Адапто

Директор налил в фарфоровую кружку какой-то отвар и протянул Делии.

– А вы? – поинтересовалась она.

– Нет, предпочту томатный сок. – Он подошел к одной из полок с пузырьками и налил в граненый бокал густую красную жидкость.

Напиток выглядел странно, будто несвежий: сгустки мякоти оставляли на гранях бокала следы после каждого глотка. Выпив половину, Йонуц Видяну продолжил:

– Я понимаю ваши обескураженность и недоумение, но, прошу вас, дайте нам время, чтобы мы помогли вам во всем разобраться. Подскажите, какие науки вы любите изучать? Давайте сразу оформим учебный лист. – С этими словами он молниеносно оказался у шкафчиков с документами.

– Директор, о чем вы? – Делия наконец нашла в себе силы, чтобы возразить. – Тетя сказала, что я еду только на консультацию. Об изучении наук не было речи. Надо задержаться? Хорошо, я останусь на день, ну на два. Больше не смогу. Весной я поступила в университет, с началом учебного года меня ждут занятия. Вы явно что-то путаете. Мне уже девятнадцать лет, я закончила школу и…

– Так какие науки? – Господин Видяну повторил вопрос, словно не слышал объяснений Делии. Он стоял у шкафчиков, слегка опершись бедром об одну из тумб, и явно был погружен в свои мысли.

– Директор Видяну… – Делия поставила кружку с чаем на стол и, встав напротив директора, повторила: – Мне девятнадцать. Я закончила школу, и, что более важно, мои документы лежат в другом университете, где я и начну обучение.

– Хорошо. – Он глубоко вздохнул, поправил прядь смоляных волос, упавшую на глаза, и снова спросил: – Тогда спрошу иначе: какие науки вы собирались изучать в вашем университете?

– Гуманитарные, – вырвалось у Делии.

– Ну вот! – с радостью подытожил директор академии. – У нас прекрасная кафедра гуманитарных наук. Конечно, вы уже не школьница, но и у нас не средняя школа. Кроме младших и старших классов, есть классы дополнительного образования – это как раз ваш случай. По окончании обучения вы получите такой же диплом, как и выпускники других университетов. Прошу вас, не стоит преждевременно злиться и уж тем более говорить колкости. Мы здесь, чтобы поддержать вас, а главное – дать вам спокойно спать, пока вы не разберетесь, что к чему.

– Знаете, вы слишком молоды, чтобы быть директором. – Делия закипала от усталости и злости. – Могу ли я поговорить с кем-нибудь постарше? Возможно, мы бы пришли к другому заключению.

Господин Видяну улыбнулся:

– А вы слишком стары, чтобы учиться в школе.

– Это сарказм? Издевка? Не думала, что такие высказывания свойственны директору академии, – Тон Делии становился ядовитым. В эту минуту она напоминала напуганного дикого зверька. Ее большие карие глаза с длинными ресницами уставились на Йонуца Видяну.

– Ни то ни другое, – мягко, вполголоса ответил он. – Это была шутка. Тем не менее вы здесь, и это факт. Понимаю, сейчас во всем крайний я, но, прошу, не нужно так сверлить меня взглядом! Оставьте немного презрения Лукрецию, который как-никак привез вас сюда.

Он улыбнулся. Эта улыбка, полная ободрения, заботы и понимания, могла бы растопить лед и рассеять напряжение. Наверное, обаяние директора предотвратило много подобных конфликтов, но сейчас был другой случай. Делия попятилась назад. Ее не слышат, с ней играют! А что, если дверь кабинета вообще заперта и она никогда не выйдет отсюда? Она тяжело вздохнула от безысходности. Раны на руках зудели, виски горели от абсурдности происходящего. Всё, чего ей хотелось, – как можно скорее вновь оказаться дома и высказать тете всё, что она думает о ее безразличии. А потом… А потом уехать в университет, который манил ее перспективами новой, лучшей жизни, и больше не возвращаться.

– Я хочу уехать, – твердо высказала свои намерения Делия. – Где ближайшая автобусная остановка?

– Исключено, – голос директора впервые прозвучал бескомпромиссно, жестко. – Вы остаетесь здесь! Других вариантов нет и не будет.

– Я уезжаю! – еще громче повторила Делия и сделала шаг в сторону двери.

– Нет. – Директор покачал головой.

– Уезжаю!!! – прокричала Делия.

