Мир Логосов. Города в поднебесье

– Как не вовремя… – вздохнула девушка.

– И не говори!.. – кивнул Пибо.

Пройдя вдоль стены технического зала с огненным шаром, мы поднялись по деревянной лестнице до очередного люка и выбрались в небольшое помещение. Лестница далась мне нелегко, потому что сложно одновременно удерживать одеяло и хвататься за ступеньки. А отпустить его и дать одеялу раскрыться я, конечно же, не хотел – чтобы не светить наготой перед Ларой.

Из помещения вело два прохода. Один заканчивался металлической дверью, а другой – приоткрытой створкой, за которой я увидел огромные панорамные окна. Из любопытства я задержался всего на миг.

– Рубка, – сказал Пибо, махнув в ту сторону. – Но туда, да и в этот предбанник, только по приглашению. А нам – вот туда, в жилую часть.

И он указал на массивные ворота. Однако Лара его удержала.

– Пибо, да не беги ты так! – попросила она. – Дай человеку осмотреться. Он ведь впервые в наших кораблях!..

– Я не могу не спешить!.. – хмуро заметил Пибо. – Это тебе сегодня делать нечего. А у меня самая жара… Видишь, что там впереди?!

Он снова махнул на рубку, и я сразу понял, о чём он говорит. Из окна виднелось белое море облаков под тёмным звездным небом, летящих куда-то вдаль, – но дальше, у самого горизонта, в небо вздымались клубящиеся чёрные тучи, полыхая разрывами молний. Огромный грозовой фронт, каких я в прошлой своей жизни и не видел никогда… Или, может, я просто никогда не смотрел на них на такой высоте? И да, Пибо этот грозовой фронт явно не нравился.

– Простите! – сказал я, решительно разворачиваясь. – Просто загляделся…

Удовлетворённо кивнув, Пибо подошёл к металлическим створкам, потянул за какой-то рычаг – и те начали расходиться.

– Пошли-пошли! – сказал он, махнув рукой мне и Ларе, а потом указал направо. – Это один из двух наших абордажников – Сварг. Сварг, у нас здесь «подобрыш»… Зовут Фант.

Я проскользнул между дверей и посмотрел, куда указывал здоровяк Пибо. После чего понял, что больше не назову его здоровяком даже в своих мыслях. Сварг – вот он был здоровяк!.. Плотно сбитый, с металлическим нагрудником поверх куртки с меховым подбоем… Снизу вверх по нагруднику шли три полосы с какими-то символами, и, что меня особенно впечатлило, они едва-едва – почти незаметно! – мерцали внутренним светом. Хотя на вид все эти полосы были сделаны из той же самой стали.

Сам Сварг зарос густой чёрной бородой, из которой выглядывал только нос-картошка и сверкали внимательные глубоко посаженные глаза. Заметив внимание к своей персоне, он кивнул мне и махнул рукой. А Пибо уже тащил нас дальше, указывая по сторонам и, видимо, рассчитывая, что я всё запомню.

– Офицерская кают-компания, офицерская столовая, камбуз, каюта капитана, моя, старпома рулевых, карго… Это, кстати, каюта Лары, а вот эта – абордажников… А вот тут, напротив лестницы, гальюн.

Я только кивал, не успевая удивляться, как быстро получаю перевод его слов на знакомые морские термины. Не слишком хорошо знакомые, но в общем и целом – я хотя бы имел представление, о чём речь. А ещё я радовался теплу. Конечно, не такому, как на земле, под облаками, но вполне комфортному, если и дальше ходить в одеяле.

– Сначала давай в моё хозяйство! – сообщила Лара и ободряюще подмигнула мне. – Это на этаж выше.

Новая палуба и новый коридор. Здесь размещался склад с припасами, медицинскими принадлежностями и такелажем, камбуз и столовая для матросов, общая кают-компания и каюта судового врача с примыкающим к ней лазаретом. Только вот в каюте сейчас никто не жил, поскольку предыдущий врач сошёл «на скалу» с концами, а нового ещё не нашли. Пока что его обязанности выполнял старпом.

