Графиня. Истина под маской

– Ты что собрала отлынивать? Если не хочешь работать, можешь просто уйти.

– Почему вы так жестоки? Просто я ещё немного слаба и рука болит – её голос был мягким, но упрямым.

– Ничего, не умрешь, мы почти пришли, – Блейк продолжал идти, не оборачиваясь, и через несколько шагов Тэлия услышала журчание воды.

Они подошли к ручью. Вода блистала, стекала вниз по огромным камням, а воздух был наполнен свежестью.

– Приступай, – сказал он, усаживаясь под тенью дерева.

– Господин, – Тэлия наклонилась, но вместо того, чтобы касаться его лица, внимательно изучала его выражение. – Вы так напряжены… – произнесла она тихо.

– Что ты там бормочешь? Работай, – рявкнул он, не желая ее слушать.

– Да, господин, – она бросила взгляд на него, а потом опустила голову, скрывая злобную ухмылку. – Однако, из-за амнезии, я не помню, как стирать.

– Амнезии? – ухо Блейка резануло слово, которое он не привык слышать ни от кого, кроме лекарей.

– Я… я не знаю, как это слово появилось в моей голове, – графиня поняла, что сболтнула лишнее. – Может, я слышала его когда-то? – она нервно потёрла раненую руку, почувствовав себя неуютно под его проницательным взглядом.

Блейк хмыкнул.

– Стирка одно из важнейших умений для женщины. Если ты не можешь этого, что ты вообще из себя представляешь? Просто бесполезна.

– Я не говорила, что не умею, – ответила она сквозь зубы, напоминая себе о том, что ей уж точно нельзя выдавать ему, что именно она из себя представляет. – Просто обстоятельства так сложились.

– Если голова не помнит, то руки должны. Начни, и ты всё вспомнишь.

– Чурбан! Как можно быть таким жестоким? – бурчала она про себя, потерпев поражение, и присела к корзине с бельем. Она глубоко вздохнула и пыталась вспомнить, как видела во дворце стирающих служанок. – «Нет, ну что не так с этим парнем?» – продолжала она злиться, – «другой, хотя бы улыбнулся мне, и помог бы корзину донести, а этот…неужели я потеряла свой шарм?» – задумчиво коснулась она огненных прядей.

Закончив полоскать белье, Тэлия, уже изрядно вымотанная этим процессом и событиями последних двух дней, искренне хотела помощи.

– Господин, – обратилась она к нему, – не могли бы вы помочь мне выжать бельё? У меня не хватает сил.

– Я не собираюсь делать твою работу.

– Да господи! – не выдержав, воскликнула она, – мне просто по-человечески нужна помощь, – в голосе начали проскакивать истеричные нотки.

Он молча подошел и опустился к корзине.

– Иди собери траву, которую потратила, – не гладя на нее, Блейк взял в руки ткань.

Удивленная таким поведением парня Тэлия вскочила на ноги и ушла прочь, опасаясь, что он может передумать. Она не понимала причины, по которой он передумал, но разрешила себе подумать об этом потом, поскольку сейчас у нее не было на это ресурса.

Когда Тэлия вернулась с листьями лавсонии, Блейк также молча вручил ей корзину с отжатым бельем, ясно давая понять, что его помощь была разовой акцией. Девушка даже улыбнулась такому уже понятному и естественному поведению парня, которое напоминало, что она должна быть с ним осторожна.

– Вы готовы, ваша светлость? – игриво произнесла она.

– Можешь не церемониться, – его голос был безразличным. – Называй меня просто «господин».

– Как прикажете, господин, – холодно ответила девушка.

Они пошли обратно по знакомому пути. Блейк гордо шагал впереди, а Тэлия позади, мечтая избавиться от корзины, из-за которой уже ныли руки. Вдруг, не заметив камня, она споткнулась, и, пытаясь удержаться, схватила кого-то за плечо. Корзина выскользнула из её рук.