Послышался резкий треск. Господин Видяну и Делия повернули головы к окну. Стеклянную гладь рассекла пополам большая трещина. Делия наблюдала сам момент, и ей показалось, что трещина буквально провальсировала между металлическими прутьями, прежде чем прийти в неподвижность. В кабинете повисло молчание.

– Что это было? – встревоженно прошептала Делия.

Директор снова отпил из бокала.

– Постарайтесь впредь так не срываться. Не хотелось бы испытать на себе участь жителей печально известной Помпеи.

– Хотите сказать, что треснутое стекло – моя вина?

– Ладно. Я, конечно, шучу. Окно очень старое, стекло лопнуло от ветра. Пусть ваш гнев прольется на меня, но, прошу, не говорите ничего скверного, ведь порой слова могут ранить сильнее ножа.

Директор произнес это очень серьезно, без намека на шутку, а раньше выбрасывал из себя ироничные фразы, словно тузы из рукавов. Делия про себя согласилась с высказыванием и только кивнула в ответ.

– Что же, подведем итог, – завершил господин Видяну. – Лукреций уже ждет вас у двери, чтобы проводить до комнаты. Отдыхайте. Завтрак в восемь, а после него жду вас снова. Думаю, нам будет о чем поговорить. Ах да, сети тут нет, поэтому пока придется обойтись без связи с родными. – Потом он несколько возвысил голос, чтобы пригласить помощника: – Лукреций!

Дверь в кабинет открылась, и на пороге показался уже знакомый Делии водитель.

– Покажите Делии, где она может взять необходимые вещи для своей комнаты. И, прошу, будьте чуть более гостеприимным, – мягко, но настойчиво попросил директор академии.

– Как скажете, господин Видяну, – выдавил из себя жилистый седовласый мужчина. – Следуйте за мной, госпожа.

Йонуц Видяну снова обратился к ней:

– Делия, доверьтесь нам.

Она посмотрела на директора. Ей показалось, она смотрится в чужое лицо, словно в зеркало. Во взгляде господина Видяну читался страх. Она не понимала, свою ли боль разглядела, или же его собственная душа кричала от безысходности.

– Директор, пожалуйста… Я не могу оставаться здесь, – взмолилась Делия.

– Знаю. Мне очень жаль. Но так будет лучше.

Для своей хрупкой комплекции Лукреций был весьма резвым и ступал размашистой, тяжелой походкой, так что Делия едва за ним поспевала. Коридор, которому не было видно конца и края, держал точное прямое направление. Появись у кого желание забавы ради пустить стрелу из одного конца в другой, она бы не долетела до цели. Казалось, это невозможно.

К коридору примыкали небольшие пристройки: круглые комнаты с высокими окнами, обрамленными плотными портьерами. В некоторых из них, что поменьше, ютился диковинный антиквариат. В одном из залов стояли массивные музыкальные инструменты, которые привели бы в восторг каждого ценителя музыки: виолончель, контрабас, фортепиано… В другом расположился грузный доисторический скелет, напоминавший древнего ящера. Во всех без исключения комнатах были установлены винтовые лестницы, ведущие как наверх, так и вниз.

Из каждой гостиной можно было вновь попасть в уже знакомый арочный коридор, по которому сейчас шагала Делия. Другие залы, которые она встречала на своем пути, были обставлены еще более старыми раритетами: шахматный стол, отполированный до блеска, и внушительных размеров телескоп; гончарный круг и огромная неоконченная картина (неясно было, что хотел изобразить автор – то ли крошечный мостик и маленького человечка под ним, то ли гигантский мост, под которым застыла фигура великана).

– Еще несколько пролетов, госпожа. Вам будет удобнее добраться до комнаты из Кованого зала, оттуда лестница ведет напрямую, – произнес Лукреций и ускорил шаг.

Миновав две круглые гостиные, мужчина наконец-таки сбавил скорость и остановился у зала, стены которого были увешаны коваными изделиями. Делия увидела миниатюрный велосипед с разными колесами: огромным передним и маленьким задним, подсвечники, витиеватые столы и стулья, ажурные цветы из железа и диковинные вешалки, на которых висели портфельчики, шарфы и халаты.

– Ученики кидают тут что попало! Каждый раз мне приходится снимать всю одежду с вешалок, – пробурчал Лукреций. – Госпожа, лестница из этого зала приведет вас на пятый этаж, прямо к крылу вашей спальне. Держите ключ. Обратите внимание: на головке ключа номер вашей комнаты. Если вам понадобится что-то из вещей, на пятом этаже в Ботаническом холле, чуть дальше по коридору, будет чулан с разными предметами для дома. Поверьте, все чистое и хорошего качества. Ученики оставляют часть личных вещей после выпуска. Всякое можете там найти. Надеюсь, помог чем смог.

