Новая жизнь. Возвращение не гарантировано

Аврора Новак

Новая жизнь. Возвращение не гарантировано

Пролог

Когда мир изменился, люди спрятались в городах под энергетическими куполами, в надежде, что это их спасет. Но однажды толпам мутировавших тварей удалось прорваться в города и уничтожить их. Тогда выжившие спрятались в укрепленных подземных бункерах, но и они не смогли спасти от кровожадных тварей, что заполонили всю Землю. Поняв, что на Земле им не выжить, люди сбежали на Луну.

Глава 1

Звук моих шагов рикошетом отскакивал от холодных, серых стен станции. Это пока просто станция Л-214. У неё даже названия нормального нет, но это последнее убежище человечества. Станция была не готова к приему такого количества людей, поэтому сейчас здесь всего чуть более пятисот человек. Ученые, инженеры и, конечно же, те, кто этим всем управляет. Остальные, в том числе и мои родные, подвергнуты криозаморозке.

Сегодня большое собрание. Все отделы подготовили доклады. Я уже знаю, что в них и поэтому могу себе позволить немного опоздать. Все равно моё присутствие необходимо только в самом конце собрания, когда будет необходимо озвучить план нашей дальнейшей жизни.

Вот сейчас, пожалуй, в самый раз.

Я зашёл в зал и, стараясь никому не мешать, прошёл к своему месту.

– Алексей Петрович… – с недовольным видом воскликнул Багрович Вячеслав Сергеевич. – А на собрание вы могли бы и вовремя прийти!

Старый мелкий политикан-брюзга. Вот лучше бы таких как он подольше подержали замороженными, глядишь и под ногами бы не мешались.

– Конечно мог! – ответил я и брюзга самодовольно ухмыльнулся. – Но, в отличии от многих собравшихся здесь, отчёты я уже изучил и занимался анализом полученных данных. Ведь отчёты нужны не только для того, чтобы показать кто здесь главный! Кто-то благодаря им работает!

– Да как вы… – взвинтился Багрович.

– Так все! Соблюдайте порядок! Алексей Петрович, пожалуйста в следующий раз приходите вовремя. Вячеслав Сергеевич, пожалуйста не перебивайте докладчика!

Багрович злобно глянул на меня и замолчал.

– Итак, что мы имеем? – перекинулся Багрович на доклад. – Может нам Алексей Петрович обобщит все данные? Он же уже изучил всё и даже успел "поработать".

В зале раздались хохотки. Понятно – сегодня же здесь целая толпа таких как Багрович.

Я встал и окинул взглядом весь зал. О том, что я скажу я знал ещё на Земле, ещё когда писал план "карго", ещё когда не особо верил в него.

– Итак, если обобщить данные, то мы находимся в полной… Простите. Все очень прискорбно. – я собрался мыслями и продолжил. – Эта станция ещё как минимум полгода, а в лучшем случае два года, должна была снабжаться необходимым для выживания оборудованием, запасами еды. Здесь должны были развернуться обширные гидропоники и подземные города. Люди должны были поступать сюда частями и постепенно обустраивать станцию, подготавливая её к новоприбывшим. Но на данный момент мы с вами имеем лишь небольшой обустроенный участок станции и крошечный запас ресурсов.

– Почему бы сейчас нам не развернуть эти гидропоники? В чем проблема? Мы здесь уже две недели, а ничего ещё не сделано! Вы плохо работаете! – вставил свое слово Багрович.

– Разморозьте больше людей и работа пойдёт быстрее! Нам нужны инженеры, агрономы, учёные!

– Так, минуточку! – выставил свой палец-сардельки Вячеслав Сергеевич. – Насколько я помню, а на память я не жалуюсь, вы сами сказали, что ресурсов не хватает. Это вашими учёными была выставлена планка в 530 человек. Это вы сказали, что больше людей станция не в состоянии прокормить! И теперь говорите, что Вам не хватает людей? Как же так, Алексей Петрович?

Багрович снисходительно оглядывал людей в зале, стараясь казаться умным и значимым.

Вот он – его шанс пробиться в верха. Шанс перестать быть мелкой сошкой. Кем он был в прошлой жизни? Главой мелкого городка? Да он там и власти-то никакой не имел. Так, чисто номинальная должность, а управляли городом другие… И вот сейчас, когда наш вид на грани вымирания, он просто счастлив и всеми силами пытается закрепить свою власть. Сколько же ещё подобной гнили спаслось?

