Хинсидес в огне

Лионора почувствовала, как люк сотрясается под ней. Она поставила ноги на ширину плеч, чтобы удержать равновесие.

– Вы слышали, что вам сказали? – заорала Стражница. – Все следуйте за мной! Того, кто будет создавать давку, я лично вышвырну наружу через ближайшее вентиляционное отверстие.

Рауль, которого они спасли, провел рукой по покрывавшим голову перьям, пытаясь сосредоточиться. Посмотрев на Лионору, он принялся кланяться ей, пока Стражница не схватила его за плечо и не поволокла за собой. Черная мантия Стражницы исчезла за поворотом, и шум голосов постепенно стих. Лионора осталась одна. Только гул Устрашающего огня доносился из-под ног.

Люк ходил ходуном. Камень вокруг отверстия светился, будто раскаленный уголь.

«Я должна задержать огонь, – думала Лионора, – Должна дать им шанс уйти».

Теперь девочку охватил страх, какого она прежде не испытывала. Больше всего ей хотелось уйти с другими, убежать к Храмре, скрыться там, где безопасно. Но как же она будет призывать других к борьбе с Устрашающим огнем, если самой не хватает отваги?

Лионора сделала глубокий вдох, и воздух вокруг нее заискрился.

* * *

Линус встрепенулся. У него было странное ощущение, будто с головой что-то не так. Она слегка кружилась, а во лбу пульсировала едва заметная боль. Похоже, мальчик на мгновение задремал. Очнувшись, он взял лежащую перед собой ручку, чтобы начать писать ответ Арону. И тут понял, что лист бумаги уже испещрен словами!

Линус!

Я в Хинсидесе, и мне нужна твоя помощь.

Ты должен добраться до Тракеборга и найти записную книжку Вильхельма. Она спрятана в потайном ящике письменного стола, расположенного в башенной комнате. Еще возьми Направляющие камни и Узор. Их тоже найдешь в башенной комнате.

Если сделаешь все правильно, с их помощью откроешь новый путь к Двери. Я знаю, что это рискованно, но другого способа нет.

Больше ничего сейчас объяснить не успею, но клянусь, что, как только ты окажешься тут, все прояснится. У меня не будет другой возможности связаться с тобой. Я использовала почти всю свою силу, чтобы передать тебе это послание. Поторопись, пожалуйста.

Лионора.

Линус сжался в комок. Он с трудом понимал суть прочитанного. Письмо от Лионоры? Но как же так вышло? Прокрутившись на кресле, мальчик посмотрел на Линнею, но все было в точности как прежде. Откуда взялось это послание?

Внутри нарастала давящая тревога. Лионоре нужна его помощь. Она бы ни за что не позвала его, если бы ситуация не была серьезной, но как, скажите на милость, Линусу туда попасть?

Только один человек мог помочь ему. Секунду спустя рука Линуса потянулась к телефону.

– Арон, привет, это я, Линус. Можешь помочь мне?

В глубине души он надеялся, что Арон ему не откажет.

После разговора с Ароном оставалось только ждать. Линус сидел на кровати, и с каждой минутой его нетерпение усиливалось. Время от времени он гладил Линнею по руке.

– Я скоро приду к тебе, Лионора, обещаю, – шептал мальчик. – Только узнаю, как добраться.

Прошло целых полчаса, прежде чем на кухне раздался сигнал телефона. За стенкой послышалось бормотание, потом в дверь постучали.

– Линус? – обратилась к нему мама.

Она всегда так поступала. Останавливалась у двери и стучала, но редко дожидалась его ответа: «Заходи».

Так и есть, дверь отворилась.

– Только что звонил Арон, – сказала мама, подходя к Линнее.

Линус попытался изобразить удивление.

– Правда? И о чем спрашивал? – в меру невинным тоном поинтересовался он.

Мама поправила упор, поддерживающий голову Линнеи так, чтобы она не заваливалась на сторону в инвалидной коляске.

– Он спросил, не хочешь ли ты приехать на пару дней навестить его – вместе порыбачить на озере. Я ответила ему как есть, что ты не любишь ловить рыбу, но решила все равно спросить.

– Но почему же? Мне нравится рыбалка! – воскликнул Линус чуть с большим энтузиазмом, чем полагалось. – Я очень хочу навестить Арона!

Мама посмотрела на него с удивлением.

– Вот как? Ну ладно, тогда я пойду перезвоню ему. Но тебе придется ехать на поезде, и это дальняя поездка с многочисленными пересадками. Ты правда справишься?