– О, простите, мне так неловко, – сказала она, автоматически произнося дежурную фразу

– Все в порядке, – ответил незнакомый парень – напротив, я рад оказаться опорой для такой очаровательной девушки.

– Вы мне льстите, – тщеславно врала Тэлия, понимая, что ее шарм, все еще при ней.

– Идиотка, посмотри, что ты наделала, – рявкнул Блейк, указывая на опрокинутую корзину и разметавшееся белье, как будто сам воздух был виноват в этом бардаке.

– Если бы вы мне помогли, этого бы не произошло, – Тэлия даже не взглянула на него, небрежно поднимая одну из поврежденных вещей. Теперь она понимала, нет смысла стараться быть с ним милой.

– Если бы ты думала головой, этого бы не произошло, – повторил он с таким презрением, что ей на мгновение захотелось лишь ответить с тем же тоном, но она сдержала себя. Не время.

– Эй, остынь, – вмешался парень, в его голосе не было злости, но было что-то другое, что привлекло внимание Тэлии. – Ты ведь понимаешь, что не прав.

– Феликс, уже пора, – окликнул защитника прохожий.

– Не разбираешься – не лезь, – прошипел Блейк, уставившись на него. – Иди куда шел.

– Мужик, ты не прав, как белье может быть важнее девушки? – прозвучал он невозмутимо.

– Прошу вас, не беспокойтесь, Феликс, – вставила Тэлия, и её голос стал мягким, но с четким, ядовито-ровным акцентом. – Извините за этот неприятный инцидент. Огромное спасибо, что вступились.

– Не стоит, мне самому приятно помочь такой очаровательной девушке. Но вы уверены, что хотите остаться с этим грубияном?

– Более чем, не беспокойтесь. Благодарю, что подняли мне настроение, – она игриво улыбнулась Феликсу.

– Надеюсь, мы еще увидимся

– Я тоже, – ответила она с таким выражением, которое могло бы затмить любые хитрые планы.

Когда Феликс ушел, Тэлия снова вернулась к своей роли. Она взглянула на разбросанное белье и закатила глаза.

– И стоило ли устраивать такую сцену из-за чепухи? – начала собирать вещи, бросая взгляд на песок. – Вот, грязь только сверху, достаточно стряхнуть – и вещь снова чистая. – Она провела рукой по ткани и аккуратно стряхнула песчинки.

– Ты договоришься у меня, пойдешь перестирывать.

– Да, господин, – устало произнесла она, понимая всю бессмысленность разговора.

Вдруг до нее донеслись звуки прекрасного голоса. Она вздрогнула и оглянулась. Это пел Феликс. Он был словно другой мир, и Тэлия не могла не признать этого. Толпа собиралась вокруг него, как будто не было другого более яркого света в этом мире. Это было слишком красиво, чтобы быть просто музыкой. Это было магией, которую она не могла игнорировать.

– Господин, у вас будут ко мне еще поручения на сегодня? – спросила она Блейка, прервав поток собственных мыслей.

– Сегодня? Уже поздно, так что нет.

– Значит, я могу быть свободна? – Тэлия позволила себе улыбнуться

– Придешь, повесишь белье сушиться и можешь валить на все четыре стороны, даже не возвращаясь.

– Что вы, господин, я вернусь, – она сияла, как будто его слова вообще не имели значения.

Она поспешила к дому, там, развесив во дворе белье, она схватила кусок хлеба, который лежал на столе, и поспешила обратно на площадь.

Феликс пел, как никто, и она не смогла устоять. Мелодия была, как волна, накрывшая её целиком. Она подошла ближе, завороженная музыкой и его голосом. Он пел ее любимую песню так, как не пел никто другой. Это было так восхитительно, что она сама не заметила, как начала подпевать. Феликс взглядом указал ей, чтобы она встала рядом с ним прямо перед публикой. Переборов соблазн, графиня тихо напомнила себе: «Не теряй голову, ты не в том положении». Но в тот же момент она осознала, как приятно было бы стоять рядом с ним и просто петь в унисон. Тэлия осталась на месте, чтобы не привлекать лишнего внимания, но глядя ему в глаза отдалась песне во весь голос.

