Снег

–Стоять!!! – послышался громовой низкий голос. Шесть голов повернулись в сторону звука. Особенно интересно это выглядело у тех, кто повернул голову, что бы точно так же ничего не увидеть, как если бы голов они не поворачивали. Не знаю впрочем, как у них, а у меня сердце в пятки ушло. Потому что я видела, как к нам стремительным шагом приближается огромный черный силуэт. Белоснежные волосы слегка развевались на ветру. Я застыла в полу прыжке с моста. Похоже, умереть в цвете лет откладывается.

Дарктас двигался так быстро, что я не успевала понять в сумеречном свете старых фонарей на мосту, где руки, где ноги. Только белый цвет длинных волос давал мне понять, где в мешанине тел сам Берг. Тел к слову становилось все меньше. Некоторые уже не двигаясь, лежали на земле. Когда противников в вертикальном положении не осталось, Берг подбежал ко мне и, подхватив под мышки как ребенка, затащил меня снова на мост. Он поставил меня на ноги, но они, почему то согнулись, и я собралась падать.

–Они … не работают… не работают… – услышала я собственный голос будто издалека.

–Это шок, – ответил Берг, аккуратно сажая меня на асфальт и немного надавив на плечи, что бы я облокотилась на фонарный столб, – Не волнуйся, такое бывает. Слишком много адреналина и сейчас его действие заканчивается. Скоро ноги придут в норму.

–Я… я просто…я…– бессвязная речь хриплым стоном била меня же саму по ушам, я поняла, что не могу вдохнуть.

–Боже, маленькая, все позади, – сказал Берг, и сев рядом со мной перетащил меня к себе на колени, и, поглаживая по голове, слегка баюкал, – Они больше не причинят тебе зла, обещаю. Никто не причинит.

Только когда он стал нежно вытирать мои щеки, я поняла, что на мои руки падают капли слез. Ну, вот она я – скала. Расплакалась перед незнакомцем. Я ощущала себя очень странно. Кажется будто голова, тело, эмоции – все работает по отдельности и не может гармонировать. Головой я понимала, что ужасно глупо сидеть и реветь на руках того, кто спас тебе жизнь. А сердцем, Господи Сердцем!– я понимала, что хотела бы провести вечность в кольце этих крепких рук, внутри которых нет ни голода, ни опасности, ни бед, ни боли. Только тепло и спокойствие.

Дарктас гладил меня по волосам совсем невесомо, но вот он сместил руку, и я всхлипнула сильнее, просто по инерции. Слезы еще не кончились.

–Больно? Дай посмотреть.

Он немного отстранился и повернул к себе мою голову. Мне всю жизнь было плевать, как я выгляжу, а тут вдруг стало неловко, что я опухшая, зареванная и кривая. Это только в кино женщины плачут красиво. У них медленно стекает одинокая слеза, оставляя изящную мокрую дорожку и они, не меняясь в лице, украдкой вытирают ее ладошкой, не изменив ни миллиметра в идеальном макияже. В реальной жизни женщина в слезах выглядит как розовый поросенок, с огромным красным носом, красными губищами в пол лица и пятнами в самых непонятных местах. И вот за это мне сейчас стало очень стыдно.

–У тебя рана на голове, видимо от кольца, – сглотнув, сказал Берг, – и скула понемногу начинает наливаться синяком. Что то еще болит? Тебя успели как то еще поранить?

–Нет… Наверное, нет.

–Жалею, что не убил… – сквозь зубы проговорил Дарктас, – но в современном мире, такими людьми должен заниматься закон. Ты можешь подождать меня буквально минуту?

–Что?!– я так вцепилась в его рукав, что он даже поморщился.

–Я схожу к машине и возьму что-нибудь, что бы связать это отребье, – объяснил он успокаивающим тоном, легонько отгибая мои пальцы со своей руки, – Потом я позвоню своему другу в полицию, и он засадит их на веки вечные.

–Хорошо, – прохрипела я неуверенно.

Пока его не было, я смотрела на нокаутированных преступников. Сначала меня мало, что удивило, но сейчас я задумалась. Берг за минуту отправил путешествовать в бессознательное 5 взрослых мужчин. Я была так напугана, что толком не поняла, как это произошло. Может быть, он занимается какими то боевыми искусствами?