– Кстати, ты не врач? Не знаком с медициной? Из ваших яслей получаются неплохие лекари! – спросил Пибо. – Если врач, то ты скажи. Кэп тебя подучит и оставит служить.

– Нет, – с сожалением ответил я, хотя больше всего мне хотелось соврать. – Жаль, но я не врач…

– Ну ничего! – подбодрил меня Пибо. – Может, кто из матросов решит завязать с полётами, и тогда тебя могут взять на его место. А так и «на скале» устроишься… Какая там у нас ближайшая, Лара?

– Тероник, – девушка поморщилась. – Та ещё дыра…

Мы остановились у двери склада. Лара достала ключи и открыла дверь.

– Пошли, подыщем тебе шмотки. Какой у тебя был размер?

– Пятидесятый – плечи, сорок восьмой – бёдра. Рост…

– Рост я и сама вижу, – кивнула Лара. – А нога?

– Сорок четвёртый…

– Ничего себе у тебя ласты! – девушка засмеялась и, кстати, совсем не зло. Впрочем, я и не обиделся на «ласты» и тоже улыбнулся. – Так… Исподнее, один комплект. Дальше… Матросские штаны, рубаха и тёплый жилет. Куртка! Извини, выдаю простую, с лёгким подбоём. Нормальную все сами себе покупают. И ещё – вот тебе кожаные маска и перчатки! Так… Сапоги – хорошо, есть твой размер… И два комплекта тёплых носков.

– Хватай всё в охапку! – распорядился Пибо. – В каюте тебя оденем.

Я хотел уточнить, что не хотел бы оголяться перед девушкой, но Лара правильно истолковала моё смущение.

– Не боись! Пока одеваешься, тебе Пибо поможет, а я за дверью подожду.

Собственно, каюту мне выделили такую, что впору плакать. Всё, что там умещалось – это откидная лежанка, откидной же маленький столик и вешалка на стене. У матросов каюты были просторнее, но, как объяснил мне Пибо, ни одна пока не пустовала. Поэтому меня заселили в «гостевую», куда обычно и попадали «подобрыши» вроде меня.

Одежда напомнила мне архивные иллюстрации из XIX века… Трусы были явно больше похожи на шорты и крепились на завязках. К ним в комплект шла майка-алкоголичка – впрочем, довольно плотная. Рубаха была с обычными пуговицами, с той лишь разницей, что здесь их делали из дерева. А вот штаны, как и трусы, удерживались с помощью завязок и ширинки на всё тех же пуговицах. Ну, спасибо, хоть есть эта ширинка… Я боялся, что и носки окажутся на каких-нибудь подвязках, но нет – они были просто шерстяными и надевались только на ступню.

На ноги натягивались сапоги из какой-то мягкой кожи. Для стопы и лодыжки имелась меховая подкладка. Застёжки на голенище не было – только завязки на пуговицах, которые надо было распустить, чтобы просунуть внутрь ногу. После застёгивания на нужные пуговицы, голенище плотно обхватывало ногу и штаны, тем самым обеспечивая утепление. В итоге выглядело всё, как ботинки вкупе с обмоткой ноги у солдат в гражданскую. Или как военные ботинки с натягивающейся на них штаниной – как на иллюстрациях с иностранными солдатами (если честно, я и не помню, из какой страны).

Завершали моё преображение шерстяной жилет, прикрывавший тело вместе с плечами, и мягкая куртка с капюшоном. Куртка очень напоминала пуховики и ватники, вот только внешняя ткань была плотной. Наполнитель был похож на вату, – но что там на самом деле, я не знал. Мехом моя куртка подбита не была, как у Пибо или Лары, но я и за такой наряд был очень благодарен.