– Ты очень красиво поешь, – заметил Феликс, когда они присели у фонтана после его выступления.

– Ты смеешься надо мной? – ответила Тэлия, улыбаясь уголками губ. – Честно, ты поешь лучше придворных певцов. Ты отлично знаешь, как заполнять пространство голосом.

– Ты-то откуда знаешь? – спросил он с лёгким удивлением.

Девушка попыталась игнорировать неприятное ощущение, что её прошлое «я» прорывается наружу, как струи воды, через тонкие щели. Но она была слишком уставшей, чтобы заметить, как её старая жизнь – с её учтивыми манерами, знаниями о музыке, культуре, политике – обвивает её как вторая шкура.

– Эм… ну, я так думаю, – сказала она, сдерживая порыв рассказать что-то большее.

Он покачал головой, явно удивлённый её комплиментом, но от этого ещё более заинтересованный. Феликс и не подозревал, с кем разговаривает. Для него она была просто ещё одной девушкой, и эта девушка не собиралась его в этом мнении разочаровывать.

– Я польщён. Рад, что ты выбралась с берега, а не ушла обратно под воду, – улыбнулся парень.

На мгновение она удивленно вскинула брови, а затем осознала.

– Это был ты! – радостно воскликнула девушка. – Ты вытащил меня из воды.

– Я не был уверен, оказалась ты там по своей воле или нет. Потому решил оставить тебя одну, чтобы дать возможность принять это решение, и как вижу, это было не напрасно.

– Спасибо, – тепло улыбнулась девушка, испытывая благодарность за спасение и за то, что не мучил ее расспросами.

– Ты, наконец, назовёшь мне своё имя?

Она легко наклонила голову в ответ, прекрасно осознавая, что её настоящее имя теперь не имеет значения.

– О, меня зовут Тэлия, – ответила она, улыбаясь, но внутри замирая. «Сейчас я – Тэлия. И если я буду играть эту роль достаточно хорошо, никто не раскроет, что за этим именем скрывается кто-то другой»

– И откуда же ты взялась вся такая загадочная?

Девушка фыркнула, но её лицо оставалось непроницаемым.

– Кто загадочная? Я загадочная? Брось, самая обычная, – сказала она с лёгкой дерзостью. Это был способ скрыть уязвимость, которая проскальзывала в её глазах, как тонкая трещина на старом зеркале.

– Однако я всех девушек в этой деревне знаю.

Когда он продолжил разговор, Тэлия вновь вернулась в свою роль, внутренне обрывая связь с прошлым «Я». Она должна была быть кем-то другим. Не только в словах, но и в её мыслях, в том, как она выстраивала каждый новый слой вокруг себя, как маску, которую приходилось надевать и снимать, но никогда не показывать, что за ней.

– Кажется, я даже догадываюсь почему, – хитро прищурившись, сказала она. – На самом деле, я не знаю, откуда я. Я потеряла память, и семья Деланс протянула мне руку помощи.

Феликс вдруг нахмурился, его взгляд стал более настороженным.

– Значит, тот грубиян один из «помощников»?

– В общем, да, – Тэлия небрежно пожала плечами, не давая эмоциям взять верх.

Феликс задумался, прежде чем заговорить.

– И как же ты потеряла память?

Тэлия опустила взгляд, её голос стал тихим, почти шепотом.

– Если бы я знала. Последний кадр в моей голове – я лежу на берегу моря, и вокруг – пустота. До этого – не помню ничего. Не представляю даже, как меня зовут.