Он вернулся и правда очень быстро. В одной руке у него был какой то чемоданчик, во второй длинная веревка. Он словно тряпичных кукол собрал поверженных врагов в кучу и крепко связал всех вместе. После этого он достал мобильный и кому то позвонил. Он говорил тихо и на другом языке, поэтому я ничего не поняла. Я даже языка такого не знаю, а ведь в нашем баре часто бывают туристы, и я много чего наслушалась.

–Теперь займемся тобой, – сказал он сосредоточено, опустившись передо мной на колени и открыв чемоданчик. Аптечка! Ну надо же.

Он достал пакет с сухим льдом, поломал его и приказал держать у щеки. Тем временем он обработал рану на голове.

–Крови почти нет, рана не глубокая, заживет быстро, – сказал он, убирая назад в чемодан флакончики, – А вот щека у тебя теперь будет очень красивая.

–Спасибо, что спас мне жизнь…– не смело и как то нелепо сказала я самое важное, что надо было сказать. Но у меня, почему то всегда так: все самое важное выходит нелепо. Не умею говорить важное.

–Ты сейчас не в том состоянии, что я бы я читал тебе лекции, но все же, какого черта ты делала тут ночью?– сказал он, слегка сведя брови.

Во мне начал просыпаться и здравый смысл и, к несчастью, мой характер.

–А ты что тут делал? Следил за мной? Так не надо было так эффектно дверью хлопать, не пришлось бы меня выслеживать.

Сказала и мысленно дала себе подзатыльник. Ну что я за человек такой? Он мне жизнь спас, а я на него бочку качу.

–Туше…– медленно произнес он.

Значит правда следил что ли? Я это сказала просто из вредности.

–Я пошел за тобой почти сразу,– пояснил нехотя Берг,– Но увидев как ты села в автобус, вернулся за машиной и таким образом пропустил где ты вышла. Догнав автобус, я видел что тебя в нем нет. Такие вот поисковые приключения.

Мы оба молчали какое то время. Потом он вздохнул и взяв меня на руки, куда то понес.

–Я сама могу идти, не обязательно меня катать, – сказала я, все еще из вредности. Не знаю почему, но начав нести обиженный бред я не могу остановится вообще.

–Ага, мы уже пробовали, получилось очень многообещающе, – сказал он, не сбавив шага.

–Почему ты следил за мной?– спросила я уже спокойнее.

–Я и сам не знаю, почему…– сказал он, как будто говорил сам с собой, а не отвечал мне. Я поняла, что на это мне сказать нечего.

Мы дошли до его машины, и он аккуратно погрузил меня на пассажирское сидение. Когда он пристегивал ремень безопасности, он застыл в самом близком ко мне положении и, повернув голову, коснулся щекой моей щеки. Я слышала, как он сглотнул и прошептал так тихо, что это можно было принять за вдох:

–Нельзя…

После этого он резко отстранился и, закрыв дверь, обошел машину, что бы сесть на место водителя. Меня снова начало трясти, только теперь не от страха, и не от пережитого ужаса, а потому, что между нами что-то есть и я это вижу, я почувствовала. Как будто в этот миг от него ко мне протянулась какая то нить. Я не знаю что «нельзя», вернее я знаю, что нельзя ничего, но я была не уверена, что смогу откатить назад, то что вошло в меня сегодня. И зная все обстоятельства, зная все, я понимала, что это сулит мне очень сильную боль. Но к боли я привыкла… Вероятно, выдержу и эту. Но это будет потом. Я упаду в эту пучину потом. Сейчас он рядом, а я даже не знаю, как правильно выражать благодарность. Да и момент явно был упущен.

Мы ехали молча. Я, уткнувшись щекой в лед, он сосредоточился на дороге. Время утекало, а я так ничего и не придумала.

Он остановил машину возле моего дома, и, открыв пассажирскую дверь спросил:

–Попробуем еще раз, или тебя отнести?

В голове тут же пролетели десятки причин, почему я никого не приглашаю в гости: отсутствие мебели, техники и даже плафонов на потолке, были в первых рядах.

–Попробуем управлять ногами, – сказала я твердо и даже кивнула для убедительности.

Я осторожно встала на ноги и с удовольствием отметила, что они меня держат. С гордой улыбкой я посмотрела на Дарктаса, и он, почему то растерянно заморгал, как будто смутившись чего то.

–Отлично, значит, до дома дойдешь. Просто… – начал он и почему то затух.

–Да?– подтолкнула я.

