Кровь Василиска. Том 12

– Я бы предложил и твоим друзьям, так как этот отвар подаётся в нашем племени всем гостям, но я думаю, они это не осилят, – произнёс вождь Детей Угла и улыбнулся.

– Не думаю, что им стоит это пить, – согласился я с ним, после чего отхлебнул из чаши.

И стоило мне попробовать отвар, как я сразу же понял одну простую вещь: даже несмотря на то, что содержимое не было ядом или отравой, магическая энергия, которая содержалась в нём, всё равно не пошла бы на пользу моим друзьям, так как было в ней что-то странное.

– Здесь кровь Древа разложения? – прямо спросил я.

– Нет, – покачал головой Избранник Угла. – Мы не стали бы добавлять её в то, чем угощаем гостей нашего племени, потому что это может привести не к самым лучшим последствиям, – улыбнулся он. – Здесь высушенные листья нашего Древа.

– Я не видел на Древе разложения листьев, – удивился я.

– А оно не часто цветёт, – усмехнулся вождь. – Ладно, не будем стоять здесь! Пойдём в поселение! Я приготовил для твоих друзей отдельное жильё, которое мои шаманы защитили магией и в котором они не смогут подцепить у нас какую-нибудь заразу, которая их убьёт, – произнёс Избранник Угла, и улыбка на его губах стала шире.

А вот за это я ему был очень благодарен, так как во время нашего путешествия через болота так и не придумал, как можно защитить друзей без магии Де'Аламика.

Хотя не так. Было у меня два варианта, но ни один из них мне не нравился, ибо первый сразу же предполагал отправиться сквозь ночь через болота, чтобы пересечь их и выйти на незаражённые земли, а второй – попросить у Жумельяка ещё зелий восстановления магической энергии, чтобы Пересмешник и дальше мог поддерживать свою защиту на остальных.

И все они были чреваты. Первый – ночью, судя по словам Принявшей разложение, на болотах очень опасно. Второй – поддержание заклинаний защиты столько времени подряд было очень опасно для Анри магическим истощением, причём весьма серьёзным.

– Ясно, – ответил я, допив варево, которым угостил меня вождь Детей Угла. – В любом случае, спасибо за то, что позаботился о жилище для моих друзей.

– Твои друзья гости нашего племени, – ответил мне вождь. – А теперь идём. Я вижу, что один из ваших держится из последних сил, – добавил он, явно имея в виду Пересмешника, который и правда был сильно истощён в ментальном плане.

– Хорошо, идём, – кивнул я, и мы зашли в поселение племени Детей Угла, пройдя вглубь которого, друид остановился возле одного из шатров.

Я окинул его магическим взором – и был приятно удивлён наложенной на него защитой.

– Помоги друзьям устроиться, а затем приходи в моё жилище, – сказал мне шаман, и я кивнул.

Вместе со своей дочерью и Багровой росой вождь ушёл, а я повернулся к остальным.

– На этот шатёр наложены защитные чары, поэтому внутри вам ничего не угрожает, – произнёс я. – Идёмте.

Я первым зашёл внутрь, и каким же было моё удивление, когда понял, что даже сам воздух внутри жилища был совершенно другой.

А вскоре это оценили и остальные.

– Как же хорошо! – сняв с себя платок и вдохнув полной грудью, произнёс Пересмешник. – Не думаю, что я смог бы поддерживать заклинание больше получаса, – добавил он и устало сел на многочисленные шкуры, раскиданные вокруг очага.

– Есть охота, – пробасил Де'Жориньи, который, прежде чем плюхнуться на пятую точку рядом с другом, не забыл заглянуть в пустой котелок, нависающий над неразведённым огнём.

– Ну думаю, что местная еда придётся тебе по вкусу! – усмехнулся Де'Аламик. – Хотя нет. Ставлю на то, что всё, что здесь едят, может нас убить. Верно, Люк?

– Врать не буду: скорее всего, так и есть, – честно ответил я. – Но у нас ещё полно запасов еды, поэтому переживать не стоит. Я найду вам чистую воду, и Фредерик обязательно вам что-нибудь приготовит, – пообещал я друзьям.

– Нам? А ты что, будешь есть местную еду? – удивился Жумельяк, с ужасом посмотрев на меня.

– А как я, по-твоему, выживал здесь? – усмехнулся я. – Да, ел местную кухню. Она, конечно, без изысков, но есть можно, – улыбнулся ему, не без удовольствия наблюдая за тем, как лицо Жозе меняется у меня на глазах.

