Хранитель в опасности

В его душе зародилось новое чувство – чувство ответственности за знание, которое теперь стало его бременем.

В этот момент что-то тёплое и нежное окутало сознание Микаэля. Словно лёгкий ветерок, в его разуме раздался голос – мягкий, почти детский, но пронизанный бесконечной печалью и любовью.

*«Ты был и есть мой любимый ангелочек. Прошу тебя, не следуй путём моего павшего сына. Я не хочу для тебя такой же судьбы»*

Слова эхом отозвались в его душе, заставляя сердце биться чаще. Микаэль почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, а крылья непроизвольно дрогнули. Он словно оказался в бескрайнем море, где каждая песчинка имела значение, но при этом была лишь крошечной частью целого.

Это ощущение было странным – одновременно ничтожным и бесконечно важным. Он почувствовал себя любимым созданием, которому многое позволено, но при этом осознал: даже у безграничной любви есть свои пределы.

Ангел медленно опустился на колени, всё ещё ощущая присутствие того, кто говорил с ним. В его сознании промелькнула мысль: *«Она знает всё. Знает о моих сомнениях, о моих вопросах, о моих поисках ответов»*.

Микаэль поднял голову к небесному своду библиотеки, чувствуя, как по его щекам текут слёзы. Впервые за долгое время он ощутил истинную связь с той, кто создала их всех – связь, которая была глубже, чем любой приказ или закон.

«Я не подведу тебя», – мысленно произнёс он, хотя знал, что его слова услышаны.

Голос звучал теперь мягче, почти шёпотом, проникая в самые потаённые уголки души Микаэля. В нём слышалась мудрость веков, переплетённая с детской непосредственностью.

«Мой маленький мальчик, тебе интересно многое, я понимаю все твои сомнения и страхи. Но пойми, я люблю всех. Но любя всех, можно ли сделать так, чтобы все были счастливы? Нет. Хаос и добро должны существовать одновременно. Без солнца не будет и тени»

Микаэль замер, впитывая каждое слово. Эти простые истины, произнесённые детским голосом, казались глубже всех философских трактатов, которые он когда-либо читал.

В его сознании начали складываться новые картины мироздания. Он вдруг увидел всю сложность баланса, который поддерживала **Никсилия**. Понял, почему существуют правила, почему необходима иерархия.

*«Без тени не было бы света, без тьмы не было бы понимания добра…»* – пронеслось в его мыслях.

Ангел почувствовал, как его сомнения постепенно отступают. Не исчезают полностью, но становятся частью большего понимания. Он осознал, что вопросы, которые мучили его, были естественными – частью того же баланса, о котором говорила богиня.

«Ты учишься, ты ищешь ответы – это правильно. Но помни: даже в поисках истины нельзя забывать о гармонии», – словно прочитав его мысли, добавила Никсилия

Микаэль склонил голову, принимая эти слова. Теперь он понимал больше, хотя многие вопросы всё ещё оставались без ответа. Но главное – он почувствовал связь с создательницей, которая оказалась не далёким и холодным божеством, а существом, способным на искреннюю любовь и понимание.

*«Тебе суждена великая дорога, тяжкий путь. Я жалею, что дала тебе его, но он сделает тебя взрослее и крепче. Я очень жду, когда ты засияешь не как лучик огонька, подобный маленькой звёздочке на небосводе, а как путеводная звезда. Но опять же помни… Хаос присутствует во всём»*, – голос богини становился всё тише, словно растворяясь в пространстве.

Микаэль почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Эти слова несли в себе тяжесть предназначения, но в то же время дарили надежду. Он понял, что его путь будет непростым, но именно это сделает его тем, кем он должен стать.

В его душе разгорался внутренний огонь, который раньше был лишь слабым мерцанием. Слова богини зажгли в нём искру решимости. Он больше не был просто ангелом, ищущим ответы – он стал тем, кому предстоит пройти свой путь до конца.

*«Путеводная звезда…»* – эти слова эхом отозвались в его сознании. Он осознал свою миссию, пусть пока и не до конца понимал её истинный смысл.

