Хранитель в опасности

Полицейский терпеливо ждал, давая ей время собраться с мыслями. Он понимал, что девушка находится в состоянии шока, и её показания могут быть не совсем точными. Но он должен был зафиксировать всё, что она скажет.

– Вы переходили дорогу на красный свет? – мягко спросил он, стараясь не напугать её ещё больше.

– Я… я не помню, – честно призналась она, всё ещё глядя на медиков. – Всё произошло так быстро…

В этот момент её взгляд снова метнулся к каталке с Микаэлем, которую грузили в машину скорой помощи. Она сделала шаг вперёд, словно хотела последовать за ним, но чьи-то заботливые руки удержали её.

Офицер понимающе кивнул и начал методично записывать показания Юмилии в толстую папку с документами. Его пальцы ловко скользили по страницам, выводя ровные строки, пока он задавал уточняющие вопросы.

– Повторите ещё раз ваше имя и адрес… Дату рождения… – монотонно бубнил он, но брюнетка едва слышала его слова.

Все её мысли были заполнены лишь одним – Микаэлем. Она видела, как врачи работают над ним, как их руки мелькают в воздухе, выполняя необходимые манипуляции. Его бледное лицо, залитое кровью, стояло перед её глазами, словно выжженное на сетчатке.

«Он спас мне жизнь… Рискуя собой… Почему? Кто он вообще такой?» – эти вопросы крутились в её голове, но ответа не было.

Её взгляд неотрывно следил за машиной скорой помощи, которая медленно отъезжала от места происшествия. Сердце сжималось от тревоги, а в горле стоял ком.

– Девушка? Вы меня слышите? – голос офицера прорвался сквозь пелену её мыслей.

– Да… То есть нет… Простите, – прошептала она, с трудом возвращаясь к реальности. – Я могу поехать в больницу?

– Позже, после оформления всех протоколов. Сейчас вам нужно дать показания, – терпеливо объяснил полицейский.

Но Юмилия уже не слушала его. Её разум был занят только одним – состоянием Микаэля. Она молилась, чтобы он выжил, чтобы смог выкарабкаться из этой передряги. Ведь если бы не он…

Мысль оборвалась, не успев сформироваться до конца. Она не хотела даже представлять, что могло бы произойти, если бы не его самоотверженный поступок.

– Что? Нет! Я не могу! Я должна быть с ним! – запротестовала Юмилия, её голос дрожал от отчаяния. Она сама не понимала, почему её тело так отчаянно стремилось быть рядом с Микаэлем. Словно невидимая нить связывала их, притягивая друг к другу.

Её глаза наполнились слезами, а руки сжались в кулаки. Инстинкт подсказывал ей, что она должна быть рядом с ним, защищать его, как он защитил её. Но разум понимал – полицейский прав, нужно дождаться оформления всех документов.

– Когда заполним документы, тогда и поедешь к своему другу, – спокойно ответил офицер, стараясь не показывать своего раздражения. Он понимал её состояние, но протокол есть протокол.

Юмилия оглянулась на уезжающую машину скорой помощи, словно пытаясь запомнить её очертания. В её душе разгорался пожар тревоги и беспокойства. Она чувствовала, что не может просто стоять здесь, пока Микаэль находится в опасности.

– Но он… он может нуждаться во мне! – воскликнула она, делая шаг вперёд.

Офицер вздохнул и мягко, но твёрдо остановил её:

– Поймите, девушка, мы делаем всё возможное, чтобы ускорить процесс. Как только закончим с формальностями, вы сможете поехать в больницу. Даю слово.

Юмилия с трудом кивнула, но её взгляд оставался напряжённым. Она не могла избавиться от ощущения, что время уходит, а она ничего не может сделать, чтобы помочь тому, кто спас ей жизнь.

Тик-так… Тик-так… Пип-пип…

Время потеряло свою власть над сознанием. Секунды слились с минутами, а минуты превратились в вечность. Неясные тени мелькают перед глазами, размытые силуэты людей в белом появляются и исчезают, словно призраки в тумане.

Неизвестно, сколько прошло с того момента – часы, дни или, может быть, целая вечность. Реальность размыта, словно акварельный рисунок под дождём. Все ощущения притуплены, словно кто-то приглушил яркость окружающего мира до минимума.