– Маска и перчатки – для выхода на палубу, – Пибо кивнул на оставленные на кровати принадлежности из коричневой мягкой кожи. – Защищают от ветра. Но я бы не рекомендовал тебе соваться на палубу без очков – ослепнуть можно. Всё… Лара!

Девушка приоткрыла дверь и заглянула в каюту.

– Раз у тебя выходной, то он твой, Лара. А я побегу!

– Беги, – кивнула девушка, а когда техник спешно ушёл, оценивающе осмотрела меня. – М-да, жмотит кэп… Принцессы из тебя, Золушка, конечно, не получилось… Когда кэп меня подобрал, сразу выдал нормальные комплекты. С другой стороны, я вообще-то сходу стала карго… Зря, кстати, сказал, что не знаешь медицины. Тут много знаний обычно и не требуется.

– Я ведь не знал, – пожал плечами я. – А врать не хотелось…

– Не соврёшь – не повысят! – философски заметила Лара. – Если тут не объявлять громогласно, что ты молодец и вообще очень крут, то никто на тебя внимания и не обратит. И вот тебе мой первый совет: не стесняйся здесь привирать.

Я кивнул, хотя совет мне и не слишком понравился.

– Ты голоден? – спросила Лара. – Завтрак ещё нескоро, но можем перехватить пару бутербродов.

– Голоден, – кивнул я.

– Тогда пошли в столовую для матросов. Сейчас там всё равно пусто. Кто на смене, кто спит…

Вместе с Ларой мы снова спустились вниз, заняли один из пустых столов и повесили над ним на специальный крючок фонарь – всё тот же, с которым меня забирали.

– Утром здесь откроют ставни, – кивнула Лара. – И фонарь будет не нужен. А пока так… Я поищу на складе, может, и найду тебе старенький фонарик – будешь пользоваться до высадки. Кэп экономит в последнее время, просто жуть… Неудачные выдались последние поездки.

Я хотел было сказать, что зря тогда они меня подобрали: я и сам невезучий, и вдруг своё невезение распространю на них… Но вовремя прикусил язык, представив, как на меня сразу и навесят всё, что только можно. Лара тем временем – пока я искал внутри себя рассудительность и предусмотрительность – погромыхала чем-то на камбузе и вернулась, притащив кувшин, краюху хлеба, кусок сыра и несколько полосок сухого мяса. Рядом с кувшином встали две деревянные кружки, в которые девушка налила какой-то напиток.

– Раньше у нас всегда была дежурная снедь, – сказала она. – А теперь вот чем питаемся… Надеюсь, хоть в этот раз повезёт выгодно сбыть товар. Так, в кружке – молос, местный аналог молодого вина. Делают из каких-то ягод, а когда пьют, разбавляют водой. Точнее, добавляют его в воду. Гадость страшная, но нормальные вина здесь стоят столько, что желание пить вообще пропадает…

– Почему?

– Ты пей и ешь! – строго сказала девушка. – А не вопросы задавай. Если я на все вопросы буду отвечать, то за ночь не успею всё рассказать. А мне надо тебе вводный инструктаж дать, да и поспать бы надо ещё. И не оглядывайся в поисках ножа – ешь прямо так! Сыр, хлеб, мясо – всё вприкуску, а то сейчас некогда. Что не доешь – завернёшь в тряпицу и заберёшь с собой в каюту. Считай, это мой подарок. В остальное время все едят по расписанию, и без меня еды никак не получить. Пайка у тебя будет скудная, потому что ты пока не работаешь… Так что подпитывайся этим запасом!..

Я молча кивнул и вгрызся в хлеб, едва не застонав от счастья. А вот молос был кислятиной и попахивал нестиранными носками, но, в общем и целом, если не нюхать, то пить можно. Может, ещё и привыкну…

– Ты успел хоть раз слиться? – с очень серьёзным лицом спросила Лара.

– Слиться?..

– В смысле погибнуть! – пояснила девушка и удивлённо вскинула брови. – Что, на Земле в игры не играл? Я думала, таких людей и не осталось…

– Играл, немного… – признался я. – Просто особо некогда было.

