Куй Дракона, пока горячий, или Новый год в Академии Магии

А я не люблю чувствовать себя тупицей. Впрочем, любая женщина этого не выносит. А любой достаточно умный мужчина знает об этом и никогда не выставит даму дурой.

Если, конечно, он не козлина.

– Спасибо, что просветили. В следующий раз брошу в пасть вашего милого зверя гранитный булыжник.

– Смотрите не надорвитесь, когда будете поднимать булыжник, – веселится он. – Я обязательно посмотрю, как вы будете это делать.

Вот и поговорили. Но ничего, киса, я придумаю, как тебе отомстить за все мои унижения.

Я стискиваю зубы, чтобы не огрызнуться, и отворачиваюсь от него, сосредоточившись на местном календаре, который прибит к стенке гвоздями по всем четырём углам. Календарь, кстати, скучный. И очень непонятный.

– Вот, держите. Натяните этот артефакт на кран, он сделает холодную воду достаточно горячей. Хватает на три-четыре раза, чтобы наполнить ванну целиком. Рекомендую пользоваться, когда действительно нет горячей воды, как сегодня.

Россрэйд протягивает раскрытую ладонь, на которой лежит… э-э-э…

– Это прикол такой? – спрашиваю с подозрением, глядя на латексный, пардон, презерватив. Между прочим, незапечатанный. Просто сплюснутый, как это бывает, когда достаёшь его из упаковки. – Натянуть на кран кондом? Знаете, не смешно.

– Я заметил ещё в том вашем магазине, что вы, Снежана Михайловна, весьма озабочены темой… мужских органов. У вас все предметы вызывают подобные ассоциации?

Мои щёки заливает румянец, но я всё равно закатываю глаза.

Кстати, он всё ещё держит ладонь передо мной.

Делаю брезгливым лицо и двумя пальчиками беру эту пакость.

– Если из крана пойдёт кипяток, я сварюсь и умру, то я вас убью, эрхалл Эрдалл.

– Для этого придётся сильно постараться, – отвечает ректор, его сильная рука вдруг опускается мне на плечо, мягко его сжимает. – Мне придётся взять вас на руки и донести до апартаментов. Пол холодный, вы можете простыть, а я не намерен вас постоянно лечить.

И сказано это было таким тоном, будто мне делают одолжение как минимум на императорском уровне.

– Да я уж сама… – начинаю вредничать.

– Не обсуждается, – заявляет этот гигант и впрямь берёт меня руки, да так легко, будто я пушинка. Хоть я и подтянутая и все дела, но зад у меня такой нормальный и вес не сорок килограмм, а все шестьдесят два с половиной. А этому йети похоже на самом деле легко.

Сжимаю в кулачке магический чехол и обхватываю руками могучую шею ректора.

Ладно, пусть несёт. Когда ещё меня сам дракон на руках будет носить?

В старости внукам буду рассказывать о своих похождениях.

– Кстати, мы так и не поговорили.

– Завтра, – говорит он недовольно.

– Мне нужна помощница. Та одежда в сундуках… я сама это не надену и…

– С утра придёт горничная. Это всё?

Его раздражение набирает обороты.

Похоже, я вконец достала мужика.

То-то, дядя, земных девочек похищать. Раньше надо было головой думать.

Россрэйд толкает дверь плечом, вносит меня через порог, прямо как муж жену свою, только до спальни не доходит, сразу опускает меня и уходит, бросив напоследок:

– До завтра отсюда никуда не выходите.

Потом подумав, добавляет:

– Я сам за вами приду.

– Ладно. Пока.

Машу ему кулачком, в котором у меня зажат чехольчик в виде силиконового носочка.

Мужчина смотрит на меня как на безнадёжно тупую и уходит.

* * *

Артефакт, сильно похожий на презерватив реально помогает и вода из крана бежит горячая.

Как раз той самой температуры, чтобы принять ванну и на время забыться, выбросить из головы насущные проблемы.