–Будь осторожнее, ладно?– неуверенно сказал он, – Не ходи одна гулять ночью. В мире так много зла, что оно только ждет повод. Не давай этот повод.

–Хорошо, – ответила я, глядя в парализующие меня глаза. Это, похоже, единственное, чем я могла отплатить ему за то, что не лежу в морге.

Он коснулся на прощание моей щеки и развернул меня в сторону моего дома. Я шла к двери и думала, когда это мы перешли на «ты»?

Глава 5

Утром, услышав будильник и прекрасно зная, что он будет звонить через пять минут снова, я повернулась на другой бок и тут же подскочила, заорав от боли. Совсем забыла, что разбитая скула явственно против того, что бы на ней лежали.

Приняв душ и позавтракав солнечным светом, я начала придумывать, как из лица шпаны подзаборной сделать лицо, которое может прийти на работу. Написала сообщение Теане, что бы она взяла с собой тональный крем. Я не умею им пользоваться, но ведь Теана то наверняка умеет.

–Да что у тебя с лицом?!– в ужасе воскликнула она, когда мы встретились на работе, договорившись прийти немного пораньше.

–Это длинная и захватывающая история, – согласилась я, – но мне надо, что бы Рон не уволил меня за внешний вид.

–Я сделаю все, что в моих силах, но ты обязана рассказать, что с тобой стряслось!– погрозив мне пальцем, ответила подруга. Я знала, что ею движет не праздное любопытство, а реальное беспокойство за меня, поэтому я торжественно кивала, наблюдая, как она мажет тональный крем на тыльную сторону своей руки и берет в руки спонж.

Через 10 минут я приступила к работе, и мое лицо выглядело вполне прилично. Теа пообещала брать с собой на работу ремкомплект каждый день, пока синяк не станет менее заметным. Она так же дала мне какую то мазь, которую посоветовала мазать на ночь, что бы скула быстрее приобрела нормальный цвет .

К счастью с Роном я практически не пересекалась и видела его только издалека. Сегодня он преследовал какую то другую жертву.

Через несколько часов я с тоской наблюдала как сотрудники, весело переговариваясь, стекаются на обед. Я работала в больнице не официально, а как бы по временному найму. Меня не положено было кормить. Но я не могу сказать, что устроиться сюда по договору было бы пределом моих мечтаний.

Внезапно на телефон пришло сообщение:

––Ребекка: Кристи, зайка, оплату по счету увидели. Ты молодец, всегда вовремя. От мамы привет. Я очень надеюсь, что если дела и дальше будут идти как сейчас, то в скором времени врач разрешит встречи.

Никогда не понимала эту девушку. То она рычит как гиена, то ластится как котенок. Не исключено, что у нее и у самой есть какое то душевное расстройство.

––Я: Спасибо, это лучшие новости за неделю. Передай маме, что я ее очень люблю и с нетерпением жду встречи с ней.

––Ребекка: Ок.

Просто «Ок.». Ну это тоже не плохо. Быстро убрав телефон, пока меня не застукал Рон, я продолжила мыть подоконники.

Еще через пару часов Теана утащила меня под предлогом, что ей надо, что бы я убрала палату после выписавшегося пациента, что бы устроить допрос с пристрастием. Уборка действительно требовалась и я, заправляя постель и дезинфицируя тумбочки, рассказала застывшей с открытым ртом подруге события вчерашнего вечера. Когда я закончила рассказ, Теа просто стояла и смотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами, которые были круглыми как блюдца.

–Геройство этого парня не вызывает сомнений, – наконец проговорила она, – но тебя то с какого перепугу понесло в лес ночью?

–Я часто там бываю, – сказала я, смутившись, – но людей там встречаю впервые.

–Это не люди, – строго ответила Теа, хотя она медсестра и для нее все люди- люди, – Я рада, что мистер Берг передал их в руки правосудия.

–Я тоже этому рада, – вздохнула я, откидывая подушку, на которую только что одела наволочку, – Немного спокойнее жить, зная, что на улицах нашего города стало хотя бы на пять уродов меньше.

–То как ты говоришь о своем спасителе, заставляет меня думать, что у тебя к нему не только чувство благодарности, – медленно проговорила моя проницательная медсестра, смотря на меня своим коронным подозрительным взглядом.

–Теа, не спрашивай меня об этом, – сказала я, зажмурив глаза, – Я и сама пока ничего не понимаю.