– Охренеть!.. – ошарашенно кивнула девушка, а потом взяла себя в руки и вернулась к ключевому вопросу. – Так ты успел слиться? Пневма ещё осталась?

– Я… А что такое пневма? – не удержался я от вопроса. – А слился я один раз…

– Ага. Значит, пневмы у тебя ещё двести единиц! – обрадовалась Лара. – Это хорошо! Считай, тебе крупно повезло! Обычно подобрыши либо с нулевым запасом, либо всего с сотней бывают. Мало кто сумел аж двести вынести с Терры…

Я хотел спросить, почему она говорит «с Терры» – ведь мы ещё на ней, просто в воздухе, но вовремя вспомнил о просьбе Лары. И решил сейчас не злить её: люди вокруг незнакомые, а я пока что от них завишу целиком и полностью.

– Как я понимаю, ты появился где-то под вечер… – сказала девушка, посмотрев на меня. – Огни круга мы заметили уже затухающими, в темноте. Что ты всё это время делал? Твари в лесу уже должны были выйти на охоту…

– Я просто ждал, когда меня убьют, – честно признался я.

– Убьют? Зачем?!

– Ну я ведь умер. И мне написали «ошибка»…

– Вот умора!.. – девушка звонко рассмеялась, сделав классический фейспалм. – Ты ешь, ешь… Так ты решил, что раз умер – и ошибка, то надо ещё разок умереть? Нет, это так не работает. Да и умер ты… Не умер ты!.. Все, кто умирает в яслях, переносятся в Эдем или что там ещё за мир… Но иногда людей ошибочно кидает на Терру. Вот и с тобой такое произошло. Однако это вовсе не повод ещё раз умирать. Умрёшь на Терре – в Эдем не попадёшь. Просто исчезнешь. А вот этого допускать нельзя. Потому что вообще-то здесь впереди у тебя целая жизнь…

– Мне вообще в той жизни не слишком везло, – вздохнул я. – Вот я и решил не пробовать… Да и тут просто игра какая-то…

– А в этой – повезёт! – уверенно заявила девушка и добавила чуть менее уверенным тоном. – Наверняка… В общем, про то, что ты думал, что умер и всё такое… Оно всё не совсем так. Понимаешь, я не слишком вникала в местные представления о мире. Поняла главное – всё это самый настоящий мир. А игра – это, наоборот, как бы наши ясли, из которых мы с тобой пришли. Заметил знакомые названия?

Я кивнул.

– Местные это всё по-другому называют, но наших здесь много, вот и надавали знакомых названий. Этот мир… он как бы настоящий, если по отношению к нашей Земле. А там у нас были ясли – что-то вроде подготовки к нормальной жизни… Здесь, в этом мире, рождаются дети, живут люди – тут всё настоящее, понимаешь? Это не игра.

Я неуверенно кивнул, но всё ещё не мог сказать, что полностью понимаю её. И даже подозрительно скосил глаза на шарик с золотистой жидкостью.

– То, на что ты сейчас смотрел, здесь называют пневмой, – сказала девушка. – Энергией жизни, праной – кто во что горазд. Она как бы пронизывает все миры: Терру, рай, ад и даже ясли. Однако в яслях мы ещё не можем управлять пневмой, а тут – запросто. Это универсальная местная энергия и материя. Кирпичик, из которого всё здесь строится.

– Сразу и материя, и энергия? – удивился я.

– Да, но ты потом разберёшься. Это очень похоже на наше волшебство или на ману в играх. С помощью пневмы можно разжечь огонь, разогнать ветер или материализовать золотой слиток. Ну или даже готовый стул…

– Так просто? – удивился я. – А почему, если у вас проблемы с деньгами, золотой слиток себе не сделать?

