Дотянуться до тебя

Рацлава Зарецкая

Дотянуться до тебя

Плейлист

W24 – Revelations

Roman Kayz – it's okay to not be okay

Golden Child – Feel me

Нэил Шери – Люди Счастья

Amre – Когда рядом ты

Rosenfeld – I Want To

Дмитрий Колдун – Мой дом

Даша НЕКРИЧИ – Стань моим допингом

Лиса – Помятые простыни

Глава 1. Роковая встреча

В кафе пахло ранним утром: свежим зимним воздухом, кофе и лимонным освежителем воздуха. В такое время в кафе всегда иная атмосфера. Никто не суетится, половина сотрудников еще зевает, посетителей мало, а кофе, наоборот, много. Его запах окутывает небольшое уютное помещение, стелется по полу, по столикам, по приоткрытым окнам, выходящим на дорогу, по которой изредка проезжали машины.

Я сделала глоток немного остывшего капучино, посмотрела на часы и вздохнула. До начала рабочего дня оставался час, а это значило, что мне пора выдвигаться, но, боже мой, как же не хотелось покидать это умиротворенное место, насквозь пропахшее свежестью и кофе.

Вновь придется выйти на пусть и не сильный, но очень даже кусачий мороз, топать вверх по склону к метро, ехать в тесном вагоне, то и дело оглядываясь, чтобы не нарваться на всяких неприятных личностей, которые любят лапать девушек в набитых общественных транспортах.

– Брр, – вздрогнула я при мысли о предстоящей поездке.

В такие моменты хорошо бы иметь машину, но ее покупка и содержание были мне не по карману.

– Мари! – раздался звонкий голос надо мной. – Ты чего куксишься?

– Не хочу на работу, – буркнула я, взглянув на свою подругу детства – Пак Чанми.

– Я тоже не хочу на работу, но, как видишь, не расхаживаю здесь с кислой миной!

Подруга села напротив меня и закинула ногу на ногу. Я с завистью посмотрела на ее сияющее красивое лицо с большими миндалевидными глазами, длинными завивающимися кверху ресницами, ровным носом и пухлыми губами.

В детстве Чанми была страшненькой, но, как только ей исполнилось восемнадцать, родители подарили ей абонемент к пластическому хирургу, и к двадцати трем годам моя подруг стала красавицей. Она, как и я, после школы не пошла учиться дальше и работала то официантом, то баристой. И это нисколько не удручало ее, ведь с ее новой смазливой мордашкой она смогла подцепить молодого богатого наследника – не чеболя, конечно, но тоже вполне себе обеспеченного мужчину. Их свадьба состоится через полгода.

– Твою мину изрядно подправили пластические хирурги, – напомнила ей я.

– Но они же не могут сделать мне вечную улыбку, – заметила Чанми, отбросив длинные каштановые волосы назад.

– Тогда ты была бы похожа на Гуинплена, – усмехнулась я, глядя на сухие кончики ее волос – признак частого окрашивания.

– Чего? – нахмурила тщательно выщипанные бровки Чанми.

– Персонаж из романа «Человек, который смеется» с вырезанной на лице улыбкой, – пояснила я.

– Фи, – скривилась Чанми, схватившись за свою мордашку ладонями.

Лишь двум вещам подруги я не завидовала: волосам и уму. И то, и другое у Чанми было низшего качества. Волосы – потому что она их без конца красила, а ум… ну, просто потому что не уродилась умной, наверное.

Мои волосы были каштановыми от природы благодаря папиной славянской ДНК. Они блестели на солнце, были мягкими и пышными, на зависть многим моим знакомым, как мужчинам, так и женщинам. На мозги я тоже не жаловалась. Гением не была, но и глупой меня не назовешь. А в университет не поступила, потому что после смерти мамы взялась за хозяйство – у нас был небольшой пансион, который достался маме от бабушки. Раньше в нем жили студенты – мама так и познакомилась с папой, когда он приехал из России на учебу по обмену, – но теперь останавливаются еще и туристы.

Мама с папой с трудом управлялись, а когда мама умерла, то папа совсем ослаб. Сначала нам помогала бабушка. Она почти все дела взяла на себя: управляла пансионом, воспитывала маленькую меня, готовила и поддерживала чистоту в дома. Когда мне исполнилось тринадцать, бабушка тоже нас покинула. Так мне пришлось взять управление пансионом практически в свои руки, и времени на учебу оставалось совсем мало. Я даже не стала пытаться поступать в университет – без меня отец бы не справился с семейным бизнесом.