Линус заметил, как у мамы между бровей пролегла морщинка беспокойства. С ней вечно так, она относилась к типу людей, которым свойственна повышенная тревожность. Может, мамы становятся такими из-за больных детей? Линусу часто хотелось защитить ее. Он даже не знал, от чего именно, просто, чтобы она не расстраивалась больше обычного. Казалось, мать всегда страдает от невыразимого одиночества. Отец завел новую семью, а она почти постоянно сидит дома с Линнеей. И где же ей тогда встретить другого, чтобы выйти замуж? Иногда Линус замечал, как мама плачет. Она думала, что никто ее не видит. В такие моменты мальчику хотелось что-нибудь разбить – настолько сильно он злился на несправедливую судьбу, распорядившуюся, чтобы он родился здоровым, а Линнея – с тяжелой мозговой травмой. Как несправедливо, что мать вынуждена посвятить свою жизнь уходу за сестрой, в то время как другие родители могут работать, ездить в отпуск и тратить свое время на многое другое – к примеру, на своих здоровых детей.

Но ничего не поделаешь.

Из-за маминой тревоги Линус и не стал рассказывать о Хинсидесе. Он промолчал ради матери, не желая ее волновать. Знала бы она обо всех его приключениях, с ума бы сошла от беспокойства. Кроме того, велик риск, что мать никогда больше глаз с него не спустит, а этого ему точно хотелось бы избежать.

Иногда у Линуса возникало желание поделиться. Чтобы мама знала: Линнея наполовину находится в Хинсидесе под именем Лионоры и обладает магическими способностями. Но к этому моменту он уже год как хранил молчание.

Тайны имеют обыкновение со временем расти и в конце концов приобретают такие размеры, что их уже так просто не раскроешь.

– Значит, ты уверен, что справишься со всеми пересадками? – поинтересовалась мама, поднимаясь с места.

Линус вздохнул. Знала бы она, что год назад ее сын исследовал чужой мир, боролся с монстрами, будто материализовавшимися из ночных кошмаров, и, между прочим, спас этот мир. Пара пересадок с поезда на поезд с теми событиями и в сравнение не идет. Он нетерпеливо барабанил пальцами по столу, чувствуя, как внутри закипает волнение. Лионора просила его поторопиться. А что, если миры опять в опасности?

Ему хотелось крикнуть: «Скорее, звони Арону!» – но он сдержался. Вместо этого мальчик улыбнулся матери, стараясь вселить в нее спокойствие.

– Не переживай, все будет хорошо. У меня с собой телефон, и потом, всегда можно расспросить людей по дороге.

– Да, – согласилась мать, кивнув в ответ. – Конечно, ты прав, Линус. Ничего страшного не случится.

Улыбнувшись, она вышла из комнаты. Притворная улыбка сразу исчезла с лица Линуса. Неприятно обманывать мать, но другого выхода он не видел.

Никогда еще дни не тянулись так долго, как перед поездкой. Линус коротал время за чтением книг и компьютерными играми, а мысли его постоянно устремлялись к Лионоре. Мальчик не мог сосредоточиться ни на чем другом. Раз за разом он искал понимания во взгляде сестры, но безуспешно.

Сумка с вещами была давно упакована. Письмо Лионоры лежало во внутреннем кармане куртки, хотя к тому моменту Линус уже мог отчеканить его наизусть.

И вот наконец настало время отправиться в путь. Поезд раскачивался на рельсах. За окном проносились города, леса и озера. С равными промежутками времени приходили сообщения от мамы с тревожными вопросами: как дела, где он находится и хорошо ли поел. Что-что, а ел Линус хорошо. Мешок с заготовленными мамой продовольственными запасами был больше, чем рюкзак с его вещами.

С каждой пересадкой станции становились все мельче, а расстояние между деревнями увеличивалось. Последний отрезок пути Линус проделал на дребезжащей пассажирской дрезине, которая, вероятно, приходилась ровесницей бронзовому веку. К концу путешествия дома и вовсе перестали попадаться на пути. Леса вдоль одноколейки казались бесконечными. Арон должен был встретить его на станции, потом еще предстояло час ехать на машине, но Линусу казалось, будто он уже ощущает приближение Тракеборга. Его охватывало странное щекочущее чувство. И деревья за окнами дрезины выглядели странно. Они тянули свои ветки вверх, выше, чем в других местах, и манили к себе, заставляя блуждать взглядом в сумеречном пространстве между стволами.