С этими словами Лукреций направился обратно по коридору, но резко повернулся и добавил:

– Часть детворы уже вернулась с каникул. Прошу вас, пока не тревожьте ни себя, ни их. Не беседуйте с ними. Успеете еще познакомиться.

Делии показалось, что Лукреций тревожно выдохнул, произнеся эти слова. Он чего-то опасался? Кого-то? Внезапно возникла мысль: не боится ли старик ее, Делию? Но почему?

Когда он скрылся за дверью Кованого зала, Делия побрела наверх по винтовой лестнице, впервые оставшись наедине со своими мыслями. Она сделала еще пару шагов и обессиленно рухнула на ступеньки, закрыв лицо руками. Мучительная тревога, которую она не в силах была объяснить, пронизывала все тело. Легкие сжались, а в груди закололо так, что невозможно было пошевелиться. Неизвестно, сколько она просидела, пытаясь немного замедлить ход времени, но тупая боль в пояснице заставила ее подняться. Сидеть было неудобно, да и вообще пора добраться до сумок с вещами и привести себя в порядок. Держась за перила, Делия продолжила подниматься на пятый этаж. Она легко нашла свою комнату, которая на удивление оказалась просторней ее спальни в доме дяди и тети.

Широкая кровать занимала почти все помещение и была вровень с подоконником, на котором стояли светильник и крошечные часики. Отсутствие шкафа компенсировалось высоким стеллажом и крючком для одежды, на котором висели плечики, – деталь, оставшаяся, возможно, от предыдущего жителя. Письменный стол находился по правую сторону от входной двери. На нем Делия нашла коробку с канцелярией и запасные лампочки для светильника – видимо, тоже от предыдущего хозяина. Девушка бросила дорожные сумки на кровать, легла рядом с ними и задремала.

Стаи больших черных птиц летали над Делией. Кружась в воздухе, они лихо пикировали вниз. Взмах огромных крыльев сбивал ее с ног, и тело все глубже вязло в грязи. В горле застрял мерзкий комок, который Делия не могла ни проглотить, ни выплюнуть. Дышать становилось тяжелее, пока в какой-то момент отвратный сгусток внутри не лопнул. Изо рта потоком потекли перья – черные как смола. Стоило ветру подхватить их, как перья тут же превращались в огромных смоляных птиц, которые улетали прочь. Беспокойный сон овладел Делией и взял ее сознание в плен…

Глава 3

Гулкий стук за дверью разбудил Делию. Быстро поднявшись и собрав волосы в хвост, она бросила взгляд на маленькое зеркало, что висело на двери. Оттуда на нее таращилась та, в которой еще несколько дней назад Делия с легкостью узнавала себя. Теперь же человека по ту сторону стекла она не принимала. Конечно, ей часто что-то в себе не нравилось. Делия подмечала непростительные для девушки огрехи: блузка, подчеркивающая фигуру, к вечеру сидела мешковато, джинсы укорачивали ноги, а тушь скатывалась комочками и склеивала ресницы. И если Делия отпускала ситуацию, тетя всегда спешила напомнить ей о важности красоты и ухоженности, отчего Делия, со своей мешковатой блузкой, короткими джинсами и слипшейся тушью, чувствовала себя никчемной.

И вот она смотрела на себя и не понимала, что происходит. Все это часть какого-то спектакля? Или сон, от которого она никак не очнется? Достала телефон. Не ловит. Можно было бы вызвать такси и уехать.

Делия снова бросила взгляд на зеркало и, убедившись, что волосы в порядке, уверенным движением открыла дверь.

По коридору к винтовой лестнице пробегали учащиеся академии: быстро семеня ногами по ступенькам, они спускались на нижний этаж, обсуждая что-то по пути. Внимание Делии привлекли два низкорослых юноши, которые пробежали рядом с ней. У обоих были темные волосы в мелких кудряшках, короткие шеи и носы картошкой. Оба крепкие, коренастые, но их рост… Они едва доставали Делии до пояса, а маленькие ножки не позволяли им передвигаться так же быстро, как это делали другие ученики.