– И ничего не просто! Ты смешной такой… – возразила Лара и покачала головой. – Просто здесь вообще ничего не бывает. Вот у каких-то изначальных, по местным поверьям, у тех всё было просто… В давние времена они создали миры – все, включая наши ясли. А потом куда-то ушли. Может, новые миры создавать… А Терра, или Гея, как её ещё здесь называют, оказалась слишком близко к Аду, и попёрли оттуда чудовища всякие и нелюди. В общем, сам потом разберёшься…

– А что с пневмой-то? – уточнил я. – Почему «непросто»?

– А, ну да!.. – вспомнила девушка. – Непросто всё потому, что чтобы пневмой управлять, надо знать нужный логос. Знак, символ, звук, рисунок, изделие… Они разные бывают. Видел, на нагруднике Сварга вязь есть?

– Ага!

– Вот это и есть логосы. Вообще их куча всяких разных… А вот выучить их сложно, потому что каждый логос подходит одним людям и совсем не подходит другим. Здесь целая наука занимается поиском общедоступных логосов. Я всё ещё только несколько штук знаю, хотя здесь уже несколько лет. И не удивляйся, что выгляжу молодо – здесь стареют медленнее. В общем, с логосами тут целая беда – подобрать подходящий совсем не просто. А без них – пневму можно только копить или закачивать в чешуйки.

– Чешуйки?

Девушка молча достала мешочек из кармана куртки и вытащила оттуда небольшую, размером с ноготь, пластинку. После чего решительно подвинула её ко мне.

– Когда-то здесь рассказывали сказки про мирового змея, вот и прижилось название «чешуйки». Хотя я видела и целые кристаллы. Это на самом деле кристалл. И в нём можно хранить пневму. Это местные деньги. Вот на этой чешуйке – одна единица. Видишь, там даже нацарапана единичка… Кристаллы с большим количеством единиц обычно не царапают. Делают им оправу и пишут, сколько там денег. Хотя если ты просто возьмёшь чешуйку и приглядишься, то узнаешь, сколько в ней пневмы. Попробуй!..

Я взял кристалл, поднёс его к глазам и очень внимательно на него уставился. Все эти действия оказались лишними – как потом выяснилось, можно было легче сделать: просто прикоснуться и посмотреть. Зато сейчас я был очень горд собой, потому что у меня всё быстро получилось:

Кристалл жизненной энергии

Наполненность – 1 единица.

– Понял, как это работает? – спросила Лара, отбирая у меня деньги.

– Понял. А так только кристалл можно «рассмотреть?» – уточнил я.

– Нет, не только… – девушка убрала свой кошелёк в карман. – Можно и другие вещи рассматривать. Но чтобы получить ответ – нужно особое свойство. А свойства, они… Знаешь, их получить ещё сложнее бывает, чем логос. Но если получил – не жалей вливать в него пневму. Высокий уровень позволит очень хорошо зарабатывать. Но с этим всем ты сам разберёшься потом! А теперь слушай дальше… И ешь! Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, как ты еду в каюту уносишь – не поймут.

– Так, может, оставить…

– И не думай даже!.. – нахмурилась девушка. – С голодухи помрёшь. Итак, у тебя есть две сотни пневмы. Много ли это? У меня оклад – три в день. Тот же Пибо получает семь. А матрос – всего одну. Вот и считай, много ли у тебя или нет. Вообще сумма хорошая – поможет тебе немного обустроиться в Теронике… Да, там тебе придётся сойти на скалу. Извини, но капитан сейчас никого не наймёт. Только лекаря, а этот шанс ты уже упустил… Что ты умеешь делать? Кем работал? Есть годная профессия?

– Учился я на инженера-электрика, но не доучился, – признался я. – Работал грузчиком, продавцом…

– У-у-у-у, как всё запущено… – Лара кивнула. – Неудивительно, что ты говоришь, будто там тебе не особо везло. Здесь тебе разве что навык грузчика поможет. Электричества тут боятся и не любят – ну ты сам тучу видел. Знаешь, не представляю, что ты будешь делать на скале… Первое время – как-нибудь протянешь, а потом – крутись. Вот единственный мой совет…

И я только кивнул. Это всё привычно укладывалось в схему моего невезения.