Он молчал некоторое время, затем сказал с удивительным для него сочувствием:

– Никогда не встречал таких людей. Может, ты жила раньше в приюте?

– Здесь есть приют?

– Нет, но в городе их целых четыре.

– Откуда такая осведомленность?

Он не стал скрывать своей усмешки.

– Личный опыт. У меня никогда не было семьи. Все детство я жил в приюте. И, скажу честно, условия там дерьмовые.

Тэлия молчала, её взгляд стал более мягким, словно что-то в её душе отозвалось на эти слова. Она не ожидала такого откровения от него.

– Ты так просто об этом говоришь…

– Прошло время, я смирился, – пожал он плечами. Так было всегда, и теперь кажется, что так и должно быть.

Она посмотрела на него, и на мгновение, казалось, вся её внутренняя настороженность исчезла.

– А как ты оказался здесь?

– В том приюте нас с малых лет заставляли работать, – начал он, сжав кулаки. – Порой сутками не давали еды и воды. Сон был роскошью, о которой я мечтал. Когда мне исполнилось 13, я понял: пора уходить. В городе мне места не было, никому не нужен мальчишка без рода и племени. Так я и шел – пока не оказался здесь, у деревни. Госпожа Сент приютила меня, взамен я пою в её баре. Так и живу – как хочу. Пою ночью, сплю днём, а повара и официанты всегда подкармливают. Иногда выхожу спеть на площадь, как сегодня, чтобы подзаработать.

– По тебе не скажешь, что у тебя такое суровое прошлое.

– Потому что сейчас у меня все хорошо, – улыбнулся парень. – А к чему я это начал? Ах, да… Может, ты тоже пыталась сбежать из приюта, и всё вышло не совсем удачно. Хотя кто знает… В своём я бы такую красавицу точно запомнил.

Она усмехнулась, стараясь скрыть свою растерянность.

– Думаю, что вероятность того, что я могла оказаться в твоем приюте крайне мала. Может, я вообще в другом городе жила. Гадать можно бесконечно, проще не думать об этом.

Феликс загадочно улыбнулся.

– Это моя политика, – сказал он, подмигнув. – Пожалуй, на сегодня хватит.

Тэлия взглянула на него, с лёгким разочарованием. Этот вечер позволил ей немного отвлечься от ужасающих мыслей о последних днях.

Она была уверена, что Феликс не мог видеть этого барьера, который она ставила между собой и этим миром. Но когда его глаза встретились с её, на мгновение ей показалось, что он всё же видит – что-то, чего не должно было быть в этой наигранной простоте. Но она быстро отвела взгляд, скрывая этот миг.

– Надеюсь, мы еще споем с тобой вместе, может даже стоя рядом на сцене.

– Я подумаю, – подмигнула она, понимая опасность этого предложения, и скрылась в темноте, оставляя его наедине с его мыслями.

Подходя к дому, девушка заметила горящий в окнах свет.

– Госпожа, вы уже дома, – Тэлия притворно удивилась, заметив Линду за столом, когда вошла в дом.

– Боже, что за формальности! – рассмеялась женщина, поправляя прядь седых волос. – С таким обращением я чувствую себя древней старухой.

– Как же мне к вам обращаться? – Тэлия села напротив, сохраняя непривычную для себя лёгкость в улыбке.

– Зови меня просто Линдой или тётушкой. И скажи на милость, что ты сотворила со своими чудесными волосами?

– Неужели вам не нравится? – Тэлия отвела взгляд, притворяясь слегка уязвлённой, хотя это было лишь ещё одним актом.

– Тебе всё к лицу, но… ты не боишься, что родные тебя не узнают, если вдруг решат искать?

– Поверьте, – проговорила она с тщательно выверенной интонацией, будто её беспокоила только временная утрата памяти, – я пыталась вернуть хоть что-то из воспоминаний, хоть один образ, но это будто тёмная вода, в которой не разглядеть даже собственного отражения. Потому и решила, что перемены мне не повредят. Родные узнают меня в любом облике.

