Дотянуться до тебя

– А что любишь?

– Кофе, – сказала я.

Словно из ниоткуда передо мной вырос бармен и спросил:

– Какой кофе предпочитаете?

Я удивленно уставилась на бармена, который, хоть и был молодым и симпатичным, выглядел старомодно: на черных слегка вьющихся волосах сидела коричневая кепка с небольшим козырьком, поверх белой рубашки была надет жилет в тон кепке. Из-за барной стойки я не видела его брюк, но готова была поклясться, что они были темно-кричными и широкими, как носили в двадцатые годы прошлого века.

– Капучино. Без сахара, пожалуйста.

Бармен, который выглядел как житель оккупированного японцами Чосона, склонил голову на бок и с интересом посмотрел на меня.

– Современные корейцы в основном предпочитают холодный американо, – сказал он.

– Пить ледяной кофе зимой все равно что есть мороженое – полнейшая глупость, – поделилась я своим мнением.

Бармен одобрительно улыбнулся.

– Добро пожаловать в бар «Моран». Меня зовут Сакамото Кацу.

– Чан Мари, – представилась я.

– А меня зовут бабушка Миджа, – представилась старушка рядом со мной. – Ну, милая, не бойся и расскажи нам, как ты умерла.

Я в полнейшем изумлении уставилась на пожилую женщину. У нее что, не все дома?

– Я не…не умерла! – заикнувшись, возмущенно выпалила я. – С чего вы взяли вообще?!

– С того, что ты нас видишь, – спокойно пояснил Кацу. – Мертвых могут видеть только мертвые…

– Или же шаманы! – по правую руку от меня села симпатичная девушка с длинными идеально прямыми волосами, которые отливали синевой. До этого она миловалась с парнем за дальним столиком. – Я ведь тоже вас вижу, но, слава богу, пока жива. Об этом ты не подумал?

Кацу виновато закусил губу и пробормотал извинения.

– Ёджи, ты с нами уже так долго, что мы воспринимаем тебя как свою, – сказала бабушка Миджа, улыбаясь девушке. – Прости нашу бестактность. – Она накрыла мою ладонь своей и сказала уже мне: – И ты прости нас, милая. Ты и правда не призрак?

– И не шаман, – сказала я. Помедлив, добавила: – Насколько я знаю.

– Нет, ты не шаман, – подтвердила мои слова Ёджи. – И вполне себе живая.

– Тогда почему ты нас видишь и можешь с нами контактировать? – удивился Кацу.

– Потому что она на некоторое время принадлежит нашему миру, – раздался позади знакомый голос.

Я обернулась и увидела токкэби. На нем был стильный темно-зеленый костюм тройка, который невероятно ему шел. На миг я даже забыла, что этот красавчик, похожий на чеболя, не человек вовсе, да к тому же еще и принимает облик старого бродяги.

– Что ты имеешь ввиду, Ён? – скрипуче спросила бабушка Миджа.

Токкэби, которого, по всей видимости, звали Ён, ухмыльнулся, сел рядом со сторонушкой и заказал бармену стакан виски. Со стороны Ёджи мелькнула тень, и позади девушки вырос симпатичный юноша с пухлыми губами и большими наивными глазами. Он положил руки Ёджи на плечи, и девушка подняла взгляд на юношу и ласково ему улыбнулась.

– Я имею ввиду, – заговорил токкэби, водя подушечкой среднего пальца по краю бокала, – что наложил на Мари заклятие, на период действия которого она – часть нашего мира и может контактировать с любым сверхъестественным существом в округе. – Токкэби обвел рукой бар.

Я посмотрела на сидящих у барной стойки и обернулась назад. За столиками остались только двое детей, поглощенные рисованием, и уснувший рядом с пустой бутылкой соджу мужчина неопрятного вида.

– Все здесь – не люди? – тихо спросила я, глядя на токкэби.

– Я – человек! – воскликнула Ёджи, высоко подняв руку. – А вижу их всех потому что шаманка. Не самая способная, но зато потомственная.

– И самая красивая, – добавил юноша, что стоял у нее за спиной. Оба обменялись влюбленными взглядами.