– Нам нужны не просто люди! Нам нужны инженеры, которые запустят фабрики по производству пищи. Нам нужны агрономы, которые смогут развернуть гидропоники. Нам нужны рабочие, которые смогут обеспечить жильём людей.

– Так в чем проблема? Размораживайте!

– Проблема в том, что здесь слишком много народа.

– Я вас не пойму! Вам то мало народа, то много! – политик чувствовал к чему я веду, но изо всех сил старался не замечать этого и раздражался все сильнее. – Вы уж, будьте добры, определитесь!

– Здесь слишком много людей не той профессии! – Не выдержал я. – Теперь я понятно объясняю?

– Алексей Петрович, поспокойнее! Мы все это прекрасно понимаем. – поднялся Виктор Юдинович, один из директоров Агентства. – Значит, основная проблема в специалистах? Вы можете составить список… Ну или рекомендовать кого нужно размораживать первыми?

– В первую очередь нужны агрономы. Нам жизненно необходимы гидропоники. Я знаю всего несколько подходящих специалистов. Позже предоставлю списки.

– Хорошо. С этим разобрались. Что ещё?

– Специалисты по системам жизнеобеспечения, энергообеспечения и по фабрике синтетической пищи. – продолжил я. – Если первых двух я могу рекомендовать, то для последнего у меня никого на примете нет.

– Хорошо, Алексей Петрович.

– Погодите! Зачем нам синтефабрика? У нас же есть гидропоники! – Багрович опять пытается оттянуть внимание на себя. – Вы же сами говорите, что их необходимо развернуть в первую очередь.

– Затем, что гидропоника не даёт урожай немедленно. Нам придётся ждать. И долго ждать! – не сдержавшись я повысил голос.

– С этим понятно. Есть ещё вопрос к вам Алексей Петрович. Когда мы начнём размораживать людей? Не вот этих специалистов, а обычных людей? У всех нас есть семьи и естественно мы беспокоимся о них. Технология крионики ещё толком не обкатанная. Мы не знаем как долго человек может находиться в таком состоянии без последствий.

– А вот с этим нам придётся подождать. Боюсь, что разморозка людей затянется на годы…

– Что? Вы в своём уме? – взметнулась Ульяна Александровна, главврач медицинского отсека. – Мы не знаем, как это отразится на людях! Тем более, хочу напомнить, что многие из этих людей были криоконсервированны в тяжёлом состоянии…

– Мне ли об этом не знать? – перебил её я. – Но наше состояние сейчас таково, что мы не можем бездумно размораживать всех подряд! Начнётся голод! Да нам попросту негде разместить этих людей! К тому же, медотсеки не готовы к такому огромному поступлению пациентов!

– Мы могли бы постепенно…

– Вот именно! Постепенно! И начнём с необходимых кадров!

– Как главврач, я рекомендую расконсервировать хотя бы детей! Мы не знаем, как повлияет долгая заморозка на их мозг. Могут быть утеряны жизненно важные функции!

– Хорошо. Сначала необходимое количество инженеров. Потом дети.

– Думаю на этом наше собрание можно считать законченным…

– Подождите… Есть ещё кое-что!

Всё взгляды в зале обратились ко мне. Я обвел их глазами и задумался. Поймут ли они?

Поддержат? Позволят сделать то, что необходимо?

Набрал в лёгкие побольше воздуха и громко, так чтобы меня все слышали, сказал:

– Нам нужно вернуться на Землю!

Глава 2

Сначала в зале повисла гробовая тишина. Казалось, люди не могли поверить в то, что я сказал. Затем со всех сторон начали раздаваться крики, вопросы и даже обвинения в сумасшествии. Ну последнее понятно от кого…

Люди никак не могли успокоиться от моего заявления.

– Тишина! – раздался голос Виктора Юдиновича из акустического усилителя. – Алексей Петрович! Вернуться на Землю? Вы же сами говорили – ресурсы…

– Проблема как раз в ресурсах! Их тут просто нет! Нечем засевать гидропоники! А то, что смогли посадить даст урожай только через несколько недель. Но и этого нам с натяжкой хватит только для того, чтобы прокормить уже "разбуженный" персонал!

– Н-но, возвращаться на Землю… Зачем?

– Шаттл, который должен был доставить сюда Российское семенохранилище, разбился на взлёте. Остальные привезли слишком мало и в основном синтетику. Все же Россия продвинулась далеко вперёд в области гидропоник. Все эти две недели здесь, мы искали выход из этой ситуации. И нашли!

– И что вы придумали?

