Эклипсион

Но когда он потянулся за одним из листов, взгляд зацепился за что-то странное. На его обратной стороне виднелись тёмные линии, как будто кто-то писал на нём, а затем попытался скрыть это. Алдерик нахмурился. Осторожно перевернул ещё один лист. На нём тоже были линии. Он поднёс его ближе к глазам, напряг зрение в полумраке шатра… Это были слова. Торопливые, сбивчивые, но чёткие. Он быстро разложил остальные листы на полу и стал разглядывать их. Надписи были на всех. И теперь, когда он смотрел на них, понял – это не просто случайные записи. Это были послания. И приказы. Его пальцы слегка дрожали, когда он разглаживал один из листов и читал:

«Ловушки установлены. Аэрит закопан в достаточном количестве».

Алдерик почувствовал, как внутри него всё похолодело. Он схватил другой лист:

«Перевод войск в дальний лагерь завершён. Приказ исполнен».

С каждой новой строкой ужас всё сильнее сжимал его сердце. Это была измена. Всё это время они были правы. Генерал Варстаг не просто пренебрёг их докладом. Он сознательно вёл своих людей на гибель. Горло сдавило, ладони вспотели. Алдерик не знал, сколько секунд или минут он смотрел на эти записи. Но вдруг Алдерик услышал голос из-за спины.

– Нашёл что-то интересное?

В этот момент его сердце ушло в пятки. Он не видел, кто зашёл в шатёр, но этот голос… Алдерик узнал бы его даже спустя тридцать лет. Грудь сдавило ледяной хваткой, кровь застыла в жилах. Он не хотел оборачиваться. Не мог. Но тело подчинилось само собой – медленно, будто через вязкий туман, он повернул голову. В полумраке шатра стоял высокий, широкоплечий мужчина. Его силуэт отбрасывал длинную тень на пол, и хотя свет плохо освещал лицо, Алдерик видел его черты так же ясно, как если бы перед ним стояло отражение в зеркале.

– Не может быть… – выдохнул Алдерик, и его голос прозвучал хрипло, словно вырванный из самой глубины души.

Хельмир не изменился. Всё тот же жёсткий взгляд, те же глубокие складки на лице, словно вырезанные холодным клинком. Он смотрел на сына с выражением, в котором не было ни капли удивления – только усталость и нечто похожее на разочарование.

– Что ты здесь делаешь, отец? – спросил Алдерик, чувствуя, как в горле пересыхает.

Но Хельмир даже не дрогнул. Вместо ответа он медленно шагнул вперёд.

– Почему ты ползаешь по полу, словно голодная крыса? – его голос был твёрд, как гранит. – Я думал, что у воинов короны совсем другие занятия.

Алдерик сжал кулаки.

– Отец… Неужели ты тоже… Ты всё знал с самого начала?

Он даже не успел договорить. Внезапно тяжёлая ладонь обрушилась ему на лицо с такой силой, что перед глазами мелькнули искры. Алдерик почувствовал, как раскололась кожа на губе, горячая кровь потекла в угол рта. Голова резко дёрнулась в сторону, но он не упал, а лишь зашатался, крепко упёршись руками в пол.

– Замолчи. Ты ничего не понимаешь, – холодно бросил Хельмир.

Губа пульсировала болью, но это ничто по сравнению с той бездной, которая открылась внутри Алдерика. Отец… ударил его. Он не мог в это поверить. Не хотел.

– Я приехал, чтобы лично забрать тебя, – продолжил Хельмир, подавая знак кому-то за пределами шатра.

Тяжёлые шаги, шорох доспехов – и в следующий миг двое королевских гвардейцев в тёмных кирасах ворвались внутрь. Лица скрыты под шлемами, руки словно железные тиски сжали Алдерика за плечи, вминая их в мышцы. Он дёрнулся, но их хватка была неумолима.

– Унесите его на мой фрегат, – приказал Хельмир. – И заприте в трюме.