Ох, каких эмоций там только не было…

Хотя то же самое относилось и к другим.

Сейчас все смотрели на меня, словно перед их глазами стояло чудовище, что было не так уж и далеко от истины.

Хотя был один человек, который не смотрел на меня как на монстра. И, разумеется, это был Франсуа. Он взирал на меня скорее с интересом и любопытством, нежели остальные.

– Да уж, – покачал головой Жумельяк. – Ты не перестаёшь меня удивлять, Люк, – произнёс он, доставая из кармана трубку и кисет с табаком.

– Ой, а то, что у Люка жёны – дочки вождей, не удивляет? – вставил свои пять экю Де'Жориньи. – Подумаешь, еда, – усмехнулся он и тоже, как и Жозе, закурил.

Вскоре к ним присоединился и Пересмешник с Франсуа, и шатёр довольно быстро заполнился табачным дымом, из-за чего дышать внутри стало проблематично.

– Я пошёл за водой, – сказал друзьям и вышел наружу.

«Да уж, не завидую Венере, которая не курит», – подумал я и не успел ступить и шагу от предоставленного вождём жилища моим друзьям, как рядом со мной сразу же появился незнакомый мне Иной.

– Я Зеленог, – представился он и вежливо склонил голову.

«Хм-м, а ведь и правда – у этого Иного зелёными были только ноги», – подумал я и улыбнулся.

Складывалось такое впечатление, будто бы он наступил в глубокую зелёную лужу, которая окрасила его ноги практически по колено, в то время как остальное тело осталось чахло-жёлтого болезненного цвета.

Хотя все Иные из племени Детей Угла были примерно такого же цвета, и все их тела, как это было и с Зеленогом, покрывали многочисленные волдыри, язвы и фурункулы, из которых постоянно сочилась какая-то зловонная жижа.

С большой вероятностью, это был гной.

При этом самое удивительное, что Принявшая разложение была не такой. В отличие от всех своих соплеменников, включая самого вождя, её тело, как будто бы идя наперекор имени, наоборот, меньше всего было подвержено этому самому разложению.

Но при этом, разумеется, она сильно отличалась от обычной женщины вроде той же Венеры.

– Люк, – тем временем представился я, но мой молодой собеседник покачал головой.

– Вы Ах'Харан, – важно произнёс он, вот только это слово мне ни о чём не говорило.

– И что оно обозначает? – прямо спросил я коренного жителя другой стороны Разлома, который оказался неодарённым.

– Отец будущего вождя, – ответил молодой Иной, чем изрядно удивил меня.

Странно получалось. Ни я, ни Принявшая разложение, по идее, не состояли в племени Детей Угла, ведь после того, как Иные отдавали своих дочерей замуж за представителей других племён, они тем самым лишались покровительства своих Богов и становились под крыло того Бога, которому поклонялось племя, куда уходила Иная.

В моём случае такого покровителя не было, но при этом моя первая жена не должна была причисляться к племени Детей Угла. И вот тогда вставал логичный вопрос – почему наш сын должен стать вождём именно этого племени?

Ничего непонятно…

Но задавать этот вопрос Зеленогу я не стал.

Зачем, если я могу спросить непосредственно вождя этого племени. Уверен, что он более сведущ в этой теме и сможет лучше донести до меня нужную информацию.

– Хорошо, называй как хочешь, – спокойно ответил я Иному. – Скажи, где мне взять чистую воду?

Нужно было обеспечить своих друзей хотя бы этим, прежде чем идти к Избраннику Угла.

– Я распоряжусь, и её принесут, – ответил он. – Вам её куда?

– Сюда. – Я кивнул на палатку сзади.

– Хорошо, её доставят сюда, – кивнул мой собеседник.

– Я подожду, – ответил ему, так как лично хотел убедиться в том, что вода не заражена какими-нибудь ядами.

– Но, Ах'Харан, вас ждёт…

– Тогда тебе лучше побыстрее позаботиться о том, чтобы вода была здесь. И чем больше, тем лучше, – перебил я Зеленога, ведь, помимо готовки, вода моим друзьям была ещё нужна для того, чтобы хоть немного привести себя в порядок после путешествия через болота.

– Хорошо, Ах'Харан. – Он склонил голову и ушёл, а вскоре вернулся с несколькими Иными, которые держали в руках по ведру.