– Ладно… Слушай, люди тут живут на скалах, – продолжила Лара, отбросив неприятную тему. – Здесь своеобразный мир, понимаешь? Есть горы, есть леса, есть моря и степи, пустыни – но всё это захвачено чудовищами. И только на скалах, которые есть то тут, то там, ещё можно выжить. Туда обычно всякие твари и нелюди не добираются. Есть скалы, пригодные для жизни, а есть почти голый камень. Если нашёл хорошую скалу – считай, повезло. Впрочем, и голые камни здесь используют – там ставят перевалочные базы для кораблей. К сожалению, тут ни одной нет поблизости, так что бурю нам не переждать…

– Неужели никто не спускается вниз? – удивился я.

– Почему? Спускаются, но с чёткими целями, – ответила Лара. – Исследуют древние руины, собирают ресурсы… Ты ведь и сам понимаешь, что на скалах много не соберёшь. Ну вот и приходится вниз спускаться. Только это дело опасное, знаешь ли… Умереть можно запросто. А перерождение стоит сто единиц пневмы. Кстати, в каждом городе делают круг возрождения, так что ты обязательно, как попадёшь, привяжись к нему.

– Привязаться?

– Да, платишь денежку и пользуешься. Сама привязка стоит около десятка единиц, но зато – навсегда. И всегда сможешь выбрать возрождение в том городе, где ты один раз привязался. Всё просто.

– А если нет пневмы, что будет? – спросил я.

– Смерть – окончательная и бесповоротная! – жёстко ответила Лара. – Так что всегда имей сотню в запасе. Поверь, лучше не поесть, чем исчезнуть навсегда! Ладно, у нас ещё будет время пообщаться… А сейчас у меня глаза слипаются, спать хочу… Бери платок, заворачивай, что осталось, и топай в каюту. И да, тебе бы тоже поспать. Кэп наверняка захочет с тобой пообщаться, как пройдём бурю. Блин, только бы в неё не влететь – это такая жесть!..

Лара отправилась на нижние палубы в свою каюту, а я засел в своём закутке. Под лежанкой обнаружился маленький ящик с ключиком – для личных вещей. И я скинул туда всю свою снедь. Остатки сыра и мясо. Хлеб я доел. Молосом напился загодя – и даже, пока рядом была девушка с фонарём, успел посетить местный гальюн. Боялся увидеть дырку в облака, но нет – там была нормальная труба, в которую всё и сливалось. Так закончился мой первый день в этом мире и на корабле «Пап-ти»…

Я разложил свою лежанку, укрылся тем самым одеялом, в котором поднимался из трюма, закрыл глаза – и мгновенно уснул, хотя и не верил, что смогу. Видно, слишком сильно устал, и слишком много странной информации на меня свалилось…

Глава 3

В которой я отвечаю на звонок в своей каюте, узнаю на палубе неприятные новости и наблюдаю за экстренной швартовкой перед тем, как сойти «на скалу».

Я проснулся от зычных ударов то ли гонга, то ли чего-то ещё, что выполняло здесь его функции. Жизнерадостное «донг» гулко разносилось по коридорам жилой части. Я лежал в тёмной каюте и жутко трусил выходить. Ну вроде бы, что стоит подняться, одеться и идти в уже знакомую столовую?

Ну да, скорее всего, в темноте, на ощупь – но ведь доберусь в конце концов. Так бы сейчас сказали все те, кого я знал на Земле. Но это им легко! Пришли, перезнакомились со всеми… Или застенчиво посветили мордой, а потом перезнакомились – и всё: ешь и общайся.

Однако человек с моим грандиозным талантом в невезении не может ничего просто так сделать. Вот смотрите, сколько всего меня подстерегает по пути: неверно одеться (в темноте-то немудрено!), споткнуться на лестнице (что тоже несложно!), но если я и дойду, то меня могут просто выгнать, сказав, что впервые видят, – и еды мне не положено.

