в этом клубе будет куда меньше смертных. Но так надо. Они слишком быстро размножаются, уничтожая всё вокруг себя. Вампиры не такие плодовитые, да нам и не нужно захватывать весь мир, он и так наш.

Взгляд остановился на ярком пятне бара, где пятеро шустрых барменов разливали напитки. Возле него всегда полно народу, толкаются, тянут деньги, пытаются перекричать музыку. Кажется, я увидел что-то знакомое. Куцый хвостик русых волос и нерешительную улыбку. Случаются ли в жизни такие совпадения? Хорошая девочка навестила моё любимое заведение.

Я почти перевалился через перила, чтобы лучше разглядеть. Рядом с ней сидел какой-то тощий дрыщ с короткими клыками и рассказывал наиглупейшую дичь. Она расслаблена, смеялась в ответ. Кажется, смех настоящий, ненатужный. Придурок смог её рассмешить, а что смог сделать я? До смерти напугать.

Внутри медленно закипала ревность. Не люблю делить свою добычу ни с кем. Плевать, что она свободная девочка, но я подарил ей жизнь, я и должен смешить.

Макс заметил мой хмурый вид и выдернул из размышлений:

– Понравилась? Я бы тут смертных девок не цеплял, вдруг дома мамочка ждёт?

Мне не надо напоминать о правилах, я их и писал. Мы берём только добровольцев и иногда, такие, как я или Макс, могут пошалить с одиночками. Жрать незнакомую девку из клуба не придёт в голову даже самому отмороженному вампиру.

– Я спас ей жизнь, – ответил без лукавства, ведь так и есть.

Макс в голос рассмеялся, а ржёт он громче коня, чем привлёк внимание гостей снизу. Софи тоже бросила мимолётный взгляд в нашу сторону, но вернулась к беседе с тощим обмороком.

Я чувствовал, как среди сотен сердец ёкнуло её сердечко. Она медленно подняла взгляд, на этот раз осторожный, испуганный. Посмотрела на меня, перевела взгляд на Макса и снова вернулась ко мне. Люди вокруг превратились в детали интерьера, исчезли из поля зрения, потому что моя отбившаяся овечка здесь, опять испугана, напряжена, загнана в угол, и хищник жаждет завершить охоту.

Пришлось резко отвернуться, чтобы не думать о ней, как о еде. Я должен держать слово, а то какой из меня предводитель? Дерьмовый, потому что до сих пор в ушах раздавалось сумасшедшее биение её сердца.

– Ты спас жизнь этой смертной? – сквозь смех надрывался Макс, и девочка рядом с ним хищно оскалилась. – Ух ни фига ты гуманист!

Я понимал, что это слабость. Шлюшка Макса улыбалась не просто так. Она хоть и три дня отроду как вампир, но уже чувствовала себя на вершине мира. Конечно же, она не пойдёт жрать людей и не будет в их присутствии показывать высокомерия или презрения, потому что поплатится головой. Так улыбаться ей дозволено только среди своих.

– Представь себе, я могу быть милосердным, когда это необходимо, – я перевёл взгляд на девочку, чьё имя никогда больше не вспомню: – Могу быть ласковым, нежным и очень щедрым.

Хищная малышка резко изменилась в лице. Я видел, как в её глазах исчезают все мысли о Максе и ярким пламенем вспыхивает похоть, вперемешку со смущением. Ей даже в трусы лезть не надо, она уже вся мокрая.

– Ты решил обломать мне отличный трах? – прорычал Макс. Он знал все мои грязные приёмы.

Я снова перевёл внимание на бар, но меня встретили два пустых стула. Кто-то вырвал из реальности добрую смертную, забрал её у меня, оставив дыру в пространстве. Через мгновение места заняла новая парочка, а Софи осталась в памяти исчезающим миражом.

8 глава

Софи

Я забежала в квартиру и заперлась на все замки. Сердце всё ещё неприятно колотилось, в голове белый шум и ни одной связной мысли. Я сползла по стене в прихожей и усмехнулась под нос. Как будто хлипкая дверь остановит вампира.

Другой вопрос: с чего я взяла, что он будет меня преследовать? Подумаешь, пересеклись в клубе. Мало, что ли, людей по барам и клубам шастает в пятницу вечером? Тем более он был в компании каких-то здоровяков и тощей девки. Вот пусть её и грызут всей толпой.

Я слишком ярко представила, как четверо здоровых мужиков окружают девочку в чрезмерно открытом платье, как она с волнением смотрит на них, но не сопротивляется. Знает, что бесполезно. Я снова усмехнулась, но на этот раз от разыгравшейся фантазии.

Тишина за дверью сводила с ума. Ни шагов, ни голосов. Никому я не нужна, тем более вампиру. Ну а если так сильно его боюсь, то чего же до сих пор никому не позвонила? У меня были телефоны следователей и какого-то дядьки с разноцветной щетиной, который долго расспрашивал обо всех подробностях инцидента в лаборатории. Я рассказала ему об улыбающейся девочке в кофейне, о цветочках на столах и даже о людях, которые были в помещении, но ни слова не сказала про вампиров, разгуливающих среди солнечного дня. Не знаю, почему скрыла. Сглупила. Вспомнила хищный взгляд синих глаз, довольную ухмылку Лоренца и решила оставить его образ только для себя.