Сейчас, спустя десять лет, стало проще. Физически папа почти полностью оправился, и теперь я могла совмещать работу в пансионе с другими подработками. Начала даже откладывать деньги – для чего, не знаю, но пусть будут. Приятно знать, что у тебя всегда есть резерв.

– Ладно, мне пора. – Я встала, на ходу допивая свой кофе. – Хорошего дня!

– И тебе!

Я надела длинное черное пальто, застегнулась до самого носа и, махнув Чанми рукой, вышла из теплой кофейни. Глаза ослепили лучи яркого утреннего солнца. Я сощурилась, глядя на виднеющийся вдали дворец Чандоккун, вдохнула свежий морозный воздух и поспешила в противоположном направлении – в сторону станции метро Ангук.

Район Букчон, в котором мы с Чанми жили, хоть и располагался почти в центре Сеула, был спокойным и немноголюдным. Большинство домов здесь выстроены в традиционном стиле – их еще называют «ханок», – и от этого район выглядит старомодно и очень атмосферно. Тут даже нет вывесок на иностранных языках – только на корейском, чтобы не нарушить эту самую традиционную атмосферу. Папа однажды повесил на пансионе вывеску на английском и русском языках, так власти сделали ему предупреждение и велели ее заменить.

Утром и вечером в Букчоне очень спокойно, несмотря на то, что этот район очень любят туристы. Возможно, потому что на домах висят плакаты с надписями, просящими соблюдать тишину, так как это жилой район. Папа же в магию слов не верит, и говорит, что на его родине, в России, большинство людей эти плакаты бы не остановили. Мне оставалось ему только верить, потому что в России я никогда не была, а хотелось бы. Там у меня жили бабушка с дедушкой и дядя.

У станции метро мое внимание привлек сидящий на лавочке грязный старичок в обносках. Трясущимися руками с крючковатыми пальцами он пытался надеть теплую куртку – тоже изрядно потрепанную, но на вид значительно превосходящую ту, что была уже на нем.

Прохожие брезгливо поглядывали на него и шептались. Мне вдруг стало жалко старика, и я решительно направилась к нему.

– Дедушка! – воскликнула я, подойдя к лавке. – Давайте я вам помогу!

Старичок перестал возиться с курткой и медленно поднял на меня голову. Его глаза с бельмами будто смотрели сквозь меня.

Слепой что ли?

– Помоги, – проскрежетал он и тяжело поднялся.

Ветер подул в мне в лицо, и меня обдало запахом немытого тела и старости. С трудом удержавшись от того, чтобы скривиться, я схватилась за куртку и помогла старику надеть ее. Затем застегнула молнию и радостно объявила:

– Вот и все!

– Спасибо, деточка, – улыбнулся старик почти беззубой улыбкой.

– Может, вам еще чем-то помочь? – спросила я.

Старик задумчиво почмокал губами и сказал:

– Сможешь довести меня до одного места? Здесь недалеко, но я ничегошеньки не вижу, поэтому боюсь, что попаду в неприятности.

Я посмотрела на часы – до работы оставалось полчаса. Скорее всего я опоздаю, но ничего страшного – начальства сегодня не будет, потому никто не отругает.

– Куда идти?

Обрадовавшись моему согласию, старик вцепился в мой локоть и повел меня к пешеходному переходу.

– Вы же слепы, – растерянно напомнила я, послушно идя в заданном стариком направлении.

– Слеп, – кивнул дед, – но ноги мои, хоть и стары, однако прекрасно помнят дорогу. Ты, главное, по сторонам смотри.

Угукнув, я принялась тщательно озираться, боясь не заметить опасность для слепого старика. На пути я предупреждала его о каждой ямке, камешке, человеке, бордюре на его пути. Раз по десять смотрела по сторонам, когда мы переходили дорогу, и крепко придерживала его за руку.

– Пришли, – сказал старик после, примерно, пятнадцати минут ходьбы.

Мы оказались на окраине Букчона. Перед нами на возвышенности стояли два внушительных дома со старинными воротами.

– И куда вам? – с сомнением в голосе спросила я, глядя то на явно бездомного старика, то на богатые дома перед нами.

– Сюда! – старик указал кривым пальцем на дом, что был справа. У него были кованные черные ворота, с которых на меня смотрело страшное рогатое существо в маске. Странное, однако, представление об украшении ворот у хозяев дома.