И даже если меня не выгонят, вот тут-то и обнаружится, что я неправильно оделся – и в итоге надо мной весь завтрак будут потешаться матросы. А ещё они могут потешаться над размером моей порции, над ошалевшим видом – и даже над тем, что я шёл без фонаря… Вы даже не представляете, сколько глупостей можно совершить по пути от каюты до лестницы и от лестницы до столовой!..

В свете всего этого я слегка, как говорится, стремался… Я ведь страшно невезучий – и с этим живу всю свою сознательную жизнь. И вот сейчас я прямо пятой точкой чувствую, что глупая ситуация близка, что вот чуть не доглядишь – и сразу выставишь себя полным простофилей. В коридоре вовсю хлопали двери, мелькал свет фонарей, а я всё ещё собирался с силами, чтобы одеться и выйти.

В результате я покидал каюту в полной тишине и темноте. И да, вчера я был слишком шокирован всем произошедшим, но сейчас, когда не работало зрение, я улавливал звуки воздушного судна – скрип дерева, какие-то шорохи и едва различимые завывания ветра, будто плеск воды за стеной большого корабля. Казалось, что корабль живой, что он дышит и движется, что я брожу в его огромном чреве, пока он ищет свой путь в неведомую даль. И всё это немного завораживало и слегка пугало…

В столовой было светло от подвешенных под потолком фонарей. Громыхали деревянные тарелки, раздавались голоса, но я банально не мог разобрать, что говорят внутри. И только один голос прозвучал отчётливо – и даже заставил меня поторопиться:

– А что за порция половинчатая? Это что? Кому?

– Может, «подобрышу» вчерашнему?

– И где его носит?

– Что, вчера подобрали кого-то?

– Это, видимо, очень сытый «подобрыш»!

Конечно, именно на этих выкриках я и вошёл в столовую, где немедленно установилась тишина. И только пузатый седоусый матрос, который всё это время наяривал из тарелки, поднял взгляд и буркнул:

– Ты чего без фонаря, паря?

– Да как-то не нашлось… – пожал я плечами.

– А чего тогда со всеми не пошёл? – спросил всё тот же матрос.

«Ну во-о-от!..» – подумал я с тоской.

– В комнате темно. Одевался долго, – соврал я.

Усатый усмехнулся, покачал головой и махнул рукой в сторону камбуза:

– Давай, бери свою порцию и садись сюда! – его рука вернулась к скамейке и хлопнула по ней.

Я получил свою тарелку, на которой сиротливо лежал плюх чего-то пюреобразного и кусок сушёного мяса, а потом вернулся и сел на предложенное место рядом с седоусым. Тот неодобрительно глянул в мою тарелку, вздохнул, вытащил нож – и отрезал ломоть от краюхи хлеба, лежавшей рядом с его блюдом, в котором еды было раза в три больше, чем у меня.

– Гляжу, совсем кэп зажиматься стал… – он передал мне кусок.

– Спасибо! – не стал отказываться я. Всё равно не получится, поскольку я обычно тушуюсь перед напором таких людей.

– Вот, правильно! – похвалил седоусый. – Видишь, мы все тут дрянь всякую лопаем, да будет к нам милостива пневма… Совсем запасы у нас худые. Но на твоей порции долго не проживёшь, конечно… Я – Унго. А тебя как зовут?

– Фант, – представился я.

– И из каких ты яслей сюда попал? – спросил он.

– Я… Из двадцать третьих, кажется, – ответил я и пояснил. – Если честно, я не запомнил номер… Но если что, я из тех же, откуда и Лара.

– А! Безумные ясли! – радостно хохотнул другой матрос (тоже седой, но худой как жердь). – Ты, надеюсь, не будешь предлагать построить эту… Что там твой знакомый про электричество говорил, Туор?