– И все? – удивилась я, глядя на парочку. – А как же…

– Итак, ты пришла поговорить со мной, ведь так? – довольно громко перебил меня токкэби.

Оторвавшись от парочки и посмотрев на токкэби, я кивнула. Хлопнув в ладоши, он произнес:

– Тогда прошу нас простить, друзья…

Все понимающе закивали и поспешили покинуть бар. Ёджи со своим парнем юркнули в подсобку, бабушка Миджа быстро допила остатки вина и, охая, потопала к выходу. Кацу, перед тем как уйти, поинтересовался, не желаем ли мы что-то и, получив отрицательные ответы, тоже ушел в подсобку.

– Эй, дети, вас тоже касается! – крикнул токкэби, глядя на столик, где рисовали мальчик и девочка.

Ребятишки, вскинув головы, вдруг широко улыбнулись и кинулись ко мне.

– Привет! – хором поздоровались они.

– Привет, – улыбнулась я детям. Кажется, это были близнецы – уж очень они были похожи не только лицом, но еще и одеждой. У мальчика были светло-синие джинсовые брюки и белая рубашка, а на девочке такого же цвета джинсовый сарафан и белая водолазка. Черные лакированные туфельки девочки показались мне знакомыми.

– Тебя не напугала та квисин? – спросил мальчик, склонив голову набок.

– Квисин? – не поняла я.

– Та страшная тетя, которая умерла страшной смертью, – пояснила девочка. – Мы тогда ее очень испугались, поэтому убежали прежде, чем успели тебе представиться.

У меня перед глазами сразу же появилось жуткое перевернутое лицо и длинные черные волосы, падающие на мокрый асфальт. В ту ночь, когда я стала собакой, я уже встречала этих детей.

– Ох, точно… – я указала пальцем на туфли девочки. – Вот почему они показались мне знакомыми! Я их уже видела.

Дети радостно улыбнулись.

– Меня зовут Ынхи, – представилась девочка. – А это мой младший брат Ынсу.

– А я Мари, – я по очереди пожала протянутые мне ладошки.

Они были теплыми и мягкими, словно дети были живыми. Задумавшись о том, как они умерли, я мигом погрустнела. Заметив смену моего настроения, токкэби хлопнул в ладоши и произнес:

– Все, дети! Поговорите с Мари позднее. Сейчас нам нужно обсудить с ней очень важное дело.

– Контракт? – в восхищении Ынхи заблестели глазки.

– Бегите на улицу! – шикнул на них токкэби, и дети, хихикнув, побежали к выходу из бара. – Двадцать лет уже прошло, а они все никак не повзрослеют, – тихо заметил он.

Проводив ребятишек взглядом, я заметила:

– Так они же призраки. Как могут повзрослеть?

– Я про дух говорю, а не про тело, – пояснил токкэби. – Что ж! – он снова хлопнул в ладоши, а затем поправил идеально сидящий на нем пиджак. – Говори, зачем пришла.

Открыв было рот, чтобы рассказать ему о своём решении, я вдруг передумала это делать. Посмотрела на красивое лицо токкэби с хитрым прищуром и сказала:

– Ты ведь уже знаешь, что я решила.

Раскосые глаза токкэби на миг полыхнули изумрудным светом.

– Как поняла? – спросил он.

– Ынхи сказала про контракт.

– Несносные дети, – усмехнулся токкэби. – А еще называют себя моими помощниками!

Он потянулся к бокалу и сделал глоток виски, лед в котором уже почти растаял.

– В случае моего согласия мы заключаем контракт, так? – спросила я, глядя на дно своей опустевшей чашки. Еще бы от одной порции столь восхитительного капучино я бы не отказалась.

Токкэби кивнул и в тот же миг в его руке материализовался свиток, который он раскрыл и положил передо мной.

– Ознакомься и подпиши, если все устраивает.

Я склонилась над свитком и принялась читать написанное витиеватым почерком.

Контракт

заключается между токкэби О Ёном и человеком Чан Мари и предусматривает оказание О Ёном следующих услуг для Чан Мари:

1) 

Пребывание в облике собаки с возможностью на некоторое время превращаться в человека.

