Хинсидес в огне

Тем временем на газоне под окном продолжался разговор.

– Ты нарушаешь границы частной территории! – кричала Хенриетта. – Дом выставлен на продажу. И совершенно неважно, что тебе Вильхельм велел делать. Он сам – бездельник, от которого одни проблемы. Так еще отец говорил, когда мы были маленькими, и ведь как в воду глядел!

Линус лихорадочно обыскивал каждый уголок письменного стола, нажимал и тянул на себя каждую его деталь, простукивал вдоль и поперек столешницу и боковые части, чтобы понять, нет ли где полости. Потом он внезапно заметил, что средний ящик менее глубокий, чем соседние. Мальчик быстро обыскал пространство вдоль дна ящика, но ничего не нашел.

Как раз в этот момент покашливания Арона эхом отразились от окошка башенной комнаты. Линус застыл. Значит, Хенриетта собирается возвращаться в дом. Так и есть. В следующую секунду он услышал, как хлопнула массивная входная дверь Тракеборга. От стресса все сжалось внутри. Линус ногтями исследовал деревянное донышко ящика и сдержал стон, когда под ноготь вонзилась заноза.

Там было пусто! Он задвинул ящик обратно.

Делая последнюю отчаянную попытку, мальчик лег на пол и осветил телефоном дно стола. Вот оно! В ящике, который он обыскивал, была маленькая щель – настолько узкая, что мальчик не сразу ее заметил. Чуть шире трещины. Он попытался просунуть в нее ноготь, под которым сидела заноза, и стал оглядываться в поисках чего-то более подходящего. И тут вспомнил про нож для писем. Лезвие скользнуло в щель, и, к своему удовлетворению, Линус услышал щелчок. Донышко ящика отскочило, едва не ударив его по лицу. Он успел отползти в сторону прежде, чем на пол упала книжка в темно-красном кожаном переплете. Обложка была испещрена зазубринами, трещинами и пятнами, так что либо книжка пережила множество приключений, либо хозяин ее отличался крайней неаккуратностью. От книжки исходил слабый запах пороха, будто после фейерверка. На верхней обложке располагалась золотая рамка, в ней – фотография. Наклонившись, мальчик посмотрел на нее внимательнее. Это была фотография Вильхельма. Он выглядел не так, как при встрече с Линусом: тогда мальчику показалось, будто он неопределенного возраста. На снимке ему было около тридцати. Улыбка искренняя, совсем не похожая на оскал превосходства, с которым он смотрел на окружающих в Хинсидесе.

Линус осторожно открыл записную книжку. В следующее мгновение он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть, потому что обложка захлопнулась так быстро, что ему чуть не прищемило пальцы.

– УВАЖАЕМЫЙ ВОР ИЛИ ПОСЯГАТЕЛЬ! – раздался слишком знакомый ему голос.

Ошеломленный Линус огляделся вокруг, но потом его взгляд привлекла фотография Вильхельма на обложке записной книжки. Края снимка светились. Лицо уже больше не улыбалось, а рот двигался в такт голосу, который раздавался эхом в башенной комнате.

– ТОЛЬКО ЧТО ТЫ СОВЕРШИЛ ОШИБКУ, ПЫТАЯСЬ УКРАСТЬ САМУЮ ДОРОГУЮ МНЕ ВЕЩЬ. НЕ ОЧЕНЬ УМНОЕ РЕШЕНИЕ, ПОТОМУ ЧТО ЕСЛИ ТЫ ЗНАЕШЬ О СУЩЕСТВОВАНИИ ЭТОЙ КНИГИ, ТО ДОЛЖЕН БЫТЬ В КУРСЕ, ЧТО Я МОГУ, СКАЗАВ ОДНО ЛИШЬ СЛОВО, ВЫВЕРНУТЬ ТЕБЯ НАИЗНАНКУ. Я ПОДГОТОВИЛ КОЕ-ЧТО ВНУТРИ ДЛЯ ТАКИХ, КАК ТЫ. ХОТЯ, КОНЕЧНО, ЕСТЬ РИСК, ЧТО ТЫ ОТКРЫЛ МОЮ КНИЖКУ ПО ОШИБКЕ, ПОЭТОМУ ДАЮ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС: ЕСЛИ НЕ БУДЕШЬ БОЛЬШЕ ДОТРАГИВАТЬСЯ ДО КНИГИ, НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТСЯ. НО ЕСЛИ ТЫ – НЕ ПОНИМАЮЩИЙ НАМЕКОВ ИДИОТ, ТЕБЯ ЖДЕТ СЮРПРИЗ.