«Родные». Графиня почти услышала, как это слово отдаётся глухим эхом в её мыслях.

– Что ж, возможно, ты права. Ну а теперь, голодна, небось? Картошечки хочешь?

– Как волк, – тут же отозвалась Тэлия.

– И ещё я заметила, во дворе у нас бельё сушится… это что, мой сын тебя заставил?

Графиня приподняла плечи и изобразила непринуждённую улыбку, играя свою роль.

– Что вы, тётушка! Я сама предложила помочь. Он сказал, что сегодня я могу отдохнуть и прийти в себя, однако, я настояла. И тогда ваш сын не только проводил меня к ручью, но и отнес корзину с вещами и помог мне отжать белье. Даже развешать помог. У меня теперь чувство, будто я ничего не сделала.

– Неужели? – Линда удивлённо замерла. – Спасибо, что рассказала мне, дорогая. Не думала, что Блейк способен на такую заботу.

– Недооцениваете его, тётушка, – ответила графиня, осторожно подбирая слова, чтобы оставаться в тени. – Он не такой, каким хочет казаться.

Когда Линда поставила перед ней небольшой горшочек с ароматным картофелем, девушка накинулась на него с первобытным голодом, даже не пытаясь вспомнить, когда она нормально ела в последний раз. Покончив с трапезой, она направилась в отведенную ей комнату.

На выходе из кухни её перехватил Блейк.

– И почему ты не рассказала ей, как всё было на самом деле? – Он смотрел на неё с прищуром, словно изучал каждый её жест, каждое движение.

«Потому что если вы начнете ругаться, то из дома выставят очаг возгорания», – мелькнуло у неё в голове. Но внешне графиня лишь опустила голову, как подобает скромной служанке.

– У меня нет цели, встать между вами и вашей матерью, господин, – она выбирала слова так, чтобы в голосе звучала уверенность. – Я просто бедная девушка, попавшая в беду, которой дали кров из милости.

– Врёшь. Боишься, что выставят тебя, если всё скажешь прямо? – прошептал он, не скрывая своего презрения.

– Как вам будет угодно думать, господин, – она поклонилась и направилась к своей комнате. – Спокойной ночи.

Захлопнув за собой дверь, она обессилено опустилась на кровать. Словно все внутренние силы, сдерживавшие ярость, вдруг дали трещину.

"Свинья. Самовлюблённый осёл. Всё, что ему нужно – это докопаться, вывернуть наизнанку то, что я так стараюсь скрыть. Думает, что всё знает, а сам…" Она бросила взгляд в окно, позволяя ярости постепенно угаснуть.

Стиснув руки, она закуталась в одеяло, чтобы успокоиться перед сном. Однако, спокойной эту ночь было назвать сложно, сменяющиеся образы суда, темницы и головы отца, отделенной от тела, преследовали ее в кошмарах. Посреди ночи девушка потеряла всякую надежду заснуть и решила, что стакан воды поможет ей немного прийти в себя. Она поднялась с постели и вышла из комнаты.

Печь уже остыла, но в кухне всё ещё стоял запах тёплого хлеба. Линда сидела у стола, склонившись вперёд, и, кажется, больше разговаривала сама с собой, чем с Блейком:

– Мука по осени – дороже, – тихо сказала она, не поднимая глаз. – За печь – два золотых мастеру. И ярмарка… если не заплачу сейчас, Миллер начнёт намекать на хранителя расписок.

– Миллер будет намекать мне, – ответил Блейк, опершись ладонью о край стола. – А муку я привезу сам. Ночью. С задней стороны двора, чтобы шеи не тянулись.

Линда вздохнула и всё-таки подняла взгляд:

– У тебя нет этих денег.

– У меня есть две руки, – он чуть усмехнулся. – И пара людей, что должны мне по грошам. Сложим – хватит на муку и половину мастера. Вторую половину дожмём по работе. Я договорюсь.