– В начале 21 века, а точнее в 2008 году, на острове Шпицберген было построено огромное всемирное семенохранилище. Мы считаем, что оно до сих пор жизнеспособно.

– Что? В каком году? – опять подал голос Багрович. – Вы, наверное, шутите? Этот сарай уже и развалился, наверное, давно! Вы только подумайте – ну что могли построить в 21 веке? Да это же давно заброшенный остров! Там никого и ничего нет! Просто голый камень посреди токсичного моря.

– К сожалению, здесь нет ни одного человека из Норвегии. – продолжил я, не обращая внимание на тираду Багровича. – Это бы облегчило дело с поисками хранилища, но их убежище погибло. Остров много лет назад был спешно покинут, когда токсичность мирового океана начала зашкаливать. Но, судя по снимкам со спутников, он все ещё под слоем снега и льда. Вечная мерзлота должна была сохранить семенохранилище в целости. И мы просто обязаны вернуться за ним! Потому что иначе мы не сможем прокормить всех тех людей, что находятся сейчас в криоконсервации!

– Н-но ресурсы! – начал было Багрович.

– Я повторяю – это сделать необходимо!

– А если семенохранилище все-таки не функционирует?

– Тогда есть вариант с Красноярском. Возможно, там что-то осталось, хотя шансов даже меньше, чем у Шпицбергена. Их семенохранилище питалось от энергоносителя, который, как показывает спутник, разрушен. Есть ещё вариант вернуться в Москву и пройтись по агробашням, но это самый крайний вариант.

– Что ж, Алексей Петрович, вам карты в руки. Организация вылазки на планету на вас!

– Первым делом мы должны решить какой из шаттлов полетит на Землю? Нужен шаттл с большой грузоподъемностью. Желательно поновее…

– Предлагайте!

– Предлагаю японскую "Кагуя"! Это современнейший шаттл с большой грузоподъемностью.

– Не может быть и речи! – ответил переводчик Ивао Хасэгава, главы японской группы выживших. – У шаттла "Кагуя-но-химэ" другая миссия. Очень важная. Пренебрегать ею или рисковать мы не можем. Вам придётся выбрать другой шаттл.

– Могу я поинтересоваться миссией "Кагуя"?

– Нет. Не можете! У вас нет допуска к этой информации.

Вот это новости! А я думал у меня высший уровень секретности. Необходимо выяснить для чего готовят этот шаттл, а пока…

– Тогда российский "Витязь".

– Одобрено. Готовьтесь к миссии! Соберём следующее собрание по готовности вашей команды. Напоминаю вы можете запросить разморозку любого необходимого вам человека.

Вот и все. Мы возвращаемся на Землю.

Пока все толкаясь покидали зал, я высматривал в какую сторону пойдёт Виктор Юдинович.

Подождал пока возле него не будет людей и догнал. Разговор будет сложный.

– Виктор Юдинович, подождите минутку!

– Алексей Петрович? Что-то ещё вспомнили, что не обсудили на собрании?

– И да, и нет. На собрании этот вопрос не обсуждали и не стоит даже начинать. Нам бы с глазу на глаз пообщаться!

– Ну пойдём в мой личный отсек. Я как раз туда направлялся, чтобы поспать немного.

После гибели правительства на Земле, Виктор автоматически стал главой российских выживших на станции, поэтому со всеми вопросами по устройству на станции все идут к нему.

Как-то совестно стало тревожить столь у ставшего человека, но я уже здесь. Было бы глупо сейчас развернуться и уйти.

– Виктор Юдинович…

– Давай просто Витя, а? Ну пока вот так неофициально?

– Хорошо. Витя… Я так понимаю миссию по высадке на Землю возглавлять мне?

– Правильно понимаешь! Есть возражения?

– Нет. Конечно нет. Я это затеял, мне и лететь… Только вот мы можем и не вернуться, поэтому я хочу попросить вас поставить мою семью в очередь на разморозку в числе первых.

– Вот как? А не ты ли говорил, что разморозку может затянуться на годы?

– Я этого и сейчас не отрицаю. Моя жена инженер в области жизнеобеспечения. Её знания на станции необходимы. А мои дети… Сын и новорожденная дочь были криоконсервированные в тяжёлом состоянии. Дочка и вовсе глубоко недоношенная. Кто знает к каким последствиям приведёт их заморозка. Я хотел бы перед отлетом увидеть их.

Виктор Юдинович смотрел на меня с минуту, прежде чем ответить.