– Точно здесь? – спросила я и описала дом, не верив, что бездомному надо именно сюда.

– Здесь! Спасибо тебе, милая. – Старик, наконец, отцепился от меня и, заведя руки за спину, хитро улыбнулся: – В благодарность за твою помощь я исполню любое твое желание.

Я невольно рассмеялась. А дед, оказывается, шутник.

– Что, не веришь? – Кустистые брови старика сошлись на переносице.

– Верю, – снисходительно улыбнулась я, подыграв пожилому человеку.

– Тогда загадывай, – великодушно кивнул старик. – Чего ты хочешь?

– Прямо так сразу не скажешь, – пожала я плечами.

– Тогда подумай хорошенько, и загадай, – сказал старик. – А теперь беги, а то на работу опоздаешь. Господин Чон будет на месте через полчаса.

Спохватившись, я быстро поклонилась и бросилась назад, к метро.

Черт, черт, черт! Я ведь капец как опаздываю, а начальник Чон вот-вот будет…

Стоп! А как старик узнал о моем начальнике?!

Я резко остановилась и обернулась. Старика нигде не было.

Чудеса.

Поправив почти соскочившую шапку, я уже спокойным шагом направилась к метро. Начальства сегодня не будет, можно не спешить.

Однако какого было мое удивление, когда я пришла на работу и нос у носу столкнулась с недовольным начальником Чоном, который с какого-то перепугу сегодня решил прийти в наш хостел, а не в тот, который посещал по понедельникам.

Глава 2. Желание

– Девчонки, чур не напиваться! – произнес папа, вставая из-за стола.

Мы с Чанми хором выкрикнули: «Обещаем!», и залпом выпили по стакану пива, смешенного с соджу.

Папа закатил глаза.

– И не распугайте посетителей, – добавил он.

– Все будет пучком! – пообещала я, наливая нам еще пива.

Мой день рождения из года в год проходил в довольно тесном кругу: я, папа и Чанми. Обычно я не ждала этого дня, потому что, после того, как стала совершеннолетней, перестала видеть в нем плюсы. Да и вообще, как можно отмечать день, который неминуемо приближает тебя к старости?! Да еще и в конце января, когда на улице холодрыга.

Однако этот, двадцать третий день рождения, я ждала, потому что он был прекрасным поводом, чтобы напиться. А напиться я хотела, потому что меня уволили! В тот проклятый день, когда я думала, что начальник Чон не приедет, а он приехал. И никто меня об этом не предупредил. Кроме загадочного бездомного старика.

– Нет, ну как он узнал? – в который раз задавалась вопросом я, подперев гудящую от алкоголя голову рукой.

– Кто знает, – пожала плечами Чанми и потянулась за острой куриной лапкой. – Может, это дед твоего начальника.

– Которому нравиться выдавать себя за бродягу? Точно нет, – отмела я ее предположение.

– Ой, да забудь ты, – махнула куриной лапкой подруга, попав соусом мне на щеку.

Не глядя я потянусь за лежащими рядом салфетками, вытянула одну из коробки и стерла соус с лица.

– Черт! – воскликнула Чанми, схватившись левой рукой за голову – правой она держала куриную лапку.

– Что такое? – Я испуганно подняла голову и уставилась на подругу.

– Торт! Мы забыли про твой именинный торт!

– Тьфу ты! – Я снова подперла рукой голову и расслабилась.

– Не-не, – замотала головой Чанми. – Я пойду за тортом.

Отложив недоеденную лапку, она вскочила и пошла к раковине мыть руки от соуса. Я лениво проследила за ней взглядом и спросила:

– Реально что ли за тортом пойдешь?

– Пойду! – Чанми вытерла руки полотенцем, широко улыбнулась мне и, отсалютовав, вышла из кухни.

Подруги не было около получаса, за которые я успела выпить еще стакана четыре. Икая, я неловко стянула с себя толстовку, оставшись в легкой футболке. В доме вдруг стало очень жарко.

Громко заверещал домофон, и я поплелась открывать подруге.

– Ну и где тебя носит?! – недовольным басом гаркнула я в трубку.

– Эм, – донесся до меня озадаченный мужской голос. – Это пансион «Саволь»?