– Тца! Поторопись! – фыркнул один другому. – Мне срочно нужен кокосовый кофе, пока его совсем не расхватали.

Добежав до лестничного пролета, друзья замедлили ход. Один из них, заметив Делию (она по-прежнему стояла у своей двери), крикнул ей:

– Тца! Восемь часов, первый этаж, помещение у музыкального холла! На завтрак! – И, слегка цокнув, неуклюже начал спускаться.

– Кокосовый кофе никого не ждет, поторопись! – добавил второй и поспешил следом за товарищем.

Кубарем, как миниатюрные акробаты, ребята скатились с лестницы. Делия побежала за ними. Миновав несколько лестничных пролетов, она очутилась напротив высокой дубовой двери с маленькой табличкой, на которой были изображены кастрюля и поварешка. За дверью открывалось большое помещение со сводчатым потолком. Каменные стены украшали абстрактные картины, из настенных фонтанчиков, которых здесь было не сосчитать, струилась жидкость разного цвета, а стеклянные столы и стулья, поражая идеальной прозрачностью, будто парили в воздухе. Щедрый завтрак ждал голодных учеников. Некоторые уже орудовали вилками и болтали друг с другом, другие наполняли стаканы напитками из фонтанчиков.

– Тца! – окликнул Делию уже знакомый мальчик, один из двух акробатов. – Вот отсюда течет кокосовый кофе. Подходи, пробуй! Кружку тут бери.

Делия огляделась и направилась к курчавым друзьям, которые уже держали в руках по три напитка. Казалось, их очаровательные носы становились больше всякий раз, когда они вдыхали аромат, исходивший от кружек с белой жидкостью.

– Бери сразу три чашки, – деловито посоветовал второй мальчик, подобравший свою длинную челку заколкой в форме ромашки. – И присаживайся к нам!

Делия послушно наполнила кружку ароматным кофе и уселась напротив них. Видимо, для этих двух, заметно отличающихся от других учеников, здесь стояли специальные стулья, позволявшие им не испытывать трудностей за школьной трапезой. Перед Делией томились глиняные подносы с едой, от которых исходил приятный запах выпечки.

– Тца, не стесняйся! Выбирай и бери! – Кажется, он не мог говорить без прицокивания. Делия поймала себя на том, что находит этого парнишку милым. – Это еще что! Выпечка, конечно, хорошо, но мадам Пармезан в отпуске, так что готовит мадам Маскарпоне. Вот вернется мадам Пармезан, на столе снова появятся каши и пудинги! Она-то готовить любит! А у мадам Маскарпоне еще сад – она за цветочками ухаживает. Тца! Я, кстати, Костаке! А это Сорин. – Он указал на своего друга с заколкой в виде ромашки.

– Я Сорин. Тут вообще все вкусно, особенно кокосовый кофе. Ты так и не попробовала его! Смелее делай глоток. Эти фонтанчики – просто величайшее изобретение! Давным-давно из каждого текла простая вода, пока чудесная мадам Пармезан не усовершенствовала их. Теперь, помимо воды, из фонтанчиков льются кисель, клюквенный сок, одуванчиковый экстракт, ореховый чай и, конечно же, кокосовый кофе, – с наслаждением произнес Сорин. – Ты что-то неразговорчивая. Как кофе? Как тебя зовут?

Делия замешкалась.

– Мне велели пока воздержаться от общения с учениками.

– Тца! Такое мог сказать только Лукреций, – цокнул Костаке. – Это для безопасности. Слушать его стоит, но не воспринимай слишком серьезно. Ты, как человек новый, конечно, вызываешь много вопросов. Особенно у такого жуткого брюзги, как Лукреций. А ты кто? Ну, что тут делаешь?

– Я Делия. Пока вообще не знаю, зачем сюда меня привезли. Я уже окончила школу, и сейчас моя жизнь как-то слишком сумбурна, – устало пробормотала она. И, оглядевшись по сторонам, прошептала: – А как можно уехать отсюда? Транспорт ходит?

– Ходит, – закивал Сорин.

– Как туда попасть? – поинтересовалась Делия.

В душе появилась надежда: еще немного, и она на свободе!

– Легко. Часов шесть пешком с горы, затем часа два на повозке фермера, и там уже ловить попутку, – ответил Сорин, развеяв все мечты Делии.

Она устало уткнула лицо в ладони. Ее мозг обычно хорошо искал выход. Сейчас же – какая ирония – он не мог найти выхода из замка.

– Не могу в это поверить! Я застряла, – уныло заключила она.