Через плотную завесу темноты пробиваются лишь слабые отголоски реальности. Капельницы ритмично отсчитывают свои капли, мониторы издают монотонные звуки, а чьи-то руки то и дело проверяют показатели приборов.

Эмоции исчезли, словно их никогда и не было. Нет ни страха, ни тревоги, ни боли – только пустота. Тело кажется чужим, словно оно принадлежит кому-то другому. Мысли плывут медленно, как облака в безветренный день.

В этой серой пустоте сознания нет места ни прошлому, ни будущему. Есть только настоящее, размытое и неопределённое, где каждый звук и каждое прикосновение кажутся далёкими и нереальными.

И только где-то глубоко внутри теплится слабый огонёк сознания, пытающийся пробиться сквозь эту пелену небытия, чтобы вернуться к реальности, к жизни, к чувствам…

Мониторы вокруг Микаэля тихо попискивали, отмечая каждый его вздох. Множество трубок и проводов соединяло его тело с различными аппаратами жизнеобеспечения. Вены были проколоты иглами капельниц, через которые медленно поступали живительные растворы и переливаемая кровь.

Медленно, словно преодолевая невидимую стену, сознание Микаэля начало возвращаться. Тягучая темнота, в которой он тонул, не хотела отпускать свою добычу. Она обвивала его своими липкими щупальцами, пытаясь затянуть обратно в бездну беспамятства.

Но вдруг сквозь эту тьму прорвался голос. Такой знакомый, такой родной. Он звал его, тянул наверх, не позволяя утонуть в пучине бессознания. Микаэль почувствовал, как его сердце забилось чаще, откликаясь на этот голос.

«Вернись… Пожалуйста, вернись…» – доносилось до его слуха.

Аппараты мгновенно отреагировали на изменение пульса, их писк стал чаще и тревожнее. Где-то рядом послышались торопливые шаги, приглушённые голоса медицинского персонала.

«Ш-ш-ш… Тихо, всё хорошо. Ты в безопасности», – продолжал звучать тот же голос, теперь уже более отчётливо.

Микаэль попытался открыть глаза, но веки казались свинцовыми. Однако голос продолжал его звать, и это придавало сил. С каждым словом, с каждой нотой в этом голосе он чувствовал, как возвращается к жизни, как тьма отступает, не в силах противостоять силе этого голоса.

В то время как голос Юмилии пытался вернуть его к жизни, в сознании Микаэля звучал другой голос – его собственный, внутренний, безжалостно-критичный.

«Что ты добился этим? – шептал он, словно холодный ветер, пробираясь сквозь теплоту внешнего мира. – Ты спас её, да. Но какой ценой?»

Каждая мысль отзывалась болью не только в теле, но и в душе. Ангел пытался сопротивляться этим словам, но они были слишком правдивы.

«Ты нарушил главное правило, – продолжал внутренний голос, – правило, которое оберегало вас обоих. Теперь ты поставил под угрозу не только свою бессмертную сущность, но и жизнь той, ради которой рискнул всем».

Микаэль чувствовал, как эти слова острыми когтями впиваются в его сознание. Он спас Юмилию, бросился под машину, не думая о последствиях, но теперь понимал всю глупость своего поступка. Его поступок мог привести к катастрофическим последствиям – не только для него самого, но и для всех, кто был связан с ним.

«Ты действовал импульсивно, – безжалостно продолжал внутренний голос. – Как человек, а не как ангел-хранитель. Твоя задача была защищать её душу, а не жертвовать своей сущностью ради временного спасения тела».

Эти мысли терзали его, словно черви, поедающие плоть. Он пытался найти оправдание своим действиям, но находил лишь пустоту. В этой пустоте звучал только голос Юмилии, который не позволял ему окончательно погрузиться в тьму самообвинений.

«Может быть, – думал Микаэль, – может быть, есть что-то важнее правил… Что-то, что превосходит все законы небесной канцелярии».

Но внутренний голос не умолкал, продолжая терзать его сомнениями и сожалениями.

«Важнее правил? – ехидно прошипел внутренний голос. – Так говорят только люди, слабые и подверженные эмоциям создания. Ты стал забывать первопричину своей миссии. Ты стал забывать, КТО ты есть на самом деле!»

Эти слова ударили по сознанию Микаэля словно кнутом. Он почувствовал, как внутри него разгорается конфликт между долгом и чувствами, между ангелом и человеком.