– Ты всегда «договоришься», – улыбнулась она краешком губ. – А потом приходишь весь в синяках.

– Зато печь греет.

– Ты не обязан, – тихо возразила Линда.

– Обязан, – отрезал он, но голос был мягче, чем слова. – Ты держишь этот дом. Без тебя он развалится быстрее, чем твоя печь.

Она слабо улыбнулась:

– Ты говоришь так, будто это твой долг.

– А иначе зачем я здесь? – Он на мгновение накрыл её руку своей. – Не думай об этом больше, слышишь? Делай хлеб. Остальное я улажу.

Тэлия сделала шаг, и под ногой предательски пискнула доска. Блейк отдёрнул руку, обернулся, и взгляд его стал колючим, как лезвие.

– Потеряла дорогу? Или подслушивать вышла? – холодно бросил он.

Его тон был жёстким, но он не двинулся с места. Он снова повернулся к Линде, словно намеренно закрывая её собой от постороннего взгляда.

– Завтра я привезу мешки. Никого не пускай, пока не вернусь.

Линда кивнула, и в этом кивке было не «устала», а «стало легче».

Блейк опустил руку ей на плечо, и в этой позе, молчаливой и устойчивой, он оставался, пока Тэлия, не найдя слов, не повернулась и не ушла обратно в темноту коридора.

Глава 4. Солнце уже высоко

Утро было тихим и обманчиво мирным. Тэлия старалась дать себе отдохнуть, нежась в лучах солнца. Но внезапно свет исчез, нечто тяжёлое обрушилось на неё сверху, и она с грохотом упала на пол.

– Что за… – недовольно пробормотала она, открывая глаза в темноте. – Кто здесь такой бессмертный?

– Ты головой стукнулась? – раздался над ней знакомый, недовольный голос. Она сразу узнала Блейка.

– Доброе утро, господин, – ответила она с притворной невинностью, упрекнув себя за то, что забыла о реальности.

– Какого черта ты до сих пор спишь? Солнце уже высоко, ты должна работать.

– Ложь, оно ещё на горизонте, – возразила она, бросив взгляд на окно.

– Ты хочешь на улицу? – прищурился он.

Тэлия вздохнула, приняв его тон как призыв к покорности.

– Да, господин, солнце уже высоко, – ответила она с вымученной улыбкой, поднимаясь на ноги. – Что я должна сделать сегодня?

– У входа стоит корзина с бельём – выстираешь. Уберёшь весь дом, помоешь полы и приготовишь еду.

Тэлия взглянула на пол в комнате, который был чист, и спросила, будто не понимая:

– Если пол чистый, может, достаточно будет подмести?

– Нет, помоешь, – отрезал он.

– Где мне взять продукты для готовки? – продолжала она, будто полностью покоряясь.

– На кухне есть погреб.

– Поняла. Что-нибудь ещё?

– Тебе мало?

Она посмотрела на свою ночную рубашку, притворившись уязвимой и беззащитной.

– С вашего позволения, можно мне одеться?

Он смерил её холодным взглядом.

– Живее, – оборвал он и вышел из комнаты, оставив её одну.

Тэлия усмехнулась про себя, затянула на талии корсет и надела юбку. Затем прошла в баню к бочке с холодной водой и умылась, подавляя раздражение, что снова вспыхнуло при мысли о Блейке и его приказах. Возле входа она нашла корзину с бельём, и груда ткани в ней была едва ли не вдвое больше вчерашней. Она пробормотала что-то себе под нос, проклиная Блейка всеми несчастьями, которые приходили ей в голову, и направилась к ручью.

Тропинка к воде была уже знакома, и, добравшись до воды, она, со вздохом, принялась стирать. В какой-то момент её рука соскользнула, и одна рубашка улетела на противоположный берег, она поднялась на ноги, чтобы дотянутся, но течение сбило ее с ног. Девушка кубарем полетела вниз, барахтаясь в холодной воде.