– Ну! Не нагнетай уж так. Если ты здесь, значит, так надо. А что изучать будешь, не знаешь? – хитро выпалил Сорин.

Несколько кучерявых прядей выбились и упали на лицо, и он принялся заново собирать челку под свою прелестную цветочную заколку.

– Ну, я уже поступила в университет и должна была изучать гуманитарные науки. А сейчас уже не знаю, как будет. Я говорила с директором, но он никак не хочет отправлять меня домой, – грустно сказала Делия, запивая пряным кофе булочку с джемом.

Живот у нее скрутило, а тело так сжалось, что хлебный мякиш назойливо поднимался обратно.

Теперь мозг получал лишь одну команду: «Просто перевари съеденное». Делия так напряглась, что еда, казалось, готова была выпрыгнуть из нее. Откашлявшись, она усилием продавила еду ниже по горлу, и, отложив булку в сторону, нехотя солгала.

– И правда вкусно! Кокос очень необычно чувствуется. А мадам Маскарпоне и мадам Пармезан правда так зовут? Или как?

– Не-не! – лукаво ответил Сорин. – Они просто готовят обалденные сыры. Уверяю, таких ты нигде не пробовала. Они добавляют в сыры специальные ингредиенты. Из нашего общения я понял, что тебе понадобится много времени, чтобы освоиться здесь, потому узнаешь обо всем в подходящий момент. В академии вообще все прояснится в свое время. Надо только подождать праздника – Дня Всех Святых. Про это событие тебе еще расскажут.

– Тца! Не забывай о «Правиле конфиденциальности», – отрезал Костаке и слегка толкнул друга локтем. – Думаю, у Делии будет время во всем разобраться.

– Что это еще за правило? – поинтересовалась девушка.

– Тца. Ну, это политика академии. Что-то вроде: «Не лезь, разберешься во всем сама, а если нет, то уже помогут». Типа такого. И это я еще красиво загнул! – пропел Костаке и отпил уже из третьей чашки.

– Странное правило… – начала было Делия.

– Тца! Ну вот такое! – прервал ее Костаке. – Поверь, все поймешь. Мы в этом году выпускаемся и вот думаем, оставаться ли в академии. Поэтому что-что, а за здешних учителей и лекции можешь не переживать. Ни один университет не научит тому, чему учат тут!

– А вы уже выпускники? – недоуменно спросила Делия.

– По нам так и не скажешь, да? – смешливо буркнул Сорин и стукнул себя по голове. – На рост не смотри, обычное дело! Маленькие кочанчики выросли! Хотя я еще высокий. Прямо гигант. А так – да, мы заканчиваем академию в этом году. Кстати, там вдалеке, – Сорин показал на группу ребят за столом, – там вдалеке тоже старшеклассники. Младшие почти до самого начала занятий остаются дома с семьей. Ребята, доброе утро! Это Делия, первый день сегодня! Встретим ее по всем правилам академии!

И ученики, сидевшие неподалеку, приветственно подняли кружки вверх и кивнули в ответ. Делия последовала их примеру.

– Спасибо за радушный прием. Была рада знакомству, но господин Видяну просил зайти к нему после завтрака. Напомните, в какой части замка находится его кабинет. Еще не ориентируюсь, – посетовала Делия.

– Как отсюда выйдешь, налево, а там уж и вывеску увидишь, – ответил Сорин и помахал в направлении двери.

Делия с облегчением оставила завтрак и зашагала к кабинету директора. Залы и прихожие с наступлением утра стали светлее, на стенах можно было рассмотреть картины и гобелены с изображенными на них пейзажами. Делия дошла до двери с тонкой надписью «Директор» и, постучав, приоткрыла дверь:

– Господин Видяну, это Делия. Могу зайти?

– Да, конечно, – послышалось в ответ.

Делия неспешно шагнула внутрь. Она подумала, что если будет приветливой, то сможет договориться о скором отъезде. Директор сидел за столом и заполнял какие-то бумажки. Его пиджак висел на спинке кресла, а рукава водолазки были задернуты по локоть, открывая красивые руки. На левом запястье директора были надеты часы и несколько браслетов – довольно ярких для его монохромного образа. Господин Видяну устало потирал виски, перебирал бумажки и перекладывал их с места на место, но, как только Делия переступила порог кабинета, отложил все дела и попросил новую ученицу присесть.