Гвардейцы, не говоря ни слова, потянули Алдерика к выходу. Он пытался сопротивляться, но силы были неравны. Они практически волокли его по земле, а отец лишь молча смотрел им вслед. Алдерик чувствовал, как в груди разгорается буря – гнев, боль, отчаяние. Как он мог? Как мог его собственный отец стать частью этого предательства? И главное – зачем?

Алдерика волоком тащили по лагерю, и он почти не сопротивлялся. Ноги волочились по пыльной земле, руки были зажаты железными хватками стражников. В голове роились мысли, перескакивая одна на другую, сталкиваясь, разрываясь, пока, наконец, всё не слилось в пустоту. Его взгляд стал мёртвым, потухшим, он просто смотрел в землю, не видя ни пыли, ни камней, ни следов, оставленных сапогами солдат. Но затем его самообладание рухнуло. Что-то оборвалось внутри, и из глаз беззвучно полились слёзы. Они капали на сухую, потрескавшуюся землю, оставляя на ней крошечные тёмные пятна. Он поднял голову – перед ним растянулось безмолвное море лиц. Воины, оруженосцы, даже повара и конюхи – все, кто оказался поблизости, замерли. Они молча смотрели, как его волокут прочь. Кто-то сжал кулаки, кто-то отвёл взгляд, но никто не сказал ни слова. В груди разрасталась боль. Вытесняя страх, гнев, унижение – всё. И наконец, она взорвалась.

– Это всё ловушка! – его голос был хриплым, надрывным, но он перекрыл гул лагеря. – Вы все идёте на смерть!

Он обвёл их взглядом, полным отчаяния, надежды, что хоть кто-то услышит, поймёт, усомнится… Но лица вокруг оставались бесстрастными. Никто не пошевелился. Никто даже не подал голоса.

– Вы… вы все…

Его слова оборвались, когда что-то тяжёлое и страшное обрушилось ему на голову. Удар. Молния пронеслась в голове, разрывая сознание на куски. Мир качнулся, взорвался вспышкой белого света, затем всё заволокло мглой. Перед тем как всё погасло, Алдерик ещё успел увидеть, кто это был. Его отец. Хельмир смотрел сверху вниз, глаза его были холодны, словно застывшие осколки льда. А потом настала тьма.

Сознание возвращалось медленно, будто пробираясь сквозь густой туман. Алдерик открыл глаза, но мир вокруг всё ещё был размытым, словно он смотрел на него через запотевшее стекло. Голова гудела, пульсируя от боли, в висках стучало, а губы горчили засохшей кровью. Он попытался приподняться, но цепи, сковывающие его запястья, лязгнули, напоминая, где он находится. Камера была тесной и холодной, стены из прочного металла с рельефными заклёпками. Единственный источник света – тусклый фонарь, подвешенный на крюке у входа. Послышался приглушённый звук шагов. Один из стражников, сидевший у двери, заметил, что Алдерик очнулся. Он коротко бросил взгляд на узника, затем молча развернулся и вышел. Время тянулось мучительно медленно. Голова раскалывалась настолько, что он не мог даже понять, где находится. Лишь тяжёлое, ритмичное покачивание пола под ним говорило о том, что он больше не на земле. Минут через пять стражник вернулся. Он быстро сказал что-то второму, но слова Алдерик не разобрал – звуки смешивались, гудели в ушах, словно он слышал их через толстый слой воды. Затем раздался звон металла: один из них достал ключи и повернул их в замке. Дверь со скрипом отворилась. Стражники не стали медлить – они крепко схватили его под руки и, словно куклу, потащили вверх по крутым деревянным лестницам. Алдерик почти не чувствовал ног, его шатало, и каждый шаг отдавался ударом в затылке. И вот, наконец, они достигли палубы. Свежий воздух ворвался в лёгкие, как буря, и на мгновение у него закружилась голова ещё сильнее, чем прежде. Прохладный ветер бил в лицо, трепал волосы, проникая сквозь тонкую ткань его рубашки. Он зажмурился, а затем медленно открыл глаза. И перед ним раскинулся мир. Корабль парил в небесах, настолько высоко, что земля внизу казалась картой, нарисованной на пергаменте. Горы, некогда казавшиеся неприступными великанами, теперь лежали далеко внизу, их пики напоминали застывшие волны. Реки змеились среди зелёных равнин, сверкая под лучами солнца, словно нити серебра. Леса рассыпались тёмными пятнами, подобно чернильным кляксам на свитке картографа. Вдали горизонт терялся в тумане, и казалось, что корабль летит не по небу, а по бескрайнему морю облаков. Они клубились, сверкая в солнечных лучах, переливаясь оттенками золота и перламутра. Алдерик невольно задержал дыхание. Он видел множество воздушных кораблей, но никогда прежде не был так высоко. Здесь, над миром, всё выглядело иначе – величественно, бесконечно, почти нереально. Но вся эта красота не могла заглушить горечь в груди. Он был пленником. И этот корабль вёз его прочь от тех, кого он должен был спасти.