Оказавшись внизу, Тэлия начала жадно глотать воздух, дыхание перехватило, как тогда, на утёсе. Она вцепилась в ближайшее дерево, словно оно могло ее спасти. Девушка попыталась вдохнуть, но воздух не проходил, превращаясь в беззвучный крик. Её охватила паника, как будто что-то невидимое снова сжимало горло. Она судорожно хватала воздух, кашляя и задыхаясь, пока по щекам не хлынули слёзы.

«Только не это… Не сейчас!» – пронеслось в её голове. Ее бросило в жар, сердце застучало в ушах, голова закружилось

Спустя какое-то время Тэлия, наконец, смогла ухватиться за реальность. Она прижалась к дереву, чувствуя его шершавую кору под ладонями, и с трудом поднялась на ноги.

– Жива, – прошептала она, выдохнув с облегчением, и позволила себе скатиться обратно к земле, чувствуя лёгкую дрожь в ногах.

Она открыла глаза и увидела разбросанную по ручью одежду.

– Чудесно, – пробормотала она, собираясь с духом. Сняв обувь, она пошла вверх по течению, ступая прямо по камням и собирая рубашки одну за другой. Её платье было уже насквозь промокшим, так что разницы не имело.

Она тихо напевала, убаюкивая себя мелодией, как будто это могло заглушить боль от воспоминаний.

Вернувшись к дому, она принялась развешивать одежду, напевая под нос. В этот момент к ней подошёл незнакомый парень и приставил кинжал к её горлу.

– Ты кто такая? – спросил он, недовольно глядя на неё.

Тэлия скучающе закатила глаза, отодвигая лезвие в сторону.

– Уверяю вас, это лишнее, – спокойно ответила она. – Станет ли вор стирать одежду тому, кого хочет ограбить?

Парень выглядел слегка смущённым и чуть отступил.

– Прошу прощения, мисс. Моё имя…

– Рей? – перебил его Блейк, выходя из дома. – Ты опоздал.

Парень мельком взглянул на него, прежде чем снова остановил взгляд на Тэлии.

– Ты ничего не хочешь рассказать? – направил он кинжал в ее сторону. Блейк смерил Тэлию холодным взглядом.

– Моя служанка, – сказал он без тени сомнений в голосе.

Тэлия едва сдержала раздражение, но заставила себя выглядеть покорной, хоть внутри и кипела от гнева. Она бросила незнакомцу вежливую улыбку, пряча обиду.

– Ох, вот как, – убрал он свой кинжал, – тогда я действительно виноват.

– Ну, что вы, это полностью моя вина, – стиснула она зубы, – друзья господина – желанные гости в этом доме.

– Мое имя Реймонд Крэн, – он взял ее руку и вежливо прикоснулся к ней губами.

– Тэлия, – представилась она, мило улыбаясь.

Блейк прищурился и смерил ее взглядом, – Ты… почему вся мокрая?

Тэлия замялась, чуть прикусив губу, как будто засмущавшись.

– О… это долгая история, – протянула она, не желая вдаваться в подробности.

Блейк скрестил руки на груди и смерил её недоверчивым взглядом.

– Ну, так рассказывай.

«Что теперь? Вряд ли он оценит правду о том, как её унесло течением – опять наговорит гадостей о ее бесполезности.» Она лихорадочно перебирала мысли, отчаянно пытаясь найти что-то правдоподобное и драматичное.

– Ну, значит… сижу я у ручья, стираю бельё… и пою себе тихонько, – начала она, нарочно затягивая, чтобы история выглядела и в правду долгой и отбивающей внимание ее слушать. – Эту… песню… как же она там? Сейчас вспомню…

– Неважно. Дальше! – голос Блейка прозвучал, как удар хлыста.