Линус сидел, не шелохнувшись. И что прикажете теперь делать? Попытаться взять книжку было бы верхом глупости, но он должен забрать ее с собой, потому что его просила Лионора.

– Наверное, я болван, – пробормотал себе под нос Линус, потом взял два листа бумаги и попробовал обернуть их вокруг книжки, чтобы не дотрагиваться до нее. Но, как только его руки оказались слишком близко, края снимка засветились еще ярче.

– ДОСТОЙНАЯ ПОПЫТКА, НО НЕТ, НЕ ПРОЙДЕТ, – зазвучал голос Вильхельма. В следующее мгновение книга распахнулась. Страницы, оторвавшись, закружились в воздухе, закрутились в бешеном вихре и одновременно стали загибаться. Линус старался уследить за молниеносными движениями листов. Поднявшись, он стал пятиться назад, пока не уперся спиной в книжный шкаф. В ту же секунду шуршание бумаг переросло в шипение. Линус смотрел во все глаза. Страницы записной книжки сложились в длинную змею из пожелтевшей бумаги. Она была толщиной с человеческую руку, с длинных тонких клыков капали черные чернила. Змея вытянулась вверх над записной книжкой и раскачивалась из стороны в сторону. Она безотрывно смотрела на мальчика отсутствующими глазами.

– ВОТ ЧТО ПРОИСХОДИТ С ВОРАМИ, – орал голос Вильхельма, а змея при этих словах атаковала Линуса, словно стрела.

Он бросился в сторону, споткнувшись о старую медвежью шкуру. Услышав хруст, взглянул через плечо. В том месте, где Линус только что стоял, бумажная змея вцепилась в книжный шкаф. Зубы застряли в древесине. Змея подалась назад, оторвав большой кусок полки. Дюжина книг попадала на пол. Линус потянулся к записной книжке, но она намертво прилипла к змеиному хвосту. Змея ожесточенно трясла головой, пока кусок полки не соскочил с ее зубов, пролетев через всю комнату. Когда он долетел до окна, посыпались осколки стекла.

Линус не мог ничего понять, ведь зубы всего-навсего бумажные! Объятый ужасом, он выбежал из комнаты, не успев закрыть за собой дверь, прежде чем змея ринулась за ним. Записная книжка по-прежнему висела у нее на кончике хвоста. Змея свернулась кольцом на верхней ступеньке лестницы, обнажила клыки и зашипела. Капли черных чернил забрызгали пол. Пятна от жидкости дымились и шкварчали.

– ТОТ, КТО КРАДЕТ МОИ ВЕЩИ, БУДЕТ НАКАЗАН! – эхом раздавался голос Вильхельма.

Линус бросил взгляд поверх перил. До двери в библиотеку было еще очень далеко. Змея застыла перед следующей атакой, и Линус принял решение. Он перемахнул через перила и услышал, как змея зашипела от злости. Мальчик повис под лестницей, судорожно ухватившись за ступеньку, и начал спускаться, перехватывая руками перекладины. Дойдя до середины, он отпустил руки и с раскатистым грохотом приземлился на одну из нижних ступенек. Линус бежал изо всех сил и вскоре достиг двери в библиотеку. В то же мгновение по другую сторону послышались шаги и почти сразу – голос Хенриетты:

– Я знаю, что ты там! Полицию уже вызвала!

Линус совершенно забыл, что она находится в доме. Конечно, хозяйка слышала шум! Мальчик посмотрел вверх вдоль лестницы, но никого не увидел. Куда делась змея? Он схватился за ручку и стал придерживать дверь на случай, если Хенриетта попытается открыть.

– Не знаю, кто ты такой, но тюрьма тебе обеспечена! – раздался ее резкий голос.

Линус не знал, как ему быть. Сверху было слышно, как стучит по ступенькам записная книжка. Змея скоро спустится, и деваться ему будет некуда.

Либо Хенриетта, либо змея.

Если его увидит Хенриетта, впереди – колония для несовершеннолетних или что-то в этом роде. Мама умрет от горя. И Лионоре никто никогда не поможет.