Икнув, я ответила:

– Дэ…

– Отлично. Можно мне войти? У вас же есть свободные…

– Кто ты и куда дел мою подругу??? – не дав договорить мужчине, завопила я. Чанми ушла полчаса назад, в страшную темноту, в которой бродят всякие психи и маньяки. Боже, и зачем я ее отпустила?! Надо было схватить ее за ноги и не дать уйти…

– Эм… – снова озадачился тот, кто стоял перед входом в пансион. – Я ваш потенциальный постоялец, меня зовут…

– Не открою, пока не скажешь, где моя подруга!!! – снова не дала договорить ему я.

Сжав трубку так, что она вот-вот треснет, я сопела как свирепый бык, ожидая ответа.

– Воу-воу, успокойся! Я здесь, открывай, – раздался родной голос.

– Чанми-и-и! – радостно заверещала я, радуясь, что с ней все хорошо. – Подруженька моя-я-я!

– Извините, она у нас чуток буйная, – сказала подруга и вошла в отрытую мной дверь.

– А где постоялец? – спросила я вошедшую в дом Чанми, как-то резко перестав ассоциировать того мужика с похитителем моей подруги.

– Ушел, – сказала Чанми, скинув обувь и куртку.

– Папа рассорится, – надула губы я.

– Да пофиг! – махнула рукой подруга. – Опа! – она жестом фокусника продемонстрировала коробку с тортом.

От радости я захлопала в ладоши. Теперь, после такого количества алкоголя, я очень радовалась празднику и торту.

Мы прошли на кухню и сели за стол. Чанми вытащила торт из коробки, вставила свечку и зажгла ее. Пока она все это делала, я внимательно наблюдала за ней и нетерпеливо ерзала на стуле.

– Загадывай! – гордо произнесла Чанми и пододвинула ко мне торт нежно-малинового цвета с розочками из крема и кусочками фруктов.

Я сложила ладони вместе, зажмурилась и… задумалась. Затем открыла глаза и грустно объявила:

– Я не знаю, чего хочу.

Чанми удивленно уставилась на меня.

– Как так?

– Вот так, – пожала плечами я.

– Ты что, Илон Маск, у которого есть все? Как можно ничего не хотеть?! Денег, там, поступить в университет, найти перспективную работу, классного парня…

После последних ее слов у меня загорелись глаза. Подруга внимательно просканировала мое лицо и пробормотала:

– О, нет…

Я радостно закивала.

– Ох, и зачем я напомнила! – Чанми схватилась за голову.

– Молодец, что напомнила! – поблагодарила я подругу.

– Только не загадывай провести с ним ночь! – взмолилась Чанми.

– Почему? – с досадой поинтересовалась я. – Это же идеальный путь к его сердцу. У тебя с Сону так же получилось!

– Такое бывает не часто. Мне просто повезло, что Сону такой порядочный, и что он без памяти влюбился в меня. – Чанми мило хихикнула.

– Вот и у меня так будет! – вскинула я вверх указательный палец. – Мы проснемся утром в его постели, он прижмет меня к себе и спросит: «Что хочешь на завтрак, моя любимая фанатка?».

– Фанатки на завтрак не остаются, – ехидно заметила подруга, потянувшись за недоеденной куриной лапкой. – Не забывай про печальную истину.

Я вздохнула и уставилась на горящую свечу, искренне веря, что она сможет исполнить мою мечту. Мечту оказаться ближе к мужчине, в которого я была влюблена уже одиннадцать лет.

Впервые я увидела его весенним днем во время обильного цветения вишни. Мы с Чанми прогуливались по молодежному району Хондэ, на улицах которого частенько играли неизвестные музыканты. Среди них и был Дарен Ким – высокий красавчик с необычной внешностью, в которой одновременно сочеталась утонченность и мужественность. Его большие глаза редкого медового оттенка, широкие плечи и высокий рост явно говорили о наличии в нем европейских корней, но в то же время у Дарена была типично азиатская копна блестящих иссиня-черных волос, высокие скулы и чуть раскосые глаза, уголки которых изящно загибались к носу. От его красоты у меня в груди екнуло, и я не могла оторвать взгляда от этого мужчины. Где-то в глубине сознания шевельнулась мысль, что я когда-то уже видела его.

Я не собиралась задерживаться и смотреть выступление. Мы с Чанми съели по мороженному, и теперь шли ко мне домой, чтобы помочь папе и бабушке с готовкой еды для постояльцев. Однако, когда Дарен запел, я приросла к месту и открыла рот – настолько поразил меня его прекрасный голос.