Или, может быть, все это ему только мерещилось? Мальчик посмотрел на других пассажиров вагона, чтобы понять, чувствуют ли они нечто подобное. Пожилая женщина читала газету, а мужчина в костюме играл в игру на мобильном телефоне. Казалось, обоих ничуть не волнует, что они приближаются к месту, ведущему в другой мир.

Вздохнув, Линус бросил взгляд на часы. Прошло три дня с тех пор, как он получил весточку от Лионоры. С того момента могло произойти все что угодно, ведь время в двух мирах протекало по-разному. В Хинсидесе могло пройти уже несколько лет, а могло и меньше минуты. Он горячо надеялся на последнее.

Поезд со скрежетом подъехал к станции. Мальчик сошел, держа в руках рюкзак, и огляделся вокруг. Перед ним стояла одинокая, заброшенная сторожка с заколоченными досками окнами, а рядом – скамейка. На скамейке сидел седовласый старик в клетчатой рубашке и подтяжках. Из волос у него торчали ветки, будто он только что вылез из зарослей кустов.

Это был Арон.

Бросившись навстречу, Линус обнял старика. Он соскучился по нему, хотя они часто разговаривали со времени последней встречи.

– Ты вырос, – заметил Арон, улыбнувшись так, что загорелое лицо прорезали морщины.

– Так обычно и бывает, – улыбнулся в ответ Линус.

Пока они шли к автомобилю, он набросил на плечи рюкзак.

– Да, конечно, – ответил Арон, открывая багажник.

Багажник был завален инструментами и всяким хламом, так что Арону пришлось расчищать место для вещей Линуса.

– Ты что-нибудь еще слышал? – продолжал старик.

– Нет, – сказал Линус. – Лионора написала, что не сможет больше отправлять сообщения.

– Гм, – пробормотал Арон, усаживаясь за руль. Линус вскочил на переднее пассажирское сиденье, и автомобиль тронулся с места.

– Нам бы помогла дополнительная информация, – заметил Арон. – Но, раз она не может больше выйти на связь, ничего не поделаешь. Как ты думаешь, что могло случиться?

Линус пожал плечами.

– У меня нет никаких догадок, – ответил он, – я ведь провел там совсем немного времени. Всё в Хинсидесе казалось в той или иной степени опасным. Хотя в первую очередь для меня. Ведь Лионора победила Стаю ночных монстров в одиночку, без всякой помощи и…

– Если не считать того, который погнался за тобой, – перебил его Арон. – Но и тому досталось сполна, ей-богу.

Линус смущенно усмехнулся.

– Ну да, но я думаю, что Лионора достаточно могущественна в Хинсидесе. Раз она хочет, чтобы я вновь открыл Дверь, должно быть, случилось что-то серьезное.

Машина свернула на лесную дорогу.

– Ума не приложу, что ты, по ее мнению, можешь предпринять, – рассуждал вслух Арон. – Пойми меня правильно, – торопливо продолжал он, – в прошлый раз, побывав там, ты оказал неоценимую помощь, но…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – перебил его Линус. – Тогда помощь требовалась по нашу сторону Двери, поэтому меня беспокоит тот же вопрос. Единственная причина, которая приходит мне на ум, – записки Вильхельма, они, похоже, очень ей нужны.

Арон медленно кивнул.

– Да, разумное объяснение.

Некоторое время они сидели молча, каждый раздумывал о своем. Теперь Линус начал узнавать места. Вот – утопающая в зелени лесная дорога. Сквозь ветки деревьев просачивается закатный свет поздней весны. Вскоре Арон свернул с дороги и припарковался у своей крошечной избушки. Они вышли из автомобиля, забрав с собой вещи Линуса.

– Вот мы и дома. Теперь поужинаем, – улыбнулся Арон, похлопав Линуса по плечу. – Прежде чем все спланировать, необходимо подкрепиться.

Глава третья

Все звуки в Сантионе умолкли. Остался один только гул, настолько громкий, что Лионоре приходилось затыкать уши. Она по-прежнему стояла, широко расставив ноги, на закрывающем отверстие люке и изо всех сил пыталась удержать его на месте. Под ней грохотал Устрашающий огонь. Он колотил в люк своим огненным кулаком. Все тело Лионоры болело, и голова раскалывалась. Она думала, что скоро силы ее иссякнут.