–Ок, – легко согласилась она. Теана никогда не лезла в душу против воли, – Просто знай, что я рядом, ладно?

–Спасибо, – сказала я, благодарно улыбнувшись ей.

Моя простуда отошла под натиском разбитой скулы и я почти не чувствовала признаков болезни. Правда все еще как то сильнее утомлялась, чем обычно. Поэтому к бару я шла как пенсионер.

А в баре было многолюдно, и я с разбегу прыгнула в рабочий процесс. Марго поздоровалась со мной каким то нечленораздельным словом, потому что под тяжестью двух подносом летела с кухни к столам. Седран естественно не нервничая и не паникуя, успешно справлялся с наплывом заказов в баре и успевал помогать Марго.

–Привет, – бросил он мне приветливо, когда я встала за бар вместо него, – странно выглядишь. Неужели болезнь еще не отпустила? Может зря я тебя вчера отправил на внеклассные?

–С простудой всегда сложно сказать, прошла она или нет, – туманно ответила я, – в любом случае я чувствую себя лучше.

И это уже точно была правда. На самом деле я ждала, что сегодня снова смогу увидеть Берга. Хочется посмотреть на него без дымки вчерашних страхов и убедиться, что я действительно к нему что то чувствую и попробовать рассмотреть, что же все таки чувствует он ко мне.

Я уверена, что вчера он хотел поцеловать меня. Сначала у него дома, потом в машине. Но он, почему то останавливает себя, и причин этому может быть масса, но все же мне хотелось бы видеть. Мне еще ни разу в жизни не было так хорошо, как вчера в его руках. Я была напугана, избита, чуть не прыгнула с моста, но все это ничто.

Я не из тех, кто сдается под натиском трудностей или непонятных обстоятельств. Надо попробовать быть с ним добрее. Пока что все наше общение складывается только в сценарии «дева в беде». И мне изо всех сил хочется верить, что его интерес ко мне строится не на одной лишь жалости. И хотя во мне не было ничего такого уж прям выдающегося, все же мне хотелось верить.

Мысли о нем как будто приподнимали меня в воздух. Работа текла легко и споро. Улыбаться было немного больно, но я улыбалась клиентам и с энтузиазмом поддерживала любой направленный ко мне диалог. Кажется, что к вечеру я улыбалась уже хронически и Марго заинтересованно поглядывала на меня, но вопросов не задавала. А я летала. Летала все выше и выше, пока…

–Крис, у нас два бокала Шато д’Авиз на пятый стол, – скороговоркой пропела Марго.

Обернувшись, что бы посмотреть, кто в баре заказывает дорогое французское вино, которое лучше бы пить в ресторане, я маленькой кучкой свалилась со своей высоты вниз. За пятым столом сидел он. Рядом с ним сидела ослепительно красивая брюнетка. Ее красные губы многообещающе улыбались ему. Он говорил ей что то почти на ухо, так близко, так интимно… Со своего ракурса я видела, как под столом его рука лежит на ее колене.

В этот момент я поняла, как сильно я была влюблена. Поняла то, чего раньше не осознавала в полной мере в силу глупости или неопытности. Сердце упало вниз и разбилось на тысячу грязно-красных осколков. Я даже посмотрела себе под ноги, что бы увидеть, как далеко они разлетелись по полу, и удивилась, что пол чист.

–Кристина, вино, – вернула меня в реальность Марго.

–Да, прости… сейчас…

Трясущимися руками я наливала вино в бокалы и чувствовала себя будто контуженой. Передавая бокалы официантке, я случайно снова зацепила глазами их столик и видела, как он целует ее руку и смотрит на меня. Вот и контрольный в голову. Что бы наверняка.

В первое мгновение было желание отпроситься у Седрана домой, чего я никогда не делала. Но после секундной слабости я взяла себя в руки. Да, больно так будто я утыканная иглами купаюсь в соли. Но я буду не я, если хоть кто то увидит, что я чувствую. Выть буду после. Наедине с собой, как всегда. Он видел мои слезы, больше не увидит никогда.

Поклявшись не смотреть в сторону пятого стола, я продолжила работать, как и до этого. Смотря на меня со стороны, никто не догадался бы, что пять минут назад у этой девушки было сердце, а вот теперь его нет.