Крылья Микаэля слегка дрогнули, словно откликаясь на зов судьбы. Он поднял голову к небесному своду, чувствуя, как в его сердце рождается новая сила. Сила, рождённая из понимания, любви и предназначения.

В этот момент он знал одно: каким бы трудным ни был путь, он пройдёт его. Ради себя, ради богини, ради всех тех, кому суждено найти свой путь благодаря ему.

И хотя голос Никсилия уже затих, её слова остались в его душе, как путеводные огни в темноте.

В глубине библиотеки, скрытый за массивными стеллажами с древними свитками, Азазель почувствовал странное беспокойство. Его чуткие крылья слегка дрогнули, уловив едва заметные изменения в энергетическом фоне. Не теряя времени, он бесшумно приблизился к своему учителю.

Микаэль всё ещё стоял на коленях, погружённый в свои мысли, его лицо было бледным, а глаза смотрели куда-то вдаль, словно видя то, что недоступно другим.

– Учитель, с вами всё в порядке? – голос Азазеля прозвучал мягко, но в нём слышалось искреннее беспокойство. – Вы так внезапно замолчали… Я слышал, как вы разговаривали, но никого рядом не было.

Он остановился в шаге от Микаэля, внимательно наблюдая за выражением лица наставника. В его янтарных глазах читалась тревога, смешанная с любопытством.

Микаэль медленно вернулся в реальность. Его взгляд постепенно сфокусировался на обеспокоенном лице ученика. Он глубоко вздохнул, словно пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино.

– Всё в порядке, Азазель, – тихо ответил он, поднимаясь на ноги. – Просто… я получил некоторые откровения, которые требуют осмысления.

Его голос звучал непривычно тихо и задумчиво, словно часть его всё ещё оставалась там, в пространстве божественного откровения.

Азазель замер, его глаза расширились от изумления. Он не мог скрыть своего волнения:

– Неужели… вы слышали нашего бога? И что же он вам сказал? Наверное, это было что-то очень важное… – в его голосе звучала неподдельная жажда знаний.

Микаэль медлил с ответом. Он внимательно посмотрел в горящие любопытством глаза своего ученика, а затем вместо слов мягко провёл рукой по светлым волосам Азазеля. Этот жест был полон нежности и в то же время – скрытой мудрости.

Азазель почувствовал, как от этого прикосновения по его телу пробежала лёгкая дрожь. Он понял – некоторые вещи остаются тайной даже для самых пытливых умов. Но в этом жесте он прочитал больше, чем в любых словах: доверие, забота и намёк на то, что придёт время, и он тоже получит свои откровения.

Микаэль, не говоря ни слова, развернулся и направился к выходу из библиотеки. Его шаги были уверенными, но в них появилась новая глубина, словно он нёс на себе бремя только что полученного знания.

Азазель ещё несколько мгновений стоял неподвижно, а затем поспешил вслед за учителем, понимая, что сегодня стал свидетелем чего-то очень важного, хотя и не узнал всех подробностей.

Наше время

Микаэль стоял у окна своего дома, рассеянно глядя на звёздное небо. В комнате царил полумрак, лишь несколько свечей отбрасывали мягкие тени на стены. В его сознании вновь и вновь прокручивались слова богини о хаосе и балансе. Он думал о Юмилии, о той необъяснимой связи, которую чувствовал с ней.

«Может ли любовь стать частью божественного плана? Или она нарушит хрупкий баланс, который я должен поддерживать?» — эти мысли терзали его душу.

Он вспомнил прикосновение её руки, тепло её взгляда, и сердце болезненно сжалось. Теперь, после откровений богини, он понимал – его путь будет тернист, и, возможно, ему придётся отказаться от того, чего он действительно хочет.

«Путеводная звезда не может позволить себе отвлекаться на личное счастье, – думал он. – Мой долг – вести других, а не искать собственного пути».

В этот момент он вновь осознал, почему сторонится Юмилии. Не потому, что не хочет быть с ней, а потому, что боится подвергнуть её опасности. Боится, что его чувства могут нарушить тот самый баланс, о котором говорила богиня.