Я использовал магическое зрение, чтобы проверить воду на чистоту, и, оставшись довольным результатом, приказал Иным оставить вёдра возле жилища моих друзей, решив, что уж лучше сам внесу их в шатёр.

Во-первых, чтобы они там никого не напугали, а во-вторых, чтобы не заразили.

И вот теперь, когда я позаботился о том, чтобы мои друзья ни в чём не нуждались, отправился к Избраннику Угла, и вскоре был рядом с его шатром.

Войдя внутрь, я сразу же ощутил пряный запах трав, который был настолько сильным, что у меня глаза начали слезиться.

Пришлось даже воспользоваться магическим доспехом, чтобы я мог нормально ориентироваться и видеть в жилище вождя.

– А ты не спешил, – произнёс Избранник Угла, который сидел рядом с очагом и курил длинную трубку.

Видимо, дым от неё и был таким пряным.

– Нужно было убедиться, что мои друзья ни в чём не нуждаются, – честно ответил я, подсаживаясь к очагу, где уже сидели вождь, его дочь и четырёхрукая шаманка.

– Уверен, что брать их на войну было хорошим решением? – спросил меня друид и затянулся.

– Нет, но оставить их одних у Города Мёртвых было ещё опаснее, – ответил я и, когда он протянул мне курительную трубку, принял её и затянулся.

– Ах-ха-ха! Верно! – ответил вождь Детей Угла. – Без тебя и их, – он кивнул на Принявшую разложение и Багровую росу, – они не протянули бы и несколько дней! – добавил он с широкой улыбкой на лице.

Видимо, это изрядно его забавляло, вот только мне было сложно понять, что именно.

Я выпустил клуб дыма, после чего произнёс:

– Может, поговорим о войне?

И улыбка быстро покинула лицо вождя – он сразу же стал очень серьёзным.

– Поговорим. Но вот новости у меня для тебя крайне печальные, – ответил мне вождь. – Узнав, что против Снежных ходоков решило воевать не только моё племя, но и Хозяева степей со Свежевателями, Северный ветер решил заручиться помощью всех племён из Совета Шести, а значит, и война обещает быть крайне кровопролитной, – произнёс Избранник Угла, и я передал ему трубку.

Он принял её и затянулся.

– Эти племена сильные? – прямо спросил я.

– Да, – кивнул вождь. – Как и их вожди. Ты сам, наверное, понимаешь, что сила племени очень сильно зависит от мощи получивших Благословение Великой Матери, – пояснил мне он. – Я без труда могу справиться с десятком обычных воинов, возможно, даже с сотней, в то время как моя дочь способна противостоять куда большему количеству противников. И в каждом племени из Совета Шести найдутся те, кто по силе либо равны, либо превосходят нас. – Он тяжело вздохнул.

– А что, если убить Северного ветра? – спросил я. – Не будет того, из-за кого всё это началось, – не будет и проблемы. Или я не прав?

– Не прав, – покачал головой вождь, выпуская изо рта облако сизого дыма. – Война всё равно продолжится.

– Но ведь всё дело в пророчестве, так?

– Верно. Но это вовсе не значит, что, потеряв Северного ветра, который говорит, что пророчество о нём, Совет Шести примет тот факт, что моя дочь носит Избранного в чреве. Они не захотят упускать власть, которой они обладают в Землях Великой Матери, и пойдут на всё, чтобы пророчество не сбылось. Ну или, во всяком случае, в их планах дождаться, пока избранник появится в угодном для Совета Шести племени и ни в каком другом, – пояснил мне Избранник Угла, и признаться честно, в его словах была логика.

А я-то думал, что борьба за власть и интриги – это удел людей…

– Понятно, – задумчиво ответил я. – И каковы наши шансы на победу? Помимо Свежевателей и Хозяев степей, к нам в войне кто-то ещё присоединится?

– Не знаю, Люк. – Он покачал головой. – Я просил своего брата, Шепчущего в ночи, присоединиться к нам в войне, но он так и не дал своего ответа, – произнёс Избранник Угла. – А что касается Ночных фурий… – Он посмотрел на свою дочь, и та сразу же напряглась.

Видимо, она рассказала отцу о предложении Смерти из тени, и судя по всему, вождь Детей Угла не был так враждебно настроен, в отличие от самой Принявшей разложение.