Отмокаю в воде несколько дольше, чем планировала, не спеша смываю с себя пену, потом лениво вытираюсь. Зеваю так, что можно челюсть вывихнуть.

Но прежде чем ложиться спать, просушиваю полотенцем волосы и только тогда отправляюсь в кровать.

Нет, сначала зарываюсь в сундук с одеждой и откапываю сорочку монашки.

Кривлюсь и отправляю её обратно в этот нафталиновый рай.

Срываю с кровати тяжёлое покрывало и возношу благодарность ректору, что хоть бельё чистое, пахнет приятно, а не затхлостью.

Хотя неплохо бы проверить ультрафиолетом на наличие всяких пятен. Но у меня здесь нет ультрафиолета – раз. И ужасно сильно хочется спать – два. Так что пофиг, даже если тут кого-то зарубили живьём.

Голышом ныряю в прохладу простыней, но быстро согреваюсь.

Одеяло потрясающее. В меру тяжёлое, тепло сохраняет. Подушки тоже просто прелесть. И само постельное бельё прекрасное – не колит, не раздражает.

Хоть посплю хорошо.

Но к моему дикому разочарованию ночь проходит в кошмарах.

Мне снится, будто я горю в огненном пламени, стоя в витрине бутика без одежды и убежать не могу!

А не могу, потому что у меня во сне попа размером с Титаник и она застряла в проёме витрины! И огонь лижет мои голы пятки, жрёт мою кожу, но не плавит. Но больно так, что я пытаюсь орать, но голос почему-то пропал.

Зато слёзы ручьём текут. А ещё пот… О! С меня столько пота выходит, сколько даже за самую жёсткую тренировку не выходило!

Я кручу голову, руками упираюсь то в стену, то в стекло витрины, пытаясь сдвинуть гигантский зад, но не выходит.

Зато я вижу, чем торгует бутик и я в ужасе замираю.

В бутике продаётся не одежда и даже не ювелирка.

В бутике продаётся… продаются… Короче продаются разные версии меня!

Снежана официантка с подносом в руках, только у этой версии от меня голова, а всё остальное – скелет!

Другая версия в клоунском наряде прыгает вокруг себя и улыбается безумно. На голове шапочка с колокольчиками.

Есть ещё версия Снежана в костюме кошечки.

Снежана с плёткой. Снежана брюнетка, рыжая, лысая, с клыками, с хвостом, копытами…

И все версии Снежаны не издают ни звука, лишь рот раскрывают то ли в смехе, то ли в крике… И каждая стоит в роскошном зале на круглом витринном подиуме.

И музыка звучит дебильная, звонкая такая, придурочно радостная.

А вдоль версий Снежаны ходит деловой Россрэйд в костюме от Армани, бородой своей трясёт и говорит что Снежанам трусы с пуш апом не нужны, ведь у меня все пуши и апы на месте.

Я ворочаюсь с боку на бок. То сбрасываю с себя одеяло, потому как мне жарко, то снова натягиваю, потому что замерзаю.

Не знаю, сколько длится этот кошмар. Выбралась ли я из той витрины и спасла всех тех Снежан или нет, тоже не знаю. Не помню.

Наступает утро и я просыпаюсь невыспавшаяся, злая и с дикой головной болью.

А ещё воняет, простите за мой французский, дерьмом.

Осматриваю себя и с облегчением вздыхаю. К счастью, дерьмецом тянет не от меня.

Но вонь жуткая.

И спать хочется.

А ещё мне нужна таблетка от головной боли и чашка кофе. И пошли все на фиг.

Глава 7. «Крепкие ли нервы у попаданки?»

* * *

– СНЕЖАНА —

Думаете, мне дают поспать?

Думаете, меня оставили в покое?

Стук становится громче, боль в голове сильнее.

Моя ненависть ко всему живому и неживому растёт как снежный ком во время лавины.

Словно взбешённая фурия… нет, будто разъярённый трёхглавый дракон вскакиваю с постели.

Ноги предательски путаются в одеяле, как итог я неуклюже и с грохотом сваливаюсь на пол.