В кокой-то момент Дарен поймал мой восторженный взгляд, тепло улыбнулся, будто увидел старого друга, и подмигнул мне. Этот момент был самым счастливым в моей жизни. Тогда мне было всего двенадцать, а ему – двадцать пять.

В последствии я стала приходить в район Хондэ чуть ли не каждый день. Дарен часто выступал здесь вместе с членами своей группы, которая называлась «Адские гончие». Я никогда не любила рок, но теперь я стала его фанаткой. В том числе фанаткой Дарена Кима.

Спустя примерно год Дарен со своей группой стал все реже появляться в Хондэ. Однажды он пришел один и, грустно улыбнувшись, сказал, что группы больше нет, и что он подписал контракт с агентством, и теперь будет строить сольную карьеру. Небольшая кучка его поклонников порадовалась за Дарена, однако я видела печаль в его глазах. Будто он был вовсе не рад подвернувшейся удаче.

Когда Дарен дебютировал, в интернете появилось много информации о нем. Так я узнала, что его имя – вовсе не псевдоним. Мама Дарена – англичанка, а папа – кореец. Они встретились на отдыхе в Марокко, полюбили друг друга и вскоре поженились, однако их чувства дали трещину, и они развелись, когда Дарену было семнадцать. Мама забрала младшего сына, имя которого было неизвестно, и уехала в Лондон. Больше о семье Дарена ничего сказано не было.

Шли годы, и Дарен стремительно набирал популярность. Выпустив несколько успешных альбомов, он дебютировал в кино сначала во второстепенной роли, а потом уже и в главной. Карьера певца резко перестала его интересовать, и Дарен почти полностью сосредоточился на актёрской карьере. Все реже я слышала его чистый бархатный тенор и все больше видела его в сериалах с элементами экшена, где он исполнял большинство трюков сам, не щадя себя.

Из-за плотного графика Дарен ни с кем не встречался и прослыл самым желанным холостяком Кореи. Многие его фанатки очень не хотели, чтобы он заводил отношения, однако я желала Дарену счастья, и поэтому бы только обрадовалась его заявлению, что он нашел «ту самую».

Собственно, пару лет назад такое почти случилось. После исторической дорамы Дарен в интервью признался, что по уши влюбился в свою партнершу Со Ёну. Видимо, будучи на эмоциях, Дарен не подумал, что бедной восходящей актрисе после таких его слов придется столкнуться с волной хэйта и кучей репортеров. Возможно, поэтому она почти сразу же отшила его, заявив, что Дарен Ким не был и никогда не будет в ее вкусе.

Фанатки Дарена успокоились, а вот я готова была порвать на куски мерзкую Со Ёну, которая таким наглым образом отбрила Дарена. После ее слов он забросил вести социальные сети и появлялся на мероприятиях с неизменно широкой улыбкой, но невероятно грустными глазами. Ко всему прочему спустя некоторое время умерла его любимая собачка – йоркширский терьер по кличке «Тальги».

Ах, если бы я могла дотянуться до него и ободрить…

– Точно! – я хлопнула в ладоши, напугав при этом сидящую напротив меня Чанми. – Знаю, чего я хочу!

– И чего же? – почему-то шепотом спросила подруга.

Я хитро улыбнулась, произнесла про себя желание и задула свечу на торте.

Глава 3. Странный сон

– Не слишком ли он с ней жестоко? – услышала я сквозь остатки сна детский голосок.

– Он так исполняет ее желание. Должна быть благодарной, – ответил еще один детский голосок, но чуть погрубее первого.

Похоже, говорили мальчик и девочка.

– Да, но не так же…

– Значит, иначе было нельзя. Ты же знаешь, что он не вредит тем, кто ему помогает.

Болела голова и было очень холодно. Открывать глаза совсем не хотелось. Хотелось свернуться калачиком и снова уснуть, но мешали холод и любопытство.

Приоткрыв правый глаз, я заметила пред собой маленькую ножку в черной лакированной туфле и белом носке. Что за родители позволили ребенку ходить зимой в туфлях и носках?

– Ой, смотри! – испуганно воскликнула обладательница черных туфелек.

– Бежим, а то она нас увидит! – крикнул второй.