– Что ж, резонно… Семью разморозим в ближайшие сутки. Сейчас же отправлю в медотсек указание. Что-то ещё?

– Да. Я хотел сказать, что ты должен понимать, что все наши трепыхания не более чем отсрочка неизбежного. – я долго подбирал слова, но все же мягче сказать не получилось.

– Что ты имеешь в виду? – Виктор напряжённо смотрел на меня.

– Ты же и сам понимаешь всё. – сказал я и Виктор, глубоко вздохнув, опустил глаза. – Слишком мало выживших. Слишком мало фертильных женщин. Слишком мало детей. И, наконец, слишком много больных. Нам не выжить. Я имею в виду человеческой расе. Мы-то доживём свой век. Может быть даже спокойно, но на наших детях все закончится…

– И что ты предлагаешь? Лечь на землю, сложить лапки и умереть? – резко в крикнул он.

– Нет, конечно, нет. Уже только ради детей мы должны были попытаться… Что ж, не вышло, но мы боролись и ещё поборемся. Но людей придётся как-то подготовить к этому. Я не стал выносить это на собрании. Сам понимаешь, паника сейчас ни к чему. Но подумать об этом нужно!

– Спасибо, Алексей. Я обязательно подумаю.

У меня словно гора с плеч свалилась. По сравнению с этим высадка на Землю – лёгкая прогулка. Просто не представляю, как такое можно рассказать народу, поэтому очень рад, что переложил это на другие плечи…

Глава 3

В космосе нет понятий день и ночь.

Здесь нет восходов и закатов.

Здесь человек чувствует себя чужим, хотя давно уже освоил космос.

Девятый день после отлёта с Луны.

Виктор сдержал слово и моих разморозили в тот же день. Марк был в очень плохом состоянии и увидеть его мне не дали, но заверили, что его жизнь вне опасности. Малышка находилась в кувезе для недоношенных. Такая крошечная, что не верилось, что это настоящий, живой ребёнок. Со всех сторон к ней тянулись трубки и оплетали её, словно кокон. Разглядеть её в таком состоянии было сложно. Но и её жизнь была вне опасности. За последнее столетие научились выхаживать и не таких крох, ведь каждая жизнь была на счету.

С Ксюшей же мы виделись, и даже не один раз. Первое что она у меня спросила – где Моника? А что я мог ей ответить? Дорогая, я не нашёл нашу дочь? Мне пришлось сказать ей горькую правду о том, что Моника находилась в карантине во время падения защитного контура реактора, что преодолев такой опасный путь, наша дочь погибла. До сих пор не могу поверить в это. Не поверила и Ксюша. И только многочисленные, безуспешные попытки "увидеть" дочь с помощью своего дара, смогли убедить её. Я не отходил от Ксюши три дня. А после она переключилась на младших детей, а мне пришлось их покинуть.

Подготовка столь масштабной операции – дело сложное, но быстрое.

Собрать команду для вылазки, экипаж корабля, оружие, провизию, оборудование и это при жёсткой экономии пространства и времени! Люди были рады заняться делом, ведь это отвлекало от жестокой реальности.

Необходимо проверить шаттл, определить место приземления и способ доставки хранилища на шаттл. И с этим справились, кстати, не без помощи Багровича. Он предложил приземлиться в Мурманске. Это крошечный военно-научный городок, главой которого и был Багрович. Оттуда было ближе всего добираться до острова. К тому же там мы могли найти большую часть оборудования и дополнительное оружие, что освобождало место на шаттле. Он же предложил и команду для вылазки – 20 подготовленных элитных бойца, которых тут же отправили в медотсек на разморозку.

"Витязя" в рекордно короткие сроки перебрали чуть ли не по винтикам. Корабль "вылизали" до блеска изнутри и снаружи.

Необходимое оборудование собрали легко – все-таки эта станция функционирует много лет и сюда постоянно завозилось новейшее оборудование для вахтовиков, работающих на гедониевых разработках.

Провизию, хоть и с трудом, но собрали, хотя, скорее всего, группе придётся добывать пропитание на планете, ведь кто знает, насколько мы там задержимся.

Вообще, после того как разморозили людей, хоть немного разбирающихся в синтефабриках, с питанием стало полегче. Синтетическая пища была отвратительная на вкус, но питательная. Поэтому на шаттл были загружены контейнеры с синт-рационами.

Но вот со сбором научной команды были проблемы.