«Без солнца не будет тени, – всплыли в памяти слова Никсилии. – Но и без тени солнце теряет смысл».

Микаэль понимал, что должен найти способ совместить свой долг и чувства, но пока не знал как. Одно он знал точно – его решение повлияет не только на его судьбу, но и на судьбу тех, кто ему дорог.

Тихо вздохнув, он отвернулся от окна и окинул взглядом комнату. Всё здесь напоминало о спокойных днях, которые, возможно, уже не вернутся. Теперь его жизнь навсегда изменилась, и он должен был принять этот вызов судьбы.

Полумрак больничной палаты казался особенно гнетущим. Микаэль, чей дух свободно парил по комнате дома, наблюдал за Юмилией, спящей в соседней комнате. Его невидимая связь с ней становилась всё ощутимее, но теперь он понимал – даже в таком состоянии он не может быть с ней по-настоящему рядом.

«Как странно, – думал он, скользя сквозь стены к её комнате. – Мой дух здесь, но моё тело приковано к больничной койке. А в параллельном мире мой разум пытается разгадать волю богини».

Он видел, как спокойно спит Юмилия, как поднимается и опускается её грудь в ритме дыхания. Желание прикоснуться к ней, защитить было почти невыносимым. Но он знал – даже если бы мог, не стал бы нарушать границы.

«Мой долг – охранять её издалека, – размышлял он, наблюдая за ней. – Даже в таком состоянии я должен следовать своему предназначению».

Его бесплотная фигура замерла у окна её палаты. Вид на город внизу казался символом его нынешнего положения – он парил над землёй, но не мог коснуться её. Не мог коснуться Юмилии.

«Когда-нибудь я вернусь к тебе, – мысленно пообещал он. – Когда найду способ примирить свой путь с нашими чувствами».

В этот момент он почувствовал лёгкое дуновение ветра, проходящее сквозь него. Это было напоминанием о его нынешнем состоянии – призрачном, эфемерном. Но даже в этом состоянии он оставался верен своему предназначению – защищать тех, кого любит, даже если для этого приходится оставаться в стороне.

В голове Микаэля эхом разнёсся искушающий шёпот:

«А может, просто отказаться от предназначения? Зачем оно? Юмилия здесь, на расстоянии вытянутой руки. Зачем усложнять свою жизнь? У людей она очень коротка… Как падающая звезда для нас. Так стоит ли тратить свои ресурсы на это всё?»

Он замер, прислушиваясь к этому голосу – то ли своему собственному, то ли чьему-то чужому. Часть его отчаянно желала последовать этому совету, броситься к Юмилии, заключить её в объятия. Но другая часть, более глубокая, помнила слова богини.

«Если я откажусь от своего пути, – размышлял он, – что тогда? Стану ли я действительно счастлив? Или это будет лишь иллюзия счастья, за которой последует крах всего, что я призван защищать?»

Его бесплотная фигура медленно проплыла мимо спящей Юмилии, и он снова остановился у окна. Вид ночного города внизу казался символом его дилеммы – такой близкий, но такой недостижимый.

«Богиня не просто так избрала меня, – подумал он. – И если я предам своё предназначение ради мимолётного счастья, нарушу ли я тем самым баланс, который она пытается сохранить?»

Внутренний конфликт разрывал его на части. Одна половина жаждала простой человеческой жизни, другая понимала – есть вещи важнее личного счастья.

«Может быть, – мелькнула мысль, – моё истинное счастье как раз в том, чтобы исполнить своё предназначение и тем самым сделать мир лучше для всех, включая Юмилию?

Эти слова пронзили его сердце, словно острые стрелы. Микаэль замер, чувствуя, как внутри разгорается пожар сомнений.

*«Нет… – мысленно возразил он. – Я не могу так думать. Юмилия заслуживает счастья, даже если оно будет не со мной»*

«Но действительно ли ты будешь счастливым? Или это снова очередная иллюзия, которую наложила богиня? Сам подумай. Юмилия молода. Привлекательна. Скоро она найдёт себе мужа, родит детей. А ты так и будешь как голодная собака на кость смотреть?»