Алдерик перевёл взгляд на возвышенную часть палубы, где находился штурвал. Там, у самого края, стоял его отец. Его тёмный плащ слегка развевался на ветру, а серебряные нити вышивки мерцали в солнечном свете. Он медленно повернулся, будто заранее знал, что сын уже смотрит на него. В его глазах светился ледяной, непроницаемый блеск.

– Снимите с него кандалы, – спокойно распорядился Хельмир.

Один из стражников подошёл и резким движением снял тяжёлые браслеты с запястий Алдерика. Холодный металл упал на палубу с глухим звоном, но это не принесло облегчения – внутри у него всё сжималось от дурного предчувствия.

– Подойди, – голос Хельмира был ровным, но в нём звучала несокрушимая властность.

Алдерик подошёл, напряжённый, будто натянутая тетива. С высоты корабля открывался величественный вид. Лагерь внизу казался миниатюрной моделью – аккуратные ряды шатров, крошечные фигурки солдат, суетящиеся между ними. А чуть дальше, на краю равнины, виднелись укрепления врага – словно извивающийся хребет каменного змея.

Но что-то было не так. Алдерик заметил, что корабль всё ещё парит над лагерем, хотя по всем законам их уже должны были вести в столицу. Он повернулся к отцу:

– Почему мы всё ещё здесь?

Хельмир медленно выдохнул и чуть приподнял уголки губ в лёгкой улыбке.

– Я давно не видел хорошей битвы, – сказал он, глядя вниз с выражением почти детского восторга.

Алдерик похолодел. Что-то в этой улыбке было неестественным.

– Отец… Ты же знаешь, что никакой битвы не будет, – он сжал кулаки. – Мы нашли аэрит. Бочки с ним закопаны по всему полю перед укреплениями. Как только наши войска начнут штурм… – он резко вдохнул, подавляя подступающую к горлу ярость, – они все погибнут.

Но Хельмир даже не взглянул на него. Он продолжал смотреть вниз, наслаждаясь видом, словно это было театральное представление.

– Самые лучшие битвы – те, что быстрее всего заканчиваются, – наконец произнёс он.

Алдерик побледнел.

– Так ты и вправду всё знал?

Хельмир повернул к нему голову и наконец посмотрел в глаза.

– Конечно, – произнёс он, как будто это было очевидно.

Алдерик невольно сделал шаг назад.

– Значит, ты всё знал и решил ничего не предпринимать? – его голос сорвался.

Хельмир слегка наклонил голову, разглядывая сына с лёгким любопытством.

– Мы не будем ничего делать, потому что это наш шанс. – Он снова посмотрел вниз. – Наша армия выиграет эту войну ещё до того, как начнётся сражение.

Он повернулся обратно к Алдерику, и его глаза сверкнули холодным блеском.

– Тебе повезло, сын. Ты увидишь это великое сражение отсюда. С высоты, с места, которое предназначено для победителей.