Больно ударяю локоть, аж, слёзы из глаз, мат из глотки.

Окончательно просыпаюсь, оглядываюсь, вытирая одеялом слёзы, и у меня случается дезориентация.

– Где я, чёрт возьми?! – вскрикиваю с ужасом.

Встряхиваю головой и жалею об этом. Боль иглой пронзает мои виски. Зато воспоминания встают на место.

Понятно. Другой мир. Ректор-козёл. Точнее, дракон. Но всё равно козёл.

Сказал, что я должна устроить утренник для подростков с уголовной репутацией.

Стук в двери становится ещё сильнее. Какие-то местные ругательства уже пошли.

Эх, жаль, у меня под подушкой нет стволов, прикладов и патронной ленты.

Всё-таки принимаю вертикальное положение.

Шипя от холода, гнева и от этой едкой вони, иду, чеканя шаг, открывать двери, а то от этого стука у меня сейчас башка взорвётся!

Распахиваю двери и впиваюсь яростным взглядом… Естественно, ни свет, ни заря, припёрся ректор.

Он стоит с занесённой рукой для очередного стука в дверь, лицо строгое, глаза гром и молнии метают, как вдруг глаза его вдруг приобретают иное выражение, очень странное.

Будто он резко взял, да захмелел.

И смотрит он не на лицо, а почему-то ниже и взгляд скользит ещё ниже и ещё…

Когда из коридора в мои апартаменты пробирается резкий морозный ветерок и мне становится холодно, только тогда вспоминаю, что вообще-то легла спать в костюме Евы.

– Твою ж… – краснею я от самых пят до самых корней волос и с размаху закрываю двери.

Россрэйд не успел отшатнуться.

Он в этот момент хотел войти, но не успел, я оказалась проворней.

Судя по стону и хрусту, он получил дверью по носу.

Так ему и надо, нечего было глазеть на меня голую, сонную, злую.

– Сейчас оденусь и открою! – кричу я хриплым со сна голосом и встаю на носочки.

Начинаю дрожать.

Как-то сразу не поняла, что в апартаментах холодно. Надо срочно утепляться. А ещё лучше горячий душ принять.

Снова морщусь от вони.

Надеюсь, у меня не прорвало трубу или унитаз? И дерьмо не вырывается фонтаном? Может, поэтому ректор так долбился ко мне?

На всякий случай осторожно заглядываю в ванную и с облегчением вздыхаю.

У меня всё тихо, да спокойно. Но вот вонь в ванной стоит вообще безбожная. Мыться сразу расхотелось.

Значит, проблема с канализацией.

Надеюсь, у них тут артефакты для чистки-очистки имеются? И воздух освежить не помешало бы.

Ох, блин, а если нету?

Ну, хоть сантехники-то водятся в академии?

Какая академия без штатного сантехника? Кхм, наверное, академия, куда меня утащил этот драконий баран. Класс.

Умываться буду потом, когда с ректором переговорю. Да и то, у меня нет ни щётки, ни пасты… Как же я зла!

Вдобавок к моему огорчению мои стринги и бюстгальтер за ночь не просохли.

Придётся надевать местный кошмар.

Роюсь в сундуке. Откапываю жуткие панталоны. Корсеты откидываю в сторону.

Надеваю панталоны и…

Хочу убить ректора.

Потом натягиваю на себя какое-то платье, в которое можно облачиться самостоятельно и без посторонней помощи.

И пофиг, где тут зад, а где перед.

Между прочим, ректор обещал помощницу прислать, вместо помощницы прислал себя.

Уу-у-у! Как же болит голова…

Если бы можно было бы её открутить на время, чтобы она переболела, а потом обратно её привинтить, – уже здоровую и ясно мыслящуюся, я стала бы самой счастливой женщиной.

Фокусируюсь на своём отражении в зеркале.

Поднимаю руки и поправляю всклоченные, распушившиеся волосы.