Но внутренний голос не унимался, разжигая в нём пламя отчаяния:

*«А кто сказал, что её счастье обязательно должно быть с кем-то другим? Может, ты просто боишься признать, что твоя богиня просто использует тебя, как марионетку?»*

Его бесплотная фигура бессильно опустилась на подоконник. Вид спящего города внизу вдруг показался таким пустым и бессмысленным.

«Что, если всё это действительно иллюзия? – думал он. – Что, если я трачу свою жизнь на исполнение чьих-то чужих планов, пока моё настоящее счастье спит в соседней палате?»

Микаэль закрыл глаза, пытаясь отгородиться от этих мыслей. Но они, словно назойливые мухи, кружились в его сознании, не давая покоя.

«Ты же видишь, как она прекрасна, – шептал предательский голос. – Молодая, полная жизни. Она заслуживает любви, а не твоих призрачных взглядов издалека»

Он сжал невидимые кулаки, понимая, что никогда прежде не был так близок к тому, чтобы предать своё предназначение. Но в то же время никогда прежде не чувствовал себя таким одиноким и потерянным.

В этот момент Юмилия в соседней палате зашевелилась, её тихое постанывание от кошмара эхом отразилось в стенах палаты. Микаэль рванулся к ней, но его бесплотная форма лишь прошла сквозь преграду между комнатами.

«Нет… только не это», – подумал он, наблюдая, как она мечется во сне.

А голос в голове становился всё громче, ядовито шипя:

«Посмотри на неё. Она страдает, а ты ничего не можешь сделать. Ты всегда был таким – бессильным, трусливым. Прячешься за маской праведности, но что на самом деле скрывается под ней?

Помнишь ту деревню, исчезнувшую в одну ночь? А кто в этом виноват? Уж не ты ли, великий защитник?

Юмилия была бы в ужасе, узнай она правду о тебе. О твоих настоящих поступках, о твоей истинной сущности»

Микаэль отшатнулся, словно от удара. Воспоминания нахлынули волной, захлестнули его сознание. Он попытался отгородиться от них, но голос продолжал:

«Ты думаешь, что исполняешь чью-то волю? Нет, ты просто боишься взглянуть правде в глаза. Боишься признать, что все эти годы ты был марионеткой в чужих руках»

Его бесплотная фигура задрожала. Впервые за долгое время он почувствовал, как сомнения разрывают его изнутри, как старые раны открываются вновь, напоминая о прошлом, которое он так старательно пытался забыть.

Голос в его голове становился всё более издевательским, каждое слово било точно в цель:

«Все твои жалкие попытки влиться в её жизнь – тщетны. Будил её по утрам, спасал от хулиганов, даже в то ДТП подставился ради неё. Думал, она будет беспокоиться о тебе? Да, поначалу она плакала. Но о тебе ли?*

*Она даже не знает тебя настоящего. Всё, что она видела – призрачные тени, случайные встречи, анонимные поступки. Ты для неё – загадочный герой, но не человек»

Микаэль сжал невидимые кулаки, чувствуя, как боль пронзает его душу. Каждое слово было правдой, от которой некуда было спрятаться.

«Ты сам создал эту дистанцию между вами, – продолжал голос. – Ты боишься показать своё истинное лицо, боишься быть отвергнутым. Но знаешь что? Лучше быть отвергнутым, чем всю жизнь прятаться в тени, наблюдая за тем, как она живёт своей жизнью без тебя»

Он отвернулся от спящей Юмилии, не в силах больше смотреть на неё. Все его действия, все жертвы вдруг показались такими бессмысленными.

«Может, пора наконец стать честным – с ней и с самим собой? — прошептал голос. – Или ты и дальше будешь играть в эти игры, пока она не встретит того, кто сможет быть с ней по-настоящему?»

Микаэль замер, осознавая горькую правду в этих словах. Впервые за долгое время он почувствовал, что стоит перед выбором, который может изменить всё.

Сладкий голос напевал на ухо, как лёгкий ветерок в жаркий день, и как терпкое вино после тяжелого рабочего дня.