Алдерик сжал зубы. Он не мог поверить, что слышит это. Алдерик смотрел на отца, и в груди у него бурлила целая буря эмоций – злость, страх, сомнение. Голова всё ещё кружилась после удара, но его сознание прояснялось с каждым словом Хельмира.

– Наша армия? – переспросил он, голос его звучал глухо. – На чьей ты стороне, отец?

Хельмир усмехнулся.

– На стороне Великого Драгхейма, разумеется, – сказал он, словно это был глупый вопрос. – Ты ещё слишком молод и наивен, чтобы понять всё происходящее.

Алдерик сжал кулаки.

– О чём ты говоришь?

Отец перевёл на него пристальный взгляд, в котором читалось лёгкое раздражение.

– Неужели ты думал, что мы не знаем о предателях в наших рядах? – его голос стал холоднее. – Мы давно следили за генералом Варстагом.

Алдерик замер.

– Так… вы знали?

Хельмир кивнул.

– Конечно. Но мы не спешили действовать. Надо было узнать, кто именно направлял его руку. В таких играх спешка оборачивается гибелью.

Мир вокруг будто покачнулся.

– Значит… вы не собирались посылать воинов на смерть? – тихо спросил Алдерик.

Хельмир взглянул на него с лёгким презрением.

– Нет, конечно. Наш король, Эдгар III, никогда бы так не поступил. Он дорожит каждым воином Драгхейма, потому что для него очевидно, что армия – это сердце королевства.

Алдерик медленно выдохнул. Гнев и страх не исчезли, но теперь к ним примешалась растерянность.

– И что теперь будет?

Хельмир посмотрел вниз, на раскинувшийся внизу лагерь, где воины готовились к бою, даже не подозревая, что их ждет совсем иной исход.

– Сегодня, сын мой, ты увидишь, почему не стоит злить нашего короля… и почему не стоит пытаться его обманывать.

В этот момент свежий порыв ветра тряхнул их одежду, и Алдерику показалось, что вместе с ним по палубе пронеслась волна необъяснимого напряжения.

– Король здесь? – спросил он, напрягшись.

Хельмир усмехнулся и покачал головой.

– Пока нет. Но скоро будет.

Он поднял глаза к небу, и в них вспыхнуло что-то почти благоговейное.

– И тогда ты увидишь, как он обрушит свой гнев на наших врагов.

Алдерик нахмурился, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Король тоже будет сражаться?

Хельмир усмехнулся, глядя вдаль, туда, где раскинулись позиции армии.

– Можно сказать, что наш король будет сражаться один.

Прежде чем Алдерик успел что-либо спросить, его внимание привлекло движение внизу. Армия Великого Драгхейма пришла в движение. С высоты птичьего полёта это зрелище захватывало дух – словно сама земля ожила, сотрясаясь под мерным гулом тысяч ног, топотом копыт и скрипом тяжёлых колесниц. Огромное войско двигалось вперёд чёткими рядами, без хаоса, без паники, словно бесчисленные шестерёнки единого боевого механизма. В центре шла пехота – закованные в броню воины с тяжёлыми щитами и длинными копьями, их ряды походили на неприступную стену, сверкающую сталью. В их движении не было ни капли сомнения, ни единого сбоя – только дисциплина и безоговорочная уверенность в победе. Слева от них, подобно хищникам, крадущимся в высокой траве, двигались медвежьи наездники – элитный отряд Драгхейма. Их огромные боевые медведи шли тяжёлым шагом, каждый удар их лап сотрясал землю. Наездники сидели высоко в седлах, держа в руках длинные копья, украшенные знамёнами королевства. Правый фланг занимала кавалерия. Доспехи всадников сверкали в свете дня, а их копья и мечи мерцали, как клинки самой судьбы. Лошади, мощные и закалённые в боях, несли своих всадников с гордостью, зная, что им предстоит стать неотъемлемой частью этой великой битвы.