Меня будто током шарахнуло и волосы дыбом встали. Вот так выглядит моя утренняя причёска.

Мыть голову не шампунем, а мылом, да без бальзама или маски – это тот ещё треш.

И мои волосы подобного кощунственного к ним отношения не оценили.

Я теперь ни в жизнь не расчешу эти колтуны, это жуткое воронье гнездо из сухой соломы.

Собираю волосы, больше напоминающие стог сена в низкий пучок, фиксирую своей резинкой.

На минуту зависаю, рассматривая себя жалкую, с тёмными кругами под глазами, с внезапно появившимися морщинками вокруг рта и в уголках глаз и будто в транс впадаю, даже почти забываю, что за дверью в ожидании топчется ректор.

Перевожу взгляд на своё одеяние, и хочется материться.

На мне какой-то балахон грязно-розового оттенка. Мятый, грубый стайл а-ля бомжиха.

Будто из старой половой тряпки сшили странное платье.

Кажется, всё-таки я надела его задом наперёд.

Достаю из сундука веревочный пояс и подпоясываюсь. Хоть талию теперь видно.

Ноги уже превратились в ледышки. Надо было сначала какие-нибудь штаны и носки надеть. Потом всё остальное.

Роюсь в сундуке. Ага, нашла.

Натягиваю на ноги облегающие штаны как наши леггинсы, только они со штрипками. Панталоны под леггинсами собрались в толстые комки. Кошмарно, неудобно, эта одежда психует меня до дикого раздражения.

И как мужики семейные трусы-парашюты под брюками носят? Это же просто атас!

Носки тоже нахожу. Из натуральной грубой шерсти. Колется…

Обуваюсь в местные жуткие сапожки «прощай молодость».

Мне хочется плакать.

Настолько отвратительно я никогда в жизни не выглядела. А ещё всё очень неудобно.

И как назло мне прямо сейчас захотелось в туалет.

А я так долго расправляла панталоны под штанами.

Нет уж, потерплю немного.

Распахиваю двери и встречаюсь взглядом с мужчиной. Ректор прислонился к стене напротив моей двери и терпеливо ждёт меня.

Руки сложены на могучей груди. Ноги скрещены. Взгляд убийственный.

Но выглядит он так, будто принял ванну, помылся уходовыми средствами, получил сеанс массажа.

Успел сходить к стилисту, который причесал, уложил и заплёл его волосы в идеальную косу. Усы и борода тоже «прилизаны».

Одет Россрэйд с иголочки. И эта вся старина ему очень идёт.

А ещё складывается ощущение, что он успел вкусно позавтракать и выпить чашку кофе.

У меня дёргается глаз.

* * *

– Наконец-то, – открывает он свой рот и кривится, рассматривая меня сверху вниз и обратно.

Судя по насмешке в его взгляде, выгляжу я очень плохо.

– Вы мне обещали помощницу, которая поможет одеться, – напоминаю ректору. – Или у драконов кратковременная память?

Россрэйд хмыкает и вместо ответа толкает ногой какой-то предмет. Опускаю взгляд и недоумеваю.

– Только не говорите, что выделенная мне помощница заколдована и помещена в этот горшок, – говорю с нарастающим бешенством. Только джиннов из ночного горшка мне не хватало.

Демонстративно упираю руки в бока. Я готова кинуться на ректора и откусить ему голову.

– Снежана Михайловна, помощница у вас будет, – усмехается мужчина и отлепляется от стены, делает шаг ко мне. – В академии случилась небольшая коммунальная авария. Сейчас все заняты устранением последствий аварии.

Я свожу брови вместе и произношу с подозрением:

– В моей ванной воняет так, что без противогаза не обойтись из-за вашей аварии?

– Именно. Рад, что вы с утра не пользовались ни ванной, ни туалетом. Поэтому, пока артефакт для устранения сильных засоров не перезарядится, прошу вас пользоваться этим сосудом. К обеду всё будет отлажено, обещаю.

И снова он в мою сторону горшок двигает ногой.