Внезапно все успокоилось. Лионора замерла в напряжении: в тишине скрывалась угроза, будто пауза нужна была для перезагрузки. Секунду спустя ее отбросило назад вместе с люком, и Устрашающий огонь, словно вулкан, просочился через отверстие наружу. Лионора ощутила, как ей обожгло руки. Рукава туники горели. Девочка стала перекатываться по земле, чтобы потушить огонь, не спуская при этом глаз с отверстия. Весь Устрашающий огонь поднялся наверх и уперся в потолок туннеля, склонив голову набок, зеленые языки пламени лизали стены. Жар стоял невыносимый. Лионора огляделась вокруг, но бежать было некуда. Внезапно она почувствовала, как кто-то ухватил ее за пояс. В следующее мгновение она оказалась в углублении стены. Вначале девочка подумала, что это Вильхельм, и попыталась высвободиться.

– Тише, тише, я желаю тебе добра, – прошептал кто-то, сразу ослабив хватку.

Это был Ингал, настолько старый, что между камнями на спине у него проросли бордовые кристаллы. Он быстро сделал шаг назад.

– Я не хотел тебя обидеть, – произнес он, защищая лицо руками.

Рассыпавшиеся вокруг Лионоры искры сразу потухли, она убрала руки за спину. Старик боялся ее, как и все другие.

Девочка осмотрелась вокруг. Углубление напоминало небольшой грот. Он открывался в туннель, где на стенах играли зеленые блики Устрашающего огня.

– Что ты тут делаешь? – спросила она, пытаясь перекричать гул. – Разве не все покинули город? Кто-нибудь еще остался, кроме тебя?

Старый Ингал не успел ей ответить, потому что в то же мгновение Устрашающий огонь наклонился и заглянул в грот. Лицо его было ужасно. Зеленый язык пламени протянулся прямо к Ингалу, просвистев, словно кнут.

– Нет, ты не сделаешь этого! – проревела Лионора, подняв руки.

Язык пламени застыл у лица Ингала. Над туннелем повисла зловещая тишина. По Устрашающему огню прокатилась волна чего-то похожего на удивление. Силы Лионоры остановили его.

Девочка и сама удивилась не меньше. Раньше ей только однажды удалось остановить Устрашающий огонь, когда Стражницы напали на Линуса. Но то были капли – искры, которые Стражницы использовали в своих фонарях. Сейчас она встретилась лицом к лицу с исконным огнем, выпущенным на свободу Вильхельмом и намеренным в порыве мести сжечь Сантиону дотла.

– Поторопись, беги! – кричала Лионора. – Я не знаю, как долго еще смогу его сдерживать!

Устрашающий огонь задвигался, будто ее сомнения взбодрили его. Сначала медленно, рывками, но с каждым мгновением все свободнее. Лионора изо всех сил держала оборону.

– Скорее! – крикнула она еще раз.

Но Ингал оставался стоять на месте.

– Я не могу тебя здесь оставить. Ты умрешь.

С этими словами девочка ощутила, как из легких вышел весь воздух. Будто начала тонуть. Если быть честной, она знала об этом с самого начала. Лионора осталась, чтобы сохранить жизнь другим. Устрашающий огонь был сильнее ее. Но только сейчас, когда Ингал произнес это вслух, она осознала, что должна умереть.

– Оставь меня, – прошептала Лионора дрожащим голосом. – От того, что умрем мы оба, лучше не будет.

Но на самом деле ей не хотелось оставаться одной. Широко раскрытые руки тряслись. Каждый мускул прорезала боль. Устрашающий огонь двигался все сильнее, и его рокот усиливался. Еще немного, и она больше не сможет его сдерживать. Лионора задумалась, что произойдет, если она умрет. Ее обличие в теле Линнеи умрет вместе с ней? Или будет продолжать жить так, что она навсегда останется в его оковах? Заметят ли что-нибудь Линус и мама?

Вдруг Ингал запел. Низкие звуки отражались от каменных стен, заставляя вибрировать воздух. Отверстие, соединявшее грот с туннелем, стало закрываться. Увидев, что происходит, Устрашающий огонь стал сопротивляться с удвоенной силой. Лионора боролась, стараясь не терять концентрацию внимания, но, казалось, еще немного, и мозг взорвется. Легкие обжигало жаром. Каменная стена продолжала расти, еще немного, и грот превратится в замкнутое пространство. Оставалось одно небольшое отверстие, через которое пробивался язык пламени величиной с кнут. В этот момент силы оставили Лионору. Она пошатнулась и упала на колени. Ингал опять попытался поставить ее на ноги.

– Оставь меня. Я больше не могу.