«Я… я просто хотел спасти её, – пытался оправдаться он перед самим собой. – Её жизнь была в опасности…»

«И теперь твоя жизнь тоже под угрозой, – безжалостно парировал внутренний голос. – Ты нарушил все законы, все предписания. Ты позволил человеческим эмоциям взять верх над своим предназначением».

Микаэль чувствовал, как эти слова разъедают его изнутри. Он пытался найти оправдание своим действиям, но каждое оправдание разбивалось о суровую правду: он действительно предал свой долг ангела-хранителя.

«Ты больше не просто защитник, – продолжал внутренний голос. – Ты стал тем, кого должен был оберегать – смертным, подверженным ошибкам и слабостям».

В этот момент голос Юмилии, доносившийся откуда-то издалека, стал единственным якорем, связывающим его с реальностью. Он понимал, что этот голос – причина его падения, но в то же время он был и его спасением.

«Думаешь, теперь тебя оставят в покое? – голос в голове становился всё громче, почти крича. – Нет уж! Тебя понизят, а может, и того хуже – вышвырнут прочь! А она останется одна, совершенно беззащитной перед лицом всех опасностей этого мира».

Микаэль почувствовал, как холодный пот выступил на лбу. Эти слова были как удар молнии – резкие, болезненные, правдивые.

«Ты пошёл против воли самого Господа! – продолжал внутренний голос, теперь уже переходя на крик. – Ты предал всё, во что верил, всё, чему тебя учили. Ты поставил свои чувства выше божественного замысла!»

Каждая клеточка его существа содрогалась от этих слов. Он понимал их правоту, но в то же время не мог сожалеть о своём поступке. Спасение Юмилии казалось ему правильным, несмотря на все последствия.

«Они не простят тебе этого, – шептал голос, теперь уже почти торжествуя. – Ты разрушил всё, что строил веками. Твоя миссия, твой статус, твоя сущность – всё это может быть утрачено из-за минутной слабости».

Микаэль закрыл глаза, насколько это было возможно в его состоянии, пытаясь отгородиться от этих мыслей. Но они проникали сквозь все барьеры, разъедая его изнутри.

«Что же теперь будет? – думал он. – Сможет ли она справиться без меня? И стоило ли спасение её жизни такой цены?»

В этот момент он почувствовал, как чья-то рука нежно сжала его ладонь. Это было слабое, почти невесомое прикосновение, но оно дало ему силы продолжать борьбу – не только с болезнью, но и с собственными демонами.

«Может быть, – промелькнула мысль, – может быть, есть вещи важнее, чем следование правилам. Может быть, любовь и самопожертвование – это именно то, чему мы должны учиться у людей».

Но внутренний голос не умолкал, продолжая терзать его сомнениями и страхами перед будущим.

Веки Микаэля затрепетали, словно крылья бабочки, и медленно приподнялись. Перед глазами расстилался белоснежный потолок больницы, размытый и неясный. Зрение ещё не восстановилось полностью – предметы казались расплывчатыми, словно увиденными сквозь туман.

Он попытался осмотреться, но мир казался непривычно размытым. Мозг постепенно начинал обрабатывать информацию, и перед внутренним взором начали проступать фрагменты недавнего прошлого. Воспоминания накатывали волнами – удар, боль, кровь…

Когда зрение немного сфокусировалось, он заметил её – Юмилию. Она сидела рядом с больничной койкой, держа его руку в своей, и смотрела на него с такой тревогой и облегчением, что сердце Микаэля сжалось.

– Ю…милия? – прошептал он едва слышно, голос звучал хрипло и слабо. – Что… что произошло?

Её глаза наполнились слезами радости. Она наклонилась ближе, не в силах произнести ни слова от переполнявших её чувств.

– Ты… ты жив, – наконец смогла вымолвить она. – Ты спас меня…

Микаэль попытался улыбнуться, но боль пронзила тело, напомнив о полученных травмах. Воспоминания о произошедшем накатывали всё яснее, и вместе с ними приходило осознание того, какой ценой был куплен этот момент их встречи.

– Тише, тише, – прошептала она, нежно сжимая его руку. – Главное, что ты жив.

Но в его сознании уже крутились мысли о последствиях его поступка, о том, что ждёт его впереди, и о том, сможет ли он продолжать защищать её, как прежде.