Позади основной линии шли осадные орудия – массивные баллисты и требушеты, запряжённые могучими быками. Катапульты, способные разрушать стены и сжигать укрепления, покачивались на колёсах, сопровождаемые инженерами и рабочими, готовыми привести их в действие по первому приказу. И затем, словно пробуждающиеся гиганты, в воздух начали подниматься воздушные корабли. С громким рёвом магических двигателей, выбрасывающих клубы голубого пара, величественные корабли оторвались от земли. Их паруса трепетали на ветру, огромные корпуса, украшенные гербами Драгхейма, отбрасывали тени на землю. Летающие корабли поднимались всё выше, закрывая солнце, превращаясь в парящий над землёй флот, готовый поддерживать наступление сверху.

Алдерик невольно задержал дыхание, наблюдая за этим. Это была не просто армия, это был живой организм, воплощение мощи Великого Драгхейма, неудержимой и несокрушимой силы, сметающей всё на своём пути. Но внутри него всё ещё оставалась тревога. Он повернулся к отцу, снова вглядываясь в его лицо, пытаясь понять смысл его слов.

– Отец… что ты имел в виду? Почему ты сказал, что король будет сражаться один?

Но Хельмир молчал, лишь с улыбкой наблюдая за войском, которое приближалось к месту грядущей битвы. Воины замерли на поле битвы, готовые к решающему моменту. Алдерик стоял рядом с отцом, наблюдая за тем, как войско выстраивалось в боевые порядки. Внезапно над полем разнёсся оглушительный звук боевого горна. Его тяжёлый, протяжный рёв сотряс воздух, заставляя сердце Алдерика заколотиться быстрее. Горн, установленный на ведущем воздушном фрегате капитана Ардрика, возвещал о начале чего-то неизбежного.

Как по невидимой команде, армия остановилась. Воины, закованные в броню, замерли в напряжённой тишине, их оружие сверкало в солнечном свете. Они стояли всего в нескольких сотнях шагов от позиций врага, где их поджидала скрытая смерть. Алдерик с тревогой посмотрел на отца.

– И что дальше? – спросил он, чувствуя, как напряжение сжимает его грудь.

Отец медленно перевёл на него взгляд и, едва заметно улыбнувшись, ответил:

– Этот сигнал был не только для наземных войск.

Вдруг небеса разорвал пронзительный, раскатистый рёв, от которого задрожала сама ткань реальности. Алдерик резко обернулся, сердце сжалось от неведомого ужаса. В высоких облаках, словно прорезая сам воздух, двигалась гигантская тень, заслоняя солнце. Мгновение, и из-за густых облаков вырвался он. Дракон. Но не просто дракон. Это было чудовище, выходящее за пределы воображения. Трёхголовый исполин, каждая из голов которого была размером с башню крепости, величественно парил над полем битвы. Его чешуя переливалась в лучах солнца, меняя цвет от глубокого чёрного до темно-алого, словно сама кровь кипела в его жилах. Глаза каждой из голов пылали янтарным светом, а из ноздрей вырывались клубы чёрного дыма. Его гигантские крылья, покрытые толстыми перепонками, вздымались и опускались с устрашающим гулом, от которого воздух сотрясался, а земля внизу дрожала, будто готовая расколоться. Его когти были подобны изогнутым клинкам, способным разорвать вражескую армию в одно движение. Хвост, длинный и массивный, заканчивался острыми шипами, каждый из которых мог пронзить насквозь даже самого большого быка. И этот монстр не был диким. На его спине, между мощных шипастых гребней, восседал всадник. Фигура в тяжёлых чёрных доспехах, покрытых древними символами, с алым плащом, развевающимся в потоках воздуха. Его лицо скрывал шлем с остроконечным гребнем, но даже сквозь забрало можно было почувствовать ледяной взгляд, пронизывающий каждого, кто осмелился бы стоять на его пути. В одной руке он держал длинное копьё, а в другой – цепь, соединённую с ошейниками на шеях дракона. Алдерик не мог оторвать взгляда. Это зрелище вызывало не просто страх, а первобытный, глубокий ужас, застывающий в крови. Он думал, что драконы – лишь легенды. Но теперь перед ним было нечто, что перечёркивало все сказания, что существовали прежде.