Я вскидываю брови, делаю глаза круглыми, словно идеальные яичницы и с отвращением спрашиваю:

– Вы с ума сошли? Для чего мне этот горшок?

Россрэйд на миг прикрывает глаза, потом открывает, и я вижу, что зрачки его стали узкими.

От мужчины исходит сильное раздражение, и оно столь ощутимо, что моя кожа мурашками покрывается.

– Это сосуд для ваших кокосиков. И для дождика, Снежана Михайловна, – заявляет он с непередаваемой интонацией, словно объясняет дебилке, что один плюс один равно два, а не сто пятьдесят шесть.

А я даже не сразу нахожусь, что сказать.

Никогда не слышала, чтобы кто-то называл какули кокосиками. Жесть просто.

Кстати, в туалет сразу нестерпимо захотелось. Природа начинает меня звать, причём настойчиво так… Чёрт.

Прикрываю лицо руками и издаю нервный смешок.

– Это какой-то сюр, – мычу в ладони. Опускаю руки и уже серьёзным тоном заявляю: – Я не стану ходить в горшок, эрхалл. Найдите мне нормальный туалет, тогда так и быть, я вас прощу.

– Все туалеты неактивны. Но можете воспользоваться тем, что стоит на улице, – предлагает он совершенно невозмутимо.

Удивлённо и сокрушённо смотрю на него, моргаю и спрашиваю:

– И что же? Все ваши преподаватели и все ученики, либо терпят, либо идут на улицу, – киваю на горшок, – либо в это?..

К концу предложения мой голос пищит как у испускающей дух мыши.

– Да. Снежана Михайловна, решайте скорее, – либо сосуд, либо я дам вам направление к уличному…

Я сейчас лично выпишу ему направление. Родной могучий матерный так его пошлёт, что обратную дорогу не найдёт.

– А вы сами, куда ходили с утра? – рычу на него и сжимаю руки в кулаки.

Только не говорите мне, что драконы не делают туалетных дел. Я тогда его убью.

Мужчина закатывает глаза, потом смотрит на меня, как на блаженную и снова с непередаваемым спокойствием объясняет:

– Снежана Михайловна, я – дракон. Все драконы – дети магии. Мы используем магию. Вам понятно?

Нет.

– Да.

– Отлично. Тогда что вы выбираете?

Ненавижу уличные общественные туалеты. Это же настоящий кошмар наяву!

– Давайте сюда свой сосуд-горшок! – рявкаю так, что моя голова едва не взрывается от боли.

Поднимаю с пола фаянсовый с двумя ручками и крышкой горшок, и мне хочется рыдать.

Хорошо хоть в спальне на тумбочке кувшин с водой стоит. Мне будет, чем вымыть руки.

– Я вас жду. Потом покажу вам, где ест весь персонал. Позавтракаем и приступим к делам, – говорит он буднично.

– У меня нет ни зубной щётки, ни пасты, ни расчёски… Вообще ничего нет! И голова у меня раскалывается! – закатываю ему истерику. – Бродяги выглядят лучше! Ненавижу вас!

Я в шаге от того, чтобы натянуть горшок на голову этому придурку. Жаль, высокий он, прыгать придётся.

Дракон хмурится, открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не хочу слушать его.

Демонстративно закрываю двери перед его носом и сразу стону в голос. Мне надо стягивать с себя столько одежды!

Ненавижу этого ректора бородача!

Циничный, безжалостный, эксцентричный мужлан, который, я просто уверена на миллион процентов, терроризирует всю академию и доводит бедных детишек до истерики, а все преподы, наверное, по ночам рыдают в подушку!

Мне не нравятся подобные мужчины, как этот.

Удивительно, что никто ещё не довёл его до летального исхода.

Ах да, он же дитя магии, дракон, то, да сё. И как я могла забыть?

* * *

– Ладно, вы прощены. На этот раз, – моя душенька решает смилостивиться над грозой и страхом всей академии ректором Россрэйдом Эрдаллом, когда он сразу после моих туалетных дел избавляет меня от головной боли.