Юмилия продолжала нежно держать руку Микаэля, не подозревая о его истинной природе. Она не знала, что несмотря на человеческий облик, его ангельская сущность всё ещё давала о себе знать. Регенерация, присущая небесным созданиям, работала даже сейчас, пусть и в ослабленном состоянии.

Микаэль чувствовал, как с каждой секундой силы возвращаются к нему. То, что для обычного человека заняло бы дни или даже недели, для него проходило за минуты. Боль постепенно отступала, а голос становился всё увереннее.

– Со мной всё будет в порядке, – произнёс он уже более твёрдо, хотя и старался не показывать своего быстрого восстановления. – Главное, что ты в безопасности.

Юмилия внимательно смотрела на него, замечая, как быстро меняется его состояние. Ещё минуту назад он едва мог говорить, а теперь выглядел заметно лучше.

– Ты меня так напугал, – призналась она, смахивая слезу. – Я не знаю, что бы я делала, если бы…

– Не думай об этом, – перебил её Микаэль, стараясь скрыть своё ускоренное выздоровление. – Всё уже позади.

Он понимал, что не может раскрыть ей свою истинную природу. Не сейчас, когда его будущее настолько неопределённо. Но в глубине души он радовался, что его ангельские способности помогают ему быстрее прийти в себя.

Медленно, но уверенно силы возвращались к нему. Микаэль чувствовал, как раны затягиваются, как возвращается ясность мысли. Он знал, что скоро сможет встать на ноги, но пока нужно было оставаться осторожным и не привлекать лишнего внимания к своему необычному восстановлению.

– Зачем ты подставил свою жизнь? – голос Юмилии дрожал от переполнявших её эмоций. – Я благодарна тебе за это, правда… Но…

Она не могла подобрать слов, чтобы выразить всё то, что чувствовала. Благодарность смешивалась с тревогой, восхищение – с беспокойством.

– Это моя обязан… – начал было Микаэль, но резко осекся, осознав, что едва не выдал свою истинную сущность. Его лицо на мгновение выразило явное беспокойство, но он быстро взял себя в руки.

– Просто я не мог позволить оказаться под машиной тебе, – закончил он, стараясь говорить как можно более непринужденно.

В палате повисла напряженная пауза. Юмилия внимательно смотрела на него, словно пытаясь прочесть что-то за его словами, за его маской спокойствия. Она чувствовала, что он скрывает что-то важное, но не могла понять, что именно.

– Ты рисковал всем, – тихо произнесла она. – Своей жизнью, своим будущим…

– Иногда риск оправдан, – ответил Микаэль, стараясь не встречаться с ней взглядом. – Особенно когда речь идет о спасении чьей-то жизни.

Он понимал, что должен быть осторожен. Нельзя было допустить, чтобы она узнала правду о его истинной природе. Слишком многое стояло на кону – не только его собственное существование, но и безопасность тех, кого он был призван защищать.

– Мы не знакомы, но я правда благодарна тебе, – голос Юмилии звучал искренне, в нём слышалась глубокая признательность за спасение.

Микаэль лишь едва заметно кивнул, не отрывая взгляда от девушки. В его глазах читалась сложная смесь эмоций – забота, беспокойство и что-то ещё, чего он сам не мог до конца понять.

– Мы встречались, – неожиданно произнесла Юмилия, внимательно глядя на него. – В клубе, пару дней назад. Ты ещё кофту испачкал мне тогда…

Её слова повисли в воздухе, словно тонкие нити паутины. Микаэль почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло. Он помнил ту встречу, помнил каждое мгновение, проведённое рядом с ней. Но сейчас было не время раскрывать все карты.

– Да, – тихо ответил он, стараясь сохранить спокойствие. – Я помню.

Между ними возникла особая связь – не просто благодарность спасённой за своего спасителя, а что-то более глубокое, почти мистическое. Словно невидимая нить протянулась между ними, связывая судьбы крепче любых слов.

Юмилия внимательно изучала его лицо, словно пытаясь прочесть что-то важное, скрытое за маской спокойствия. Микаэль чувствовал, как его сердце бьётся чаще при её взгляде, но старался не показывать своих истинных чувств.

– Ты всегда такой… самоотверженный? – спросила она, слегка улыбнувшись.

– Нет, – честно ответил Микаэль. – Просто иногда обстоятельства требуют определённых решений.