– Я против делать её Ах'Улу! – сразу же выразила свой протест она.

– Смерть из тени может быть очень полезной в этой войне, – произнёс вождь, выпуская изо рта облако сизого дыма. – И ты сама это прекрасно понимаешь, – добавил он, глядя на свою дочь.

– И только ради этого ты хочешь сделать её Ах'Улу?! – чуть громче, чем это было нужно, огрызнулась она.

Избраннику Угла это явно не понравилось, и он смерил Принявшую разложение недовольным взглядом.

Гонора в ней сразу поубавилось.

– Прости, отец, – виновато произнесла она. – Просто я хочу моему ребёнку лучшей судьбы. А если она станет Ах'Улу… – Она замолчала и обречённо посмотрела на языки пламени в костре. – То будущее не сулит моему ребёнку ничего хорошего, – закончила свою мысль.

«Хм-м, интересно», – подумал я, ибо от моего внимания не скрылся тот факт, что она не раз произнесла именно «моему ребёнку», а не «нашему».

– Этого будущего вообще может и не быть, если мы проиграем войну, – спокойно произнёс Избранник Угла и был прав.

Хотя я почему-то и не думал о таком исходе. В гильдии всегда учили, что никогда нельзя думать о поражении.

Задумался – уже проиграл.

А тем временем в жилище Избранника Угла повисла тишина.

– Оставьте нас двоих, – первым тишину нарушил вождь.

Выпустив из курительной трубки облако сизого дыма, он обвёл взглядом шаманок.

– Слушаюсь, отец, – произнесла Принявшая разложение и встала.

Её примеру последовала и Багровая роса, только она сделала это не вымолвив ни слова.

Спустя несколько секунд они покинули шатёр вождя, и мы остались с Избранником Угла наедине.

– Ты сам что думаешь по этому поводу? – спросил меня он, после чего протянул мне трубку.

– По поводу Смерти из тени? – уточнил я и, затянувшись, выпустил кольцо дымы.

– Да, – кивнул вождь. – Ты ведь уже не раз встречался с ней? – спросил он, и я услышал нотки недовольства в его голосе.

Странно. Вряд ли он ревновал. Тут явно что-то другое. Но что?

– Ты прав, мы виделись пару раз, – не стал я скрывать от вождя Детей Угла правды. – Она возникает из тени, что-то говорит мне, – в основном всякие новости, – а потом так же бесследно пропадает, – добавил я, после чего передал ему трубку.

– Это на неё похоже, – задумчиво произнёс вождь, а затем посмотрел мне в глаза. – Хочу тебя предостеречь, Люк: она ничего не делает просто так, – добавил он, а затем отвёл взгляд и посмотрел на языки пламени в очаге.

– Никто ничего не делает просто так, – спокойно ответил я. – Что же касается Смерти из тени и её возможного участия в войне, то я не могу дать на этот вопрос цельного ответа, пока не узнаю, что для вашего народа значит Ах'Улу, – добавил я и понял, что и от него не получу ответа на этот вопрос.

Вождь покачал головой.

– Я не смогу пока ответить тебе на этот вопрос, – с нотками грусти в голосе сказал он.

Ну, во всяком случае, я хотя бы понял, что Принявшая разложение не водила меня за нос своими словами: «Ты пока не поймёшь». Уже хоть что-то.

– Ладно. – Я пожал плечами. – А ты что думаешь насчёт Смерти из тени? – спросил я, ибо мне тоже хотелось выслушать его мнение по этому поводу.

И судя по выражению лица, он даже хотел ответить мне на этот вопрос, как в дальнем и самом тёмном углу его жилища послышались какие-то странные звуки.

Мы одновременно повернули головы на источник звука – и сразу же услышали новый.

«Что-то разбилось?» – успел подумать я, когда вождь вдруг резко вскочил и произнёс незнакомое мне слово.

Это явно было какое ругательство.

Глава 7

Вслед за Избранником Угла вскочил и я.

– Что-то случилось? – спросил его, глядя туда, откуда донёсся звук чего-то то ли упавшего, то ли треснувшего.

Причём если полумрак, царивший внутри жилья друида был мне не помехой, то вот сквозь дым, скопившийся в шатре от огня и курительной трубки, плюс ещё каких-то тлеющих благовоний, которые висели повсюду, плохо всё просматривалось. Кроме, разве что, нескольких очень сильных магических аур, которых я насчитал пять штук.