В следующее мгновение стены грота сотряслись от взрыва. Острые осколки падали, нанося раны сквозь одежду. Девочка посмотрела вверх. Устрашающий огонь бушевал повсюду. Зеленые языки пламени танцевали вокруг нее, в одном из ближайших мелькнул оскал Ингала. Лионоре хотелось кричать, но голос не слушался ее. Сотни лиц ухмылялись в языках пламени. Она успела подумать, как многие оказались в ловушке огня из-за ее неудачи. Потом горящий кулак сомкнулся вокруг ее тела.

– Отпусти ее! – эхом раздался голос в туннеле.

Он был похож на отдаленный раскат грома. Лионора ощутила, как подступили слезы.

Это была Храмра. Ее Храмра, которая никогда не оставит свою девочку в беде.

– Ты лишил меня так многого, – прогремел голос Храмры. – Я никогда не позволю тебе забрать еще и ее.

Храмра с шумом пробиралась сквозь туннель. Копыта с грохотом ударяли по каменному полу, и казалось, будто падают камни. Великанша подняла свою огромную палицу из бревна, которая загорелась, как рассветное солнце. Туннели Сантионы наполнились светом, и Устрашающий огонь попятился назад. Храмра размахивала палицей, обрушивая ее на языки пламени. Они подгибались, словно обожженные пальцы.

Лионора ощутила, как хватка Устрашающего огня ослабевает. Потом чувства исчезли. Все вокруг почернело, и она провалилась в темноту.

Глава четвертая

– Ты уверен, что это хорошая идея? – пробурчал Арон, толкая вперед газонокосилку по дороге к Тракеборгу.

– Нет, не совсем, – признался Линус. – На самом деле идея так себе, но лучшая из имеющихся. Мы не можем долго ждать, а то вдруг Хенриетта успеет выбросить или продать предметы, которые нам нужны?

Они припарковали автомобиль чуть поодаль, так, чтобы свет фар не был заметен из дома. Сквозь ветви деревьев лился лунный свет, тени ползли по земле. На пробивавшейся между колеями траве блестела роса. Линус сделал глубокий вдох. Пахло июньской ночью: смесью прелой земли, нагретых солнцем сосен и летнего цветения. Дома, в городе, ароматы были совсем другими.

Мальчик посмотрел в глаза старику:

– Спасибо, Арон. Тебе необязательно было помогать мне.

– Ну как же иначе? – вздохнул старик, похлопав его по плечу. – Мы же должны помогать друзьям.

Прошло два дня с тех пор, как Линус приехал к Арону. За это время они вместе пораскинули мозгами в поисках идей. Результаты оказались скромными, раз теперь они шагали с газонокосилкой. С другой стороны, они разок все-таки сходили на рыбалку. Думать можно и сидя в лодке, решил Линус, потому что врать маме не любил. Если они немного порыбачили, о других вещах можно просто умолчать, а это уже лучше. Поклевок не было, но Арон разморозил щуку из прошлых уловов. Линуса увековечили на фото с ней в обнимку и снимок отправили маме.

Мальчик остановился. Теперь вдалеке показался Тракеборг – перед ними возвышался огромный дом. Взгляд Линуса скользнул по башне вверх, устремившись дальше, в небо, где миллионом драгоценных камней сверкали звезды.

Арон включил карманный фонарик. Ни в одном окне свет не горел. Это хорошо: похоже, Хенриетта улеглась спать.

– Ты помнишь план? – шепотом спросил Линус.

– Естественно, – фыркнул Арон. – Я не настолько стар.

– Ладно. Если она вновь зайдет в дом, кашляй.

– Я помню, Линус, – нетерпеливо заметил Арон. – Давай, вперед!

Линус помчался зигзагом по газону, прячась по возможности за кустами и деревьями. Он не спускал взгляда с дома. Добежав до него, мальчик спрятался в тени большого парадного крыльца и стал ждать. Внезапно тишину нарушил громкий шум, это Арон завел свою газонокосилку. Почти в тот же момент в одном из окон загорелся свет. Линус услышал, как внутри дома раздался сердитый голос и на лестнице застучали шаги. Вскоре распахнулась входная дверь.

– Чем это ты тут занимаешься!? – заорала Хенриетта, выйдя на крыльцо.

На ней был светло-розовый халат, на тапочках – пушистые помпоны. Изящная прическа, как обычно напоминающая булочку с корицей, была спрятана под сеткой для волос. Хенриетта злобно размахивала руками в направлении Арона.

– Выключи газонокосилку! – крикнула она, выскочив на газон.

Арон не обратил на нее никакого внимания.