– Это… – едва выдохнул он, как горло сдавило от волнения.

– Да, – спокойно ответил его отец, наблюдая за картиной с довольной улыбкой. – Король прибыл.

Дракон пронёсся мимо фрегата с такой сокрушительной мощью, что сам воздух, казалось, содрогнулся. Воздушный корабль, на котором стояли Алдерик и его отец, резко накренился в сторону, его деревянный корпус застонал под напором бурных воздушных потоков, вызванных взмахом гигантских крыльев.

Алдерик судорожно вцепился в массивные перила палубы, чтобы не потерять равновесие, и увидел, как его отец сделал то же самое. Лёгкий звон раздался в его ушах, будто их на мгновение заложило от перепада давления, и только спустя несколько мгновений слух восстановился.

Дракон кружил над полем боя, описывая широкие дуги. Его головы покачивались в такт движению крыльев, каждая пара глаз с пронзительным хищным прищуром следила за армией Валдории внизу. Раздался новый рёв – настолько мощный, что земля содрогнулась. Это был не просто звук – это был грохочущий поток чистого ужаса, заставляющий само небо дрожать. Но дракон не нападал.

– Что он делает? – спросил Алдерик, переводя взгляд на отца.

Хельмир лишь слегка усмехнулся.

– Сейчас всё сам увидишь.

Он дал знак капитану, и тот, поняв приказ, снял с пояса свою подзорную трубу, протянул её Алдерику и дал команду рулевому. Воздушный корабль резко ушёл в вираж, поднимаясь чуть выше, чтобы дать более выгодную точку обзора. Громоздкие паруса затрепетали, адаптируясь к изменению курса, а огромные баллисты, закреплённые по бортам, угрожающе качнулись вместе с движением судна. Алдерик, разложив подзорную трубу, поднёс её к глазам и направил вниз, на поле боя. То, что он увидел, заставило его сердце сжаться.

Сначала это были лишь мелкие колебания в рядах воинов Валдории – небольшая дрожь, неуверенность. Затем страх, словно зараза, начал распространяться от одного воина к другому. Некоторые воины начали оборачиваться, глядя на небо, их лица искажались ужасом при виде трёхглавого чудовища.

И тут армия треснула. Воины, стоявшие в первых рядах, дрогнули, кто-то начал пятиться, кто-то выронил оружие, едва держа копья дрожащими руками. Потом послышались первые крики паники. Один из солдат не выдержал и с дикими воплями развернулся и бросился прочь. За ним – другой, ещё один, потом ещё… Паника стремительно накатывала, как волна. Некоторые, обезумев от страха, падали на землю, зажимая уши, словно это могло их спасти. Другие бросали щиты и убегали, не оглядываясь. Алдерик сжал подзорную трубу до белых костяшек. Это была не битва. Это была охота.