В палате снова повисла тишина, но теперь она была другой – тёплой, почти уютной. Два человека, связанных судьбой, пытались понять друг друга, не подозревая о том, насколько тесно их пути переплетены на самом деле.

– Ты… Странный. Очень, – произнесла Юмилия, внимательно изучая его лицо.

Микаэль лишь мягко улыбнулся в ответ, не отводя взгляда от своей подопечной. Тепло разлилось в его душе, когда он увидел искренность в её глазах.

«Конечно, я кажусь странным, – подумал он про себя. – Ведь я не из этого мира. Я из мира, который ближе к Богу, чем к людям. Но я не могу рассказать ей об этом. Хотя иногда так хочется поделиться всем – и своими страхами, и чувствами, и тем, кто я есть на самом деле».

Он продолжал молча смотреть на Юмилию, наслаждаясь моментом близости между ними. В его сердце боролись противоречивые чувства: желание открыться и необходимость хранить тайну.

– Может, просто я такой, какой есть, – наконец ответил он, стараясь говорить как можно более непринуждённо.

Юмилия задумчиво кивнула, словно пытаясь разгадать загадку, скрытую за его словами. Она чувствовала, что в этом человеке есть что-то особенное, что-то, что делает его непохожим на других. Но она не могла понять, что именно.

– На сегодня приём окончен, – прозвучал строгий голос медсестры, нарушая хрупкую атмосферу между Микаэлем и Юмилией. – Девушка, вам пора идти. Вы уже целый час сидите.

Юмилия вздрогнула от неожиданности, словно очнулась от глубокого сна. Она неохотно отпустила руку Микаэля, которую всё это время нежно держала.

– Уже уходишь? – тихо спросил Микаэль, чувствуя, как внутри него что-то сжимается от этой мысли.

– Да, – вздохнула Юмилия, поднимаясь с кресла. – Но я обязательно приду завтра.

Она наклонилась к нему, словно хотела что-то сказать, но передумала и просто мягко улыбнулась.

– Поправляйся, – прошептала она, отступая к двери.

Микаэль кивнул, не в силах произнести ни слова. Он смотрел, как она уходит, и чувствовал, как его сердце наполняется противоречивыми эмоциями. С одной стороны, он был рад, что она в безопасности и может уйти, с другой – ему не хотелось оставаться одному со своими мыслями и тревогами.

Медсестра, видя его состояние, мягко произнесла:

– Не переживайте, завтра она снова придёт. А сейчас вам нужно отдохнуть.

Микаэль лишь молча кивнул, провожая взглядом закрывающуюся дверь.

***

Аканэ устало откинулась на спинку кресла, рассеянно щёлкая кнопками пульта. Экран плазменного телевизора мелькал, перескакивая с одного канала на другой. Новости, сериалы, развлекательные шоу – всё казалось пресным и неинтересным. Ни одна программа не могла удержать её внимание дольше пары минут.

Наконец, раздражённо вздохнув, она бросила пульт на мягкий диван. Тот с тихим стуком приземлился на подушки, оставив едва заметную вмятину.

Поднявшись с кресла, Аканэ направилась к небольшому бару, встроенному в стену. Её шаги эхом отражались от стен просторной комнаты. На полированной поверхности бара поблёскивали различные бутылки с напитками, аккуратно расставленные по полкам.

Её взгляд скользил по этикеткам, пытаясь решить, что выбрать. Может быть, что-то освежающее? Или, наоборот, крепкий напиток, чтобы расслабиться после тяжёлого дня? Пальцы машинально поглаживали прохладный хрусталь графина, пока она размышляла.

В комнате царила приглушённая атмосфера – мягкий свет торшера создавал уютные тени, а за окном сгущались сумерки, окрашивая небо в нежные оттенки фиолетового.

Аканэ всё ещё не могла решить, что же ей хочется. Возможно, стоит просто налить себе стакан воды и подумать о том, чем занять вечер. Ведь в этом пустом доме так легко почувствовать себя одинокой, даже когда вокруг столько вещей.

– Лимонад или коктейль… Хм, – задумчиво протянула Аканэ, её голос эхом отразился от стен просторной комнаты.

Её пальцы невесомо скользили по стеклянным бутылкам, пока взгляд изучал содержимое бара. Наконец, она приняла решение и потянулась за шейкером.

– Коктейль, – уверенно произнесла она, доставая необходимые ингредиенты.