Вылазка на Землю – мероприятие очень рисковое и никто не знает вернёмся ли мы. Учёных осталось не так много, чтобы разбрасываться ими. Поэтому было решено, помимо меня, взять на борт ещё двух биологов, двух медиков и одного специалиста по ГО и ЧС.

Этим наш состав решили ограничить, хотя в последний момент Багрович "подсунул" нам ещё десяток военных с нашивкой ВМФ.

Да, в России до сих пор есть военно-морской флот, хотя это скорее пародия на него, ведь он служит лишь для научных целей. Уж не знаю, что эти военные там придумали, но в море они выходить могут. Наверное, для нас это большая удача, потому что по воздуху перевезти огромный контейнер (а я надеюсь, что он огромный) с семенами будет просто невозможно. За один рейс мы его не увезем, а сделать несколько рейсов нам вряд ли дадут.

В нашей миссии очень много белых пятен.

Неизвестно в каком состоянии Мурманск и его военные базы, которые скрыты от спутников – вот где наши передовые технологии сработали против нас. Во время эвакуации паника и спешка не позволила людям выключить большинство оборудования, а мутанты, похоже, так и не добрались до него. Так и остался в работе комплекс РЭОБ (радиоэлектронная и оптическая безопасность), находящийся в подземном бункере. Именно поэтому нам теперь неизвестно, есть ли там уцелевшие морские корабли? Как много мутантов и какие они? Сможем ли добыть необходимое оборудование? Есть ли выжившие? С каждой минутой размышлений вопросов становилось все больше, и я уже сомневался в целесообразности нашей миссии.

Неожиданно моё внимание привлёк какой-то крупный объект на фоне Земли. Подойдя к иллюминатору, я долго всматривался в объект, но он находился слишком далеко и рассмотреть его не было возможности.

Тогда я решил разыскать командира шаттла и узнать у него про этот объект.

– Макс, есть минутка? – спросил я, застав его за кофемашиной в столовой.

– Конечно! – улыбнулся он. – Есть вопросы?

– Да я тут в иллюминатор смотрел и заметил какой-то объект на орбите Земли. Огромный! Разглядеть не успел. Думал может ты знаешь, что это?

– Огромный говоришь? – задумался командир. – Ну тогда это, наверное, Джиро – околоземная станция японцев.

– У них своя станция? Тогда чего они у нас? – удивился я.

– Да кто ж их знает. Вроде что-то не так пошло. Может не закончена. Не знаю, но на ней однозначно ведутся какие-то работы и там есть люди. Может скоро и отвалятся от нас японцы. – хмыкнул Макс.

– Во, дела… Я думал наша станция одна такая…

– Видно не одна…

Покинул каюту командира в смятении. Что эти японцы задумали? То Кагуя с какой-то суперсекретной миссией, то теперь странная станция Джиро. Хм… Джиро…Планшет говорит, что переводится как Второй сын… А где тогда первый? Нужно будет обязательно все это выяснить по прибытии на Луну. А пока неплохо бы подкрепиться…

ВНИМАНИЕ! ШАТТЛ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ЗОНЕ СКОПЛЕНИЯ КОСМИЧЕСКОГО МУСОРА. ПРОШУ ВСЕХ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА, ПРИСТЕГНУТЬСЯ, ПРИГОТОВИТЬСЯ К ТУРБУЛЕНТНОСТИ И К ЛИКВИДАЦИИ ВОЗМОЖНЫХ АВАРИЙ!

Вот и перекусил!

В зоне космического мусора шаттл будет находиться около суток, потом приземление и дальше все зависит только от нас. Мы не можем про валить эту миссию – слишком много от нее зависит.

Порядок выполнения операции и назначения были определены ещё на Луне, поэтому все знали, что от них требуется.

Я со своей группой сразу же, по приземлению, отправляюсь как можно дальше от шаттла. Если нас встречают мутанты, то удаляемся с максимально возможной скоростью и шумом, дабы отвлечь их внимание на себя и сохранить шаттл в целости и сохранности. Команда шаттла, состоящая всего из двух человек – командира и пилота, остаются на месте, вырубают все системы и переходят в режим ожидания, всем своим видом выказывая отсутствие на корабле жизни, при необходимости защищают его до последнего вздоха. Если же мы теряем шаттл, то миссия продолжается и, по выполнении её, нам высылают с Луны другой транспорт.

Мы пережили проход через пояс мусора довольно легко, лишь дробь мелкого космического хлама, размером с пулю, барабанила по обшивке. Командир и пилот знали свое дело и виртуозно обходили крупные обломки.