И судя по тому, что я видел, это были какие-то насекомые, а точнее – многоножки.

– Люк, тебе срочно нужно уходить отсюда, – произнёс Избранник Угла, доставая из-за пояса магический жезл.

– Эти существа опасны? – спросил я, немного удивившись сразу нескольким вещам.

Во-первых, если эти твари опасны, то зачем держать их в своём жилище? А во-вторых, отец Принявшей разложение был друидом, а значит, должен уметь управлять существами, обитающими на другой стороне Разлома.

Сейчас же я смотрел на вождя, и, судя по выражению его лица, он был напуган.

– Ты их видишь?! – Избранник Угла резко повернул в мою сторону голову.

– Да, – кивнул я, продолжая наблюдать за магическими аурами сороконожек, которые скучковались под небольшим стеллажом, на полках которого стояли многочисленные склянки с разной жидкостью.

– Сколько их?

– Пять, – на всякий случай ещё раз пересчитав ауры, ответил я.

Услышав число «пять», вождь произнёс то же самое слово, что и минуту назад.

Неужели всё так плохо?

– Кто эти существа? – прямо спросил я, глядя на многоножек, магические ауры которых поражали своей силой и концентрацией маны.

Мне даже сложно было представить, что по другую сторону Разлома могли существовать такие особи…

Хотя чему я, собственно, удивляюсь. Стоило мне только подумать, что Земли Великой Матери уже никак не смогут меня удивить, как они преподносили мне очередной сюрприз.

Так было и в этот раз.

– Никсолендры, – тем временем ответил мне Избранник Угла.

– Я не знаю, кто это, – произнёс я, понимая, что он не собирается продолжать.

– Это вид очень ядовитых насекомых, которые обитают недалеко от наших болот в землях племени «Собирателей росы». С их вождём, Острым глазом, у меня очень давнее соглашение. Он ловит и отдаёт мне Никсолендр, а я взамен на сотню использую свои силы, чтобы сделать одно из его существ по выбору сильнее, как это было в случае с твоими фангами или Тонитрусом, – пояснил вождь.

Сотню? Но их тут пять…

Я задал ему этот вопрос.

– Я тебе всё объясню, но потом, – ответил мне Избранник Угла. – Сначала нужно их поймать, – добавил он, после чего повернул голову в сторону выхода из жилища. – Тебе нужно срочно найти мою дочь! – сказал вождь. – Она должна наложить чары на какой-нибудь предмет, чтобы я смог снова разместить Никсолендр в нём, – произнёс Избранник Угла. – Иди! – Он подтолкнул меня к выходу.

– Нужно сделать наоборот, – покачал я головой, оставаясь на месте.

– Что? – Вождь удивлённо уставился на меня.

– Ты их не видишь, а я вижу! Что ты будешь делать, если они побегут в твою сторону? – прямо спросил я.

– Я не вижу, но чувствую жизненную энергию в них, – ответил мне Избранник Угла, который хоть и был тоже одарённым, но являлся друидом, а друиды, в отличие от шаманов, не могли видеть магические ауры других.

– А это тебе поможет, если они вдруг решат броситься на тебя всем скопом? – прямо спросил я. – Судя по всему, они пока тебя не слушаются? – Я посмотрел на вождя Детей Угла, и по его взгляду понял, что нет.

– Их укус смертелен, Люк, – произнёс он. – Я не хочу, чтобы с тобой…

– Всё со мной будет нормально. – В этот раз я подтолкнул его к выходу, после чего начал создавать вокруг себя магический доспех. – Ну же, иди! Чем быстрее ты найдёшь дочь, тем быстрее мы сможем вернуть их туда, где им место! – надавил я на него, и он, после секундного колебания, рванул в сторону выхода.

«Так-то лучше», – подумал я, проводив вождя взглядом, после чего сразу же повернулся к насекомым, которые как-то уж больно странно оживились, стоило ему уйти.

Если раньше они кучковались под стеллажом и практически не шевелились, то сейчас разбрелись друг от друга, правда недалеко.

«Нет, столько энергии будет недостаточно», – решил я, после чего начал ещё больше насыщать магический доспех маной, при этом не сводя глаз с многоножек, которые стали ещё активнее.

«Не к добру это», – подумал я, видя, как они покинули зону под стеллажом и неуверенно начали расползаться по жилищу вождя.

Вернее, неуверенными они были всего около минуты, а затем их поведение изменилось.