«Ну же. Раскройся, кто ты есть на самом деле. Не смей скрывать себя! Покажи всего себя, каков ты есть! Что ты не бельчонок, который прячется и сетует на жестокую судьбу! «

В этот момент Микаэль почувствовал, как что-то внутри него надломилось. Словно невидимая плотина, годами сдерживавшая его истинные чувства и желания, начала рушиться.

Он взлетел к потолку, бессильно раскинув руки. Его бесплотная фигура металась по комнате, словно пойманная в невидимую сеть.

«Но что, если я не справлюсь? — мысленно кричал он. – Что, если, показав себя настоящего, я потеряю её навсегда? Если моё прошлое, мои тайны окажутся слишком тяжёлым бременем для неё?»

Голос в его голове издевательски рассмеялся:

«А ты проверь. Хватит уже жить в своём выдуманном мире. Пора встретиться с реальностью лицом к лицу. Или ты и дальше будешь убеждать себя, что служение высшей цели важнее собственного счастья?»

Микаэль замер в воздухе, глядя на спящую Юмилию. Её мирное дыхание, её беззащитность… Всё это разрывало его сердце на части.

«Может быть, – подумал он, – действительно пришло время перестать прятаться. Время стать тем, кто я есть на самом деле, со всеми своими демонами и страхами»

Но страх перед будущим всё ещё сковывал его невидимыми цепями, не давая сделать тот самый решающий шаг к истинному себе.

Голос продолжал напевать, теперь уже с явной ноткой торжества:

«Мика, Мика… Какой же ты наивный. Ты бежишь от себя самого с того самого момента, как встретил её. Помнишь, как всё начиналось? Ты наблюдал, защищал, но никогда не был по-настоящему рядом.

Юмилия говорила, что ей нравятся байкеры, не так ли? – голос сделал паузу, наслаждаясь эффектом. – Интересно, смог бы ты стать тем, кем она мечтает? Или ты и дальше будешь прятаться за маской благородного рыцаря, который боится сделать шаг к своему счастью?

Ты можешь быть кем угодно, Микаэль. Но ты выбрал путь страданий и одиночества. Почему? Потому что так велела богиня? Или потому что ты сам боишься жить полной жизнью?»

Эти слова ударили по самому больному. Образ Юмилии, мечтающей о байкерах, о свободе, о человеке, который не боится рисковать… А он? Что он может ей предложить? Тайные встречи, анонимную помощь и вечное одиночество?

«Может быть, – прошептал он про себя, – может быть, ты прав. Может быть, я действительно слишком долго прятался. Но как быть с моим предназначением? Как совместить его с желанием быть с ней?»

Голос лишь тихо рассмеялся в ответ, словно наслаждаясь его мучениями:

«А кто сказал, что ты должен совмещать? Может быть, пора наконец выбрать то, что действительно важно?

Сомнение, которое годами терзало душу ангела, начало медленно таять, уступая место твёрдой решимости. Слова голоса, пусть и пропитанные ядом сомнений, в конечном итоге помогли ему увидеть правду.

«Да, – подумал Микаэль, – почему я так долго бежал от самого себя? Я всегда был верен своему предназначению, всегда выполнял свой долг. Но разве богиня будет против, если я хотя бы ненадолго позволю себе быть счастливым?»

Его бесплотная фигура медленно опустилась к полу, словно обретая новую силу. Впервые за долгое время он чувствовал, как внутри него разгорается пламя решимости.

«Хватит прятаться, — твёрдо сказал он себе. – Хватит жить в тени. Юмилия заслуживает знать настоящего меня, а я заслуживаю быть с ней, а не наблюдать издалека»

Он посмотрел на спящую девушку, и в его взгляде больше не было той боли и неуверенности. Теперь там горела решимость изменить всё.

«Моё предназначение не должно мешать мне быть счастливым, – подумал он. – Возможно, именно в этом и заключается истинный баланс – в умении совмещать долг и личное счастье»

Впервые за долгое время Микаэль почувствовал, что движется в правильном направлении. Направление, которое выбрал не кто-то другой, а он сам.