Теперь выходим на необходимую точку для приземления.

Эвакуация с Земли далась мне нелегко. Как и многие другие, я был серьезно ранен и до сих пор ещё не оправился от своих травм, поэтому мне пришлось вколоть себе определённые стимуляторы, чтобы сердце выдержало посадку. Сейчас, конечно, не те времена, когда астронавты при приземлении испытывали колоссальные перегрузки, но все же мероприятие это не из приятных и полезных.

Шаттл сильно тряхнуло при входе в атмосферу, иллюминаторы автоматически затемнились, но потом все "пошло по накатанной", лишь у самого города возникли проблемы из-за стаи летающих мутантов, но конкуренции по скорости они не выдержали и быстро отстали.

Почти у земли мы вошли под купол действия комплекса РЭОБ – теперь мы сами по себе до тех пор, пока не отключим его.

Первое, что нас встретило в Мурманске… Нет, не мутанты. Это ветер. Холодный, сырой промозглый ветер, с летящими в лицо колючими, рыжеватыми снежинками. Ветер проникал под любую одежду, пробирал до костей. Как бы я ни кутался в свою куртку, все равно ничего не помогало спрятаться от кусучего, жёсткого ветра. Все же в Москве погода поспокойнее будет.

Местные ребята будто и не почувствовали холода. Они быстро перегруппировались и отправили разведчиков. Сами же мы удалились от шаттла на приличное расстояние и затаились.

Вскоре разведгруппа вернулась со странным транспортом. Я такого никогда не видел – огромный, бронированный, гусеничный вездеход, с крошечными окошками-бойницами, ощетинившимися многочисленным оружием. На крыше этого чудо-транспорта стояла здоровенная пушка, а сзади был надёжно закреплён прицеп.

– Это что за чудо техники? – вытаращил глаза я, разглядывая мощный, "зубастый" ковш на бампере вездехода.

– Это наш Матиз! – гордо возвестил командир нашего отряда, Долохов Елисей.

– Это какой-то жуткий монстр! – восхитился я, растирая окоченевшие руки.

– Ну, а то! Наша, Мурманская разработка!

– Почему Матиз? – не унималось моё любопытство.

Ребята, грузившие в это время наши скудные припасы в прицеп, тепло заулыбались.

– Да сделан он на основе нашего, мурманского трактора с МТЗ. Вот и прозвали его МаТиЗ. Но ребята его ласково называют "Колбаска".

Парни уже откровенно ржали.

Что ж, наш транспорт действительно был похож на "колбаску", перевязанную посредине. Длинная, приземистая кабина с таким же длинным прицепом.

– Замёрз? – спросил командир, заметив, что я уже начал "приплясывать". – Потерпи немного. Скоро прибудем на военную базу. Там и раздобудем необходимую амуницию. С собой на Луну её не было смысла тащить…

– Да уж, такой суровой зимы я ещё не видел. – ответил ему я, пытаясь совладать со своим телом, которое уже трясло крупной дрожью. – Всё же в Москве не бывает таких ветров, сырости и мороза одновременно

– Зима? – зычно заржал он. – Парни, вы слышали, у нас тут оказывается уже зима!

Парни участливо улыбнулись и покачали головой. Кто-то пропустил смешок, но в открытую издеваться надо мной не стали.

– Э – нет, до зимы тут ещё два месяца! Надеюсь, мы здесь настолько не задержимся. В отличии от мягкой осени, – на этих словах меня особо сильно передёрнуло. – зима здесь уж очень негостеприимна, даже к нам. А уж ты-то и подавно ласты склеишь. Так что в наших интересах сделать все по-быстрому!

К тому моменту, как мы погрузились на вездеход, землю устилал тонкий, но плотный слой грязно-рыжего снега.

На часах 17.05, а солнце уже спряталось за горизонт. Наверное, я никогда не смог бы привыкнуть к столь суровым условиям. А парни, вон, будто домой вернулись… Хотя, чего это я? Они ведь действительно вернулись.

Внутри Колбаски было очень тесно, несмотря на её внушительный размер. Большую часть пространства внутри занимала броня, оружие и боеприпасы. Ближе к водителю стояло вполне комфортабельное кресло (в отличии от остальных жёстких, узких сидений), в которое сразу же запрыгнул Игнат, надел визуализационный шлем и замер. Кресло оказалось дистанционным пультом управления пушки класса "Плеть", находящейся на крыше нашего вездехода. Её когда-то сняли со списанного корабля и намертво приварили к этому "монстру".