– Ты что, не слышишь, что я говорю, чудак-человек?! Выключи газонокосилку!

Линус бесшумно поднялся на крыльцо за спиной у хозяйки.

– Что?! – прокричал в ответ Арон.

– ВЫКЛЮЧИ ГАЗОНОКОСИЛКУ!!!

– Я не слышу, что ты говоришь, мне надо выключить газонокосилку! – орал в ответ Арон, притворяясь, будто ищет выключатель.

Сдавливая смех, Линус украдкой прошмыгнул дальше, в прихожую. Записная книжка должна находиться в башенной комнате. Он прокрался по коридору к библиотеке. Лунного света было достаточно, чтобы сориентироваться, мальчик хорошо помнил расположение комнат с прошлого лета.

Библиотека выглядела теперь по-другому. Почти половина книг отсутствовала, пустоты смотрелись печально: книжные стеллажи будто потеряли часть зубов. Орлов тоже не было, но перекрещенные мечи по-прежнему висели над камином.

Линус поспешил к двери, спрятанной между двумя рыцарскими доспехами, – к той, что вела в башню. В тот момент, когда он взялся за дверную ручку, газонокосилка умолкла. Мальчик застыл на месте. Потом он услышал, как Арон с Хенриеттой продолжают разговаривать. Расслабившись, Линус нажал на дверную ручку, но сразу остановился, потому что дверь громко заскрипела. Он поморщился. Надо было выбирать между протяжным стоном и кратковременным щелчком. Мальчик выбрал последнее.

Дверь отворилась, и на него повеяло затхлым воздухом. Окон в помещении не было, так что он рискнул зажечь фонарик на мобильном телефоне. Винтовую лестницу покрывал слой пыли, тут и там виднелась паутина. Это – хороший знак. Возможно, порывы Хенриетты навести порядок еще не настигли башенную комнату. Линус осторожно прокрался вверх по лестнице. Провел рукой по холодной, как змеиная кожа, поверхности лестничных перил, действительно похожих на змею. Лицо мальчика то и дело попадало в паутину, но после битвы с Ислерди арахнофобия, боязнь пауков, притупилась. Хотя это вовсе не означает, что с тех пор он полюбил этих тварей.

Дверь в башенную комнату была закрыта. Дверная ручка напоминала рогатое животное с металлическим кольцом во рту. Мальчик нажал не нее, и дверь отворилась. Воздух внутри показался ему спертым и теплым. Сквозь окно в комнату падал лунный свет, так что Линус сразу погасил фонарик на телефоне. Ничего нового в комнате он не заметил – всё, как в его воспоминаниях. Медвежья шкура по-прежнему лежала на полу, стеклянные глаза-бусины смотрели в пустоту. В углу стояла странная металлическая конструкция, Линус уже знал, что это – модель солнечной системы Хинсидеса.

Снаружи до него донесся голос Хенриетты:

– Ты ведь понимаешь, что нельзя вот так приходить и шуметь посреди ночи?!

– Ну я же уже тысячу раз объяснял, – мягко отвечал Арон, старательно изображая голос раздраженного старичка. – Вильхельм просил меня косить здесь траву.

Линус поспешно зашел в башенную комнату. Кусок вощеной ткани лежал, как он и запомнил, сверху на письменном столе. Наверное, его Лионора назвала Узором. Разноцветные камушки тоже, как и раньше, лежали поверх куска ткани. Должно быть, Направляющие камни. Времени изучать их более внимательно не было, он засунул все в рюкзак, горячо надеясь, что это – весь комплект и другие камни не лежат где-нибудь отдельно.

Теперь оставалось найти только записную книжку.

Линус бросил взгляд за окно. Хенриетта стояла на газоне перед Ароном. Она активно жестикулировала, и ее силуэт с широченной спиной буквально сочился злостью.

– Вильхельм давно исчез! Его здесь больше нет!

– Ерунда, – отвечал Арон, качая головой. – Тракеборг – его владение. Кстати, а ты что здесь делаешь посреди ночи?

Линус, улыбнувшись, задернул занавеску. Теперь можно посветить телефонным фонариком. Один за другим он выдвигал ящики письменного стола и просматривал их содержимое. В одном лежал странного вида нож для писем с зубьями, как у пилы, старая бумага и конверты. В другом – очки с латунной оправой и сменными линзами. Всевозможные баночки и коробочки. Но записной книжки не было. Лионора писала, что книжку надо искать в потайном ящике. Понятно, что она опустила подробности, но могла хотя бы подсказать, где этот потайной ящик находится!