Рёв дракона, пронзающий воздух, вдруг резко оборвался, словно затихла сама буря, затаившая дыхание перед разрушительным ударом. В следующую секунду из трёх пастей вырвались огромные, раскалённые языки пламени. Они были настолько яркими, что на мгновение день стал ещё светлее, и даже солнце, казалось, побледнело перед этой чудовищной силой. Огненные потоки обрушились вниз, точно кнуты первозданного гнева. Они ударили прямо в землю, туда, где глубоко под слоями почвы были спрятаны бочки с аэритом. Прошло лишь несколько секунд – и земля содрогнулась. Первая бочка взорвалась с силой, сравнимой с гневом самой природы. Воздух содрогнулся от раската ужасающего взрыва, который разорвал тишину поля боя. Огненный шар взметнулся в небо, на мгновение осветив всё вокруг. Затем последовал следующий взрыв. И ещё один. И ещё. Громада земли содрогалась под натиском разрушительной силы. Огненные грибы пламени вздымались к небесам, распространяясь по всей линии фронта, обрушивая адскую стихию на поле боя. Ударные волны шли одна за другой, заставляя воздух дрожать от страха, точно лист в осеннем ветре. Воины, находившиеся слишком близко, просто исчезали, не оставляя после себя ничего, кроме теней, выжженных на камнях и траве. Дракон, словно древний судья, завис над полем битвы, продолжая выдыхать пламя, пока гул взрывов не стих. Долго ещё под ним пылали языки огня, пожирая всё, что осталось. И тут он направил свой взгляд на армию Валдории. Теперь, когда земля под их ногами была испепелена, а воздух ещё дрожал от жара, он решил довершить начатое. Три головы разом поднялись, и новый рёв – мощнее прежнего, исполненный чистой, бесконечной ненависти – сотряс небо. Дракон ринулся вперёд. Сначала это был всего лишь миг – короткое движение в воздухе, но уже через мгновение его массивное тело, напоминающее живую бурю, сокрушило передовые ряды вражеской армии. Когтистые лапы вонзились в землю, разрывая её, словно рыхлую ткань. Воины, не успевшие разбежаться, исчезали в охватившем всё пламени. Кто-то пытался укрыться за щитами, но они плавились в руках, как если бы были сделаны не из металла, а из воска, оставленного под палящим солнцем пустыни Сел'Захара.

Катапульты и баллисты, что стояли на возвышениях, начали выпускать стрелы и ядра. Лучники Валдории выпустили тучи стрел, надеясь пронзить чудовище. Но всё было тщетно. Некоторые стрелы даже не долетали до него – они обугливались прямо в воздухе, не успев достичь цели. Те же, что достигали его чешуйчатого тела, отлетали, не оставляя ни малейшей царапины. Одна из тяжёлых баллистических стрел пробила его бок, но дракон лишь на мгновение замер, а затем рванулся вперёд, раздавив орудие вместе с его расчётом. Дракон не просто изрыгал пламя, он рвал и сокрушал своими лапами, крушил крыльями, как живой ураган. Один взмах крыла – и целый отряд валдорийской пехоты разлетался в стороны, словно осенние листья под шквалом ветра.

– БЕГИТЕ! – послышался чей-то истошный крик.

Но было уже поздно. Страх охватил всех. В рядах Валдории больше не было дисциплины, не было порядка – только хаос и паника. Они уже не сражались, а лишь пытались выжить, убежать, скрыться от неотвратимой смерти. Но дракон был повсюду. Огненные реки прокладывали себе путь по полю битвы, пожирая деревья, шатры, даже землю, превращая её в кипящий, дымящийся котёл. Доспехи плавились прямо на телах воинов, словно расплавленный рудный сплав, который кузнецы выливали в свои формы. Алдерик, стоя на палубе воздушного корабля, наблюдал за этим с широко раскрытыми глазами.

– Это не битва… – прошептал он одними губами. – Это казнь.

Его отец, стоя рядом, лишь кивнул.

– Именно так, – ответил он спокойно.

Гулкий раскат боевого горна пронзил дымное небо, возвещая начало последнего этапа битвы. Его низкий, гнетущий звук отдавался в груди, заставляя сердца воинов Драгхейма биться сильнее, подчиняясь неумолимому приказу. Они двинулись вперёд, шаг за шагом вступая на проклятую землю, которая ещё несколько мгновений назад была полем боя. Теперь это место напоминало врата в самый настоящий ад. Первым, что ударило по чувствам солдат, был запах. Воздух был густым, пропитанным горечью горелой плоти, раскалённого металла и выжженной земли. Каждый вдох отдавался в лёгких болью, словно кто-то заставлял их дышать раскалённым пеплом. Некоторые из воинов спешно закрывали лица платками, но это мало помогало. Этот запах впивался в кожу, одежду, в саму душу, и никто из них уже никогда не забудет его. Земля под ногами больше не была твёрдой – она превратилась в грязную кашу из крови, пепла и расплавленного металла. Тяжёлые сапоги утопали в этом месиве, с хлюпающим звуком поднимаясь снова, оставляя за собой липкие кровавые следы.