Сейчас они вели себя словно тараканы, стоило только им увидеть свет от фонаря.

А ещё спустя минуту я кое-что уловил в их поведении, и это мне очень не понравилось.

Все они почему-то двинулись в мою сторону, хотя всего несколько секунд назад ползали совершенно хаотично.

Глядя на их мощные магические ауры, я не стал рисковать, поэтому, не задумываясь, высвободил сразу огромный поток магической энергии и использовал сильнейшую свою защитную технику, превращая магический доспех в прочнейшую Чешую Василиска.

Ну а так как убивать мне этих тварей было нельзя, то вместо того, чтобы насытить технику отравой Венолингов или ещё более сильной – ядом Ласковой смерти, я просто воспользовался одним из самых простых, но действенных ядов в своём арсенале – парализующим.

И надо сказать, что сделал я это очень вовремя, так как буквально через пару секунд многоножки набросились на меня, и их маленькие челюсти вгрызлись в Чешую Василиска.

И по сути, мне не о чем было беспокоиться, ведь в следующую же секунду они должны были быть парализованными. Вот только всё пошло совершенно не так, как я планировал.

Какого…

* * *

Избранник Угла вылетел из своего жилища словно ошпаренный. Его Никсолендры сбежали, и это грозило всем очень большой проблемой, ведь это были далеко не самые обычные насекомые, которых ему Острый глаз за долгие десятки лет успел поймать не один десяток тысяч.

Нет, это были Никсолендры, которые получались путём очень долгого отбора, который проходил, следуя принципу «Выживает только сильнейший», суть которого была очень проста.

В замкнутом небольшом сосуде, защищённом магией дочери Избранника Угла, помещалось десять Никсолендр.

Первое время они друг друга не трогали, так как существами, несмотря на то, что являлись насекомыми, были далеко не глупыми и понимали, что нападение на другую особь обязательно приведёт к получению ран, а соответственно, и последующему отравлению.

Да, к ядам Никсолендры были довольно устойчивы, но не иммуны, а значит, и отравление от себе подобного было крайне неприятным и энергозатратным, ведь на восстановление нужно было не только время, но и силы.

Какое-то время эти существа игнорировали друг друга, ровно до того момента, пока у одной из многоножек «не срывало голову» от голода, и она нападала на другую. И вот тогда-то и начиналось самое интересное.

Никсолендры начинали жалить, кусать, царапать друг друга, пока одна из них не умирала. Стоило этому произойти, как выжившие сразу же пожирали её, тем самым восстанавливая немного своих сил, попутно становясь сильнее за счёт поглощения мяса, богатого магической энергий.

Также у укушенных друг другом особей повышался иммунитет к их собственному яду.

Проходило ещё время, пока кто-то из Никсолендр вновь не нападал на себе подобных, и цикл повторялся.

В итоге выживала только одна – самая сильная особь, которую друид помещал в отдельный сосуд и, разумеется, не кормил.

Когда таких сосудов находилось ещё девять, всех их помещали в один. Вот только теперь это были уже не совсем обычные Никсолендры.

Нет, эти твари были куда опаснее благодаря тому, что стали гораздо живучее своих обычных собратьев, сильнее как в магическом, так и физическом плане, а также обладали более сильным ядом, и главное – резистентностью к нему.

Процесс снова повторялся, пока уже среди этого десятка не выживала самая сильная особь.

И так происходило на протяжении не одного десятка лет, и последняя партия должна была стать апогеем эксперимента друида. Вот только он не учёл одного: Никсолендры стали настолько сильны, что с ними не справились даже чары его дочери.

Избранник Угла вывел настоящих монстров, и теперь ему предстояло с ними как-то справиться.

– Вождь…

– Срочно ищите мою дочь! – Выбежав из своего жилища, он столкнулся со своим охранником. – Быстро! – рявкнул он на него, и тот сразу же побежал искать Принявшую разложение.

Как, собственно, и сам друид.

И хвала Углу, нашел он её очень быстро.

– Что случилось?! – смерив отца удивлённым взглядом, уставилась на него дочь, которая о чём-то разговаривала с четырёхрукой шаманкой возле одного из защитных тотемов, охраняющих поселение от того, что водилось на их болотах.

– Быстро за мной! – произнёс вождь, продолжая благодарить Великого Угла за то, что он нашёл дочь там, где и рассчитывал её найти.