Глава 6

Утром, не дождавшись будильника, меня разбудил крик полный боли. Только спустя несколько секунд я поняла, что это я сама и кричала. Проведя руками по лицу и пытаясь отдышаться, я посмотрела на часы. До будильника еще пол часа, но спать я точно уже не буду. Судя по всему, я спала не больше часа.

Всю ночь я выла как раненый зверь, кусая простыни и сжимая до боли, до онемения одеяло в руках. Я знала, что я ему не ровня, но до хрипоты все спрашивала и спрашивала у пустоты моей комнаты: «За что?».

Перед глазами стоял его взгляд, когда он целовал другую. Он не мелочился и выбрал сразу самый крупный калибр, что бы уничтожить, растоптать и сплясать на прахе влюбленной в него дуры. Для чего это было нужно? Если так хотел втоптать мою душу в грязь, зачем помогал, зачем спас?

Вопросов было много, но все они уже не имели никакого значения. Его жизнь, его решения и мысли меня больше не касались, как в прочем и не должны были касаться никогда. Я даже не могла точно объяснить самой себе, чего я ждала. Нет, у меня было мало надежды на какую то историю Золушки. Сказки остались в детских книгах. Но я ему нравилась, я это точно знаю. Правда я не разобралась во время в том, что нравилась ему, видимо как развлечение от скуки: сегодня вещи дарит, завтра смотрит, как летят к чертям девичьи мечты. Ошибся ты Берг, такие как я, не мечтают.

Корила себя за то, что впустила его, позволила подойти близко. Для него я ничего не значила, вчера была я, сегодня другая, завтра будет третья. А для меня он вдруг стал значить очень много. И это самая большая моя глупость.

Входя в больницу, я пообещала себе не делать больше глупостей. Мне сейчас не до этого. И это было здраво, рационально и внушало уважение. Вот только я не могла избавиться от ощущения, что я вдруг опустела и где то внутри сквозит через душевные дыры.

Увидев Рона, который стоял перед входом в помещения для персонала и уже открыл рот, что бы что то сказать, я резко произнесла, не сбавляя шага:

–Я еще не начала работать, а значит, еще нигде не ошиблась. Рабочий день начинает через 15 минут, так что я не опоздала. Поэтому просто дай пройти и приступить к своей работе.

Рон захлопнул рот и шокировано отошел в сторону. Так то.

–Что то случилось?– тихонько спросила Теана, замазывая мой синяк.

–Не важно, – огрызнулась я, но потом спохватилась и добавила мягче, – просто плохо спала, да и от работы устала.

Поняв без проблем, что дело не в этом, но делиться я пока не готова, Теа поцеловала меня в щеку и пожелала хорошего дня.

Проблема работы уборщицы в том, что руки заняты, а вот голова, к сожалению нет. Я вспоминала все наши встречи и разговоры и пыталась найти, когда я пропустила то, что он козел.

Но если убрать боль и обиды, то приходится признать, что на самом деле он мне ничего не должен и ничего не обещал. То, что я увидела его взаимность там, где ее не было, это мои проблемы. В самом деле, что я могла ему дать? Что я могла в сравнении с той, что висла на нем вчера?

Я уныло посмотрела на себя в зеркало лифта. Оттуда на меня мрачно смотрела я. На самом деле не вижу смысла прибедняться. Да, я не ношу украшений или дорогих вещей. Я не умею пользоваться косметикой, да и нет ее у меня. Мои волосы, ни стригут, ни красят, ни укладывают стилисты. Но моя кожа чистая и ровная, даже после бессонных ночей. У меня прозрачно-голубые глаза, обрамленные черными ресницами, которым не нужна тушь. Темно-русые волосы блестят и без стилистов. Да я, мать его, богиня! Отлично, вот это хороший настрой. Я улыбнулась своему отражению и решила, что я со всем справлюсь. Иначе я не я.

В бар я вошла настолько воинственной походкой, что Седран заранее решил покинуть мое рабочее место и пошел проверять, все ли есть на кухне. Я готовила место и доделывала то, что начал Седран, когда услышала голоса, возле черного входа. Это была ссора и, кажется, я знала, кто ругается. Сед выглянул с кухни, он тоже слышал. Мы переглянулись, и я жестом показала, что я пойду проверить. Он вернулся к бару.