Затем вручает увесистый и объёмный алый мешочек (прямо Дед Мороз).

В мешочке обнаруживаю зубную щётку, местную зубную пасту, полоскалку для рта, гребень для волос, заколки, шампунь и даже прозрачную губную помаду.

Мужчине приходится ещё подождать меня. Раз ванная пока под запретом, то чистку зубов приходится отложить на потом. Ополаскиваю рот травяной жидкостью. Кстати, ощущение чистоты и свежести как после профессиональной чистки у стоматолога.

Потом расчёсываю колтуны. Гребень оказывается с приятным сюрпризом. Явно магическая штуковина!

Он не дерёт волосы, как сделал бы обычный гребень. Под ним все колтуны легко распутываются! И волосы вмиг приобретают блеск, пушистость исчезает.

– Вау! – радуюсь, что получила чудесную вещицу.

Собираю волосы в косу, закрепляю лентой.

Последний штрих – наношу на губы местный бальзам. Никакого аромата нет, липкости тоже нет. Просто приятная гигиеническая помада для защиты нежной кожи губ в морозы.

Вид у меня всё равно жуткий, но я хотя бы уже не лохматая, и изо рта у меня не несёт как из помойки.

Можно идти и знакомиться с местной флорой и фауной. И местными детишками.

Хотя нет, сначала договор!

Надеваю подбитый мехом плащ с капюшоном, который добываю из сундука.

Кстати, плащ – вещь весьма неудобная.

Уже скучаю по своей шубке.

– Я готова, – сообщаю дракону.

Мужчине можно памятник поставить за выдержку и невозмутимость.

Всё это время он меня терпеливо дожидался за дверью.

Пока идём по коридору, никто нам не встречается.

И вообще, здесь подозрительно тихо.

Я думала, тут будет стоять оглушительный ор, крики, вопли. Наверное, тихо, потому что это преподавательский корпус?

Комендантша на месте.

Сидит в своей будке и… вяжет что-то сложное и гигантских размеров.

Увидев нас, жуткая тётка кивает и возвращается к своему занятию.

Наконец, мы выходим наружу. Холодное зимнее утро обжигает мои щёки встречным ветром, когда мы покидаем здание.

Ну, здравствуй, новый страшный мир!

Осматриваюсь и делаю тяжкий вздох.

Зима здесь стоит основательная. Суровая, холодная, прямо настоящая сибирская, которая ближе к северу.

Небо пасмурное, низкое, тучи снежные ходят, ветер их гоняет.

Воздух колючий, хочется скорее в тепло вернуться.

Что я вижу пред собой?

Огромная местность в окружении неприступного непроглядного леса.

По периметру стоят какие-то страшные мрачные полигоны, похожие на спортивные площадки.

Далеко не вижу, но вроде там кто-то бегает и прыгает.

Неужели детишки?

Бедные… В такой холод и на занятиях?

Спрашивать у ректора об этом не спешу.

Когда он молчит, он даже чуточку милый.

И парк имеется, со скамьями, дорожками, высокими фонарями и статуями, но какой-то парк стрёмный. Словно го построили для выгула преступников.

Огорожен сеткой и колючей проволокой.

Скамейки местами поломаны и облиты разноцветными вырви глаз красками.

Статуи тоже требуют реставрации.

Фонари разбиты.

Спрашивается, огородили парк для чего? От него одни руины остались. Или чтобы его вконец не доломали?

Само строение имеет форму треугольника.

По бокам здания невысокие, а к центру всё выше и выше.

Венчает здание высокая башня с остроконечным шпилем. Башня, кстати, имеет явно большую площадку… похожую на площадку для вертолёта. Дракон там взлетает и садится? Хм, любопытно.

Сама академия со всеми строениями больше походит на больницу для психов из фильмов ужасов.

Я вам уже это говорила, да?

Но это я её видела ночью. Думала, может просто ночь, молнии, метель, потому такое впечатление. Но нет, академия реально страшная.