Причина заключения контракта: желание Чан Мари помочь человеку по имени Дарен Ким.

Условия контракта:

1) 

Чан Мари может менять собачий облик на человеческий, если накопит достаточно для этого энергии, находясь в теле животного.

2) 

Никто не должен знать, что Чан Мари может превращаться в собаку. За нарушение данного пункта последует наказание, которое О Ён выберет сам.

3) 

Если Дарен Ким увидит превращение Чан Мари в собаку и наоборот, то он потеряет о ней все воспоминания.

Срок действия контракта: до того, как упадет первый лепесток вишни. После истечения этого срока Чан Мари вновь обретет свою человеческую форму.

Подписи сторон:

Чан Мари О Ён

У меня было много вопросов к этому контракту. Очень и очень много серьезных вопросов, но почему-то я задала самый глупый и самый незначительный:

– Тебя зовут О Ён?

Токкэби кивнул.

– Это твое настоящее имя? Какое-то странное.

– Нет, не настоящее. Изначально я был Ли Ёном, но после наглого рыжего кумихо из сериала я решил сменить фамилию на О.

– Зря, – заметила я, глядя на место, где должен был подписаться токкэби.

– Это все?

– Нет! Меня смущает один пункт…

– Про память?

Я мотнула головой.

– Что мне его память, он меня и так не знает. – Я ткнула пальцем в Пункт номер два. – Что за наказание, которое должен будешь выбрать ты?

О Ён взглянул на пункт и произнес:

– Просто наказание, не заморачивайся.

– Не заморачивайся?! – вспылила я. – А если ты мою печень решишь сожрать? Или сердце выдрать? Или кровь выпить?

Токкэби скривился.

– Дорогая моя, что за фантазия? Современные сериалы на тебя плохо влияют…

– Давай конкретно, что за наказание, – попросила я.

– Изволь. – Ён взмахнул рукой, и вмиг написанное во втором пункте поменялось.

– «…наказание – уменьшение срока контракта на неделю», – прочитала я. – Кстати! По поводу сроков тоже хотелось бы конкретики. Что еще за «до того, как упадет первый лепесток вишни»? Что это за день? Мне нужен четкий дэдлайн с точностью до минуты.

Токкэби вздохнул и произнес:

– До первого апреля. Нормально?

– Нет, конечно! – ответила я, глядя на то, как строка в контракте снова меняется. – Этого мало – меньше трех месяцев! – И, вздохнув, добавила: – Но ведь больше ты не дашь, так ведь?

Токкэби кивнул.

– Ладно, пусть будет так. Давай ручку. Или…

Я испуганно воззрилась на О Ёна. Он понял меня сразу же и отрицательно качнул головой.

– Нет, кровью не подписываем. Говорю же, ты пересмотрела сериалов.

В его руке возникла ручка, которой он поставил размашистую подпись под своим именем. Я же скромно переписала свое имя. Токкэби схватил контракт, дунул на него, и под нашими подписями образовалась красная печать с рогами.

О Ён довольно оскалился и подкинул свиток в воздух. Тот мгновенно исчез, не оставив после себя ничего.

– Что ж, а теперь… – Токкэби не успел договорить, потому что колокольчик над входной дверью звякнул, и в бар вошел посетитель, которого ни я, ни даже токкэби никак не ожидали увидеть.

– Добрый вечер, – пробормотал мужчина в кепке и маске. И пусть его лицо было скрыто, я узнала Дарена Кима с первого взгляда. Сев за стойку через стул от меня, он спросил у нас с Ёном, замерших от удивления: – Кто из вас бармен?

– Э-эм… – протянула я, не представляя, что ответить, ведь бармен – призрак, которого Дарен увидеть не сможет. – Дело в то-ом…

Дарен перевел уставший взгляд с молчащего все это время токкэби на меня и слегка вздрогнул. Я что, такая страшная?

Из уставшего взгляд Дарена превратился в озадаченный. Он смотрел на меня очень внимательно и даже не моргал, будто пытался увидеть на моем лице что-то еле заметное, например, черные точки, которых, кстати сказать, у меня не было.