На столе вновь стоял бокал с томатным соком и два графина. В одном сок был темный, бордовый, во втором – алый, словно содержимое хорошо разбавили водой. В обоих (Делия отметила это с некоторой брезгливостью) плавали сгустки мякоти.

– Не встречала еще таких фанатов томатного сока, – заявила Делия, уставившись на бокал.

Директор слегка откашлялся и, отпив еще немного, с улыбкой ответил:

– Поверьте, здешние обитатели удивят вас не меньше.

– В каком смысле?

– Скажем так, наши ученики очень… – директор замялся, подбирая нужное слово, – необычны.

– Как и все подростки? – хмыкнула Делия и подумала, что сложно сохранять приветливость и дружелюбие, если сам директор говорит с увертками.

– Вы все увидите в свое время. Выспались? – поинтересовался господин Видяну.

– Нет. Я, наверное, поспала всего пару часов, – с досадой ответила Делия.

– Как вам комната? – продолжил директор. – Для лучшей адаптации вы пока поживете одна, как и другие новенькие, что прибудут в этом году. А потом мы уже распределим вас в комнаты по двое.

– Комната хорошая, – кивнула Делия. – Но скажите, разве адаптация не подразумевает под собой погружение в среду, а не изоляцию от других?

Директор осекся. Его лицо выражало приятное удивление.

– Хороший вопрос! И вы правы, но каждая адаптация должна проходить спокойно, без лишнего шока для новоприбывших. Для нашей академии такие методы уже традиция.

– Допустим. Так давайте решим возникшие вопросы. Вы поймете, что я здорова, и отпустите меня, – довольно кивнула Делия.

– Пусть так. Но повторюсь: начало учебного года вы встретите здесь. Спокойно, не возмущайтесь! Если все будет хорошо, я не задержу вас в академии. Давайте я расскажу, что мы имеем к этому часу. Во-первых, ваш университет направит нам все документы, включая учебную программу, которую вы планировали изучать. Это позволит создать оптимальный пласт той образовательной основы, к которой вы так стремитесь. Во-вторых, с преподавателями вы познакомитесь непосредственно в день начала занятий. Хотя один из них уже перед вами: профессор истории. Расскажу вам все в мельчайших подробностях, словно из уст очевидца, – со своей фирменной обворожительной улыбкой сообщил директор. Порой она словно дразнила слушателя, убегая на правую сторону лица и создавая привлекательную асимметрию в мимике. – Я, конечно, такой себе юморист и шутить не умею, но это было что-то вроде шутки. Не смешно?

Делия злилась. Неужели окружение думает, что может диктовать ей условия? Она в незнакомом месте, с людьми, которые говорят загадками и предостережениями. Внутри Делии что-то щелкнуло. Раздражение. Молчать и быть милой сложно, когда в горле клокочут ругательства. Она постаралась сдержаться.

– Сложно сказать. В следующий раз подайте какой-нибудь знак, чтобы я вовремя засмеялась. А то пошутите в обществе учеников, а никто не отреагирует. Так хоть я поддержу, – с ухмылкой парировала Делия. Стало легче. И будто бы между делом добавила: – Вы же помните, что я надолго у вас не задержусь? Стоит узнать в моем университете, сможет ли он принять мои документы в первый триместр обучения.

– Что же, договорились, – приветливо ответил директор, как будто пропустив последние слова Делии. – В-третьих. Думаю, некоторых учеников вы уже видели в столовой. Верхние два этажа академии – жилые комнаты. Пятый этаж для старших классов, а четвертый – для младших. Для поддержания порядка малышам запрещено подниматься на ваш этаж. В дальних концах располагаются ванные комнаты, они открыты в любое время. Через несколько дней начнут съезжаться ученики: будут как новые группы, так и большой поток уже обучающихся. На подземных этажах вы найдете библиотеку и бассейн – весьма просторные помещения для любителей почитать и поплавать. После ужина вход в бассейн закрыт. Ради безопасности никого туда не пускаем. В-четвертых, у нас есть непреложное правило, несоблюдение которого чревато исключением из академии. Все наши ученики разнообразны и нестандартны. Мы обязаны принимать данный факт, и, если правило кому-то не подходит, мы быстро распрощаемся с этим человеком. Поэтому во избежание проблем стоит дождаться, когда ученик сам поделится своей историей: что он изучает, какие у него интересы, из какой он семьи. Любые факты, связанные с его личностью, запрещено обсуждать до тех пор, пока он сам не захочет все рассказать.