Возле входа ругались Марго и ее муж. Судя по всему ругань, начатая давно, сейчас разгоралась с новой силой. Я была в настроении всем хамить, поэтому подошла и, толкнув в плечо огромного, лысого и толстого амбала, сказала громко и смело:

– Ты теперь и на работу приходишь ее тиранить? Дома тебе мало быть угнетателем? – кричала я, стараясь не обращать внимания на то, что мой толчок даже не колыхнул его, а взгляд, устремленный на меня, был откровенно бандитским, – Может, найдешь уже себе для боксерских поединков соперника равного по силе и перестанешь драться с матерью своего ребенка?

–А ты такая умная и смелая, как я посмотрю!– запальчиво пробасил он, – Вот ты и уговори ее перестать драться!

–А вот и уговор… – начала я азартно, но осеклась и посмотрела на Марго. Она была уже даже не красной, а бардовой.

–Меня скоро на работу с такой рожей пускать не будут, а этой дурище хоть бы хны! Совсем бесноватая!

Присмотревшись. Я заметила над бровью у амбала свежую ссадину. Вот это поворот!

–Мы короче поняли… – сменив тон, сказала, – Ты это… в общем иди, куда тебе надо, а нам работать пора. Народу в баре вал, вот и на нервах все. Извини, что накричала.

–Не вопрос, – обиженно засопев и бросив на жену последний укоризненный взгляд, он развернулся и косолапой походкой направился в сторону метро.

Я повернулась и вопросительно посмотрела на Марго. Она спрятала лицо в ладонях и, заплакав, осела у стены. Я села с ней рядом и молчала. Ну что тут скажешь?

–Крис, я такая дура, – причитала она, – Сама не знаю, что со мной. У меня шарики за ролики заходят, а признаться никому не могу. Вот и придумываю, что муж, мол, агрессивный. Может жалости к себе хочу, может внимания, сама не знаю. А он ведь не такой совсем, не знаю, как он меня все еще терпит.

–Так ты его бьешь что ли?– спросила я осторожно. Эта новая картина мира совсем не укладывалась у меня в голове.

–Бывает… – шмыгая носом, призналась она, – Я сама не знаю, что на меня вдруг находит. Просто до белого каления доводит, когда он совсем не понимает меня. А не понимает он меня почти постоянно .

–Это всегда так было? Как вы справлялись с этим раньше?

–Нет, не всегда…– задумчиво проговорила официантка, – Раньше мы очень хорошо жили, но после рождения Кэтти, никак не придем к согласию.

–Кэтти пять лет…– осторожно заметила я .

–Верно, – вздохнула подруга, -Понимаешь, рождение ребенка меняет жизнь и важно приспособится к ней. Мы очень любим Кэт и всеми силами стараемся, что бы она была счастлива. И мне кажется что туда уходят все силы.

–Но вы пробовали, как то обсудить это? Ведь все решения надо принимать вместе и шаги для изменений тоже вместе надо делать.

–Разговоры у нас что то не работают, – покачала головой Марго.

–А в интимном плане у вас как? Может попробовать прийти к пониманию через постель для начала?

–Откуда у тебя такие мысли?– удивилась Марго, которая была меня старше.

–На самом деле они не мои, – немного смутившись призналась я, – К моей подруге в тату-салон ходит клиентка. Она толи психолог, толи сексолог, я если честно не очень то разбираюсь. Специализируется на семейных отношениях. Я много от нее наслушалась, очень интересно говорит.

–Я никогда об этом не задумывалась, если честно… – смотря невидящим взором на свои руки, ответила Марго.

–А зря, – сказала я с видом знатока, при том, что у меня самой конечно нет ни семьи, ни мужа, ни секса, но сейчас Марго нужен кто то хотя бы визуально сильный рядом. Она совсем разбитая, – Вот когда у Вас в последний раз было и как, хорошо?

–Я не помню…– шокировано сказала Марго.

–То есть как?– не поняла я.

–Года два у нас точно ничего не было, а когда до этого… Не помню честно.

–Марго, – строго сказала я, – но ведь ты совсем молодая, и я уверена, что твой муж тоже нуждается в ласке. Вы все внимание отдаете дочке, и я уверена, она будет вам благодарна в будущем за это, но еще более благодарной она будет, если рядом с ней будут счастливые родители. А вы не счастливые, это факт.

–Боже, Кристи, ну конечно ты права сотню раз, – застонала Марго, потирая глаза, – Но что делать то? Не могу же я просто после всего, что натворила, просто прийти и предложить свое тело в качестве компенсации.