Аканэ начала методично смешивать компоненты, добавляя лёд, который мелодично позвякивал в шейкере. Её движения были плавными и отточенными, словно она выполняла какой-то ритуал.

Вскоре перед ней появился высокий бокал с изящным напитком, украшенным долькой лайма и веточкой мяты. Девушка удовлетворённо улыбнулась, любуясь результатом своего творчества.

Взяв бокал, она медленно направилась обратно к дивану, по пути включая мягкий джаз, который заполнил комнату успокаивающими мелодиями.

Присев на диван, Аканэ сделала первый глоток, позволяя аромату и вкусу напитка наполнить её чувства. Возможно, это именно то, что нужно, чтобы скрасить этот долгий вечер.

Аканэ рассеянно переключала каналы, погруженная в свои мысли, пока её внимание не привлекло очередное сообщение о ДТП. Она мельком взглянула на экран, где показывали место происшествия, и уже собиралась переключиться дальше, как вдруг…

Изображение застыло. Камера запечатлела момент аварии, и среди пострадавших она увидела его – блондина с характерной внешностью. Сердце пропустило удар.

– Нет… – прошептала она, вглядываясь в экран.

Это был он. Микаэль. Его черты лица, светлые волосы, даже поза, в которой он лежал – всё совпадало. Аканэ почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Она схватила пульт, увеличивая громкость, пытаясь услышать больше подробностей. Репортаж был коротким, но этого хватило, чтобы понять – Микаэль серьёзно пострадал.

– Этого не может быть… – её голос дрожал.

Мысли лихорадочно метались в голове. Как такое возможно? Почему именно он? Что теперь будет? Вопросы без ответов терзали её сознание.

Аканэ медленно опустилась на диван, всё ещё не отрывая взгляда от экрана, где уже показывали что-то другое. Но она всё ещё видела перед глазами то роковое изображение – Микаэля, лежащего на асфальте после аварии.

Аканэ рассеянно переключала каналы, погруженная в свои мысли, пока её внимание не привлекло очередное сообщение о ДТП. Она мельком взглянула на экран, где показывали место происшествия, и уже собиралась переключиться дальше, как вдруг…

Изображение застыло. Камера запечатлела момент аварии, и среди пострадавших она увидела его – блондина с характерной внешностью. Сердце пропустило удар.

– Нет… – прошептала она, вглядываясь в экран.

Это был он. Микаэль. Его черты лица, светлые волосы, даже поза, в которой он лежал – всё совпадало. Аканэ почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Она схватила пульт, увеличивая громкость, пытаясь услышать больше подробностей. Репортаж был коротким, но этого хватило, чтобы понять – Микаэль серьёзно пострадал.

– Этого не может быть… – её голос дрожал.

Мысли лихорадочно метались в голове. Как такое возможно? Почему именно он? Что теперь будет? Вопросы без ответов терзали её сознание.

Аканэ медленно опустилась на диван, всё ещё не отрывая взгляда от экрана, где уже показывали что-то другое. Но она всё ещё видела перед глазами то роковое изображение – Микаэля, лежащего на асфальте после аварии.

На экране телевизора мелькала картинка с места происшествия. Аканэ застыла, не в силах оторвать взгляд от экрана.

– Сегодня в двенадцать часов дня произошло ДТП, – голос корреспондента звучал буднично, словно речь шла о чём-то незначительном. – Двое молодых людей перебегали дорогу на красный свет. Но, как говорят очевидцы ДТП, на красный свет шёл только один из них, а другой кинулся к нему, чтобы спасти друга из-под колёс автомобиля, попадая сам.

Каждое слово, словно удар молота, било по сознанию Аканэ. Она видела, как на экране появляются кадры с места аварии, как мелькают силуэты врачей, склонившихся над пострадавшим.

Аканэ медленно опустилась в кресло, её пальцы крепко сжали бокал с коктейлем. Каждое слово корреспондента словно отпечатывалось в её сознании, вызывая вихрь противоречивых эмоций.

«Шанс… Это мой шанс», – пронеслось в её голове, когда до неё окончательно дошло увиденное на экране.

Она думала, что их встреча была случайной, что Микаэль исчез из её жизни навсегда. Но судьба преподнесла ей неожиданный подарок в виде этой аварии. Аканэ не могла не признать – вид окровавленного Микаэля на асфальте заставил её сердце сжаться от тревоги.