А как же змея? Что будет, если она загрызет его?

– НИКТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА КАСАТЬСЯ ТОГО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ! – грохотал голос Вильхельма.

Снаружи, в библиотеке, повисла тишина.

– Вильхельм? – вымолвила наконец трепещущим голосом Хенриетта.

Звучало это так, будто она только что увидела или скорее услышала привидение.

– МЕНЯ НЕ ВОЛНУЕТ, КТО ВЫ ТАКИЕ, НО Я ПОТРАТИЛ ГОДЫ НА ПРИОБРЕТЕНИЕ ЗНАНИЙ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОНИ ПОПАЛИ В РУКИ ТАКИХ, КАК ВЫ!

Линус слышал, как Хенриетта мучительно пытается что-нибудь ответить, потом за дверью раздался звук убегающих шагов.

Он выждал немного, чтобы убедиться, что хозяйка исчезла, и распахнул дверь. В библиотеке горел свет. Когда Хенриетта жила здесь сама, электричества, похоже, на всё хватало.

Линус помчался к камину с двумя перекрещенными мечами.

«Ты ведь не будешь трогать старое оружие, правда?» – вспомнились ему слова матери. Конечно, он обещал ей этого не делать, но даже мама решила бы, что магическая змея из бумаги – достаточно веское основание, чтобы нарушить данное обещание. Пододвинув стул, Линус потянулся за верхним мечом. Мысленно поблагодарил Бога за то, что меч не был прикреплен к стене намертво. Но меч оказался намного тяжелее, чем он рассчитывал: его пришлось держать обеими руками. Спустившись со стула, мальчик стоял с мечом в руках и безумным взглядом озирался вокруг. И что ему теперь делать? Фехтование на мечах, признаться, не входило в круг его ежедневных занятий, а если подумать про разъедающую жидкость, которая капает с змеиных клыков, шанс уничтожить противника у него будет только один.

Тогда Линусу пришла в голову идея.

Он помчался обратно к двери в башню с мечом в руках и притаился за рыцарскими доспехами. Как раз в этот момент стук записной книжки по ступенькам умолк – похоже, змея сползла с лестницы. Линус видел, как она осторожно выглядывает из дверного проема. Голова качалась, словно маятник, будто обыскивая комнату в поисках добычи.

Линус взял разбег и изо всех сил толкнул доспехи, которые с оглушающим грохотом повалились на пол. Шлем укатился в сторону по половице, но другие части упали прямо на змею. Она зашипела и задергалась, пытаясь высвободиться из-под тяжести. Линус поднял меч и ударил с плеча. Змеиная голова отскочила и, стукнувшись об пол, издала звук, вовсе не похожий на шорох упавшей бумаги. Тело змеи билось в агонии, разбрызгивая по сторонам черные, разъедающие всё подряд чернила. Линус едва успел шагнуть назад. Лезвие меча зашкварчало, меч вздрогнул в руках мальчика, и Линус с криком швырнул его в сторону. Жидкость – что бы это ни было – прожгла металл насквозь, и меч развалился на две части.

– Что же там на самом деле в твоей книжке, Вильхельм? – бормотал Линус, уставившись на пол, где чернила прожгли огромные дыры.

На улице внезапно резко тронулся с места автомобиль. Мальчик притянул к себе записную книжку, которую уже больше не держал змеиный хвост. В тот же миг змея загорелась, и секундой позже от нее остался один пепел. Сверху горстки пепла лежала догоравшая чуть медленнее фотография Вильхельма, пока полностью не исчезла.

– Что там произошло?! – прокричал Арон, когда Линус пересек газон перед домом и подбежал к нему. – Хенриетта только что выскочила как ошпаренная, будто сам черт за ней гнался.

– Где она сейчас? – спросил, запыхавшись, мальчик, прижимавший к груди записную книжку.

Змеи больше не было, а колония для несовершеннолетних еще маячила на горизонте.

– Она запрыгнула в машину и уехала так стремительно, что шины взвизгнули, – крикнул в ответ Арон. – Ты цел?

Линус обогнал Арона и продолжил свой бег.

– Потом расскажу! Сейчас надо торопиться, думаю, полиция уже выехала!

Арон, успевший немного пробежаться, опять замедлил шаг.

– Тогда у нас еще масса времени, – ухмыльнулся он. – Ближайшее отделение полиции расположено в…

Линус в последний раз взглянул на Тракеборг.