– Я бармен. Что будете заказывать? – Из подсобного помещения вышла Ёджи. Следом осторожно выглянул ее парень.

– Здравствуйте! – громко произнес он, глядя на Дарена.

С трудом отведя от меня взгляд, Дарен повернулся к Ёджи и произнес:

– Двойной виски со льдом.

Ёджи кивнула и принялась выполнять заказ.

– Не видит, – пробормотал ее парень и, пройдя мимо Дарена, уселся рядом с ним на стул. – Значит, живой.

– У вас всегда так немноголюдно? – спросил Дарен у Ёджи. – Самое время для посетителей, а у вас всего двое.

Дремавший за столиком с бутылкой соджу мужчина вдруг поднял голову, с презрением посмотрел на Дарена и скрипуче пробормотал:

– Снова человек приперся…

Затем голова его снова упала на стол и спустя некоторое время раздался громкий храп. Дарен в его строну даже не обернулся.

– Двое – это для нас даже много, – сказала Ёджи, поставив перед Дареном стакан с виски.

– Прекрасно. – Он снял маску и кепку и залпом выпил виски. – Повторить.

Ёджи приподняла одну бровь и поинтересовалась:

– И как же вы нашли наш немноголюдный бар, мистер Дарен Ким?

Ну конечно же она его узнала. Дарена Кима в Корее не знали разве что слепые.

– По визитке, которая валялась на полу в моей гостиной, – ответил Дарен, криво улыбнувшись Ёджи.

О Ён выразительно посмотрел на меня. Я беззвучно произнесла «прости». Видимо, визитка выскочила у меня из кармана, когда я второпях собиралась в бар.

Ёджи поставила перед Дареном новую порцию виски, и тот снова выпил напиток залпом.

– Плохой день? – поинтересовалась Ёджи.

– Плохая жизнь, – вздохнул Дарен. – В последнее время…

Таким подавленным я еще его не видела. Да, дома он обычно не слишком веселый, но чтобы вот так уныло сидеть в баре и напиваться. Особенно учитывая то, что Дарен ведет здоровый образ жизни и почти не пьет.

– Понимаю. Может, поставить вам бутылку? – предложила Ёджи.

– Да, – кивнул Дарен.

– Нет! – одновременно с ним крикнула я.

Оба, Дарен и Ёджи, удивленно уставились на меня. Черт, я что, сказала это вслух?! Вот дурочка…

– Ты же не пьешь, – пробормотала я, чувствуя страшную неловкость.

Долгое время Дарен смотрел на меня пристальным взглядом, по которому я ничего не могла понять. И вообще я такого Дарена видела первый раз и не представляла, что от него ожидать.

– Ты права, я не пью, – сказал он, пронзительно глядя на меня. – Не надо виски. Сделайте кофе, пожалуйста. Холодный американо.

Из подсобки раздался громкий вздох Кацу, и я бы непременно посмеялась над этим, если бы Дарен не продолжал пристально смотреть на меня.

– Сегодня я забылся и чуть было не напился, – продолжил он. – Но ты меня остановила. Спасибо.

– Поздно уже, – пробормотал О Ён. – Пойду я.

– Счастливо! – махнула ему Ёджи.

– Пока! – попрощался ее парень.

– Пока, Джун. – Токкэби хлопнул его по плечу.

Если бы Дарен так старательно не сверлил взглядом дыры в моем лице, то заметил бы, как О Ён обращается к пустому месту и хлопает воздух рукой.

– Ваш кофе, – объявила Ёджи, загадочно поглядывая на Джуна.

– Благодарю. – Дарен наконец оторвался от меня и сосредоточился на своем кофе, от одного вида которого мне стало холодно.

Скосив взгляд на свою опустевшую кружку, я пожалела, что больше не могла заказать горячий капучино – все же ночью лучше не баловаться с кофеином, особенно с моим повышенным пульсом.

– Почему вздыхаешь?

Я вздрогнула и встретилась взглядом с Дареном.

– Я? Вздыхаю?

Он кивнул и отпил кофе.

– Я даже не заметила…

– Хочешь кофе? – Дарен протянул мне свой американо.