Ножка в черной туфельке пропала из поля моего зрения. Я закрыла глаз и вяло задумалась о том, почему я лежу на полу. Наверное, вчера сильно перебрала с Чанми…

В голове сразу появились яркие воспоминания: вот мы с подругой едим торт, запивая его соджу с пивом, вот подруга уснула на полу, а я решила сходить еще за выпивкой в круглосуточный, оделась, обулась, вышла из дома и… все. Дальше черный провал. Видимо, вырубилась на улице, и меня приняли за бродяжку. Ох, только бы найти силы встать и добраться до дома.

Стараясь не обращать внимание на головную боль, я медленно открыла оба глаза и взвизгнула – кстати, как-то странно взвизгнула, не похоже на мой обычный визг.

Передо мной головой вниз висела страшная женщина. Ее длинные черные волосы касались земли, а жуткие белесые глаза, вокруг которых синели огромные круги, не моргая смотрели на меня.

– Что за чертовщина?! – воскликнула я, но вместо своего голоса услышала жалостливое тявканье.

Синие губы жуткой женщины изогнулось в ухмылке. Мне вдруг стало так страшно, что захотелось зарыться в какую-нибудь норку и просидеть там целый день.

– Эй, ты что тут делаешь? – услышала я сверху голос, который могла узнать из тысячи. Голос, который полюбила с той минуты, как только его услышала. Голос, принадлежащий Дарену Киму.

Страшная женщина вмиг исчезла, будто бы ее прогнал заветный голос, и передо мной появилось лицо Дарена Кима. Все мое существо потянулось к нему, будто бы он был той самой норкой, в которой мне так хотелось спрятаться от холода и ужасной женщины.

– Кто тебя тут оставил? – Дарен протянул ко мне большую, очень большую ладонь, и осторожно погладил по голове.

Он всегда был таким большим? Почему мне кажется, что я размером с его ступню?

– Бедный песик…

– Песик? – возмутилась я, но снова из моего рта вырвались не слова, а тявканье.

– Тебя бросили, да?

– Да не бросили меня, я сама тут оказалась…

– Ну-ну, не волнуйся, – засюсюкал Дарен.

Его руки обхватили мое тело, и мужчина с легкостью поднял меня. На миг стало еще холоднее, но потом Дарен каким-то образом сунул меня за пазуху, и меня обдало волной тепла, исходящего от его тела.

Совершенно не понимая, что происходит, я повернула голову и посмотрела туда, где была несколько секунд назад.

На тротуаре одиноко лежала мятая и грязная картонная коробка. Я что, лежала на ней? Или…

Взгляд упал ниже, и я увидела коричневую шерсть и торчащую из-под куртки Дарена собачью лапку. Нервно сглотнув, я сделала усилие, чтобы пошевелить правой рукой. Собачья лапка дернулась.

Нет, не может быть…

Я перевела взгляд на Дарена и спросила:

– Что происходит?

Разумеется, никаких слов я не произнесла. Лишь короткий и тихий «тяф».

– Не волнуйся, я тебя не обижу, – ласково сказал Дарен, глядя на меня с умилением.

Он аккуратно убрал мою лапку – именно мою, потому что я отчетливо ощутила его прикосновение к ней, – и побольше застегнул куртку.

– Отнесу тебя к ветеринару на осмотр, – пояснил Дарен на ходу. – Неизвестно, сколько ты пролежал на холоде.

Ну, ясно. Я вырубилась после попойки, и теперь мне снится сон, в котором я стала собакой, и меня подобрал Дарен Ким. Неплохо, конечно, но неужели мозг не мог оставить меня в этом сне человеком?

В тепле и под звучание голоса Дарена меня быстро накрыл сон, и я провалилась в забытье, так и не успев толком рассмотреть лицо любимого мужчины.

Второе мое пробуждение разительно отличалось от первого. Холода уже не было, голова не болела, и я лежала на чем-то мягком и приятно пахнущем. Кажется, так же пахло от Дарена, когда он нес меня под курткой.

Разлепив веки, я увидела большую и светлую комнату с диваном, креслами и огромным телевизором. Опустив взгляд, я уставилась на две мохнатые лапки, шевельнула ими и вздохнула.

Сон продолжился.

Внимательно изучив окружение, я поняла, что лежу в кресле на сложенной пополам толстовке и, судя по запаху, она принадлежит Дарену.

Поднявшись на дрожащие короткие лапки, я примерилась и осторожно спрыгнула на мягкий ворсистый ковер. Осмотрелась и подумала, что маленьким собачкам живется непросто – все такое гигантское и недосягаемое.