– Арон, миленький, беги!

Глава пятая

Раздался какой-то скрип. Казалось, он доносится издалека, звук будто проходил через толщу воды. Лионора прислушалась, и звук постепенно стал отчетливее, но открыть глаза она была не в состоянии. Ей хотелось только спать. Все тело болело. Потом она внезапно вспомнила, что произошло. Это объясняло причину боли.

Лионора осторожно открыла глаза и увидела над собой ночное небо, усыпанное звездами. Она лежала в старой деревянной повозке на толстом слое одеял. Скрипели колеса. Впереди возвышался такой знакомый силуэт Храмры. Она сама тянула повозку, и оленьи рога мерно раскачивались в такт шагам.

Застонав, девочка села и огляделась. Вокруг брели сотни беженцев – пестрая компания всех народностей, населявших Сантиону. В основном Ингалы, Раули и Тенариимы. В толпе то там, то тут попадались Стражницы. Ночь стояла холодная. Многие кутались в одеяла. Вид у всех был расстроенный и уставший. Некоторые несли на руках детей, а вот вещей почти ни у кого не было. Город, похоже, покидали так стремительно, что уходили, ничего с собой не взяв.

– Слава богу, очнулась наконец, – пробурчала Храмра.

Когда она, обернувшись, посмотрела через плечо на девочку, белый глаз засветился в темноте, словно третья луна.

– Где мы? – спросила, откашлявшись, Лионора.

– На равнине перед Сантионой. Или тем, что от нее осталось. Лионора обернулась и поморщилась от пронзившей тело боли. Вдали, в стороне от вереницы беженцев, на фоне ночного неба выделялся темный силуэт. Гора была расколота посередине, и половина отсутствовала. Из окон оставшейся половины города лился зеленый призрачный свет.

– Значит, Устрашающий огонь жив, – тихим голосом сказала Лионора.

– Да, – не оборачиваясь, ответила Храмра. – Моей силы далеко не достаточно, чтобы уничтожить его.

– Но ты добилась его отступления. Я заметила, что он тебя испугался.

Храмра промычала в знак согласия. Звук был похож на скрип могучего дуба.

– Такой результат намного лучше того, что удалось мне, – пробормотала себе под нос Лионора.

Опустив взгляд, она заметила, что ее руки и ноги покрыты компрессами из листьев, жеваных трав и древесного сока, которые готовила Храмра. Компрессы обычно облегчали боль, но в этот раз девочке казалось, что они совсем не помогают.

– Ты совершила чудо, не сомневайся, – произнесла Храмра, кивая на бредущий по равнине народ. – Они живы только благодаря тебе. Ты дала им время, чтобы успеть покинуть город. Не преуменьшай свой подвиг, Лионора.

Девочка слегка кивнула в ответ, а про себя лишь усмехнулась. Что бы Храмра ни говорила, Лионора потерпела неудачу, и чувство стыда саднило больше, чем ожоги.

Ее усилий оказалось недостаточно.

Девочка почувствовала, как слеза упала на плечо и скатилась по зеленому компрессу. Она раздраженно вытерла глаза. Будто слезами можно помочь делу!

Повозка, накренившись, остановилась, и Лионора ощутила тяжелую руку на своей спине. Она посмотрела в разноцветные глаза Храмры.

– Я в порядке, – быстро сказала девочка. – Можем ехать дальше.

Храмра погладила ее по голове. От этого еще больше захотелось плакать, но Лионора, не переставая, сглатывала слезы, пытаясь не показывать, как сильно расстроена. Великанша стояла на месте, краем глаза наблюдая, как мимо проходят беженцы из Сантионы. Девочка покосилась на лицо Храмры. Карий глаз был закрыт, но Лионора знала, что белый видит намного больше, чем обычный глаз.

– Спасенных могло быть намного больше, будь я сильнее, – вздохнула девочка. – Или если бы остановила Вильхельма до того, как он выпустил Устрашающий огонь на свободу. А я позволила ему отвлечь меня болтовней о Линусе.

– О твоем брате в мире людей? – перебила ее Храмра. – И что же Вильхельм сказал о нем?

– Что я скоро встречусь с ним, но эта встреча будет последней. А когда я решила убедиться, что Линус в порядке, там, в его комнате, что-то было не так.